Текст книги "Не единственная"

Глава 10

Тем же вечером Аньис пришла в голову идея. Господин Рональд хочет, чтобы у нее была служанка. Ну что ж… Если получится, она сделает доброе дело. На следующий день она попросила Парма сообщить хозяину, что хочет поговорить с ним, дождалась разрешения прийти. К тому же, это был повод увидеться с ним…

– Слушаю тебя, Аньис, – он стоял возле письменного стола в кабинете, по обыкновению, сложив руки на груди. Как всегда – уверенный. И явно читающий мысли на ее на лице.

– Господин Рональд, вы хотите, чтобы у меня была служанка… – начала Аньис, опасаясь, что может ничего не получиться. – Я подумала, и… мне нужны две служанки…

– Две служанки? – он поднял брови в наигранном удивлении. – Расскажи, в чем дело, Аньис. Ты что-то задумала.

– Господин Рональд, когда я жила при королевском гареме… – и Аньис рассказала ему про Кьясу с Аббой. – Вы не можете дать свободу мне… Но, может быть, вы могли бы… – Аньис стало стыдно просить о дорогой покупке, за которой, как она надеялась, последует освобождение подружек.

Господин Рональд рассмеялся:

– Хорошо, Аньис, я выкуплю твоих подружек. И действительно дам им свободу. Но с того дня они и будут прислуживать тебе, до тех пор пока не выйдут замуж.

– Благодарю вас, господин…

«Надо же, получилось…», – подумала Аньис. И в тот же день поспешила в гарем рассказать девочкам хорошую новость.

Так у нее появилась не одна, а целых две служанки, которые были счастливы перемене судьбы. К тому же в доме господина Эль было много слуг-мужчин, в отличие от королевского гарема. И шансы выйти замуж у девушек повышались…

«Только мои шансы равны нулю», – думала Аньис, слушая веселый щебет Кьясы, когда она закалывала ей волосы. Это расстраивало, да и господин Рональд снова не проявлял к ней никакого интереса. Он больше не вызывал ее – ни с какой целью. И его снова почти не было дома.

А Аньис скучала… После того вечера в саду ей казалось, что сказка продлится. Что она будет видеть его каждый день, разговаривать с ним, он расскажет еще что-нибудь интересное, позовет играть в парти… Особенно сладкой была мысль о том, что он может опять к ней прикоснуться. Но ничего не происходило, лишь редкие встречи в коридоре. В то недолгое время, что она оставалась наедине с собой перед сном, Аньис грустила только об этом. Рана от предательства родителей и резкой перемены судьбы лишь изредка напоминала о себе и слегка ныла иногда. Слишком много нового было вокруг …

В своем районе Аньис бывала теперь каждую неделю. Конечно, когда у нее появился третий учитель и уроки иностранных языков, времени стало еще меньше. Но господин Эль настоял, чтобы у девочки обязательно были выходные.

– У меня нет цели довести ее до нервного срыва от избытка интеллектуальной нагрузки, – сказал он Шмальеру, самому строгому из учителей.

Поэтому Аньис часто виделась с Маршей, да и домой заходила. Приносила подарки младшим – красивые дорогие игрушки, симпатичные костюмчики, сладости, каких не видели в бедных районах. Денег у нее теперь было хоть отбавляй. Господин Рональд назначил ей «содержание» – пять куарино в день. Для Аньис это были огромные деньги, дневная выручка ее семьи перед тем, как отец ее продал, редко достигала одного куарино. К тому же она далеко не каждый день что-нибудь покупала, поэтому постепенно деньги накапливались, и она тратила их на дорогие подарки или делилась с Маршей и Колобатти.

Младшие братья и сестры висли на ней, уговаривали остаться… А вот с родителями Аньис поначалу не разговаривала. Плоская стена внутри так и не рассосалась до конца, хоть и дала брешь еще во время первой встречи с матерью. Мать пыталась ее разговорить, рассказывала о делах в новой лавке отца, про успехи Вери… А Горри просто смотрел на дочь, вздыхал и отворачивался.

Но вода камень точит, и со временем Аньис начала немного говорить с ними, сообщать о следующем приходе. Только вот былой душевности в общении с матерью больше не было.

