Текст книги "Я пришел за тобой"

Глава 3

Я спешила. В сапожках на каблуках было неудобно идти по темной гравиевой дорожке. Терпеть не могу осень, а эта еще и такая холодная. Иногда наступала на опавший лист и немного поскальзывалась. Иногда оглядывалась, не идет ли за мной какой-нибудь маньяк.

Но, к счастью, никто меня не преследовал. Я была одна в парке – до тех пор, пока не прошла его почти насквозь. Оставалось свернуть на еще одну дорожку и прошагать по ней, когда на повороте в свете фонаря я увидела три темных высоких фигуры. Мужских. Один из мужчин зажег сигарету, до меня долетел запах дыма.

Шпана какая-то. Но сердце вновь тревожно застучало. Всегда страшно, если ты девушка, идешь в одиночестве по темному парку и встречаешь троих неизвестных мужчин. В общем-то и одного мужчины для опасений достаточно.

Я испуганно взглянула в сторону – вот тут можно свернуть на другую дорожку. Может, они меня не заметили. Или им нет до меня дела, просто я слишком мнительной стала…

Но было поздно.

– Эй, малыш, иди к нам! – услышала я.

– О, цыпка, замерзла! Давайте согреем! – поддакнул второй.

Голоса молодые, похоже, это подвыпившие парни из ближайшего колледжа.

– Я тороплюсь, простите! – ответила я, стараясь говорить спокойно и непринужденно, и ступила на ту боковую дорожку. Вдруг доброжелательность поможет от них отвязаться?

– Э нет! На нас ты найдешь время! – послышалось у меня за спиной.

Сердце екнуло, ушло в пятки, мгновение я стояла, скованная страхом. Потом прямо с места бросилась бежать по темной дорожке. Фонарей тут не было, боялась оступиться, подвернуть чертов каблук…

И тут же услышала за спиной то, что боялась услышать: шаги, хохот, гадкие фразы – что-то про мои мелькающие в темноте ножки.

Кошмар! Вырвалась от озверевшего шефа и попала к животным еще более страшным и неуправляемым. Куда мне на каблуках тягаться в беге с молодыми здоровыми парнями!

Не тягаться, это точно… Они настигли меня за несколько секунд. Словно обрушилась лавина – грубая рука схватила за плечо и развернула. В то же мгновение я размахнулась, чтобы ударить парня сумочкой. Другого оружия у меня нет.

И вдруг услышала… рык.

Разъяренный громкий рык. Что-то мелькнуло, бурая тень посреди деревьев… Меня обдало звериным запахом – не неприятным, скорее смутно знакомым, но не собачьим и не таким, как в зоопарке.

Грубая рука отпустила меня, я пошатнулась, но устояла на ногах. Замерла, судорожно прижимая к себе сумку, не понимая, что происходит. В темноте было не разобрать.

Послышались испуганные вопли, ругань. Рык звучал уже прямо над ухом, и мне снова захотелось бежать сломя голову, но страх приковал к месту.

И тут я увидела, как двое парней несутся прочь, а третий – тот, что хватал меня, – лежит в небольшой луже. Рядом стоит огромный пес… или волк. Лохматый, темный. Передними лапами он придавил к земле парня, взгромоздившись ему на грудь. Мордой склонился к лицу и тихо, предупреждающе рычал.

«Ну и зверюга…» – подумала я оторопело. И он что, получается, меня спас? Нарочно защитил или случайно?

Ситуация казалась сюрреалистичной, как в фантастическом кино. Хотя бы потому, что я никогда прежде не видела таких огромных собак. И собака ли это? В густом сумраке пес очень уж походил на волка. Но откуда здесь, в городе, взялся волк? Не из зоопарка же сбежал, чтобы защищать девушек, блуждающих по ночному парку?

Тысяча мыслей пронеслась в голове за секунду, в течение которой я изумленно смотрела на огромного зверя и его поверженного врага. Полицейский натренированный пес, убежавший от хозяев… Просто гибрид собаки и волка – бывает ведь, что таких держат дома… Какой-то бродячий пес. Или сейчас появится хозяин, который и отправил питомца спасти меня…

Но никто не появился. Царила полная тишина. Даже в полутьме я видела, что лицо нападающего бледнее мела, он боится дышать. А пес перестал рычать и медленно склонился мордой к шее парня. Совсем молоденький паренек-то… Ступил на скользкую дорожку, и вот сейчас его сожрут…

Сердце глухо билось, меня словно выкинуло из тела. Да, гопники мне больше не угрожали. Но кто знает, чего ожидать от этого незваного спасителя? Такое животное может быть совсем неуправляемым.

