Текст книги "Дьявол поэзии Ли Хэ"

Ли Хэ
Дьявол поэзии Ли Хэ

Научный консультант проф. Гу Юй 谷羽

© С. А. Торопцев, перевод на русский язык, составление, послесловие, 2023

© ООО «Международная издательская компания «Шанс», 2023

Предисловие

Ду Му[1]1
  Ду Му – крупный поэт (803–853), младший современник Ли Хэ. – Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.


[Закрыть]. Предисловие к Сборнику Ли Хэ
杜牧.李贺集序

Как-то в десятом месяце пятого года правления под девизом Тайхэ (831)[2]2
  Тайхэ – девиз правления Вэнь-цзуна (827–836). Всходя на престол, китайские императоры принимали собственный девиз правления, обычно состоявший из двух иероглифов и означавший некий благой принцип. Часто девиз правления используется для обозначения личного имени императора и времени его правления.


[Закрыть] среди ночи за окном раздался вопль письмоносца. «Должно быть, что-то важное», – воскликнул я и схватил светильник. Открыв пакет, увидел, что это письмо академика Шэнь Цзымина из Палаты мудрецов. «В годы [правления под девизом] Юаньхэ (806–820), – писал он, – мы были очень близки с моим покойным другом Ли Хэ и часто трапезничали вместе то днём, то вечером. Перед смертью он передал мне свои стихи, написанные в течение жизни, – тысячу произведений[3]3
  Такое количество указано в оригинале Ду Му. Для современного «Полного собрания стихотворений Ли Хэ» найдено 340 произведений.


[Закрыть], разделённых на четыре раздела. Но меня уже несколько лет мотало по городам и весям, и я решил, что потерял их. А нынче вечером, когда хмель испарился, а сон не шёл, я принялся разбирать свои вещи, как вдруг наткнулся на те самые стихи, которые он передал мне. Вспомнилось былое: наши с ним разговоры, прогулки. Какие-то места, какие-то пейзажи, дни и ночи с вином и закусками – всё явилось так чётко, ничто не было забыто. Расчувствовавшись, я пролил слезу. Ни жены, ни детей, которых я мог бы поддержать, после Ли Хэ не осталось, и я грустил о нём и декламировал его стихи. Вы всегда были добры ко мне, не могли бы вы сейчас немного утешить меня, написав предисловие к стихам Ли Хэ и раскрыв всю их значимость?»

В тот день я не ответил ему, а назавтра нанёс визит и, поблагодарив, отказался: «Найдётся ли в мире талант, соразмерный Ли Хэ?» Поразмышляв несколько дней, я пояснил Шэню: «Вы так глубоко, широко, тонко знаете поэзию, понимаете достоинства и недостатки стихотворений Ли Хэ. Боюсь, не оправдаю ваших надежд, если соглашусь написать предисловие. Так как же мне поступить?» И я вновь повинился, горячо объясняя, почему не смею писать предисловие к произведениям Ли Хэ. «Что это вы так неучтиво тверды?» – прервал меня Шэнь. И я не посмел боле отказываться – заставил себя написать предисловие к стихам Ли Хэ и до сих пор ощущаю неловкость.

Ли Хэ, прозывавшийся Чанцзи, принадлежал к Танскому императорскому роду. В годы правления под девизом Юаньхэ его стихи высоко оценивал Хань Юй[4]4
  Хань Юй (768–824) – известный древнекитайский поэт, философ и каллиграф.


[Закрыть]. Череда притуманенных облаков не столь прекрасна, как его поэтический стиль; речной поток, уплывающий вдаль, не столь глубок, как чувства, насыщающие его стихи; аромат цветущей весны не столь сладок, как нежность его стихов; ясность осеннего дня не столь чудесна, как слог его стихов; парус, развевающийся на ветру, боевой конь, рвущийся в бой, не столь стремительны, как мощь его стихов; погребальный кувшин, тренога со старинными надписями не столь подлинны, как дух древности, насыщающий его стихи; чаровница в цветах не столь прельстительна, как сладострастность его стихов; руины погибшего царства, забытые могилы, заросшие терновником, не столь горьки, как боль и печаль его стихов; рык чудищ морских, всплеск гигантских черепах, любая дьявольщина не столь фантасмагоричны, как причудливость его стихов.

По всей видимости, это отзвук поэмы «Лисао»[5]5
  «Лисао» – знаменитая поэма великого поэта Цюй Юаня (340–278 гг. до н. э.).


[Закрыть], не дотягивающий до неё по глубине мысли, но порой превосходящий в яркости языка. «Лисао» исполнена сарказма и гнева, обличая пороки правителей, и это доходит до сердец людей. Есть ли это в стихах Ли Хэ? Он был способен погружаться в прошлое, сокрушаясь о тех, кто не шёл путём Дао. Например, «Ханьская песня о том, как увозили бронзового святого» и «Ещё одна дворцовая песенка о Лянском Юй Цзяньу»[6]6
  Больше известна под другим названием – «Песнь о возвращении с горы Гуйцзи».


[Закрыть], где предложенные ситуации далеко отстоят от зафиксированных исторических фактов и нам не ведомы.

Ли Хэ прожил всего двадцать семь лет[7]7
  Счёт возраста в Китае ведется не от рождения, а от зачатия.