Впрочем, был еще один человек, встречи с которым Аньис опасалась. Садди. Ей было стыдно перед ним, словно она сама изменила ему, сбежала из дома к лучшей жизни. Ведь для него она теперь наложница великого господина Эль, дорогая, красивая игрушка могущественного мужчины.

Интересно, что он о ней думает? Марша говорила, что с момента ее исчезновения Садди стал молчалив. Ходил подавленный, иногда впадал в ярость. Потом вроде успокоился, но тоже чаще всего молчал. А еще Кирри рассказывал, что иногда, когда она гостит у Марши, какой-то высокий худой парень приходит и смотрит издалека, не отваживаясь войти в дом.

Так продолжалось долго, больше месяца. Но однажды Аньис с Кирри пошли по улице, где жила семья Садди. Экипаж они, как обычно, оставили на базарной площади, а на улицах, которые напрямую вели к домам Марши и Горри, царила такая толчея, что было не пройти… Совсем не подходящее место для девушки в дорогом наряде с изысканными украшениями. Даже в сопровождении охранника. Пришлось идти в обход. Аньис опустила глаза и с громко бьющимся сердцем проходила мимо дома Садди, когда услышала знакомый оклик:

– Аньис, подожди! – Садди шел навстречу с противоположной стороны улицы, и с опаской посматривал на Кирри.

– Садди! – радость встречи пробилась сквозь стыд и смущение.

Он замер в шаге от нее, остановленный взглядом охранника. В противном случае, подумалось Аньис, он схватил бы ее в охапку, обнял крепко-крепко, может быть, закружил… Худое лицо выражало волнение вперемешку с радостью, в рыжеватых волосах блестело солнце.

– Аньис… – казалось, парень не знал, что сказать, только смотрел на нее и не мог насмотреться. – Ты стала такая красивая…

– Спасибо, – улыбнулась Аньис. Карра и учитель Анти вбили ей в голову, что на любую похвалу мужчин нужно отвечать просто «спасибо» или «благодарю». Можно еще скромно опустить глаза и посмотреть искоса.

– Послушай, может быть, ты войдешь… – он снова с сомнением посмотрел на Кирри и указал на дверь мастерской, где обычно работал с отцом. – Мы можем поговорить?

Аньис вопросительно взглянула на Кирри. Тот недовольно перекатывал язык за щекой, и Аньис догадалась, что охраннику что-то не нравится, и он раздумывает, как поступить.

– Хорошо, идите, дети, – вдруг усмехнулся Кирри.

Вслед за Садди Аньис вошла в мастерскую, где иногда бывала в прежние времена. Вкусно пахло деревом и деревянными стружками. Новые стулья, которые мастерил сейчас Садди, еще не покрытые защитным лаком, стояли в центре комнаты. А в правом дальнем углу была навалена целая куча душистых опилок.

Аньис всегда нравилось бывать здесь. Особенно стружки, опилки и их запах… В детстве она запускала руки в пушистый ворох, пыталась лепить шарики, но деревянные пушинки рассыпались, не желая слипаться. Аньис смеялась, а Садди и его отец бросали на нее радостные взгляды… Эх… Теперь Аньис казалось, что все это было в другой жизни. А сейчас она на секунду заглянула в эту былую, потерянную реальность.

– Аньис, я… – Садди встал напротив нее. – Послушай, я хочу сказать…

Аньис вдруг поняла, что ушла в воспоминания и совершенно забыла о бывшем женихе. Да и все это время она совсем его не вспоминала. Только изредка думала о том, как стыдно было бы с ним встретиться.

– Да, Садди, – она подняла на него глаза и доброжелательно улыбнулась.

– Прости, – Садди вдруг порывисто сжал ее запястье. – Прости! Я не смог найти тебя тогда! Не смог защитить! Я бежал за каретой… Но я не смог…

Ну вот, подумалось Аньис, еще один. Сначала старший брат, потом Садди… Те, кто совсем не виноват, просят прощения. Ей захотелось обнять его, прижать к себе его голову. Только вот на запястье, наверное, останутся синяки…

– Ты не виноват, Садди! – искренне ответила она, ощущая, как рука Садди перекочевала на ее ладонь и теперь порывисто мяла ее. Так путник в пустыне набрасывается на воду. Хорошо, что Кирри не видит. – Спасибо!

