Текст книги "Джек Ричер, или Без права на ошибку"

Ричер кивнул, но не прокомментировал это высказывание.

– Конечно, мы вам заплатим за работу, – продолжала женщина. – Это не проблема. Ну, вы знаете, сколько это стоит с профессиональной точки зрения. В разумных пределах, конечно.

– Деньги меня не интересуют, – отозвался Ричер. – И работа тоже не нужна.

– Тогда вы можете выступить добровольцем.

– Я был солдатом, но солдаты никогда ничего добровольно не выполняют.

– Джо говорил о вас противоположное. Он был уверен, что вы-то как раз все это и исполните.

– Мне не нравится то, что вы меня нанимаете.

– Если вы хотите все сделать бесплатно, мы возражать не станем.

Он помолчал секунду, затем заговорил снова:

– Наверное, если бы кто-то взялся за это дело по-хорошему, у него бы возникли некоторые расходы.

– Естественно, мы возместим их. Заплатим столько, сколько потребуется. Все честно и официально, как только работа будет выполнена.

Ричер взглянул на стол.

– Что именно должен будет сделать этот человек?

– Мне нужны вы, а не кто-то другой. Нужно выполнить часть работы, которую делают непосредственно до убийства. Досконально изучить все с точки зрения постороннего человека. Найти шероховатости, слабые места. Доказать мне, что он уязвим, и подтвердить все это временем, датами, местами. Я могла бы кое в чем проконсультировать вас относительно его распорядка дня, например, если это потребуется.

– Вы предлагаете такое всем убийцам? Если вы решили осуществить этот план, то все должно быть по-настоящему, вам не кажется?

– Вы правы, – согласилась Фролих.

– Вы до сих пор считаете, что к нему невозможно подобраться?

Она тщательно обдумывала свой ответ. Может быть, секунд десять.

– В настоящее время – да, я так считаю. Мы работаем очень напряженно. Мне кажется, что мы сумели прикрыть его со всех сторон.

– Тогда получается, что Джо был не прав?

Фролих промолчала.

– Почему вы с ним расстались?

Она отвела взгляд в сторону и покачала головой:

– Это чисто личное.

– Сколько вам лет?

– Тридцать пять.

– Значит, восемь лет назад вам было двадцать семь.

Она улыбнулась:

– А Джо почти тридцать шесть. Совсем старик. Я справляла свой день рождения вместе с ним. И его тридцать седьмую годовщину тоже.

Ричер чуть отодвинулся в сторону, чтобы лучше разглядеть. «У Джо был отличный вкус», – подумал он. Вблизи она тоже смотрелась великолепно. От нее приятно пахло. Идеальная кожа, огромные глаза, длинные ресницы. Прекрасный овал лица, маленький прямой нос. Она выглядит гибкой и сильной. Она привлекательна, в этом не может быть сомнений. Он представил, как, наверное, приятно целовать ее или находиться с ней в постели. Он вообразил себе, что Джо думал так же, когда она впервые вошла к нему в кабинет. И со временем получилось так, что он все это узнал. «Молодец, Джо».

– По-моему, я забывал посылать ему открытки на день рождения, – признался Ричер. – Причем каждый раз.

– Он не обращал на это внимания.

– Мы были с ним не слишком близки. Хотя мне до сих пор непонятно, почему.

– Он вас любил и не скрывал этого. Вспоминал довольно часто. Мне кажется, он по-своему гордился вами.

Ричер промолчал.

– Так вы поможете мне?

– Каким он был? Я имею в виду, как начальник?

– О, это был настоящий кошмар! Он был суперзвездой. Истинным профессионалом.

– А как бойфренд?

– В этом он тоже оказался на высоте.

Наступила тишина.

– Чем вы занимались с тех пор, как ушли из армии? – наконец нарушила молчание Фролих. – О вас почти ничего не удалось узнать.

– Таков был мой план. Я решил держаться сам по себе.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Не волнуйтесь, я не радиоактивен.

