Книга: Третий Рим - Лев Жданов

Недаром пусть наш град стольный, аки третий и непреходящий вовеки, царственный град Рим, ото всех стран, ото всех народов христианских почитается…

Так начинается роман Льва Жданова «Третий Рим», открывающий одноимённый сборник, в котором красочно описывается самый, пожалуй, «тёмный» период истории нашей страны: царствование Ивана Грозного и дни великой Смуты до воцарения на московском престоле Михаила Романова.

«Третий Рим» - исторический труд, здесь реальные события «завёрнуты» в выдуманную автором художественную обложку. Через стилизованные диалоги и описание бытовых сцен Жданову удалось передать дух той эпохи – и сделать это так хорошо, что порой кажется: да, наверно, так оно всё и было!

Особенно щедро осыпан лучами, обогрет теплом высокий детинец московский. Радостно сияют золотые главы церквей… Высокие звонницы облиты солнцем…

Сразу представляется погожий осенний денёк, в который свершился постриг великой княгини Соломонии, первой жены Василия. Вот стоят стеной бояре, все в полном наряде, вот стоит в богатой ризе митрополит Даниил, а вот и сама княгиня – осунувшаяся, но ещё величественная и прекрасная.

Такова первая зарисовка-пролог; сама история начнётся позднее.

Вот слышится радостный перезвон колоколов, что возвещает всей Москве радостную весть – у государя Василия и его новой жены Елены Глинской родился, наконец, сын, долгожданный наследник.

А вот у постели князя Василия, умирающего от гангрены, собралась вся московская знать: воеводы, бояре, духовники, княжеские родичи, княгиня Елена с малыми детьми – Иваном и Юрием.

«Полно, брате! Клялись ведь мы!» - воскликнут братья Василия, и все прочие повторят ранее данную присягу, а у земли русской появится новый царь – Иван Четвёртый.

А далее – как по учебнику, но в красках. Вот бояре решают, как разобраться с Казанью, где власть захватил Сафа-Гирей, давний враг Руси. Вот затеял смуту князь Андрей, дядя Ивана, едва не спровоцировав братоубийственную схватку. Вот восьмилетний Иван стоит у ложа княгини Елены, умирающей от яда, напуганный её видом. Вот растёт царь-сирота, по малолетству подверженный любому влиянию. А властолюбивые бояре, ничуть его не стесняясь, вершат беззаконие, да ещё и стараются развить в ребёнке всяческие пороки – развратным царём управлять легче, так они смекают. Но не ведают они, чем это обернётся для них и для всей Руси.

Не произнесёт историк слово оправдания такому человеку; он может произнести только слово сожаления, если, вглядываясь внимательно в страшный образ, под мрачными чертами мучителя подмечает скорбные черты жертвы; ибо и здесь, как везде, историк обязан указать на связь явлений: своекорыстием, презрением общего блага, презрением жизни и чести ближнего сеяли Шуйские с товарищами — вырос Грозный. — Соловьёв С. М. История России с древнейших времен

Оживляя жизнеописание молодого царя, Лев Григорьевич сделал попытку объяснить дальнейшие поступки Ивана, те, что принесли ему грозную славу. И это ему удалось. Та обстановка боярской грызни и безудержного распутства, в которой рос Иван, губительно повлияла на его психику и сделала кровавым тираном. Но пока до этого ещё далеко…

Вот Иван читает поучения греческого царя своему юного наследнику и впитывает в себя старинную мудрость об управлении государством.

Вот русское воинство отправляет в очередной поход на Казань, закончившийся неудачей.

Вот беседуют друг с другом ближайшие сподвижники царя, пытаясь придумать, как наставить Ивана на путь истины.

Вот полыхает страшный московский пожар, подстроенный заговорщиками ради свержения Глинских. Вот бушует восставшая толпа, требуя крови оболганных родственников покойной Елены.

А вот и другой поход, закончившийся победой, когда после долгой осады и кровопролитного штурма русские войны смогли-таки взять Казань и выполнить завет князя Василия.

Все эти диалоги, бытовые сцены, мелкие детали, которыми автор насытил свой роман, придают «Третьему Риму» необычайную живость, и такое возникает чувству, будто не книгу читаешь, а смотришь художественный фильм. Меняется перспектива, проходят дни и года, мелькают города, появляются и исчезают люди из далёкого прошлого, оживлённые силой авторского воображения.

Увы, Льву Жданову не удалось «выдержать марку» до конца. В речах персонажей нет разнообразия – бояре, холопы, воеводы и сам царь говорят единообразно, как по бумажкам. Уже к середине повествования стилистика романа начинает утомлять, хотя следить за развитием событий интересно до самого конца. При этом «Третий Рим» - самый лучший роман во всем сборнике.

