Текст книги "Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)"

Учитывая, что мой отец курил на протяжении сорока пяти лет и лишь недавно бросил, вряд ли его представления о свежем воздухе можно принимать за эталон. Но несмотря на то, что он не всегда делал самый здоровый выбор, врожденная тяга к живой природе ему свойственна так же, как и большинству шведов. Прошлым летом и осенью, чтобы восстановиться после тяжелой операции и подготовиться к сеансам лучевой и химиотерапии, отец ежедневно гулял по лесу за домом, в котором я провела детство и где он сейчас живет со своей женой. Иногда прогулки получались совсем короткими: он ослаб из-за послеоперационных осложнений. А иногда он проходил по полтора километра, порой даже по три или пять. Но каждый день ровно в одиннадцать часов утра отец выходил на прогулку – и в дождь, и в солнце. И с каждым днем чувствовал себя немного сильнее.

Заново знакомясь со Швецией, я заметила еще кое-что: большинство окружавших меня людей могли похвастаться отличной физической формой, что даже немного раздражало. Я всегда старалась правильно питаться и регулярно занималась спортом хотя бы ради того, чтобы позволять себе есть шоколад, не покупая одежду большего размера. Но как только после снегопада расчищают дорогу, мимо лачуги начинают носиться на велосипедах мужчины среднего возраста в облегающей лайкре, и я понимаю, что мне до их формы очень далеко. Несколько встреч со старыми друзьями подтверждают, что интерес к friluftsliv, здоровью и фитнесу достиг рекордных высот. Мужа одной из моих подруг подвыпившие друзья уговорили поучаствовать в турнире по шведскому классическому многоборью, который длится двенадцать месяцев и состоит из четырех этапов: лыжного кросса протяженностью 90 километров, велокросса протяженностью 300 километров, заплыва в открытой воде на 3 километра и бега на 300 километров. Муж другой подруги ни с того ни с сего вздумал покорить Кебнекайсе, самую высокую гору в Швеции (2106 метров), в компании своих приятелей из спортзала. Третья подруга в качестве подарка своему парню на день рождения записала себя и его на 32-километровый горный кросс в Норвегии, и сейчас они оба интенсивно тренировались, чтобы подготовиться.

Судя по всему, я попала в самый разгар великого оздоровительного пробуждения.

МЛАДЕНЕЦ, СПЯЩИЙ НА УЛИЦЕ

Старая датская пословица гласит: «Чем свежее воздух, тем беднее доктор». Забавно, что любовь скандинавов к свежему воздуху возникла в те времена, когда воздух на улицах был отнюдь не свеж, по крайней мере в больших городах. В начале XX века дети бо́льшую часть времени проводили на улице, но антисанитария, болезни и дым от угольных и дровяных печей превращали уличный воздух в нездоровый коктейль для легких. Буйствовал туберкулез, и одним из немногих способов лечения были загородные санатории, где дети и взрослые получали здоровое питание и должны были как можно больше отдыхать поближе к природе. И, хотя с точки зрения лечения туберкулеза этот метод не имел стопроцентной эффективности, люди заметили, что свежий воздух в целом благоприятно сказывается на состоянии здоровья. В скором времени богачи, даже совершенно здоровые, начали выезжать в деревню за своей порцией целительной природы, а детей из бедных семей стали отправлять в летние лагеря или к родственникам, живущим в сельской местности.

Элин Вагнер, выдающаяся шведская журналистка и писательница первой половины XX века, всегда говорила, что ежедневное общение с природой крайне важно для нашего здоровья и духовного развития, а также для здоровья планеты, и это было задолго до того, как подобные идеи получили массовое распространение. Выдающиеся деятели науки и культуры начали активно развивать концепцию единства шведского народа с природой, а в 1940 году правительственный отчет впервые в истории рекомендовал создавать в городах общественные места для отдыха на свежем воздухе. В том же отчете впервые прозвучал термин allemansrätten, право общественного доступа, хотя сама традиция существовала еще со Средневековья.