[Закрыть]. И ныне мы речем: «Если бы Ли Хэ не умер столь рано, он сумел бы создать нечто не меньшее, чем “Лисао”».

Сие предисловие написал Ду Му в столице спустя десять с небольшим лет после смерти Ли Хэ.

Стихотворения

公无出门

 
天迷迷，
地密密。
熊虺食人魂，
雪霜断人骨。
嗾犬狺狺相索索，
舐掌偏宜佩兰客。
帝遣乘轩灾自息，
玉星点剑黄金轭。
我虽跨马不得还，
历阳湖波大如山。
毒虬相视振金环，
狻猊猰貐吐馋涎。
鲍焦一世披草眠，
颜回廿九鬓毛斑。
颜回非血衰，
鲍焦不违天；
天畏遭衔啮，
所以致之然。
分明犹惧公不信，
公看呵壁书问天。
 

Не ходи ты, княже, за ворота

 
И небо чуждо,
И на суше
Девятиглавый змей сжирает души,
А кости пробирают снег да стужа.
О, слышишь, как там лает злобный пёс,
Кусая руку доблестного мужа?
Его смирит лишь Властелин небес
С мечом златым и в золотой карете.
Мне нет возврата, хоть на лошадь влез,
Что горы, волны на Лиян[8]8
  Лиян – озеро локализуется либо в пров. Аньхуэй, либо в Цзинань.


[Закрыть], и ветер.
Играет кольцами дракон рогатый,
Слюной исходит алчный отпрыск ката.
Ел Бао Цзяо[9]9
  Бао Цзяо – легендарный отшельник, который питался только подножным кормом.


[Закрыть] только сухостой,
Веления не нарушая Неба,
Янь Хой[10]10
  Янь Хой – ученик Конфуция.


[Закрыть] едва не в тридцать стал седой,
Но этим изнурён он вовсе не был.
Им Небо, оградив от злых зверей,
Удел определило поскорей.
А если князь не понял мысль мою,
Тогда уж Небо вопроси, молю!
 

七夕

 
别浦今朝暗，
罗帷午夜愁。
鹊辞穿线月，
花入曝衣楼。
天上分金镜，
人间望玉钩。
钱塘苏小小，
更值一年秋。
 

Вечер седьмой[11]11
  По легенде, на седьмую ночь седьмой луны сороки сплетают в небе мост для разлучённых Волопаса и Ткачихи. Крошка Су – известная певичка.


[Закрыть]

 
Тьмой обуян мой брег разлуки,
На сиром ложе ночь тоски,
К звезда́м уносятся сороки,
В пустом покое – светляки.
Луна уже не то зерцало,
Крючком нефритовым встаёт,
А крошка Су вдали осталась,
И снова осень без неё.
 

罗浮山父与葛篇

 
依依宜织江雨空，
雨中六月兰台风。
博罗老仙时出洞，
千岁石床啼鬼工。
蛇毒浓凝洞堂湿，
江鱼不食衔沙立。
欲剪箱中一尺天，
吴娥莫道吴刀涩。
 

Старый горец с Лофу[12]12
  Лофу – гора в пров. Гуандун. Герой стихотворения – ткач, изготавливающий лёгкое полотно для летней жары.


[Закрыть] и его ткани

 
Сторожко ткёт, что морось над рекой
Иль нежный ветерок в луне шестой,
А коли всем покажет этот труд,
Так камни от восторга заревут,
В пещере яд у змей застынет весь,
Рыбёшки тотчас перестанут есть.
Кусок, что свод небес, отрежет фея,
Красотка схватит ножик поострее.
 

三月 过行宫

 
渠水红繁拥御墙，
风娇小叶学娥妆。
垂帘几度青春老，
堪锁千年白日长。
 

В третью луну проезжаю мимо походного дворца[13]13
  По маршруту поездок императора стояли походные дворцы с наложницами, которые и после отъезда государя не имели права покинуть дворец.


[Закрыть]

 
Горечавка в канале под старой стеной,
Словно дева, украшена бледным листом.
А за плотною шторой, простившись с весной,
Дамы век коротают в покое глухом.
 

野歌

 
鸦翎羽箭山桑弓，
仰天射落衔芦鸿。
麻衣黑肥冲北风，
带酒日晚歌田中。
男儿屈穷心不穷，
枯荣不等嗔天公。
寒风又变为春柳，
条条看即烟蒙蒙。
 

Неистовая песнь

 
Мой меток лук, стрела оперена,
И гуся в небе не спасёт тростник[14]14
  Тростник – оберег для летящего гуся.


[Закрыть].
Но ветер зол, одёжка так бедна,
Пою на поле, к горлышку приник.
Муж скуден домом, но душой богат,
Несправедливость – Высших сил вина,
Но иву треплет зимний ветер-кат,
И одевает зеленью весна.
 

五粒小松歌

 
蛇子蛇孙鳞蜿蜿，
新香几粒洪崖饭。
绿波浸叶满浓光，
细束龙髯铰刀剪。
主人壁上铺州图，
主人堂前多俗儒。
月明白露秋泪滴，
石笋溪云肯寄书。
 

Пятипалая сосенка[15]15
  Карликовые сосны на горе Хуашань (пров. Шэньси), их хвоя собрана в пучки по пять штук. В стихотворении речь идёт о сосенке, пересаженной в усадьбу.


