Текст книги "Оковы бессмертия"

– Ладно, уж, куплю у тебя девушек. Горничных для Маши с Аней, – решилась Ольга Сергеевна. – Есть у тебя сестры без родителей?

– Есть, – обрадовалась ее собеседница.

Как ужасно положение крепостного человека. Он всю жизнь работает на господ, но, несмотря на это, его могут продать другим господам. Вне зависимости от того, хороший он работник или плохой, есть у него семья либо он одинок. Господин захотел и продал своего раба, разлучив его с семьей, друзьями и родными местами.

Сестры Дуня и Ульяна год назад в пожаре потеряли родителей. Дуне исполнилось 18 лет, Ульяне на год меньше. Братьев и сестер у них не было. Женихов пока тоже.

Анна Сергеевна решила продать сестре этих сирот.

Она послала Ганса Христофоровича в деревню, где жили девушки. Он должен был отвезти их немедленно к новой хозяйке и вернуться с деньгами.

Узнав о продаже, сестры запричитали.

– Чем же мы прогневили барыню? – плакала Дуня. – За что же продают?

– Разве мы отлынивали от работы? – вторила ей сестра.

Собравшаяся толпа баб тоже плакала и жалела девушек.

Управляющий рассердился.

– Здесь у вас никого нет, по ком бы стоило убиваться. Даже замуж не вышли. Может, у Ольги Сергеевны счастье найдете.

– Так ведь здесь все родные, – не унималась Дуня, размазывая слезы по щекам.

– Ничего, люди везде живут. Привыкнете.

Ничего не поделаешь с господской волей над крепостными людьми.

Сестры собрали свои пожитки, попрощались с деревенскими жителями, которых знали всю жизнь. Сев в телегу, они поехали из родной деревни и родных с детства людей в чужие места и к чужим людям.

В это время Василий, живший в столице, с нетерпением ожидал от матери денег. Ему надо было срочно уплатить карточный долг, висевший на нем.

Он каждое утро самостоятельно ходил на почтамт, надеясь на пришедший перевод, но каждый раз возвращался ни с чем. В унынии шел он домой, не замечая вокруг себя ничего, погруженный в свои мысли.

По дороге домой Василий ругал мать за промедление, за непонимание сложной жизненной ситуации, в которую он попал. Молодой человек всей душой считал, что мать обязана помогать ему всю жизнь, обязана выполнять все его прихоти. Он ведь единственный мужчина в семье, ее родной сын. Вся жизнь матери крутится вокруг его персоны.

В один из таких дней Василия окликнул молодой человек. На вид ему было столько же лет, сколько ему. Он странным образом был похож на Василия. Со стороны могло показаться, что встретились родные братья.

– Василий Васильевич, разрешите представиться, – незнакомец снял шляпу и слегка поклонился. Судя по одежде, он занимал положение среди интеллигенции.

– Откуда Вы меня знаете? – опешил Василий.

– Мой друг вхож в клуб, который посещаете Вы. Именно ему Вы задолжали крупную сумму.

– Так это он послал Вас поторопить меня? – нахмурился Василий. В душе же он испугался немедленной отдачи долга или дуэли.

Собеседник замахал на Василия руками.

– Что Вы, Василий Васильевич. Я как раз с противоположным предложением.

– Каким же? – Василий заинтересовался необычным собеседником.

– Предлагаю свои деньги в качестве уплаты долга. Я даю деньги Вам. Вы же передаете их моему другу.

Василий пришел в смятение от столь странного предложения. Глядя в лицо собеседника, он пытался понять причину щедрости чужого человека. Спокойное лицо не говорило ни о какой задней мысли.

Однако, чем больше молодой человек смотрел в лицо незнакомца, тем больше ему казалось оно знакомым. Несмотря на жаркий день и стояние на солнце, Василия пробирал холод. Ему казалось, что он разговаривает со своим братом, хотя этого никак не могло быть. Вспомнилось детство и крепостной мальчик – байстрюк. Если бы он не пропал из деревни, то выглядел бы точно так же.

– Я понимаю причину Вашего колебания, – пришел на помощь незнакомец. – Поверьте, у меня нет никаких скрытых намерений против Вас, Василий Васильевич.

