Текст книги "Мара и Морок. 500 лет назад"

– Да и подобных сладостей я не пробовал, чтобы их желать, – расслабленно добавляет косторез, вызывая моё искреннее изумление.

Я отламываю ровно половину верхнего яблока и протягиваю ему.

– Тогда ты должен знать, как много упускаешь, – отвечаю я на его немой вопрос.

Он переводит удивлённый взгляд с карамели на меня и обратно. Размышляет какое-то время, явно неуверенный, что это вообще съедобно. Но я подношу сладость практически к его губам. Он прикрывает глаза, забирая предложенное, а я несколько раз сглатываю странное ощущение бьющегося сердца прямо в горле, когда его губы касаются моих пальцев.

– Только не грызи, растягивай удовольствие, – предупреждаю я, отламываю вторую половину и кладу себе в рот. Остальную карамель заворачиваю обратно в пергамент и убираю в карман. – У меня две младшие сестры, – объясняю я, помня о Злате и Айке.

Косторез понимающе кивает, перекатывая угощение на языке.

– Сестра! – неожиданно набрасывается на меня Злата, а я вздрагиваю, совсем позабыв, что в округе множество людей и праздник в самом разгаре.

– В чём дело, Злата?

Младшая кидает короткий взгляд на Ирая, наблюдающего за разговором, но потом всё-таки начинает говорить:

– Поиграй с нами, пожалуйста. Не хватает девушек. Мира сразу отказалась, а Ясна пообещала поиграть, если ты согласишься.

Я едва не закатываю глаза, понимая, что Ясна, не в силах отказать просящему взгляду младшей, вновь решила втянуть меня.

– Я не уверена, что это хорошая идея, – бормочу я, оглядывая костры за спиной сестры в поисках веской причины для отказа.

– Всего разочек! Всего раз! Один! Честно! – тараторит Злата, хватая меня за руку и с удивительной силой поднимая на ноги.

Я ойкаю, не понимая, в какой момент она так выросла, но на самом деле удивляться нечему. В следующем году Злата уже закончит обучение.

– Хорошо, но только один раз, – со вздохом говорю я. – А что за игра?

Сестра не успевает ответить, как на Ирая набрасываются две девушки и поднимают его на ноги, предлагая присоединиться к веселью. Теперь мы переглядываемся, гадая, что успели пропустить.

– Что за игра? – спрашивает он то же самое, но у одной из подошедших девушек.

К своему неудовольствию, я узнаю одну из тех, с кем косторез уже целовался.

– Горелки! – весело отвечает та, а я вся бледнею, вспоминая, что в горелки на Иванов день играют не только чтобы повеселиться, но и понравившуюся девушку отловить.

– Почему бы и нет, – с неожиданной лёгкостью соглашается Ирай.

На его губах опять играет наглая улыбка, а во взгляде, направленном на меня, появляется вызов. Неожиданно карамель во рту сильно отдаёт кислым лимоном, и, несмотря на сладость мёда, я начинаю думать, что даже за мешок леденцов не соглашусь играть в эту игру.

12

Наступила зима, самое тёмное и холодное время. Примерно через месяц мне исполнится двенадцать. Я пробыла младшей Марой совсем немного. Сильвия умерла из-за утопленника меньше чем через год после нашей встречи, а ей на смену пришла Злата.

Я с трудом переставляю ноги, кряхтя, вытаскиваю сапоги из сугробов. Ночью был обильный снегопад, и мы ещё не успели расчистить дорожки, поэтому попытки пересечь внутренний храмовый двор с охапкой наколотых дров оказываются не таким уж и простым занятием. Дыхание вырывается густым паром, а обувь промокает раньше, чем я добираюсь до ступенек.

Как только я захожу в крытую галерею, моментально чувствую облегчение. Топаю ногами, стряхивая налипший снег, а несколько служительниц храма подходят ближе и принимают мою тяжёлую ношу.

– Всех Мар попросили собраться в гостиной. Алёна и Руслана отдохнули и теперь хотят рассказать новости, – говорит одна из них, и женщины уходят раньше, чем я успеваю задать хоть один вопрос.

