Текст книги "Bromance. Тайный клуб романтиков"

«Больше всего на свете она боялась, что однажды утром проснется и поймет, что вся ее жизнь прошла зря. Однажды она почувствовала себя пустой и ничтожной. По сравнению с той, к-к-какой была раньше. С той, к-к-какой надеялась стать. Превратилась в бессловесное приложение к мужу. В унылую фигуру с п-покорным лицом в роскошной обстановке. Совсем как ее собственная мать».

Гевин оторвался от книги, ожидая, что Мак сейчас начнет язвить и умничать. Но за столом воцарилось молчание. Подняв глаза, он обнаружил, что все уставились на него.

– Вы чего?

– Скажи-ка нам, братан, – спросил Дэл. – Почему тебе понравилось именно это место?

Гевина бросило в жар. Зря он прочитал это вслух. Выбрал бы какой-нибудь абзац поглупее, и хватит с них. Сам он точно знал, почему текст запал ему в душу. Потому что в какой-то момент их трехлетнего брака Тея превратилась в свою блеклую копию. Исчезла радостная, импульсивная женщина, в которую он влюбился, – женщина, которая просыпалась посреди ночи и бежала к мольберту, женщина, которая однажды так страстно поцеловала его в машине, что дело закончилось сексом на заднем сиденье посреди темной дороги, женщина, которая однажды приковала себя наручниками к бульдозеру, протестуя против уничтожения векового дерева, женщина, с которой они ссорились только ради примирительного секса.

А он был так поглощен своей карьерой, что не замечал изменений, пока не стало слишком поздно. Пока не случилось это. Долгая, бессмысленная ссора, настоящая битва, из которой невозможно выйти без потерь.

– Вам что-нибудь еще?

Официантка появилась, как из воздуха. Гевин аж подпрыгнул на стуле. Он не удержал в руках книгу, и она упала обложкой вверх прямо в тарелку с яичницей.

– О, я тоже люблю этого автора, – прощебетала официантка.

Гевин схватил книгу, вытер салфеткой и объяснил, заикаясь:

– П-подарок для ж-жены.

Официантка иронично приподняла бровь и выбила чек.

– Для жены так для жены. Я никому не скажу.

Она удалилась. Гевин уперся локтями в стол, запустил пальцы в волосы и уставился на обложку. Лорд Самодовольство был слишком занят, пытаясь заглянуть в декольте Ирены. Сейчас ему было некогда давать советы Гевину.

Но, возможно, он уже дал.

– А если я откажусь выполнять ваши приказания?

Он тяжело вздохнул и открыл последний козырь…

Гевин вскочил на ноги. Лорд Любитель Бюстов был не единственным, у кого имелся последний козырь. Гевин бросил на стол тридцать баксов и натянул пальто.

– Чувак, ты куда? – поинтересовался Мак.

– Повышать ставки.

– Не понял? – переспросил Дэл.

– Я тоже выдвину свои условия!

– Эй! – прокричал Мак ему вслед. – Я доем твой бекон?

Глава девятая

Улица, на которой находилась школа, застыла в предпраздничной пробке. Даже выехав с запасом в двадцать минут, Тея едва успела, с трудом отыскала место на парковке и тут же помчалась забирать дочерей. Дошкольников родители встречали прямо в здании, детей постарше – на автобусной остановке. А в такие дни, как сегодня, в автобус почти никто не садился, родители забирали детей сами.

При виде девочек, сидящих рядом на скамейке у школы, на сердце у Теи, как всегда, потеплело. Дочки болтали друг с другом, их маленькие ротики быстро двигались. Из-за криков других детей, голосов родителей, общей суматохи, царящей во дворе и коридорах после уроков, она не слышала, о чем они говорили. Какая же сильная связь между близнецами, сестрички всегда будут лучшими подругами. Всегда вместе, даже если остальной мир их предаст.

Позвонив и дождавшись, пока откроют внутреннюю дверь, Тея вошла в школьный двор, приветственно помахав секретарю. Увидев мать, девочки вскочили, протягивая ей поделки из цветной бумаги.

– Мы делали индеек! – выпалила Амелия.

– Как хорошо у вас получилось! – Тея поправила рюкзак Авы, который соскользнул до самых локтей. – Ну что, домой?

