Текст книги "Крылья для землянки"

– Я не… не специально. Я ничего не…

– Да ну?

Его широкая, длинная бровь поехала вверх, а в глазах появились искорки смеха:

– Неплохой фокус, маленькая. Только я просил стену. Так что…

Он качнул головой, указывая за её спину, и Лиска со вздохом повернулась к новой груде булыжников, воссозданной учителем. Но её настроение всё же улучшилось. Не так уж она была безнадёжна, чтобы не понять: что-то начало получаться, а значит, она способна сдвинуть эти глыбы.

Строительство пошло всего несколько минут спустя – остальное просто требовало времени. И она даже запротестовала, когда Тхорн выдернул её из увода раньше, чем ей удалось уложить на место все камни.

– Ты сейчас потеряешь сознание, а Дейке меня съест, – доверительно пояснил свои действия эс-Зарка, покосившись на её опекуна, который оказался рядом и тревожно смотрел на неё.

– Она настоящий боец, – доверительно сообщил Тхорн Дейке. – Теперь её надо покормить и уложить спать.

– Нет и нет, – покачала головой Лиска, взглянув на часы в гостиной. Через час за ней должен был прилететь Виер, и на сон времени явно не оставалось. А от одной мысли о еде тошнило.

– Свидания сегодня не будет, маленькая, ты еле на ногах держишься, – тихо сказал Дейке, когда Тхорн попрощался до завтра и ушёл. – Я напишу эс-Никке.

– Он может обидеться и неправильно интерпретировать моё отсутствие, – прошептала Лиска побелевшими губами. Тошнота усиливалась, на её лице выступил пот, и очень хотелось прилечь.

– Если ты выйдешь к нему такой, он тоже может неправильно понять, – хмыкнул Дейке, и она против воли рассмеялась. А потом застонала и испуганно поняла, что валится прямо на пол, но её сразу же подхватили тёплые надёжные руки. Дейке осторожно поднял её и положил на софу:

– Сделать тебе чаю?

– Да-а, – выдохнула она. Её глаза почти сразу закрылись. – Я только немного полежу так…

Последнее, что она помнила – как он приглушил свет и укрыл её пледом.

Дейке

Он не помнил, когда в последний раз в жизни его кто-то так выводил из себя. Жених Лиски не только не пожелал понять то, что Дейке сообщил ему, но и прилетел лично, чтобы потребовать встречи с невестой.

– Она спит. Лиска очень устала после очень тяжелых занятий, – сказал Дейке, встретив наглеца на пороге тяжёлым взглядом. Никто не смел врываться к нему в дом и не доверять его словам. Дверь за его спиной была закрыта, и он не собирался открывать её для незваных гостей.

– Я её жених, – зарычал эс-Никке в ответ, даже не дослушав. – И мы договорились о встрече в это время. Хотел бы я знать, какие такие занятия заставили её заснуть в то время, когда бодрствуют даже младенцы?

Снова увидев недоверие и мрачную решимость во взгляде доктора, Дейке едва-едва подавил желание вытолкать его в шею из своего сада. Но, к сожалению, поднимать на него руку он не имел права, а уходить добровольно эс-Никке не собирался.

– Хорошо. Вы можете зайти и убедиться, что она спит, – процедил Дейке. Его эмоции были закрыты, но он счёл нужным продемонстрировать презрение голосом и выражением лица. И Виер слегка проняло. Он на пару секунд смутился, но тут же вскинул голову и так же презрительно осведомился:

– Уж не хотите ли вы сказать, что позволите себе зайти в спальню своей подопечной?

На этот раз в его глазах и эмоциях сверкнул первоклассный гнев, который Дейке легко почувствовал сквозь слабенькие блоки эс-Никке. И он улыбнулся про себя, получив порочное удовольствие от этой слабости противника.

– Вообще-то Лиска заснула в гостиной, – без какого-либо выражения отчеканил он. – Так вы желаете проверить или всё-таки соизволите подождать до завтра, эс-Никке?

– Я бы не стал настаивать, но раз уж вы предлагаете столь настойчиво – пожалуй, зайду, – процедил тот, едва не взрываясь.

