Текст книги "Безжалостный король фейри"

Глава 6

– Меня сейчас стошнит, – заявила я Пайпер, когда она подтолкнула меня к входной двери гостевого коттеджа Люсьена.

Мы гуляли здесь, наслаждаясь теплой погодой и солнечным светом, но солнце начинало садиться, и скоро нас ждали к ужину. Мне нужно было попросить Люсьена публично извиниться перед Марселем за Великую Стужу, и от этого меня начало мутить. Он все-таки был королем, а просить короля о чем-либо было… дурным тоном.

– Ты его невеста и будущая королева. Ты желаешь лучшего для него и королевства, – напомнила мне Пайпер.

Я кивнула, прерывисто вздохнув, и разгладила ладонями свое изумрудное платье. Вырез определенно был немного откровеннее, чем следовало, но мне никогда не шли унылые наряды, как у мамы, и Люсьен, казалось, не возражал.

Решившись, я постучала в дверь.

Прошло мгновение, затем – другое. Я бросила удивленный взгляд на Пайпер, в котором читалось «почему так долго», когда дверь открылась.

У меня вырвался громкий вздох, когда я уставилась на обнаженную грудь Люсьена. Капли воды стекали по его шее, скатываясь по каждой рельефной мышце живота, прежде чем скрыться за поясом брюк.

Он промокал волосы полотенцем, пока его взгляд скользил по моему платью. Я почти физически чувствовала, как его взгляд ласкает меня, и от этого по моей спине пробежал теплый разряд энергии. Отведя глаза, я подняла руку.

– Извини, – произнесла я.

Люсьен гортанно усмехнулся:

– Если ты так стесняешься меня без туники, что ты будешь делать, когда мы дойдем до зачатия детей?

– Люсьен! – возмущенно воскликнула я с сердитым рычанием, посмотрев ему в глаза.

Но он продолжал ухмыляться, и мне претило, насколько ему приятно задевать меня за живое.

– Мне нужно с тобой поговорить. Не мог бы ты, пожалуйста, накинуть на себя что-нибудь? – попросила я.

– Ты прекрасно выглядишь. Давай пропустим ужин с принцем Хейзом и поужинаем здесь вместе, только ты и я, – внезапно предложил он.

Я сглотнула, желая обратиться взглядом за советом к Пайпер, но она улизнула и теперь стояла слишком далеко во дворе и не могла услышать нас.

– Тунику, пожалуйста, – повторила я.

Создатель, прошу, пусть он наденет тунику, прежде чем я попрошу Пайпер уйти, чтобы я смогла войти внутрь одна.

Он оставил дверь открытой и скрылся внутри. Меня удивило, что там не оказалось дворцовой прислуги. Его слуги ушли, и, казалось, в комнате остался только он. Когда он вернулся, на нем была черная с вкраплениями серебра шелковая туника в тон его глазам.

– Ты прекрасно выглядишь, – застенчиво сказала я ему, решив вернуть его предыдущий комплимент.

Он улыбнулся, и в его глазах вспыхнул огонек, когда он посмотрел на меня.

– Значит ли это, что мы будем спать не только для того, чтобы зачать детей?

– Люсьен Торн! – Я шлепнула его по груди, ошеломленная его неподобающей шуткой.

Он поймал мою кисть и притянул ее к своим губам, целуя тыльную сторону.

– Прости, не смог удержаться, мармеладка.

Я прыснула в ответ на прозвище и попыталась вспомнить, почему я здесь. Он все еще не отпускал мою руку – место, которое он поцеловал, покалывало, посылая волны тепла в самые недра моего тела. Я не могла сказать наверняка, раздражало ли меня его вульгарное чувство юмора или же нравилось.

– Ты раскраснелась, – отметил он.

– Мне жарко! – поспешно бросила я и отдернула руку. – Давай прогуляемся.

Я вышла во двор. Пайпер тоже переместилась, найдя маленькую скамеечку возле розовых кустов, чтобы присесть, но при этом видеть нас. Люсьен вышел на свежий воздух и прищурился на солнце. Оно отбрасывало тени на его бледную кожу, а над верхней губой выступила капелька пота.