– Я знаю. Это я тоже успела проверить. Но мне интересно, особенно сейчас, когда вы стали для меня реальным человеком, а не просто именем на бумаге.

Он снова уставился на стол, пытаясь представить себя третьей стороной, которую между делом описал какими-то обрывочными фразами собственный брат. Это показалось ему даже забавным.

– Так вы поможете мне?

Она расстегнула пальто, так как в баре было достаточно тепло. Под пальто на ней оказалась белоснежная блузка. Она придвинулась поближе к Ричеру и чуть повернула к нему голову. Теперь со стороны их можно было принять за любовников, коротающих время за чашечкой кофе.

– Не знаю, – честно признался Ричер.

– Это очень опасное задание. Я должна сразу предупредить, что о вас, кроме меня, никто знать не будет. И если кто-то вас заметит, могут начаться проблемы. Возможно, это не слишком хорошая затея. Может быть, мне вовсе не нужно просить вас.

– Меня никто и нигде не заметит, – убедил ее Ричер.

Женщина улыбнулась.

– Вот именно так вы и должны были ответить, как мне об этом говорил Джо еще восемь лет назад.

Ричер промолчал.

– Это очень важное дело, – напомнила Фролих. – И срочное.

– Вы хотите рассказать мне, почему оно для вас имеет такое значение?

– Я уже объяснила это.

– Тогда скажите, почему все это надо сделать так срочно.

Она промолчала.

– Мне кажется, это уже не относится исключительно к теории.

Она не ответила.

– По-моему, вы столкнулись с какой-то неприятной ситуацией.

И снова Фролих не удостоила его ответом.

– Мне кажется, вы знаете, что за ним уже кто-то охотится. И более того, ему активно угрожают.

Фролих отвернулась:

– Я не могу комментировать все это.

– Я служил в армии, и мне не раз приходилось выслушивать подобные ответы.

– Это просто аудит безопасности, – заметила Фролих. – Вы сделаете это для меня?

– Но у меня будут два условия.

Она внимательно посмотрела на него:

– Какие конкретно?

– Первое: я должен работать там, где холодно.

– Почему?

– Потому что я только что потратил сто восемьдесят девять долларов на теплую одежду.

Она чуть заметно улыбнулась:

– Куда бы он ни отправился, в середине ноября вам везде будет достаточно прохладно.

– Хорошо, – согласился Ричер. Он порылся в кармане и достал спички, где на обратной стороне крошечной книжечки были напечатаны название и адрес клуба. – Вот в этом конкретном клубе сейчас работает пожилая пара, и они опасаются, что их обманут с гонораром. Они музыканты. С ними должно быть все в порядке, и мне нужны гарантии. Я хочу, чтобы вы обо всем договорились с местной полицией.

– Это ваши друзья?

– Недавние.

– Когда им должны заплатить?

– Вечером в пятницу, по окончании последнего концерта. Возможно, даже в полночь. Они должны спокойно забрать все причитающиеся им деньги, отнести свои вещи в машину и без помех отправиться в Нью-Йорк.

– Я договорюсь с одним из наших агентов, и он каждый день будет проверять, как у них идут дела. Это лучше, чем полиция, как мне кажется. У нас здесь есть нечто вроде периферийного отделения. В Атлантик-Сити происходит грандиозное отмывание денег. Это все из-за казино. Значит, вы согласны сделать это?

Ричер задумался и мыслями вернулся к брату.

«Он снова преследует меня, – подумал Ричер. – Я так и знал, что рано или поздно это произойдет».

Его чашка опустела, но еще сохраняла тепло. Он поднял ее с блюдца и, чуть наклонив к себе, стал наблюдать за медленным перемещением коричневой жижи, напоминающей речной ил.

– Когда это должно быть исполнено? – спросил он.