После Второй мировой войны благодаря интенсивной урбанизации и индустриализации у шведов появилось больше свободного времени и денег. Природа стала источником радости, а не только выживания и одновременно символом национальной идентичности наравне с флагом, национальным гимном и шведским языком. Много говорилось о ее демократичности, о том, что она уравнивает бедных и богатых. Шведская ассоциация туризма, система образования и другие государственные институты поддерживали это новое, положительное, отношение к природе, продвигая в массы идею friluftsliv и рассказывая детям о дикой природе и окружающей среде. Создавались национальные парки и природные заповедники для охраны уникальных достопримечательностей, и к середине XX века свежий воздух стал столпом общественного здравоохранения. Эта концепция жива до сих пор.

Скандинавы твердо убеждены, что свежий воздух полезен людям всех возрастов, включая младенцев. Считается, что регулярные прогулки на улице необходимы ребенку точно так же, как еда, сон и родительская любовь. Удобнее всего удовлетворять эту потребность в комфортной коляске. Скандинавские коляски сильно отличаются от американских, созданных прежде всего для удобной транспортировки и беспрепятственной посадки и высадки из автомобиля. Если последние можно назвать эквивалентом модели Prius для младенцев – небольшие, легкие и позволяющие без труда маневрировать на заполненной парковке, – то большинство традиционных скандинавских колясок оборудуется мощными колесами и ездит, как устойчивый Volvo, по суровым горным дорогам. При выборе коляски скандинавский родитель обращает внимание не на многочисленные держатели для бутылочек и отделения для детской еды, а на большие колеса, толстые покрышки и первоклассную подвеску, которая поможет преодолевать слякоть, снежную кашу и сугробы как на мощеных дорогах, так и на лесных тропах. Что самое важное, коляски такого типа – на шведском они называются barnvagn – позволяют детям спать полностью в лежачем положении. И это главное, поскольку коляски-люльки предназначены не только для прогулок по городу. Благодаря наличию плоского дна они выполняют функцию уличной кроватки на колесах.

Еще сто лет назад в Скандинавии существовала традиция в любое время года оставлять ребенка спать на улице. В те времена была высока младенческая смертность, а качество воздуха внутри помещений было плохим; многие дети постарше страдали рахитом и другими болезнями. Известный педиатр Арво Юльппё из Финляндии, которого иногда называют финским доктором Спо-ком, задался целью изменить ситуацию. В 1920-е годы для профилактики детских болезней и снижения младенческой смертности он начал составлять рекомендации по уходу за ребенком для молодых матерей. Среди прочего он советовал регулярно выносить детей на солнечный свет, а также на свежий и холодный воздух для «оздоровления крови» и профилактики болезней. Считалось, что холодный воздух повышает устойчивость организма к бактериям за счет улучшения кровообращения в слизистой оболочке носовой и ротовой полостей. Юльппё умер в 1992 году, и к этому времени младенческая смертность в Финляндии снизилась с 10 процентов (1920 год) до 0,6 процента, став одной из самых низких в мире (согласно данным за 2015 год, этот показатель достиг 0,2 процента).

Многие считают, что своими достижениями в данной области страна обязана работе доктора Юльппё, и его наследие живет по сей день: финское правительство продолжает рекомендовать дневной сон на улице. Все молодые родители получают информационный буклет под названием «Уход за детьми в Финляндии», в котором прямым текстом рекламируется такая практика: «Независимо от погодных условий многие дети проводят вечерний сон в коляске на улице. На свежем воздухе младенцы спят лучше, чем в помещении. Сон на улице не опасен для маленького ребенка».

Когда родились Майя и Нора, это была одна из первых использованных мною скандинавских традиций. Как и многие предыдущие поколения шведских мам, я интуитивно застилала люльку одеялом из овечьей шерсти и теплым конвертом, кутала девочек в несколько слоев одежды и гуляла с ними, пока они не засыпали. Затем я ставила коляску у стены на заднем крыльце нашего дома, включала радионяню и возвращалась в дом. «Женщина, которая гуляет с собаками» превратилась в «женщину, которая оставляет на улице спящего ребенка». Чтобы никто не вызвал на меня социальные службы, я не рекламировала такой режим сна никому, кроме близких друзей и родственников. Тем временем моих шведских знакомых за такое же поведение называли образцовыми матерями. Моя подруга из Стокгольма, сумасбродная рыжеволосая бестия с заводной улыбкой, говорит, что всегда считала ежедневные прогулки с дочерьми на свежем воздухе одной из своих базовых материнских обязанностей.

– Я выросла с мыслью, что порцию свежего воздуха нужно получать каждый день и что именно так я должна растить своих дочерей, – говорит она. – Мне казалось, что, если я не буду гулять с ними каждый день, меня сочтут чуть ли не безответственной матерью.

