Текст книги "Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)"

– Дети всегда ходят на улицу во время перемены? – спрашиваю я у Сюзанны, когда мы снова стоим на школьном дворе и наблюдаем за носящимися по белоснежному ковру детьми.

Немного удивившись, она отвечает:

– Да, конечно. Они всегда на улице, если только там не снежная буря. Тогда прогулки становятся слишком опасными.

Во время перерыва на обед с затянутого тучами неба снова начинает падать мокрый снег, и в зазоры между пуховиком и теплыми штанами проникает холодный сырой ветер. Мне трудно себе представить, чтобы школа Майи в Индиане была открыта в такой день. И с еще меньшей вероятностью дети пошли бы гулять на улицу, ведь они могли бы промокнуть, замерзнуть или поскользнуться на дорожке. Именно из-за таких погодных условий люди начали бы проклинать зиму, предрекать грядущий снежный апокалипсис, прогуливать работу и впадать в спячку. Но в маленьком шведском городке учителя первого и второго классов сочли их прекрасным поводом для того, чтобы и последний урок провести на улице, устроив детям легкое начало нового полугодия. На мой вопрос, не пострадает ли учебный план из-за дополнительной прогулки, Сюзанна отвечает:

– Конечно, мы должны отводить определенное количество часов теоретическому обучению и у нас есть свои академические цели, – после чего с легкой иронией добавляет: – Но сегодня мы решили воспользоваться чудесной погодой. Я так рада, что выпал снег; очень надеюсь, что он задержится надолго.

После обеда – на последнем уроке – возобновляется катание на санках. Майя и трое мальчишек решают спуститься с горки вчетвером на одних санках, отчего их транспортное средство становится похожим на опасно перегруженный тайский тук-тук. Чтобы усложнить себе задачу, старшие дети соорудили большой снежный сугроб посреди склона, в который эти перво– и второклашки теперь стараются врезаться. По дороге вниз они друг за другом сваливаются с санок, визжа от страха и восторга. Ни разу им не удается съехать вниз в полном составе. И ни разу я не видела, чтобы взрослые пытались прекратить их опасные игры.

С горечью вспоминаю бедную учительницу из Индианы, которой всю перемену приходилось напоминать детям, чего им делать нельзя, и не могу не думать о том, насколько в Швеции все иначе.

– Я считаю, мы должны разрешать им некоторый риск. Дети так учатся. Это их метод проб и ошибок: они что-то пробуют, и, если не получается, ищут другой способ. Взрослому не всегда легко смотреть на это со спокойной душой, потому что инстинктивно хочется вмешаться. Но, несмотря на кажущийся хаос, на самом деле дети достаточно хорошо умеют сами присматривать друг за другом, – говорит Лиза, одна из дежурящих на перемене учителей, наблюдая за Майей и ее новыми друзьями на вершине горки.

– Иногда я думаю, что взрослым лучше отойти в сторону и просто наблюдать, – присоединяется одна из молодых учительниц. Глядя на то, что дети вытворяют на горке, она шутит: – Порой проще отвернуться и не смотреть.

В час дня первый день Майи в шведской школе заканчивается. От утреннего волнения не осталось и следа; вместо него я вижу счастливую улыбку и розовые щеки. Она выглядит здоровой и довольной. Два из четырех учебных часов Майя провела на улице. Наверняка это не типичное расписание, поскольку сегодня учителя хотели дать детям возможность порезвиться в свежем снегу, но даже в обычный день прогулки на улице будут составлять около часа, то есть 20 процентов учебного времени. Это стандартная практика для скандинавских школ, где ученикам положены перемены на свежем воздухе вплоть до старших классов. В Финляндии, которая, на зависть всем, единственная из неазиатских стран регулярно входит в десятку лучших по результатам тестов PISA, после каждого урока школьникам дается пятнадцатиминутный перерыв, что в общей сложности составляет до 75 минут в день. Уроки у них занимают меньше времени, чем в остальных развитых странах мира, и домашней работы совсем немного, благодаря чему у детей остается больше времени на игры на свежем воздухе. Такой подход к образованию разительно отличается от того, что мы видим в большинстве азиатских стран, где многие школьники по двенадцать часов в день штудируют учебники, не поднимая головы. Конечно, в успехе финской системы участвуют многие факторы. Но одно бесспорно: ежедневная порция свежего воздуха, которую дети, по мнению финских родителей и учителей, должны получать, не только полезна им, но и жизненно необходима для их здоровья и благополучия.