– Чем же я заслужил подобное покровительство? Сумма, я понимаю, для Вас немаленькая.

– Совершенно верно, – подтвердил незнакомец. – Мне просто захотелось помочь человеку, попавшему в трудное положение из-за моего друга. Он играет великолепно и практически никогда не проигрывает. Так что решили?

Василий принял предложение незнакомца.

– Я ожидал Вашего согласия, поэтому позволил себе принести деньги с собой, – говоря, незнакомец достал из внутреннего кармана пачку и протянул деньги Василию.

Молодой человек принял их бережно. Убрал во внутренний карман пиджака.

– Я не представляю ответного шага за Вашу помощь, – Василий схватил руку незнакомца и крепко пожал ее. – Могу я узнать имя своего нежданного спасителя?

– Матвей Васильевич Небов, – отрекомендовался незнакомец.

Сердце Василия бухнуло так, что свет в глазах на секунду померк. Он покачнулся.

Имя байстрюка, пропавшего в их деревни, тоже Матвей. По иронии судьбы горничная вышла замуж за Василия. Совпадали имена его настоящего отца и отчима. По всему выходило, что сейчас перед ним стоял его бывший крепостной. Разум отказывался принимать сию информацию, хотя фактов было предостаточно.

Захотелось немедленно уйти домой и хорошенько все обдумать. Деньги в кармане показались невыносимо тяжелыми. Пришло мимолетное желание выкинуть их в лицо Матвею. Однако надо было сохранять спокойствие ради уплаты карточного долга. Денег от матери, кажется, не предполагалось.

– Что с Вами, Василий Васильевич? – испуганно спросил Матвей.

– Ничего-ничего. Слишком жарко, – Василий достал платок и вытер лицо, которое действительно покрылось испариной. Способствовали этому больше мысли, чем погода.

– Да, в этом году лето выдалось на удивление знойным, несмотря на близость моря. За все время пребывания здесь не помню подобной температуры.

– Вы давно живете в столице? – к Василию вдруг пришло желание узнать о Матвее как можно больше.

– Вот уже 8 лет мой дом – Санкт-Петербург.

– Где же жили до этого?

– В Сибири. Мне и теперь хочется жить там, – признался Матвей.

– Что же Вам мешает?

– Дела, Василий Васильевич, – развел руками Матвей. – Человек, приезжая на новое место, прочно опутывает себя делами. Не у всех достает сил из сей паутины вырваться.

Глава шестая

Снежана всегда сама ездила туда, где жили предполагаемые свидетели и подозреваемые тех преступлений, раскрытием которых она занималась. Ей было важно наблюдать за поведением человека при допросе. Заметив хотя бы малейшее отклонение в поведении допрашиваемого человека, Снежана увлекала его в ту сторону. Подобная тактика не раз помогала в расследовании. Напарница Снежаны Алика пыталась перенять ее манеру, но не была столь прозорлива. Алика поэтому никогда не обижалась на оставление ее на рабочем месте. Женщина довольствовалась теми поручениями, которые оставляла ей Снежана.

Проблемой Снежаны перед поездкой в командировку был муж Яков. Он никак не мог понять стремления жены практически самостоятельно вести следствие. Ссор между супругами не происходило, но и мирного расставания не получалось.

– Ты бы еще вскрытием трупов занималась, – вздыхал Яков на новость об очередной поездке.

Снежана, нахмурившись и сосредоточенно, собирала вещи в большую сумку.

– Не будь у меня Олега, обязательно занялась бы.

– Уж в этом деле ты ничего не понимаешь, – Яков говорил уверенно, хотя в душе не был абсолютно уверен.

– Тогда бы мне пришлось научиться, – заверила мужа Снежана.

– Мы же только-только вернулись. Дети тебя месяц не видели, – Яков сменил тактику.

– Они лучше тебя понимают мои поездки, – Снежана легко находила слабые стороны в натиске мужа.

– Пошли хотя бы на этот раз Алику.

– Ты же знаешь, мне необходимо самой во всем разобраться.

– Знаю-знаю, – мужчина поднял глаза и руки к потолку. – Я женился на гениальном следователе и должен жить одиноко из-за ее постоянного отсутствия.

