Текст книги "Опасный обман"

Линн Керстен
Опасный обман

Пат Поттер и Таре Тейлор Куинн за их вдохновляющую преданность американским романистам, но более всего за честь быть их другом.

Глава 1

Джаррет, лорд Деринг, использовал свое удивительное везение, как темпераментную женщину. Он отдавал ему все, что мог.

Но в эту ночь его охватило отчаяние. Он продал или заложил почти все, чем владел, чтобы набрать денег на последнюю игру, и его единственной союзницей в рискованном предприятии была госпожа Фортуна. Но она – любовница непостоянная и чаще всего оставляет его в дураках. И теперь Деринг с трудом верил, что ветреная девица распахнет ему свои объятия.

Пряча напряженную сосредоточенность за спокойной улыбкой, Джаррет проверил свои фишки на столе, подсчитал шансы и кивнул. Другие игроки подались вперед, жадно ловя момент, когда банкомет откроет перед ним карту.

Шестерка червей. Он шлепнул на стол все свои карты. Двадцать, хватит, чтобы побить девятнадцать банкомета. Восемь мужчин за круглым столом, покрытым зеленым сукном, играли в двадцать одно на выбывание. Ставки были большие, а счастливца ждал крупный куш.

Последние четыре партии выигрывал лорд Деринг.

Лорд Битон, нахмурив брови, собирал карты, а Джаррет сгребал банкноты и звонкую монету.

– Если бы я не знал вас так хорошо, Деринг, то подумал бы, что у вас крапленая колода.

– Тогда возьмите другую.

Джаррет жульничал в карты, только играя с шулерами, а сегодня вечером компания собралась довольно почтенная. Он, вероятно, был единственным гостем с дурной репутацией среди приглашенных на бал у леди Хейзелдон. Чтобы не попадаться лишний раз на глаза хозяйке дома, Джаррет сразу отправился в отдаленную комнату, предназначенную для азартных игр, и оставался там весь вечер.

Пока банкомет тасовал карты для следующей партии, слуга внес в комнату графин с бренди. Джаррет взял свой бокал, прежде чем его успели наполнить, и отошел к окну. Если он собирался выигрывать и дальше, то должен оставаться трезвым и сохранять равнодушный вид при любом исходе. Хладнокровие – качество, очень важное для аристократа, вынужденного зарабатывать себе на жизнь игрой в карты.

Умный человек ушел бы, пока ему везет. Он уже выиграл достаточно, чтобы оплатить самые неотложные долги и даже выкупить у ростовщика заложенные вещи. И уже несколько минут у него чешется нос… Почти всегда это было признаком надвигающейся опасности. Но леди Фортуна крепко оседлала его, напевая песню Сирены. Лорд Деринг чуял победу.

Не говоря уже о том, что это могло быть его последним шансом. Сезон подходил к концу, и когда все отправятся в загородные особняки, ему придется обследовать лондонские трущобы в поисках петушиных боев или, наступив на горло своей гордости, принимать приглашения, на которые он никогда не сможет ответить.

Решение принято. Он отвернулся от окна и ощутил едва заметное движение в перегретом помещении, будто в нем повеял бриз. Все взгляды устремились на дверь. Там изящная молодая женщина в простом элегантном платье улыбалась лорду Гревиллу, протягивая ему руку для приветствия.

Джулия, герцогиня Сарн. Популярная почти также, как принцесса Шарлотта, хотя слова «печально известная» больше подошли бы для характеристики ее светлости. Джаррет встречал герцогиню много раз, держась на расстоянии и наблюдая, как она очаровывает любого мужчину, позволившего увлечь себя на ее орбиту. Большинству этого не удавалось избежать.

Она не была единственной женщиной в салоне для игр. Четыре матроны играли в вист в углу, еще две дамы прохаживались за спинами джентльменов, игравших по-крупному. Но казалось, что свет, как и всеобщий интерес, направлен только на нее. Осознав, что он, как и все, не может оторвать от нее глаз, Деринг вернулся к своему месту.

Две первые карты уже были розданы. Джаррет отметил плохую взятку, потом взглянул на герцогиню. Она направлялась к столу, ее волосы абрикосового цвета сияли в отблесках хрустальных канделябров. В то время как он сделал прикуп и получал нужную ему карту, она уже стояла напротив него, за креслом Гоулшема, слегка склонив голову, и наблюдала за игрой. Трое мужчин, опасаясь проигрыша, выбыл и из игры, и вскоре после этого Джаррет выиграл следующую партию. Его очередь сдавать карты. Он тасовал их с ловкостью фокусника, Битон подозрительно следил за ним, герцогиня не сводила глаз с выигрыша, лежавшего перед Дерингом.