После смерти Сильвии Алёна стала старшей, а Руслана второй после неё. Редко самые опытные Мары покидали храм одновременно, но в этот раз что-то произошло на севере. Я нетерпеливо тру окоченевшие руки в перчатках друг о друга. Знаю, что сёстры ездили в мой родной Ашор. Пробыли там не меньше недели, и весь этот период я не могла избавиться от желания узнать, как дела у отца. Всё ли хорошо с княжеским двором. Теперь же, когда они вернулись, эти вопросы жгут язык, и я не знаю, удастся ли мне сдержать интерес. Но если я спрошу, то они поймут, что в отличие от других я всё ещё думаю о доме. Дорога мне туда закрыта, но я не должна отличаться от остальных, находящихся в полном неведении, где и как живут их близкие. Хотя за прошедшее время на собственном опыте я уяснила, что неведение в разы лучше. Ты можешь представлять, что у них всё хорошо, и всем сердцем верить в это.

В последний раз бросаю взгляд на сумрачное, затянутое снежными облаками небо. Уже час как рассвело, а солнца совсем не видно.

Я прохожу галерею и захожу в сам храм. Снимаю красный плащ, встряхиваю от снега, чтобы не разносить грязь по нашему дому. Одна из служительниц забирает у меня верхнюю одежду и вновь торопит, говоря, что все уже собрались.

Все сёстры замолкают и оборачиваются, когда я захожу в гостиную. Я теряюсь от такого внимания и на мгновение робко замираю у двери. Здесь тепло, одна из помощниц подбрасывает ещё дров в камин, чтобы огонь продолжал согревать помещение. Гостиная, как и все остальные помещения, достаточно скромная, но здесь много диванов и мягких кресел, в которых при желании могут разместиться все сёстры и даже служительницы храма. Я замечаю, что позвали всех старших: что-то действительно важное произошло. И эта мысль меня немного пугает.

– Присаживайся, Вела, – просит Руслана, указывая на свободное место на диване рядом с Ясной.

Несколько Мар держат в руках горячие чашки с принесённым чаем. Инга наливает и протягивает мне ароматный травяной напиток. Я не отрываю взгляда от Алёны и Русланы и запоздало замечаю, как Ясна цокает языком и добавляет мне мёда. Горячий напиток нагревает чашку, и она почти обжигает мои заледеневшие на морозе руки, но я продолжаю крепко её держать.

– В чём дело, Алёна? Теперь вы расскажете, что узнали? – спрашивает Мира у старших, напоминая нам о главной теме разговора.

– Мы не принадлежим ни к одному из княжеств, у нас нет родных домов, и мы помогаем смертным вне зависимости, откуда просят о помощи. Будь это север или юг, – напоминает Алёна, обводя нас взглядом. Она дожидается наших согласных кивков и только после продолжает, поудобнее устраиваясь в кресле и кутаясь в тёплый плед. – Однако дрязги между правителями и самими княжествами не обходят нас стороной, поэтому мы всегда должны быть в курсе происходящего. Вы все знаете о напряжённых отношениях между северными и южными территориями. Когда-то давно абсолютно все княжества стояли каждое само за себя. Но тяжело существовать, окружённым врагами со всех сторон, да и наличие живых мертвецов и нечисти в собственных лесах всем усложняет жизнь. Так князья начали объединяться в союзы. Произошло разделение между севером и югом. В основе всего лежит разница праздников и верований в связи с иным климатом и условиями.

Мы слушаем молча. Всем Марам прекрасно известна политическая история. Я изучала её ещё в детстве, будучи княжеской дочерью. Другие же Мары, даже если они родом из бедных семей, в первый год обучаются читать и писать, а после изучают легенды, историю и политику.

– Территории поделились почти поровну, несмотря на то что на севере два княжества, а на юге три. Север и юг всегда с опаской посматривали друг на друга, но в целом держались мирно. К счастью для всех, присутствие на каждой стороне нескольких князей не давало объединить людей в большие группы и развязать затяжную войну, – продолжает Алёна.

Я делаю несколько глотков чая и чувствую, как обжигающий напиток опускается в желудок. Вначале чувство просто ужасное и даже болезненное, но постепенно тело наполняется расслабляющим теплом.

– Так было до момента, когда князь Верест ашорский был близок к объединению севера в единую страну.

Следующий глоток едва не застревает у меня в горле, но я удерживаю спокойное выражение лица. Разве что сглатываю тяжело, пытаясь протолкнуть несуществующий ком вниз.

– Думаю, эту историю лучше всех знает Вела, – тихо добавляет старшая.

Я продолжаю смотреть в свою кружку, но по шороху одежд догадываюсь, что все теперь повернулись ко мне.