Парень опустил голову и разжал кисть.

– Прости… Еще, я… я хотел узнать, как он с тобой обращается… Твой господин, я имею в виду…

– Очень хорошо обращается, – искренне ответила Аньис. – Он нанял мне учителей, я изучаю кучу всего…

Садди махнул рукой, словно отмахиваясь от маловажного.

– Я слышал об этом… Я имел в виду… Господи, Аньис, ты такая нежная! Как он… Он не обижает тебя… эээ… как он себя ведет в…?

– Он вообще не… притронулся ко мне… – неожиданно для самой себя ляпнула Аньис. Садди заслуживает искренности. К тому же ей хотелось его успокоить, откровенность сама собой выскочила из нее. – Господин Эль очень благородный человек… Только не говори никому, пожалуйста, что он не… что я не…

Аньис опустила глаза, ей вдруг опять стало стыдно. Не очень понятно, за что. То ли вообще говорить о таких вещах, то ли, что господин ею пренебрегает.

– О Господи! – Вырвалось у Садди. Он громко выдохнул, плечи опустились, и он с облегчением провел рукой по глазам, как будто сметал остатки страшного наваждения. С секунду он внимательно вглядывался в лицо Аньис, потом снова взял ее за руку. На этот раз куда нежнее.

– Аньис, послушай, – прошептал он, бросив взгляд на охранника за окном. – Я… Если ты меня помнишь…

– Конечно, я помню тебя, Садди! – улыбнулась Аньис, думая на самом деле, куда бы ей деть ладонь. Не то, что бы прикосновение Садди ей не нравилось. Просто это было как-то неправильно. Вообще-то нельзя касаться чужой наложницы, за это и голову отрубить могут. Еще повезло, что Кирри пустил их внутрь и разрешил поговорить. А вырвать руку – обидеть Садди.

– Если ты тоже этого хочешь… Хочешь вернуть свободу! Я все обдумал… Мы убежим за море, – горячо продолжил Садди. – У меня есть немного денег, мы доберемся до порта и уплывем… Только скажи, что ты согласна, Аньис!

– Подожди, Садди, – Аньис вдруг поняла, что взрослее и разумнее здесь сейчас она сама. – Деньги есть у меня, это теперь не вопрос. Просто мы не можем убежать. Тебя казнят, если поймают. А моя семья будет опозорена…

– Нет, нет, Аньис, я все придумал! – заверил ее Садди. – Мы сделаем все так, словно я тебя похитил… Тогда позор не падет ни на тебя, ни на твою семью…

– Нет, Садди, пожалуйста, не говори об этом! – Аньис выдернула руку из его ладони и с мольбой посмотрела на него. – Садди, я очень хочу снова быть свободной! Но я не могу… Я боюсь опозорить семью и я… не могу предать господина Эль… он так добр ко мне!

Лицо Садди вдруг стало злым:

– Ты не нужна ему, сама ведь понимаешь! – Он крикнул это ей в лицо, но встретился с большими глазами, мокрыми от родившихся слез. Садди снова выдохнул, словно выпуская гнев и ярость из себя.

– Аньис, – мягче сказал он. – Я все продумал, мы сможем убежать. Просто подумай… Я готов плыть за море, я готов стать моряком или пиратом, чтобы быть с тобой. Бросить все… Если я тоже нужен тебе, если ты хочешь быть со мной – скажи… Подумай. Я буду очень ждать.

И снова, в третий раз, Садди взял ее за руку. Вторая рука вдруг оказалась у нее на талии, и Аньис стало страшно… Происходило что-то не то, что-то опасное. Садди притянул ее к себе, она оказалась прижатой к его худому напряженному телу. Одной рукой Садди обнимал ее, другой коснулся ее лица… Впервые Аньис была так близко к мужчине, а его прикосновение было тягучим, настойчивым… Не противным, но немного пугало, как нечто слишком неожиданное, слишком быстро происходящее.

– Стой, Садди! – она уперлась обеими руками ему в грудь. – Если Кирри увидит…

– Не увидит, – прошептал Садди, наклоняясь к ней.

– Да нет же! Садди, тогда я больше не смогу прийти к тебе! – воскликнула Аньис и изо всех сил рванулась из его рук. Садди со вздохом выпустил ее. И отвернулся.

