Текст книги "Джек Ричер, или Ловушка"

Глава 07

Джоди проснулась рано утром, что было для нее совсем нехарактерно. Как правило, она спала до тех пор, пока не начинал надрываться будильник, и тогда она с огромным усилием заставляла себя встать и тащилась в ванную, сонная и едва живая. Но в это утро она открыла глаза на час раньше нужного, бодрая, энергичная, с ровно бьющимся в груди сердцем.

Ее спальня была белой, как и все остальные комнаты в доме, кровать – громадной и тоже белой и стояла напротив окна. Гостевая комната располагалась за стеной, симметрично ее спальне, только в зеркальном отображении, поскольку выходила на противоположную сторону. Таким образом, получалось, что голова Ричера находится примерно в восемнадцати дюймах от ее головы. Сразу за стеной.

Джоди знала, из чего сделаны стены, потому что купила квартиру еще до того, как ее достроили. Пока шли работы, она бывала здесь множество раз, наблюдая за преображением своего будущего жилища. Стена между двумя спальнями была оригинальной, очень старой, возведенной, наверное, лет сто назад. На полу крест-накрест лежали толстые балки, и кирпичная стена, которая шла до самого потолка, опиралась на них. Строители просто подлатали ее в тех местах, где кирпичи расшатались, а затем покрыли толстым слоем штукатурки, как принято делать в Европе. Архитектор считал, что так будет правильно. Штукатурка, с одной стороны, укрепит стены, а с другой – послужит звукоизоляцией и хорошей защитой от пожара. Таким образом, получилось, что от Ричера ее отделял целый фут штукатурки, кирпича и снова штукатурки.

Джоди твердо знала, что любит его. У нее не было на этот счет ни малейших сомнений. Она всегда его любила, с самого начала. Но хорошо ли это? Можно ли ей любить его так, как она любит? В прошлом она множество раз мучительно искала ответ на этот вопрос, лежала ночи напролет, не в силах заснуть и пытаясь разобраться в том, что происходит. Джоди стыдилась своих чувств. Разница в девять лет казалась ей настоящей непристойностью. Позором. Это она знала совершенно точно. Пятнадцатилетняя девочка не должна влюбляться в сослуживца своего отца. Внутренние законы армии превращали подобное поведение в нечто сродни инцесту. Все равно что испытывать нежные чувства к собственному дяде. Или даже к отцу. И тем не менее она твердо знала, что любит его.

Джоди старалась повсюду бывать с ним, разговаривала всякий раз, когда появлялась возможность, притрагивалась к нему, когда могла. У нее имелся собственный экземпляр той фотографии, сделанной в Маниле, где она обнимает его за пояс. Она продержала ее в книге пятнадцать лет. Смотрела на нее бессчетное количество раз. В течение многих лет помнила свое ощущение, когда обняла его перед камерой. Она до сих пор не забыла, что тогда пережила, не забыла его запах и ощущение его тела под своей рукой.

На самом деле ее чувства никуда не подевались. Джоди хотела, чтобы они ушли, хотела, чтобы ее влюбленность оказалась всего лишь сумасбродством девочки-подростка. Но она прекрасно понимала, что это не так, и знала, что продолжает его любить. Он исчез, она выросла и переехала, но ее чувство к нему осталось, оно шло параллельным курсом с обычным течением ее жизни. Всегда с ней, всегда сильное и настоящее, даже если и не связанное с ее каждодневной реальностью. Вроде тех ее знакомых адвокатов и банкиров, которые в детстве мечтали стать танцорами или спортсменами. Мечта из прошлого, не имеющая связи с настоящим, но определяющая личность человека. Адвокат, мечтавший быть танцором. Банкир, который хотел стать спортсменом. Разведенная тридцатилетняя женщина, которая с самого начала хотела быть с Джеком Ричером.