Они побежали вперед, не ответив. Тея просила их ходить потихоньку, но сейчас не смогла отругать за излишнее возбуждение. Дети всегда волновались накануне праздника. Трудно усидеть на месте, когда тебя переполняет предвкушение выходного дня, веселого семейного торжества.

Когда-то Тея и Лив вдруг поняли, что проводят праздники совсем иначе, чем их одноклассники. Однажды на День благодарения их праздничный ужин состоял из полуфабрикатов, потому что мать, разозлившись на отца, выбрала тактику пассивной агрессии и в пику ему не стала ничего готовить. В общем-то ее родители никогда не скандалили по-настоящему. Они предпочитали тягостное, как тюрьма, молчание.

На тротуаре Тея догнала девочек и взяла за руки – пальчики были ледяными. Как же она не догадалась дать им утром перчатки! День был непривычно холодный для этих краев.

– Угадайте, что ждет вас дома, – сказала она на парковке, разблокировав «Субару».

– Что? – спросила Ава, прежде чем забраться на сиденье.

Тея помогла ей с ремнем, потом пристегнула Амелию. Широко улыбаясь, взглянула на девочек.

– Дома вас ждет сюрприз, – сказала она.

– И что же это? – спросила Амелия, затаив дыхание.

– Котенок? – предположила Ава.

– Нет, не котенок. – Тея закрыла дверь со стороны Амелии и села за руль.

Девочки продолжали угадывать.

– Ежик? – спросила Амелия.

– Не-а. – Тея завела машину и стала медленно выезжать с парковки.

– Жираф? – спросила Ава.

Амелия хихикнула.

– А вот и не жираф.

– Лев?

– Не-а. – У знака остановки Тея повернулся налево. – Это не животное.

Вообще-то «сюрприз» был еще опаснее, чем животные. Нервное напряжение не покидало Тею с вечера понедельника, и теперь, когда наконец настал этот день – день Возвращения Гевина, – она была окончательно издергана. Она понятия не имела, что ее ждет дома. Не знала, что ему скажет. Она только знала, что должна держаться от него как можно дальше.

Всю дорогу до дома девочки продолжали свой прежний разговор. Тея ехала по своей улице, где сухие листья, кружась, падали с деревьев. Еще за несколько домов ее глаза заметили темный внедорожник и больше не отрывались от него.

Когда Тея свернула на подъездную дорожку, она едва дышала от волнения. Машина наконец остановилась, и тут же распахнулась входная дверь. Как ни в чем не бывало Гевин вышел на крыльцо. Будто и не уходил.

Амелия первая заметила его и закричала:

– Папа!

– Ага. Папа дома, – с усилием сказала Тея.

– Это и есть сюрприз? – спросила Ава, и по ее тону Тея не смогла понять, разочарована она или взволнована.

– Это и есть сюрприз! – бодрым голосом ответила Тея. – Папочка дома в День благодарения, вот здорово!

Амелия завизжала так, что заглушила ответ Авы. Но Тея будто не замечала криков, в голове у нее и без того шумело, она остолбенела, когда Гевин сбежал по ступенькам им навстречу.

Две мысли промелькнули у нее в голове. Во-первых, он не брился, наверное, с понедельника. Во-вторых, ей это нравилось. Неужели он вспомнил ее слова? Раньше она часто говорила ему, что он выглядит сексуально, когда небрит.

Он и оделся так, чтобы ей наверняка понравиться, – широкие джинсы с низкой посадкой, расстегнутая фланелевая рубашка, под которой виднелась свободная футболка. Встретил ее во всеоружии. Хорошо, что ее сердце сделано из кевлара.

– Папочка, привет! – радостно воскликнула Амелия.

Гевин улыбался все шире, махал девочкам, сидевшим на заднем сиденье, рукой. Нервозность схлынула, и Тея поняла, как себя вести. Девочки счастливы. Это главное. Ради них она не будет торопить события. Поживем – увидим.

Тея не отрываясь смотрела, как Гевин огибает машину.

Он остановился у ее дверцы, насмешливо приподняв брови.

Ой! И правда. Она все еще сидела в машине. Тея вынула ключи от зажигания, взяла сумку с пассажирского сиденья. Когда она открыла дверь, Гевин отступил назад и застыл, засунув руки в задние карманы.

