Текст книги "Двойник Запада"

Глава 7

Как бы мне ни хотелось оттянуть разговор с Раяном, дедушка был прав. Хотя от осознания, что у него теперь душа дракона, мне стало вдвойне не по себе. Спина покрылась мурашками, а ладони неприятно вспотели, пока я нервно расхаживала перед павильоном Раяна, боясь зайти. До ужина оставалось недолго, и сейчас самый удачный момент, хранитель точно у себя.

Несколько прибирающих территорию учеников усердно скребли ближайшие дорожки мётлами и начали с недоумением на меня посматривать, явно гадая, почему я хожу кругами вокруг дома их будущего хранителя. Взяв себя в руки, я напомнила себе, что нужно уже зайти внутрь, а то позже кто-нибудь да расскажет Раяну о моём странном поведении.

Сняв обувь и не позволив себе струсить, я открыла дверь, вошла и закрыла её за собой. Павильон Раяна похож на дедушкин, но как минимум в два раза меньше, хотя второй этаж тоже есть.

Сидя на полу, молодой хранитель поднял на меня вопросительный взгляд. Он так и застыл с отрезом чистого бинта в руке. Пытался замотать торс в районе рёбер. Из-под ткани виднелся край обширного синяка – вряд ли перелом, раз Раян не обратился к дедушке, но дышать ему наверняка неприятно. Оглядев напряжённые мышцы живота и голой груди, я подняла взгляд к бледно-голубым глазам Раяна, который продолжал вопросительно на меня смотреть. Моё лицо вспыхнуло от осознания, что хранитель одет лишь наполовину, а я вошла, даже не постучав. Я отступила на шаг и врезалась спиной в двери.

– Ашарин.

Моё имя, прозвучавшее из его уст, ускорило сердцебиение и усилило неловкость. В воздухе стоял острый запах обезболивающей мази.

– Помоги завязать, – скорее приказал, чем попросил Раян, прервав затянувшуюся тишину.

Отрывисто кивнув, я вернула самообладание и сосредоточила всё внимание на ткани в его руке. Села рядом на пол, отложив меч в сторону. Я принялась за работу, а Раян поднимал то одну, то другую руку, чтобы я могла перебинтовать его. Я и раньше помогала ему, но тогда была намного моложе и моё сердце так не реагировало на обнажённых мужчин. Раян стал крупнее и крепче, тело хоть и стройное, но у каждой мышцы чёткий рельеф.

Мне пришлось обнять Раяна, чтобы протянуть бинт вокруг торса. Я уткнулась подбородком ему в ключицу, мои волосы упали хранителю на обнажённую грудь, и он повернул лицо, уткнувшись носом мне в макушку. Прикосновения длились всего пару секунд, но эти мгновения показались одними из самых продолжительных в моей жизни. Раян шумно втянул носом воздух, отчего у меня руки покрылись мурашками. Дальше я старалась бинтовать Раяна, как можно меньше прикасаясь к его коже.

– Это от удара Шина? – спросила я, отвлекая себя разговором.

– Да. Стоит поменьше его кормить, он плохо контролирует силу удара.

– И правда. Шин вырос самым крупным.

Распущенные волосы Раяна упали вперёд, когда он наклонил голову, пристально следя за моими действиями.

– Извини за то, что повысила голос.

– Это было к лучшему. К тому моменту мне наскучили поединки.

Я подняла глаза, желая по выражению лица Раяна понять, соврал он или нет, но взгляд упёрся в его припухшую губу.

– Тебе помочь… с этим? – Я пальцем указала на место травмы.

Раян задумчиво провёл языком по нижней губе. На внешней стороне я не заметила трещины, похоже, ссадины внутри, губа пострадала от удара о зубы.

– Не нужно, я уже обработал.

Хранитель пристально следил за мной, пока я потихоньку заканчивала с бинтами на торсе.

– Ты изменилась, – заметил Раян. В его голосе звучала неуверенность или даже изумление, будто это открытие стало для него полной неожиданностью.

– Ты тоже.

– Нет, я имею в виду, что ты выросла, – как-то неловко изменил он формулировку.

– За три года такое случается, – с улыбкой парировала я, затягивая последний узел.

Закончив, я отодвинулась от Раяна.

– Спасибо. – Хранитель накинул на плечи нижнюю рубашку, запахнул и завязал узелки.

Я молчала, дожидаясь, пока он наденет красную мантию.

– Ты завтра уедешь? – поинтересовался Раян, поправляя широкий пояс и янтарную подвеску.

– Да. На закате.

– Чей это меч? – Он подбородком указал на принесённое оружие.

– Мой.

Пальцы Раяна замерли, он поднял взгляд, дожидаясь пояснений.

– Точнее, моей мамы. Дедушка отдал.

– Для чего?

Я тихо выдохнула, чувствуя, что по-прежнему не готова просить его позволения остаться, но ещё больше страшась услышать ответ. Подобрав оружие, я поднялась на ноги, а затем вновь опустилась на колени перед хранителем на расстоянии в два шага, по всем правилам. Вытянув руки с мечом, я склонила голову так, что волосы скрыли лицо.

– Я пришла просить позволения у хранителя Дракона Запада.

– Ты уже знаешь, – после длительной паузы, на выдохе, заключил он.

Я не видела лица Раяна, но не слышала недовольства в голосе, скорее облегчение и просто усталость.

– Проси чего желаешь, Ашарин.

– Прошу сохранить мой меч, потому что ещё полгода я продолжу быть двойником и не смогу им воспользоваться. И я прошу позволения вернуться в храм, после того как Наён исполнится восемнадцать и наместница Ян вернёт мне свободу. Прошу позволить мне жить здесь, хоть я и не ученик храма, ведь… – я опустила голову чуть ниже, не зная, правильно ли делаю, – …это мой единственный дом.