Вчерашний день должен был стать самым худшим днем ее жизни. Она похоронила отца, последнего родного человека на земле. На нее напали какие-то головорезы с оружием в руках. Даже менее серьезные события, бывало, становились причиной психических болезней, и она знала таких людей. Ей следовало находиться в беспамятстве от потрясения и горя. Но ничего подобного. Вчерашний день стал для нее самым счастливым. Ричер появился на площадке лестницы за гаражом, точно видение, и солнце, стоявшее прямо у него над головой, заливало его своим сиянием. Сердце отчаянно забилось в груди Джоди, и ее охватили прежние чувства, сильные и яростные, словно наркотик, наполнивший кровь, словно раскаты грома в ясном небе.

Но Джоди знала, что все это напрасная трата времени. Знала и понимала, что должна смириться. Он смотрит на нее как на младшую сестру или племянницу. Словно разница в девять лет по-прежнему имеет значение. А она не имеет значения. Ни малейшего. Пара, которой пятнадцать и двадцать четыре, – это проблема. Но тридцать и тридцать девять – просто отлично. На свете множество супругов с еще большей разницей в возрасте. Миллионы. Семидесятилетние мужчины женятся на двадцатилетних девочках.

Однако для Ричера разница в их возрасте имеет существенное значение. Или он привык видеть в ней дочь Леона и относиться к ней как к племяннице. Как к дочери своего командира. Законы и протокол армейского общества ослепили его, и он просто не может смотреть на нее иначе. Ее всегда возмущало такое положение вещей. И продолжало возмущать сейчас. Привязанность к нему Леона и то, что он неоднократно называл Ричера членом своей семьи, в конце концов отняли его у нее. Их отношения с самого начала были невозможны.

Они проводили время, как брат и сестра, как дядя и племянница. Потом он вдруг становился очень серьезным, словно превращался в телохранителя, а она была его подопечной. Они отлично ладили, и он заботился о ее физической безопасности, но не больше. Между ними никогда ничего не будет. И она ничего не может с этим поделать. Ничего. Она приглашала мужчин на свидания. Все женщины ее возраста так делают. Это допустимо, приемлемо и даже считается нормальным. Но что она может сказать ему? Что? Что может сказать сестра брату или племянница дяде, не вызвав у него возмущения, потрясения и отвращения? Так что между ними ничего не будет, и она не в силах что-либо изменить.

Джоди вытянулась на кровати и подняла над головой руки. Затем осторожно положила ладони на разделявшую их стену и долго так держала. По крайней мере, он у нее в квартире и она может мечтать.

К тому времени, когда оставшийся в одиночестве бандит Хоби привел яхту к пристани, запер ее на замок и вернулся домой, ему оставалось на сон всего три часа. Он встал в шесть утра, быстро принял душ и, не завтракая, вышел из дома в двадцать минут седьмого. Рука его напарника находилась в пластиковом пакете, завернутом во вчерашний «Пост», и лежала в мешке, который парень сохранил после своего последнего похода в продуктовый магазин «Забар», когда решил приготовить себе обед дома.

Он сел в черный «тахо» и сумел опередить все утренние доставки и развозки. Поставил машину в подземный гараж и поднялся на лифте на восемьдесят восьмой этаж. Секретарь Тони уже сидел в своем роскошном кабинете, обшитом дубом и отделанном бронзовыми пластинами. Но по тишине, царившей вокруг, парень понял, что больше никого нет. Он поднял мешок и помахал им в воздухе, словно трофеем.

– Я принес это для Крюка, – сказал он.

– Крюка сегодня не будет, – ответил Тони.

– Отлично, – с мрачным видом проворчал он.

– Засунь в холодильник, – посоветовал ему Тони.

В приемной имелась маленькая кухонька, тесная и грязная, как все кухни в офисах. Кофейные круги на столах, кружки с пятнами внутри. Крошечный холодильник был встроен под стойкой. Парень сдвинул в сторону молоко и упаковку пива и засунул свой мешок на освободившееся место.

– Сегодня наша цель – миссис Джейкоб, – сказал Тони, появившийся в дверях кухни. – Мы знаем, где она живет. На Нижнем Бродвее, к северу от здания городского совета. В восьми кварталах отсюда. Соседи говорят, что она всегда выходит из дома в восемь двадцать и идет на работу пешком.

– А это куда? – спросил его новый напарник.

– Угол Уолл-стрит и Бродвея, – ответил Тони. – Я буду за рулем, а ты ее схватишь.