Я хихикнула:

– Что-то мне подсказывает, что тебе не терпится вернуться в Зиму.

Он одарил меня пристальным взглядом:

– Как по мне, слишком много солнечного света. Неужели это убило бы его, если бы он к нашему визиту немного сгустил тучи?

– Отсутствие ветерка убивает меня! Кому нужен застоявшийся теплый воздух? – присоединилась я к его жалобе и одернула платье, чтобы показать, как мне душно.

Люсьен остановился передо мной и опустил на меня взгляд. У нас едва было время побыть вместе, наедине, и теперь я поняла, насколько он высокий. Большинство фейри были высокими – я была одной из них, – но Люсьен был на голову выше меня, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

– Чего ты хочешь? – многозначительно спросил Люсьен.

Я встрепенулась, приоткрыв рот от шока.

– Что, прости?

Люсьен улыбнулся:

– Ты не стала бы наносить мне визит перед ужином, нарядившись как десерт, чтобы мы просто могли прибыть вместе. Ты чего-то хочешь. Просто скажи мне, что это, чтобы я мог тебе это дать.

Нарядившись как десерт. Я даже не стала упрекать его за это замечание, насколько оно было умелым, и подумывала, что Люсьен в любом случае не остановится. По правде говоря, мне начинало нравиться то, как он разговаривал со мной. Это было лестно и заставляло меня чувствовать себя красивой и желанной.

– По прибытии я немного поболтала об отделении с принцем Хейзом, – начала я.

Лицо Люсьена мгновенно окаменело.

– Тебе удалось образумить этого шута?

Я выдохнула воздух сквозь зубы.

– Пыталась. Я сказала ему, что если он отделится и мы сразимся с королевой, она устранит его последним, и у него не будет твоей защиты.

Видимо, Люсьена впечатлил мой ответ. В конце концов, это было лишь продолжением его собственного ответа мне.

Протянув руку, я сжала его предплечье.

– Но, Люсьен, он не видит в тебе разумного мужчину. Все, что видит Летний двор, – это могилы, мимо которых они проходят каждый день, и твое затянувшееся молчание о том, что произошло во время Великой Стужи.

Люсьен отдернул руку, словно обжегся, а затем повернулся ко мне спиной. Температура внезапно резко упала, и хотя я была благодарна за временную прохладу, я знала, что это случилось потому, что он был расстроен. Я обошла его и встала прямо перед его лицом, заставляя его взглянуть на меня.

– Ты так и не попросил прощения. Ты не отправил письмо, а лишь мешок золота, что сочли оскорблением без сопроводительной ноты. – Мой голос надломился, когда в памяти всплыла та ночь, когда умерла моя бабушка. – Ты наш король, наш защитник, и за одну ночь ты отнял у нас близких людей, не сказав ни слова о том, почему так вышло.

Сдавленный звук чистого горя, вырвавшийся из его горла, сжал мое сердце. Он отшатнулся назад, схватившись за грудь, как будто я ударила его ножом. Я не могла поверить, что все это время считала его холодным монстром, которому ни до кого нет дела. Его так глубоко задели мои слова, и я пожалела о том, что сильно надавила на его больное место. Бросившись вперед, я схватила его за руки, прижимая их к своему животу.

– Прости. Я просто пыталась открыть тебе глаза на то, как другие относятся к тебе. Как молчание подпитывало их ненависть к тебе и, следовательно, их желание отделиться.

Мне стало стыдно за то, что я вызвала у него столько эмоций прямо перед большим ужином с принцем Лета. Если бы я знала, как сильно его это ранит, я бы ни за что не подняла эту тему.

Люсьен быстро заморгал, а затем прочистил горло.

– Я тысячу раз пытался написать письма, обращаясь ко всему королевству, – сказал он, – но никакие слова не смогли должным образом объяснить мои действия. Никакие слова не могли помочь обрести мир тем, кто потерял кого-то от моей руки. Никому не нужны оправдания, они хотят вернуть члена своей семьи.

