Текст книги "Эмма и незнакомец"

ГЛАВА 8

Напевая, Эмма сметывала лиф своего нового шелкового платья. Вечер был прохладным, поэтому в камине гостиной потрескивал огонь, а на столе рядом с ней стояла чашка горячего сладкого чая. Услышав властный стук во входную дверь, она насторожилась. Застыв в кресле, она ждала, пока Дейзи отвечала на повелительный зов.

– Кое-кто хочет видеть вас, мисс Эмма, – объявила экономка с необычной сердечностью.

Когда она поднялась с шитьем в руках и увидела, как Стивен входит в дверь гостиной, держа шляпу в руках, сердце ее затрепетало. Он был одет в грубую, но опрятную одежду скотовода. Низко на бедре болтался револьвер, как это обычно бывает у бандитов.

– Привет, Эмма, – поздоровался он, нарушая молчание.

Она опустилась в свое кресло, а Стивен встал у огня, опершись о камин.

– Этот цвет пойдет тебе, – заметил он о зеленом шелке, лежащем у нее на коленях.

Девушка снова усердно занялась шитьем.

– Благодарю вас, – холодно произнесла она, не предлагая ему присесть, потому что не хотела, чтобы он оставался. Она только что сумела выбросить из головы их неприличные стычки.

– Ты не хочешь узнать, почему я здесь?

Эмма заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Нет, не хочу.

Он усмехнулся, как всегда не задетый ее дерзостью.

– В субботу мы поедем на пикник, – заявил он.

Эмма больше не могла выносить наглость Стивена Фэрфакса. Лицо ее вспыхнуло, когда она пристально посмотрела на него.

– Едва ли это возможно. Видите ли, в субботу я условилась пойти на вечер с Фултоном.

Стивен вздохнул:

– Так ты продолжаешь видеться с банкиром, да?

– Нет, вы действительно невыносимы, – отрезала удивленная Эмма. – И я не пойду с вами на пикник ни теперь, ни когда-либо! – Шелк смялся, и она чуть не уколола себя иглой. – Может быть, я, наконец, прояснила ситуацию?

Он улыбнулся.

– Я очень хорошо понимаю, что вы пытаетесь сказать, мисс Эмма. Я просто не согласен с вами, вот и все. Эмма отшвырнула шитье и вскочила.

– Откуда вы взяли, что это имеет значение – соглашаемся ли мы с вами или нет?

В его глазах отражался свет от камина, когда он насмешливо смотрел на нее.

– Вы действительно красавица, мисс Эмма, – такой приз, который мечтает завоевать каждый мужчина. Я хочу завоевать вас, а когда это произойдет, намерен обладать вами очень часто.

Стройная фигурка Эммы задрожала от ярости, смешанной с желанием.

– Что бы заставило вас уехать и оставить меня в покое, – прошептала она, молитвенно стиснув руки.

Эмма и не заметила, как Стивен привлек ее к себе. Прежде чем она поняла, что происходит, она уже стояла у камина, глядя в его лицо. Он нежно прикоснулся пальцем к ее губам, вызвав в ней бурю ощущений.

– Поедем со мной на пикник, – тихо сказал он. – Тогда, если ты все еще будешь желать моего отъезда, я уеду.

Глаза Эммы расширились. Она почувствовала надежду, но и какой-то болезненный страх.

– Вы говорите, что действительно оседлаете свою лошадь и насовсем покинете Витнивилл? Вы даже больше не будете работать на ранчо Большого Джона?

– Верно, – хрипло ответил Стивен, наматывая выбившуюся прядь пламенеющих волос девушки на палец, который трогал ее губы. – Если после нашего пикника ты сможешь сказать, что никогда не захочешь видеть меня, я уеду.

Эмма закусила губу и приложила руку к груди, словно хотела замедлить биение своего сердца, чтобы Стивен не услышал его.

– Но танцы…

– Ты вернешься задолго до них.

В Эмме боролись разум и чувство. И как часто случалось, когда дело касалось этого человека, победило чувство.

– Хорошо, – решительно выдохнула она, – но я надеюсь, что вы сдержите свое слово.

Она помахала перед ним пальцем.

– Пути назад не будет, когда я скажу, что никогда не захочу вас снова видеть.

Он наклонился и поцеловал ее в губы легким дразнящим поцелуем.

– Даю честное слово, – проговорил он, пробуя на вкус ее губы, отчего все ее существо затрепетало от сладостных ощущений.