– Вы никогда не проигрываете? – спросила она.

– Я терплю поражение даже слишком часто, ваша светлость.

Он предложил Гоулшему снять карту, но, к удивлению Джаррета, герцогиня протянула руку и сняла несколько карт.

– Какие ставки, сэр? Обычные для игры в обществе или такие, на какие вы, джентльмены, играете в клубах?

Гоулшем накрыл снятые ею карты остатком колоды.

– Недостаточно высокие, – сказал он, его голос звучал невнятно. – Игра неинтересная. Нам нужен приз. Что-нибудь необыкновенное. Неотразимое…

Все мужчины засмеялись, им хорошо была известна репутация герцогини. Джаррет взял карты и принялся сдавать, желая, чтобы леди удалилась. Она выглядела… Он не мог подобрать слов. Слишком возбужденной. Как будто шла на кончиках пальцев по лезвию бритвы.

– Вы имеете в виду меня? – спросила она, кладя руку на спинку стула Гоулшема. – Нужно подумать. Но я не хочу, чтобы на меня держали пари наравне с шиллингами и пенсами. Ставки в игре должны быть вообще высокими.

– Сотня гиней для начала? – спокойно предложил Битон.

Слегка вздрогнув, она взяла бокал шампанского с подноса у проходившего мимо слуги.

– Эта игра требует особого искусства? Я очень ценю в мужчинах такое умение.

Джаррет увидел, что его выигрыш за этот вечер может испариться. Кто-нибудь должен отвлечь Гоулшема, а также Битона и капризную герцогиню.

– Слишком высокая ставка для меня, – сказал Фредди Прайн, отодвигая свой стул. – И если я выиграю приз, моя нареченная пустит мои уши на подвязки.

– Уходите! Все! – Стиснув зубы, Джаррет закончил сдавать колоду.

Его собственные карты в целом обеспечивали приличные восемнадцать очков, так что он сможет протянуть по крайней мере еще один кон. Подняв глаза, Джаррет увидел, что герцогиня внимательно изучает его своими зелеными глазами с золотыми крапинками.

Господи, они у нее действительно есть. Он в этом уверен. Она, наверное, еще несколько минут продолжит свою дразнящую игру, скажет, что ей это надоело, и отправится дальше в поисках лучшего развлечения.

Мужчины засмеются, будто они все время знали о ее намерениях, да и что же им еще останется делать? Герцогине Сарн, как говорили все, законы не писаны.

С облегчением Джаррет поставил еще сотню гиней на кон и сдал карты. Двое мужчин выбыли, четверо продолжили игру. Проигравшие добродушно жаловались на свою судьбу. Герцогиня засмеялась.

Внезапно в комнате стало холодно.

Повисшее было у двери молчание, как волна, устремилось в их сторону. Взглянув на герцогиню, Джаррет заметил, как она затихла. Она не оборачивалась, но лицо ее стало бледным как мел.

Он поднял бокал бренди и украдкой взглянул на высокого представительного мужчину, который только что вошел. Почти черные волосы, тронутые сединой, прямая осанка, ощущение власти. Герцог Сарн.

Он говорил с людьми, как бы не замечая их, двигался к столу так, будто не сознавал его существования. Как было известно Джаррету, Сарн лишь немного старше его, а ему тридцать два года, но казалось, что герцог прожил на свете целую вечность. Обреченная семья, говорили все. Проклятая. Родственников Сарна редко видели в последние семь лег, большую часть времени они проводили на севере. И в трауре.

За исключением герцогини, которая прибыла в Лондон одна и взяла город штурмом.

Когда герцог приблизился к столу, Гоулшем заметил его и вскочил с места.

– Посмотрите, ваша светлость.

Если бы Джаррет мог дотянуться до Гоулшема через большой стол, то дал бы ему в челюсть. Но было уже слишком поздно. Сарн остановился, неторопливо повернул голову, надменно поднял бровь.

– Мы играем на герцогиню, – сказал Гоулшем, от выпитого слова прозвучали невнятно. – Вот свободный стул, если хотите присоединиться к игре.

Сарн мельком взглянул на свою жену.

– Зачем мне держать пари на то, что и так уже принадлежит мне? Если, разумеется, мне это нужно. Продолжайте, джентльмены. Я не хочу вам мешать.

Он пошел дальше, холод, который исходил от него, пробежал по спине Джаррета.

– Вы слышали, что сказал его светлость, – безмятежно проговорила герцогиня. – Кто-то должен сдать карты. Или здесь нет никого, кто хотел бы проводить меня домой сегодня вечером?