[Закрыть]

 
Петлиста, как чешуйчатая змейка,
Хвоинки, словно пища для Хун Я[16]16
  Хун Я – легендарный святой из свиты Хуанди.


[Закрыть],
Иголочки поблёскивают клейко,
Драконовой брадой торчат края.
Но в доме, где нелепые картинки,
Она стоит потехой в уголку…
Осенние росинки – что слезинки
По камням, бамбучку да ручейку.
 

仙人

 
弹琴石壁上，
翻翻一仙人。
手持白鸾尾，
夜扫南山云。
鹿饮寒涧下，
鱼归清海滨。
当时汉武帝，
书报桃花春。
 

Святой

 
На утёсе с цитрой древней
Духом воспарил могучим,
А в руке павлиньи перья,
Разгоняющие тучи.
Он – что лань у водопоя,
Рыбка, выплывшая к брегу.
Он-то У-ди рек: весною
Расцветает персик редкий.
 

休洗红

 
休洗红，
洗多红色浅。
卿卿骋少年，
昨日殷桥见。
封侯早归来，
莫作弦上箭。
 

Не стирай же там одёжу свою красную

 
Не стирай же там одёжу свою красную,
Что же станется на ней с красной краскою?
Ведь умчишься, любый мой, ты далеченько
От мосточка, где прощалися у реченьки.
Возвернётся мой герой да с наградою,
Не стрелой же улетает невозвратною[17]17
  Стихотворение в стиле народной песни. Прощание жены с мужем, уезжающим по службе.


[Закрыть].
 

伤心行

 
咽咽学楚吟，
病骨伤幽素。
秋姿白发生，
木叶啼风雨。
灯青兰膏歇，
落照飞蛾舞。
古壁生凝尘，
羁魂梦中语。
 

Боль раненой души

 
Как Чуских песен[18]18
  Чуские песни – классический поэтический сборник III в. до н. э.


[Закрыть] горестные всхлипы,
Меня недуги мучат в тишине,
Я весь уже в осенней седине,
Листок, кому ветра несут погибель.
Светильник, угасая, всё трепещет,
В лучах последних мотылёк кружится,
На ветхость стен густая пыль садится,
Душа скитальца, грезя, что-то шепчет.
 

竹

 
入水文光动，
抽空绿影春。
露华生笋径，
苔色拂霜根。
织可承香汗，
裁堪钓锦鳞。
三梁曾入用，
一节奉王孙。
 

Бамбук

 
Зыбко ляжет на воду зелёною тенью,
К облакам устремится весеннею звенью,
На побегах младых заискрится роса,
Корни скроет зелёного мха полоса.
На циновке бамбуковой млеет красотка,
Златотканую рыбку поймает уда,
Древний княжий колпак из бамбука был соткан,
Вот такой на себя и надену тогда.
 

北中寒

 
一方黑照三方紫，
黄河冰合鱼龙死。
三尺木皮断文理，
百石强车上河水。
霜花草上大如钱，
挥刀不入迷濛天。
争瀯海水飞凌喧，
山瀑无声玉虹悬。
 

Северный мороз

 
Мрак окружает неба фиолет,
Лёд всё сковал, драконам жизни нет,
Уже трещит трехфутова кора,
Обоз в сто даней[19]19
  Дань – мера веса, около 71,6 кг.


[Закрыть] не проломит лёд.
Монетки инея примяли травы,
Копьё свинцовость неба не проткнёт,
Накатывается морской прибой,
В каскадах радуги искрится цвет.
 

帝子歌

 
洞庭明月一千里，
凉风雁啼天在水。
九节菖蒲石上死，
湘神弹琴迎帝子。
山头老桂吹古香，
雌龙怨吟寒水光。
沙浦走鱼白石郎，
闲取真珠掷龙堂。
 

Песнь о дщери царевой

 
На тысячу ли по Дунтину луна распласталась,
По волнам плывут небеса с караваном гусей,
На скалах прибрежных аир засыхает устало,
Царевую дщерь привечают мелодии фей.
Нисходит с горы благовонье коричного древа,
На воды студёные ропщет драконова дева,
Рыбёшки из свиты собрались весёлой толпой
И в воду жемчужные перлы кидают с мольбой.
 

南园十三首 其一, 四, 五，六

其一

 
花枝草蔓眼中开，
小白长红越女腮。
可怜日暮嫣香落，
嫁与春风不用媒。
 

其四

 
三十未有二十余，
白日长饥小甲蔬。
桥头长老相哀念，
因遗戎韬一卷书。
 

其五

 
男儿何不带吴钩，
收取关山五十州。
请君暂上凌烟阁，
若个书生万户侯？
 

其六

 
寻章摘句老雕虫，
晓月当帘挂玉弓。
不见年年辽海上，
文章何处哭秋风？
 

Южный парк[20]20
  В Чангу (Хэнань), на родине поэта, были два парка – Южный и Северный.


[Закрыть] (№ 1, 4, 5, 6)

1

 
Раскрылась на глазах цветов краса,
Как щёчки раскрасневшейся девахи.
Увы, пожухнет к ночи всё и вся,
И ветер умыкнёт без всякой свахи.
 

4

 
Мне минуло двадцать, хотя тридцати ещё нет,
Я голоден вечно, брожу, собирая побеги,
А где же дедок, кто спасительный даст мне совет, —
Трактат изучить об искусстве военных стратегий[21]21
  Легендарный сюжет с Чжан Ляном (250–186 гг. до н. э.), который впоследствии стал советником императора.


