Текст книги "Основы теории научного познания"

2.2. Философский и стихийный идеализм

Идеализм, в отличие от материализма, считает первичным сознание, а не материю. Идеалисты абсолютизируют различие между объектом и производимыми им ощущениями, не признавая даже соответствия между ощущением и внешним воздействием. Другими словами, идеализм рассматривает человеческое сознание само по себе в полном отрыве его от объективной реальности. По мнению идеалистов человек не познаёт посредством своего сознания объективную реальность, а творит в собственном сознании мир, в котором он живет. При этом существование объективной реальности либо отрицается, либо допускается, но объявляется непознаваемым. Другими словами, вместо двух элементов теории познания – материи и сознания – идеализм рассматривает только один – сознание. В идеалистических теориях познания сознание рассматривается само по себе, в отрыве от объективной реальности и от общественной практики. Идеалистические представления в сознании людей возникли в глубокой древности, задолго до нашей эры. Но как философское направление, как подобие науки идеализм сформировался лишь в конце семнадцатого – начале восемнадцатого века. Возникновение философского идеализма небеспричинно. К этому времени многие библейские мифы вошли в противоречие с научными знаниями. К концу семнадцатого века научные открытия поколебали христианскую веру. Гелеоцентрическая модель солнечной системы, разработанная Н. Коперником, кругосветные плавания, доказавшие, что Земля имеет форму шара и поэтому не может иметь небесного купола, вызвали сомнения в устройстве мира, описанном в «Библии». Поэтому и появились идеалистические теории, главной целью которых было укрепление христианской веры. Возникли две основные разновидности философского идеализма: субъективный и объективный идеализм.

Виднейшим представителем субъективного идеализма является английский епископ Д. Беркли (1684 – 1753). Он утверждал, что человек не может знать, чем вызваны его ощущения. На этом основании он отрицал существование объективной реальности, объявляя вещи комплексами ощущений. Под комплексом ощущений, видимо, понимается то, что мы называем представлением, чувственным образом. От того, что чувственный образ называется комплексом ощущений, ничто не меняется. Всё дело в том, что отрицается существование реального объекта, аналогом которого является восприятие или комплекс ощущений. Ощущения возникают и существуют как бы сами по себе. Но повседневный опыт убеждает нас, что ощущения не могут возникать по произволу субъекта. Поэтому Беркли утверждал, что причиной ощущений является бог. Подчеркнём, что Беркли ввёл бога не для обоснования идеалистической теории познания, а для утверждения бытия божия.

Другой виднейший представитель субъективного идеализма Д. Юм (1711 – 1776) не отрицал существование объективной реальности, но он объявил вопрос о существовании или не существовании её неразрешимым, непознаваемым. Эта разновидность субъективного идеализма получила название агностицизма. Юм довёл субъективный идеализм до логического завершения, утверждая, что ощущения даны каждому человеку в отдельности, и поэтому каждый человек живёт в собственном иллюзорном мире. Для него не существует ничего, кроме этого мира, в том числе и другие люди. Эта разновидность субъективного идеализма была названа солипсизмом.

Абсурдность солипсизма очевидна. Д. Беркли уклонился от солипсизма, объявив бога причиной ощущений, одинаковых для всех людей. И. Кант (1724 – 1804) для уклонения от солипсизма смешал субъективный идеализм с материализмом. Он допустил существование объективной реальности, но утверждал, что ощущения не могут дать нам представления об истинных, не зависящих от ощущений свойствах объекта. Объект сам по себе, помимо наших ощущений (вещь в себе), непознаваем. Тем самым И. Кант ввёл ещё одну разновидность агностицизма. Юм считал неразрешимым, непознаваемым вопрос о существовании или не существовании объективной реальности посредством ощущений. Кант допускал существование объективной реальности, но считал непознаваемой саму реальность. Признавая существование вещи в себе, Кант вводил в рассуждения элемент материализма. Субъективный идеализм Канта состоял в том, что для упорядочивания ощущений, для превращения их в чувственный образ, в представление он наделял человеческое познание системой врождённых, изначально присущих общих понятий (категорий), не связанных с объективной реальностью. Возникает вопрос, как формируется эта система понятий в сознании человека. Ведь в сознании каждого младенца в момент рождения нет никаких понятий. Понятия могут возникнуть не раньше, чем человек овладеет языком. Очевидно, что кантовская разновидность субъективного идеализма нуждается в той же сверхъестественной субстанции, которой воспользовался Беркли.