Около трех недель человек может обходиться без еды, три дня – без воды, но лишь три минуты – без воздуха. Каждая клеточка нашего тела нуждается в кислороде, чтобы жить и производить энергию. Свежий воздух помогает наполнять клетки кислородом, что придает нам сил и энергии. А если насыщение организма кислородом происходит во время активной физической деятельности (катания на санках или покорения снежной горы), то эффект лишь усиливается.

Руководство некоторых американских начальных школ начинает сокращать общую продолжительность перемен ради увеличения учебного времени и нагрузки по тем предметам, успеваемость по которым проще всего оценить стандартизированными тестами: чтению, письму и математике. Но данные исследований не на их стороне. В 2011 году шведские исследователи выяснили, что физическая деятельность на свежем воздухе увеличивает период активного внимания у пятилетних детей и что улучшенная моторика, в том числе координация движений, способствует развитию рабочей памяти. Оба фактора чрезвычайно важны для усвоения теоретических знаний. Результаты множества других исследований показывают, что движение и регулярный отдых от рутины улучшают способность ребенка к обучению и повышают его внимательность, а благодаря подвижным переменам гиперактивные дети становятся менее суетливыми и более сосредоточенными во время урока. Метаанализ 200 исследований показал, что двигательная активность во время школьного дня улучшает физическую форму ребенка, делает его более уравновешенным и приводит к некоторому росту оценок по тестам. Более того, зачастую перемена становится для школьников единственной возможностью в течение учебного дня пообщаться друг с другом и поиграть в неформальной обстановке. Именно в это время они придумывают собственные игры, обговаривают правила и разрешают конфликты, тем самым развивая коммуникативные навыки. И эффект перемены еще более ощутим, когда она проводится на улице. Возможно, сами дети считают, что на перемене, чтобы отвлечься от рутины, лучше посмотреть кино или поиграть в электронные игры, но такой перерыв лишает их тех преимуществ, которые дает подвижная перемена на улице: свежего воздуха, движения и развития навыков межличностного взаимодействия.

Перемена, проводимая в спортивном зале, менее эффективна с точки зрения двигательной активности. В 2011 году результаты исследования, проведенного в городских общественных школах в Миссури, показали, что общее количество шагов и частота сердечных сокращений во время перемены на улице были выше, чем в случае, когда школьники проводили ее в спортивном зале или учебном кабинете. Данные экспериментальных исследований свидетельствуют о том, что дети, которые активно двигаются во время перемен, после занятий тоже более активны. Так утверждает Ольга С. Джарретт, профессор кафедры дошкольного и начального образования Университета штата Джорджия, известный в стране специалист по школьным переменам. В свою очередь, дети, у которых в течение учебного дня не было подвижных перемен или урока физической культуры, после занятий не восполняют дефицит двигательной активности и с большей вероятностью проводят время на диване. Кроме того, физическая деятельность на свежем воздухе во время школьных перемен способствует профилактике близорукости у младших школьников, поскольку для нормального развития детским глазам необходим яркий естественный свет.

Призывая администрацию школ принимать во внимание результаты современных исследований при разработке политики в отношении перемен, Джарретт пишет: «Проведенные исследования предполагают, что подвижные перемены могут играть важную роль в обучении, социальном развитии и здоровье детей младшего школьного возраста. Имеются аргументы против подвижных перемен, но ни одно исследование не доказало, что перемены не нужны».

Научные данные дополняются реальными примерами из обычной жизни. Родители жалуются, что их дети подавлены, потому что не отдыхают между уроками и целый день сидят в помещении. Учителя не могут заинтересовать младших детей учебой, так как вместо активной перемены те занимались подготовкой к тестам. Дети с СДВГ даже после короткой подвижной перемены на улице становятся значительно спокойнее и перестают суетиться во время урока.