Эмме отчаянно хотелось, чтобы ее обняли и поцеловали как следует – ей страстно хотелось раствориться в Стивене и погрузиться в безудержное наслаждение его прикосновений. Но прямо выразить это она не могла. Особенно в данных обстоятельствах.

– Спокойной ночи, мистер Фэрфакс, – дрожащим голосом произнесла она.

Стивен засмеялся и бросил шляпу на кресло, чтобы притянуть к себе девушку. Она горела, сердце колотилось: Эмма чувствовала каменную твердость его мужественности, прижатой к ее бедру.

– Мистер Фэрфакс, – взмолилась она, – я настаиваю…

Он прижался теплым влажным ртом к ее рту, заглушая ее слова. Его язык легко поддразнивал уголки губ, а когда они открылись для него, он завладел ими. Эмма охнула и ослабела в его объятиях, пока он упивался сладостью поцелуя. Когда он отпустил ее, в глазах все кружилось так, что она едва стояла, и Стивен усадил ее на ближайший стул.

– До субботы, мисс Эмма, – попрощался он, посмеиваясь.

– Будьте вы прокляты, мистер Фэрфакс, – задыхаясь, ответила Эмма, не смея встретиться с ним взглядом. Но она понимала, что поедет с ним на пикник, так же как понимал это он.

Как только за ним закрылась дверь, в комнату влетела Хлоя.

– Я прослежу, чтобы была готова корзина для пикника, – сказала она, не притворяясь, что не слышала большую часть, если не весь разговор.

Эмма подхватила свое шитье с пола, взяла нитку с иголкой и стала яростно шить.

– Если бы ты любила меня хоть чуть-чуть, Хлоя Риз, ты бы запретила мне оставаться наедине с этим человеком даже на минуту, не говоря уже про целый день.

Хлоя рассмеялась.

– Ты бы послушалась?

Эмма растерянно посмотрела на нее.

– Нет, – честно призналась она, – наверное, нет.

Хлоя села рядом. Ее зеленоватые глаза весело блестели.

– Когда он целовал тебя, я подумала о Большом Джоне. Вот это мужчина.

Эмма вздохнула, подавленная, что были свидетели такого сокровенного момента. Но ее опекунша сама предложила тему для разговора, и Эмма не собиралась упускать такую возможность.

– Почему ты не выходишь замуж за Большого Джона? Ведь он любит тебя.

Тафтовые юбки Хлои шуршали и шелестели, когда она поудобнее усаживалась на стуле, скрестив свои стройные ноги.

– Мистер Ленаган человек гордый, – грустно сказала она. – Я не хочу, чтобы над ним смеялись, потому что он взял в жены шлюху.

Взгляд Эммы метнулся к лицу Хлои.

– Но ты ведь не… ты не…

– Я могла бы, Эмма. Люди смотрят на меня, как будто это именно так.

Вспомнив все, что она выслушивала из-за занятий Хлои, Эмма не возразила.

– Он делал тебе предложение? – спросила Эмма, опуская иглу.

Хлоя улыбнулась.

– Да, один или два раза.

– Мне кажется, что тебе надо выйти за него замуж, – твердо сказала Эмма. – И черт с теми, кто будет судачить об этом!

– А я полагаю, что тебе следует держаться подальше от Фултона Уитни. Нехорошо, Эмма, использовать одного мужчину, чтобы удержать другого.

Эмма прикусила нижнюю губу и вернулась к шитью. Ей предстояло еще столько сделать, если она хочет надеть новое платье в субботу вечером.

– Кто говорит, что я кого-то использую?

Хлоя расхохоталась.

– Я. – Она была яркой, жизнерадостной женщиной, все еще прекрасной, несмотря на, как казалось Эмме, почтенный возраст, и она была умна. Неудивительно, что такой чудесный человек, как Большой Джон Ленаган, желал сделать ее своей женой. – Полагаю, ты думаешь, что останешься старой девой, если не свяжешься с Уитни, и будешь впустую трудиться в библиотеке и встречать каждый день поезд с пачкой объявлений, когда тебе будет девяносто лет.

Обескураженная, Эмма сложила руки на коленях.

– Ты так говоришь, словно считаешь, что я никогда не найду сестер.

Выражение глаз Хлои смягчилось.

– Я не это имела в виду, – ласково произнесла она. – Ты обязательно разыщешь их, если в этом мире есть справедливость.

Эмму успокоили слова Хлои, и она сумела улыбнуться.

– Почему ты так не любишь Фултона? Мне кажется, ты очень довольна тем, что я пойду на пикник с преступником – человеком, который, как ты сама говорила, возможно, был всего на шаг от настоящей беды.