– Да, конечно, я не должен касаться наложницы самого господина Эль, – с горечью сказал он. – И я даже не знаю, когда он передумает и оценит твою прелесть… Аньис, пожалуйста, – Садди обернулся к ней, в лице, во всей его тонкой фигуре читалась мольба. – Пожалуйста, подумай о том, что я сказал… Через три недели управляющий господина Эль заказывает строительство новой деревянной веранды в саду. Я наймусь в команду мастеров… окажусь в его доме, и мы убежим… Ты ведь хочешь быть свободной, я знаю!

– Хорошо-хорошо, Садди, я подумаю, – быстро ответила Аньис, заметив, что дверь открывается. На пороге стоял Кирри.

– Нам пора, Аньис, – сказал он. Она кивнула Садди и под его молящим взглядом вышла вслед за охранником.

– Не нравится мне этот мальчик, – сказал Кирри, когда смятенная и задумчивая Аньис шла к дому Марши. – Он слишком сильно хочет тебя и слишком плохо соображает. Такие юнцы опасны. Он тебя не обижал, не предлагал что-нибудь опасное или плохое?

Аньис отрицательно покачала головой.

Садди предложил ей самое вожделенное, самое важное – свободу. Но она не может. И главное даже не позор семьи, которого она боялась. Она не может предать господина Рональда, который так много для нее делает! И вообще она не может убежать, ведь тогда больше не увидит его…

Но в тот же вечер она встретила его в коридоре. Сердце радостно забилось, на мгновение показалось, что он очень внимательно и тепло смотрит на нее, сейчас заговорит, что-нибудь спросит… Но он лишь доброжелательно кивнул и быстро пошел по своим делам. Аньис бросилась в свою комнату, упала на кровать и зарыдала.

Неужели так сложно хотя бы поговорить с ней? Прошло уже почти три недели с того вечера, когда они играли в парти, а потом любовались звездами в саду. И он был такой великодушный, такой внимательный… С тех пор как он коснулся ее руки, помог ей встать… Что это было? Простая жалость.

Что-то с хрустом разломилось внутри.

Никогда она не станет для господина Рональда большим, чем еще один обитатель дворца. Одна из тех, кто существует непонятно зачем, живет своей жизнью. Кем он интересуется в лучшем случае раз в месяц. А Садди любит ее и хочет ее. Он готов бросить привычную жизнь и уплыть с ней в неизвестность. И подарить ей свободу. Да, так она не получит блестящего образования, не станет знатной дамой… Но…

Но она ведь и должна была выйти замуж за Садди. Ее жизнь была расписана на десятилетия вперед. Муж, дети, хозяйство… Неинтересно, но привычно и понятно. И только один взгляд Ансьера сломал этот план. А сейчас она может вернуть все на круги своя. Пусть это больно, пусть ей не хочется, но так будет лучше! Никто не может вернуть ей свободу и ее собственную, простую и понятную судьбу. Только она сама.

В ту ночь, утирая слезы, Аньис поняла, что иногда нужно поступать вопреки своим чувствам и желаниями. Ее душа хотела остаться здесь. Ей было интересно учиться, она привязалась к Тиарне, к девочкам Кьясе и Аббе. Она хотела видеть господина Эль. Но этой же душе было слишком больно от его невнимания. От того, что она для него лишь еще один элемент интерьера. Она может выучиться, стать образованной, умной, стать еще красивее. Но это ничего не изменит. Лучше прожить жизнь с человеком, который любит тебя. А не гнаться за тем, что недоступно.

В следующий раз по пути к Марше она специально пошла по улице, где жил Садди. Кирри вздохнул, но не стал ее ограничивать. Видимо, у него было распоряжение не вмешиваться без крайней необходимости.

– Я согласна, – решительно сказала она Садди, войдя в мастерскую. Садди бросился к ней и снова крепко сжал ее руку. Аньис показалось, что сейчас он расплачется.

