Текст книги "Рождённый в чужой стране. Время перемен"

Лев. 27.08.1997

С утра к нам наведался Шмаков и будничным тоном сообщил:

– Сегодня среда, ребятки. Банный день. Есть возможность помыться. Только зачем вам вши и другая гадость? Большинству тут кантоваться от силы дня три осталось…

Мы загалдели:

– Вши?! На кой хрен нам такие приключения?! Потерпим, конечно…

– Ну, вот и ладно, – подытожил санитар. – И вам, и мне меньше мороки.

Сразу после завтрака в палате появился Дима-студент. На вопрос: «Где ж ты пропадал всё это время?» – он предпочёл скромно промолчать.

В одиннадцать часов начался обход. В этот раз в нём участвовали и заведующая, и главный врач. Последний ориентировался на мнение своей подчинённой. Было видно, что он ей доверяет. Лишь у одного из наркоманов, скорее для проформы, поинтересовался:

– Сколько раз ты всего кололся?

– Три, – после недолгого раздумья ответил Иван.

Главврач удовлетворённо кивнул.

– По ходу дела, многие отсюда сегодня свалят, – сделал вывод Косой, когда медики ушли.

И оказался прав.

Заведующая вернулась к нам примерно через час. Уже одна. Военкоматчики получили диагнозы, с которыми обойти армию не представляло никакого труда, а не особо злостные наркоманы наоборот – благословение на поход в вооруженные силы.

– Быстро, а главное, правильно сориентировался, – пристально глядя на Ивана, сказала женщина. – Сказал бы «пять», и накрылась бы твоя мечта стать настоящим солдатом. Я вот в твои три раза ни за что бы не поверила. Но шанс изменить жизнь к лучшему мы тебе дали. Вдруг за время службы ты и вправду исправишься!

– Спасибо! – искренне поблагодарил тот.

– В общем, с тебя причитается. Купишь мне «Чупа-чупс».

Иван, принявший стёб за чистую монету, с серьёзным видом пообещал:

– Куплю!

– Надеюсь, что ещё и донесёшь, а не по вене запустишь… Впрочем, одобрение психоневрологического диспансера – это лишь полдела. Прежде чем взять в руки автомат, тебе придётся вылечить сифилис…

Услышав это, я понял, что информация о наличии у Евсея ВИЧ стала бы известной и без моего участия. Впрочем, чего уж теперь…

Меня тоже выписали.

Перед уходом я попрощался со всеми, кто ещё оставался в карантинной палате. Марату пожелал удачи. Он сумеет здесь продержаться. Парень не лезет не в своё дело. Но, если кто-то начнёт поддевать, терпеть не станет. Это правильная позиция. Здесь и сейчас – самая правильная. Пожимая Марату руку, увидел у него несколько шрамов чуть повыше запястья. Я уже знал – это не самоповреждение и не метки неудавшегося суицида, а следы от порезов о пачки металла. Он работал на отгрузке в пятом листопрокатном цехе.

Надеюсь, сегодня в карантинной палате будут спать из расчёта один человек на койку…

Шмаков отвёл меня в приёмный покой – туда, где находилась камера хранения. Облачившись в нормальную одежду, я почувствовал себя вернувшимся в прежнюю жизнь.

На улице накрапывал дождь, но меня это ничуть не огорчало. На воле и дождик в радость!

Проходя мимо загона, где мы гуляли позавчера, я остановился. Опёршись на сетку ограды, на меня смотрел паренёк, которому я слил Евсея.

– Выписали? – поинтересовался он.

Я кивнул и поделился планами на ближайшее будущее:

– Как доберусь до своей подруги, первым делом приму горячую ванну. И выпью много горячего чая. Прямо в ванной. А потом съем чего-нибудь вкусного. И займусь сексом. Или наоборот – сначала секс, а потом что-нибудь вкусное.

– Правильно мыслишь! – поддержал он меня. – Я бы тоже от всего этого не отказался. Но мне здесь ещё долго кантоваться.

– А когда выйдешь, анализы всё же сдай. И лучше даже дважды, с интервалом в полгода. У ВИЧ длительный инкубационный период.