Ребекка Лоуэн, преподаватель истории из Университета штата Миннесота, заметила радикальные перемены в поведении своего девятилетнего сына после того, как их семья на шесть месяцев переехала в Норвегию и она решила не брать с собой его лекарства, выписанные из-за СДВГ. В Миннесоте мальчик не справлялся со школьной нагрузкой без лекарств, но мама хотела, чтобы за эти шесть месяцев ребенок отдохнул от побочных эффектов. Кроме того, она и так не рассчитывала, что во время заграничной поездки ее сын усвоит много знаний. Поразительно, но он перестал ерзать на уроках и неожиданно для всех полюбил учебу, хотя не принимал лекарства и учился на шведском, которого прежде не знал.

«Поверить не могу, что он каждый день с нетерпением бежит в школу, – пишет Лоуэн в Star Tribune. – Он быстро осваивает шведский, с удовольствием делает уроки и иногда даже обгоняет график или просит сестру придумать новые математические задачи. Вечером он сам читает перед сном, чего дома никогда не делал».

По словам Лоуэн, такая разительная перемена не была следствием более сбалансированного питания и сокращения времени, проведенного перед экраном телевизора, а именно эти два фактора, по мнению специалистов, помогают ослабить симптомы СДВГ. Женщина считает, что ее сын изменился благодаря совершенно другой организации учебного дня в новой школе. «Здесь у него три активные перемены вместо одной, как в Миннесоте. Учебный день примерно на час короче, чем дома, что дает ему дополнительное время для отдыха перед тем, как садиться за уроки. Здесь он почти два часа в день играет на улице, а это в четыре раза больше, чем в США».

Норвегия знакома с проблемой СДВГ; такой диагноз имеют от 3 до 5 процентов норвежских детей школьного возраста. Данный показатель соответствует цифре из Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам, разработанного Американской психиатрической ассоциацией. Согласно ему, СДВГ страдает 5 процентов детей. Между тем в США на данный момент такой диагноз поставлен уже 11 процентам детей, и последние двадцать лет эта цифра стабильно растет. Более половины детей с СДВГ получает медикаментозное лечение, а среди дошкольников более 75 процентов имеет данный диагноз. Ученые все еще пытаются найти объяснение вспыхнувшей в последнее время эпидемии СДВГ, и споры о методах лечения продолжаются. Конечно, игры на свежем воздухе нельзя назвать универсальным лекарством от СДВГ, но в случае семьи Лоуэн они сыграли ключевую роль. Поведение ее сына перестало соответствовать критериям СДВГ, и норвежские учителя не заметили у мальчика симптомов этого расстройства.

САННАЯ ВЕЧЕРИНКА

Майя быстро адаптируется к новой школе и новому графику. Настолько быстро, что я ошарашена переменами в ее поведении. В отличие от сына Лоуэн, у Майи не было ни СДВГ, ни проблем с поведением на уроке. Она была тихой, обычно держалась обособленно и прилежно выполняла все задания. Дома учителя называли ее умницей, и, даже отбросив в сторону родительскую предвзятость, я не могла с ними не согласиться. Однако, несмотря на насыщенность школьной программы и высокие оценки, Майя относилась к школе без особого восторга. В подготовительном классе она едва высиживала долгий учебный день и жаловалась, что хочет вернуться в детский сад. С занятий Майя возвращалась подавленной и уставшей, и с увеличением объема домашних заданий в первом и во втором классах ситуация ничуть не улучшилась. На вопрос «Как дела в школе?» она отвечала стандартной фразой из трех слов: «Я не помню». Там ее ничто не радовало, разве что дни рождения одноклассников, когда всем детям раздавали угощения. Я не понимала, почему так происходит. Я всегда любила школу, по крайней мере, до тех пор, пока не началась непонятная алгебра где-то в восьмом или девятом классе. Впрочем, я росла в Швеции, и это было около тридцати лет назад, так что мой школьный опыт существенно отличался от опыта дочери.