– Я все продумал, – зашептал он, поглядывая на окно, за которым маячил силуэт Кирри. – Когда я наймусь строить вашу беседку, то смогу прокрасться к тебе ночью. И мы выйдем через сад – там у вас есть дальний выход. И… Аньис, если у тебя действительно есть деньги, позволь… это очень дорого… Я должен купить эликсир для отвода глаз. Мы опрыскаем им одежду, чтобы пройти мимо охраны… Магические эликсиры стоят очень дорого…

– Да, деньги есть, – ответила Аньис. – А еще у меня есть украшения, мы возьмем их и сможем продать по дороге…

Аньис достала мешочек с деньгами и отдала Садди двадцать куарино.

Тем же вечером Аньис в растрепанных чувствах вернулась во дворец и быстро пошла к себе. Хотелось побыть с Кьясой и Аббой, ведь скоро она их потеряет навсегда. Оставалось только надеяться, что господин Рональд не выгонит их, после того как она исчезнет. И вдруг увидела высокого молодого мужчину, выходящего из кабинета хозяина.

Стройный, но жилистый, из тех, в ком сразу ощущается недюжинная физическая сила, какой бы комплекции они ни были. Собранный, словно перед броском. Резкие, тонкие черты лица, нависающие прямые брови, длинный прямой нос, узкие, плотно сжатые губы, худые щеки. Его внешность казалась резкой, пронзительной и… да, он был красив. Даже чем-то напоминал господина Рональда, может быть, темным цветом кожи и правильностью черт. Но куда ему или кому-то еще до господина Рональда… Одет он был в такие же черные облегающие брюки и рубашку, что любил носить хозяин. Только расшиты они были не серебром, а золотом.

А еще у парня была странная прическа. Темные волосы, остриженные не слишком коротко, были словно немного всклокочены, но при этом он выглядел вполне опрятно. Эта всклокоченность придавала ему особую эффектность. На вид ему можно было дать лет двадцать или чуть больше.

Парень внимательно посмотрел на Аньис, мельком кивнул ей как старой знакомой, чуть-чуть улыбнулся и, подобно господину Рональду, быстрым шагом направился вдаль по коридору. Аньис замерла. Его взгляд словно обжег ее, хоть коснулся лишь на несколько мгновений. И он был какой-то странный… А в его глазах ей почудилось что-то необычное и как будто уже виденное, хоть она их не разглядела… По телу пробежал огонь, тут же сменившийся ледяным холодом предчувствия опасности. Огонь был приятным, но цепкий страх, сменивший его, тут же унес это ощущение.

Заинтригованная, Аньис решила спросить у госпожи Тиарны, кто это. Нашла ее на кухне – Тиарна бодро раздавала указания поварам и поварятам, мельтешившим у плиты.

– О, Аньис! – она приобняла девушку и погладила по голове. – Что проголодалась? Вот, возьми туми, – госпожа Тиарна протянула сладкий фрукт из заморских земель, которые неизменно подавались на ужин среди прочих блюд. – Конечно, столько заниматься! Совсем эти изуверы тебя не жалеют!

Аньис взяла фрукт и улыбнулась:

– Спасибо, госпожа Тиарна! Я не голодна. Скажите… Я видела в коридоре молодого мужчину, раньше он мне не встречался…

– А-а, – Тиарна с пониманием посмотрела на нее. – Такой чернявенький, смазливый? Весь в черном ходит, что твой господин Эль? Ну и страшноватый такой, явно чужеземец.

– Да, – Аньис стало смешно от такой характеристики.

– Это ученик господина Рональда, – со знанием дела сообщила Тиарна. – Появляется тут иногда… Ну, мы привыкли, не лезем с вопросами.

– Ученик? А кто он такой? – удивилась Аньис.

– Так а кто ж его знает! – усмехнулась Тиарна. – У нашего хозяина много всяких дел, и не все нам понятны. Вот и не нужно лезть в них, тебе же спокойнее будет.

Аньис вздохнула. Мало ей было загадок с господином Рональдом. Так теперь еще и таинственный ученик-чужеземец, обжигающий взглядом.

* * *

В самой башне была нечисть, не владеющая магией, тут они справились мечами. Пришлось только вволю «потанцевать», разбрасывая вокруг серых когтистых тварей с ярко-красными глазами и обрывками волос на корявых черепах. А вот на выходе, в темной арке их ждали четверо. Такие же серые, но выше, в грязно-зеленых мантиях.