– Сдам. СПИДа я не боюсь. Даже если уже заражён – пара-тройка лет у меня в запасе есть. Если сидишь на игле, с тобой может случиться что угодно и когда угодно. ВИЧ – это фигня. Куда больше меня гепатит пугает…

– У меня к тебе просьба: постарайся больше никого не заразить.

– Постараюсь… – сказал он.

Но голос его звучал не очень уверенно.

Я отсалютовал ему двумя пальцами от виска и, не оглядываясь, зашагал к выходу с территории больницы.

Я шёл к Полине. И точно знал: она будет рада меня видеть.

Из воспоминаний Наследника Джарви

– Дед, ты выглядишь очень усталым, – сказал я.

– Потому что я очень устал, – подтвердил он. – От всего, что происходит вокруг. Впрочем, однажды Саадон[43]43
  Саадон – в мифологии Мира Джарви бог смерти и брат-близнец бога войны.


[Закрыть] дотянется до меня, и я наконец-то отдохну… Конечно, это произойдёт не завтра, но… Думаешь, мне ещё жить и жить? Год, в лучшем случае два. Я это чувствую.

– Тебе нужно выспаться и развеяться. И тогда тебя перестанут посещать такие мысли.

– Выспаться ещё могу. А вот развеяться – нет. Слишком много тяжёлого во мне накопилось. Но это уже никуда не деть. С этим просто уходят.

– «Унылых осеней прошёл над нами ряд, и нашей жизни дни развеял листопад. Пей! Ведь сказал мудрец, что лишь вина дурманом мы можем одолеть тоски душевной яд».

– Цитируешь вольнодумца Монэ?!

– Да.

– Его произведения запрещены.

– Однако они есть в моей библиотеке.

– Я сделаю вид, что ничего не знаю о том, как недозволенные книги попали на твои по́лки, а ты сделай вид, что не читал их. Договорились?

Дед произнёс это с нажимом. Я кивнул, но, не удержавшись, поддел его:

– Ты сразу же назвал автора!

– Я вправе просматривать нелегальную литературу. А иначе как я смогу распознать в приличном вроде бы человеке крамольника? Примет Совет решение об отмене запрета на эти произведения, утвердит указ Император, тогда и цитируй! А пока наслаждайся чужой мудростью молча.

– Хорошо… Но по поводу того, как одолеть тоски душевной яд, поэт прав.

– Не следует считать чьи-то стихи источником непререкаемой истины. Таковой в природе вообще нет. И пить с тобой вино я не стану. Оно развязывает язык. А я из тех, кто обязан его постоянно контролировать… Кстати, о Совете и Императоре! Сегодня был подписан указ о создании Второй дворцовой гвардии[44]44
  Первая дворцовая гвардия – личная охрана Императора. Вторая дворцовая гвардия – личная охрана Наследника.


[Закрыть]. Можешь приступать к её формированию.

– Ладно… Правда, я не уверен, что это действительно необходимо. Да не смотри ты на меня так! Я помню основной аргумент: есть риск, что после твоей смерти возникнет конфликт интересов между Императором и Наследником. Но с чего ты взял, что отец вдруг превратится в моего оппонента или, того хуже, врага?! Мы всё-таки родственники!

– С того, что у меня когда-то был родной брат. В детстве мы были даже дружны. Ссорились, конечно, но по-детски. Ничего серьёзного! Потом я взошёл на трон – так решил Император Тонэ, твой прадед. А когда пришло время мне отречься от престола, я долго думал над тем, кто лучше подходит на роль идола: мой брат или мой сын? И выбрал Ома – вовсе не потому, что родной сын ближе родного брата! А потому, что он более покладистый. Напомни мне: чем закончилась эта история?

– Като Тонэ гали-Пилур вступил в сговор с оппозиционными кланами, за что Император низвёл его до уровня провинциального князя. Фактически – отправил в ссылку. Там Като осознал свою ошибку, направил несколько прошений о возвращении ко двору и пусть и не сразу, но был восстановлен в правах. Вот только бывшие соратники сочли эти метания предательством и свели с ним счёты.

– И какой отсюда можно сделать вывод?

– Близкородственные связи не гарантируют отсутствия конфликта интересов. Здесь я согласен…

– В твоей речи я чётко слышу «Но». Договаривай!