Основоположником объективного идеализма считают Платона (427 – 347 до н. э.). Платон считал реальностями не вещи, а идеи, общие абстрактные понятия (красота, камень и т. п.). Вещи он считал воплощением идей, тенями понятий на том основании, что понятия более совершенны, чем вещи. Вместо множества платоновских идей Гегель (1770 – 1831) ввёл всеобщую абсолютную идею, воплощением которой является весь мир. Гегель применил к абсолютной идее разработанную им диалектику. Абсолютная идея непостоянна. Она находится в непрерывном процессе изменения, развития. Абсолютная идея противоречива. В процессе саморазвития идея переходит от одного этапа к другому. Каждый последующий этап является отрицанием предыдущего. Объективный идеализм Гегеля является по сути дела диалектическим идеализмом. Для существования абсолютной идеи, для её саморазвития опять-таки необходима сверхъестественная субстанция. Поэтому объективный идеализм Гегеля тоже имеет целью укрепление католической веры и укрепление католической церкви.

К. Маркс очистил гегелевскую диалектику от идеализма, соединив её с материализмом. Результатом этого соединения стал диалектический материализм, применимый к изучению природы, общества и сознания. Причём мышление, идеи стали рассматриваться не сами по себе, как это делал Гегель, а как отражение объективной реальности. Природу, общество и мышление марксизм рассматривает как развитие, как переход от одного состояния к другому, как борьбу противоречий, как отрицание старого состояния новым. Применительно к историческому процессу марксизм стал революционной теорией, обосновывающей смену капитализма новым более совершенным строем. Революционный характер марксизма стал причиной переориентировки идеалистических течений в философии. Не уклоняясь от защиты религии, церкви, идеализм сориентировался на теоретическую борьбу с любыми проявлениями материализма в философии, и прежде всего, на борьбу с диалектическим и историческим материализмом. В связи с этим появились новые разновидности идеализма, представлявшие собою смесь субъективного и объективного идеализма иногда с невольными добавками материализма.

В идеалистических теориях исключаются из рассмотрения общественно-экономические формации, их смена, эксплуатация человека человеком, смена форм и способов эксплуатации и. т. д. Тем самым утверждается незыбленность капитализма. Но главной причиной появления новых идеалистических течений, направлений, теорий является то, что из теоретической схемы теории познания, состоящей из двух элементов – материи и сознания – исключается материя и рассматривается только сознание. Рассматривается процесс познания сознанием самого себя, а не объективной реальности. Такого процесса в реальности не существует. Теории, описывающие несуществующий процесс не соответствуют действительности. Поэтому философам – идеалистам и приходится выдумывать все новые и новые теории.

Последней версией объективного идеализма является неотомизм, который признаёт научное знание, не борется более с ним. Но он утверждает два вида познания: научное познание, познание разумом и познание посредством веры, посредством божественного откровения. Познание разумом объявляется несовершенным. Но отвергать его, тем не менее, нельзя. Истины же, полученные путём откровения безусловны и абсолютны. Тем самым утверждается примат веры над научным знанием. В тех случаях, когда научное знание противоречит вере, философствующие теологи должны исходить из веры, должны подчинять знание вере. Едва ли неотомисты способны ответить на вопрос, кто из них, как, когда и какую абсолютную истину получил путём откровения. У них имеется только одна возможность: приписывать богу любую свою несуразность. Изощрённость неотомизма состоит в признании объективной реальности, существующей вне человеческого сознания и независимо от него. Но эта реальность создана богом из ничего.