Дейке вложил в приглашающий жест всё презрение, которое испытывал. Он сам поразился, сколько в нём заклокотало негативных эмоций.

– Будьте моим гостем. Пожалуйста, – произнёс он ледяным тоном.

Эс-Никке, к его возмущению, всё-таки зашёл и даже присел на корточки возле спящей Лиски. Он поднял руку, и Дейке готовился по ней ударить, но Виер так и не коснулся девушки, лишь сжал пальцы и вновь опустил ладонь, а потом выпрямился и пронзил его сверкающим взглядом.

– Какого чёрта вы с ней делали? Она бледная, как смерть, – прошипел он, сжимая кулаки.

– Она занималась телепатией. Это, знаете ли, нелегко, если хочешь достичь чего-то большего, чем слабый уровень, – не удержался Дейке. Виер изменился в лице, когда до него дошло оскорбление – доктор не был выдающимся телепатом, он даже не исчерпал пределы своего потенциала.

Мужчины вновь вышли во дворик, и на этот раз долго молчали, прожигая друг друга недобрыми взглядами.

– Я ведь могу и пожаловаться на вас, Дейке. Вы не вправе препятствовать нашим встречам, – изрёк, наконец, эс-Никке.

– А вы не вправе препятствовать её образованию. За которое я, кстати, в ответе, – парировал он. – Жалуйтесь сколько вам угодно, но Лиска получит лучшие уроки, которые я смогу обеспечить. И будет образована так, как это позволяют её возможности, без каких-либо ограничений.

Виер эс-Никке поменялся в лице и поднял подбородок:

– Вы намекаете на мою заинтересованность в её плохом образовании? – холодно осведомился он. Его эмоции пришли в норму, и Дейке подумал, что дал маху. Доктор оказался крепким орешком. Ему удалось зацепить его, но тот быстро опомнился и взял себя в руки.

– Надеюсь, что нет, – мягко ответил Дейке, усилием воли вернув во взгляд дружелюбие. В эту игру могли играть и двое. Доктор дёрнул уголком рта и отвёл глаза.

– Я попрошу вас завтра не утомлять до смерти мою невесту. Потому что если я не встречусь с Лиской два дня подряд – я подам жалобу в Сезариат, – отчеканил эс-Никке в сторону и еле заметно поклонился на прощание.

Дейке проводил его тяжелым взглядом и вернулся в дом. Закрыв за собой дверь, он глубоко вздохнул: его взгляд мгновенно оказался прикован к спящей Лиске, и отвести его он никак не мог, по крайней мере, до тех пор, пока находился в этой комнате. Его ноздри слегка раздулись: в чем эс-Никке был прав, так это в том, что его подопечная выглядела не лучшим образом. Поборовшись с собой с полминуты, Дейке все же сдался, подошёл к софе, где она лежала, и опустился перед ней на колени.

Его пальцы сомкнулись на тонком запястье, и он осторожно поднял её свесившуюся руку, положив на её живот поверх пледа. Он гадал, как она будет чувствовать себя завтра, захочет ли продолжать занятия с Тхорном. Эс-Зарка порой бывал очень жестким учителем, а у Лиски, в отличие от младших офицеров на их корабле, был выбор.

Глядя на её осунувшееся за день лицо, Дейке засомневался в правильности своего решения пригласить Тхорна. Их план – вытянуть подопечную на уровень, равный с доктором, после чего их помолвка станет невозможной, казался в теории простым. Но выдержит ли это Лиска?

Жалобы эс-Никке и его недовольство не волновали Дейке ни в малейшей степени, но вреда здоровью Лиски он допустить не мог. Кто бы мог подумать, какой она окажется упрямой. Сегодня он раз двадцать готов был всё прекратить, сообразив, что жалоб от неё не дождётся. Три или четыре раза он требовал от Тхорна сделать перерыв, едва не разругался с ним, но эс-Зарка неизменно игнорировал его мнение и просьбы и лишь посмеивался над всеми волнениями.

«Она у меня в уводе, Дейке, неужели ты думаешь, я не почувствую, если её психика будет по-настоящему перегружена?» – рявкнул, наконец, Тхорн, когда его вывели из себя постоянные вмешательства Дейке в процесс занятий. Скрипя зубами, пришлось отступить, хотя он и понимал, что «по-настоящему перегружена» в понимании Тхорна – это далеко не то же самое, что счел бы перегрузкой обычный преподаватель по телепатии.