Когда родилась старшая дочь Сесилии Матильда, на улице было около –15 °C и поначалу ей было страшно оставлять ребенка на улице на дневной сон. Но, как только она освоилась в своей новой материнской роли, а на улице потеплело до –8 °C, она начала регулярно выходить с дочкой на прогулку и по возвращении не будила ее, а оставляла коляску на крыльце за домом и сама уходила внутрь. Зимой она ставила рядом с коляской радио-няню, а летом оставляла дверь на крыльцо приоткрытой.

– Конечно, как и дома, к ребенку нужно периодически подходить, – говорит она. – Если на улице было ниже –10 °C, я не оставляла девочек спать одних, но на прогулку с ними все равно ходила. А в дождь я просто накрывала коляску дождевиком. Такие вещи не должны быть помехой.

Дочери Сесилии на улице всегда спали дольше и крепче, чем дома, и многие скандинавские родители подтвердят это наблюдение.

– Исходя из своего опыта, скажу, что на свежем воздухе детям спится лучше и они привыкают не обращать внимания на обычный фоновый шум, – говорит моя младшая двоюродная сестра Жозефина, чья годовалая дочь Валери с двухмесячного возраста спала на улице по три часа в день. – Думаю, такая практика полезна для их здоровья. По крайней мере, после крепкого сна в коляске малыши выглядят гораздо свежее и чувствуют себя бодрее и энергичнее, чем если положить их в спальне.

Разумеется, не у каждого скандинавского родителя есть личное заднее крыльцо, где можно оставить коляску с ребенком, и далеко не все живут в таких районах, где это вполне безопасно. Но они все равно прилагают максимум усилий, чтобы обеспечить своим малышам ежедневную порцию свежего воздуха. Кто не может спокойно оставить детей спать одних на улице, те по нескольку часов гуляют с коляской, иногда вместе с другими родителями, или «колясочными бандами», как в шутку называет их Сесилия. Жители городских квартир иногда выставляют коляску или переносную колыбель со спящим ребенком на балкон. Оказывается, их малыши тоже настолько привыкают спать на улице, что попросту не могут засыпать в другой обстановке.

– Многие дети, привыкшие спать на улице, не хотят засыпать, пока их не положишь в коляску, – говорит Сесилия. – Я думаю, благодаря тому что они много времени проводят на свежем воздухе, улучшается их физическое и психическое самочувствие.

Почему-то ученые редко обращаются к теме дневного сна на свежем воздухе, но финское исследование 2008 года подтвердило, что на улице его продолжительность увеличивается. Местом проведения исследования был выбран город Оулу, в котором 95 процентов родителей вывозят малышей на дневной сон на улицу практически с первого месяца жизни. Идеальной температурой для сна на свежем воздухе назвали –6 °C, хотя многие родители признавались, что оставляли своих малышей и при –15 °C и даже в еще более холодную погоду. По словам большинства респондентов, после сна на холоде дети вели себя активнее и ели с большим аппетитом. При этом 94 процента опрошенных согласились с тем, что уличный сон «полезен для здоровья из-за свежего воздуха».

Мне тоже всегда казалось, что спать на улице полезнее, чем в помещении. Но так ли это на самом деле? По словам шведского педиатра Рональда Сеннерстама, такая практика совершенно логична с точки зрения борьбы с микробами. Он рекомендует и младенцам, и детям постарше гулять на свежем воздухе и утром, и после обеда: «Как правило, оставлять младенцев спать на улице можно при температуре до –10 °C. Это заблуждение, что от холода мы начинаем болеть. Мы заболеваем из-за того, что цепляем вирусы и бактерии, когда слишком много времени проводим в помещении, стоим слишком близко друг к другу в метро и т. д. Риск подхватить инфекцию особенно высок в группах дневного пребывания, где дети порой целый день проводят внутри помещения фактически в облаке из микробов».

Действительно, исследование 1990 года, проведенное в шведских дошкольных учреждениях Национальным советом по здравоохранению и социальному обеспечению, показало, что дети, пребывающие на свежем воздухе пять и менее часов в неделю, болеют чаще тех, кто проводит там от шести до девяти часов в неделю. Другое исследование, проведенное в 1997 году, подтвердило, что воспитанники так называемых лесных школ, которые бо́льшую часть времени проводят на свежем воздухе, реже болеют, чем дети, посещающие традиционные дошкольные учреждения.