– Ты не могла бы рассказать нам всем её ещё раз, Вела? – ласково просит Алёна.

Я поднимаю глаза, замечая некоторую вину в её просьбе. Но это же и проверка. Они хотят знать, как много привязанности к родному отцу у меня осталось.

– На севере существует два княжества. Ашорское, где правит князь Верест, и Сератское, во главе которого стоит Радовид. Они почти никогда не враждовали, а со временем даже подружились и пришли к идее объединения своих территорий, – как можно более ровным тоном рассказываю я, словно отвечаю на заданный вопрос на одном из наших уроков по травам. Таким же голосом я отвечаю, какие из грибов есть категорически не стоит.

– Каковы были причины? – нужным вопросом направляет мой рассказ Алёна, но теперь я ещё больше убеждаюсь, что это проверка.

Учителя из-за моего недуга сменялись один за другим, и мои знания к десятилетнему возрасту были отрывочными. После нападения я много подслушивала, но увидела все предпосылки для объединения, только став Марой. Старшие сёстры сами же и помогли разложить мне знания по полочкам.

– Было несколько причин. Первая: Сератское княжество слабее. Вторая: у Радовида нет сыновей. Его жена умерла, оставив лишь единственную дочь – Алию. И третья: плохой урожай, ставший причиной голода и затяжного упадка. На территории Ашорского княжества больше равнин и плодородных земель, когда у соседей большая площадь покрыта лесами. Десять лет назад их земля истощилась. Можно было бы перетерпеть две, может, три зимы, затянув пояса, но неурожай продолжался год за годом. Увеличившееся количество нечисти в лесах у горной гряды часто препятствовало добыче полезных ископаемых. Радовид не мог купить у соседей зерно в обмен на древесину, её у всех в достатке. Тогда он начал распродавать имеющиеся княжеские богатства. Все его попытки разве что оттягивали неизбежное, Серат как город стал сильно отставать в развитии от Ашора, а на юге крепло Яратское княжество.

Горло сохнет, все терпеливо дожидаются, пока я сделаю пару глотков чая, прежде чем продолжить.

– Верест – князь ашорский понял, что в данном случае ослабевший сосед – большая проблема. Южные князья могли неожиданно напасть на Радовида, и тогда Ашорскому княжеству не выстоять, окружённому вражескими территориями. Поэтому князь Верест начал помогать Радовиду. Продавал ему пшено и крупы так дёшево, как мог, а при обильном урожае что-то отсылал в подарок. Однако и Вересту не хотелось жить, постоянно кормя соседей за счёт своих запасов, и так появилась идея стать единым сильным королевством. Радовид прекрасно осознавал своё шаткое положение, однако он – князь, а вокруг него множество бояр. Нельзя просто так отдать свои территории другому, даже если это кажется выгодным обеим сторонам. Окружение Радовида, несмотря на все плюсы, посчитало бы это слабостью. Тогда было найдено идеальное решение. Свадьба.

– Почему князь Верест просто не захватил Сератское княжество? – неожиданно подаёт голос Злата.

Все оборачиваются к девочке, а Ясна шикает на неё и прикладывает палец к своим губам, намекая на ошибку. Злата стыдливо втягивает голову в плечи и извиняется, что влезла. Она – дочь помещика, научилась читать и писать до становления Марой, но историю и политику изучила ещё плохо.

– Потому что столкновения между двумя северными княжествами могли затянуться. Безусловно, велика вероятность, что победителем вышел бы именно князь Верест, но это всё равно ослабило бы его, – кратко отвечает на вопрос Алёна. – Южане могли воспользоваться ситуацией. Справился бы с их атаками ослабевший Верест или нет – нам неизвестно. Но он решил не рисковать. Продолжай, Вела.

Я киваю словам Алёны и припоминаю, что слышала из разговора Радовида с отцом на празднике в честь помолвки.

– Было решено провести свадьбу между княжной Алией сератской и Валаданом ашорским, единственным сыном Вереста. Благодаря такому союзу Валадан должен был стать могущественным правителем и править самыми обширными землями. Разобщённый на три княжества юг стал бы смехотворной угрозой. Князь Верест согласился, чтобы в качестве сохранения наследия обоих правителей столицей всех северных земель остался Ашор, однако всей территории дали бы имя «Серат». В планах было сделать из объединённых княжеств королевство во главе с единым монархом.