В то же время в ста тридцати милях от мотеля, на одном из складов внутренней гавани Балтимора, некто наконец-то обменял наличные деньги на две единицы оружия и соответствующие боеприпасы. Большое количество денег за отличное оружие и специальные боеприпасы. Подготовка ко второй попытке началась со всестороннего анализа неудачи первой. Будучи реалистами и профессионалами, они не склонны были приписывать провал операции плохому материальному обеспечению, но посчитали, что улучшенные боевые качества оружия не помешают. Поэтому, пересмотрев свои нужды, они определили поставщика. У него было именно то, что им требовалось, и их вполне устраивала цена. Договорились о гарантиях. Это был их обычный подход к сделкам такого рода. Они предупредили поставщика, что если возникнут проблемы с товаром, то они вернутся, пустят ему пулю в позвоночник и навеки устроят его в инвалидном кресле.

Приобретение оружия явилось последней предварительной ступенью. Теперь они были готовы к проведению операции.

Перед избранным, но еще не вступившим в должность вице-президентом Бруком Армстронгом стояло шесть основных задач, которые он должен был выполнить в течение десяти недель между выборами и инаугурацией. Шестой, и наименее важной, задачей оставалось выполнение обязанностей младшего сенатора от штата Южная Дакота, пока срок его сенаторства официально не истек. В штате проживают почти шестьсот пятьдесят тысяч человек, и любой из них в любое время может потребовать к себе внимания. Однако Армстронг полагал, что избиратели все понимают и повременят со своими претензиями до тех пор, пока не вступит в должность его преемник. Да кроме того, конгресс ничего не собирался предпринимать до самого января. Поэтому обязанности сенатора почти не отнимали у него времени.

Пятая задача состояла в том, чтобы облегчить преемнику вступление в должность. Он уже договорился о проведении двух митингов в штате, заручившись поддержкой зависимых от него СМИ. Это должно было получиться очень зрелищно: плечом к плечу, крепкие рукопожатия и ослепительные улыбки перед камерами. Армстронг символически отступает на шаг назад, а новичок столь же символически делает шаг вперед. Первое мероприятие планировалось провести двадцатого ноября, второе – через четыре дня. Оба были утомительными и скучными действами, но того требовали интересы партии.

Четвертая задача сводилась к тому, что ему предстояло стать членом Совета национальной безопасности и приобрести кое-какие навыки. Поэтому к нему приставили в качестве консультантов и наставников сотрудника ЦРУ, кое-кого из Пентагона и дипломатической службы, чтобы натаскать в вопросах, прежде недосягаемых для младшего сенатора Северной Дакоты. Все это вбивалось ему в мозги с максимальной быстротой, но оставалось еще много работы.

И разрешение любой проблемы казалось срочным. Третья задача считалась одной из главнейших. Существовали десятки тысяч людей по всей стране, материально помогавших предвыборной кампании. О крупных инвесторах могли позаботиться особо, а вот с простыми людьми, теми, кто жертвовал по тысяче долларов и более, Армстронг должен был каким-то образом поделиться своим успехом. Поэтому партия назначила серию приемов в Вашингтоне, где все эти люди встретятся и почувствуют свою важность. Местные комитеты разошлют им приглашения, они приоденутся и хорошо проведут время, варясь в своем котле. И при этом им скажут, что еще неизвестно, кто с ними встретится: президент или вице-президент. На самом же деле три четверти ответственности за эту тусовку уже было взвалено на Армстронга.

Самое важное начиналось с задачи номер два. Необходимо было погладить по шерстке и успокоить Уолл-стрит. Там всегда очень чутко реагировали на смену администрации. В общем-то, не было никаких причин для беспокойства, просто всегда в этот период нервозность достигала своего апогея, а нестабильность рынка могла отравить новое президентство на весьма значительный период. Поэтому требовались большие усилия, чтобы внести спокойствие в ряды финансовых воротил. Основную партию с ведущими игроками исполнял сам президент, посвящая им свое личное время в Вашингтоне, а Армстронгу предстояло заниматься с основной массой инвесторов второй категории в Нью-Йорке. На это и планировались те самые пять встреч, на которые отпускались все те же десять недель до инаугурации.