Из последних разновидностей субъективного идеализма рассмотрим вкратце постмодернизм [11]. Отличительной чертой этого идеалистического течения является то, что главным объектом рассмотрения является повседневное познание. Источником знания субъекта является непосредственное общение с другими субъектами и информация, получаемая из СМИ. Познание посредством собственной познавательной деятельности субъекта из рассмотрения исключено. Информация, получаемая из СМИ, содержит огромное количество дезинформации. Отличить истину от лжи практически невозможно. Поэтому существование истины вообще отрицается. Информация отбирается не по истинности, а с точки зрения полезности. Субъект живет в мире знаков. Под знаками понимаются ощущения, чувственные образы безотносительно к объективной реальности. Принижается роль образования и научного знания. Нет необходимости держать в уме большой объем знаний, так как их можно извлечь из интернета. Невозможно отличить истину от лжи и в научных знаниях. Истина может содержаться лишь в бесконечном разнообразии истин.

Эти два примера современного идеализма иллюстрируют то, что идеалистическое мышление не ведет к научному знанию. Идеалист может получить научное знание только случайно, когда он рассуждает как стихийный материалист.

В конкретных теоретических рассуждениях конкретного человека по поводу конкретного объекта основной вопрос философии не рассматривается. Тем не менее, конкретные рассуждения могут быть либо материалистическими, либо идеалистическими, либо смесью того и другого. Предметом любой теории является теоретическая (идеальная) схема объекта, а не сам объект непосредственно. В конкретных рассуждениях материалистическое мышление отличается от идеалистического отношением рассматриваемого идеального предмета к объекту. Если идеальный предмет (теоретическая схема объекта) достаточно полно и точно соответствуют объекту, то логически верные рассуждения будут материалистическими и содержащими объективную относительную истину, неполное, приближенное знание об объекте. Если рассматривается идеальный предмет, не отражающий объекта, а являющийся оторванным от объекта вымыслом, то рассуждения будут идеалистическими, независимо от того, являются они логически верными или не верными. Идеалистические рассуждения не дают какого-либо знания об объекте. В частных рассуждениях на основе теоретической схемы, не соответствующей объекту и, тем более, действиях, исходя из этих рассуждений, первична идея, а объект вторичен, независимо от того, признает мыслитель первичной материю или сознание. Рассмотрение теоретической схемы, не соответствующей (или недостаточно полно и точно соответствующей) объекту может происходить независимо от мировоззрения мыслителя и от его воли. Причиной могут быть методологические и другие ошибки, не замеченные мыслителем. Проявления идеалистического мышления в частных (по поводу конкретного объекта) рассуждениях, независимо от мировоззрения мыслителя и от его воли и незаметные для него назван в [12] стихийным идеализмом.

Стихийный идеализм так же присущ человеческому мышлению, как и стихийный материализм. Всеобщее распространение имеет бытовой объективный идеализм, состоящий в том, что все мы постоянно (возможно инстинктивно) отождествляем восприятие, чувственный образ объекта с самим объектом. Для нас соль соленая, сахар сладкий, трава зелёная. Другими словами, мы мысленно извлекаем наши ощущения из сознанияи наделяем ими реальные объекты. При этом мы не задумываемся о том, что ощущения существуют только в нашем сознании, а реальные объекты вызывают ощущения, воздействуя на наши органы чувств. Мы уверены в том, что органы чувств дают нам верное представление об объекте. Во многих случаях это так, но не всегда. Например, неверно существовавшее многие тысячелетия представление о том, что земля плоская и накрыта голубым твёрдым куполом, что Солнце восходит и заходит над неподвижной Землёй. Но склонение к стихийному идеализму возможно и в научных исследованиях.