– Но была проблема, верно? – подсказывает Руслана, когда я на время замолкаю, решая, о чём ещё рассказать.

– Да. Возраст и время.

– Время? – удивляется Алёна, и тогда я понимаю, что, возможно, они действительно знают не всё, а я подслушивала достаточно.

– Первой проблемой был возраст. Мой брат… то есть княжич Валадан… – я осекаюсь, холодея от собственной ошибки, но ни одна из сестёр даже бровью не ведёт, показывая, что услышала мою оговорку. Я сглатываю и продолжаю чуть увереннее: – Княжич и княжна были слишком юными для заключения брака. Поэтому состоялись только помолвка и договорённость. Второй проблемой было время. Князь Радовид был уже тогда болен, его позиции слабели, он упоминал о возможных заговорах. Ему нужно было продержаться хотя бы ещё шесть лет, чтобы план Вереста можно было претворить в жизнь. Однако княжич Валадан был убит при нападении буквально через неделю после помолвки. Что сейчас происходит – я не знаю. Но Сератское и Ашорское княжества по-прежнему разделены.

– Ты знаешь причину нападения?

– Точная мне неизвестна, но я догадываюсь.

Закончив говорить, я тут же приникаю к горячей кружке, надеясь жаром выжечь холод в сердце от упоминания о брате. Мне едва удалось сохранить самообладание и не выпалить, что всему виной Алия со своим отцом. Волна старой, но всё такой же разрушительной ненависти поднимается внутри, нехотя в памяти всплывают подслушанные после нападения разговоры. Вспоминаю, насколько наивной была, радуясь, что Алия и Радовид уезжают. Отъезд намеренно был скрыт, в сумерках и с минимальным количеством людей. Они знали, что что-то произойдёт. Чай приобретает вкус горечи, когда я опять задумываюсь о том, что отец знал об опасности, но был самонадеян. Он помог Алие и Радовиду, а сам не смог уберечь собственного сына и семью.

– Спасибо, Вела, – с виноватой улыбкой отвечает старшая. – Я понимаю, что последующий разговор будет не из лёгких, но мы твои сёстры и хотим быть откровенны. К тому же ты всё равно узнаешь, и я хочу, чтобы ты это услышала от нас, а не от незнакомцев в какой-нибудь деревне на базаре.

Я не понимаю, что мне хотят рассказать, поэтому мой кивок выходит неуверенным.

– Нападение было просчитано и подстроено правителями южных княжеств, – говорит Алёна, доказывая, что мои предположения были верны. – Они, понимая, какими проблемами для них может обернуться объединение севера, решили помешать. Выбрали идеальный момент, когда княжна Алия и княжич Валадан будут в одном месте. Именно дети были главной целью, потому что без них план распадался на части.

– Но ведь княжна выжила, – вновь вмешивается маленькая Злата, и Ясна шикает на сестру в разы громче.

Младшая ойкает, вспоминая обо мне, и виновато тупит взгляд, но я не сержусь на Злату. Если я на кого и злюсь, то это на отца, Радовида и Алию. Моё лицо невольно искривляется в гримасе, когда я вспоминаю о золотой луннице от брата.

– Верно, княжна Алия выжила, – соглашается Алёна. – Но без Валадана нет свадьбы. Верест отомстил югу, найдя всех заговорщиков. Он также запугал многих на своей территории, и никто даже не думает пойти против князя ашорского. Но юг лишил его сына и в любом случае победил.

– Разве у Вереста нет новой жены и наследника? – спрашиваю я, догадываясь, что никто в моём присутствии не осмелится этого сказать.

Я игнорировала любые подобные новости, не желая знать, нашёл ли отец кого-то на место княгини.

Алёна замолкает, размышляя, отстукивает ногтем ровный ритм по кружке с чаем. Застывшим взглядом она смотрит в одну из стен, и медленно её отрешённое выражение лица сменяется на недовольное, как если бы она подбирала варианты, что и как сказать дальше, но все они ей не нравились. Старшая делает один раздражённый глоток и продолжает:

– После потери наследника от объединения никто не отказался. Тем более от самого быстрого и удобного союза через свадьбу. Первый год после нападения на княжеский двор в Ашоре князь Верест был занят восстановлением своего влияния и ему было не до переговоров с Радовидом. Но после смерти княгини Агны приближённые Вереста подали ему идею. Хоть княжич Валадан и мёртв, но сам князь стал свободен и мог сделать Алию своей новой женой.