Сразу две магические сети полетели к Эдору от двух фигур… Он резко выбросил руку и направил в сплетение нитей «огонь испепеления». Нити вспыхнули и растаяли, а Эдор кинул огонь в сторону зловещих фигур. Краем глаза он заметил, как наставник поймал руками две такие же летящие к нему сети, раскрутил их над головой и запустил обратно в нападавших. Противники Эдора вспыхнули и с воплями выбежали на улицу, а противники Рональда скорчились на полу, увитые душащими их серыми сетями. Они хрипели и извивались, отчаянно пытаясь выбраться. Но спустя минуту стали неподвижными, как и два обгорелых трупа во дворе крепости.

– Зачистили! – обрадовался Эдор.

– Да, – лицо наставника неожиданно стало озабоченным. Он подошел к одной из затихших фигур, наклонился и приоткрыл зажмуренное веко погибшей твари. Вместо обычного глаза за ним полыхало застывшее пламя. – Мне не показалось, – задумчиво продолжил он. – Значит, ад действительно просыпается. Вся эта мелкая нечисть, что мы видели в башне, всегда старалась быть ближе к родине. А эти твари… Настоящие выходцы оттуда. Первые ласточки.

– Так что же, будет война? – так же серьезно спросил Эдор. Зачистить от нечести крепость возле гор Андоррэ казалось ему простым развлечением. Но, если на горизонте замаячила война, становилось не до шуток. Эдор это понимал.

– Да, но не сейчас, – ответил Рональд. – У нас есть от семи до пятнадцати лет в запасе. Они никогда не действовали без подготовки. Сейчас у них нет выходов, лишь щели. Пока что они могут лишь сочиться, а не переть полчищами. Сочиться и готовиться… – Рональд задумчиво посмотрел в темную арку и вышел во двор. В пасмурном небе вспыхнула одинокая молния. Наставник вдруг рассмеялся.

– Время у нас есть, Эдор! И… – он развернулся и пристально посмотрел ученику в глаза, – можешь заговорить с девушкой… Ты хорошо подготовился.

У Эдора сперло дыхание. Наконец-то! Ему, как тогда, когда он первый раз почуял ее запах, захотелось прыгать от восторга.

– Только не распускай язык. Не стоит рассказывать ей подробности о себе, да и о ней самой. Дай ей жить. И послушай, Эдор, – наставник слегка усмехнулся, – сейчас я доверяю тебе. И не буду ставить полную защиту. Ты сможешь находиться рядом с ней, защита будет легкой. Лишь если ты подойдешь ближе, чем на расстояние вытянутой руки, у тебя в голове затикает, примерно вот так…

Эдор ощутил чужое прикосновение к своему разуму, а где-то в области темечка почувствовал легкие равномерные толчки.

– Если ощутишь это и будешь не уверен в своих силах, сразу зови меня. И никогда – запомни это – не подходи к девочке, когда меня нет в Альбене.

* * *

С тех пор Аньис видела странного ученика господина Рональда почти каждый день. Он все так же доброжелательно кивал ей, обжигал взглядом и уходил куда-то по своим делам. Это смущало ее, мужчина казался привлекательным, но очень опасным. Слишком горячим был его взгляд. А глаза – Аньис их разглядела во время второго столкновения – странными. Яркие, янтарные, и зрачок в форме песочных часов. Неужели есть люди с такими глазами, думала Аньис. А в памяти всплывали смутные образы шумящего ветра и облаков, несущихся в необъятном небе… Становилось тревожно.

Прошло полторы недели, господин Рональд так и не проявил никакого внимания. Иногда она плакала об этом по ночам. Но, пожалуй, ей нужно привыкнуть. Уже ничего не изменить. Мучиться осталось недолго. Скоро Садди наймется строить беседку у них в саду – стройматериалы уже принесли – и они убегут. Она должна забыть господина Рональда. Навсегда. Больно от этого было неимоверно. Но другого выхода Аньис не видела. Мучилась сомнениями, переживала, но уговаривала себя не отступать.

А в один из вечеров она, как обычно, шла почитать в саду перед сном, когда снова заметила загадочного ученика, выходящего из кабинета хозяина. На этот раз он пристально посмотрел на нее и не ушел.