Честер Стоун приехал домой в обычное время и ничего не сказал Мэрилин. Да он ничего и не мог ей сказать. Скорость, с какой произошла катастрофа, потрясла его. Весь его мир вывернулся наизнанку всего лишь за двадцать четыре часа. Он просто не понимал, как такое могло случиться. Честер Стоун решил забыть обо всем до утра, а затем сходить к Хоби и попытаться убедить его вести себя разумно. В глубине души он не верил в то, что не сможет себя спасти. Его корпорации было девяносто лет. Три поколения Честеров Стоунов. Слишком много всего, чтобы рухнуть за один день. Поэтому он не стал ничего говорить жене и провел вечер словно в забытьи.

Мэрилин Стоун тоже ничего не сказала мужу. Ему еще рано было знать, что она взяла дело в свои руки. Для такого разговора нужны подходящие обстоятельства. Она должна была подумать о его эго. Она делала свои обычные вечерние дела, а потом попыталась уснуть, пока он лежал без сна, глядя в потолок.

Когда Джоди положила ладони на стену, отделявшую ее от Ричера, он был в душе. Он разработал три различные процедуры приема душа и каждое утро решал, какую выбрать. Первая представляла собой самый обычный душ и больше ничего. Вторая – бритье и душ. Это занимало одиннадцать минут. Третья – особое действие, которое он предпринимал крайне редко. Сначала он принимал душ, затем выходил и брился, а потом снова тщательно мылся. Уходило на все это полчаса, но зато имелось преимущество – глубокое увлажнение всего тела. Как-то одна девушка объяснила ему, что бриться лучше, когда кожа как следует увлажнена, а еще она сказала, что мыть голову два раза совсем не вредно.

Сегодня Ричер решил прибегнуть к третьей, особой процедуре. Душ, бритье и снова душ. Он получил огромное удовольствие. Ванная в гостевой комнате была большой, с высоким потолком и душем, расположенным так, что он смог встать под него в полный рост, что случалось не часто. Бутылочки с шампунем стояли ровными рядами, и Ричер решил, что Джоди их попробовала, они ей не понравились и она отправила их в гостевую ванную. Но ему было все равно. Он нашел ту, что предназначалась для сухих, поврежденных солнцем волос, посчитав, что это именно то, что нужно, вылил немного на ладонь и намылил голову. Затем вымыл тело каким-то желтым мылом и ополоснулся под душем. Бреясь у раковины, он залил водой весь пол, но он очень старался, начал чуть ли не от самых ключиц, потом под носом, потом на щеках. И снова в душ.

Целых пять минут чистил зубы новой зубной щеткой. Щетина оказалась жесткой, и ему понравилось, что она отлично потрудилась над его зубами. Затем он вытерся и встряхнул немного помявшуюся одежду. Надел штаны без рубашки и отправился на кухню в поисках еды.

Джоди уже была там. Она тоже только что вышла из душа, и мокрые волосы лежали на спине. Она надела слишком большую белую футболку, доходящую ей до колен, очень тонкую. Ричер видел, какие у нее длинные гладкие ноги. Она была босиком. И такая стройная там, где следует, и пухленькая в нужных местах. Ричер задохнулся.

– Доброе утро, Ричер, – сказала она.

– Доброе утро, Джоди, – ответил он.

Она смотрела на него и не отводила глаз, а он не мог понять, что случилось.

– Ожог, кажется, стал хуже, – сказала она.

Ричер, прищурившись, посмотрел на свою грудь. Большой красный ожог слегка раздулся и увеличился в размерах.

– Ты мазь накладывал? – спросила Джоди.

– Забыл, – ответил Ричер.

– Принеси, – велела она.