Очевидно, что ни один мыслитель, оперирующий теоретическими схемами, не застрахован от идеалистических уклонений, от стихийного идеализма. Особо подчеркнём, что мыслитель, владеющий методологией диалектического и исторического материализма и применяющий эту методологию, непрерывно следит, за соответствием своих рассуждений объективной реальности и, таким образом, преодолевает стихийный идеализм и обеспечивает объективную относительную истинность своих рассуждений. Убеждённый идеалист занят только своими идеями, которые лишь случайно могут отражать отдельные свойства объекта. Поэтому убежденный идеалист безнадежно тонет в пустомыслии. Стихийными идеалистами могут быть (в частных рассуждениях) только материалисты или мыслители, не придерживающиеся ни материалистического, ни идеалистического мировоззрения. Идеалисты же бывают, от случая к случаю, стихийными материалистами. Убеждённый идеалист не может быть стихийным идеалистом в силу своей убеждённости.

Рассмотрим некоторые разновидности стихийного идеализма в теоретических рассуждениях. При изучении объекта, находящегося в процессе непрерывного изменения, фиксируется некоторое мгновенное состояние объекта и строится теоретическая схема этого состояния. Логические операции с этой схемой дают знания об объекте, относящиеся к данному моменту и к моментам ближайшего будущего. При рассмотрении моментов отдалённого будущего теоретическая схема перестаёт отражать объект, так как по истечении большого отрезка времени он претерпевает существенные изменения. Будущее состояние объекта не известно. Поэтому теоретическая схема не может быть откорректирована в данный момент применительно к отдаленному будущему. Применение теоретической схемы, построенной для данного момента, к отдаленному будущему равносильно замене будущего состояния объекта вымышленной схемой, не отражающей объекта в его будущем состоянии. Дальнейшие рассуждения будут идеалистическими. Очевидно, любой прогноз, основанный на теоретической схеме, как угодно хорошо отражающей современный мыслителю процесс, с очень большой вероятностью даст неверное представление об отдалённом будущем. Итак, первый и, видимо, наиболее распространенный и трудно преодолимый случай стихийного идеализма состоит в применении к отдаленному будущему теоретической схемы объекта, разработанной в некоторый данный момент времени. Другими словами, этот случай состоит в использовании теоретической схемы без учета временной границы её применимости. Ярким примером несостоятельности прогнозов, относящихся к отдалённому будущему, является теория К. Маркса о замене капиталистического строя коммунизмом вследствие неразрешимого иным путём противоречия между буржуазией и пролетариатом. Коммунизмом К. Маркс назвал общество всеобщего изобилия, в котором люди трудятся по возможности (и даже, видимо, по охоте), а потребляют по потребности. Возникшие в ХХ веке новые, не известные основоположникам марксизма противоречия делают возможность всеобщего изобилия и неконтролируемого потребления, по меньшей мере, сомнительной. Острота противоречий между пролетариатом и классом капиталистов в современном Марксу обществе послужила ему (Марксу) основанием считать пролетариат абсолютно, до конца революционным классом. Эти противоречия действительно послужили причиной социалистических революций в нескольких странах, но они были усилены двумя мировыми войнами. Произошли буржуазные контрреволюции в ряде социалистических стран, в которых приняли участие и представители рабочего класса. В наиболее развитых капиталистических странах современный империализм смог сгладить противоречие между классом капиталистов и трудящимися классами. Короче говоря, рабочий класс оказался пока неспособным на мировую социалистическую революцию. Революционность его оказалась переменчивой, зависимой от остроты противоречий, от уровня жизни. Представление о пролетариате как абсолютно, до конца революционном классе требует корректировки. Но возникли новые противоречия, неразрешимые при капиталистическом способе производства. Это противоречия, связанные с ограниченностью традиционных природных ресурсов земли, прежде всего энергетических, и с огромным ущербом, наносимым производственной деятельностью человечества природе земли. Совокупность старых и новых противоречий требуют замены капиталистического способа производства новым более совершенным способом. Клубок противоречий, сложившихся в современном обществе очень сложен. Поэтому бесспорно, что капитализм будет сменен на всей Земле новым общественно-экономическим строем. Но строй этот будет не таким, каким представляли его себе основоположники марксизма-ленинизма, исходя из современной им исторической действительности.