Я зажмурилась. Сейчас пес перегрызет ему горло. А потом обернется – и, не ровен час, бросится на меня. Нужно бежать, пока он разбирается с нападающим… Даже жалко парня-идиота!

Но ноги словно приросли к земле. Я осознавала опасность, но что-то внутри заставляло оставаться здесь. Словно сделаю шаг от пса – и опасность темного ночного парка вновь накинется на меня из-за всех деревьев. Да и можно ли убежать от такого животного?

По-прежнему царила тишина. Я не услышала предсмертных криков гопника. Ничего не услышала. Спустя полминуты осторожно разомкнула веки, ожидая увидеть труп, истекающий кровью, и пирующего зверя.

Но вместо этого увидела, что парень еще жив. А пес – или волк – развернул морду и со странным выражением смотрит на меня. Именно так – с выражением, хотя непонятно, как оно могло появиться на мохнатой морде.

Кажется, пес покачал головой, отвернулся, переступил лапами, освобождая парня. И резко подтолкнул его носом, рыча. Это могло значить лишь одно: «Вставай и сваливай».

Парень, не смея вымолвить ни слова, заскреб руками и ногами по палой листве, потом начал отодвигаться от рычащей собаки, отполз к ближайшему дереву и медленно, придерживаясь за ствол, поднялся. Еще мгновение – и его силуэт скрылся за деревьями.

Пес угрожающе рыкнул ему вслед и развернулся ко мне. Сердце ушло в пятки. На морде зверя опять было выражение. Мол, пожалел тебя, не устроил кровавую расправу у тебя на глазах.

Сердце бухнуло снова. Я наедине с собакообразным монстром посреди пустынного парка… Если он не станет меня больше жалеть, то мне конец…

– Песик, миленький, – прошептала я, – спасибо тебе! Ты ведь не будешь меня есть? Раз уж его не стал…

Пес наклонил голову, словно выражая интерес к моим словам… и как будто усмехнулся.

И тут я разглядела его глаза…

Темно-янтарные, наполовину скрытые верхним веком, как у волков. Такие глаза как раз называют волчьими. И эти глаза были абсолютно разумными. Словно передо мной стоял человек.

Я попятилась. Раз такой умный, значит, спас меня специально и теперь даст спокойно уйти. Лишь бы никого не встретить больше.

– Я пойду, ладно, песик? – сказала я.

И тут «песик» медленно, словно это я была диким зверем, которого нужно укротить, пошел ко мне, мягко переступая лапами. Я замерла. Бежать от него бесполезно. Просто молиться, чтобы не тронул…

Еще пара мгновений, и я вновь ощутила его запах. Дикий, терпкий, не собачий. Странно, но этот запах успокаивал. Словно бы убеждал в безопасности.

И тут пес осторожно ткнулся мордой мне куда-то между животом и грудью. Осторожно – явно, чтобы не свалить с ног.

– Что?! – изумленно прошептала я. Рука сама машинально легла на его голову и зарылась в густую бурую шерсть.

«О господи! – подумала я. – Пустынный парк, и я глажу невероятное дикое животное, которое спасло меня от насильников».

Пес довольно уркнул и подтолкнул мою руку, мол, продолжай… Так же машинально я продолжила мять его шерсть, добираясь до кожи под густым мехом. Я любила собак, знала, что им это приятно. У моих родителей всегда жили собаки – то кокер-спаниель, разделивший со мной детские годы, то болонка, как сейчас.

И тут я ощутила волну сладкого звериного удовольствия, разошедшуюся от пса. Яркую, сильную. Его ощущения передавались мне, и я совсем потеряла страх.

– Ты меня проводить хочешь, малыш? Так? – спросила я, идя по дорожке к выходу из парка.

Когда я оторвалась от восхитительной шерсти пса, он сам подтолкнул меня мордой, мол, иди. Уже почти не опасаясь его, я пошла по дорожке, а он, словно настоящий пес-телохранитель, мягко шагал рядом.

Теперь я совершенно не боялась, что кто-нибудь еще нападет или вернутся те гопники. С таким охранником мне никто не страшен. Лишь бы у «кого-то» не было пистолета. В голове пару раз промелькнула мысль, что парни вернутся с оружием, пристрелят пса и закончат начатое со мной… Просто откуда у них пистолет?