Девушка, спящая на софе, слегка пошевелилась, и Дейке затаил дыхание. Будить её не хотелось – если она проснется, то уйдёт продолжать сон в спальню, а ему хотелось ещё посидеть с ней рядом.

Лиска

Её жених на следующий день был напряжён, как она и ожидала. Виеру явно не понравилось то, что они не встретились вчера: он прохладно поприветствовал её, молча пристегнул ремни, и они полетели в город.

– Ты быстро научилась ставить блоки, – ровным голосом заметил он по дороге. Его эмоции тоже были закрыты, но Лиска почувствовала, что этот факт жениха не обрадовал, и ей стало неприятно.

С утра, впервые сумев закрыть свои эмоции, она ощущала себя так, словно одержала великую победу и даже на радостях бросилась на шею Тхорну. Он машинально поднял её, позволяя повисеть на шее пару секунд, но очень быстро поставил на пол и отодвинул, видимо, опомнившись. Его глаза смотрели насмешливо:

– Нечему так радоваться, Лиска. Ты на уровне младшего школьника, – сказал он, но девушка знала, что он лукавит: для неё и такие достижения многое значили, и горианец это понимал.

– Я бы хотела достичь большего со временем, – с достоинством сказала она.

– Неужели? – его правая бровь насмешливо изогнулась.

– Да, – негромко сказала Лиска, прямо глядя в глаза, не обижаясь на его иронию и стараясь не выглядеть слишком дерзкой. Её сердце заколотилось чуть быстрее: неужели он согласится…

– Попроси меня, – разрешил Тхорн, неожиданно мягко улыбнувшись. Они всё еще находились в уводе, и его каменное лицо здесь не выглядело таким уж каменным.

Во втором приглашении Лиска не нуждалась.

– Пожалуйста, – выпалила она. – Вы не могли бы… еще немного со мной позаниматься?

Вместо ответа Тхорн наклонил голову и вернул её из увода.

– До завтра, – сказал он вместо прощания прежде, чем выйти на улицу из гостиной.

Дейке не скрывал радости, когда понял, что она научилась, и даже заказал по этому поводу праздничный обед, и они просидели за столом намного дольше, чем обычно, обсуждая уровни развития телепатов и тонкости процесса обучения. Теперь Лиска наполнилась азартом и хотела узнать всё.

Поэтому ей было особенно неприятно чувствовать, что Виеру её занятия пришлись не по душе, и ещё на пути к нему домой она начала считать минуты, оставшиеся до конца свидания. Только её жених внезапно полетел не в ту сторону, где, как она запомнила, располагалась его квартира. Окончательно убедившись, что направление другое, Лиска решилась спросить.

– Хочу показать тебе Застывшие горы. Это пригород с северной стороны, там неудобные для жилья скалы, но люди часто летают туда на пикники или…

– Или?

Лиска прикусила губу, когда он не отреагировал на её вопрос. Ей не стоило спрашивать, раз он сам не захотел договаривать, но она не совладала с любопытством.

– Или что? – спросила она громче, рассердившись на него за игнорирование.

– Не кричи мне в ухо, – рявкнул он так, что она вздрогнула. От этого Виер слегка качнулся, теряя баланс, выровнялся, ругаясь под нос незнакомыми словами, а потом надолго замолчал.

Когда он мягко приземлился на выступе мертвой скалы шириной не больше шести метров, Лиска невольно вцепилась в его рубашку. Её сердце сжалось от леденящего страха высоты, откуда-то из глубины, из детства. Даже на огороженной открытой площадке, расположенной так высоко, она бы чувствовала себя некомфортно. Но здесь не было ни намека на ограждение и никакого пути, ведущего вниз со скалы. Просто гладкий выступ и обрыв, а внизу…

Земля была еле видна. Лиска плохо умела прикидывать расстояния на глаз, но полагала, что примерно такой вид открылся бы с крыши шестнадцатиэтажного дома, в котором она жила на Земле. Осторожно посмотрев вверх, она убедилась, что и до верхушки оставалось прилично – скала казалась бесконечной. Зато облака – облака были совсем рядом, как будто можно было просто протянуть руку и дотронуться.