Но первой, и самой главной, задачей Армстронга являлась необходимость руководить командой переходного периода. Новой администрации требовался список из восьми тысяч приверженцев, из которых восемьсот будут утверждены Сенатом, а те, в свою очередь, определят восемьдесят человек, которых всеми правдами и неправдами, подмазывая и облегчая путь, Армстронг, используя свои сенатские связи, будет продвигать вперед в процессе формирования правительства. Весь этот механизм управлялся с Джи-стрит, хотя Армстронг считал, что вполне мог бы с этим справиться, не покидая своего старого сенатского офиса. Все это, вместе взятое, было отнюдь не развлечением, а тяжелейшей и напряженнейшей работой, но в этом-то и состоит разница между первым лицом и вторым.

Итак, третья неделя после выборов проходила следующим образом: вторник, среду и четверг Армстронг проводит в Вашингтоне, работая с командой переходного периода. Его жена наслаждается заслуженным отдыхом в Северной Дакоте, поэтому временно он проживает один в своем доме с террасой в Джорджтауне. Фролих выделила для его охраны своих лучших агентов, и все держали ухо востро.

Четверо агентов постоянно находились в доме Армстронга, а четверо столичных полицейских на машинах дежурили попарно в переулках перед домом и за ним. Лимузин Секретной службы забирал вице-президента каждое утро и отвозил в сенатский офис. Следом шел второй лимузин, набитый охраной. За машинами следили с обеих сторон улицы с тротуара. Трое агентов оставались с Армстронгом в течение всего дня. Это была его личная охрана: трое высоких мужчин в темных костюмах, белых рубашках, неброских галстуках и темных очках даже в ноябре. Они постоянно держали его в плотном треугольнике безопасности, неулыбчивые, с ищущими цепкими взглядами, и к такому окружению, конечно же, надо было привыкнуть. Иногда до вице-президента доносились слабые звуки команд из их радионаушников. На запястьях охранники носили микрофоны, а под пиджаками – автоматическое оружие. Армстронг считал это весьма впечатляющим, но был уверен, что внутри своего офиса он находится в безопасности. Снаружи дежурили местные детективы, внутри – собственная охрана Капитолия; все двери, выходящие на улицу, были снабжены металлодетекторами, а все те, с кем он общался, были либо выбранными членами Сената, либо их сотрудниками, проверенными и перепроверенными сотню раз.

Однако Фролих не разделяла оптимизма Армстронга. Со дня на день она ожидала появления Ричера на Холме или возле него, но тщетно. Его тут не было. Да и никого другого, о ком стоило беспокоиться. Казалось, это должно было ее расслабить, но нет.

Первая встреча для тех, кто пожертвовал свои деньги на предвыборную кампанию, была назначена на вечер четверга в танцевальном зале одной из лучших гостиниц. Здание проверили с собаками сверху донизу еще днем, а расставленные на ключевых позициях городские полицейские должны были дежурить там еще несколько часов после окончания мероприятия. Фролих расположила двух своих агентов у входа, шестерых в вестибюле гостиницы, и восемь человек отправились в танцевальный зал. Четверо перекрывали пандус, по которому должен был войти в здание сам Армстронг. Надежные видеокамеры перекрывали вестибюль и зал, каждая вела запись на свой магнитофон, и все они подчинялись единому генератору, ведущему отсчет реального времени.