На моей фразе про «малыша» пес насмешливо повернул морду – именно так, насмешливо, приподнял ухо и скосил глаз. Это явно означало, что он понял слово и удивлен, что я называю его малышом.

– Нет, ну конечно, на малыша ты мало похож, – согласилась я.

И в этот момент произошло то, чего я боялась во время отчаянного бега от гопников. Видимо, расслабилась в присутствии защитника. Я чуть оступилась на скользком листике и… подвернула левую ногу.

– О-о, как больно-то! – простонала я.

Попробовала наступить на ногу, лодыжку словно прострелило.

Пес остановился и с укором посмотрел на меня. Потом подошел так, что стало очевидно – он предлагает опереться на него. Он был как раз удобной высоты, не нужно наклоняться.

Ну до чего умное создание! Что мне оставалось? Я обняла мускулистую мохнатую спину, и мы медленно заковыляли к выходу из парка. Странная картина, наверное, любой бы изумился, увидев девушку, опирающуюся на спину монстра. Но, к счастью, нам никто не встретился.

У самого выхода я ощутила, что становится легче. Остановилась, пес понимающе встал рядом. По-прежнему опираясь на него, я расстегнула и сняла сапог, тихонько покрутила ступней – иногда помогает, когда подвернешь ногу. При этом пес развернул морду и с интересом смотрел на мою ногу, обтянутую капроновыми колготками.

Помогло. В какой-то момент я ощутила легкую боль, и что-то внутри лодыжки встало на место.

– Уф! – выдохнула я. – Спасибо тебе, песик!

Держась за него, надела сапог обратно.

– Ну что, пора прощаться? – сказала я, отпуская его. – Дальше я сама дошкандыбаю. Нельзя тебе туда. – Я показала на хорошо освещенный двор моего дома. Увидят и заявят в полицию, что объявился монстр!

На морде зверя опять появилось насмешливое выражение. Кажется, он отрицательно покачал головой и, как только я сделала шаг под фонари, ступил за мной.

«И что мне с тобой делать?» – подумала я. Ладно, если что, скажу, что это моя собака, а поводок мы забыли.

Так мы и шли до самой парадной. Нам встретилась пара с шестого этажа, прогуливавшаяся с коляской, но эти люди словно не заметили нас. У подъезда я приложила «таблетку» к замку.

– Ну все! Животное, спасибо тебе! Но дальше никак!

Пес удивленно поднял ухо и бровь. Очень по-человечески, хотя люди обычно не шевелят ушами.

– Ты что, со мной собираешься? Миленький, я не могу тебя взять, мне тебя не прокормить! И квартира маленькая! Да и не планировала я заводить собаку…

Я уже потянула дверь на себя, надеясь проскользнуть внутрь без проводника. Но как только появилась щель, пес уверенно просунул лапу и вслед за этим протиснулся в проход сам.

Похоже, он выбрал меня своей хозяйкой. И тут мне стало так стыдно… Это необыкновенное животное спасло меня. Проводило, поддержало, когда я подвернула ногу.

А я собираюсь выкинуть его, как чужого. Может, прибиться к человеку – для него единственный шанс не попасться каким-нибудь службам по отлову бездомных животных!

– Ладно, пойдем, – вздохнула я. – Только спать будешь в коридоре. И звать тебя будут… Вениамин!

Пес возмущенно рыкнул, но тут же вошел в подъезд, когда я распахнула дверь шире.

– Ну проходи, разде… располагайся, – предложила я, когда мы поднялись на лифте (к счастью, опять никого не встретили ни внизу, ни на этаже).

А сама устало подумала, что мне и покормить его нечем. Завтра перед собеседованием придется сходить в зоомагазин, купить сухой корм, собачьи миски, поводок, ошейник. Намордник тоже придется купить, такую «собачку» нельзя выгуливать без намордника.

Все это тоже денег стоит… А у меня их очень немного.

Пес, не желающий быть Вениамином, зашел в квартиру по-хозяйски и принялся осматриваться. Обнюхал коридор, без всякого приглашения сходил на кухню и в комнату, пока я снимала пальто и обувь.

В итоге лукаво посмотрел на меня и остановился на кухне. Сел у холодильника и принялся бить по полу хвостом.

Глава 4

Да, пора кормить монстра. И ничего тут не сделаешь. Еще и себя покормить бы недурно. Чувство голода, забытое во время всех потрясений, нахлынуло, желудок свело, даже голова закружилась.