Порча властна над телом, но бессильна над душой, если страдала и любила на земле эта бессмертная душа.

К сожалению, два других произведения не так интересны. Несмотря даже на их более скромные размеры.

В «Наследии Грозного» Жданов развил гипотезу, по которой царевич Дмитрий по поручению царя был спасен. Вместо него был убит подменыш, а самого Дмитрия тайно увезли в Киев. Так удалось выжить сыну Иоанову, войти в силу, а что потом было – про то всем известно.

Так закипела Москва при вести о первом отблеске тени Димитрия Углицкого, которая и сама реяла еще где-то за пределами телесного взора людей, в области их надежд, мечтаний и дум…

Но читать про эти дела скучно. Стиль остался прежним – а он уже давно приелся. Стало меньше действий и больше размышлений. Но о чём эти размышления? На протяжении всего романа автор мусолил одну и ту же мысль – как же ж плохо-то на Руси без царя! Бояре дурные, а царь –молодец! Только об одном и грезил русский народ – как бы явился Богом данный правитель, не ворюга Шуйский и не деспот Годунов, но чтоб законный, родной, православный! Уж он-то бы не дал боярам простой народ притеснять, всех бы их к ногтю прижал!

А Дмитрий-то! Государственного ума был, с малых лет всё понимал, за народ радел, справедливость вершил, и пострадал-то исключительно за своё великодушие.

Мысль эта плавно перетекает из второй части в третью. «Во днях Смуты» рассказывается, как бояре, страшась Лжедмитрия II, тушенского вора, зазывают на московский трон польского королевича. Много внимания уделено сборам ополчения Минина и Пожарского, но нет ни слова о самом их походе на Москву. Только лишь – диалоги, диалоги, диалоги. О том, что не нужны нам ни польский государь, ни «свейский кроль», ни шельмы-бояре, а нужен добрый молодец царских кровей, чтоб заботился о родной стране и хранил веру отцов, а уж мы за него – горой!

Быть может, эта мысль и была актуальна при жизни автора, по крайней мере, до семнадцатого года, но не теперь – как бы нам ни пытались эту мысль привить. К тому же за рамками сборника остались романы «Грозное время» и «Венчанные затворницы», в которых описана взрослая жизнь Ивана IV, и которые не выглядят хвалебной одой монархии.

Говорят, что в русском народе испокон веков жила сильная вера в царя-батюшку. Возможно, поэтому Лев Жданов был так популярен среди своих современников, ведь ему удалось оживить историю.

Начало трилогии описывает становление личности юного Иоанна, прозванного впоследствие Грозным. Автор явно разрывается между желанием красочно описать кровавые подробности детства будущего государя и в то же время показать себя этаким философом вне времени. Ох уж эти бесконечные попытки оправдать грязь и жестокость светлыми религиозными побуждениями. Именно под маской христианства с его "подставь другую щеку" удобнее всего прятать своих демонов. Иоанн в этом весьма преуспел. Так и отчего ж не преуспеть, когда тебе, ребенку с изломанной психикой, доступно объясняют, что ты - помазанник Божий, радость народа и оплот православия? Когда все твои действия объясняются промыслом Господним, сам поневоле начнешь в это верить.

Во время чтения второй части мне постоянно казалось, что опера Мусоргского "Борис Годунов" - и то намного достовернее и, пожалуй, смело может считаться историческим произведением. Куда там оперному Борису с его кровавыми мальчиками! Тут мальчик вполне реальный, смиренный молитвенник, полная противоположность Грозному, супергерой, призванный спасти наконец Отечество. Автор явно наслаждается тем, каким положительным получился этот персонаж и даже подталкивает нас к идее о подмене Дмитрия; о том, что богоизбранный наследник спасся, и только весьма недалекий читатель, дескать, может сомневаться и добавлять к имени царевича приставку "Лже"...

В третьей части Жданов явно сдувается, устает от высокохудожественных вымыслов и приступает к разудалому перечислению исторических (и не очень) личностей. Кто кого куда когда - с первого раза и не разберешь. Видимо, хитрый автор нацелился на то, что его произведение будут перечитывать. Простим ему эту самоуверенность и тихонечко закроем трилогию.

Что касается частей. Если подумать, то больше всего понравилась первая. Там было более менее понятно, чувство будто автор действительно хотел разобраться в жизни этого человека. В его поступках, мыслях, действиях. Я не ощущала этого в последующих частях, будто просто отписка. Я всегда поражалась, как мы можем называть Москву Третьим Римом, если правит нашим государством ребенок. Ребенок, к которому не проявляют никакого внимания и это еще мягко сказано.