Снежана оторвалась от сборов. Подойдя к Якову, обхватила его плечи руками, прижалась к груди, к его бьющемуся сердцу. Муж обнял ее.

– Только благодаря тебе, я могу спокойно заниматься любимым делом.

– Знаю, но всякий раз со страхом отпускаю тебя. Ты же оказываешься один на один с убийцами – людьми, вкусившими вкус крови.

Снежана хихикнула.

– Вообще-то убийца не пьет крови жертвы, а только проливает ее.

– Никто ведь не спрашивал убийц, – улыбнулся Яков, – пробовали они кровь убитых или нет.

Снежана расслабилась от слов мужа, от звука его голоса и стука сердца в груди, к которой прижималась. Мужнины руки гладили ее спину. Она знала, что раздражение любимого мужчины, вызванное ее завтрашней поездкой, уже улеглось. Они любили друг друга и готовы перенести любую временную разлуку, тем более необходимую ради семьи. Снежана закрыла глаза, наслаждаясь покоем.

– Знаешь, Снежка, мне неспокойно на этот раз как-то по-особенному, – снова вернулся к разговору Яков.

– Можешь объяснить, – попросила женщина.

Она оторвалась от Якова, села на диван, увлекая его за собой.

– По твоим словам, убийца не стандартным способом совершил преступление. Значит, ты не можешь защитить себя.

– Мне кажется, что убийцею близнецов была однорукая девушка. Ее же убили материальным способом, так что я смогу защитить себя.

– Ты ведь можешь ошибаться. Всех трех девушек убил один человек.

– Зачем же ему менять способ убийства?

– Потому что девушки разные.

– Не бывает такого, чтобы один человек убивал по-разному разных жертв.

– Все-таки мне кажется, что ты что-то важное упускаешь. Недооцениваешь противника, так сказать.

– Уверяю тебя, Яша, что мною думано и передумано очень много по этому преступлению. Уверяю тебя в своей безопасности.

Снежана обняла мужа. Они поцеловались.

– Тебя не переубедить, Снежка.

– И не надо. Просто доверься мне в очередной раз.

– Мне не остается ничего другого.

Наталья не могла сидеть дома. Ей без конца казалось, что дочери вот-вот вернуться сюда. Тогда дом вновь наполнится смехом. Женщина бродила из комнаты в комнату, и на нее наваливались воспоминания. Вот здесь они любили играть на диване. Сначала мирно со своими куклами, потом начинали ссориться куклы понарошку, затем спорить начинали сами девочки. В конце концов, они затевали драку. Наталья всегда разнимала дочерей, но без ругани. Она всегда ласково обращалась с ними. Никогда не повышала голоса. Наверно, поэтому девочки выросли добрыми, внимательными и заботливыми. Взрослея, Жанна с Раисой стали мягче относится друг к другу. Они вообще относились друг к другу внимательно. Не могли долго жить поодиночке.

Наталья видела, что следствие заходит в тупик. Единственная свидетельница – однорукая девушка – убита. Да и является ли она ценной свидетельницей. Женщина не была уверена. В последнее время ей все чаще приходила мысль, поехать туда, где жили и работали дочери. Следователь почему-то не шла по этой линии жизни девушек, ухватившись только за их городок. Возможно, они познакомились с однорукой девушкой именно там. Наталья хотела помочь следствию, пообщаться с коллегами и другими людьми из окружения Раисы и Жанны.

Не сказав ничего даже подруге Лиде, Наталья отправилась в путь. Ей не было страшно выяснение правды. Даже возможная встреча с убийцей не пугала женщину. Когда-то не поступив на юридический факультет из-за неодобрения родителей, Наталья сейчас чувствовала себя чуть-чуть следователем.

Дуня с Ульяной, купленные Ольгой Сергеевной у родной сестры Анны, были определены горничными ее дочерей. Не самая плохая участь для проданных девушек. Их могли продать в разные семьи, тем разлучив навсегда. Здесь же им не придется изнывать от жары на сенокосе и жатве. Они разлучатся лишь при выходе замуж барышень.

Старшая Дуня прислуживала Маше. Аня взяла себе Ульяну.

Маше как-то захотелось покататься верхом.

– Вели, Дуня, конюху лошадь оседлать.

– Слушаюсь, барышня.

Дуня пошла на конюшню.