В рассуждениях Ф. Энгельса о социализме («Анти-Дюринг», отдел третий, социализм) тоже содержатся проявления стихийного идеализма. Значительная часть рассуждений посвящена государству. Поводом для этих рассуждений послужил теоретический спор с анархистами, намеревавшимися отменить государство. Ф. Энгельс утверждал, что государство отменить (по произволу тех же анархистов) невозможно. Замена государства другой формой управления обществом – это объективный исторический процесс. В результате социалистической революции буржуазия уничтожается как класс, а пролетариат, становящийся собственником средств производства посредством социалистического государства перестаёт быть пролетариатом. Далее следуют рассуждения о том, что в результате изменения классовой структуры общества устраняется необходимость подавления одного класса другим, а тем самым устраняется и историческая необходимость государства. Поэтому государство должно утратить свои функции и постепенно отмереть. В коммунистическом обществе государства не будет. Энгельс понимал, что в начальной стадии социализма государство необходимо, но его форма и функции сравнительно с буржуазным государством изменятся. Социалистическое государство должно стать организатором социалистического производства и распределения. Исторический опыт Советского Союза и других социалистических стран подтвердил эту важнейшую функцию социалистического государства. В то же время проявилась очень важная роль социалистического государства в защите социалистической собственности, в военном противостоянии социализма со странами, оставшимися капиталистическими, в защите социалистического общества от контрреволюции. Что же касается отдалённого будущего, то усмотреть сейчас посредством теоретических рассуждений как будет управляться десятимиллиардное (или более того) общество невозможно. Не известно пока, достижимо ли всеобщее изобилие или потребление будет ограничено. А отсюда имеем полную неизвестность о том, как будет управляться общество.

Логическими рассуждениями Энгельс, вслед за Марксом, отменяет действие закона стоимости в социалистическом обществе. Стоимостью товара называется количество общественно необходимого труда, затраченного на производство товара. Действие закона стоимости состоит в том, что обмениваются количества товаров, содержащие равное количество общественно необходимого труда, затраченного на их производство. Количество общественно необходимого труда не известно. В капиталистическом обществе закон стоимости проявляется посредством стихийно складывающегося отношения цен. Для оценки стоимости используется какой ни будь третий товар, обычно деньги. Равенство стоимостей товаров при конкретном обмене выполняется весьма и весьма приближенно. Цены зависят от спроса и предложения, моды, рекламы и т. д. Но более всего отклоняются от стоимостных отношений монопольные цены. Другими словами, конкретный капиталистический обмен в смысле трудовой стоимости неэквивалентен. При конкретном обмене одна сторона оказывается в убытке, а другая получает прибыль и сверхприбыль. Тем не менее, отношение цен, очень приближенно соответствующее отношению стоимостей, имеет место. Это соответствие проявляется в том, что самолет оценивается дороже автомобиля, а болт дороже гвоздя и т. п. В результате обобществления средств производства в социалистическом обществе труд оказывается обобществленным общественной собственностью без посредства товарного обмена. Далее следует распределение по труду части общественного продукта, предназначенного для личного потребления. При этом отпадает необходимость определять трудовые затраты посредством какого-либо товара, в том числе денег. Трудовые затраты, полагали Маркс и Энгельс, будут измеряться рабочим временем. В результате всего этого действие закона стоимости прекращается. Остается лишь экономическая целесообразность материальных и трудовых затрат. В этих рассуждениях вновь содержится попытка предсказать далекое будущее, исходя из современного Марксу и Энгельсу настоящего. Переход от производства товаров народного потребления к нетоварному распределению, как показывает опыт Советского Союза и других социалистических стран, не может произойти кратковременным скачком. Это длительный, (на многие десятилетия, а может и более того) исторический процесс. И в течение этого исторического процесс будет действовать закон стоимости. Кроме того, измерить временем можно только воображаемый абстрактный труд. Реальный труд конкретного работника измерению временем не поддаётся. Труд нескольких работников, производящих какой-либо продукт различается интенсивностью, производительностью, качеством и т. д. Длину, как известно, измеряют единицами длины, а время – единицами времени. Конкретный труд можно измерить только единицами труда. Пока не известны физиологические методы определения трудовых затрат. При распределении по труду придётся сопоставлять конкретный труд каждого работника с содержанием общественно необходимого труда в его доле общественного продукта. Другими словами, при социалистическом распределении по труду будет действовать закон трудовой стоимости. Но проявление его в социалистическом обществе является существенно иным. Если при капиталистическом обмене закон стоимости проявляется в стихийно складывающихся соотношениях цен, то в социалистическом обществе этот закон должен стать одним из важнейших принципов социалистического управления.