И все же опять вернусь к тексту. Ну зачееем, зачем нужно было брать этот стиль? Хотя, может так хотели приукрасить учебник истории? Потому что в книге нет, ну или я не нашла, мнения автора. Я понимаю сейчас, что неподготовленному человеку, который ничего не знает об истории того времени все это не под силу поднять и в этом есть заслуга стиля, как по мне.

В целом книга показалась очень пресной, как-будто недостоверной(я не сильна в истории) и не оставила никакого впечатления. Хотя во время чтения очень злила и раздражала, т.к. я ничего не понимала, перечитывала и опять не понимала. А чтение оно ведь для души вроде как должно быть, вроде как...

А ведь тема казалось бы очень интересная - российская история всегда была тайн и загадок, если изучить достаточное количество источников, можно такое произведение написать, которым будет зачитываться даже ни одно поколение (да что греха-то таить, тот же Радзинский, хоть мне и не очень понравился, однако, выглядел вразумительным и даже мог убедить в некоторых моментах). Но этого всего не случилось. Честно говоря, я не знаю, что там изучал господин Жданов, но мне он очень напомнил двоечника, который пишет дипломную работу: какой-то материал изучил и мучительно выписывает его, можно даже сказать рожает, ибо писать-то надо. Но без дипломной работы нет диплома, зачем же пишет господин Жданов? К третьей книге, "Во дни смуты", по-моему, товарищ вообще умаялся и решил не утруждать себя сборищем фактов. Само повествование отрывочно, обрывочно. Порой сидишь и не понимаешь, а что к чему-то. И зачем автор написал книгу.

"Третий Рим". В данной книге автор ставит себе следующую задачу: он хочет разобраться в становлении личности Ивана Грозного. Задача, на самом деле, непростая, но выполнено только 10 процентов от силы. Очень много внимания он уделяет Василию Ивановичу, а именно описанию его кончины (ну, и зачем, собственно?), затем детству Ивана. Иван очень любил свою мать, а также Аграфену, а также автором подчеркивается, что мальчик очень нуждался в любви и ласке, которых после смерти родителей, явно не получал. И рос Иван среди интриг, среди борьбы за власть между боярами (фи, да любой образованный человек это вам скажет). А потом Иван вдруг стал сам не пойми какой. Езду быструю полюбил(ну, ни с того ни с сего так). Мог и человек сбить, пока на лошади катался. Ну, да бог с ним, видимо,что выросло, то выросло - к такому выводу приходит читатель. В общем, из любой энциклопедии, где есть глава про Грозного вы, очевидно, узнаете больше о его личности, чем из этой книги Жданова (сужу по себе), потому что в этой книге вас познакомят только с пространными ненужными репликами, диалогами и еще прочистят вам мозги в плане религии.

А дальше-то интереснее. Дальше "Наследие Грозного".

Эта часть - вообще нечто. Сказочка, на которую сейчас можно кино снять или мультик нарисовать, интересненько так выйдет. Оказывается, царевича просто укрыли (он не погибал, да), до поры до времени, а он даже не подозревал о своем всемогуществе. Но однажды узнал об этом во всем и ему вдруг пришло в голову: а не пойти ли мне такому молодому и красивому и занять свой законный престол? Ну, и пошел товарищ (неужели автор никогда не слышал о Лжедмитрие ?). Чем это все закончилось, лучше спросить у самого автора, потому что если честно, я просто запуталась в его обрывочных репликах. По-моему, неким намеком на смуту.

Трилогия Жданова идет по принципу - дальше - хуже. Если первая часть еще как-то с бокалом вина потянет, то ко второй нужно уже припасти что покрепче. А вот к третьей....У меня после прочтения было полное опустошение,которое сродни...знаете, я даже не знаю чему, потому что такое я испытываю впервые. В общем, к третьей части трилогии дядя совсем исписался, хотя вроде и в раж-то не входил. И на исторический материал он совсем плюнул, что вспомнил про дни российской смуты, то и написал: семибоярщину вспомнил, Сусанина, пришествие поляков, воцарение Михаила Романова. Ну, и героизм русского человека похвалил, ай да русские, ай да молодцы!

Увы, после прочтения ощущения только негативные и мне искренне жаль потраченного на это творение времени.