– Привет, – сказал он низким и вкрадчивым, как у соблазнителя, голосом.

– Бороду отращиваешь? – вырвалось у нее.

Он улыбнулся и провел рукой по челюсти.

– Да не знаю пока.

– Что ж так?

– Не знаю, понравится ли тебе.

Она пожала плечами и повернулась, чтобы открыть дверь Аве.

– Твое лицо, ты и решай, – пробурчала она.

– Так-то оно так. А вот если б ты решила отрастить бороду, я бы обязательно высказал свое мнение.

Девочки захихикали. Нагнувшись, Тея расстегнула ремень у Авы, Гевин – у Амелии. Стараясь не встретиться с ним взглядом, Тея вытащила Аву из машины и поставила на землю.

– Поздоровайся с папой, – сказала она.

Гевин достал Амелию, поднял на руки и теперь ждал Аву, которая медленно огибала машину.

– Привет, малыш, – сказал он, присев на корточки и протягивая ей свободную руку.

Тея затаила дыхание, увидев, как Ава на мгновение замешкалась. Но потом с облегчением выдохнула, когда дочка охотно подошла к Гевину. Он стоял, легко держа на руках обеих девочек, и через капот автомобиля смотрел Тее прямо в глаза.

– Что-нибудь забрать? – спросил он.

– Индейку.

Его брови снова насмешливо поднялись.

– Ты возьмешь индейку к Дэлу на вечеринку?

– К Дэлу? Это что еще за новости?

– Я просто подумал, что если уж мы не едем к моим предкам… – Он пожал плечами.

– …подумал, что можешь планировать, не спрашивая меня? – закончила она.

– Ну мы же ходили к ним в прошлом году, так что… Да, я подумал, что пойдем и в этом.

– Да, мам, поедем к Дэлу! – вмешалась Амелия.

– Я хочу поиграть с Джо-Джо! – воскликнула Ава.

От возмущения у Теи пробежала дрожь по спине.

– Что-то не так? – спросил Гевин.

– Все не так. Я купила свежую индейку для семейного праздника.

– Может, стоило сначала спросить меня, а? – раздраженно произнес Гевин.

– Спросить тебя? – удивленно произнесла она скрипучим голосом вслед Гевину, который понес девочек в дом.

Тея отвернулась и полезла в багажник. Он что, и вправду считает, что в этом году лучше всего провести День благодарения в компании посторонних людей? И не просто посторонних, других игроков и их жен? Вот спасибо! Как раз то, что ей нужно.

Она схватила два пакета с продуктами и понесла их в дом. Втащила тяжелые сумки на кухонную стойку, поморщившись, когда стеклянные банки стукнулись о гранитную столешницу. Ее глаза остановились на букете маргариток, которых не было, когда она покидала дом, и она сдержала готовое вырваться недовольство.

Она начала разгружать сумки, откладывая продукты, которые не понадобятся завтра, когда услышала, как открывается входная дверь. Через несколько мгновений на кухне появился Гевин и поставил на стойку две другие сумки.

– Вот и я, – сказал он.

Ее руки похолодели, застыв на пакете свежей клюквы.

– Вижу, – ответила она, продолжая распаковывать сумку, скользя по кухне безразличным взглядом, стараясь не замечать исходящий от него жар возбуждения.

– Я накрыл.

Она посмотрела на него. Он указал на разбитую стену, покрытую синей пластиковой пленкой.

– Ладно.

– Нужно решить, что с этим делать.

– Я собираюсь разбить ее до конца.

Хриплым от волнения голосом Гевин неуверенно произнес:

– И насчет завтра…

– Что насчет завтра?

– Я совсем запутался. Ты же сама сказала, что хочешь, чтобы девочки хорошо провели праздники. У Дэла им нравится, и в прошлом году мы там были. Я и не думал, что это такая уж проблема.

– Проблема, представь себе.

– Но почему?

– Ты что, правда думаешь, что так лучше? Что мне безумно хочется провести завтрашний день в толпе людей, которые весь вечер будут за нами наблюдать?

– Они наши друзья, Тея.

– Они твои друзья, Гевин.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Кроме Нессы, я не выношу там никого из женщин. Вернее, они меня не выносят.

Гевин покачал головой, будто она сказала что-то нелепое.

– Да с чего ты взяла, Тея? С каких это пор?