Вечером после первого учебного дня в Швеции Майя уверенно заявляет: «Завтра я хочу пойти одна», – вежливо отклоняя предложение моей матери пойти с ней. Днем, вернувшись домой, она снова без умолку рассказывает про свой класс, про еду в столовой, про новых друзей. Всю следующую неделю дочь засыпает меня отчетами о проведенных днях.

– Угадай, что мы сегодня делали на физкультуре! Мы катались на санках. Я поехала с горки с Оливером, Ханнесом и Нелли, и мы помчались та-а-а-к быстро, через кочку и врезались в большой сугроб! На обед давали рыбу, она мне не понравилась, а вот картошка была очень вкусной. А потом у нас была социология, и мы разговаривали про пятнадцать профессий. Кстати, а ты пела это в детстве? – взволнованно щебечет Майя и вспоминает начало песни, которую я, естественно, разучивала на уроках музыки во втором классе.

Впервые за всю свою почти восьмилетнюю жизнь она искренне радуется школе. Теперь дочь не просто «готова к обучению», как гласила таблица успеваемости на стене ее класса в родной школе. Теперь она по-настоящему мотивирована к учебе.

Через две недели после начала занятий в новой школе Майя получает приглашение на день рождения одного из своих одноклассников. «Санная вечеринка, – написано в приглашении. – Приноси с собой шлем и то, на чем можно кататься!» Я была заинтригована. Майя родилась в феврале, и, когда мы праздновали ее день рождения, я всегда включала в программу праздника поиск сокровищ на улице. К счастью, родители ее друзей меня поддерживали и никогда не были против того, чтобы их дети немного перепачкались. Но идея целиком уличного дня рождения в январе была для меня в новинку.

В день праздника мы загружаем в машину несколько взятых напрокат снегокатов и тобогганов, а также несколько пластиковых досок для катания на ногах. Именинник – его зовут Ханнес – живет за городом на небольшой ферме с курочками, овечками и, судя по всему, с одной из лучших снежных горок в округе. Его мать Анетта – энергичная и прямолинейная женщина, которая улыбается практически столько же, сколько говорит. Когда мы приезжаем, она деловито жарит сосиски и разогревает saft – популярный у детей сладкий напиток – на открытом огне. Ее окружают шестнадцать детишек в зимних комбинезонах, сидящих на одеялах и подушках, брошенных на вырубленные прямо в больших сугробах сиденья и пару скамеек. Дети с нетерпением дожевывают еду, чтобы как можно скорее помчаться на длинную, крутую и немного извилистую горку рядом с домом, и десятками поглощают морковки и сосиски, даже не сняв шлемы.

– Мы устраивали санную вечеринку в прошлом году, и детям захотелось повторить, – говорит Анетта, когда я спрашиваю, почему они решили праздновать день рождения на улице. – Им очень понравилось, – она кидает несколько сосисок на решетку и, обратившись к одному из мальчишек, просит его дожевать морковь, прежде чем помчаться на горку. – Мы всегда устраиваем дни рождения на улице, – продолжает Анетта. – Однажды у нас была дискотека в палатке – зеркальный шар и все такое. Мне нравятся уличные праздники. Честно говоря, мы предпочитаем такой вариант из-за лени. Представляете, что такое шестнадцать детей в доме? Нет уж, спасибо! Ситуация быстро выходит из-под контроля. После уличной вечеринки гораздо проще наводить порядок.

Как я и догадывалась, Анетта с мужем и тремя детьми в принципе много времени проводят на улице, и не только во время празднования дней рождения. По выходным семья часто готовит обед на костре, а не дома на плите. Ежедневные вылазки на свежий воздух стали обязательным элементом их жизни еще с тех пор, когда дети были маленькими.

– Нужно вытягивать их на улицу сейчас, а не когда им по тринадцать, как бы мучительно это порой ни казалось. Не знаю, сколько раз мы долго и нудно собирались на каток, а уже через пятнадцать минут они уставали и просились домой. Зато сейчас мы можем пойти на озеро и устроить семейные катания.