Теперь конюхом был Никита. Увидев горничную, он заговорил с ней.

– Кто ты такая?

– Авдотья. Горничная барышни Марии Николаевны.

– Не помню тебя среди наших людей.

– Так я и не ваша. Куплена я барыней Ольгой Сергеевной у Анны Сергеевны.

– Нравится тебе здесь?

– Ничего. Привыкли.

– С кем ты здесь? – Никите становилась симпатична Дуня. Хотя он и продолжал любить Марию, но она была недоступна.

– С сестрой Ульяной.

– У вас, небось, семья осталась.

– Нет. Родители умерли. Сироты мы.

– Все равно уезжать тяжело из родных мест.

– Так ведь нас не спросили о том.

Так познакомились Никита с Авдотьей.

Вскоре молодые люди поняли, что им хорошо вместе.

Ложась спать, молодой конюх все чаще думал о горничной Дуне, а не о барышне Марии. Сны тоже подтверждали его мысли. Теперь в них властвовала скромная девушка, и Никите становилось сладко от ее доступности.

Ночами Дуня покидала свою кровать и тайком ходила к Никите. Они до рассвета делили его ложе на конюшне. С первыми лучами солнца горничная возвращалась к себе.

Однажды подобное возвращение заметила Ульяна.

– Где ты была?

Дуня призналась сестре во всем.

– Хороший парень, но берегись, – предупредила Ульяна.

– Чего же? Ничего не мешает нам пожениться.

– Барышня Мария любит Никиту.

– Мария Николаевна выйдет замуж за дворянина.

– Так-то оно так, – согласилась Ульяна, – да только ревность не переубедишь. Будет собакою на сене.

– Барин Николай Андреевич защитит.

– Дай-то Бог.

Человек предполагает, а Бог располагает.

В одно утро Маша решила, как прежде в детстве, собрать цветов к завтраку.

Встав с постели, она не стала звать горничную. Оделась сама.

Прошла через дом, теперь не казавшийся огромным, к двери, вышла на крыльцо. Пошла по дорожке.

Собрав букет, Маша вдруг вспомнила песню Никиты и их первое знакомство. Захотелось поговорить снова запросто. Девушка пошла к конюшне.

Маша удивленно подняла брови, когда чуть не столкнулась со своей горничной Дуней, возвращавшейся от Никиты.

– Ты что здесь делаешь? – строго спросила она Дуню.

– От Никиты иду, – робко призналась та.

– Давно вы с ним? – Маша пыталась оставаться холодной, хотя вся дрожала. Она любила Никиту и надеялась на долгую взаимность, пусть даже без свадьбы. Маша рассчитывала выйти замуж и взять конюха с собой. Пускай сохнет по ней всю жизнь. Никого он не должен любить, а тем более жениться.

– Месяц.

– Ты разве не знаешь, что он меня любит?

– Любил Вас, барышня, – дрожащим голосом ответила Дуня, – а теперь вот меня любит. Вы же не пойдете за него, Мария Николаевна.

Барышня отвесила горничной пощечину. Та схватилась за щеку.

– Как ты смеешь так разговаривать со мной?! Ты – девка дворовая! Никита! – крикнула Маша.

Никита вышел из конюшни.

Он слышал крики Маши и боялся за Дуню. Выходило, что из-за него горничная могла пострадать.

– Чего изволите, барышня?

– Немедленно высеки Дуньку, чтобы вспомнила свое место, – говоря, Маша не смотрела на Никиту.

– Прости ее, Мария Николаевна, – поклонился Никита. – Меня накажи заместо нее.

– Выполняй приказ! – топнула ногой барышня.

– Что здесь происходит? – раздался голос Николая Андреевича. Никто не заметил его прихода.

– Папенька, Дунька заслужила наказание, а Никита за нее заступается, – жалобно объяснила Маша. – Прикажи ему.

– Чем же Дуня заслужила твою немилость? – барин переводил взгляд с Никиты на Дуню. Он уже догадывался о причине гнева дочери. Знал о любви ее к конюху. – Еще вчера хвалила ее.

– Надерзила мне.

– Если так, то и Никитка сделал то же самое. Оба заслужили наказание.