– Отпусти меня, – бросил Виер, и Лиска порозовела, мгновенно расцепляя пальцы. Оказалось, что он уже отстегнул её, а она всё ещё держалась за его рубашку. Отступив на пару шагов, подальше от края, она сосредоточила взгляд на женихе, чтобы не потерять сознание от страха. С каждой минутой ужас всё больше и больше сковывал ее, и она не сразу поняла, что он сказал. Фраза была вроде простой, но он произнес её очень быстро.

– Что? – переспросила она. Виер шагнул к ней, наклонился и раздраженным жестом включил её переводчик.

– Я говорю, отдай мне пре-сезариат над тобой, – повторил он ровным голосом, в котором легко угадывался лёгкий гнев. Он думал, она специально сделала вид, что не понимает? Лиска порозовела:

– Как?

– Просто скажи вслух, что ты его отдаешь.

– А если не скажу? – тихо спросила она, не глядя на него – её глаза неотрывно смотрели на жалкий клочок земли внизу. Кругом она видела только скалы – в основном голые, с очень маленьким количеством зелени. Деревья на них почти не росли, как в городе, где все верхушки скал утопали в садах, в том числе искусственно выращенными горианцами. Теперь она понимала, почему это место назвали Застывшим – в нем словно сама жизнь застыла. Ветер не мог пошевелить камня, а больше шевелиться здесь было абсолютно нечему. Красное горианское солнце вдруг показалось ей чересчур горячим – оно висело ещё высоко, хотя и клонилось к закату, и светило в лицо сбоку, заставляя правую щёку гореть.

Виер стоял прямо над ней, даже не думая делать шаг назад. Её нос практически упирался в его тонкую, явно дорогую рубашку из горианского льна. С одной стороны, это было неприятно, что он давил, с другой – он встал между ней и пропастью, невольно защищая, и от этого стало психологически легче. Лиска подняла лицо и посмотрела в его рассерженные глаза:

– Зачем тебе он так срочно понадобился? – спросила она, прекрасно понимая, что злит его. Но ничего не могла с собой поделать.

– Просто хочу, чтобы он был у меня.

– Я к этому не готова. Ты можешь это понять? – спросила, отводя взгляд, особо не надеясь. Виер отрицательно качнул головой:

– Это не вопрос для дискуссии. Мы помолвлены, – жёстко сказал он и, поколебавшись, положил ладони на скалу по обе стороны от её головы. Её сердце снова заколотилось быстрее: это походило на лёгкую угрозу. И что он сделает?

Она вопросительно и слегка возмущённо посмотрела в его глаза, но он, как выяснилось, смотрел на её губы. Сообразив, о чём он думает, Лиска невольно приоткрыла рот – от удивления, не от желания получить поцелуй, но он неправильно понял. Когда горианец наклонился, положил ладони на её бедра и легко поднял, прижав к скале, она поняла, что протестовать уже поздно и как-то даже неловко. К тому же, в ней проснулось любопытство, и она позволила его жёстким губам прижаться к своим, всё ещё не закрывая глаз.

Первый шок и неловкость прошли через пару секунд, потом она поняла, что он не груб, и неплохо целуется. Лиска послушно обняла его за шею, а ноги – за талию. Тёплый язык мягко заигрывал, не требовал, не угрожал – и она сдалась, ответила, даже слегка сжала пальцы в его мягких кудрях. Виер не стал затягивать поцелуй – он отступил, словно стремился лишь попробовать её на вкус. Понравилось или нет – осталось загадкой. Через несколько секунд он осторожно поставил её на землю и сделал пару шагов назад.

– Маленькая, я не хочу ссориться, – очень ровным, словно даже ласковым тоном сказал он. – Пожалуйста, отдай пре-сезариат. Прямо сейчас.