– Поэтому вместо этого ты послал золото? – спросила я его. На следующий день каждый двор получил по мешочку золота за «ущерб». Это выглядело бессердечно. Извините за смерть и разрушения, вот вам монеты.

Он вздохнул.

– Я был юн и лишился матери, которая могла бы направить меня. Я не знал, как это исправить.

Протянув руку, я опустила его подбородок вниз, чтобы заставить его посмотреть на меня.

– Теперь ты повзрослел, Люсьен. Думаю, пришло время извиниться – и объяснить, что произошло той ночью.

Он ощетинился, глядя мне в глаза с неизведанной глубиной. Там было так много боли, и все же я видела и гнев, похожий на клубящиеся тучи во время грозы. Что произошло той ночью? Это случилось через несколько месяцев после смерти его матери, так что я знала, что дело могло быть не только в этом.

– Я не могу объяснить, но если ты думаешь, что это поможет, я могу извиниться, – сказал он, а затем его взгляд опустился к моим губам.

– Я думаю, это поможет.

Мои пальцы все еще были на его точеном подбородке, и я облизнула губы, моя грудь вздымалась, когда я представляла, каково это – целовать его.

Поцеловать одноклассника за школой – это одно, но поцеловать короля, с которым помолвлена, – совсем другое. Но пока нельзя – не то чтобы я думала, что Люсьен будет возражать против нарушения правила благочестия. Конечно, не на глазах всех Летних придворных! Протокол гласил, что наш первый поцелуй состоится у алтаря, перед Создателем и нашим народом.

Убрав от него свою руку, я отступила назад и перевела дыхание. Люсьен ухмыльнулся, и я сердито посмотрела на него:

– Что тут смешного?

Люсьен подался вперед, шепча мне на ухо:

– Наблюдать за тем, как ты борешься со своим безумным притяжением ко мне, приносит огромное удовлетворение.

От этих слов по всему моему телу пробежал жар. Я выпалила:

– Ты слишком высокого мнения о себе. – Но чувствовала, что меня поймали. Кажется, что, возможно, я скрывала свои мысли не так хорошо, как надеялась.

Люсьен протянул руку и заправил выбившуюся прядь рыжих волос мне за ухо.

– Нет, моя мармеладка. Я слишком высокого мнения о тебе.

Тут румянец залил все мое тело, и, черт возьми, он это заметил, потому что ухмыльнулся еще шире. Быть рыжеволосой означало, что моя светлая кожа краснела при малейшей возможности, и теперь я знала, что никогда не смогу скрывать свои мысли рядом с ним.

Я перевела тему:

– Не отправиться ли нам на ужин?

Он кивнул:

– Так и поступим.

Протянув руку, он взял меня под локоть, а затем обернулся на Пайпер.

– Лучше тебе пойти с нами, мы же не хотим, чтобы поползли слухи о том, что мы с Мэделин на самом деле нравимся друг другу, – сказал ей Люсьен.

Пайпер улыбнулась королю.

– Брак по любви стал бы скандалом, – согласилась она, сунув книгу под мышку и следуя в нескольких футах позади нас.

Мне нравилось, что он поладил с Пайпер. Мне нравилось, что он говорил мне греховно-сексуальные вещи на каждом шагу, и мне нравилось, что он принял мой совет с чистым сердцем и согласился извиниться сегодня за ужином. Чем больше я узнавала Люсьена Торна, тем больше он мне нравился.

О, Гадес. Когда мы вошли в обеденный зал, мое нутро стянуло тугим узлом. Оказалось, что это вовсе не душевный ужин с Марселем и несколькими его ближайшими советниками. Здесь находилось более сотни придворных, и каждый из них бросал на Люсьена ледяной взгляд.

Он сделал это нарочно.

Принц Хейз пригласил как можно больше людей, чтобы мы с Люсьеном почувствовали себя здесь лишними.

Я повернулась к Люсьену, прежде чем принц Хейз успел подойти к нам.

– Я и не могла предположить, что соберется так много людей. Тебе не обязательно приносить запланированные извинения перед такой толпой.