Согласно данным исследования, проведенного в Университете Миссури в Канзас-Сити, деятельность на свежем воздухе в стимулирующей обстановке благоприятно сказывается на функциях головного мозга ребенка, стремительно развивающегося в первые три года жизни. Послушать звук летящего самолета, потрогать листик на дереве, вдохнуть запах океана, присмотреться к природным цветам и формам, ощутить шероховатую поверхность, познакомиться с природой в разную погоду – все это способствует формированию нейронных связей в мозге малыша, которые в буквальном смысле прокладывают путь для дальнейшего обучения в школе. «Мозг младенца впитывает гораздо больше, чем мы думаем: пытаясь составить свою картину мира, он поглощает разные звуки, визуальные образы и опыт из окружающей обстановки, – пишут авторы. – Прогулки на свежем воздухе способствуют сенсорному развитию ребенка, а также знакомят его с непосредственной средой обитания».

Во всех регулятивных документах для шведских дошкольных учреждений детям гарантируется право отдыха на свежем воздухе, и даже в традиционных яслях в Скандинавии чрезвычайно распространена практика дневного сна на улице. Коляски со спящими малышами выставляют в ряд вдоль стены детского сада, а в некоторых датских садах даже имеются специальные зоны под навесом со стационарными люльками, где спят самые маленькие воспитанники. Если сад будет пренебрегать сном или прогулками на свежем воздухе, ему придется иметь дело с недовольными родителями, ожидающими строгого соблюдения данного правила.

Медсестры, работающие в шведской системе здравоохранения, тоже рекомендуют родителям каждый день выводить детей на свежий воздух.

– Некоторые считают, что в плохую погоду или с болеющим ребенком лучше остаться дома, – говорит Лотта Болин, одна из многих патронажных сестер, к которым шведские родители могут бесплатно обратиться за консультацией с момента рождения ребенка до достижения им школьного возраста. – Однако легкое недомогание – не повод лишать малыша свежего воздуха. Если он тепло накрыт в коляске, то с невысокой температурой вполне может находиться на улице. Солнечный свет и свежий воздух нужны ему каждый день.

Практика сна и прогулок на улице по сути дела в любую погоду не просто распространена в Скандинавии – она считается залогом здоровья и признаком родительского здравомыслия. Но на стыке разных культур неизбежны недоразумения.

В США эта скандинавская традиция приобрела дурную славу после печально известного инцидента с датской туристкой, которая прохладным майским вечером 1997 года оставила свою спящую четырнадцатимесячную дочь в коляске возле ресторана в Нью-Йорке. Анетт Соренсен, как звали эту туристку, и ее друг спокойно ужинали в Dallas BBQ в районе Ист-Виллидж, присматривая за малышкой через окно, когда внезапно появились полицейские и арестовали обоих родителей. Кто-то – в новостях не уточняли, был ли это официант, владелец заведения или случайные прохожие, – заметил на тротуаре малышку, которую звали Лив, и сообщил в правоохранительные органы, беспокоясь о ее безопасности. Соренсен была шокирована случившимся, а на ее попытки объяснить полиции, что у нее на родине оставлять детей спать на улице – это стандартная практика, которая считается полезной для здоровья, никто не обратил внимания.

Обоих родителей отвезли в отделение полиции, подвергли полному личному досмотру и на неделю посадили под арест, обвинив в оставлении ребенка в опасности. Тем временем Лив осмотрели на наличие признаков потенциального физического и сексуального насилия и временно поместили в приют. Впоследствии все обвинения сняли, и спустя четыре дня мать с дочерью воссоединились, но сам инцидент вызвал разгоряченные споры о культурах воспитания детей по обе стороны Атлантики.

Многие родители и журналисты посчитали необходимым высказать свое мнение по традиции оставлять младенцев на улице возле магазинов и ресторанов. Большинство жителей и гостей Манхэттена, опрошенных журналистами New York Times, назвали поведение датской пары беспечным, хотя не все подозревали родителей в дурных намерениях. Тогдашний мэр города Руди Джулиани тоже прокомментировал данный инцидент и выступил в защиту действий полиции, сказав, что «они все сделали правильно». Корреспондент New York Times Клайд Хейберман особенно блистал остроумием: «Если верить прогнозу погоды, в Копенгагене вчера было довольно холодно, температура приблизилась к нулевой отметке и должен был пойти снег. По логике Анетт Соренсен, у датских мамаш была великолепная возможность упаковать своих малюток в коляски и выставить на улицу наслаждаться бодрящим морозцем, а самим тем временем греться в теплом доме».