Кажется надуманным подробно рассматриваемый в «Анти-Дюринге» вопрос о разделении труда. Узкая специализация работников считается злом, которое в социалистическом обществе нужно преодолеть. Каждый человек должен иметь возможность для любого вида трудовой деятельности, исходя из внутренних побуждений, а не из внешних причин, делающих его придатком и даже рабом средств производства. Но появление новых отраслей производства и новых областей научного знания требуют разделения труда. Реальное разделение труда не придумывается, не извлекается из «чистого разума», а исторически складывается в процессе общественного производства и распределения. В социалистическом обществе каждому человеку необходимо предоставить возможность свободного выбора трудовой деятельности наиболее соответствующей его личным способностям, интересам и т. п., но не более того. Воображаемое общество, в котором любой работник может по внутреннему побуждению, без объективной необходимости переходить от одного вида трудовой деятельности к другому – это фантастика, это проявление стихийного идеализма.

Элементы стихийного идеализма в работах В.И. Ленина названы в [13] революционным романтизмом. В.И. Ленин был страстно увлечен идеей мировой социалистической революции. Он весьма обоснованно считал, что лишения трудящихся, вызванные первой мировой войной, неизбежно приведут к революционному кризису в воюющих странах. Политические кризисы действительно имели место. Но только в России произошла социалистическая революция. Мировая социалистическая революция в результате первой мировой войны не состоялась. В.И. Ленин преувеличил революционность рабочего класса наиболее развитых империалистических стран. Лишения, вызванные войной, оказались недостаточными для того, чтобы поднять рабочий класс этих стран на мировую социалистическую революцию. Предвидя возможность социалистической революции в России, В.И. Ленин много думал и писал о необходимости создания социалистического государства. Основой социалистического государства он считал вооруженный народ. Но уже в первые месяцы существования советской власти в России пришлось спешно организовывать регулярную Красную Армию для защиты революционной России от внешней интервенции и внутренней контрреволюции, начавшей гражданскую войну. Пришлось организовывать ВЧК для профессиональной борьбы с контрреволюционным подпольем и профессиональную милицию для борьбы с бандитизмом. Что касается существовавшего в России вооруженного народа в лице казачества, то его пришлось разоружать. В предреволюционных работах В.И. Ленин много рассуждал о том, что трудящиеся классы угнетены, подавлены царской властью, не защищены от произвола чиновников, помещиков, промышленных капиталистов, купцов и т. д. Поэтому, считал он, освобожденные от политического и экономического гнёта рабочие примут живейшее участие в управлении государством и экономикой, учёте и контроле производства и распределения. Он придавал очень большое значение учёту и контролю снизу, видя в этом если не сущность, то начало революционных, социалистических преобразований. Об учёте и контроле он говорил и думал абстрактно, не раскрывая ни содержания, ни методов, ни организации контроля. Он полагал, что всё это придёт снизу как следствие политической и экономической активности рабочих и крестьян, взявших государственную власть в свои руки. Инициатива масс в действительности имела место. Но это была производственная инициатива, инициатива на рабочих местах. Она проявилась в стахановском движении, в активном участии очень многих рабочих и крестьян в индустриализации страны и в коллективизации сельского хозяйства. Без этой инициативы индустриализация и коллективизация были бы невозможны. Но на массовое участие в управлении государством, на массовый учёт и контроль снизу по инициативе самих масс рабочие и крестьяне оказались не способны. Вместо этого и в значительной мере вследствие этого возникла проблема борьбы с бюрократией. В государственную власть, в управление производством снизу стали рваться приспособленцы и карьеристы, из которых и начала формироваться бюрократия. Борьба с бюрократией оказалась столь трудной и сложной, что ни ленинско-сталинский рабкрин, ни брежневский рабочий контроль в этой борьбе существенного успеха не добились. Из сравнения рассмотренных фрагментов предреволюционных работ В.И. Ленина с послеоктябрьской исторической действительностью следует, что, исходя из ситуации накануне революции, оказалось невозможно представить себе во всей конкретности ход революционных преобразований (не говоря уж об отдаленном будущем) даже такому величайшему мыслителю, каким был В.И. Ленин. В то же время В.И. Ленин обладал выдающейся способностью приводить свое мышление в соответствие с объективной реальностью. Ярчайшим примером этой способности был переход его мышления от военного коммунизма к нэпу.