– И ты, и Като оба имели право на престол. Но сейчас-то ситуация совершенно другая! Мой отец – уже Император. Я – единственный наследник. И я не стремлюсь как можно быстрее занять трон! Мне муторно видеть всю эту религиозную мишуру вокруг «сливающегося с божеством». Куда и зачем мне торопиться?! Пусть всё идёт своим чередом! Придёт время – стану Императором. Но ненадолго!

– Джарви, Джарви… Если бы всё было так просто! Во-первых, отречься ты сможешь лишь тогда, когда у тебя родится сын. А дети, тем более нужного пола, появляются не по щелчку пальцев. Во-вторых, как думаешь, почему мы сейчас обсуждаем этот вопрос без Ома?

– Ты наверняка уже говорил с ним. Ну, или хотя бы прощупал почву…

– Верно. Мы пообщались. И я посчитал необходимым создать отряд дворцовой гвардии, подчинённой непосредственно Наследнику.

– Я думал, ты просто перестраховываешься, – растерянно сказал я.

– Не просто. Ом воспитывался с твёрдой установкой: сын не перечит отцу. Это вкладывали в его голову с детства. Формально Глава Совета подчинён Императору, но все прекрасно знают: утверждённое им решение – моё решение. А теперь подумай: каковы шансы, что Ом прислушается именно к твоему мнению?

– Отец же принимал некоторые из моих предложений, – неуверенно произнёс я.

– Принимал, – согласился дед. – Но проходили они через меня. Я дал им положительную оценку, и они были утверждены. И Ом, бесспорно, гордится тем, что его сын растёт достойным Наследником!

Последнее предложение дед произнёс с иронией, чем задел моё самолюбие. Я, конечно, постарался скрыть эмоции, но он всё равно их заметил. Улыбнулся и потрепал меня по плечу.

– Ты неглуп, – продолжил он чуть погодя, – но не будь слишком самонадеянным и уверенным в твоей способности влиять на Мир. Прямое родство с Огнеглазым ещё не делает тебя всемогущим. Усвой это!

Скорее из вредности я проворчал:

– К отцу это тоже относится.

– Да. Только… Окружающие постоянно талдычат о величии Императора. Я и сам так делаю. Большинство льстит ему в надежде получить некие выгоды, а я лицемерю, чтобы сэкономить время, уходящее на утверждение законов и указов, подготовленных Советом! Но мы все врём. И мой сын уверовал в это враньё. Для него поклонение подданных – потребность! И хотя мне бы очень хотелось ошибиться, но это ещё одна причина, по которой тебе может понадобиться своя армия.

Уже понимая, что именно он пытается донести до меня, я потребовал:

– Объясни!

– Нет, Джарви, наоборот! Ты объяснишь мне. А я послушаю. Я хочу убедиться, что выбрал достойного преемника, способного просчитывать варианты развития событий.

Некоторое время я думал, подбирал слова. Потом заговорил:

– Император верит, что именно он управляет Миром. И ещё он верит в свою непогрешимость. Но движут им не здравый смысл и опыт, а эмоции. Сейчас есть ты и Совет. Вы – тот самый здравый смысл и опыт. Ом полностью тебе доверяет. А окружение поднимает его самооценку, восхищаясь гениальностью принятых решений. Любой человек стремится избегать неприятного и получать удовольствие. Поэтому, когда тебя не станет, отцом начнут управлять те, кто сумеет втереться к нему в доверие. Они будут продавливать свои интересы через его эмоции. Власть фактически окажется в руках фаворитов. И вот тут может возникнуть конфликт…

Я замолчал и невольно подумал, что Лев бы вспомнил по этому случаю песню:

 
…Покуда есть на свете дураки,
Обманом жить нам, стало быть, с руки. <…>
На дурака не нужен нож,
Ему с три короба наврёшь —
И делай с ним что хошь!
 

Жаль, что я не мог озвучить её прямо сейчас. Но когда-нибудь сделаю стихотворный перевод на свой язык. Очень уж эти слова жизненные…

– А в настоящее время ты видишь рядом с отцом манипуляторов? – прервав мои размышления, поинтересовался дед.

– Нет.

– Уверен?

Я подумал немного и подтвердил:

– Уверен.

– Допустим, что ты прав… А почему ты их не видишь?