Список гостей включал в себя тысячу человек. Холодная ноябрьская погода не предусматривала скопления людей на тротуарах возле входа, а само мероприятие подразумевало ненавязчивую опеку со стороны охраны, поэтому, следуя правилам зимнего протокола, гости сразу же проходили в вестибюль через временный металлодетектор, встроенный в раму дверей, и постепенно передвигались в сторону танцевального зала. У входа в зал их приглашения проверялись и фотографии на удостоверениях личности сравнивались с оригиналом. После этой процедуры приглашения укладывались лицевой стороной вниз на стеклянный столик, где видеокамера фиксировала все данные и записывала на магнитофон, а затем приглашения отдавались обратно – на память. Таким образом, имена и лица связывались воедино для визуального контроля. Наконец, пройдя второй металлодетектор, гости оказывались в зале. В команду Фролих входили серьезные, но доброжелательно настроенные люди, а потому создавалось впечатление, что они поставлены охранять гостей от вероятной опасности, а не Армстронга от них самих.

Фролих проводила время за мониторами видеокамер, следя за тем, чтобы между личностью и предъявляемым ею документом не возникло несоответствия. Таковых не обнаружилось, но она все равно волновалась. Ричер до сих пор не появлялся, и теперь она не знала, следует ли ей радоваться по этому поводу или огорчаться. «Так он делает что-нибудь или нет?» Она даже подумала о том, чтобы обмануть его и раздать своим агентам подробное описание его внешности, но потом решила все же соблюдать правила соглашения. «Проиграю я или выиграю, – рассуждала она, – мне нужно знать правду».

Кортеж Армстронга, состоящий из двух автомобилей, прибыл к гостинице спустя полтора часа. К этому времени гости уже успели выпить по парочке бокалов недорогого белого шипучего вина и съесть столько обязательных в таких случаях канапе, сколько им хотелось. Личная охрана проводила вице-президента через задний коридор до зала и в течение всей встречи находилась не далее чем в десяти футах от него. Армстронг должен был провести здесь два часа, так что выходило около семи секунд времени на каждого гостя. Если бы все приглашенные стояли в одну шеренгу, то семь секунд показались бы вечностью, особенно если учитывать рукопожатия. Но здесь ситуация была иной. Входящий в большую политику быстро учится этой церемонии, хватая протянутую руку за тыльную часть, а не за ладонь: с одной стороны, этакий дружественный жест «я здесь, я с вами», а с другой – он сам решает, отпустить или задержать руку избирателя. Правда, на мероприятии данного уровня Армстронг не мог следовать этой тактике. Ему приходилось жать гостю руку как полагается, но при этом делать все очень быстро и не выходить за рамки отпущенных семи секунд. Некоторых устраивала такая краткость, другие же пытались выговориться полностью: можно подумать, Армстронг никогда не слышал таких поздравлений. Кое-кто хватал его сразу за обе руки, а парочка любителей сфотографироваться обнимала за плечи. Кто-то был разочарован отсутствием супруги вице-президента, а кто-то не обратил на это внимания. Отличилась одна дама: она вцепилась в руку Армстронга и, удерживая его секунд десять, а то и двенадцать, притянула к себе и даже умудрилась прошептать что-то на ухо. Она оказалась удивительно сильной, и он едва не потерял равновесие. Армстронг не расслышал, что она пыталась ему сообщить. Возможно, это был даже номер ее комнаты в гостинице. Впрочем, дама была стройной, миловидной, темноволосой и так душевно улыбалась, что вице-президент ничуть не расстроился. Он лишь благодарно улыбнулся ей и перешел к следующему гостю. Его личная охрана и глазом не моргнула.

Не прикасаясь ни к закуске, ни к выпивке, Армстронг обошел всех приглашенных и удалился через задний выход спустя два часа одиннадцать минут. Личная охрана усадила его в машину и отвезла домой. На тротуарах и перекрестках все было спокойно, и уже через восемь минут его дом был заперт на ночь, что обеспечивало полную безопасность. Оставшаяся охрана незаметно рассосалась, и гости вице-президента веселились в зале еще около часа.

Фролих поехала назад в свой офис и позвонила Стивесанту домой почти в полночь. Он сразу же поднял трубку, и голос его звучал так, словно он находился рядом с телефоном и ждал этого звонка, затаив дыхание.

– Все в порядке, – сообщила женщина.