– Здравствуй, – словно через силу сказал он. – Меня зовут Эдор.

Аньис опустила взгляд, как положено с незнакомым человеком явно выше ее по положению.

– Здравствуйте, – сказала она. Сердце громко забилось от неожиданности, что он заговорил с ней. А еще Аньис казалось, что голос у него должен быть необыкновенный, как и глаза. Но нет. Обычный звонкий голос, уверенный, сильный. Несмотря на звучащее в нем напряжение. – Я Аньис…

– Ты тоже ученица господина Эль? – спросил мужчина, подошел и встал сбоку в нескольких шагах от нее. Аньис показалось, что он сам чувствует себя неуверенно, словно смущается. От этого она стала смелее.

– Наверное, можно так сказать, – ответила она. – А вы, господин?

– Я ученик господина Эль, он учит меня управлять государствами делами, военному искусству и прочему, – охотно ответил Эдор. – А куда ты идешь? У тебя книга…

– Я читаю в саду перед сном, – честно ответила Аньис.

– Может быть, я составлю тебе компанию? – улыбнулся новый знакомый. – Я никого здесь не знаю, иногда хочется поговорить…

Аньис опешила.

– Понимаете, – ответила она. – Я просто рабыня… Может быть, вам стоит поговорить с кем-нибудь другим…

Эдор с улыбкой махнул рукой.

– Знаешь, там, где я родился, нет рабства. А ты явно живешь не на положении рабыни… Я хотел бы поговорить с тобой. И мне тоже нравится читать, – заговорщицким тоном добавил он.

– Хорошо, – рассмеялась Аньис и пошла к выходу в сад в сопровождении таинственного Эдора. Она быстро перестала его бояться. К тому же ученик может оказаться куда разговорчивее учителя. А любопытство – пусть и праздное, как сказал господин Рональд – слишком сильно мучило ее, чтобы отказаться от такой возможности.

– А ты давно здесь? – спросил Эдор, когда они спустились по лестнице и подошли к выходу.

– Почти два месяца, – ответила Аньис. – А вы?

– Немного больше, – улыбнулся Эдор. Аньис искоса взглянула на него. Его доброжелательная и жизнерадостная улыбка ей понравилась. Она села на скамеечку под светильником, положила на колени книгу, подозревая, что почитать ей не дадут. И к лучшему. Эдор устроился с другого конца скамейки, сел напряженно, заметила она, с прямой спиной, словно кол проглотил.

– А ты можешь называть меня на «ты»? – вдруг спросил он. – Там, откуда я родом, мы все называем друг друга на «ты». Мне привычнее.

– Мне это непривычно, – с улыбкой ответила Аньис. – Но если вы хотите, я буду называть вас на «ты», господин Эдор. – А откуда вы… ты родом? – спросила она следом.

– Издалека, – улыбнулся Эдор. – Мы называем себя архоа.

– А где вы живете?

– На восток отсюда, за границей страны Таурини, – Эдор махнул рукой, словно указывал, где именно находится его страна.

– Но ведь там ничего нет, только горы! – удивилась Аньис. Шмальер не рассказывал ей ни о каком народе, что жил бы дальше, чем простирались степные районы Таурини. А горы Наяле вроде безлюдны, они считались неприступными, как и Андоррэ на западе.

– Ну как же нет! – рассмеялся молодой человек. – Там живем мы! У нас горная страна. Как раз в долинах между гор и в них самих расположены наши поселения. Просто корабли Альбене не плавают так далеко, а мы почти не поддерживаем связи с другими государствами.

– Но почему? – еще сильнее удивилась Аньис. Разговаривать с новым знакомым оказалось легко, он спокойно отвечал на вопросы. Может быть, и о господине Рональде удастся разузнать…

– Ну… – с загадочной улыбкой протянул Эдор. – Понимаешь… мы все сильные маги. А люди не очень любят тех, кто наделен магией больше их самих.

То, что ученик господина Рональда оказался магом, Аньис не удивило. Скорее обрадовало. Она так и не отважилась попросить Кирри показать что-нибудь магическое… А Эдор казался более простым и легким в общении. Да и по возрасту он ей ближе. Его она точно сможет попросить.

– Поэтому ты ученик господина Рональда? – уточнила она. – Он тоже из вашего народа, учит тебя магии и разному другому?