– Причины моей нелюбви к Фултону – это мое дело, – ответила Хлоя. – Ты бы сама поняла, что в нем плохо, если бы просто пошире открыла глаза. А я изменила свое мнение о мистере Фэрфаксе, потому что Большой Джон говорит, что он надежен, как скала. Дело в том, как мне думается, что он сумел открыть тебя с той, стороны, которую никто никогда не видел в тебе.

Вспоминая, как она откликалась на поцелуи Стивена, Эмма опустила глаза.

– Может быть, лучше оставить эту сторону в покое, – сказала девушка, чувствуя зарождающееся желание и, в то же время, стыдясь его.

– Вздор, – быстро ответила Хлоя, – это такая же часть тебя, как твои красивые волосы цвета меди и синие глаза. Ты теперь женщина, Эмма, и пора тебе прекратить превращать себя в синий чулок.

«Я боюсь этой другой Эммы», – думала девушка, а вслух сказала:

– У моей матери была страстная натура. Это погубило ее и заставило предать собственных детей.

– Она была слабой, – твердо сказала Хлоя. Эмма вспомнила, как легко смог Стивен подчинить ее себе.

– Возможно, я тоже слабая.

– Только в отношении одного человека, как мне думается, – был ответ Хлои. Она поднялась со стула и зевнула. – Я пойду спать. Был долгий день.

– Спокойной ночи, – вставая, сказала Эмма. Хлоя поцеловала ее в щеку.

– Спокойной ночи, Эмма. И, дорогая, не ругай себя полночи, за то что из-за какого-то ковбоя у тебя ослабли колени. Это просто значит, что ты нормальная, здоровая женщина, и не более.

Эмма подумала, что пресвитериане, возможно, оспорили бы это, но не сказала об этом вслух. Она снова вернулась к шитью.

Скот был еще не собран, и Большой Джон Ленаган с интересом наблюдал, как Фэрфакс распределял людей в загоне. Он был прирожденным лидером, этот молодой мятежник, несмотря на свой мягкий выговор и манеры настоящего джентльмена. Хотя некоторые из мужчин выражали недовольство его властью, никто не хотел противоречить ему.

Фэрфакс собрался уже вскочить на свою лошадь и ускакать, когда Большой Джон окликнул его. Молодой человек повернулся, сдвинув потрепанную шляпу на затылок, и, стоя около своего мерина, смотрел, как к нему идет владелец ранчо.

– Армия только что заказала две сотни голов скота, – сказал Большой Джон, похлопывая по карману рубашки, где лежала телеграмма. – Как ты смотришь на то, чтобы возглавить перегон?

Фэрфакс был явно очень заинтересован, но виду не показал.

– Куда?

– Спокан, через территорию Вашингтон, – ответил Большой Джон. – Армия заберет там скот и доставит в форт Деверо.

– Около десяти дней пути отсюда, – прикинул Фэрфакс.

– Может быть, даже недели две, – предположил Большой Джон. – Все-таки двести голов и пара фургонов с припасами не могут двигаться так же быстро, как одинокий всадник.

Фэрфакс кивнул в знак согласия, и Большой Джок понимал, что его слова не удивили десятника.

– Хорошо. Когда вы предполагаете наш отъезд?

Большой Джон почесал шею. У него была привычка чесаться, когда он задумывался.

– Думаю, что утром в воскресенье. Я рассчитываю, что Господь простит нас за работу в такой день.

– Сколько человек поедет?

– Двенадцать отличных работников помогут вам. Конечно, вы можете сами отобрать их.

Фэрфакс кивнул.

– Отлично, – сказал он, и мужчины пожали руки, скрепляя договоренность.

Возвращаясь в свой кабинет к бумажной работе, которую он ненавидел, Большой Джон размечтался, что Стивен Фэрфакс влюбится в Джоэллен и женится на ней. Конечно, ей всего шестнадцать, но бывало, что такие же молоденькие девушки вступали в брак, и Бог знает, как было бы хорошо переложить ответственность за нее на кого-то другого.

Но Большой Джон совсем не был мечтателем, и он слышал, как накануне за ужином Фэрфакс выражал свое отношение к Эмме Чалмерс. Если Джон Ленаган что-то понимал в людях, а годы многому научили его, то хорошенькой маленькой библиотекарше можно начинать готовить приданое.