– Я не могу, не сегодня, – процедила она, испытывая смешанную гамму чувств. Поцелуй ей скорее понравился, но не тронул. И его, как будто, тоже. Она не понимала, зачем он это сделал, и предполагала, что лишь для того, для чего хотел и пре-сезариат: утвердить свою власть над ней и потешить эго. От этого на душе остался тяжёлый осадок. А горло снова перехватило от страха, когда Виер повернулся спиной и подошёл к самому обрыву. Вопреки угрозам, ссориться после отказа он не начинал.

– Хочешь, посмотрим здесь закат? Здесь красиво, – сказал он, повернув голову в её сторону, но всё ещё стоя спиной. Лиска покачала головой и обхватила себя руками:

– Я бы предпочла улететь отсюда.

– Ты будешь отвергать всё, что я предлагаю? – разом вскипел Виер, снова поворачиваясь к ней. Его глаза словно пытались просверлить её насквозь. В её горле образовался огромный ком, даже стало тяжело дышать. Признаться в том, что она боится этой скалы и обрыва, казалось почему-то невозможным: постыдно, унизительно.

– Слушай, маленькая, мне казалось, ты понимаешь, что эта помолвка для меня так же нежелательна и недобровольна, как для тебя самой. И я полагал, что ты приложишь хоть минимальное усилие к тому, чтобы быть доброжелательной.

– Я…

– Ты можешь сделать эту помолвку невыносимой для меня, но тогда я сделаю её невыносимой для тебя, – перебил Виер, слегка повышая голос. – Ты этого хочешь?

– Я просто сказала, что хочу улететь.

– А до этого ты просто сказала, что не хочешь отдавать пре-сезариат. А вчера ты просто заснула, не удосужившись сообщить мне о том, что свидание не состоится.

Лиска прерывисто вздохнула, когда Виер сделал шаг в сторону обрыва, и побледнела. Ей показалось, он слишком близко к краю, но горианец прочно стоял на скале. Убедившись в этом, она опустила глаза и проверила блоки: ей не хотелось, чтобы он понял, в каком она ужасе. Меньше всего хотелось бы оказаться уязвимой перед ним.

– Я не знала, что оно не состоится, – сказала она, но он не слушал.

– Хорошо, полетели отсюда, – бросил он и опустился на одно колено, предлагая ей лечь на спину, но Лиска закаменела: Виер даже не подумал сделать шаг в сторону от края, когда сделал это, а она физически не могла себя заставить подойти к обрыву так близко. Её сердцебиение участилось до стаккато, даже зашумело в ушах. Она пыталась перебороть страх, но лишь вцепилась пальцами в скалу за своей спиной. В какое-то мгновение ей стало нехорошо, и даже показалось, что плато под её ногами накреняется, и она вот-вот полетит с него кубарем вниз.

– Я долго буду ждать? – спросил Виер и посмотрел на неё. Лиска помотала головой. По его выражению лица она поняла, что на этот раз он заметил.

– Ты не мог бы… подойти поближе? – переборов свою гордость, умоляюще спросила она.

– Боишься высоты? – Виер поднял бровь. – Почему сразу не сказала?

Он выпрямился и мгновенно оказался рядом. Его пальцы подняли её подбородок, он мгновенно поймал её взгляд и прежде, чем Лиска могла бы возразить, и тут же ощутила рывок увода.

Её жених уводил гораздо грубее, чем Дейке и Тхорн – это из-за разницы в уровне владения телепатией, поняла она. Всё происходило к тому же намного медленнее: сначала возникло жжение в глазах, потом пространство вокруг исказилось, и, вдруг, всё исчезло. И только потом появилось пространство увода, в качестве которого Виер выбрал свою квартиру, а точнее, гостиную, в которой ей уже доводилось побывать позавчера.

– Что ты делаешь? – с ужасом спросила она, сообразив, что он, скорее всего, сканирует.

– Только эмоции, – подтвердил Виер с непроницаемым лицом.

– Пожалуйста, не надо, – закричала она, и горианец вздрогнул и сжал пальцы на её плечах, тревожно глядя в глаза:

– Лиска, у тебя приступ паники. Пожалуйста, успокойся. Успокойся.

Но она была далека от того, чтобы успокоиться. Но в глазах почему-то стремительно темнело. На её плечи легли его ладони, которые показались свинцовыми. Её словно что-то оглушило, а потом пришла темнота.