В холодильнике почти ничего не нашлось. Я жила одна, питалась в недорогой столовой возле работы, а домой покупала лишь крупу, чтобы сварить кашку утром, и минимум продуктов, чтобы перекусить вечером.

В итоге достала сыр, сделала нам с псом несколько бутербродов с черным хлебом. Заварила себе чай. Нашла самую большую тарелку и налила воды из-под крана для пса. Поставила на пол.

Впрочем, он был такой огромный, что при желании мог бы есть и пить прямо со стола. Просто, зная собачий характер, я не собиралась поощрять подобные привычки.

Наверняка еще придется осваивать всякие приемы дрессировки, такой опасный пес должен быть управляемым и слушаться хозяина беспрекословно.

– Собачьей еды и мяса у меня нет, – осчастливила я его. – Куплю завтра. Пока хочешь – ешь, хочешь – жди до утра.

И положила на пол бутерброд. Пес в очередной раз насмешливо поглядел на меня и с аппетитом его съел. Поднял вверх свою лукавую морду, явно требуя добавки.

В результате мой монстр Веня съел четыре из шести приготовленных бутербродов (на большее количество сыра не хватило), мне соответственно досталось два.

– Надеюсь, ты ходил в туалет, – сказала я псу. – Потому что гулять сегодня точно не пойдем.

Снова что-то вроде лукавства в его странных глазах – и кивок головой, словно человек подтвердил сказанное собеседником.

– Ну молодец, умненький ты мой, – улыбнулась я и потрепала его по холке, ощутив уже знакомую волну удовольствия.

Пес завилял хвостом и вдруг как будто осекся. Хвост замер, он отвернул морду и отошел к стене. С недовольным видом.

– Вот уж не знаю, что тебе не так! – заметила я. – Я ничем тебя не обидела!

Он пристально поглядел на меня взглядом, в котором читалось: «Ничего ты не понимаешь». «И правда не понимаю», – подумала я. Но слишком устала и перенервничала после двух попыток изнасилования, чтобы удивляться или пытаться понять.

Очень хотелось кусочек шоколадки. Или просто чего-нибудь сладкого, чтобы заесть стресс. Но ничего не было. Запасы шоколада закончились вчера.

Я вздохнула и отправилась мыться, приводить себя в порядок. Нужно выспаться. Завтра я иду к Грегори Дарту. И, может, черная полоса закончится? Начнется светлая?

Пес так и лежал на кухне, на мое предложение отправиться в коридор он не отреагировал. А ругаться на него я пока не решалась. Легкая доля опасений перед монстром оставалась, вдруг решит сожрать меня, бутербродов явно для него маловато…

Когда я, обернувшись полотенцем, продефилировала в ванную, он проводил меня взглядом, в котором светился прямо-таки не собачий интерес. Я поежилась и велела ему спать. Все же странное животное. И как я могла решиться взять его домой?

Остается надеяться, что, пока я моюсь, он не разнесет квартиру. Вроде взрослый, не должен…

Не разнес. А когда я вышла из ванной, пес изучающе смотрел на мои обнаженные до самого предела ноги. Нет, ну что делать! Мне что, теперь всегда ходить по квартире одетой? Это животное… испытывает ко мне мужской интерес?

Нет, наверное, просто кажется после всех приключений.

– Веня! Будешь хулиганить – буду тебя так называть! Я ведь сказала тебе спать в коридоре! Я кому сказала?! – убеждала я пса.

Он поставил передние лапы на кровать и явно собирался устроиться слева от меня.

– Фу, Веня! Совесть у тебя есть? Я кому сказала – пошел в коридор! Фу!

Веня поглядел на меня с укором, неохотно убрал лапы и отошел в угол комнаты. Лег там. Плед, что я постелила ему в коридоре, просто проигнорировал.

«Ладно», – подумала я. Сил бороться с ним и выгонять просто не было. Хоть так. Но если среди ночи залезет на кровать – хвост оторву. Вот этот шикарный, мохнатый хвост.

С этими мыслями я провалилась в сон без сновидений. А утром меня разбудил звон посуды.

Я ослышалась? Или это… События вчерашнего дня волной возродились в памяти. О боже! Я потеряла работу и решила идти на какое-то странное собеседование. Меня дважды чуть не изнасиловали, и я приютила пса, который меня спас…

Пес! Вот, значит, в чем дело! Пробрался на кухню (дверь туда я с вечера закрыла) и громит там все! Сон как рукой сняло.

Я вскочила с кровати и как была, в короткой ночной рубашке, побежала на кухню.