Ричер отправился в спальню, нашел тюбик в коричневом пакете и вернулся с ним на кухню. Джоди взяла тюбик у него из рук, сняла крышку, проткнула пленку из фольги и выдавила на подушечку указательного пальца маленькую каплю мази. Она проделала все очень сосредоточенно, высунув язык и не глядя на Ричера. Затем она встала перед ним, подняла руку, мягко прикоснулась к ожогу и принялась втирать мазь. Ричер, боясь пошевелиться, смотрел в пространство у нее за головой. Она находилась всего в футе от него. Обнаженная под тонкой футболкой. Касалась его груди кончиком пальца. Ему отчаянно хотелось схватить ее на руки и прижать к себе. А потом нежно целовать, начиная с шеи, поднять ее лицо и поцеловать в губы. Джоди медленно, кругами втирала мазь в ожог. Он чувствовал аромат ее волос, мокрых и блестящих, запах кожи. Она провела пальцем вдоль всего ожога. Стоя в футе от него. Обнаженная под тонкой футболкой. Он охнул и сжал руки в кулаки. Джоди тут же отошла на шаг назад.

– Больно? – спросила она.

– Что?

– Я сделала тебе больно?

Ричер видел подушечку ее пальца, блестящую от жирной мази.

– Немного, – ответил он.

– Извини, но это нужно было сделать, – сказала она.

– Наверное, – согласился Ричер.

И трудный момент прошел. Джоди закрыла тюбик крышкой, и Ричер отошел только ради того, чтобы начать двигаться. Открыл дверцу холодильника, достал бутылку воды. Затем нашел в миске на стойке банан. Джоди положила тюбик с мазью на стол.

– Пойду оденусь, – сказала она. – Нам уже пора.

– Хорошо, я буду сейчас готов, – ответил он.

Она скрылась в своей спальне, а он выпил воды и съел банан. Вернулся в свою комнату, натянул рубашку и заправил в брюки. Вышел в гостиную, дожидаясь Джоди. Он поднял жалюзи и, открыв окно, высунулся наружу, чтобы рассмотреть улицу внизу.

Утром улица выглядела совсем не так, как вечером. Неоновое сияние исчезло, и солнце, заливавшее дома напротив, резвилось на тротуарах. Группки лениво прогуливающихся людей исчезли, вместо них по улице шагали деловые прохожие, которые с бумажными стаканчиками кофе и пончиками в салфетках направлялись на север и на юг. Машины спешили по своим делам, сердито рыча на светофоры, чтобы те поскорее переключались. Дул легкий ветерок, и Ричер уловил запах реки.

Дом, в котором жила Джоди, стоял на западной стороне Нижнего Бродвея. Движение здесь было односторонним, на юг, и машины под ее окнами направлялись слева направо. При обычных обстоятельствах Джоди из вестибюля своего дома повернула бы направо, следуя за движением машин. Она выбрала бы правую сторону улицы, наслаждаясь лучами утреннего солнца. Примерно через шесть или семь кварталов перешла бы на другую сторону, через пару кварталов свернула бы налево, двинулась на восток по Уолл-стрит и оказалась бы около своего офиса.

В таком случае как они попытаются ее схватить? Думай, как враг. Думай, как те два типа. Физически сильные, действующие без всяких там хитростей, предпочитающие прямой подход, опасные, отчаянно желающие получить свое, но не прошедшие никакого обучения и имеющие в своем распоряжении только голый энтузиазм. Не вызывает сомнений, что они станут делать. Примерно в трех кварталах к югу на одной из боковых улочек справа будет стоять четырехдверный автомобиль носом на восток, готовый в любой момент сорваться с места и свернуть направо, на Бродвей. Сидя рядом на переднем сиденье, они будут молча поджидать ее и смотреть в ветровое стекло на переход впереди, а также вертеть головами направо и налево. Они будут высматривать ее на переходе или когда она остановится перед светофором. Подождав одно короткое мгновение, они покинут свое укрытие и повернут направо. Очень медленно. Затем поедут за ней, поравняются, обгонят. Потом тот, что сидит на пассажирском месте, выскочит из машины, схватит ее, затолкает на заднее сиденье и заберется вслед за ней. Одно короткое, резкое движение. Грубая тактика, ничего сложного. Почти стопроцентная гарантия успеха – в зависимости от мишени и степени ее понимания ситуации. Ричер проделывал такое множество раз с более сильными, крупными и понимающими, что происходит, противниками. Однажды за рулем сидел сам Леон.