Между прочим, в Дании многие были шокированы тем, что пришлось пережить Соренсен и ее дочери. Здесь, как Соренсен и пыталась объяснить нью-йоркской полиции, спящие в колясках малыши возле кафе и ресторанов – обычное явление, и погода в ночь ареста – около +13 °C – по скандинавским стандартам была вполне теплой. Конечно, дело не только в погоде. Копенгаген с его 1,3 миллиона жителей и низким уровнем преступности нельзя сравнивать с Нью-Йорком. И хотя адвокаты Соренсен настаивали, что она оставила ребенка на вполне безопасной туристической улице, знающие люди описывали район, где располагается этот ресторан, как пристанище наркоманов и преступников. Когда маленькая Лив сладко спала в своей коляске, время было позднее и уже начинало темнеть.

Можно ли считать поступок Соренсен наивным в тех обстоятельствах? Определенно. Безответственным? Возможно. Но преступным? По скандинавским стандартам – ни в малейшей степени. Арест, две ночи в тюрьме, обвинение в создании угрозы безопасности ребенка, разлучение ребенка с матерью в столь важный для его развития момент – все это шокировало бы жителя Скандинавии гораздо больше, чем оставленный на улице спящий ребенок, за которым мать внимательно следит через окно.

Однако не все скандинавы, видимо, приняли во внимание случай с Соренсен. В 2011 году шведка тридцати с лишним лет оставила свою годовалую дочь у входа в мексиканский ресторан в Амхерсте (Массачусетс), а сама пошла внутрь сделать заказ. По словам шведского ежедневного издания Aftonbladet, она отлучилась всего на десять минут и все это время присматривала за ребенком через окно.

В Скандинавии ее действия ни у кого не вызвали бы беспокойства. Но в Амхерсте кто-то посчитал необходимым связаться с полицией. И хотя с ребенком все было хорошо и мама находилась рядом, дело передали в службу опеки, которая должна была установить, «хорошо ли заботятся о ребенке», то есть пройдет ли эта шведка тест на хорошую мать. Защищаясь, она вторила Соренсен: «В Швеции так принято, и в этом нет ничего странного», – говорила она полицейским, когда те прибыли в ресторан.

И хотя я, наверное, не поступила бы, как Соренсен и вторая женщина в тех конкретных обстоятельствах, их истории интересны тем, что в них сталкиваются две совершенно разные культуры воспитания детей. Одна исповедует культ свежего воздуха, другая – не менее истово – культ безопасности. Через одиннадцать лет после нью-йоркских перипетий Соренсен я сама оказалась на стыке двух культур родительства, когда родила Майю и собралась растить ее в США, опираясь на опыт своего шведского детства.

ДНЕВНОЙ СОН НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ. ОСНОВЫ

Секрет успешного дневного сна на улице – подобрать одежду по погоде, чтобы малышу не было ни слишком жарко, ни слишком холодно. Одевайте ребенка так, как оделись бы сами, и не нужно удваивать каждый слой только потому, что это младенец. Ну, и помните, что не каждая погода подходит для сна на улице. В этом вопросе руководствуйтесь здравым смыслом.

Эти советы помогут вам начать:

♦ Младенцы должны спать на спине в коляске с горизонтальным дном или в переносной детской кроватке.

♦ Поставьте коляску возле стены, на подветренной стороне, и убедитесь, что ребенок защищен от возможного дождя.

♦ Летом проследите, чтобы внутрь коляски не попадали прямые солнечные лучи.

♦ Зимой одевайте ребенка слоями в теплую одежду (в очень холодную погоду желательно начать с шерстяного термобелья) и используйте конверт-вкладыш для коляски. Для дополнительного утепления застелите люльку пледом или одеялом из овечьей шерсти.

♦ Не стоит слишком сильно кутать ребенка, чтобы не ограничивать движение воздуха возле его лица и не повышать риск синдрома внезапной детской смерти.