– Хорошо, – ответил он. – Были какие-нибудь проблемы?

– Насколько мне известно, нет.

– Тем не менее пересмотри видеозаписи повнимательней. Вглядывайся в лица.

– Я как раз собиралась заняться этим в ближайшее время.

– Ты, наверное, уже радуешься завтрашнему дню?

– В последнее время я ничему не радуюсь.

– Твой человек со стороны начал действовать?

– Напрасная трата времени. Прошло целых три дня, а я его так нигде и не заметила.

– Ну а я тебе что говорил? В этом не было никакой необходимости.

Утром в пятницу дел у Армстронга в Вашингтоне не было, поэтому его посетил наставник из ЦРУ и занимался с ним два часа. Потом охрана репетировала прохождение кортежа. Бронированный «кадиллак» вице-президента и два «сабурбана» сопровождения в окружении полицейских машин и мотоциклистов. Они подъехали на базу ВВС Эндрюс, чтобы к полудню улететь в Нью-Йорк. В качестве любезности проигравшая на выборах команда позволила Армстронгу воспользоваться бортом № 2. Официально до инаугурации он не имел права летать на нем, и сейчас это был просто комфортабельный частный самолет. После приземления в Ла Гуардиа их приняли под охрану местное отделение Секретной службы и городская полиция. Возглавляемый эскортом мотоциклистов кортеж из трех автомобилей нью-йоркского отделения Секретной службы направился в южную часть Уолл-стрит.

Фролих уже развернула свой штаб в здании фондовой биржи. У местного отделения было налажено сотрудничество с полицией, поэтому она чувствовала себя вполне комфортно и знала, что здание полностью безопасно. Встреча с финансовыми тузами проходила в одном из офисов биржи и заняла два часа. Фролих была относительно спокойна, пока не пришло время контактов с прессой. Представители корреспондентов команды переходного периода требовали, чтобы фотосъемка происходила у колоннады входа в здание уже после окончания рабочего дня. Фролих не удалось уговорить их ни на что другое, так как тем требовалась наилучшая экспозиция. Она чувствовала себя ужасно, когда вверенный ей вице-президент долго стоял на улице. Ее агенты зафиксировали на видео всех фотокорреспондентов, дважды проверили их документы, тщательнейшим образом обыскали кофры и обшарили карманы профессиональных жилетов. Фролих связалась по рации с лейтенантом полиции, и тот заверил ее, что территория вокруг безопасна на тысячу футов в ширину и пятьсот в высоту. Только после этого она дала разрешение и в течение бесконечных пяти минут собственной агонии наблюдала, как Армстронг в окружении ведущих брокеров и банкиров позирует перед объективами. Корреспонденты сгрудились буквально у ног вице-президента, чтобы получить хорошие поясные снимки, да еще чтобы при этом над головами запечатлелся главный вход с названием «Нью-Йоркская фондовая биржа». «Слишком короткая дистанция», – подумала Фролих. Армстронг и финансисты твердо и с оптимизмом всматривались куда-то вдаль. Затем – слава богу! – все закончилось. Бросив дежурное: «Был бы рад пообщаться подольше», Армстронг помахал рукой и в сопровождении банкиров скрылся внутри здания. Фоторепортеры рассеялись, и Фролих снова вздохнула спокойнее. Затем последует рутинная процедура доставки вице-президента к борту № 2, перелет в Северную Дакоту, где состоится первая из встреч с преемником Армстронга на посту младшего сенатора. Следовательно, у Фролих, возможно, будет четырнадцать часов спокойной жизни.

Когда они подъезжали к аэропорту Ла Гуардиа, у Фролих зазвонил телефон. Ее решил побеспокоить ее коллега из другого отдела организации, работавший в Министерстве финансов. Он звонил из своего кабинета в Вашингтоне.

– Помнишь тот банковский счет, который мы отслеживаем? – начал он. – Так вот, клиент опять заказал деньги. Он просит перевести ему двадцать тысяч в отделение «Вестерн юнион» в Чикаго.