И так, что мы имеем. В один прекрасный день, у Василия третьего рождается первенец, которого называю Иваном. Все возлагают на него большие надежды, но никто не знает, каким кровавым правителем станет этот мальчик. Но стал бы он таким, если б не те печальные события, свидетелем которых он стал. Благодаря автору, я наконец-то поняла мотив этого лютого человека, в которого превратился тот улыбчивый мальчик. Благодаря Жданову, жизнь ребенка-правителя приобрела оттенки печали и радости, которых так не хватало в точных исторических фактах, опубликованных на страницах книг по истории. Еще в раннем детстве у Ивана была сломлена психика, и его припадки были тому свидетельством. Вся та ненависть и боль, которую затаил в себе мальчик, лопнула словно чирий, когда было решено убрать его самого главного врага. Наверно, это и стало отправной точной , после которой Ивана можно было смело начинать называть Грозным. После смерти Шуйского, юный царь почувствовал свободу и стал прожигать свою жизнь, тратя ее на разврат и дебош. Не известно, к чему бы это все привело, не появись в его жизни старца Макария, который умелыми речами наставлял Грозного на верный жизненный путь. И как только автор сумел привлечь мое пристальное внимание и желание скорее раскрыть все те тайны, которые могли ждать меня впереди, повествование резко оборвалось, оставив интригу книги не раскрытой.

Вторая часть книги, раскрываясь, не оправдала моих ожиданий. И если в первой части был захватывающий сюжет, то тут он стал размыт и неточен. Рождение Дмитрия, его мнимая смерть, правление Годунова, голодное время, каннибализм, пирожки из собственных детей, мальчик сирота,который в один миг стал правителем и уже этиv свел в могилу Бориса Годунова, в общем все это автор описал настолько неправдоподобно, что доверие к автору было утеряно. И тот слабый сюжет,который к концу книги стал постепенно вырисовываться, опять закончился ни чем.... Но на этом Жданов не остановился и на свет появилась заключительная часть данной трилогии. Все события, которые происходили во дни Смуты, были какими-то отрывочными, безэмоциональными и не несли особого смысла. Как-будто текст был списан из учебника и дополнен нелепыми диалогами. В это время решалась судьба державы и ее можно было описать намного интересней и красочней, чем это было изложено автором. Поэтому книга не смогла оставить во мне какие-либо положительные эмоции.

Эх, Жданов, Жданов! Не оправдал ты моих надежд!

Повествование ведется языком, стилизованным под старорусский. Причем таким образом выглядят не только диалоги и мысли героев, но и ведется общее повествование. Прием весьма приятный и располагающий к восприятию истории. Вообще манера изложения весьма своеобразная. Автор не прочь пофантазировать по части душевных метаний своих героев и потаенных бесед. Все же понимают, что о том, кто кому и что сказал в горнице или шепнул в сенях не сохранилось и не могло сохраниться каких-либо летописных подтверждений. Не говоря уж о пересказе устами очевидцев, большинство из которых еще по ходу повествования покинули этот мир. Так вот, в области посоставлять диалоги да думы глубокие автор явный мастер. С чувством, с душой выстраивает цепочки разговоров и последовавших за ними решений. Любо дорого почитать. И совсем другое впечатление от авторского пересказа исторических фактов. Здесь уже с фантазией похуже, даже не столько в каких-то придуманных причинно-следственных связях, а именно в умении интересно описать какой-нибудь широко известный момент. Например, взятие Казани, сложное и долгое предприятие, интересное не только с политической точки зрения, но и как пример баталии раннего нового времени. Но нет, художественное описание этого события практически не отличается от одноименной статьи в Википедии. В это день взрывали, в этот нападали, в этот убегали. Бежали сначала туда, потом оттуда. Ну еще царь в припадке заколбасился от страха, но так-то Казань взяли, ура, конец первой книги.

Неинтересно =(

Дальше больше, точнее, меньше. Оставшиеся две части переносят нас к концу правления Ивана Грозного и к последовавшей через некоторое время Смуте. Вообще, сначала кажется, что эта книга про Ивана 4 и его шизофрению, но все-таки название ей дано неспроста. Автор очень сильно хочет показать и отразить на своих страницах именно становление, возникновение Третьего Рима, нового культурного и религиозного центра мира. А то, что большую часть времени тут правят неадекваты и воры - ну тут уж кому как не повезло. Но все-таки Иван «На Кол Посажу и буду Раскаиваться» Васильевич занимает не всю книгу, есть в ней и другие действующие лица. И хоть на вкусные батальные описание автор все равно очень скуп, в остальном фантазию свою не сдерживает, уж всем известную историю убитого/неубитого лже/не-лже Дмитрия он раскручивает по полной. А потом опять весьма посредственно пересказывает польскую интервенцию.