Люсьен оглядел комнату, а затем снова посмотрел на меня:

– Нет. Все в порядке. Я думаю, ты права. Мое молчание и отстраненность причинили больше вреда, чем предполагалось. Чем больше, тем лучше, чтобы Марсель не смог изменить мои слова слухами.

Я сглотнула, от нервозности все внутри снова сжалось. Он прав. Больше свидетелей означало меньше шансов, что при помощи слухов его слова исказят, но также и больше людей, которые могли бы раскритиковать его.

Марсель подошел к нам, и я нацепила на лицо улыбку.

– Мой король. – Голос Марселя сочился презрением, когда он чуть поклонился Люсьену.

– Марсель. – Люсьен опустил титул при приветствии и, конечно же, не ответил на поклон.

Кажется, это рассердило Марселя, но он сохранил самообладание.

– Принцесса Мэделин, какая честь. – Он поклонился мне, от его прежнего кокетства и след простыл. Он бы не осмелился на это в присутствии Люсьена. – Присаживайтесь, давайте отпразднуем вашу помолвку. – Марсель указал на два пустых стула за главным столом в центре комнаты.

Всего здесь было семь столов, каждый из которых занимало от десяти до двадцати человек. Столы были уставлены разнообразной едой и напитками, и все оживленно болтали. Меня поразило, что он смог в последнюю минуту подготовить такой грандиозный ужин.

– Я бы хотела попросить третье место для своей фрейлины. – Я указала на Пайпер, которая стояла рядом со мной. Она ненавидела подобные мероприятия и убила бы меня, если бы я заставила ее просидеть весь вечер с кучей незнакомых ей людей.

– Разумеется. – Принц Марсель любезно попросил женщину подвинуть стулья, и затем мы с Люсьеном и Пайпер заняли свои места.

Люсьен сидел во главе стола, как того требовал протокол. Я села слева от него, Пайпер – рядом со мной, а Марсель сел справа от него, прямо напротив меня.

Нам подали изысканное блюдо из глазированной утки и жареного ямса, но мне было трудно наслаждаться едой. Я продолжала украдкой нервно поглядывать на Люсьена, гадая, когда же он отважится принести свои публичные извинения. Если он и нервничал, то никак этого не показывал. Он сидел с прямой спиной, глядя на окружающих его людей без особых эмоций.

– Так когда состоится свадьба? – поинтересовался Марсель.

Взгляд Люсьена метнулся к Летнему принцу.

– Что ж, теперь это зависит от того, придется ли мне решать вопрос с вашей небольшой сепарацией, не так ли? – сказал Люсьен себе под нос, но достаточно громко, чтобы мы с Марселем услышали.

Марсель отправил в рот кусочек сладкого картофеля и принялся жевать, наблюдая за Люсьеном, как ястреб за змеей.

– О, тебе придется решать этот вопрос. И довольно скоро. Но я надеюсь, что мы сможем остаться союзниками…

Вилка Люсьена с такой силой вонзилась в ямс, что тарелка треснула пополам. Он отпустил стоящую вертикально вилку, когда люди посмотрели на него, чтобы понять, из-за чего поднялся переполох.

Затем Люсьен наклонился вперед, к Марселю:

– Ты разделишь мое королевство только через мой труп, Марсель.

Марсель усмехнулся:

– Это тоже можно устроить.

Я ахнула от этого изменнического замечания. Температура в комнате внезапно упала.

Нет. Нет. Нет.

Так мы точно не расположим летний народ к королю Зимы. Опустив руку под стол, я провела ею по бедру Люсьена и сжала его. Холод, витавший в воздухе, быстро покинул нас, и он повернулся ко мне лицом.

– Ты что-то хотела сказать, мармеладка? – ласково спросил он.

Марсель уставился на Люсьена, не веря своим ушам и тому, с какой нежностью король разговаривал со мной.

– Вообще-то, я подумала, что сейчас, возможно, самое подходящее время для твоей речи. Прошло много времени с тех пор, как народ Лета в последний раз видел своего короля. – Я нервно хохотнула.