– Возможно, ты находишь их и… убираешь. Или когда-то раньше ты фильтровал их настолько рьяно и показательно, что сейчас уже мало кто отваживается искать расположения Императора за счёт банального подхалимажа.

– И?

Я поморщился и признал с неохотой:

– Эти люди активизируются незадолго до или сразу же после того, как тебя не станет… Мне неприятно говорить об этом!

– О моей смерти? – уточнил он.

– Да!

– Она неизбежна. Так что продолжаем… Кем могут быть эти люди?

– Представителями кланов, несогласных с политикой Императорского дома… Или теми, кто ищет свои личные выгоды.

– Причём первые могут использовать для своих целей вторых. И наоборот.

– Да, – согласился я.

– Прекрасно… Ну, и как ты собираешься с ними бороться? Понятно, что конкретная задача требует конкретных действий, но стратегию ты можешь описать и сейчас.

– Здесь сложно предложить что-то принципиально новое. Либо не допускать появления врагов, либо избавляться от них. Если избавляться, то чем раньше, тем лучше. Пока их количество не превысило критическую массу…

– И в этом тебе может помочь маленькая, но твоя личная армия. Та самая Вторая гвардия. Разве нет?

– Может, – признал я.

– Но ты упустил ещё один метод. Я дам тебе несколько минут. Подумай.

Он спрашивал о чём-то простом и известном мне. Время шло, а я никак не мог сообразить, что он имеет в виду. И тогда я признал поражение:

– Сдаюсь. Говори!

– Не можешь предотвратить – присоединись. Стань фаворитом своего отца! А ещё лучше – возглавь! Стань тем, кто определяет круг остальных приближённых. Я поступил именно так.

– Ты считаешь себя фаворитом Императора?!

– Считаю.

– Может, всё с точностью до наоборот?! И это он – твой фаворит?

– Одно не исключает другого.

Я обдумал слова деда. Формально всё так и было. Но…

– Это, скорее, сотрудничество, – возразил я без особой убеждённости в голосе. – И потом, так ведь было всегда!

– Я воспользовался проверенной схемой взаимодействия. Она органично вписывается в структуру управления Миром и настолько привычна, что жители Империи, придворные и члены Государственного Совета воспринимают происходящее как сотрудничество поколений. Зачем менять то, что хорошо работает? Но если отбросить тот факт, что Ом – мой потомок, это ничем не отличается от фаворитизма… Теперь посмотри на ваши отношения с отцом. Они и так всегда были дистанцированными, а уж когда умерла твоя мать, вы отдалились друг от друга ещё больше. Оттого-то мне и пришлось стать посредником между вами. Вы члены императорской семьи, но где гарантия, что после моей смерти вы станете действовать сообща? Сделай шаг навстречу отцу уже сейчас, ведь времени для сближения тебе потребуется немало! Станешь его другом, и многие двери откроются перед тобой!

– Попробую, – пообещал я.

Заметив тень сомнения на моём лице, дед поинтересовался:

– Что тебя смущает?

– Ты видишь во мне того, кто будет менять Мир… Отец не вникает в проблемы управления государством. Мы оба знаем: в этих вопросах он безынициативен. Значит, мне придётся убеждать его в необходимости тех или иных действий, постоянно отстаивать свою точку зрения… Но всё это будет явно расходиться с той установкой, что сын не перечит отцу! Если он перенесёт эту модель поведения на наши с ним отношения, если будет требовать от меня подчинения, то, опять же, возникнет конфликт.

– Так давай подумаем, как его не допустить! Или минимизировать его последствия. Рассмотрим все варианты по порядку?

– Ну, давай…

– Вариант первый: до или сразу после моей смерти Ом отрекается от престола. Предположим, что его не заинтересует работа в Совете и он просто отойдёт от дел, будет наслаждаться жизнью. Ты станешь Императором и получишь контроль над законодательной работой Совета. По большому счёту, это было бы идеально. Но есть нюанс – культовые ритуалы, которые станут съедать почти всё твоё время. А значит, потребуется не просто опытный, а ещё и верный тебе Глава Совета. Тот, кому ты сможешь полностью доверять. Согласен?