– Не надо, папенька, его наказывать, – слишком возбужденно заступилась Маша за того, кого любила. – Я прощаю их обоих. Дуня, пошли в дом.

Маша повернулась, чтобы уйти, но отец остановил ее.

– Я их не прощаю, поэтому они сегодня же будут наказаны, – строго сказал Николай Андреевич.

– Но папенька…

– Ступай в дом.

У Дуни все валилось из рук от предстоящего наказания. Одевая и расчесывая Машу, горничная делала оплошности.

Маша сердилась, но и сама была не в лучшем расположении духа. Из-за нее теперь пострадает Никита, хотя она хотела наказать лишь горничную, посмевшую любить ее конюха. Отец сегодня какой-то странный. Всегда всех прощал, даже когда стоило наказать примерно, теперь же провинность малая ему не по душе.

– Что ты делаешь, Дунька! – рассердилась Маша, когда горничная снова дернула за волос.

– Простите, барышня, – всхлипнула Дуня. Она готова была заплакать.

– Первый раз, что ли, сечь тебя будут? Что ты так раскисла? – уже мягче спросила Маша.

– Да, барышня, нас с сестрой никогда и не били, – во всю шмыгая носом, продолжая работу, ответила горничная.

– Нечего было к Никитке бегать.

– Так любим мы друг друга. Барина хотели просить, чтобы пожениться разрешил.

Маша не выдержала, вскочила со стула.

– Не бывать тому! Не будет он твоим никогда! – сверкнула она глазами, уперев руки в бока.

От свирепого взгляда хозяйки Дуне стало страшно.

– Да как же это, барышня? – прижала она руки к груди. – Вы же замуж за князя али графа пойдете. Не век же ему бобылем жить.

– Захочу, так будет один жить. На то и вы наши крепостные, чтобы служить нам.

Теперь Маша желала наказания для обоих крепостных. Пусть Никита знает, как предавать. Уж она посмотрит с радостью на его страдания.

За столом Маша была весела. Ольга Сергеевна с Аней уже знали об утреннем происшествии. К Машиному неудовольствию младшая сестра пыталась отговорить отца.

– Папенька, прости их, – просила она.

– Я уже все решил.

– Что же ты обо мне не думаешь? – надула губки Маша. – Они надерзили мне.

– Ты сама виновата. Не стоило мешать встречи, – прямо сказала Аня.

– Вот как ты заговорила! – вспыхнула Маша. – Мои крепостные тайком от меня встречаются, а мне молчать!

– Ничего удивительного в том нет, – пожала плечами Аня.

– Девочки, хватит ссориться! – повысила голос мать. – Не узнаю вас. Отец сказал, что накажет, так пускай выполняет.

– Они ведь всего лишь любят друг друга, – напомнила Аня.

– Так ты знала, – догадалась Маша, – знала и мне не сказала, – она со злостью смотрела на сестру.

– Да, узнала совсем недавно, – Аня опустила глаза. Ей была невыносима ссора с сестрой, но и отступиться от желания защитить людей, пусть даже крепостных, она не могла. – Ульяна сказала мне. – Папенька, сжальтесь над ними.

– Они будут наказаны за неповиновение своей хозяйке, а не за любовь, – объяснил Николай Андреевич. – Потом я дам им разрешение на брак.

– Нет! – выкрикнула Маша. – Я против их свадьбы!

– Да что такое сегодня? – всплеснула руками Ольга Сергеевна.

– Разве ты не догадалась, Оля? – спросил удивленно муж.

– О чем?

– Маша давно любит Никиту. Сегодня она узнала о его любви к Дуне. Отсюда все последующие сегодняшние события.

Ольга Сергеевна вперила взгляд в Машу. От удивления она не могла ничего сказать. Лишь грудь тяжело вздымалась.

– Их нужно поженить и выслать со двора. Нет, лучше продать, – наконец, проговорила женщина.

Маша опустила глаза в тарелку.

– Я не смогу жить без него, – тихо проговорила она.

– Сможешь. Выйдешь замуж и забудешь конюха.

Маша зашмыгала носом.

– Не смей плакать! – прикрикнула мать. – Не посмотрю, что не девочка. Выпорю.

Глава седьмая

Наталья приехала в город, где жили и работали ее дочери – Жанна с Раисой. Женщина сразу прошла на квартиру, купленную сестрам два года назад.