Ричер наклонился и постарался как можно дальше высунуться из окна. Повернул голову направо и принялся изучать улицу. Внимательно вглядывался в углы в двух, трех и четырех кварталах к югу. Они будут прятаться за одним из них.

– Я готова, – крикнула Джоди.

Они вместе спустились на девяносто этажей в подземный гараж, повернули направо и вышли к парковочным местам, которые сдавались вместе с офисом Хоби.

– Нужно взять «сабурбан», – сказал спутник Тони. – Он больше.

– Хорошо, – не стал спорить с ним Тони, открыл машину и уселся за руль.

Его напарник тут же скользнул на пассажирское сиденье и мельком посмотрел на пустой багажник. Тони завел двигатель и поехал к пандусу, выходящему на улицу.

– Ну и как мы все это проделаем? – спросил Тони.

Его напарник уверенно улыбнулся.

– Это легко. Она пойдет по Бродвею на юг. Мы подождем за каким-нибудь углом примерно в паре кварталов от ее дома, пока она не появится. Когда она перейдет на другую сторону, мы завернем за угол, поедем рядом – и все. Так?

– Нет, не так, – сказал Тони. – Мы сделаем по-другому.

– Почему? – удивленно взглянув на него, спросил напарник.

– Потому что с мозгами у тебя не так чтобы очень хорошо, – ответил Тони. – Если ты считаешь, что нужно сделать все так, как ты сказал, значит, должен быть другой способ, получше, верно? В Гаррисоне ты все испоганил. И здесь испоганишь. С ней, скорее всего, этот тип Ричер. Он справился с вами там, справится и тут. Поэтому мы не станем делать то, что ты предлагаешь.

– И что мы сделаем?

– Я постараюсь тебе объяснить, – сказал Тони. – Причем как можно проще.

Ричер опустил окно, закрыл замок и вернул на место штору. Джоди стояла около двери, с еще влажными после душа волосами, в простом льняном платье без рукавов, с голыми ногами и в простых туфлях. Платье было того же цвета, что влажные волосы, но станет темнее, когда они высохнут. В руках она держала сумочку и большой кожаный чемоданчик, он видел такие у пилотов коммерческих рейсов. Очень тяжелый. Джоди поставила его на пол и подошла к сумке с вещами, которые накануне Ричер положил у входа. Вытащив из кармана конверт с завещанием Леона, Джоди открыла крышку чемоданчика и убрала его внутрь.

– Хочешь, я понесу? – предложил Ричер.

Джоди улыбнулась и покачала головой.

– У нас тут большой город, – сказала она. – Телохранители не носят тяжести.

– На вид он очень тяжелый, – возразил Ричер.

– Я уже большая девочка, – заявила Джоди.

Ричер кивнул, снял железную щеколду, но оставил ее в верхнем положении, а Джоди, потянувшись через него, открыла замки. Ричер уловил тонкий женственный аромат тех же, что и вчера, духов. Ее плечи под тонкой тканью были хрупкими, почти худыми. Мышцы левой руки напряглись, удерживая тяжелый чемоданчик.

– Чем конкретно ты занимаешься? – спросил Ричер.

– Финансовое право, – ответила она.

Ричер медленно открыл дверь и выглянул наружу. В коридоре было пусто. Лампочка лифта показывала, что кто-то спускается вниз с третьего этажа.

– А какой раздел?

Они вышли из квартиры и вызвали лифт.

– В основном пересмотр сроков погашения задолженностей, – сказала Джоди. – На самом деле я больше специалист по переговорам, чем адвокат в чистом виде. Ну, что-то вроде советника или посредника. Понимаешь?

Он не очень понял. У него никогда не было долгов. Не из-за каких-то особых принципов, а просто потому, что не возникло такой возможности. Армия давала ему все необходимое, крышу над головой и еду. А привычки хотеть большего у него так и не появилось. Но он знал людей, у которых возникали подобные проблемы. Они брали ссуды на покупку домов под залог или машины в кредит, и иногда им не удавалось вовремя выплачивать необходимые суммы. Как правило, дело улаживал служащий компании. Он разговаривал с банком и устраивал все так, что у должника вычитали определенную сумму прямо из зарплаты. Но Ричер понимал, что это мелочи по сравнению с тем, чем занималась она.