Сейчас или никогда. Ему необходимо принести извинения, или нам придется раньше уйти с ужина. Я умоляла его взглядом, а затем теплая рука коснулась моей, напомнив мне, что я все еще сжимаю его бедро. Его пальцы погладили тыльную сторону ладони, и я затаила дыхание. Отпустив его бедро, я отдернула руку, нервно сглотнув, и Люсьен ухмыльнулся.

Прочистив горло, он встал и схватил ложку, звякнув ею о стакан. Все притихли, глядя на него.

Мои руки потянулись под стол, чтобы найти руки Пайпер, и мы крепко взялись за руки, зная, что сейчас произойдет.

Люсьен одарил комнату обаятельной улыбкой, которая только усилила его привлекательность, и откашлялся.

– Благодарю принца Хейза и жителей Летнего двора за то, что празднуете нашу с принцессой Мэделин помолвку.

Все вежливо похлопали, а затем вернулись к еде. Люсьен прочистил горло громче, и все снова притихли, глядя на него, нахмурив брови. Люсьен пристально посмотрел на меня.

– Моя будущая королева уже произвела на меня неизгладимое впечатление и заставила меня захотеть стать лучше. Чтобы исправить свои ошибки… – сказал он, и мое сердце сжалось. Пайпер сжала мою руку, и я стиснула ее в ответ.

Кто знал, что Люсьен Торн окажется самым романтичным мужчиной, которого я когда-либо встречала?

– Правда в том, что я совершил ошибку, храня молчание и держась в стороне все эти годы после Великой Стужи, – заявил он, и люди начали перешептываться.

– Что он делает? – прошептал мне Марсель. Я проигнорировала его.

– Я совершил ошибку, – сказал Люсьен. – Это был несчастный случай, о котором я очень сожалею. Не проходит и ночи, чтобы мне не приходилось жить, терзаясь угрызениями совести. Мне очень жаль. – Он прижал руку к сердцу и оглядел зал.

Мои глаза застлали слезы от его искренних извинений. Я не ожидала такого, и любой мог почувствовать, насколько его слова искренни.

Шепот становился громче, и, наконец, встала пожилая женщина и указала на него.

– Несчастные случаи с потерей контроля над магией случаются, но вы даже не отправили письмо, объясняющее причину произошедшего. Я похоронила своего мужа, – прорычала она, – и теперь я должна поклониться его убийце только потому, что он мой король!

Я ахнула от резких слов этой женщины. Люсьен дернулся, как будто его ранили ножом. Еще несколько человек пробормотали что-то в знак согласия, и довольно скоро весь зал уже кричал на короля.

О, Создатель, это совсем не то, чего мы добивались.

Я посмотрела на Марселя, который, казалось, пребывал в восторге от такого поворота событий, и во мне начала нарастать паника.

Король Зимы отошел от стола и подошел к женщине, в то время как все до единого люди в комнате замерли.

Не причини ей вреда, молилась я Создателю. Я не знала Люсьена достаточно хорошо, чтобы сказать наверняка, что он сделает. Но у него действительно был вспыльчивый характер, а она только что накричала на него. Я сжимала руку Пайпер так сильно, что, наверное, причиняла этим боль, но не могла и пальцем пошевелить.

Когда Люсьен, наконец, предстал перед женщиной, мы все в страхе наблюдали за тем, что он может сделать. Пальцы Марселя дрогнули, как будто он в любой момент был готов применить магию против своего собственного короля.

Но то, что Люсьен сделал дальше, заставило потечь по моим щекам слезы.

Он опустился перед ней на колено, опершись на него и низко склонив голову.

– Теперь я склоняюсь перед вами, миледи. Пожалуйста, примите мои скромные извинения. Я был маленьким мальчиком, у которого было слишком много силы и никакого контроля. Я не думал, что в вашем горе вы захотите услышать оправдания этого маленького мальчика в письме или увидеть его лицо, поэтому я просто держался в стороне.

Нижняя губа женщины задрожала, когда она во все глаза смотрела на короля Зимы, опустившегося перед ней на одно колено. Казалось, она пребывала в шоке. Ее глаза затуманились, и она сглотнула.