Когда она открыла глаза и увидела вокруг домашнюю обстановку, её посетило чувство острого облегчения. Повернув голову, она обнаружила сидящего рядом Дейке и ослепительно улыбнулась ему. Но опекун не разделил её радости. Его тревожный взгляд устремился на кого-то за её спиной и, повернувшись, Лиска обнаружила незнакомую горианку в белом линосе. Бегло осмотрев одеяние гостьи, девушка сообразила, что перед ней врач.

– Лиска, я доктор, меня зовут Элая эс-Меште. Как вы себя чувствуете? – обратилась к ней горианка, внимательно вглядываясь в лицо.

– Э-э… в целом нормально, – ответила Лиска, оценив собственное состояние. Голова не кружилась, ничего не болело – она чувствовала себя отдохнувшей, как будто хорошо выспалась, и только.

– Позвольте вашу руку, – сказала доктор. Она сжала её запястье пальцами, считая пульс, потом приложила к ладони какой-то металлический диск, на котором замелькали цифры – удовлетворённо кивнула и повернулась к Дейке:

– Полагаю, без последствий. Но больше психику не перегружайте.

– А я могу узнать, что со мной случилось? – осведомилась Лиска, во все глаза глядя на горианку. Та уже встала, оказавшись почти на голову выше её, и строго посмотрела сверху:

– Вы вогнали себя в глубокий стресс. Больше так не делайте. Я уже объяснила вашему жениху, что подобные ситуации не допустимы.

– Я… не понимаю. Какие ситуации? – с искренним изумлением переспросила она.

Горианка беспомощно посмотрела на Дейке, и он тоже встал.

– Маленькая, я позже тебе всё объясню. Давай отпустим доктора, – предложил он, ментально послав ей улыбку.

Лиска неуверенно кивнула, и горианка с видимым облегчением направилась к выходу. Проводив её, Дейке предложил перебраться в сад или на террасу. Поколебавшись, она выбрала сад, и минут пять спустя они расположились на удобных креслах под открытым небом и большим деревом тхайи. Это монументальное растение со стволом, переплетенным из множества тонких стеблей, могло в той же степени считаться деревом, в какой Лиска – горианкой, и она подумала, что ей есть, чему поучиться у этого растения: оно, по крайней мере, научилось казаться чем-то иным.

О ней пока этого явно не скажешь. Под серьёзным взглядом Дейке она инстинктивно сжалась. В последних лучах заходящего солнца деревья и кусты в саду отбрасывали длинные тёмные тени, и ей внезапно стало холодно: разговор предстоял непростой.

– Я все делаю не так, да? – спросила Лиска, изучая взглядом носки своих белых нарядных сапожек. Она подобрала их к голубому шелковому линосу, одеваясь для свидания часа три назад. Казалось, это было очень давно.

– В помолвке участвуют двое, маленькая, – мягко сказал Дейке. – Но, конечно, ты не должна была позволять ему целовать тебя, коль скоро ты этого не желала.

– Откуда ты знаешь? – Лиска прижала ладони к горящим щекам, старательно отводя взгляд от опекуна.

– Я просканировал эс-Никке с его разрешения. Ты очень надолго потеряла сознание, и это здорово его напугало. По правде, и меня тоже, – добавил Дейке после небольшой паузы.

– Он позвонил тебе?

– Да, он позвонил. Он не мог бы принести тебя из застывших один – это тяжело, когда человек без сознания. Поэтому тебя принёс я.

– А тебе не тяжело? – с любопытством уточнила она. Их глаза на секунду встретились, и Дейке улыбнулся:

– Я намного сильнее, – лаконично пояснил он, и Лиска мгновенно опустила глаза, тщательно отгоняя мысли о его теле, мускулах и о том, как он принёс её из Застывших гор.

Она мучительно боролась с собой несколько секунд, но потом всё же спросила об этом.

– На руках, конечно, – ответил Дейке. В его тоне не было ничего особенного, он просто ответил на вопрос, но у Лиски моментально пересохло во рту от этой фразы.

– Дейке, я больше не могу, – взмолилась она, едва её мысли вернулись к жениху. – Я не хочу этой помолвки, и Виер не хочет. Это… так отвратительно.