– Миллионы долларов? – спросил он.

Прибыл лифт, и перед ними раскрылись двери.

– По меньшей мере, – ответила Джоди. – Как правило, десятки миллионов, иногда сотни.

В лифте никого не было, и они вошли внутрь.

– Тебе нравится твоя работа? – спросил Ричер.

– Конечно, – сказала Джоди. – Человеку нужна работа, а эта – лучшее, что я могу получить.

Лифт дернулся и начал опускаться вниз.

– У тебя хорошо получается?

– Да, – спокойно ответила она. – Я, несомненно, лучшая на Уолл-стрит.

Ричер улыбнулся. Истинная дочь своего отца.

Двери лифта открылись. В вестибюле никого не было, дверь на улицу закрыта, по ступенькам спускается полная женщина.

– Ключи от машины? – произнес Ричер.

Джоди держала ключи в руке. Большую связку на медном кольце.

– Подожди здесь, – сказал Ричер. – Я посмотрю, что на лестнице, вернусь через минуту.

Дверь из вестибюля в гараж открывалась изнутри, ее нужно было просто толкнуть. Ричер спустился по металлическим ступенькам, вглядываясь в полумрак. Никого. По крайней мере, никого не видно. Он уверенно подошел к чужой машине, большому темному «крайслеру», стоящему в двух машинах от машины Джоди, опустился на пол и посмотрел под припаркованными автомобилями. Ничего. На полу никто не прятался. Тогда он поднялся и протиснулся мимо капота «крайслера», потом обошел соседнюю машину. Еще раз опустился на пол в узком пространстве между багажником «олдсмобиля» и стеной и принялся вертеть головой в поисках проводов там, где их не должно было быть. Все чисто. Никаких ловушек.

Ричер открыл дверцу машины и забрался внутрь. Завел двигатель и выехал в проход, а затем задом подкатил к лестнице в вестибюль. В тот момент, когда Джоди вышла из вестибюля, он открыл дверцу пассажирского сиденья. Джоди сбежала по лестнице и ловко уселась в машину – и все это одним уверенным движением. В следующее мгновение она захлопнула дверцу, и Ричер сорвался с места, повернул направо, на пандус, а затем – на улицу.

Утреннее солнце, висящее на востоке, на одну секунду ослепило его, но он промчался мимо его лучей и направился на юг. Первый угол находился в тридцати ярдах. Машины неспешно продвигались вперед, не стояли, но ехали очень медленно. Светофор на перекрестке переключился за три машины до них. Они находились на правой полосе, и Ричер не видел, что делается на выезде с поперечной улицы. Машины двигались по этой улице справа налево от Ричера, по-прежнему находившегося за три машины от светофора. Ричер заметил, что дальний поток на той улице замедлился, объезжая какое-то препятствие. Возможно, припаркованную машину. Или поджидающий своего часа четырехдверный автомобиль. Затем на Бродвее загорелся зеленый свет, и боковое движение остановилось.

Ричер проехал перекресток, повернув голову, глядя вперед и одновременно вправо. Ничего. Никакого припаркованного автомобиля. Препятствием оказались полосатые козлы, выставленные около открытого люка. В десяти ярдах дальше стоял грузовик электрической компании. На тротуаре столпились рабочие, которые пили содовую из жестяных банок. Машины катили вперед, потом остановились у следующего светофора.

Это была неправильная улица. Движение направлялось на запад, слева направо. Ричер отлично видел все, что происходит слева. Ничего. Не на этой улице. Значит, на следующей.

В идеале Ричер не стал бы просто проезжать мимо двух головорезов, поджидавших Джоди в своей машине. Он бы объехал квартал, чтобы оказаться сзади. Затем бросил бы джип в ста ярдах от них и подобрался с тыла. Они будут напряженно смотреть вперед, наблюдая за переходом через ветровое стекло. Со своей позиции он смог бы хорошенько их разглядеть, спокойно и не торопясь. Он даже мог бы сесть к ним в машину. Можно не сомневаться, что задние двери не закрыты. Он бы залез на заднее сиденье, схватил их за головы и ударил друг о друга, как музыкант ударяет в тарелки. А потом еще раз и еще, столько, сколько потребуется, пока они не начнут отвечать на его вопросы.