[Закрыть]?
 

5

 
Не взять ли по мечу вам, парни, право,
Да не собрать с полсотни округов?
Взойдите-ка на Галерею славы[22]22
  Построенная при Танах башня с портретами выдающихся деятелей империи.


[Закрыть],
Где книжник, кто в сей ряд вступить готов?
 

6

 
Книжный червь – в стихах да фолиантах,
А в окошке виснет месяц пегий.
Но страна в сраженьях непрестанных.
Что ей до твоих ночных элегий!
 

贵公子夜阑曲

 
袅袅沉水烟，
乌啼夜阑景。
曲沼芙蓉波，
腰围白玉冷。
 

Князьки пируют на исходе ночи

 
В алойный дух, взвихрившийся клубами,
Ворвался резкий грай ворон к рассвету,
Покачивались лотосы волнами,
Позвякивали пояса нефритом[23]23
  Нефритовые подвески на поясе, который расстёгивали после сытного обеда.


[Закрыть].
 

南山田中行

 
秋野明，
秋风白，
塘水漻漻虫啧啧。
云根苔藓山上石，
冷红泣露娇啼色。
荒畦九月稻叉牙，
蛰萤低飞陇径斜。
石脉水流泉滴沙，
鬼灯如漆点松花。
 

Брожу в полях на южном склоне

 
Поля осенние желты,
Ветра осенние круты,
Жужжат жуки вблизи текучих струй воды,
Покрыл заоблачные пики сизый мох.
Озябшие цветки стоят в слезах-росинках,
Девятый месяц – рис не собран и засох,
И тускло светлячки мерцают на тропинках.
Из трещины в скале сочится ручеёк,
Огни болотные мерцают на могилках.
 

古悠悠行

 
白景归西山，
碧华上迢迢。
今古何处尽，
千岁随风飘。
海沙变成石，
鱼沫吹秦桥。
空光远流浪，
铜柱从年消。
 

Песнь о том, что не прерывается от века

 
Сходит Да́жьбог на запад за склон,
Разливается яшмовый свет.
Исстари до каких же времён
Будут плыть эти тысячи лет?
Каменеют песчаные дюны,
Цинев мост[24]24
  Мост через море, который, по преданию, велел построить император Цинь Шихуан (III в. до н. э.).


[Закрыть] стал лишь рыбкам забавой.
Ток лучей вековечен подлунных,
Столп из бронзы[25]25
  Огромные бронзовые колонны во дворце императора У-ди (II–I вв. до н. э.).


[Закрыть] – исчезнет бесславно.
 

咏怀二首其一

其一

 
长卿怀茂陵，
绿草垂石井。
弹琴看文君，
春风吹鬓影。
梁王与武帝，
弃之如断梗。
惟留一简书，
金泥泰山顶。
 

Пою о наболевшем (№ 1)

1

 
Чжанцину[26]26
  Поэт Сыма Сянжу (179–117 гг. до н. э.). Вэньцзюнь – его жена. Их дом стоял в Маолин (пров. Шэньси).


[Закрыть] славно в Маолин,
Где в травах буйных у колодца
Вэньцзюнь внимает струнам цинь
И в вешнем ветре прядка вьётся.
Отвергли У-ди и Лян-ван[27]27
  Правители II в. до н. э., при дворе которых служил поэт.


[Закрыть]
Его, как чашу, что разбита.
Остался лишь настенный свиток,
Взнесённый позже на Тайшань[28]28
  Поэт раздаривал свои сочинения, и после его смерти в доме остался лишь один свиток. Тайшань – сакральная гора, на которой императоры совершали жертвоприношения Небу.


[Закрыть].
 

堂堂

 
堂堂复堂堂，
红脱梅灰香。
十年粉蠹生画梁，
饥虫不食摧碎黄。
蕙花已老桃叶长，
禁院悬帘隔御光。
华清源中礜石汤，
徘徊白凤随君王。
 

Старый дворец

 
За залой – зала, зала, зала…
Что там с красой былою стало?
В стропилах зародился древоед
И скрыл всё мусором за десять лет,
Дряхлеет персик, весь цветник поник,
Сорвался на пол государев лик.
Но не остыл источник Хуацин[29]29
  Термальный источник у горы Лишань под Чанъанем, где танский император Сюань-цзун проводил осени с Ян Гуйфэй.


[Закрыть],
Где с белой павой грелся властелин.
 

溪晚凉

 
白狐向月号山风，
秋寒扫云留碧空。
玉烟青湿白如幢，
银湾晓转流天东。
溪汀眠鹭梦征鸿，
轻涟不语细游溶。
层岫回岑复叠龙，
苦篁对客吟歌筒。
 

Вечерняя прохлада ручейка

 
Воет в ветре под луною белый лис,
Хлад осенний гонит с неба облака,
Клок тумана над тесниною повис,
На восток плывёт Сребристая река.
Цапля дремлет, гусь заснул у бережка,
Ручеёк журчит, катясь со склона вниз,
Цепи гор вдали драконом поднялись,
Шелестит бамбук, и песнь его горька.
 