Дверь и правда была открыта. В принципе такой большой и умный зверь при желании может нажать лапой на дверную ручку. Но все оказалось не так.

Я как вкопанная замерла в дверном проеме и заморгала, не веря своим глазам.

Никакого пса здесь не было.

На плите шкварчала яичница с ярко-оранжевыми желтками, а рядом стоял высокий молодой мужчина в серых тренировочных штанах.

Кроме штанов, на нем ничего не было. Мощный обнаженный торс притягивал взгляд, как и руки, под гладкой кожей которых бугрились мышцы. Светловолосый, босой, с четким профилем. Больше ничего не разглядела – он стоял вполоборота ко мне.

Он выглядел так непринужденно, даже органично, на моей кухне, что я не испугалась. Просто поняла, что сошла с ума.

Ведь откуда у меня в квартире мог взяться этот парень? Не пес же в него превратился?

В общем, два варианта.

Первый. Я ударилась головой, когда воевала с Виктором, и теперь лежу в больнице под капельницей, вот мне и грезится привлекательный мужчина на кухне. Давно ведь ни с кем не встречаюсь, а женское сердце и организм не хотят жить в одиночестве.

Второй. Я просто сошла с ума. Может, и Вени никакого не было, и уж тем более теперь нет никакого парня. Хотя с чего мне сходить с ума? В роду сумасшедших не было, и я сама не демонстрировала к этому никаких предпосылок. Но откуда мне знать, как именно сходят с ума? Может, так это и случается: бац – и ты видишь то, чего нет и быть не может.

Не знаю, заметил ли меня иллюзорный парень, но вида не подал. А я, не испытывая и доли страха, любовалась, как он ловко кладет яичницу на тарелки, как режет хлеб. Красота! Такой парень в хозяйстве явно полезнее монстра Вени. Хотя тоже прокормить непросто…

Наконец я решила, что пора заговорить с ним. Может, тут-то он и исчезнет.

– Привет, глюк! – поздоровалась я. – А ты, случайно, не знаешь, где моя собака?

Он отложил нож, обернулся ко мне и улыбнулся:

– Твоя собака? Я за нее.

Лицо у него и правда было очень твердое и мужественное, словно высеченное из камня. Без всяких признаков смазливости – именно мужественное. Хорош, ничего не скажешь. И этот его торс, кубики пресса, совершенное тело… Очень привлекательный глюк.

– А-а, понятно, – кивнула я. – То есть она мне тоже чудилась, а теперь чудишься ты?

– Хм… – Парень усмехнулся, переставил тарелки с яичницей на стол, положил рядом вилки. – Я бы так не сказал. Просто я решил приготовить тебе завтрак, руками это удобнее.

– А-а, ясно… – вновь протянула я, любуясь игрой мышц у него на груди, когда он начал наливать чай себе и мне. – То есть мой пес-глюк превратился в тебя-глюка? Ты глюк-оборотень?

– Примерно так, только не глюк, – улыбнулся он и серьезно добавил: – Садись есть, а то остынет. Хотя я бы предпочел, чтобы ты сначала оделась, когда я в этом облике, твой внешний вид еще сильнее отвлекает от еды.

Хм… А ведь правда, я стою тут в одной ночной рубашке, полупрозрачной, кстати, перед красавцем-глюком. На мгновение перед внутренним взором промелькнуло, что сейчас он подойдет ко мне, обнимет вот этими своими мускулистыми руками, притянет к себе…

И я, может, буду не так уж против. Этот красавец такой притягательный, от него прямо пахнет силой и уверенностью! А ведь в последний раз мужчина у меня был год назад, когда я встречалась с Андреем. В бреду все можно, да, как и во сне? Никто не узнает, никто не будет осуждать…

Словно услышав мои мысли, глюк пристально уставился на меня, в его глазах – теперь я разглядела, что они светло-карие, в точности как у моей иллюзорной собаки, – что-то сверкнуло.

– Хочешь меня? – неожиданно спросил он, не отводя взгляда.

Я поперхнулась.

– Что?

– Ты смотришь на меня и пахнешь особым образом, как женщина, которая хочет мужчину, – серьезно пояснил он. – Я тоже тебя хочу. Возможно, нам стоит переспать, чтобы сексуальное напряжение не нарастало. Если ты согласна. Я не могу взять тебя без твоего согласия.

Он испытующе смотрел на меня, явно с трудом удерживая себя на месте. Чуть подался вперед, но замер, вглядываясь в мое лицо.