Перешагнув порог второго родного места, Наталья замерла. Нахлынули вновь воспоминания, когда-то радостные. Сейчас они причиняли нестерпимую боль своей неповторимостью.

Собрав волю в кулак и подавив подошедшие рыдания, Наталья обошла двухкомнатную квартиру. Везде были порядок и чистота. Жилье терпеливо ждало возвращения молодых хозяек. Теперь они уже не оживят пустые комнаты. Наталья взглянула на часы, висящие в одной из комнат. Удивительно, но даже они больше не шли. Слезы оказались сильнее. Опустившись на стул, Наталья заплакала.

Прошла почти четверть часа, прежде чем женщина справилась с собой.

Вдруг в тишине раздался телефонный звонок. Наталья подпрыгнула от неожиданности, потому что телефон ожил где-то в квартире. Женщина пошла на играющую мелодию, надеясь на терпение звонящего человека. Телефон лежал в кухне на разделочном месте. Женщина была удивлена наличию трех телефонов у двух девушек. Она точно помнила, что приехали они с двумя мобильниками.

На дисплее горело имя Дмитрий.

Нажав вызов, Наталья молча приложила телефон к уху. Ей не захотелось сразу выдавать себя. Видимо, Дмитрий еще не знал о произошедшем несчастье.

– Что ты так долго, Жанна? – опустив приветствие, спросил молодой голос. – Сегодня жду тебя в полночь на прежнем месте. Дом 9, первый подъезд, второй этаж, квартира 6 по твоей улице. Не смей меняться местами с Раисой. Иначе, повторится прошлый раз, – Дмитрий говорил спокойно.

Наталья хотела ответить, но молодой человек нажал отбой.

Сердце запрыгало в груди. Наталья сразу решила, что Дмитрий как-то связан с убийством. По логике, следовало немедленно звонить Снежане Захаровне и передать Дмитрия в руки полиции. Однако желание побыть частным сыщиком одержало верх. Женщина решила сама пойти на встречу. Сейчас же следовало поесть и выспаться, если получится заснуть. Наталья посмотрела на дисплей телефона. Было 4 часа дня. Женщине не пришло в голову, что за такой длительный промежуток времени телефон бы разрядился, а это значило, что квартиру посещал кто-то посторонний.

У Натальи всегда была прекрасная память. Ей даже не потребовалось записывать адрес, проговоренный Дмитрием. Он врезался в память, словно ниточка к разгадке смерти девушек.

Ровно в полночь Наталья стояла возле двери в квартиру, за которой присутствовала тайна. Женщиной овладело желание покинуть это место, грозящее возможной смертью. Вместе с тем росло желание дойти до конца, каким бы он не был. Приходило понимание того, что отход назад скроет навсегда причину смерти Раисы и Жанны. Стоило рисковать собой ради них, пусть даже умерших.

Наталья вздохнула и потянулась рукой к кнопке звонка.

Целую минуту ничего не происходило. Наталья стояла в оцепенении. Хозяин квартиры мог видеть ее, входящую в подъезд, если окна квартиры смотрят сюда. Тогда он обо всем догадался и не откроет дверь.

За дверью послышался звук ключа. Наконец, она открылась.

– Кто Вы? – удивленно спросил молодой показавшийся человек. По голосу Наталья узнала в нем звонившего Дмитрия.

– Я – мать Раисы с Жанной, – сразу призналась женщина.

– Не понимаю, о ком Вы говорите, – соврал Дмитрий. Он хотел закрыть дверь, но помешала нога, поставленная Натальей в дверной проем.

– Их убили, – сообщила мать, – это я взяла телефон и узнала Ваш адрес, Дмитрий.

Наталье не следовало называть парня по имени. Его лицо стало страшным. В одну секунду он распахнул дверь и, схватив женщину за руку, рывком втянул в квартиру. Захлопнул дверь.

– Что…?

Ошеломленная Наталья не успела договорить. Дмитрий ударил ее по лицу с такой силой, что голова мотнулась к стене маленькой прихожей. Ударившись, Наталья сползла по стене и потеряла сознание.

– Я же сказал Вам, что не знаю никаких Раисы с Жанной, – проговорил зло хозяин квартиры.