♦ Положите рядом с ребенком аудионяню или приоткройте окно и регулярно проверяйте, как он спит.

♦ Накройте коляску или кроватку москитной сеткой, чтобы защитить малыша от насекомых, беспризорных животных и мусора, который может залететь внутрь с ветром.

АМЕРИКАНСКИЙ РЕБЕНОК В ШВЕДСКОЙ ШКОЛЕ

В шесть лет большинство шведских детей идут в так называемый подготовительный класс, хотя он не обязателен. (С американской подготовительной школой сейчас я его не сравнивала бы, хотя лет тридцать назад, если верить рассказам пожилых американских учительниц, у них было много общего.) Формальное обязательное обучение начинается на следующий год, когда дети достигают семилетнего возраста и идут в первый класс. Поскольку Майя пошла в подготовительную школу в пять лет, академически она на год опережала своих шведских сверстников, поэтому здесь ей предстояло пойти сразу во второй класс вместе со своим старшим кузеном Оливером.

Вечером накануне ее первого дня в новой школе шел сильный снег, и на долю секунды у меня промелькнула мысль, что занятия могут отменить или хотя бы перенести на два часа позже. Последние пять лет, с тех пор как Майя начала ходить в детский сад, так случалось каждый раз после снегопада. Неудивительно, что мой мозг пошел привычным путем. И тут я вспоминаю, что в Швеции зимой обязательны зимние шины и что школы и учреждения работают в обычном режиме. С трудом вырулив с микроскопической парковки у лачуги, я путаю поворот, но в итоге выезжаю на правильную дорогу. Ближе к школе мы видим спешащих на уроки детей: одних ведут родители или старшие братья и сестры, другие шагают самостоятельно. На всех, включая взрослых, надеты яркие светоотражающие жилеты – как у американских охотников. А здесь такой жилет – средство выживания пешехода на дороге: в восемь часов утра школа все еще окутана предрассветным полумраком.

Мы заходим в здание школы как раз в тот момент, когда класс Майи строится в очередь у входа в кабинет. Пройдя мимо пары огромных сушильных шкафов справа, мы снимаем в фойе уличную обувь и надеваем тапочки, как это принято практически во всех домах и школах Швеции. Учительница Майи, высокая темноволосая женщина с короткой стрижкой по имени Сюзанна, встречает нас приветливой улыбкой:

– Добро пожаловать, Майя! Нам не терпелось с тобой познакомиться.

Майя быстро прячется за мою спину, а пятнадцать новых одноклассников с любопытством рассматривают ее. Я беру ее за руку и напоминаю, что останусь с ней, поскольку это ее первый день в новой школе.

– Сегодня я попрошу вас написать рассказ о том, как вы провели рождественские каникулы, – говорит Сюзанна после того, как класс завершает все утренние ритуалы. – Если не успеете закончить до перемены, ничего страшного: сможете продолжить, когда мы вернемся.

В 9:30, через полтора часа после начала уроков, приходит пора двадцатиминутной перемены. Дети быстро запрыгивают в свои утепленные водонепроницаемые комбинезоны и зимние ботинки и выбегают на улицу. У стены школы стоит около дюжины снегокатов – по сути, скоростных санок с рулем.

– Мы разрешаем им приносить в школу свои санки, но во время катания требуем надевать шлемы, – поясняет Сюзанна. – Желающие также могут взять тобогганы и шлемы в школе.

Холмистый школьный двор заполняется детворой, которая немедленно начинает веселую возню со снегом. Те, кто не катается на санках, либо карабкаются на большой сугроб и испытывают разные способы спуска, либо лепят что-нибудь из снега, который сегодня как раз подходящей влажности. Майя, обычно долго привыкающая к новым людям, начинает катать большой снежный шар вместе с несколькими новыми одноклассницами. В дальнем конце школьного двора шестеро мальчишек пытаются, по словам одного из них, «побить неофициальный рекорд в лепке самого большого снеговика в школе».

– Сюзанна, помогите нам поставить голову! – кричит другой мальчик (в Швеции практически ко всем, кроме членов королевской семьи, принято обращаться просто по имени). – Она очень тяжелая.

Сюзанна отправляется помогать с гигантским снеговиком, а я смотрю, как Майя летит с горки на маленьких санках.

У подножия горки располагается небольшое футбольное поле, наполовину покрытое льдом.