Через несколько мгновений она похлопала его по плечу. Он взглянул на нее снизу вверх, а затем она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Со своего места я не могла расслышать, но это заставило его подняться, и они обнялись.

Это был прекрасный момент, лучшее, на что я могла надеяться, и я хотела бы, чтобы он сделал то же самое в моем дворе и в Весеннем.

Я посмотрела на Пайпер и улыбнулась.

– Нет! – Марсель стукнул кулаком по столу, отчего мой бокал опрокинулся, и вода пролилась мне на тарелку. Марсель встал, и в комнате внезапно стало душно. – Вы собираетесь слушать тщательно отрепетированную ложь этого безумца! – прокричал Марсель своему народу. – Он признает, что потерял контроль. Вы хотите следовать за королем, который даже не может контролировать свою силу? Что произойдет в следующий раз, когда он разозлится? Наступит вечная мерзлота? Еще больше людей погибнет! – Некоторые из жителей Лета кивнули в знак согласия, но большинство промолчало.

Люсьен выглядел так, словно ему дали пощечину. Ведь он искренне извинялся, противостоя своим демонам, о чем я его просила, а Марсель все перевирал.

– Он не мой король, – смело заявил Марсель и высоко вздернул подбородок.

Вот тогда-то во мне и взорвался поток ярости.

– Как ты смеешь! – крикнула я, вскакивая так быстро, что стул, на котором я сидела, откинулся назад. Окно в дальнем конце комнаты разбилось вдребезги, и в комнату ворвался мощный поток ветра, подбросив в воздух все цветы и легкие тканевые салфетки. Люди ахнули и в шоке наблюдали, как я закрутила небольшую воронку вокруг Марселя. – Нельзя проявить такое вопиющее неуважение к королю и остаться при этом в живых, – заявила я. – То, что ты сказал, – государственная измена! Ты забываешься, Марсель Хейз!

Мои слова подхватил ветер, отчего они звучали громоподобно, когда разносились по комнате. Марсель выглядел по-настоящему испуганным, осознав, что он зашел слишком далеко. Это заставило меня задуматься, как, должно быть, часто он говорил подобным образом, чтобы посметь сказать такое перед самим королем. Это было началом восстания. Неудивительно, что он хотел разделить королевства. Разница между мной и Люсьеном заключалась в том, что я полностью контролировала свою силу. Эта небольшая демонстрация была устроена специально, и я хотела, чтобы каждый присутствующий знал об этом. Вихрь последовал за Марселем, когда он попятился, его волосы и одежда взметались вокруг него.

– Встань на колени и поклянись в верности Люсьену Торну, королю Зимы, главе Торнгейта и всех фейри, – бушевала я, – или я буду сдирать кожу с твоего тела слой за слоем.

Комната наполнилась шокированными вздохами. Меня больше не волновало, что леди не подобает вести себя таким образом. Да, Люсьен не идеален, но он наш лидер, наш король, и проявлять к нему неуважение перед залом придворных подобным образом – совсем не то, что я могла бы стерпеть. Внезапно рядом со мной, встав перед Марселем, появился Люсьен.

Я понятия не имела, что он думает о моем нынешнем поведении, и мне было все равно. Марсель преклонит колени, или я буду в полном праве привлечь его к ответственности за государственную измену.

Марсель посмотрел на меня, затем на короля и опустился на одно колено, низко склонив голову. Облегчение нахлынуло на меня, и я сразу же остановила ветер, и стало устрашающе тихо.

– Прости меня, король. Я выпил слишком много вина и забылся, – произнес Марсель, его голос немного дрожал. Он не пил вина.

Люсьен уставился на Марселя, стоявшего перед ним на коленях склонив голову, и целую минуту ничего не говорил. Казалось, будто он упивался этим моментом. Никто в комнате не пошевелился. Мы все ждали, чтобы узнать о судьбе человека, который только что произнес такие предательские слова.

– Ты можешь подняться и жить, – сказал Люсьен, и придворные вокруг нас вздохнули с облегчением.