– Согласен. В этом случае никаких противоречий между мной и отцом, скорее всего, не возникнет. А на роль Главы Совета подойдёт, как мне кажется…

Дед жестом остановил меня и сказал:

– Не спеши! Кандидатуры обсудим позже. Теперь рассмотрим другой вариант: Ом отрекается от престола, но становится Главой Совета, а ты – Императором. В такой ситуации противоречия между вами возможны. Чтобы действовать эффективно, тебе придётся найти сторонников среди членов Совета. Возглавить их должен неформальный лидер, мнение которого будет весомым, в том числе и для твоего отца.

– Кандидатуру обсудим позже? – с улыбкой поинтересовался я.

Он кивнул и продолжил:

– Третий сценарий: после моей смерти проходит полгода, год, а Ом от престола не отрекается. И даже не собирается этого делать! Как ты тогда поступишь? Куда будешь стремиться?

Я задумался: что дед пытается выяснить? Желаю и готов ли я занять место Главы Совета? Или же его интересует, чего хочу я сам? Не Наследник, не человек, которого экс-император и фактический правитель Мира готовит в преемники, а я – как личность? Моя жизнь во многом предопределена моей принадлежностью к династии Пилуров. Но ведь у меня есть свои собственные цели. Власть совсем не то, о чём я мечтаю. Нужно ли деду знать об этом? Если скажу правду, он наверняка сочтёт меня чудаком. А то и сумасшедшим. Но обманывать близких нехорошо, а себя – глупо. И я решился. Ответил честно:

– Наш Мир должен меняться, становиться сильнее. Я хочу работать в Совете. Но не столько возглавлять его, сколько развивать натуральную философию, методы и способы производства[45]45
  На Земле слова «наука» и «учёный» появились лишь в XVIII веке, а до этого естествоиспытатели называли своё занятие натуральной философией. То же относится и к термину «технология»: он был введён в употребление Иоганом Бекманом, назвавшим так дисциплину, которую он читал в германском университете в Геттингене с 1772 года.


[Закрыть], образование.

Удивил ли я его? Да, и достаточно сильно.

– Натуральная философия и производство, – повторил он задумчиво. – Совет если и занимается этим, то лишь от случая к случаю… А сфера образования так и вовсе контролируется жрецами!

– Эти мракобесы нас и тормозят! Когда-то Император был и правителем, и Первосвященником. А потом влияние религии стало доминирующим. И к чему мы пришли?! Чтобы полноценно управлять страной, мои предки, начиная с Бинко и заканчивая тобой, вынуждены отказываться от престола. Это, по-твоему, нормально?

– Джарви жаждет изменить Мир! – произнёс дед с усмешкой. – Причём в некоторых вопросах тебе свойствен куда больший, чем мне, радикализм!

– Поверь, будущее за теми направлениями, которые я перечислил! Я не могу доказать тебе это, но…

– Пусть так! – согласился он. – Но пойми: снизить влияние наших идолопоклонников на Мир может только Император. И на это у него уйдут десятилетия! А может, и века! Нельзя изменить человеческий менталитет за год или за два. И вообще, эта тема имеет лишь косвенное отношение к вопросу, который мы обсуждаем. Но выводы из сказанного тобой я сделал…

– Какие же?

– Тебе нельзя становиться Главой Совета. По крайней мере, в ближайшие несколько лет…

Задетый его словами, я поинтересовался:

– Почему ты считаешь меня непригодным?

– Я говорю не о непригодности, а о текущем несоответствии. В целом ты мыслишь перспективно. Но твои личные цели иногда не совпадают с реальными потребностями государства. Думать о чём-то великом – правильно. Но забывать при этом о базовых потребностях – безумство!

– Когда жмут сапоги, мне нет дела до того, что Мир широк?

– Вот именно! Возглавив Совет, ты, даже не осознавая этого, будешь стремиться к реализации своих идей. А это может оказаться пагубным для всех… Главой Совета должен стать тот, кто в первую очередь будет думать о стабильной жизни населения.

Здесь я с ним был согласен: богат тот хозяин, у которого и рабы не бедствуют. Но ведь и остановиться в развитии всё равно что проиграть!