А я просто застыла, открыв рот. Мой собственный глюк не может «взять меня» без моего согласия… Ну логично, он же мой глюк, по идее, я тут главная. Вернее, мое подсознание.

И вообще, радует, конечно, что по крайней мере этот глюк – не насильник.

Но каков! Открыто предлагает секс. Хотя чего ожидать от ненастоящего парня…

А может, согласиться? Нравственные убеждения вопили, что спать можно и нужно только с любимым человеком. Но это же не по-настоящему! Это все мне кажется!

И все же… «А вдруг по-настоящему?» – подумалось мне, и маленькие мурашки тревоги пробежали по спине.

– Закрой рот и ответь, мне правда нужна твоя ко… – Он с досадой осекся, чуть мотнул головой, будто сбрасывая наваждение. – Твое согласие.

Ах «закрой рот»! Вот как! Я словно проснулась.

– Я не собираюсь с тобой спать! Ты мне просто кажешься! – почти крикнула я – тоже с досадой. – И вообще – хватит! Исчезни! Я ведь знаю, что тебя нет!

– Я не могу исчезнуть, ты сама вчера привела меня сюда, – миролюбиво напомнил он. На несколько мгновений закрыл глаза, глубоко подышал, и я заметила, что его собранное, как для прыжка, великолепное тепло расслабляется. – Впрочем, ты права. Если мы займемся сексом, пока ты думаешь, что меня не существует, потом скажут, что я воспользовался твоим заблуждением.

– Кто это скажет? – ехидно спросила я.

– Например, ты. Яичница остывает. Иди накинь халат и возвращайся завтракать, – произнес он непререкаемым тоном.

Тоже мне раскомандовался. Глюк-оборотень несчастный!

– Да, я иду одеваться, и чтобы когда вернусь – тебя здесь не было! Дверь в квартиру захлопни! – ответила я сердито, развернулась и пошла в комнату.

Услышала, что он смеется мне вслед.

Иллюзий не питала. Была почти полностью уверена, что так просто я от своего безумия не избавлюсь. Вернусь – и парень будет здесь. Конечно, вопиющая неблагодарность – выгонять его сейчас, он ведь все же приготовил мне завтрак. Но он ведь и не уйдет…

Я надела домашнее платье, причесалась, быстро почистила зубы. Хлопка входной двери, конечно, не слышала. И вообще, если быть честной с самой собой, разговор с этим ненастоящим парнем ощутимо поднял мне настроение. Послевкусие вчерашних неприятностей отступило. Стало даже интересно, какие еще сюрпризы подкинет подсознание. Лишь бы никаких ужасов не показывало.

Когда вернулась, глюк сидел за столом. Он встал и молча подвинул мне стул с другой стороны. Я села, взяла вилку. Вот сейчас и проверим, чудится мне или нет. Не уверена, что бывают вкусовые галлюцинации… Если яичница настоящая – шансы, что все происходит на самом деле, повышаются.

– Ну вот, все остыло, – с укором заметил парень. Отложил вилку и поместил ладонь над моей яичницей. Поводил ею над тарелкой.

От его руки пошел пар, яичница зашкварчала, как на сковородке, даже задымилась. Повторил то же самое над своей тарелкой.

«Магия», – обреченно подумала я. Теперь не важно, настоящая ли яичница. Я точно сошла с ума, ведь этого-то уж совсем не может быть.

– Спасибо… – только и нашлась я.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он, явно довольный, что оказал мне мелкую магическую услугу.

Я отщипнула кусочек яичницы, пусть и иллюзорной, съела. Очень вкусно, похоже, он извел в нее крошки сыра, что еще оставались в холодильнике.

– Итак, – выдохнула я, – ты – маг и пес-оборотень…

– Не пес. Наполовину волк, наполовину пес, – перебил меня он с едва уловимой долей раздражения в голосе. – Я метис, очень редкий вид в наши времена. К тому же мы предпочитаем, чтобы говорили просто «оборотень» или «человек-оборотень», ведь основная ипостась у нас – человеческая. Мы – люди, обращающиеся в зверей, а не звери, превращающиеся в людей.

– Хорошо, – пожала плечами я. – Как скажешь. А имя у тебя есть? Или я должна его тебе дать?

– Разумеется, есть, как у всех людей. И не вздумай давать мне клички, как этот твой «Веня». Не знаю, как эта гадость пришла тебе в голову. Я – Ник. И нам нужно поговорить.