Стивен выругался, с трудом садясь на лошадь. Сейчас ему меньше всего была нужна двухнедельная скачка на территорию Вашингтон. Что бы он ни думал, он может вернуться через две недели и узнать, что Эмма вышла замуж за этого противного банкира, о котором она такого высокого мнения.

Скача за группой ковбоев, которых он послал собирать разбредшийся скот, Стивен задумался, должен ли был он сказать Эмме о том, что видел Фултона в заведении Хлои. Но, только начав думать об этом, он понял, что поступил правильно. Существуют вещи, которые женщина сама должна узнать про мужчину, а не слушать о нем от кого-то другого.

Мысли Стивена обратились к Макону – его брат был неутомимым непреклонным негодяем, и он, несомненно, уже нагоняет его. Но он может и не заехать в Витнивилл.

Стивен слегка пришпорил коня, и тот помчался по траве. Вдалеке были видны вершины гор, покрытые снегом, у подножия которых рос густой лес. Он будет тосковать по этой земле, когда ему придется покинуть ее.

Но все будет хорошо, если Эмма уедет вместе с ним.

Неделя пролетела слишком быстро для того, чтобы Эмма обрела присутствие духа, но великолепное пышное платье из блестящего шелка с кружевной отделкой было закончено. Дейзи была на кухне, укладывая корзину для пикника, когда Эмма спустилась по лестнице в свежем белом батистовом платье, вышитом маленькими розовыми розочками.

– Застегни, пожалуйста, пуговицы, – попросила она, поворачиваясь спиной к Дейзи.

– Я-то застегну, – проворчала Дейзи, не в состоянии скрыть, что ее забавляет хорошее настроение Эммы. – Ты только смотри, чтобы этот твой ковбой не расстегнул их опять.

Эмма приняла чопорный вид.

– Дейзи! Как ты могла такое сказать?

– Я не всегда была старой и толстой, – фыркнула Дейзи. – Нет, ваше величество, я тоже была когда-то молодой, как ты. Смотри, следи за своими манерами и веди себя как леди, а не то я отшлепаю тебя.

– Чепуха, – сказала Эмма, и улыбнулась, обернувшись к Дейзи, шурша юбками.

– Как я выгляжу?

– Как тигровая лилия, – ласково ответила Дейзи, держась за фартук. – Господи, ты такая красавица, детка, – неудивительно, что молодые люди всегда стараются повести тебя по пути наслаждений!

Улыбка Эммы угасла, когда она подумала, как она сможет сопротивляться Стивену Фэрфаксу, если они будут одни и он станет целовать ее.

Дейзи посмеялась над изменившимся выражением ее лица и весело похлопала ее по щеке.

– Не смотри так испуганно, тот парень, кто этого добьется, думаю, будет подходящим.

Чтобы отвлечься, Эмма подошла к столу и заглянула в корзину. Там был пирог, цыпленок, зажаренный до хрустящей корочки, картофельный салат и белые пшеничные булочки, которые пекла Дейзи. Эмма удивленно посмотрела на повариху.

– Дейзи, мы едем просто на пикник, а не на две недели в дикий лес.

Дейзи нахмурилась и погрозила Эмме пальцем.

– Никто не скажет, что моей детке дали мало еды, – заверила она, и это закончило обсуждение. Повариха вытащила кувшин холодного лимонада из ящика со льдом и наполнила бутылку с плотно закрывающейся крышкой. Потом поставила ее в корзину. – Что ты будешь делать, когда мистер Фултон Уитни услышит об этом буйном веселье?

– Это не веселье, – возразила Эмма, низко наклонившись к маленькому зеркалу рядом с дверью и пощипывая щеки, чтобы они порозовели. – Это пикник и больше ничего, – все совершенно невинно.

Дейзи фыркнула, все ее большое тело заколыхалось от смеха.

– Однако, скажу я вам, это как раз то, что Ева говорила Адаму: «Все совершенно невинно».

Прежде чем Эмма смогла возразить, во входную дверь постучали. Эмма пробежала через весь дом к входу, остановилась в волнении и пригладила волосы, заплетенные в обычную косу. Потом она снова пощипала щеки. Но когда дверь была открыта, лицо девушки выражало нарочитое достоинство и холодность.

Стивен широко улыбался, как будто мог видеть ее насквозь. Он был прекрасно одет, но она заметила под костюмом кольт.

– Здравствуйте, мисс Эмма, – поздоровался он, снимая новую касторовую шляпу.

– Мистер Фэрфакс, – ответила Эмма, отступая, чтобы впустить его.