Следователь Снежана, приехав в город проживания Аркадия Реброва, первым делом устроилась в местную гостиницу. Номер порадовал чистотой и свежестью штор с постельным бельем. Наличия тараканов видно не было. Может быть, они просто ушли в другое место, отчаявшись найти хоть что-то съестное. Как часто здесь вообще останавливаются? Не является ли чистота попросту отсутствием грязи за неимением постояльцев? Стоп! Снежана одернула разыгравшееся расследование в ненужном вовсе направлении. Она здесь вовсе не затем, чтобы думать о предполагаемом отсутствии тараканов в номере провинциальной гостинице. Сейчас главное поесть, отдохнуть и пообщаться с Ребровым. Пока что пообщаться, а там посмотрим.

Уведомлять местное отделение полиции Снежане не захотелось. Еще успеется, решила следователь. Для начала стоило просто пообщаться с Ребровым. Разговор в лесу не является преступлением, пусть даже с последующим дарением денег случайному свидетелю. Другой бы мог убить, а Аркадий, наоборот, помог с девочкой.

Снежана устала после долгого пути и решила не думать сегодня о деле. Все завтра, с утра, на свежую голову. Сегодня только отдыхать. Время ужина. Женщина вспомнила, что проезжала мимо кафе. Именно туда стоило сейчас отправиться.

Оставив вещи в номере и взяв лишь служебное удостоверение, Снежана отправилась ужинать.

Местное кафе так же приятно порадовало свою новую посетительницу. Снежана, неприхотливая в еде, потому как на работе можно лишь перекусить, нашла меню питательным и вкусным. Заказав пару блюд и чай, женщина с удовольствием все съела. Посетителей в столь поздний час было немного, что тоже радовало. Снежана не любила есть при многочисленном стечении народа.

Хорошее начало пути предвещало хорошее продолжение. Снежана еще больше уверилась в благополучном разговоре с богатым Ребровым. Человеком, готовым заплатить другому человеку за молчание, хотя тот вроде бы ничего особого не услышал. Ребров почему-то решил иначе. Во всяком случае, одним трупом стало меньше, а вылеченной девочкой больше. Что имеет несомненный плюс к Реброву. Остается надеяться на законный доход переведенных на лечение и прочих средств на банковском счету.

Уже на выходе из кафе Снежану окликнул женский голос. Следователь оглянулась. К ней шла пожилая женщина, судя по одежде уборщица. Она то и дело оглядывалась по сторонам, словно боялась кого-то увидеть, кто станет против ее разговора со Снежаной. Наткнувшись взглядом на мужчину за одним столиком, женщина вздрогнула, но тут же расслабилась, вероятно, обознавшись.

– Вы мне?

– Если Вы приезжий следователь, то да.

– Откуда Вы узнали?

– Неважно. Мне нужно срочно поговорить. Через два часа в номере.

– Простите, но я устала с дороги. Разговор может подождать до завтра? – в Снежане боролись уставшая женщина с женщиной с чутьем следователя. Первая женщина явно брала верх.

– Завтра меня не будет.

– Хорошо, но если Вы опоздаете, то я лягу спать.

– Я приду вовремя, – пообещала женщина и быстро ушла.

Через полтора часа, которые Снежана потратила на недолгий сон, в дверь номера постучали.

Быстро одевшись, Снежана открыла. В коридоре стояла та самая женщина.

– Вечер добрый, – поздоровалась она. В кафе приветствие было пропущено. Вероятно, здесь женщина чувствовала себя увереннее. Возможность слежки не приходила ей в голову.

– Вечер добрый. Проходите.

Женщина вошла. Снежана закрыла дверь.

Обе женщины расположились прямо на кровати.

Снежану тут же потянуло в сон, грубо прерванный появлением женщины. Она тут же приказала себе стать следователем и внимательно выслушать посетительницу, в будущем возможную свидетельницу.

– Меня зовут Барсова Снежана Захаровна. Майор полиции, – Снежана потянулась за сумочкой, где лежало удостоверение.

– Мне все равно, кто Вы. Уезжайте немедленно, пока ничего не случилось.

– Вы за этим сюда шли? Могли бы сказать в кафе. Я расследую убийство двух девушек. Их мать ждет конца и хочет посмотреть на убийцу. Спросить о причине его поступка. Понимаете?