Дед, словно прочитав мои мысли, продолжил:

– Но я понимаю тебя: этот человек должен быть твоим единомышленником и направлять избыток ресурсов на реализацию перспективных идей. Мне кажется, Бушар – вполне подходящая кандидатура. И я знаю, как заинтересовать его в сотрудничестве с Наследником.

– Павел здравый человек, пользующийся авторитетом у всех нас. У отца тоже.

– Вот и замечательно. С тем, кто станет представлять интересы Императорского дома в Совете, мы определились. Теперь об остальных друзьях… Ну, или не друзьях, но тех, на кого ты сможешь опереться при необходимости… Кто возглавит отряд твоих телохранителей?

– Раэх мон-Бравва[46]46
  Приставка «мон-» означает «приемный(-ая) сын (дочь)». За ней следует фамилия усыновившего или удочерившей.


[Закрыть], – ответил я без раздумий.

– Резонно. Этот паренёк пойдёт за тобой до конца. В нём я уверен. Подберите с ним его заместителей. Люди эти главным образом должны быть преданны и только потом – сообразительны.

– Я думал, что в первую очередь они должны быть профессионалами! – сказал я с улыбкой.

– Если человек не годится в телохранители, ему вообще не место в гвардии. От таких попросту избавляйся. Впрочем, об этом тебе куда больше и лучше расскажет Бодзи Осома Тагэ. Кстати, пусть он и проверит всех кандидатов в твой отряд. Дело своё полемарх[47]47
  Полемарх – военачальник, которому поручена забота обо всём, что касается войны, включая командование подразделениями армии и непосредственно ведение войны.


[Закрыть] знает, так что со всеми, кого он отбракует, расставайся без сожаления.

– Буду признателен за такую помощь! – искренне поблагодарил я.

– Погоди, я ещё не закончил! Я поручу ему приглядывать за тобой и твоим отцом, когда меня не станет. Уверен, Тагэ никогда не предаст Императорский дом. Это самый достойный из моих сателлитов. Поймёшь, что не справляешься с какой-то ратной проблемой собственными силами, смело обращайся к нему. Но помни: общаясь хоть с Бушаром, хоть с Тагэ, не пытайся их обмануть. Будь с ними максимально честным. Глава Совета и полемарх – это те должности, на которых серьёзные ошибки непростительны. А значит, они просто обязаны владеть достоверной информацией. К тем, кто будет вводить их в заблуждение, они отнесутся… не лучшим образом. У них есть ресурсы для проверки принесённых тобой сведений. И они их непременно задействуют. Однако не требуй рассказывать тебе всё, что они знают. Впрочем, когда ты станешь Императором или Главой Совета, они, скорее всего, откроют тебе несколько больше, чем Наследнику. Понимаешь, о чём я?

– Они пойдут на сотрудничество, когда увидят во мне полноценного представителя династии?

– Не совсем так, но близко к сути. Когда действуешь в интересах Императорского дома, безусловно, можно рассчитывать на поддержку… домочадцев. Но если ты, даже будучи членом императорской семьи, выступишь против интересов влиятельного большинства – на твою защиту могут и не встать! Это тоже имей в виду. Но я хотел сказать другое. Ты знаешь, кто такой Санада Тэнно Кии…

По интонации деда я понял, что это вопрос риторический. Но всё же ответил:

– Конечно! Он вассал Императора. Князь Санада и его клан – профессиональные шпионы.

– Верно. Только есть один нюанс. Я и Тагэ часто общаемся с Санадой. Ом тоже имеет на это право, но почти никогда не взаимодействует с князем напрямую. Мой сын, знаешь ли, не любитель подобных игр… А у вас с Бушаром такого права нет – пока! Так вот: когда Павел сменит меня на посту Главы Совета, он получит доступ к развединформации и начнёт тебе её приносить. Не всю подряд, но ту, что сочтет полезной для Наследника! Этим он сэкономит твоё время и убережёт от пагубных знаний…

Мы ещё долго говорили с дедом о друзьях, союзниках, тех, кто блюдёт нейтралитет, и потенциальных врагах. Неоднократно возвращались к этим темам и позже.

Всё, что мы тогда обсуждали, так или иначе мне пригодилось. Как и одно из последних его наставлений: «Прежде всего обрати внимание на тех, кто будет дискредитировать перед Омом тебя или самых верных людей Императорского дома…»