塞下曲

 
胡角引北风，
蓟门白于水。
天含青海道，
城头月千里。
露下旗濛濛，
寒金鸣夜刻。
蕃甲锁蛇鳞，
马嘶青冢白。
秋静见旄头，
沙远席羁愁。
帐北天应尽，
河声出塞流。
 

Приграничная мелодия

 
Нордическим вихрем дикарский рожок
В Цзимэньской степи[30]30
  Территория к юго-западу от Пекина, где находилась столица древнего царства Янь.


[Закрыть] поднимает песок,
Под небо уходит Цинхайская трасса[31]31
  Северо-запад Китая.


[Закрыть],
Все тысячи ли открываются глазу.
Легли на штандарты холодные росы,
Сигналы тревожные медноголосы,
В доспехах чешуйчатых воины в ряд,
На лысом кургане коняги кричат.
В тиши бунчуком виснут звёзды Плеяд[32]32
  Китайское название этого созвездия буквально переводится как «бунчук».


[Закрыть],
И воины наши предчувствуют схват.
На север равнина бежит, далека,
Волнуясь, шумит за кордоном река.
 

大堤曲

 
妾家住横塘，
红纱满桂香。
青云教绾头上髻，
明月与作耳边珰。
莲风起，
江畔春；
大堤上，
留北人。
郎食鲤鱼尾，
妾食猩猩唇。
莫指襄阳道，
绿浦归帆少。
今日菖蒲花，
明朝枫树老。
 

Песенка о высокой дамбе[33]33
  Дамба на реке Ханьшуй у Сянъяна (пров. Хубэй).


[Закрыть]

 
У дамбы дом ютится глухо,
Пропитанный коричным духом.
Власы в пучке, что клубы туч, черны,
В ушах посверкивают две луны.
Весенний вечер,
Нежный ветер,
Останься, любый,
У этих глубей,
Отведай карпика, голуба,
Оставь мне обезьяньи губы[34]34
  Редкий деликатес.


[Закрыть].
Сянъян не вздумай покидати,
Возвратных нет ветрил на глади,
Ведь я пока росток зелёный,
А завтра стану старым клёном.
 

天上谣

 
天河夜转漂回星，
银浦流云学水声。
玉宫桂树花未落，
仙妾采香垂佩缨。
秦妃卷帘北窗晓，
窗前植桐青凤小。
王子吹笙鹅管长，
呼龙耕烟种瑶草。
粉霞红绶藕丝裙，
青洲步拾兰苕春。
东指羲和能走马，
海尘新生石山下。
 

Стихи о Занебесье

 
Мерцая, Звёздная река плывёт сквозь ночь,
Журчат сребристы облачка, что ручейки.
Нетленны на луне коричные цветки,
И феи ими прифрантить себя не прочь.
Лун-юй, свернувши шторку к заревым лучам,
Узрила птицу синюю[35]35
  Цинфэн – это либо Синяя птица богини Сиванму, вестник счастья, либо разновидность сказочного Феникса; Лун-юй – одна из фей.


[Закрыть] в ветвях платана.
Святой Ван-цзы взял в руки шэна-великана[36]36
  Шэн – язычковый музыкальный инструмент, губной органчик; здесь он гипертрофированно велик.


[Закрыть],
Драконий рык летит к божественным полям.
Все в ризах-лотосах и с лентами денницы
За орхидеями идут святым простором,
Сихэ[37]37
  Сихэ – возничий солнца.


[Закрыть] с востока запрягает колесницу,
И в брызгах волн встают святые горы.
 

官街鼓

 
晓声隆隆催转日，
暮声隆隆呼月出。
汉城黄柳映新帘，
柏陵飞燕埋香骨。
磓碎千年日长白，
孝武秦皇听不得。
从君翠发芦花色，
独共南山守中国。
几回天上葬神仙，
漏声相将无断绝。
 

Городские барабаны[38]38
  По ночам каждые два часа по улицам проходил дозор с барабанами.


[Закрыть]

 
На рассвете эти звуки поторапливают солнце,
На закате эти звуки вызывают лунный диск,
Но лишь ивы зеленеют за притворенным оконцем,
Над могильником Касатки[39]39
  Касатка – красавица Чжао Фэйянь (Порхающая ласточка), наложница императора Чэн-ди (I в. до н. э.).


[Закрыть] тленный дух навек повис.
Эта дробь тысячелетий разбивает ток времён,
И её не могут слышать государи давних дней.
Чёрный с искрой во́лос, сударь, от седин не защищён,
Только дробь да пик Чжуннаня[40]40
  Чжуннань – сакральная гора близ столицы Чанъань.


[Закрыть] – вечный щит моей стране.
Даже свя́тый небожитель не избегнет погребенья,
Лишь клепсидра вкупе с дробью не изведают забвенья.
 

宫娃歌

 
蜡光高悬照纱空，
花房夜捣红守宫。
象口吹香毾覴暖，
七星挂城闻漏板。
寒入罘罳殿影昏，
彩鸾帘额著霜痕。
啼蛄吊月钩阑下，
屈膝铜铺锁阿甄。
梦入家门上沙渚，
天河落处长洲路。
愿君光明如太阳，
放妾骑鱼撇波去。
 

Песнь о фрейлине

 
Освещены высокою свечой,
Стенные тигры[41]41
  Стенной тигр – разговорное название домашней ящерицы геккон, символизировавшей радостные события.