– Так было всегда. – Тея собрала банки и понесла их в кладовку.

– Может, есть еще причина? – спросил Гевин. Он стоял в дверном проеме, прижав руки к косяку, преграждая путь.

– Какая теперь разница, – отрезала она. – Ладно уж, сходим завтра к Дэлу. Все равно мне больше не придется тусоваться в компании этих дур.

Она решительно оттеснила его, прошла в дверь и посмотрела на девочек в гостиной. Они сидели на полу и смотрели мультфильмы. Тея присела и поцеловала обеих. Все ради них. Нужно помнить об этом.

И большую часть вечера она помнила – пока ели пиццу, купали и укладывали девочек. Когда дочки уснули, она ушла к себе в спальню, не сказав Гевину ни слова, и закрыла дверь. Если вести себя так каждый вечер, месяц она, пожалуй, протянет.

Только она успела раздеться до белья, дверь открылась.

При виде Гевина Тея подскочила.

– Что тебе надо?!

Он закрыл дверь и прислонился к косяку. При виде полуобнаженной Теи у него пересохло в горле.

– Ты поставила условия, Тея. Теперь моя очередь.

В глазах Теи мелькнуло «ты, должно быть, шутишь». Она покачала головой и злобно выпалила:

– Нет. Никаких условий с твоей стороны.

– Во-первых, – сказал он, оторвавшись от двери, – мы идем на рождественскую вечеринку команды.

Каждый год по окончании сезона Nashville Legends устраивали на стадионе вечеринку для игроков, их семей и других сотрудников.

– Нет. – Тея покачала головой. – Вот еще!

Он сделал еще шаг.

– Во-вторых, ходим на свидания каждую неделю. Только ты и я.

Она рассмеялась ему в лицо.

– Да ни за что!

Гевин подошел еще ближе.

– Настоящие свидания, Тея. Не поход за продуктами или что-нибудь по хозяйству. Ведь здесь ты изо всех сил стараешься обойтись без меня.

– Так. Что еще?

Он подошел совсем близко.

– Поцелуй перед сном. Каждый вечер. Начиная с сегодняшнего.

– Ты серьезно? – возмущенно усмехнулась Тея. – Нет уж! Обойдешься!

Гевин отступил назад. Пришло время выложить свой козырь. Он развел руками.

– Что ж, ладно. Тогда давай объявим девочкам прямо сейчас. Пойдем скажем им, что разводимся, и пусть дальше адвокаты решают, кто получает их на Рождество и у кого останется дом.

В ее броне появилась первая брешь. Об этом говорили растерянно моргающие глаза. Поступить с девочками так жестоко она не могла, и Гевин это знал. Однако и сам он не испытал радости, увидев боль в ее глазах, которая говорила, как правы были ребята вчера утром. Как же много ему нужно узнать о своей жене!

Тея скрипнула зубами.

– Вот уж не думала, что ты будешь шантажировать меня девочками! – дрожа от ярости, выпалила она.

Он содрогнулся внутри, но шел напролом.

– Ты сама не оставила мне выбора, Тея. На твоих условиях мне никогда не выиграть.

– Выиграть? Так для тебя это игра?!

Он перевел взгляд на ее губы.

– Игра? Нет. Соревнование? Да.

Гевин приближался к ней, Тея сцепила руки, лежащие на краю комода у нее за спиной. Ее глаза остановились на его губах и задержались там. Кровь шумела у Гевина в голове, заглушая логику и разум. И вместо того чтобы отступить, как было запланировано, он наклонился ниже. Поддел кончик ее носа своим.

– Что ты делаешь? – прошептала Тея.

Ей так хотелось казаться злобной, однако прерывистое дыхание, ожидание в ее голосе выдавали ее с головой. Она была так же возбуждена, как и он.

– Скрепляю нашу сделку, – хрипло пробормотал он.

Затем положил ладонь Тее на затылок и поцеловал ее. Поцеловал, как в прошлые выходные, глубоко, исследуя языком каждый уголок ее рта. И так же, как тогда, она ответила на его страсть, сопротивляясь лишь долю секунды. А потом окончательно растворилась в нем, издав один из тех вздохов, которые вызывали в его паху всплеск желания. Гевин снова прильнул к ее рту, теперь по-другому, целуя ее еще глубже, вкладывая в движения языка и губ все, что не мог сказать и что она не хотела слышать.