– Нет, что ты! – с легким смехом сказал Эдор и вдруг поежился. Уперся руками в скамейку возле коленей, сжал ее край так, что побелели костяшки смуглых пальцев, и уставился на нее пристальным горячим взглядом. На мгновение Аньис стало не по себе, по телу побежала дрожь. Но лишь на секунду, все тут же прошло, а Эдор отпустил край скамейки и расслабился. – Ты же видела, у него не такие глаза. Смотри, – он повернулся к ней и показал пальцем на свой необычный глаз. Аньис с опаской взглянула на «песочные часы», словно полыхавшие темным пламенем внутри янтарного моря. – У нас вот такой двойной зрачок. А у наставника Рональда глаза как у тебя, только черные.

– А кто он тогда? – спросила она.

И затаила дыхание. Вдруг, сейчас она узнает сокровенное.

Эдор лукаво улыбнулся.

– Этого точно не знаем даже мы! Но у нас есть легенды, что когда-то наш народ дружил с народом Странников… Почти бессмертные с особыми способностями, они приходили в другие страны, вмешивались, когда надо… В общем, поддерживали порядок. А потом они вдруг исчезли. Но недавно к нам пришел наставник Рональд, и мы сразу поняли, что он из них, хоть Странники не появлялись давным-давно.

– А зачем он пришел? – продолжила расспрашивать Аньис. Народ Странников, подумалось ей, что ж … хоть что-то.

– А вот это самое интересное… – новый знакомый вдруг наклонился к ней с загадочной улыбкой, словно пытался заинтриговать. Но тут же резко отпрянул и застыл с прямой спиной. – Он заключил союз с правителем нашего народа, моим отцом. Если Альбене понадобится помощь в военных делах, то мы должны будем помочь. В обмен на обучение его сына.

Аньис на секунду опешила.

– Так вы… ты – сын правителя? – изумленно спросила она. Сложить два и два у нее всегда хорошо получалось.

– Ну да, я принц, – пожал плечами Эдор.

Час от часу не легче. Наставник – последний (или нет?) из загадочного народа Странников. Ученик – принц другого таинственного народа, где все поголовно – маги. Хотя это все объясняет, подумалось Аньис. Если ее хозяин – дракон, почему бы драконам не зваться Странниками? Они ведь, наверное, много летают, бывают в разных местах. Настоящие странники. Как раз, как ее хозяин.

– Так что же, выходит, это почетно учиться у господина Эль? – спросила она у Эдора.

– Конечно, – серьезно ответил тот. – Странники почитались за всезнающих мудрецов, гениальных политиков и военачальников даже нашим народом… Отец считает, что лучшего наставника не найти. Эль хорошо меня учит. – Эдор вдруг поскучнел, видимо, ему был не интересен разговор об учителе, помолчал и спросил: – Аньис, а где ты раньше жила?

– Ой, я жила в простом районе этого города, где много мастерских и лавок… Ничего особенного, тебе бы не понравилось! Рабочие, мастеровые, толчея на улице… Наверное, ты такого не видел, – махнула рукой она. – А ты где жил, во дворце?

– Не совсем, – мягко улыбнулся Эдор. И вдруг горячо добавил: – Но это красивое место, тебе бы точно понравилось! Наш… дом – у самого моря. Волны бьются о скалы, всю ночь слышно их плеск… Иногда это усыпляет, а иногда хочется взлететь над морем, как птица… Особенно в шторм…

– Как здорово! – с восхищением сказала Аньис. Речь Эдора была увлекающей, восторженной. – А я только один раз была на море, в детстве, до войны… Мне очень понравилось!

– И я люблю его… Брызги, пена, ветер… – Эдор снова подался к ней и опять резко отпрянул. Странно, подумалось Аньис, как будто он боится даже на дюйм приблизиться к ней. Неужели она ему неприятна? Но эта мысль тут же потонула в новых рассказах и вопросах Эдора. А еще она вспомнила, что скоро она увидит море, когда они с Садди поплывут к новой жизни… От этого стало грустно, появилось странное ощущение, словно она обманывает нового приятеля. Знакомится, общается, выражает готовность дружить. А скоро исчезнет, и он никогда не встретит ее снова.