[Закрыть] заползли в покой.
Плывёт сквозь трубы духовитый дым
К семи звезда́м[42]42
  Ковш Большой медведицы.


[Закрыть], повисшим над стеной,
Схватил холодный иней занавеску,
У врат экран защитный спрятан тьмой.
Как для Ачжэнь[43]43
  Ачжэнь – жена Цао Пи (187–226), правителя царства Вэй, лишённая царских милостей.


[Закрыть], увядшей под замком,
Подлунный глас цикад звучит тоской,
Мой сон уходит к отчим берегам
Под гаснущей рассветною звездой.
О, Солнцеликий, отпусти меня
Умчать на Карпе[44]44
  Мифический Красный карп.


[Закрыть] с быстрою волной.
 

将进酒

 
琉璃钟，
琥珀浓，
小槽酒滴真珠红。
烹龙炮凤玉脂泣，
罗帏绣幕围香风。
吹龙笛，
击鼍鼓；
皓齿歌，
细腰舞。
况是青春日将暮，
桃花乱落如红雨。
劝君终日酩酊醉，
酒不到刘伶坟上土！
 

Выпьем!

 
С чары синей глазури
Янтарное зелье
Расплеснулось искристой жемчужной капелью,
А драконова снедь разжигает веселье,
Под шелко́вым шатром – ароматные бури.
По-драконьему ры́чит дуда,
Крокодилом ревёт барабан,
Белозубка поёт, молода,
Зажигает тонюсенький стан.
Но закатом закончиться вешним денькам,
Грустным алым дождём облететь лепесткам.
День деньской будьте, други мои, во хмелю
И не тратьте вино на усопшего Лю[45]45
  Поэт III в. Лю Лин просил друзей приходить с вином на его могилу, чтобы участвовать в пирушке.


[Закрыть].
 

崇义里滞雨

 
落莫谁家子，
来感长安秋。
壮年抱羁恨，
梦泣生白头。
瘦马秣败草，
雨沫飘寒沟。
南宫古帘暗，
湿景传签筹。
家山远千里，
云脚天东头。
忧眠枕剑匣，
客帐梦封侯。
 

Дождь обложной на Чунъили[46]46
  Чунъили – проулок к востоку от центрального проспекта Чанъаня, где жил поэт, служа младшим церемониймейстером при дворе.


[Закрыть]

 
Откуда ты явился, бедолага,
В промозглость поздней осени Чанъаня?
О, где ушедшей младости отвага?
Глава седой от снов печальных станет.
Одёр, соломкой пробавляясь, тощ,
Под моросью дрожит в канаве он.
Хоромы властные объемлет ночь,
Сквозь непогодь несётся стук времён[47]47
  Барабанные постукивания охраны, каждые два часа патрулировавшей город.


[Закрыть].
За сотни ли холмы родной отчизны,
Сокрытые в нависших облаках.
Тревожен горький сон с мечом в ножнах
В чужом подворье о высоком чине.
 

巫山高

 
碧丛丛，
高插天，
大江翻澜神曳烟。
楚魂寻梦风颸然，
晓风飞雨生苔钱。
瑶姬一去一千年，
丁香筇竹啼老猿。
古祠近月蟾桂寒，
椒花坠红湿云间。
 

Высока гора Колдовская

 
Зелена-зелена,
До небес высока,
Шумно плещет река, фея облачена в облака.
Завихрения ветра развеяли прелести сна[48]48
  Легендарный сюжет интимной встречи чуского князя с Яоцзи, феей Колдовской горы (в районе Санься близ Чунцина).


[Закрыть],
Нагоняя дожди, всё скрывая под серостью мха.
Встреча с феей – за тысячелетье единственный случай,
Меж бамбуков в сиреневых зарослях плачут гиббоны,
В высях рядом с холодной луною кумирня на склоне,
Лепестки от перечного древа ложатся на тучи.
 

昌谷读书 示巴童

 
虫响灯光薄，
宵寒药气浓。
君怜垂翅客，
辛苦尚相从。
 

За чтением книг в Чангу обращаюсь к моему слуге, уроженцу Ба

 
Трещит сверчок, свеча угаснуть хочет,
Пионов дух ползёт из хлада ночи.
Сочувствуя побитому изгою,
Во всех невзгодах ты всегда со мною.
 

巴童答

 
巨鼻宜山褐，
庞眉入苦吟。
非君唱乐府，
谁识怨秋深？
 

Ответ слуги

 
И нос велик, и платье простовато,
И брови соответственно мохнаты.
Но коль не ваших песен дивных россыпи,
Кто сможет полюбить грустинку осени?
 

开愁歌

 
秋风吹地百草干，
华容碧影生晚寒。
我当二十不得意，
一心愁谢如枯兰。
衣如飞鹑马如狗，
临歧击剑生铜吼。
旗亭下马解秋衣，
请贳宜阳一壶酒。
壶中唤天云不开，
白昼万里闲凄迷。
主人劝我养心骨，
莫受俗物相填豗。
 

Песнь о разверзшейся тоске

 
Осенний ветр шуршит по сухостою,
Тускнеет склон в передвечерней стуже.
Мне двадцать лет, я никому не нужен,
Душа пожухлой орхидеей стонет.
Коняга – цуцик, сам в отрепьях нынче,
Но грозен у развилки рык меча.
Я в кабаке иянском[49]49
  Уезд Иян в пров. Хэнань.