Я несколько раз недоумённо моргаю, все слова мне знакомы, но вместе они не имеют для меня никакого смысла. Руслана и Алёна пристально следят за моей реакцией, но я продолжаю сохранять беспристрастное лицо. Пальцы до боли стискивают кружку, когда до меня доходит смысл.

– Князь согласился, что это лучший вариант из имеющихся, – как-то несмело дополняет старшую Руслана.

– Он не может.

Все синхронно оборачиваются ко мне, и только так я понимаю, что сказала фразу вслух.

– Верно. Возраст Алии всё ещё был помехой. Однако эту идею вместе с предложением он передал Радовиду.

Меня начинает мутить. Всё это происходило сразу после смерти матушки. Пока я невнятно мычала и пыталась пережить произошедшее, отец уже договаривался о новой свадьбе. Внешне я всё ещё не реагирую, хоть внутри всё бурлит. Мне хочется завопить, но сёстры ждут от меня сдержанности. Ждут, что я не воспринимаю себя более как княжну.

– Радовид отказался, – говорит Алёна и едва заметно улыбается в ответ на мой громкий вздох облегчения. – Радовид не хотел отдавать любимую дочь Вересту по нескольким причинам. Первая – разница в возрасте. Если жизнь Вереста не будет достаточно длинной, то Алия останется вдовой в самом расцвете сил без защиты и власти. Вторая – изначальная договорённость была на брак княжны с Валаданом. Именно княжичу волхвы пророчили великое будущее и называли его «великим князем», который встанет во главе объединённого севера. Такого мужа желал Радовид для Алии. Верест отступился от этой идеи, и сейчас у него новая жена, но детей она пока ему не подарила, – заверяет старшая.

Я перевожу взгляд в окно. Там всё ещё продолжают стоять неестественные сумерки из-за туч. Будто ночь сегодня и не отступала. Я стараюсь разгадать, что чувствую от новости, что у отца всё-таки есть новая княгиня, но в итоге не нахожу ни единой эмоции.

– Мы собрали вас, дабы рассказать об изменениях, на пороге которых мы оказались. Радовид мёртв, Сератское княжество неспокойно, – переходит к делу Алёна, вызывая всеобщий вздох. – На данный момент север всё ещё разделён, но в Серате нет нового князя. Есть только княжна Алия. Её род долго правил этим княжеством, да и сама девушка – любимица местных бояр, но во главе двора она встать не может. Верные Радовиду люди помогли Вересту вывезти из страны молодую княжну, чтобы она не стала жертвой предателей. Князь ашорский забрал девушку в свой дом. Взять в жёны он её уже не может, поэтому за неимением наследников назвал её своей приёмной дочерью.

Я издаю непонятный звук. Почти такой же, как на тренировке, когда Ясна слишком сильно ударила меня в живот и весь воздух вышел из моих лёгких. Тогда я согнулась и упала на снег, лишившись остатков завтрака. Сейчас чай остаётся в моём желудке, но боль как настоящая.

Я чувствую себя преданной дважды.

Уверена, родись у отца новый ребёнок, я бы восприняла это проще. Но он привёл в дом Алию и назвал своей дочерью.

Нет, кажется, меня всё-таки стошнит.

– Верест сейчас всеми силами пытается присоединить Сератское княжество не через завоевание, а через брак. Он не раскрыл нам своих планов, но жители его двора шептали о том, что новая княгиня может быть беременна. Князь готов растянуть этот план ещё на годы. Он твёрдо намерен получить законную и стабильную власть над территориями соседа. Несмотря на опеку над Алией как над родной дочерью, она продолжает зваться «сератской княжной». Сератские бояре готовы возродить намеченный союз, если Верест будет хорошо заботиться об Алие и подберёт ей достойную партию в мужья. Объединение всё ещё возможно, и я даже думаю, что оно состоится в ближайшие десять лет точно. Мы должны быть готовы к тому, что южные княжества будут недовольны, и кто знает, сколько столкновений ещё впереди, – устало трёт переносицу Алёна.

Я едва слушаю, заглушая внутри какие-либо чувства. Мне же будет лучше, если я сотру любые воспоминания об Алие и своём отце из памяти.

– Больше столкновений – больше смертей, а значит, больше мертвецов и опасности для простых людей и нас, – коротко подводит итог Руслана.