– Наш замечательный родительско-учительский комитет заливает каток, – объясняет Сюзанна, проследив, чтобы все части туловища гигантского снеговика были на месте. – Он еще не готов, но, если сохранится морозная погода, каток закончат со дня на день. Мы надеемся в четверг на уроке физкультуры покататься на коньках.

Я едва верю своим ушам и глазам. Тринадцать лет жизни в США приучили меня постоянно оценивать ситуацию с юридической точки зрения. Я привыкла подписывать бесконечные отказы от претензий: записываясь на занятия йогой, отпуская дочь на экскурсию, оставляя своего лабрадора в приюте для животных, – чтобы подтвердить, что моя собака умеет плавать и не утонет в собачьем бассейне глубиной 10 сантиметров. Я знаю, что для какого-нибудь адвоката, специализирующегося на исках по возмещению личного ущерба, сочетание скользкой твердой поверхности, острых коньков, скорости и маленьких детей было бы равноценно капле крови в воде для акулы. Тем не менее никто не предлагал подписывать никаких отказов, даже табличек с правилами поведения на катке я не заметила и уж тем более не услышала ни слова о юристах. Как школа справлялась с такой ответственностью? А с травмами? Ведь в американской школе Майи выходить на обледеневший асфальт было строго verboten (запрещено). Но в Швеции не просто разрешали детям кататься на коньках во время перемены, но и включали этот вид деятельности в школьную программу.

– Травмы случаются очень редко. У нас есть определенные правила, и дети стараются их соблюдать, – объясняет Сюзанна, словно прочитав мои мысли. – Мы постоянно напоминаем им про шлемы, и они знают, что нельзя кататься на санках или коньках, пока на улицу не вышел кто-то из взрослых.

– А если что-то случится? – не унимаюсь я.

– Все школьники имеют государственные полисы страхования от несчастных случаев. Но на самом деле ничего серьезного у нас не случается.

На этом тема была исчерпана.

После перемены дети выполняют индивидуальные задания в зависимости от того, по какому предмету они отстают. Кто-то читает, кто-то пишет в своих тетрадях. Как и в моем втором классе около тридцати лет назад, дети заняты какими-то проектами, а учителя побуждают их планировать свою деятельность и нести ответственность за работу. Появилась и новая практика – интегрировать в традиционные уроки движение и физическую деятельность. Например, для обучения математике используются карточки с заданием отбить мяч определенное количество раз или сосчитать шаги до противоположного конца кабинета.

– Мы стараемся вносить разнообразие в расписание, чтобы дети не сидели весь день на месте, – говорит Сюзанна.

Некоторые уроки, такие как изобразительное искусство, естествознание и физическая культура, иногда проводятся на улице. Дети учатся, гуляя по лесу, а движение младшим школьникам крайне необходимо. Катрина, отвечающая за экологическое образование в школе, считает, что на природе предметы вроде математики и физики наполняются жизнью, чего в кабинете добиться сложнее.

– С шестилетками мы собирали палочки и сравнивали их длину, находили самую длинную и самую короткую, – рассказывает она. – На уроках естествознания с детьми постарше мы знакомились с понятием трения, сравнивая разные способы спуска с горы: на вощеной ткани, на пластиковых санках, на рифленой подошве и т. д. Не следует ограничиваться голой теорией, если ее почти всегда можно проверить на практике.

Швеция меняется не только к лучшему. Многолетние низкие результаты тестов PISA, оценивающих знания пятнадцатилетних школьников из разных стран по математике, чтению и естественным наукам, вызвали недовольство и привели к череде хаотичных экспериментов в шведской системе образования. Как следствие, усилился акцент на тестированиях. Если в мое время до восьмого класса дети не писали ни одного государственного стандартизированного теста, то сейчас их дают в третьем, шестом и девятом классах.

– Мне кажется, тесты оставляют нам меньше времени непосредственно на обучение, хотя мы и без них знаем, какие успехи делает каждый ребенок, – говорит Сюзанна, повторяя жалобы многих американских учителей. – Но мы стараемся не ограничиваться подготовкой к тестам и продолжаем заниматься по своей обычной программе.

В 11 часов утра дети прерываются на обед. Следующий урок начинается в полдень, то есть у школьников остается еще от тридцати до сорока минут, чтобы поиграть на свежем воздухе – в зависимости от того, как быстро они расправятся с едой.