Снегокаты трамбуют снег на горке, и с каждым спуском трасса становится чуть более скользкой. Дети друг за дружкой слетают вниз, одна белокурая девочка кричит от ужаса, быстро приближаясь к высокой снежной стене у нижнего конца горки.

– Рули вправо! – громко произносит Анетта, но у девочки руки словно примерзли к рулю, и она врезается прямо в стену.

– Я не смогла повернуть! – кричит она, и слезы текут по ее ярко-розовым щекам.

Анетта обнимает малышку и утешает ее:

– Все хорошо. Ничего не случилось. В следующий раз просто рули в сторону от сугробов.

– Вы не переживаете, что кто-нибудь получит травму? – спрашиваю я у Анетты, когда ситуация нормализуется.

Видимо, больше десятка лет жизни в США не прошли даром.

– Вначале переживала, но потом успокоилась, – отвечает она. – Знаете, в помещении тоже полно опасностей. Что, если люстра упадет прямо на голову?

Конечно, Анетта шутит, но с долей истины. Работая медсестрой, она как никто знакома с опасными последствиями сидячего образа жизни (ожирением, ишемической болезнью сердца, диабетом, рахитом и миопией – это среди прочего) и ни за что не позволит своей семье попасть в эту ловушку.

– Чтобы сохранить здоровье, нужно двигаться. Мне кажется, если в молодости не разминать кости, впереди ждет кризис системы здравоохранения, – говорит Анетта. – Нам нравится наша fika, и мы любим вместе возиться с выпечкой. Но после сладкого мы всегда выходим на улицу и двигаемся. Если дети не хотят идти на прогулку, то вместо сладкого я предлагаю им поесть морковки.

Через какое-то время наступает пора горячего какао с домашними шоколадными бисквитными пирожными, каждое из которых украшено шведским флагом – желтым крестом на голубом фоне. Ничего замысловатого, но дети всегда радуются сладкому; они быстро поглощают шоколадное угощение и приступают к поиску сокровищ в снегу под предводительством мужа Анетты. Затем они возвращаются на горку и катаются до тех пор, пока за ними не начинают подтягиваться родители. Некоторые не могут устоять перед манящей горкой.

– Кто сказал, что санки – это не для взрослых! – кричит одна мама, с удовольствием съезжая с горы.

Майя и Нора остаются на горке до последнего, раззадоренные горячим какао и скоростью.

– Кажется, мы злоупотребляем вашим гостеприимством, – обращаюсь я к Анетте, когда вокруг начинает смеркаться – через час после официального завершения вечеринки. – Попрошу их спуститься в последний раз.

– Ничего страшного. Разве не здорово, когда дети хотят остаться на улице и поиграть на свежем воздухе?

На этой оптимистичной ноте мы прощаемся, напоследок решив, что нужно собрать детей вместе еще раз.

По дороге домой, проезжая мимо замерзшего озера, мы замечаем с десяток подростков, катающихся на коньках и распевающих во все горло. Свет от их налобных фонариков скачет по льду, отчего катающиеся похожи на участников импровизированного ледового шоу.

В эту минуту я больше не переживаю о том, что Майя не найдет в школе новых друзей или будет скучать по дому, и благополучно забываю о еженедельных заданиях по орфографии и математике, над которыми она должна была работать. Теперь меня волнует куда более серьезный вопрос: что, если она не захочет возвращаться в США, когда время нашей поездки в Швецию подойдет к концу?

СОВЕТ СКАНДИНАВСКОГО РОДИТЕЛЯ

№ 2

Если там, где вы живете, это возможно и безопасно, днем в хорошую погоду оставляйте малыша спать на улице и старайтесь проводить как можно больше времени на свежем воздухе. Когда ребенок подрастет, выбирайте такие виды активной деятельности на улице, которыми могла бы заниматься вся семья, и соотносите свои ожидания с уровнем и темпом его физического развития. Тщательно готовьтесь к более длительным вылазкам на природу и помните, что еда на прогулке лишней никогда не бывает!

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА: Энджела Хэнском. Босые и уравновешенные (Balanced and Barefoot).