Но он знал, что не станет делать ничего подобного. Ричер придерживался основного правила, которое гласило: «Сосредоточься на выполняемой работе». Сейчас главное было доставить Джоди в офис в целости и невредимости. Работа телохранителя – это защита. Смешивать с ней атаку нельзя, иначе ни то ни другое не удастся сделать как следует. Ричер уже говорил Джоди, что зарабатывал этим на жизнь. И прошел отличную подготовку. Подготовка и опыт очень много значат. Поэтому он сосредоточится на том, чтобы ее охранять, и посчитает своей победой, когда она войдет в дверь офиса. А еще он не станет ей говорить, насколько серьезны появившиеся у нее проблемы. В планы Ричера не входило пугать Джоди или волновать понапрасну. Он пока не знал, что затеял Леон, но она должна оставаться спокойной. Леон не хотел бы, чтобы было иначе. Он хотел бы, чтобы Ричер взял все на себя. Так он и поступит. Доставит ее к двери офиса без длинных объяснений и мрачных предупреждений.

Зажегся зеленый свет, первая машина сорвалась с места, за ней вторая, потом третья. Ричер поехал вперед. Проверил свободное пространство впереди, повернул голову направо. Там ли они? Улица была узкой. Две полосы, забитые машинами, ждущими зеленого света. Справа ни одной припаркованной машины. Никто их не поджидает. Здесь их тоже нет. Он медленно проехал широкий перекресток, повернув голову направо. Никого. Он выдохнул, расслабился и посмотрел вперед. Неожиданно раздался громкий металлический лязг. Кто-то врезался им в багажник с оглушительным грохотом, резкое ускорение толкнуло их вперед. Джип влетел в машину, ехавшую перед ними, и остановился. Выскочили подушки безопасности. Ричер видел, как Джоди потащило вперед, ремень безопасности натянулся, затем ее тело резко остановилось, но голова продолжала движение. Потом она отскочила от подушки безопасности и ударилась о подголовник. Ричер увидел, как ее лицо застыло в пространстве рядом с его лицом, в то время как все внутреннее помещение машины расплылось, завертелось и закрутилось у него перед глазами, потому что его голова проделала те же движения.

Двойной удар оторвал его руки от руля. Подушка безопасности начала сдуваться. Ричер посмотрел в зеркало заднего вида и увидел громадный черный капот, который врезался в их джип, помяв блестящую хромированную решетку. Огромный четырехколесный грузовик. Внутри, за темным стеклом, один человек. Незнакомец. Скопившиеся за ними машины отчаянно сигналили и сворачивали налево, чтобы объехать препятствие, водители с любопытством поглядывали на них. Откуда-то доносилось громкое шипение. Пар из радиатора или это у него в ушах шумит после оглушительных звуков? Из грузовика вылез мужчина, поднял вверх руки, показывая, что сожалеет. На лице беспокойство и испуг. Он обошел свою дверь, не обращая внимания на медленно проезжающие мимо машины, и направился к окну Ричера, бросив на ходу взгляд на изуродованный багажник джипа.

Из седана, стоящего впереди, вышла женщина, слегка потрясенная и очень сердитая. Остальные машины объезжали их со всех сторон. Воздух разогрелся от работающих двигателей и громких воплей клаксонов. Джоди сидела очень прямо и ощупывала рукой шею.

– Ты в порядке? – спросил ее Ричер.

Она задумалась на мгновение и кивнула.

– Все нормально, – ответила она. – А ты?

– Отлично, – сказал Ричер.

Джоди с удивленным видом ткнула пальцем в сдувшуюся подушку.

– Знаешь, оказывается, они действительно работают.

– Я в первый раз испробовал их на себе, – признался Ричер.

– Я тоже.

Они услышали стук в окно Ричера и увидели, что тип из грузовика стоит около них и нетерпеливо стучит по стеклу костяшками пальцев. Ричер взглянул на него. Человек, жестикулируя, просил его опустить стекло, словно был чем-то очень озабочен.