Все, за исключением Битона и его самого, запротестовали. Она сейчас вела свою игру серьезно. И была намерена довести ее до конца.

Лорд Деринг не хотел участвовать в этой игре. Казалось, ноги сами готовы унести его прочь. Но, тихо выругавшись, он снова сел на свое место. Попал в ловушку, проклятие. Он не был настолько лишен галантности, чтобы подвергнуть ее еще одному унижению, удалившись. Конечно, герцогиня сама напросилась на неприятности, придя сюда. Но если она и сбилась с пути, такой кусок льда, как Сарн, дал ей достаточный повод для этого.

Если ему повезет – Джаррет поверить не мог, что теперь втайне надеется на невезение, – то он сможет проиграть следующий кон. Это позволит ему удалиться как истинному джентльмену, сохранив большую часть выигрыша.

– Убирайся, – приказал он своей неожиданно верной любовнице, но Удача только улыбнулась и еще крепче обняла его. Вскоре в игре остались лишь Джаррет и Битон.

Стоя за пустым стулом, сжав спинку побелевшими пальцами, герцогиня Сарн не отрывала от него взгляда, смысл которого он не мог понять.

Джаррет все еще мог уйти. Он даже сумел бы намеренно проиграть, хотя это трудно сделать в такой игре, как двадцать одно. Но глупо оказаться в проигрыше, когда все эти банкноты, гинеи и подписанные чеки громоздились в центре стола.

Сарн ушел некоторое время назад. Очевидно, ему было безразлично, чем все кончится. И если уж разобраться, то герцогиня была не первой замужней женщиной, предлагавшей себя Джаррету в конце вечера. Так в чем же дело?

К тому же ему не хотелось отправить ее домой с лордом Питоном. Он не мог понять почему. Ничего плохого об этом человеке ему не известно. Битон достаточно привлекателен, богат, учтив. В целом лучшая перспектива, даже на одну ночь, чем обнищавший виконт.

– Вы хотели искусства, – обратился Битон к герцогине. – Но его так мало требуется в той простой игре, которую мы вели. Теперь, когда битва превратилась в поединок, разве вас развлечет, если Деринг и я будем просто играть? Может быть, что-нибудь более достойное нашего приза, чем простое везение в сдаче карт?

Теперь, когда условия ставил Битон, Джаррет понимал, что ему придется попрощаться с этой кучей денег. В ушах у него шумело от разочарования, он услышал голос герцогини, но не разобрал ее слов.

Потом Битон сказал:

– Шахматы, вы так не считаете? Настоящее испытание дни мужской изобретательности и выносливости.

– И бесконечная скука для зрителя, – колко заметил Джаррет. – А где мы найдем доску и фигуры?

Этот вопрос был решен на удивление просто, и вскоре он уже сидел напротив Битона за мраморным столиком в центре комнаты. Герцогиня заняла кресло между ними, оперлась локтями на стол и положила подбородок в сложенные ладони. Она смотрела настороженно, как белка. Вокруг них полнилось не меньше тридцати человек они договорились о трех минутах на каждый ход, за временем следил Фредди Прайн. Битону достались белые фигуры, и он начал с обычного хода, сохраняя невозмутимое выражение лица, в глазах – самодовольство. Очевидно, он считал себя мастером.

Джаррет хорошо играл во многие игры, но шахматы не были его любимой забавой. Обычно все происходило слишком медленно, и ожидая хода своего противника, Джаррет становился рассеянным. Именно скорость этого матча была ему на руку, полагал он.

Но ему нужно было и еще одно преимущество. Когда противники сделали обычные первые ходы, Деринг обвел взглядом зрителей. Он поманил слугу, чтобы тот забрал у него бокал, и взял себе слабый коктейль. Достаточно безопасно. К тому времени, как коктейль подействует, игра уже будет окончена. И он посмотрел на герцогиню, которая делала вид, будто наблюдает за ходом сражения.

Ее несчастье клубилось над ним, как дым.

Лорд Деринг начинал поединок, желая заполучить деньги и фактически уверенный в том, что не выиграет. Но когда страдание женщины коснулось его, он не смог обмануть ее молчаливую мольбу. Он еще больше почувствовал это, увидев, как она смотрит на Битона. Кокетливая улыбка не сходила с ее хорошеньких губок.