В полумраке прихожей он достал из кармана жилета очень маленькую коробочку и протянул ей.

– Это для вас.

Эмма уже потянулась взять коробочку, но вспомнила, что невежливо выхватывать вещи из рук другого человека.

– Вам не следовало делать это.

Глаза Стивена блестели от сдерживаемого смеха.

– Но я сделал.

– Правда, – ответила Эмма, выхватив коробочку из его пальцев и срывая обертку.

В коробочке был маленький флакончик настоящих французских духов, и глаза Эммы округлились при виде подобной роскоши. Вытащив маленькую хрустальную пробку, она поднесла флакон к носу и понюхала.

Определенно, и в раю не пахло бы лучше.

– Спасибо, – выдохнула она, удивляясь, что ковбой смог преподнести такой элегантный ценный подарок. Даже Фултон со всеми своими деньгами никогда не дарил ей ничего подобного.

Стивен улыбался.

– Пожалуйста, мисс Эмма. Так едем мы на пикник или нет?

Эмма пошла в глубь дома.

– Дейзи собрала для нас огромную корзину.

– У нас будет полно еды, дорогая, потому что я только что заказал корзину в гостинице.

Эмма обернулась и удивленно посмотрела на него.

– Но о еде всегда беспокоится леди.

– Это не кажется справедливым, если учесть, что приглашал джентльмен, – ответил Стивен лукавым шепотом.

Когда они вошли, Дейзи еще суетилась на кухне и, увидев Стивена, погрозила ему деревянной ложкой.

– Я вырастила это дитя хорошей девочкой, – предупредила она. – Не испорть ее, слышишь?

Стивен сдержал улыбку.

– Да, мэм, – сказал он.

Эмма потянулась за корзиной, но рука Стивена поймала ее и на миг задержала в своей.

– Нам это не понадобится, – вежливо сказал он. Потом, чтобы не обидеть Дейзи, пояснил:

– У меня корзина из гостиницы.

К удивлению Эммы, гладкое, ослепительно черное лицо Дейзи расплылось в улыбке.

– Тогда я отдам эту еду преподобному Гессу. Этот парень всегда голоден.

Эмма не возражала. В этот солнечный день в начале мая меньше всего ее голова была занята едой, и она бы не отказала пастору ни в чем. Нервно укутавшись в кремовую шаль, которую она связала прошлой зимой, девушка заметила:

– Кажется, пора заканчивать собираться. Стивен тихо засмеялся и, положив руку ей на талию, повел Эмму к выходу. Однако улыбался он только Дейзи.

– Смотри, не чересчур кокетничай с его преподобием, – предупредил он.

Повариха громко фыркнула и крикнула:

– Убирайся-ка из моего дома, Джонни-разбойник.

Стивен улыбался, закрывая дверь и ведя Эмму вниз по ступенькам с крыльца и по дорожке к калитке. В прозрачной тени высоких кленов ожидал кабриолет, несомненно взятый напрокат или одолженный у Большого Джона Ленагана. Эмма бросила на него помрачневший взгляд, когда он открывал перед ней калитку.

– Ясно, что Дейзи никогда не сможет устоять перед льстивым негодяем, – заметила она.

Стивен обнял Эмму за талию и не слишком нежно поднял на кожаное сиденье экипажа.

– Если вы так думаете обо мне, – требовательно спросил он, сдвигая назад шляпу и глядя на нее, – зачем же вы отправляетесь со мной на пикник?

Эмме доставило величайший восторг, что она сумела уязвить его непомерную гордость.

– Вы очень хорошо знаете зачем, – ответила она тем же высокомерным тоном, каким разговаривала в школе, когда другие дети издевались над ней из-за того, как Хлоя зарабатывала себе на жизнь. – Я выполняю условия нашего договора. Я буду питать к вам отвращение и, когда кончится пикник, и вы уедете из этого города навсегда, как обещали.

Его ухмылка просто бесила ее.

– Или, – парировал он, – вы кончите тем, что будете просить меня остаться. В самом деле, мисс Эмма, я думаю, что вы будете очень мило просить.

Он несколько минут наблюдал, как краска заливает ее лицо, снова рассмеялся и обошел кабриолет, чтобы сесть рядом с ней и взять в руки вожжи.

– Куда мы едем на пикник? – натянуто спросила Эмма, закутываясь теснее в шаль, пока не подумала, что рисунок вязки отпечатается у нее на плечах. – На церковный двор? На Холодном ручье тоже есть хорошие места.