[Закрыть] рвань с плеча
Меняю на внушительный кувшинчик.
Взываю к Небу во хмелю, но тучи
Нависли, даль во тьме топя.
Шинкарь внушает: «Береги себя».
Мирскую гнусь не брать на сердце лучше.
 

感春

 
日暖自萧条，
花悲北郭骚。
榆穿莱子眼，
柳断舞儿腰。
上幕迎神燕，
飞丝送百劳。
胡琴今日恨，
急语向檀槽。
 

Ощущение весны

 
Теплеет, только я печалью связан,
Как тот, из Ци[50]50
  Персонаж трактата III в. до н. э. «Вёсны и осени господина Люя», переживавший из-за мирских событий.


[Закрыть]. Наводят скорбь цветенье,
Монетки распустившегося вяза[51]51
  Листочки вяза похожи на монеты с дыркой посередине.


[Закрыть]
И танца ивы нежное мгновенье.
Молюсь волшебным ласточкам весенним,
И прочь гоню зловещую сову[52]52
  По поверьям, птица болао (сорокопут, жулан, сова) приносит несчастья.


[Закрыть],
Хуцинь тоскливый портит настроенье,
Утешницу пипа́[53]53
  Хуцинь – традиционный смычковый инструмент, его репертуар – больше тоскливые мелодии; пипа – щипковый инструмент лирического, успокаивающего звучания.


[Закрыть] вот призову.
 

感讽五首其二, 三, 四

其二

 
奇俊无少年，
日车何躃躃。
我待纡双绶，
遗我星星发。
都门贾生墓，
青蝇久断绝。
寒食摇扬天，
愤景长肃杀。
皇汉十二帝，
唯帝称睿哲。
一夕信竖儿，
文明永沦歇。
 

其三

 
南山何其悲，
鬼雨洒空草。
长安夜半秋，
风前几人老。
低迷黄昏径，
袅袅青栎道。
月午树无影，
一山唯白晓。
漆炬迎新人，
幽圹萤扰扰。
 

其四

 
星尽四方高，
万物知天曙。
己生须己养，
荷担出门去。
君平久不返，
康伯遁国路。
晓思何譊譊，
阛阓千人语。
 

Аллегории (№ 2, 3, 4)

2

 
Меж важных шишек нет юнцов,
Неспешны солнечные дроги[54]54
  Согласно мифологии, солнце передвигается по небу в колеснице.


[Закрыть],
Пока высоких ждёшь постов,
Седин появятся намёки.
Цзя Шэна[55]55
  Цзя Шэн – поэт Цзя И (201–169 гг. до н. э.).


[Закрыть] склеп у врат Лояна
Был почитаем до поры,
А в день поминок[56]56
  Весенние праздники, когда принято прибирать могилы родных.


[Закрыть] посмотри —
Он так заброшен и печален.
Из дюжины монархов Хань
Лишь Вэнь-ди[57]57
  Вэнь-ди – правитель империи Хань (202–157 гг. до н. э.).


[Закрыть] был премудрым зван,
Да только гнусные наветы
Империю лишили света.
 

3

 
О, сколь печальна Чжуннаньшань.
Промозглый дождь траву залил,
Принёс в Чанъань ночной туман
И стольких в мире погубил!
В осеннем сумраке тропа
В бестеневой дубовый лес
Уходит под луной с небес,
А зорюшка встаёт слаба.
Не счесть огней бесовских тут —
Новопреставившихся ждут.
 

4

 
Лишь только гаснут в небе звёзды,
Живое тут же ждёт рассвета.
Рождённый – для цветенья создан,
Для бытованья в мире этом.
Ни дядьки Ханя, ни Цзюньпина[58]58
  Дядька Хань (Хань-бо) – справедливый торговец снадобьями в Чанъане; Цзюньпин – легендарный отшельник, отказавшийся служить.


[Закрыть]
Нигде не повстречаешь ныне.
С утра до поздней темноты —
Галдеж базарной суеты.
 

昆仑使者

 
昆仑使者无消息，
茂陵烟树生愁色。
金盘玉露自淋漓，
元气茫茫收不得。
麒麟背上石文裂，
虬龙鳞下红枝折。
何处偏伤万国心，
中天夜久高明月。
 

Посланец с Куньлуня[59]59
  Куньлунь – сакральная вершина. В центре стихотворения – легенда об императоре У-ди (156–87 гг. до н. э.), который молил богиню Сиванму, обитавшую на Куньлуне, прислать ему пилюли бессмертия, но умер, не дождавшись, и был захоронен в кургане Маолин (пров. Шэньси).


[Закрыть]

 
Нет вестей о посланце с вершины Куньлуня,
Дерева Маолина одеты кручиной,
С чаши ро́сы небесные капают втуне[60]60
  У-ди соорудил во дворце золотую статую святого, который держит чашу для сбора небесной росы – компонента эликсира бессмертия.


[Закрыть].
Изначальное ци[61]61
  Изначальное ци – энергетическая субстанция, определяющая жизненный ресурс организма.


[Закрыть] расплескалось лавиной,
Треснул велий цилинь на кургане могильном,
И с драконов[62]62
  Цилинь – мифологический зверь, вестник благих перемен; драконы здесь – декоративное украшение на колоннах во дворце.