Наблюдавший за временем вынужден был напомнить ему, что Битон сделал свой ход, а три минуты Джаррета почти истекли. Он быстро послал свою пешку в ловушку и увидел, как она исчезла с доски. Тогда он сделал большой глоток из бокала и попытался начать флирт с герцогиней. Если он одержит победу, то только благодаря интуиции актера и игрока… при условии, конечно, что шестое чувство не забудет появиться.

Битон, как он с удовольствием отметил, упустил первую предоставленную ему возможность. Он продолжал неутомимо следовать своей стратегии, выработанной, чтобы привести к неизбежной победе. Жалкая логика, никакого чутья.

Джаррет взял пешку, потерял еще две. Потом он отдал коня и слона. Потери загоняли его в угол. Время пришло.

Он потянулся к оставшемуся слону, которому некуда было двигаться. Помедлил, как бы передумав. Его пальцы нацелились на королеву, потому что все очевидные стратегические ходы были за ней. Хронометрист сказал:

– Пять секунд.

Испугавшись, Деринг быстро поставил оставшегося у него коня в безнадежную позицию.

Битон, потеряв голову от радости, замахнулся на его коня ладьей. Джаррет, скрывая свое ликование, захватил ладью Битона неожиданным и смелым ходом.

Три минуты не позволили такому методичному человеку, как Битон, оценить атаку, начатую против него. Он сделал следующее движение, соответствующее логике, потерял еще одну фигуру и через десять минут наблюдал, как черная королева Джаррета осторожно опрокинула его белого короля на доску.

Облегчение, появившееся на лице герцогини, послужило наградой Джаррету за его искусный маневр. Это и, конечно, деньги, да еще его собственная высокая оценка своих блестящих способностей.

Битон, ошеломленный исходом игры, пожал ему руку. Фредди Прайн, охранявший выигрыши на карточном столе, протянул победителю матча толстую пачку сложенных банкнот и расписок. Джаррет сунул их во внутренний карман сюртука. Здесь были и гиней тоже, и много. Битон вежливо попрощался с герцогиней, а Джаррет огляделся в поисках емкости для гиней. Он уже собрался вынуть цветы из вазы, когда за его спиной раздался голос герцогини:

– Возьмите.

Лорд Деринг обернулся и увидел, что она протягивает ему плетенную из золотых и серебряных нитей сумочку, украшенную драгоценными камнями и жемчугом.

– Она довольно прочная, – сказала герцогиня Сарн. – И пустая. Все, что мне может понадобиться, обычно носит слуга.

Через мгновение он начал загружать сумку монетами, пока она не раздулась, как арбуз. То, что не поместилось, он рассовал по карманам фрака. Игроку без камердинера, который мог бы протестовать, можно было уйти и с набитыми карманами.

– Идемте, – сказала герцогиня. – Мы попрощаемся с леди Хейзелдон, пока подают мой экипаж.

– Но…

– Вам нет нужды выглядеть таким несчастным, милорд. – Она выгнула бровь, очень похоже на то, как сделал ее муж. – Или вы боитесь, что вас увидят в моем обществе и это повредит вашей репутации?

– Вряд ли. Но я полагаю, что вы пошутили, ваша светлость. Когда партия в шахматы завершилась, закончилась ли и ваша игра?

– Моя игра, лорд Деринг, только началась. – Она вручила ему сумочку. – Можете выглядеть довольным, если вам так хочется, но не слишком жадным.

Позванивая монетами в карманах, он, как на буксире, тащился за ней, когда она плыла из комнаты в комнату. Намеренно разыгрывает спектакль, подумал Джаррет. И разыскивает кого-то, но не леди Хейзелдон. Она намеревалась провести его, словно рыбу на блесне, мимо своего мужа.

Сарн уехал или успешно избегал их. Все остальные смотрели на них с понимающими улыбками и шептались у них за спиной. Известие о возмутительном пари из салона для игр распространилось повсюду. Завтра утром оно станет самой главной сплетней в Лондоне.

Когда герцогиня наконец оставила свой план утереть нос герцогу, они разместились друг против друга в экстравагантном экипаже, украшенном гербом. Вершимо и темно-синих с золотом ливреях сопровождали их, а слуги и париках сидели на облучке и стояли на задке кареты. Фонари внутри экипажа отбрасывали золотой свет на дерзкое лицо герцогини.

Ей, очевидно, не больше двадцати пяти. Может быть, и меньше, и выглядела она обманчиво хрупкой. Она смотрела за него или сквозь него. Отчаянно несчастная, мог бы сказать он, старающаяся скрыть это и использующая его именно для этой цели. Ему следовало быть более осторожным.