На мгновение я разозлилась из-за этого решения, но потом поняла, что Люсьен ведет более длительную игру, чтобы завоевать сердца Летнего двора. Если бы он убил Марселя, прошение об отделении утратило бы силу, но, в конце концов, вспыхнуло бы восстание. Они возненавидели бы его еще больше.

Люсьен повернулся к толпе, а затем посмотрел на меня.

– А я везунчик, не так ли? Заполучить женщину, которая вступится за мою честь?

По залу прокатились нервные смешки при смене темы, и напряжение спало. Некоторые женщины с обожанием улыбнулись нам, а мужчины кивнули в знак согласия с Люсьеном. Затем Люсьен переплел наши руки.

– Сейчас мы вас покидаем, но надеемся увидеть вас на нашей свадьбе. – Мы оба развернулись и вместе быстро вышли из зала, а Пайпер последовала за нами.

Всю дорогу, пока мы пересекали дворец, мое сердце билось где-то в горле. В каждом коридоре были слуги, так что я не могла сказать ни слова или задать личный вопрос. Меня почти трясло к тому времени, когда мы добрались до его парадного крыльца, расположенного в саду, и нас окружало ночное небо.

Злится ли он? Неужели я полностью перешла границы дозволенного? Ненавидит ли он меня за то, что я заступилась за него, когда он, очевидно, мог сделать это сам? Неужели я выставила его слабым?

Пайпер присела на скамейку, залитую лунным светом, в саду, и мы наконец-то остались одни. Я посмотрела на Люсьена, надеясь, что он скажет хоть что-нибудь. Но он просто смотрел на меня своими грозовыми серыми глазами.

– Мой король, мне жаль, если…

Слова оборвались, когда его губы накрыли мои. Я ахнула, и он проглотил этот звук. Люсьен взял в ладони мое лицо, и шок уступил место желанию. Губы приоткрылись, и король скользнул языком внутрь, заставив меня застонать. Только что я стояла перед дверью, а в следующую секунду он развернулся, переместив меня так, что моя спина оказалась прижатой к двери. Его большой палец скользнул вниз по моей шее, пока наши языки ласкали друг друга. Жар пробежал по моей груди и поселился между ног. Я хотела, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался. Он был отчаянным, животным и полным страсти, такой, какой я никогда раньше не испытывала, кроме как в своих любимых любовных романах.

Этот поцелуй кричал: я одобряю то, что ты сделала.

Он говорил: я ценю тебя.

Он говорил: спасибо.

Он говорил о многом.

Целоваться с таким мужчиной, как Люсьен Торн, было совсем не то же самое, что целоваться с мальчиками за школой. Этот поцелуй обещал, что однажды, когда мы ляжем в постель, будет еще лучше. Это доставит удовольствие нам обоим.

Когда он, наконец, отстранился, я тяжело дышала. Я ненавидела то, что он остановился, но в то же время была благодарна. Я не была уверена, что смогла бы остановиться, а Пайпер была нарушительницей правил, поэтому она позволила бы этому продолжаться вечно. Но если бы нас застукали, это запятнало бы мою репутацию навеки, и он это знал.

Он слегка придерживал меня за горло, его губы поблескивали, когда он наклонился и прошептал мне на ухо:

– Если бы я знал, что ты так целуешься, то удвоил бы твой выкуп.

Я улыбнулась комплименту, когда он отстранился от меня.

– Что ж, спокойной ночи, – глупо сказала я, все еще думая о его языке и о том, какой он на вкус, как пахнет и какие ощущения дарит.

Я повернулась, чтобы забрать Пайпер и отправиться обратно в нашу комнату.

– Мэделин, – позвал он, и я повернулась к нему, все еще задыхаясь. – Ты бы убила Марселя?

Его вопрос обескуражил меня, но не больше, чем ответ. Люсьен излил свое сердце перед залом, полным незнакомых людей. Он извинился перед этой вдовой и поклонился ей. А Марсель все испортил.

– Да, – честно ответила я, а затем отвернулась, прежде чем смогла увидеть его реакцию.

Я не хотела знать, разочаровал или обрадовал его мой ответ. Хотя мне казалось, что теперь я достаточно хорошо знаю Люсьена, чтобы понять, что скорее последнее.