От этих слов ей самой стало себя так жалко, что она едва не заплакала. Она чувствовала себя беспомощной и никчемной, и… не оправдавшей надежды всего мира, в который её пригласили жить. Но она понятия не имела, что делать. Если бы речь шла просто о браке по расчёту, это теоретически могло бы произойти, но заставить себя полюбить кого-то и даже влюбить в себя Виера казалось непосильной задачей. Она не могла сделать этого даже для Дейке, и для неведомого Сезара, которого все боялись.

– Я понимаю. Все действительно даже хуже, чем я думал, – неожиданно согласился Дейке, нахмурившись. – Мы договорились с эс-Никке, что вы три дня передохнёте друг от друга, а потом мы проконсультируемся с Элаей. Она лучший психолог Сезариата, и она даст заключение после сканирования вас обоих. Если Элая решит, что помолвка дальше бессмысленна, мы её расторгнем.

– Это меня обнадёживает, – просияла Лиска.

– Это ещё не всё, что я хотел сказать тебе, – без улыбки продолжил Дейке. – Если я правильно понял произошедшее по скану Виера, ты оказалась на опасной грани, опасной для твоей психики.

– Что ты имеешь в виду? – смущённо спросила она, не до конца понимая, в чём провинилась.

– То, как ты пыталась скрывать свою фобию. Хотел бы я знать, почему ты даже мне ничего не сказала. Если у тебя страх высоты, почему ты это скрыла перед тем, как лететь в город? Ты ведь знала, что там одни скалы и взлётные площадки.

Серебристые глаза Дейке строго смотрели на неё, отблеск закатного солнца придавал им ещё большую строгость, хотя это казалось уже невозможным. Но Лиска знала, что он просто беспокоится.

– Я… не знаю. Мне не было страшно лететь с тобой, только немного, в самом начале. И когда дома у Виера, по правде, совсем не страшно. Мы просто приземлились и почти сразу вошли внутрь, я не успела испугаться, а в Застывших всё иначе…

– Я не об этом спрашиваю тебя, – резко перебил Дейке, и на этот раз в его голосе зазвучали какие-то рычащие нотки, – я спрашиваю, почему ты мне не сказала о своём страхе? И почему пыталась скрыть это от Виера, пока не начался приступ паники?

– Я не знаю.

– Конечно, знаешь, – безжалостно возразил он. – Ты просто пошла на поводу у своей гордыни. Ты понимаешь, что так нельзя делать или нет?

– Почему нельзя? – тихо спросила она, едва не плача. Дейке в первый раз отчитывал её так жестко, и это оказалось весьма неприятно.

– Потому что твоя психика этого не выдерживает, вот почему. Ты отключилась на час – это что, шуточки, по-твоему?

Его бровь поднялась, демонстрируя крайнюю степень удивления и возмущения её беспечностью, и Лиска медленно начала заливаться краской:

– Я никогда раньше не теряла сознание от страха.

– Потому что ты раньше не была телепатом, – уже немного спокойнее пояснил Дейке. – Считай, что это расплата за новые способности. Ты должна быть внимательнее и не издеваться над собой так, как сегодня.

– Я поняла, – тихо сказала она, сжимая пальцы на коленях.

Дейке надолго замолчал, и через пару минут она подняла голову, изучая жесткий профиль его лица: даже скулы сегодня выглядели более заострёнными, чем обычно. «Он и вправду так сильно волновался из-за меня?» – удивилась про себя Лиска.

Её взгляд скользнул по завязкам темной рубашки на загорелой шее, по обнажённым рукам – он сидел, слегка наклонившись вперёд, упираясь руками в свои колени, глубоко задумавшись о чём-то. И впервые она поняла, что может читать эмоции на его лице даже, когда оно, казалось бы, ничего не отражает. По мельчайшим морщинкам возле глаз, по линии скул, даже по тому, как он дышал.

Смущённо прикусив губу, она осмелилась дотронуться кончиками пальцев до его обнаженного плеча:

– Прости. Я не хотела становиться для тебя головной болью, – искренне выдохнула она.