Бренди, которое Деринг пил, чтобы ввести в заблуждение Битона, начало действовать, затуманивая мозги. И он пребывал в прекрасном настроении. Выиграл! Впервые за долгое время карманы у него полны денег. Как и сумочка, которая, словно жирный котенок, пристроилась у него на коленях. И более того, скоро он окажется в постели с красивой женщиной.

Ну, может быть, и нет. К его великому сожалению. Когда они приблизились к Сент-Джеймс-сквер, Джаррету показалось, будто герцогиня Сарн хочет высадить его на углу. Но она этого не сделала.

– Вы были правы, – медленно проговорила герцогиня. – Поначалу это была игра, а потом она превратилась в нечто большее. Было нечестно с моей стороны втянуть вас в мою личную войну. Но я вас долго не задержу, сэр. Всего несколько часов, если позволите.

– Я к вашим услугам, – ответил Джаррет, как сделал бы любой джентльмен на его месте. – Но подозреваю, что ваши намерения не были такими плотскими, какими вы хотели представить их всем прочим.

Она удивленно распахнула глаза.

– Откуда вы знаете?

– Что женщина не хочет заниматься со мной любовью?

Он не думал, что правда придется ей по вкусу, и у него не было намерения вторгаться в ее личные неприятности.

– Вы сочтете меня тщеславным, но те немногие женщины, что не пожелали пустить меня в свою постель, скорее исключение из правила. Грустно, но вы одна из них. А теперь, когда мы скрылись от глаз людских, почему мы продолжаем этот маскарад?

– Потому что игроки всегда платят свои долги. Или делают вид. Прогнав вас, я поступила бы против правил, а мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал об этом.

– Тогда высадите меня на следующем темном углу. Я никому об этом не расскажу.

Ее тонкие пальцы вцепились в юбку.

– Вы должны войти в дом вместе со мной. За нами могут следить.

Такое возможно. Охотники за новостями обычно прятались на улице, где проходили светские приемы, в надежде хоть на маленький скандальчик.

– Хорошо. Но если не возражаете, я не хотел бы столкнуться с герцогом.

– Он никогда не останавливается в Сарн-Хаусе, если я здесь. И в любом случае муж не стал бы возражать против вашего пребывания в доме.

– Позвольте мне усомниться в этом, ваша светлость. Ни один мужчина не останется безразличным к человеку, вторгшемуся в его владения. Одним прекрасным утром я окажусь на острие его шпаги.

В ответ она невесело засмеялась.

– Он не доставит вам беспокойства, уверяю вас. Но думаю, он следит за моей… деятельностью. Для Сарна информация – воздух, которым он дышит. Он хочет быть в курсе всего, как будто знание людей или обстоятельств может дать ему контроль над ними.

– Большинство людей, как мне довелось наблюдать, даже самих себя не контролируют. Значит, мне нужно войти в дом и пробраться через конюшни, переделанные в жилое помещение?

– Если вы не возражаете, мне хотелось бы, чтобы вы остались на некоторое время. Вы можете наслаждаться библиотекой Сарна и его бренди, если уж не его женой, а слуга подаст вам ужин. На рассвете вам покажут черный ход.

– О, главный выход, я думаю. Нам ведь не нужно стыдиться того, чего мы делать не собираемся?

На этот раз ее смех был искренним.

– Я так горда, сэр. Это всегда было моей бедой. Уходите в любом направлении, какое выберете. Но если вы выйдете из главного входа, то позаботьтесь о том, чтобы жилет у вас был расстегнут, а галстук распущен.

– Правильно. И на лице – довольная улыбка.

– Значит, я могу рассчитывать на вас? Вы никому не расскажете о том, что произошло на самом деле?

– Я всем буду говорить, что никогда еще не проводил такой незабываемой ночи. – Он наклонился вперед, слегка обнял герцогиню и коснулся ее губ. Аромат, нежный и соблазнительный, возбудил в нем желание. – Или держал в своих объятиях такую очаровательную женщину. Вы уверены, ваша светлость, что только это мы хотим делить с вами?

– Да.

Она мягко отодвинулась.

Вскоре экипаж подъехал к фасаду внушительного городского дома. Джаррет обнимал герцогиню Сарн за талию, когда они шли к двери, но едва она закрылась за ними, герцогиня немедленно отстранилась от него.

– Роксли проводит вас в библиотеку. Оставьте себе сумочку на память, если хотите. И благодарю вас за доброту.

Она стала подниматься по полукруглой лестнице, остановилась, оглянулась. Ее необыкновенные глаза сияли, когда она посмотрела на него.

– Я перед вами в долгу, лорд Деринг. Если понадобится моя помощь, постараюсь сделать для вас все, что в моих силах.