На примере Маркса, Энгельса, Ленина видим, что даже величайшие мыслители, основоположники марксизма-ленинизма могут быть подвергнуты стихийному идеализму. Еще раз повторим, что рассмотрение далёкого будущего, исходя из настоящего, может оказаться во многом несостоятельным. А в предкризисный период трудно (по меньшей мере) предсказать даже ближайшее посткризисное будущее. Объективный исторический процесс познаваем только тогда, когда он достаточно отчётливо проявится.

Мышление, не направляемое методологией диалектического и исторического материализма, даёт примеры других разновидностей стихийного идеализма. В частности, несостоятельны прогнозы ближайшего будущего, исходя из рассмотрения далекого уже прошлого, что является частным случаем только что рассмотренной первой разновидности. Сейчас российские средства массовой информации уделяют много времени и внимания огромным трудностям, которые пришлось пережить нашему народу в результате социалистической революции 1917 г. На основании этого наши СМИ утверждают, что революция – это зло, которого надо, во что бы то ни стало, избежать, что эволюция и, тем более, стабильность не в пример лучше любой революции. При этом не обращают внимания на то, что запускать остановленную контрреволюцией экономику – это совсем не то, что начинать индустриализацию огромной страны, и коллективизировать современное крестьянство, имеющее призрачные земельные паи – это не то, что коллективизировать миллионы единоличных крестьян, мёртвой хваткой держащихся за свои наделы и свои сохи. Чтобы познать ближайшее будущее, нужно постичь настоящее, а не только далёкое прошлое.

Второй случай стихийного идеализма состоит в построении теоретической схемы объекта, учитывающей не все его главные свойства. Многие (если не все) стороны, свойства объекта являются парными и, притом, противоположными, противоречивыми. По некоторым причинам, нередко классовым, пренебрегают одним из двух противоположных свойств и наделяют объект только вторым из них. При этом абсолютизируется одно из противоположных свойств. Объект считается абсолютно таким-то, хотя он далеко не таков. Абсолютизация одного и пренебрежение другим из двух противоположных свойств объекта может происходить невольно, в том числе, под действием не осознанных мыслителем классовых побуждений. Наиболее злободневным примером этого случая стихийного идеализма является схема социализма, содержащая только права и блага, которыми пользуются граждане социалистической страны. Цель и способ производства, наличие или отсутствие эксплуатации человека человеком, тем более, эксплуатация других народов игнорируется. В результате рассуждений на основе такой схемы оказывается, что в настоящее время происходит «социализация» капитализма в наиболее развитых империалистических странах, где современный империализм смог обеспечить высокий жизненный уровень и социальную защиту трудящихся классов. Оказывается, что современный капитализм в этих странах сам собою идет к социализму. Но в самых развитых империалистических странах продолжается производство с целью получения прибыли владельцами средств производства и финансового капитала. Империалисты этих стран всего лишь ослабили эксплуатацию своих трудящихся классов за счет эксплуатации народов других стран.