Tея вцепилась в его рубашку. И когда она откинула голову назад, чтобы отдышаться, он воспользовался моментом. Прильнул губами к горячей нежной коже на ее шее.

– Я все исправлю, – шептал он пылко и страстно. – Клянусь богом, ты снова поверишь мне, Тея. У нас все будет идеально, как раньше.

И тут она застыла в его руках. Тело перестало быть податливым, она оттолкнула Гевина и отвернула лицо.

– Что случилось? – Гевин часто и тяжело дышал, удерживая ее за бедра, не давая ускользнуть.

– Не бывает ничего идеального, – сказала она категорично.

Гевин умолял лорда Обольстителя подсказать ему, как быть, но тот молчал. Тея улучила момент, схватила его за запястья и убрала его руки от своего тела.

– Уходи сейчас же.

– Тея…

– Уходи, Гевин.

Он отступил, сожалея, что не надел рубашку подлиннее. Та, что была на нем, не закрывала выпирающую ширинку. Тея скользнула вправо и, повернувшись, оперлась руками на комод, как будто не могла устоять на ногах. Наверное, это ему выйдет боком, но Гевин не удержался и снова подошел вплотную. Наклонился к ее уху. Плечи Теи напряглись.

– Я знаю, что ты делаешь, – прошептал он. – И знаю почему. Но я не позволю тебе выгнать меня снова. Не сдамся без боя.

Она прерывисто дышала.

– Чего ты добиваешься? – спросила она хрипло. – Что ты надеешься выиграть?

Широкая улыбка озарила его лицо. Спасибо, лорд Бенедикт.

– Самый главный приз, – пробормотал Гевин, нежно проведя пальцем по ее затылку. – Тебя.

На следующее утро Тею разбудил странный звук. Казалось, за окном идет дождь, но небо было голубым и ясным.

Лишь ощутив теплую влажную волну на коже, она поняла, в чем дело. Тея подскочила в кровати, отбросив одеяло. Дверь ванной была приоткрыта, и из нее вырывались клубы пара.

Нет, черт возьми, нет! Гевин мылся в ее душе? Он и так, по сути, грязным шантажом вынудил ее согласиться на ежевечерний поцелуй на ночь. Но душ? Такого каждый день она не потерпит.

Вода перестала шуметь, и Тея выскочила из постели. Со сна она с трудом удержалась на ногах, как новорожденный жеребенок, который учится ходить, и схватилась за прикроватный столик. Она решила уйти из спальни, иначе они бы встретились, когда он выйдет из душа. А ей хотелось лишить его такого удовольствия. Она услышала, как открывается дверь душевой кабины. Пора убегать. Но стоило ей броситься вперед, как она ударилась мизинцем ноги о столик, который на этот раз ее предал.

– Вот чер… – Она не договорила и запрыгала на одной ноге.

Однако состояние новорожденного жеребенка не проходило, и она повалилась обратно на кровать. Проклятие! Нужно было смыться раньше!

Дверь ванной комнаты распахнулась, и в спальне появился ее муж. На нем было только полотенце вокруг бедер. Другое болталось у него на шее.

Святой Иисус! На его торсе поблескивали капельки воды, которые он второпях не промокнул полотенцем. После душа Гевин никогда не вытирался тщательно, и сейчас она просто ненавидела его за это. Струйка воды стекала между рельефными мышцами груди, теряясь в зарослях темных волос на его твердокаменном прессе. Влажные волосы на голове, влажная грудь. Внезапно она и сама почувствовала себя влажной.

Вот зараза! Ну почему, дорогой бог, ПОЧЕМУ ей достался муж, которому по работе просто необходимо находиться в идеальной физической форме?

– Привет. – Он улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами. Может, они и не были столь уж ослепительными, но казались такими. Выглядел Гевин на все сто, будто герой какого-нибудь идиотского рекламного ролика. – С Днем благодарения!

Тея вскочила на ноги, в мизинце все еще пульсировала боль. Хотя сейчас это было весьма кстати. Боль помогала поддерживать нужный уровень ярости.

– Ты мухлюешь!

– Что-что?

– Ты моешься у меня в душе! Это жульничество!

– А что здесь такого? – сказал он с усмешкой.