Ну и так далее и тому подобное. Читать можно, но если кто знаком с творчеством В.Г. Яна, специализировавшегося на схожей тематике, и кому его произведения понравились, в этом случае будет разочарован. Если же вы Яна не читали и не знакомы с тем, как можно художественно описывать сложные времена славянского средневековья, то вот его и почитайте, вместо Жданова, не ошибетесь.

Дальше...

Итак, год 1526-й, чудный осенний день почти на исходе. Великий князь Василий отправляет в монастырь свою жену, чтобы жениться второй раз и, наконец-то, родить наследника. С проклятьями и пророчествами, через убийства и измены появился на свет князенок - будущий царь Иван Грозный... Чтобы не пересказывать сюжет, можно обобщить - вся трилогия целиком и полностью о наследовании престола. Начиная от детей Василия, потом детей Ивана Грозного, не минуя, конечно, Годунова, ну и заканчивая Михаилом Романовым (да-да, вот такой вот спойлер, Романовы в конце сядут на престол!). Безусловно, что Жданов эпоху не просто изучил, но и прочувствовал, это касается не только и не столько языка изложения, но и многих моментов быта 16-го века. И тяжкой жизни женщины внимание уделил, и хворям разным. Но, похоже, с языком изложения его заклинило надолго. Могу предположить, что автор проделал большую работу по собиранию и соединению в одно целое различных исторических источников, однако, в корне неверно будет назвать трилогию "историческими хрониками", так как подобный жанр предполагает все же некоторую последовательность в изложении. Тогда как в трилогии мы видим лишь фрагменты: детство и юность Грозного в "Третьем Риме" - и сразу же его смерть в "Наследии Грозного"(вероятно, автором предполагается, что читатель ознакомится с пропущенным периодом по труду "Царь Иоанн Грозный"). Далее в "Наследии" прослеживается судьба якобы царевича Дмитрия, названного в официальной истории Лжедмитрием I. Я не могу судить, насколько ушел от правды автор, но читалось крайне занятно. Последняя, "Во дни смуты", наименее сомнительна из всей троицы. Скажем так: больше всего мне хотелось узнать о Минине и Пожарском - опущено почти полностью все, кроме подготовки. Иван Сусанин - и про жену, и про детей - и ни слова о том самом подвиге. Ну и отрок Михаил - совсем слабо и идеализировано. И этот автор, восхваляющий первого из Романовых на престоле, будет так отвратительно писать о последнем! Около этого момента я хотела бы остановиться подробнее: вся трилогия - это гимн самодержавию, об этом говорится прямо и многократно. И весьма неглупые мысли, проскальзывающие в тексте:

Не волею судьбы, а своей личной энергией достиг Борис высоты величия и власти на земле. Этого больше всего не прощали ему окружающие, завистливые, ленивые, ограниченные бояре, которые по себе судили и Годунова и говорили, что только одними преступлениями и кознями удалось ему то, к чему стремились многие из них… Ум правителя, его труды и навык государственный сводили на нет.

Некая двойственность в оценке личности и роли Бориса Годунова присутствует в оценке автора - если на одной странице он назван кровопийцей и тираном, то на следующей обязательно будет оценен его управленческий талант. И вот такие моменты вызывают замешательство - каких же взглядов придерживается ув. г-н Гельман? Возможно, остановись я на трилогии, и рецензия была бы более положительная, и к автору я осталась хотя бы безразличной. Но сделано то что сделано - лицемерие в литературе, тем более в исторической - я не приемлю. Сложно судить, насколько вольно Жданов жонглирует фактами и постасовывает события, не зная собственно матчасть. Могу предположить, что в основном он придерживался официальных версий, местами выпуская на волю фантазию и некую долю мистики - все для читателя! Очень хочется еще раз вспомнить о том, каким высоким стилем написана трилогия... И очень хочется забыть этот стиль, поскольку частичная его оправданность в цитировании священнослужителей или документов совсем не делает обязательным всю книгу так излагать. И поверьте, при описании событий 20-го века от "лубка" Жданов все так же не отказывается. Эпоха, затронутая в трилогии - без сомнения, одна из ключевых в становлении Российской империи и современной России. Писать о ней можно и нужно не только в учебниках, но и популярным языком, в качестве художественной литературы. И даже имеет место развить некоторые теории и поверить некоторым сомнительным фактам. Но я все же позволю себе процитировать А. Бунина относительно г-на Жданова:

«совершенно лишённого художественного дарования и оригинальности, набившего руку фабриковать якобы исторические драмы и повести для Никольского рынка»