– Наличными?

– Нет, на этот раз ему потребовался банковский чек.

– Чек от «Вестерн юнион»? На двадцать тысяч долларов? Он кому-то за что-то платит. Либо за товары, либо за услуги, не иначе.

Коллега промолчал. Она разъединила связь и еще пару секунд просто держала телефон в руке. Чикаго? Но Армстронг не собирался ничего делать ни в Чикаго, ни даже близко от него.

Борт № 2 приземлился в Бисмарке, и Армстронг отправился домой к жене, чтобы провести ночь в своей постели в семейном доме, в краю озер, немного южнее самого города. Это был большой старый дом, где жилые комнаты располагались над гаражным блоком, который тут же заняла Секретная служба, посчитав его чуть ли не своей собственностью. Фролих на время отпустила отряд, обеспечивающий личную охрану миссис Армстронг, чтобы семейная пара могла побыть наедине. Личных агентов она тоже освободила от работы на остаток ночи, зато привлекла четверых других следить за домом, поставив их на дежурство парами – двоих перед домом, еще двоих позади. Полиция штата присутствовала здесь в большом количестве. Они устроились в машинах по окружности в радиусе трехсот ярдов от дома. В качестве окончательной проверки Фролих еще раз сама прошлась по территории, и телефон у нее в кармане зазвонил в тот момент, когда она как раз возвращалась к подъезду дома.

– Фролих? – послышался голос Ричера.

– Как тебе удалось узнать этот номер?

– Я был военным полицейским, а потому умею доставать нужные номера.

– Где ты?

– Не забудь, пожалуйста, о тех музыкантах, хорошо? Ну, о тех, которые в Атлантик-Сити. Сегодня они получают гонорар.

На этом связь закончилась. Она поднялась в комнаты над гаражом и некоторое время просто бездельничала. В Атлантик-Сити она позвонила в час ночи, и ей сообщили, что пожилой паре вовремя заплатили все причитающиеся деньги, а затем проводили до машины и далее до шоссе I‑95, где они взяли курс на север. Фролих дала отбой, а потом долго сидела у большого окна, размышляя. Ночь выдалась тихая и очень темная. Ей было одиноко и немного зябко. Время от времени где-то начинали лаять собаки, но тут же замолкали. На небе ни луны, ни звезд. Фролих ненавидела такие ночи. Кроме того, ей не нравились семейные дома – в них ситуация всегда была самой сложной с точки зрения охраны объекта. Со временем любому человеку надоедает постоянная сверхзабота о нем, и хотя Армстронгу, как новичку, еще нравилось ощущать себя столь важной особой, Фролих чувствовала, что ему очень скоро тоже захочется почаще оставаться одному и наслаждаться досугом, как положено нормальному человеку. И конечно, то же самое относилось и к его супруге. Вот потому сейчас внутри дома не оставалось никого из посторонних, и Фролих приходилось рассчитывать только на наружную охрану, расположившуюся по периметру всей огромной территории. Фролих понимала, что этого недостаточно, что она должна сделать что-то еще, но у нее не оставалось выбора. По крайней мере сейчас, когда о степени опасности не знает даже сам Армстронг. А все потому, что Секретная служба никогда не предупреждает об этом своих подопечных.

Субботнее утро в Северной Дакоте выдалось ясным и холодным. Подготовка к встрече началась сразу после завтрака. Собрание назначено на час дня возле церкви религиозного центра в южной части города. Фролих казалось странным, что такое мероприятие проводится под открытым небом, на что Армстронг возразил, что, мол, ерунда, люди просто оденутся потеплее. Он добавил, что в Северной Дакоте вплоть до Дня благодарения никто по выходным не сидит дома. Фролих посетило жгучее желание вообще запретить эту встречу, но она понимала, что столкнется с яростным сопротивлением команды переходного периода, а ей не хотелось наживать неприятности с самого начала кампании. Поэтому она промолчала. Затем она решила посоветовать Армстронгу надеть под пальто бронежилет, но тоже передумала. «Бедняжке еще четыре года все это терпеть, а может быть, и все восемь, – подумала она. – А у него еще даже инаугурация не состоялась. Пока рано». Позднее она пожалела, что слепо не последовала своим инстинктам.