Он еще усмехается! И когда только научился?

– Мы не договаривались, что ты будешь мыться в моем душе.

– Мы вообще не договаривались, в каком душе мне мыться, Тея. Да ради бога, могу ходить в душ девочек, пусть это будет еще одно из твоих условий.

– Прекрати прикидываться невинной овцой! Ты сделал это специально!

– Да, я специально принял душ. Обычно я не принимаю его случайно.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Ты делаешь все это, – она показала на его грудь и пресс, где – о боже! – полотенце совсем ослабло и вот-вот упадет, – нарочно!

Он удивленно поднял брови и оглядел себя.

– Что-то я не понимаю, о чем ты.

– Ты ходишь полуголым, чтобы соблазнить меня!

– Даже в мыслях такого не было! Но если получилось, я только рад.

Он сдвинул брови и отвернулся от нее. Мощным предплечьем протер запотевшее зеркало. Она смотрела, как он взял электробритву и стал приводить в порядок щетину на подбородке. Потом наклонил голову набок и принялся за бакенбарды.

О, как же это было грязно! Он даже не пытался играть честно.

Гевин назвал свое гнусное предложение соревнованием. Нет, это не соревнование!

Это война.

Ну что ж, тогда и она будет играть грязно. Не задумываясь – все ее беды из-за импульсивности! – Тея схватилась за край пижамной майки и задрала ее над головой.

Гевин остолбенел. Бритва застыла чуть выше горла. Он оторвался от своей физиономии в зеркале и бросил взгляд в ее сторону. Адамово яблоко перекатилось, когда он пожирал взглядом полуголое тело негодующей жены. Встретившись с ним в зеркале взглядом, она улыбнулась и сорвала с себя пижамные шорты и трусики.

Глаза Гевина потемнели, в горле снова медленно перекатился комок. Его глаза неторопливо скользнули по ее обнаженному телу, а затем проследовали обратно другим путем, останавливаясь на тех частях, которые отреагировали на просмотр наиболее явно.

Она уперлась руками в бедра.

– Вот так! Нравится?

– Скажи мне, – сказал он, уставившись на ее грудь, – созерцание какой части твоего тела я должен считать наказанием?

Затем он подмигнул, и – бац! – ее соски затвердели. Что за… Тея посмотрела на свои круглые, розовые ареолы, ставшие каменными. Боже! Ее сиськи реагируют на него, как собака Павлова!

И он тоже понял это. Уголки его губ поползли вверх.

– Если думаешь, что я против такой игры, ошибаешься. Потому что этот раунд я определенно выиграл.

Тея резко повернула кран в душе, взвизгнула, когда горячая вода обожгла ей кожу, и выскочила из кабины.

– Какого черта ты принимаешь такой горячий душ?! – прорычала она и дернула ручку крана в другом направлении.

Гевин продолжал бриться.

– Вот уж не думал, что наша первая ссора будет из-за душа.

Тея схватила бутылку с гелем для душа. Ну, он за это заплатит! Она намылится с головы до ног, пусть смотрит!

– Это не первая, – сказала она между делом, выдавливая большую порцию розовой ароматной субстанции в руку. – Мы ругались и вчера вечером.

– Разве то была ссора?

– А что же, по-твоему?

– Переговоры.

– А что скажешь теперь?

Круговыми движениями Тея медленно намыливала живот. Она была вознаграждена звуками приглушенного мычанья за дверью душа.

Tея глянула в зеркало и снова встретилась с Гевином взглядом. Она с невинным видом наклонила голову, а ее руки в это время скользили все выше, приближаясь к груди.

– Ты что-то сказал?

Он больше не смотрел ей в глаза. Его взгляд был прикован к ее рукам, которые намыливали соски.

– Я не расслышала, – задумчиво произнесла она, не отрываясь от груди.

У Гевина отвисла челюсть, он судорожно сглотнул. Какое уж тут бритье… Он опустил бритву и обернулся. Сквозь пар на стекле она смогла разглядеть, как его глаза снова блуждают по ее телу. Ее руки двигались вслед за его взглядом, скользя по груди, к впадинке пупка, все ниже…

Дверь душа внезапно распахнулась, и Гевин вошел в кабинку, с полотенцем вокруг пояса. Он оперся о стенки кабины так, что Тея оказалась между его руками, прижатая к стене. Он часто дышал, его грудь быстро поднималась и опускалась, будто бы он только что закончил отжиматься.