– Вы внезапно решили помочь? – сказал Стивен с притворным удивлением, направляя кабриолет прямо в центр города. Через пару минут, если он не свернет направо, они проедут прямо перед входом Первого территориального банка.

Эмма ухватилась за его плечо и сразу же убрала руку, почувствовав под пальцами гранитную твердость его мышц.

– Я не хочу, чтобы нас видел Фултон! – испуганно запротестовала она шепотом, как будто у Фултона могли быть соглядатаи, спрятанные среди вязов и кленов, растущих вдоль улицы.

– Боюсь, что он, возможно, увидит, – посетовал Стивен без всякого сожаления, пропуская последний поворот, который мог бы спасти Эмму от разоблачения. – Простите, мисс Эмма, но в нашем договоре ничего не было сказано о том, что надо избегать банкира.

Эмма посмотрела на твердую укатанную дорогу и подумала, что может вывихнуть лодыжку, если спрыгнет, не говоря уже об испорченном платье, самом ее любимом. Она сложила руки на груди.

– Вы намеренно стараетесь скомпрометировать меня.

– О, нет, мисс Эмма, – учтиво заверил ее Стивен, прикасаясь на миг к полям своей отвратительной шляпы. – Я еще не начинал.

Эмма тихо сидела, глядя прямо перед собой.

– Я не буду тосковать по вас, когда вы уедете, – холодно произнесла она. – По правде, я буду радоваться.

Они проезжали мимо Первого территориального банка, и Стивен помахал кому-то. Эмма не посмела посмотреть, кто это был, но ее щеки покраснели, и она топнула ногой по полу кабриолета.

Чтобы еще больше ухудшить положение вещей, Стивен поехал через центр города, остановившись только у пристани, где стоял почтовый катер, обслуживающий два маленьких селения, расположенные на Хрустальном озере. Катер был на месте, покачиваясь на ослепительно синих волнах с выключенным мотором.

– Что… – начала, заикаясь, Эмма, пока Стивен устанавливал тормоз, спрыгивал на землю и забирал корзину с едой из-под сиденья.

С улыбкой он протянул Эмме руку.

Она с большим удовольствием укусила бы эту руку, вместо того чтобы позволить ему помочь ей, но твердо помнила об их договоре и подала ему руку.

Они погрузились на катер под взглядами половины жителей Витнивилла, разглядывавших их с улицы и из окон домов. Эмма чувствовала, как их взгляды жгут спину. К концу дня Фултон превратится в буйного сумасшедшего.

Неуклюжее маленькое судно медленно отошло от причала, направляясь через озеро в маленький городок Лукового ручья, который славился тремя домами, общественным туалетом и однокомнатным школьным зданием.

– Доброе утро, мисс Эмма, – сказал капитан маленького судна. Том Филмор был одним из немногих людей в Витнивилле, который относился к Эмме с должным уважением еще до того, как Фултон неожиданно и страстно влюбился в нее. – Отличный день для пикника.

Эмма размышляла, стоит ли попросить Тома отвезти ее на берег, но в конце концов она отвернулась oт обоих мужчин и мрачно стояла у борта, глядя на остров посередине озера. Для нее это было волшебное место: когда она была девочкой, они с Хлоей часто приплывали сюда на лодке на пикник и поудить жирную форель, которая, зажаренная Дейзи, таяла во рту.

Эмма удивилась, когда неожиданно катер направился на середину озера. Так как на острове не было домов, она испуганно повернулась и увидела Тома в рубке, поворачивающего катер к берегу.

Стивен прислонился к косяку рубки, болтая с капитаном. Теперь он подходил к ней, улыбаясь, как будто не погубил только что ее репутацию.

– Подлец! – прошипела она сквозь зубы. – Вы обдуманно позволили всем видеть меня с вами – включая Фултона!

Стивен поднял дугой брови, выражая притворное удивление.

– Не говори мне, что мистер Уитни горбатится над счетами в такой прекрасный день! – Он снял шляпу и шлепнул ею по бедру, как бы увещевая сам себя, но улыбка была совершенно нахальная. – Прошу прощения, мисс Эмма. Я все время забываю, что эти янки не знают, как остановиться и наслаждаться жизнью.

Эмма почувствовала глубоко внутри влечение. Ей всей душой хотелось залепить ему пощечину, но это только показало бы, что его наглые замечания достигли цели. В тягостном молчании она отвернулась к острову, который ребенком называла Райским садом.

И предзнаменование чего-то, что лежало не только в будущем, но и в далеком прошлом, прозвучало в сердце, словно звон таинственного колокола.