Дейке повернул голову, выпрямился и посмотрел на неё:

– Ты просишь прощения? – уточнил он. – Забыла, что это значит, или помнишь?

Её сердце забилось чуть быстрее, а под ложечкой засосало, но она не отвела взгляд. И – да, она помнила уроки горианских традиций: искреннее извинение за серьёзный проступок подразумевает искреннюю просьбу о наказании, если говоришь с пре-сезаром. Только она не знала, насколько это серьёзно.

– Я не жалуюсь на память, – немного сердито сказала она, и Дейке послал ей улыбку:

– Я тоже – на случай, если кто-то до смерти перепуган. Я не подниму на тебя руку.

Ей в лицо бросилась краска, но всё тело мгновенно расслабилось, и только в эту секунду она поняла, как сильно была напряжена. Конечно, он почувствовал страх и угадал верно: она очень трусила, думая, что Дейке сейчас в том настроении, что может познакомить её с самыми что ни на есть традиционными наказаниями, забыв об опрометчивом обещании. Прерывисто выдохнув, она отвела взгляд:

– Тогда что?

Дейке встал:

– Переодевайся в спортивную форму. Всю эту неделю твое свободное время уменьшится на час, а учебное – увеличится. За счёт дополнительной тренировки.

– О, чё-о-орт, – вырвалось у неё абсолютно искренне. Лиска ненавидела физические упражнения. – А нельзя этот час заниматься чем-то другим? Телепатией или горианским?

– Нельзя. Но за ругательства, тем более земные, можно схлопотать ещё полчаса горианского дополнительно к тренировке, – отрезал Дейке.

– А откуда ты возьмёшь преподавателя в такое время? – с улыбкой спросила Лиска, вдруг сообразив, что заниматься вечером всё равно не с кем. Но Дейке только насмешливо поднял бровь, и улыбка мгновенно сошла с её лица.

– Кажется, ты влипла, – весело прокомментировал Меркес, когда увидел Лиску и отца в спортивной одежде. Возвращаясь со службы, он столкнулся с ними в дверях, когда они выходили. На улице уже стемнело, но в саду горело приятное освещение, было прохладно и свежо, и девушка подумала, что заниматься на открытом воздухе вечером – не такая плохая идея.

– Иди-ка ты, болтун, куда шёл, – огрызнулась она.

– Я бы на твоём месте выбрал порку, – продолжая скалить зубы, заметил Мерк. Он даже остановился на пороге и явно собирался понаблюдать, полный любопытства. Лиска стиснула зубы, не понимая, как он так быстро догадался о наказании и о том, почему оно такое. А потом до неё дошло: Меркес тоже находился под пре-сезариатом Дейке. И, возможно, отец и ему предоставлял выбор.

– Достаточно, Мерк, – еле слышно произнес его отец, даже не поворачивая головы, и младшего эс-Хэште сдуло в то же мгновение. Лиска удивлённо посмотрела на опекуна: иногда ей казалось, что он очень мягкий человек, но по тому, как Меркес его слушался, было заметно, что это не всегда так. Хотя она ни разу не слышала, чтобы Дейке повышал голос или делал серьёзные замечания сыну. Ей хотелось бы посмотреть на то, как он общается с другими сыновьями.

Пока это было невозможно: она лишь догадывалась, что у них тёплые отношения. Дейке часто охотно говорил о своих детях: один жил в другом городе, далеко от их дома, и работал архитектором. Второй служил офицером, как отец, но на другом корабле, и когда они прилетели на Горру – он как раз улетел в долгий рейс. Странно было осознавать, что его сыновья старше её, когда Дейке выглядел таким молодым. На Земле никто бы не дал ему больше тридцати пяти лет, подумала она.

Несмотря на веселье Меркеса, он нисколько не шутил, поняла Лиска минут через десять после начала занятия. Дейке давал ей с первого взгляда несложные упражнения, но уже на пятом-шестом повторе мышцы начинали гореть и она доделывала до конца, только сосредоточив на этом всю силу воли. В голове вскоре не осталось ни одной мысли, кроме того, как не упасть. Её преподаватель по горианской йоге никогда не требовал от неё так много, хотя и на его занятиях нагрузки ей хватало.