– И что дальше, Тея?

– Дальше? Не понимаю, о чем ты.

Он снова стиснул зубы.

– Одно твое с-с-слово, и я заменю твои руки своими.

Тея не стала скрывать своего самодовольства, когда оттолкнула его руки и встала под душ, чтобы смыть пену.

– Это не обсуждается. – Она посмотрела на Гевина через плечо. На скуле у него вздулся желвак, и это ее развеселило. – Как-нибудь обойдусь без тебя. Сумею сама о себе позаботиться.

Бровь Гевина дернулась, и желание в его глазах сменилось чем-то другим. Очень похожим на вспышку боли, которую она увидела ночью, когда призналась, что притворялась в постели.

Он повернулся и выбежал, даже не закрыв дверь душа.

Тея прислонилась к скользкой мокрой стене. Это было совсем не похоже на победу.

Она долго стояла под душем, пока жар не отхлынул от кожи. Затем быстро оделась и открыла дверь спальни, прислушиваясь к голосам девочек. Их хихиканье, голос Лив убедили ее, что по крайней мере одна традиция Дня благодарения сегодня не будет нарушена. Обычно Лив с утра потихоньку угощала девочек тыквенным пирогом. Гевина не было слышно, и Тея поняла, что он к ним не спустился. Дверь в гостевую комнату была закрыта.

Тея вернулась в свою спальню и заглянула в гардеробную, чтобы выбрать одежду. В прошлом году, когда они ходили к Дэлу, Тея надела вечернее платье, потому что именно так поступали все СуД. Они облачались в лучшие наряды, чтобы продемонстрировать друг другу. Черт возьми, в этом году у Теи не было сил на такой подвиг. Она остановилась на легинсах и длинном свитере-тунике. Ее волосы были собраны в небрежный пучок, и тратить на макияж больше пары минут она не собиралась. Впервые за долгое время Тее было все равно, что о ней подумают. Какая разница, в статусе СуД ей осталось продержаться всего несколько недель.

Выйдя из гардеробной, она увидела, что Гевин сидит на кровати, уперевшись локтями в колени. Он был одет в джинсы и черную футболку, которая плотно обтянула его бицепсы.

– Что ты здесь делаешь?

Он поднял глаза.

– Что ты сказала? Там, в душе.

Тея подошла к комоду, бесшумно ступая босыми ногами по плюшевому ковру.

– Ничего. Я пыталась вести себя скромно.

– Ладно. Только скажи мне… один вопрос мучает меня каждую ночь, с тех самых пор… ну, ты знаешь, о чем я…

Из его несвязного бормотанья она ничего не поняла.

– Что я знаю?

– Я насчет «позаботиться о себе», к-когда мы закончим. Ведь это значит «улизнуть в ванную и удовлетворить себя», когда я наконец скачусь с тебя?

– Так ты спрашиваешь, мастурбирую ли я? Ты серьезно?

– Нет, я спрашиваю, мастурбировала ли ты когда-нибудь п-после секса со мной.

Тея открыла ящик стола и снова подумала о лжи. Но снова не могла заставить себя. Лгать. Притворяться. Притворяться, что все идеально. Ни то, ни другое не принесло им счастья. Она вытащила пару носков и обернулась.

– Да, бывало.

Лицо Гевина вытянулось и покраснело.

– Если ты не хотел знать, зачем спрашивал?

– Я х-хотел знать, но мне больно слышать такое.

– Почему больно? Все мастурбируют. Ты, что ли, никогда не мастурбировал?

Он вскочил на ноги и рванулся к ней.

– Ч-черт возьми, да, я мастурбирую! Каждый раз, к-когда я в отъезде, лежу в гостиничном номере и думаю о тебе, мечтаю вернуться домой и заняться настоящим сексом. – Его лицо исказила болезненная усмешка. – Правда, как выяснилось, он совсем не был настоящим, п-правда, Тея?

Тея выпрямилась. Его слова она восприняла как пощечину.

– А ты все мечтаешь вернуться в то время, когда все было идеально.

Его лицо смягчилось, стало виноватым, но она не хотела извинений.

– Тея…

– Убирайся из моей комнаты, Гевин!