Территория, принадлежащая религиозному центру, занимала площадь размером с футбольное поле, с одной стороны ограниченную самой церковью – традиционным деревянным зданием, обшитым досками. Три другие огораживал забор, с двух сторон отделяющий площадь от соседних домов, а с третьей – от улицы. Имелись также широкие ворота, открывающиеся на небольшую парковочную площадку. Фролих запретила в этот день парковку и выставила возле ворот двоих агентов и полицейского, и еще двенадцать стражей порядка она расставила на газоне по периметру. Соседние улицы контролировались полицейскими машинами, а само здание церкви обыскали с собаками и заперли на замок. Фролих увеличила личную охрану Армстронга до шести человек, так как сегодня его сопровождала супруга. Охрана получила указание как можно плотнее окружать чету, и Армстронг ничего не имел против этого. Сознание того, что он находится в середине команды шестерых хищных крутых парней, грело самолюбие вице-президента. Преемнику это тоже должно было понравиться, и, может быть, он почувствует себя приобщенным к вашингтонской элите.

Супруги Армстронг взяли себе за правило ничего не есть во время публичных мероприятий. Очень легко показаться идиотом, протягивая жирные пальцы или пытаясь говорить с набитым ртом. Поэтому после раннего обеда дома они в сопровождении охраны приехали на место и сразу приступили к делу. Все выглядело довольно просто и даже расслабляюще. Местные политиканы не представляли проблемы для Армстронга, а следовательно, и для его преемника. У того уже подобралось довольно симпатичное большинство, и он буквально купался в лучах славы. Возможно, поэтому день обернулся чудесной прогулкой по живописной местности. Красивая жена, преемник, постоянно увивающийся рядом, никаких каверзных вопросов от прессы, присутствуют все четыре телеканала и Си-эн-эн, все местные газеты прислали репортеров, приехали представители «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Все прошло настолько гладко, что Армстронг засомневался, следует ли так тщательно готовить следующую встречу.

Фролих наблюдала за лицами, осматривала периметр, вглядывалась в толпу, пытаясь уловить хотя бы малейшие изменения в поведении, которые могли быть истолкованы как нервозность или паника. Она ничего не увидела. Впрочем, и Ричера тоже.

Армстронг затянул встречу на целых полчаса: ласковое осеннее солнце золотило поля, погода стояла безветренная, на вечер ничего запланировано не было, разве что ужин в спокойной обстановке с представителями местной администрации. Его супругу препроводили домой, а сам он с личной охраной отправился в Бисмарк. Рядом с рестораном находилась гостиница, где в одном из заказанных номеров проводила свободное до ужина время Фролих. Армстронг часок вздремнул, освежился под душем и оделся. Ужин проходил спокойно. Через некоторое время поступил звонок: бывшие президент и вице-президент приглашают вновь избранных на конференцию по вопросам передачи власти, которая состоится утром следующего дня в здании поддержки ВМС в Термонте. Это являлось традиционным приглашением, поскольку обеим сторонам было что обсудить. И традиционно же подобные мероприятия происходили в последнюю минуту и помпезно, словно бывшая власть хотела еще разок блеснуть. Фролих была счастлива, поскольку неофициальным названием места, куда приглашался Армстронг, было Кемп-Дэвид. И нельзя было найти в мире более защищенного места, чем эта лесная резиденция в горах Мэриленда. Фролих считала, что все должны немедленно вернуться на авиабазу Эндрюс, чтобы на вертолетах морской пехоты отбыть на указанную территорию. Если они проведут там всю ночь и весь завтрашний день, она сможет отдыхать целых двадцать четыре часа.