[Закрыть] чешуйки уже сорвались.
Скорбь во всех областях Поднебесной не гинет,
А над этим – предвечный серебряный диск.
 

昌谷北园新笋四首 其一，二

其一

 
箨落长竿削玉开，
君看母笋是龙材。
更容一夜抽千尺，
别却池园数寸泥。
 

其二

 
斫取青光写楚辞，
腻香春粉黑离离。
无情有恨何人见，
露压烟啼千万枝。
 

Юный бамбук в Северном парке Чангу (№ 1, 2)

1

 
Чуть лыко соскобли – узришь нефрит,
Драконью плоть бамбукова ствола.
На сотни сотен чи за ночь взлетит
Над тиною, что землю замела.
 

2

 
Чуские строфы[63]63
  Чуские строфы – метоним высокой трагедийной поэзии.


[Закрыть] пишу я на лыке бамбука,
Знаки черны, но в них свежесть весенней красы.
О, как бездушен бамбук! Сокровенная мука
Тысячи веток сдавила слезою росы.
 

月漉漉篇

 
月漉漉，
波烟玉。
莎青桂花繁，
芙蓉别江木。
粉态夹罗寒，
雁羽铺烟湿。
谁能看石帆？
乘船镜中入。
秋白鲜红死，
水香莲子齐。
挽菱隔歌袖，
绿刺罥银泥。
 

Баллада о влажной луне

 
В реке луна влажна,
Запенилась волна,
Над брегом виснет зонт дерев корицы,
А лотосам пора с рекой проститься.
Не греет даже стёганый халат,
За облаками гуси вдаль летят,
Окаменевший парус[64]64
  Окаменевший парус – холмистый островок в Зеркальном озере близ г. Шаосин (пров. Чжэцзян).


[Закрыть] скрыт от взора
Тех, кто плывёт в зеркальные просторы.
Осенний саван лёг на лотос красный
И на соседние душисты астры,
По-над чилимом, что сбирают девы,
Возносятся сребристые напевы.
 

李凭箜篌引

 
吴丝蜀桐张高秋，
空山凝云颓不流。
江娥啼竹素女愁，
李凭中国弹箜篌。
昆山玉碎凤凰叫，
芙蓉泣露香兰笑。
十二门前融冷光，
二十三丝动紫皇。
女娲炼石补天处，
石破天惊逗秋雨。
梦入神山教神妪，
老鱼跳波瘦蛟舞。
吴质不眠倚桂树，
露脚斜飞湿寒兔。
 

Ли Пин исполняет прелюдию на арфе

 
Лишь над осенью взлетел высокий звук,
Тучки замерли послушать на деннице,
Нимфа Сянская слезой прожгла бамбук,
Очарованная арфой из столицы.
Нежность Феникса ли, яшмы звон с Куньлуня,
Лотос плачет, орхидеи умилились,
Дюжина ворот искрится светом лунным,
Государя двадцать три струны пленили.
Шов, оставленный Нюйва на небосклоне,
Разошёлся, и поток осенний пал,
Мнится, духи стихли на священном лоне,
Змий морской, танцуя, извиваться стал,
Пробудившийся У Ган на древо влез,
Заяц лунный, обомлев, совсем замёрз.
 

梦天

 
老兔寒蟾泣天色，
云楼半开壁斜白。
玉轮轧露湿团光，
鸾珮相逢桂香陌。
黄尘清水三山下，
更变千年如走马。
遥望齐州九点烟，
一泓海水杯中泻。
 

Сон о небесах

 
Старый заяц с жабой зябнут в небесах,
В щели туч сочится света полоса,
Искры рос в следах нефритового диска,
Фея в облаке коричном близко-близко.
Там, где три горы, где воды, прах земли,
Скакунами миллионы лет прошли,
Девять округов внизу – дымков сплетенье,
Пятнышки морей – как будто в кубках зелье[65]65
  Заяц, жаба, нефритовое колесо – мифологические культуремы, метонимы луны; три горы – мифические гористые острова в Восточном море, обитель святых; девять округов – традиционное обозначение Китая как страны. Стихотворение в целом об относительности времени и пространства.


[Закрыть].
 

湘妃

 
筠竹千年老不死，
长伴神娥盖江水。
蛮娘吟弄满寒空，
九山静绿泪花红。
离鸾别凤烟梧中，
巫云蜀雨遥相通。
幽愁秋气上青枫，
凉夜波间吟古龙。
 

Сянские нимфы[66]66
  Сянские нимфы – две наложницы мифического императора Шунь-ди (Э-хуан, Нюй-ин), которые, услышав о его смерти, зарыдали, бросились в реку Сян (пров. Хунань) и обернулись нимфами; от их слёз бамбук стал пятнистым.


[Закрыть]

 
Тысячелетья не сохнет пятнистый бамбук,
Вечный сопутник печали чарующих дев.
Стынью осеннею сельские бабы возносят напев,
Девятиглавую[67]67
  Девятиглавая – гора Цзюни в Хунани, где, по преданиям, захоронен Шунь-ди.


[Закрыть] слёзы кровавят цветами разлук.
Мара печали божественных птиц[68]68
  Отторгнутые друг от друга Фениксы.


[Закрыть] опустилась на склоны,
Нет уже туч, орошающих скаты горы Колдовской,
Серою хмуростью осени скутаны грустные клёны,
Сосны, что старые змеи, стенают под стужей ночной.