По щеке женщины скатилась одинокая слеза.

Снежану насторожил ответ гостьи.

Неужели она знает имя убийцы? Откуда? Родственница? На Реброва женщина похожа не была. Сообщница? Вполне возможно. Руки выглядели сильными. Ладони в мозолях от длительного знакомства со шваброй. Снежана вспомнила, что перчатки на руках уборщицы отсутствовали. Почти что мужские руки. Такими руками легко удерживать девушку на земле, пока кто-то вбивает в сердце жертвы гвоздь. Снежана отвернулась, не выдержав наплывших чувств. Нет, не хотелось верить в подобное. Сидящая перед ней женщина не может быть хладнокровным убийцей.

Видимо, на лице Снежаны проявились все ее мысли и чувства, потому что гостья усмехнулась.

– Я не знаю, кто убил, а тем более, не являюсь убийцею.

– Тогда откуда подобные мысли? Обычно пойманный преступник начинает говорить. Хотя бы ради смягчения наказания.

– Не тот случай, поверьте мне, – женщина пристально посмотрела в глаза Снежаны.

– Говорите яснее, пожалуйста. Вы еще не представились.

– Мое имя ничего не скажет, хотя… – женщина задумалась. – Инга Юрьевна Солова.

Снежану ударило, словно ударом тока. Если женщина та, за кого себя выдает, то она практически раскрыло дело, грозившее стать глухарем. Остается выяснить детали и провести задержание. Стало нестерпимо жаль Ингу Юрьевну. Мать убийцы.

– Вы снова ошиблись в своих рассуждениях, – улыбнулась Инга Юрьевна. – Миша ни в чем не виноват.

– Следует во всем тщательно разобраться. Его ведь уже находили возле трупа.

– Но признали не виновным. Следов не было.

Женщины говорили о произошедшем три года назад убийстве, кстати, не раскрытом до сих пор. Снежана слышала о нем от приезжавшей подруги. Михаил Солов нашел убитую женщину. Он стал главным подозреваемым, но следов его на теле не нашли и отпустили. Женщина была задушена, то есть ничего общего со способом убийства Виктории. Убийца, как правило, почерк не меняет.

– Хорошо, я Вам верю.

– Тогда уезжайте и оставьте нас в покое. Есть вещи, недоступные рациональному пониманию.

– Вы меня только раззадориваете. Я приехала ради разговора с одним человеком и не уеду без этого.

Инга Юрьевна горестно вздохнула. Встала и направилась к двери. Без прощания.

Снежана не стала ее останавливать. Только осталось недоумение. Женщина пришла, но ничего не сказала.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так говорят люди. Подмечают они, что если жизнь поворачивается к ним нехорошей стороной, то через некоторое время случается подарок судьбы.

Расплатившись с карточным долгом, Василий познакомился с его сестрой. Не просто познакомился, а влюбился по-настоящему впервые в жизни. Лариса Капитоновна была не прочь разделить судьбу с Василием. Молодой человек покорил ее умом и чувством юмора. К тому же быть хозяйкой имения – неплохая перспектива. Сами брат с сестрой большим капиталом не обладали. Жили на его жалованье и ее доход гувернантки. После подобной жизни любая перспектива изменения жизни к лучшему берется в оборот практически без раздумий.

Покров выдался солнечным и не по-осеннему теплым.

Анна Сергеевна вот уже неделю практически не спала, готовя дом к приезду сына. В последнем письме Василий сообщил матери о приезде с невестой. Анна Сергеевна всплакнула от радости. Ее повеса наконец-то остепенится, а она сама успеет понянчить внуков. Радость-то какая. Ничего, что девушка не их круга, была бы доброй женой да хорошей хозяйкой. Временами Анна Сергеевна пребывала в унынии, что ее Вася не хочет управлять имением. После ее ухода некому станет хозяином. Так может невеста возьмет все в свои руки? Уж Анна Сергеевна ее всему научит. Дело-то нехитрое, хотя и не женское. Сама же она всему научилась.

– Едут! Барыня, едут! – влетела в комнату горничная.

Анна Сергеевна всплеснула руками и поспешила на крыльцо встречать сына.