– Дерьмо! – завопил Ричер.

Он нажал на педаль газа. Джип дернулся вперед, мимо покалеченного седана, проехал примерно ярд и со скрежетом повернул влево.

– Господи, что ты делаешь? – крикнула Джоди.

Тип, находившийся снаружи, одной рукой держался за ручку их двери, а другую руку засунул в карман.

– Пригнись, – приказал Ричер.

Он проехал назад на ярд и врезался в стоявший за ним грузовик. Этот маневр помог ему выиграть еще фут, он резко крутанул руль и свернул налево. Снова врезался в седан, во все стороны полетели осколки. Машины продолжали их объезжать. Ричер посмотрел направо и увидел, что один из типов, с которыми он встречался в Ки-Уэсте и Гаррисоне, ухватился за ручку двери Джоди. Он нажал на газ и, вцепившись в руль, еще раз толкнул джип назад. Типа, который держался за ручку дверцы, отбросило, и он упал. Ричер ударил задом джипа в грузовик, затем с оглушительным ревом мотора метнулся вперед. Тип вскочил на ноги, продолжая одной рукой хвататься за ручку, размахивая свободной рукой и подпрыгивая на месте, словно он вдруг превратился в ковбоя, пытающегося вытащить молодого строптивого коня из ловушки. Ричер вдавил педаль в пол, направил джип вперед, вплотную к изуродованному седану, и прижал ковбоя к багажнику. Бампер машины ударил его под колени, он перевернулся в воздухе и влетел головой в заднее стекло. В зеркало Ричер видел, как он дико размахивал руками и ногами, когда его перебросило через крышу. Потом он исчез из виду, рухнув на тротуар.

– Осторожно! – крикнула Джоди.

Второй тип из грузовика по-прежнему держался за ручку дверцы. Ричеру удалось выехать на дорогу, но движение было медленным, и парень бежал рядом, пытаясь достать что-то из кармана. Ричер резко свернул влево и двинулся параллельно автофургону на следующей улице. Тип из грузовика продолжал скачками бежать рядом с машиной, цепляясь за ручку и вытаскивая что-то из кармана. Ричер снова взял влево и прижал его к грузовику. Раздался глухой звук, когда голова парня ударилась о металл, а потом он исчез. Водитель грузовика в ужасе остановился, а Ричер объехал его слева и оказался впереди.

По Бродвею несся нескончаемый поток машин. Впереди мерцали ослепительные металлические отблески, солнечный свет отражался от крыш седанов, сворачивающих налево и направо, ползущих вперед в облаках выхлопов под пронзительные вопли клаксонов. Ричер снова взял влево, свернул и проехал на красный свет, не обращая внимания на разбегающихся в разные стороны пешеходов. Джип дергался, подпрыгивал и клонился вправо. Указатель температуры зашкалило. Пар вырывался в отверстия помятого капота. Сдувшаяся подушка безопасности облепила колени Ричера. Он проехал вперед, потом снова свернул налево и оказался в переулке, заваленном отходами из ресторана: ящиками, пустыми банками из-под масла, грубыми деревянными подносами, на которых горой высились испортившиеся овощи. Машина въехала носом в груду картонных коробок, они рассыпались по капоту и отлетели от ветрового стекла. Ричер выключил двигатель и вытащил ключи.

Он остановился слишком близко к стене, и Джоди не могла открыть дверь. Ричер схватил ее чемоданчик и сумку и выбросил через свою дверь. С трудом протиснулся вслед за ними и повернулся к Джоди. Она перебиралась через сиденье за ним, и он успел заметить, что у нее задрался подол платья. Ричер схватил ее за талию, она прижалась головой к его плечу, и он вытащил ее в щель. Она уцепилась за него, обхватив за пояс голыми ногами. Он повернулся и пробежал с ней вместе шесть футов. Ему показалось, что она вообще ничего не весит. Поставив ее на ноги, Ричер помчался назад за ее вещами. Когда он вернулся, Джоди, тяжело дыша, разглаживала платье на бедрах. Влажные волосы разметались по спине.