Повисла тишина. Я боялась поднять голову или пошевелиться. Тянулись секунды, и вес оружия стал казаться больше, вытянутые руки мелко задрожали. Я напрягла мышцы, силясь скрыть слабость. Я не ощущала раздражения или гнева от Раяна, но каждое мгновение его раздумий прибивало меня к полу. Я не была уверена, как долго смогу простоять в подобной просящей позе.

– Я сохраню твой меч, – наконец сказал Раян, забрав у меня оружие.

Я проглотила облегчённый вздох и медленно опустила руки на колени, но головы не подняла.

– А на счёт второго… – он замолчал ещё на несколько секунд. Всего пара мгновений, но у меня спина успела покрыться мурашками, – …ты не можешь остаться.

– Не могу?

Позабыв о всех правилах, я с испугом вскинула голову, не веря, что действительно услышала отказ. Сердце болезненно сжалось. Раян лёгким движением поднялся на ноги, приблизился и присел на корточки прямо напротив.

– Верно. Ты не можешь, – чётко ответил он, глядя мне в глаза.

Невольно я заморгала чаще, пытаясь сдержать подступившие слёзы обиды. Раян приподнял мой подбородок рукоятью моего же меча, не позволяя отвести взгляд, и пелена собравшихся слёз исчезла. Я не маленькая, я не стану плакать и умолять. Раян глядел хмуро, сосредоточенно разглядывая моё лицо, будто искал что-то.

– Ты – покорный двойник Наён, бледная и покладистая копия ребёнка, которого я обучал. Такой я тебя не приму, – недовольно заявил он. – За весь день я не увидел ни единой искры своей подопечной. Верни мне Ашарин, которую я ожидал встретить, пока ехал домой.

Его голос властный и бархатный, а слова словно мёд. Приятные и сладкие, но липкие и удушливые. Они застряли в моём сознании и горле, не давая вдохнуть.

– Почти девять лет я притворяюсь кем-то другим. Откуда мне знать, какую меня ты ожидал встретить? – Я старалась говорить спокойно.

Рукой я отвела в сторону рукоять меча из-под своего подбородка. Мысль, что Раян вспоминал обо мне, отозвалась незнакомым ощущением внутри, но его разочарование ударило в разы сильнее.

– Я сама о себе ничего не знаю, – резко напомнила я. – Мне не дали времени разобраться, лишили возможности понять, что из еды, одежды или оружия я бы сама предпочла. Я не могу быть уверена ни в чём. Ни в дружбе, ни в комплиментах, ни даже в намёках на симпатию, потому что все они не для меня, а для Наён.

– В детстве ты любила платья больше, чем форму ученика храма, – спокойно перебил меня Раян.

Я умолкла, проглотив несколько невысказанных фраз.

– Скорее всего, причина в том, что тебе не нравился оранжевый наряд младшего ученика. Ты хотела чёрные одежды среднего уровня, – продолжил Раян, притворяясь, что не заметил отразившегося на моём лице удивления. – Ты засматривалась на лук, и тебе нравились сливы и кумкват.

– Откуда тебе знать?

– Сливы за вкус, а кумкват потому, что в детстве ты не могла дождаться, пока я почищу тебе мандарины. Ты была раздражающе нетерпеливой и всё тянула в рот, даже кожуру. Устав с тобой бороться, я принёс тебе кумкват, который можно есть целиком.

– Я не была настолько нетерпеливой! – вспыхнула я от стыда или смущения, сама не понимала, от чего именно.

– Ещё как была, Ашарин.

– Почему ты это делаешь? – Вопрос сам собой сорвался с языка. Его ровный тон и готовый ответ на любой вопрос выводили из равновесия, всё тело напряглось как струна, а пальцами я неосознанно сжала ткань платья на коленях.

– Что делаю? – Раян слегка наклонил голову, спрашивая с искренним недоумением.

– Зовёшь меня так. Полным именем.

– Это же твоё имя, Ашарин. Зачем мне звать тебя по-другому?

Я не нашлась, что возразить. Он выдал правду с очевидной прямолинейностью, но при этом проигнорировав то, что настоящее имя – самый большой секрет в моей жизни.

– Ты по-прежнему не помнишь, – разочарованно вздохнул он и упёр меч в пол рядом с собой, используя как опору для равновесия.

– Не помню что?

– Ты появилась здесь в четырёхлетнем возрасте, мне тогда было одиннадцать. Мастер почему-то решил, что нянька из меня выйдет неплохая, и повесил заботу о тебе мне на шею. Хотя позднее он оправдал это желанием воспитать во мне чувство ответственности, якобы изначально знал, что я стану хранителем.

Раян был ответственным за меня?

Наставники и мастера в основном строго следят за учениками высшего и среднего уровня, а ответственность за младших распределяется как раз между более взрослыми учениками. Они следят и помогают младшим до тринадцатилетнего возраста, по достижении которого оранжевая форма сменяется на чёрную. Я не была учеником храма и поэтому не думала, что кто-то мог приглядывать за мной, кроме дедушки, что мог быть ответственный старший. Тем более если самому Раяну при моём появлении было только одиннадцать…

Губы хранителя растянулись в улыбке. Сперва она показалась счастливой, как у человека, вспоминающего приятные моменты, но затем стала вымученной и даже раздражённой. Будто он припомнил свои трудности.

– Когда твой дедушка бывал занят, его место занимал я. Следил, чтобы ты, мелкая, не свернула себе шею, не лазила по деревьям и не бегала где ни попадя. Не говоря о том, что в мои обязанности входило кормить тебя, помогать во всём и даже играть. Ты ходила за мной как приклеенная, словно утёнок за мамой-уткой. Мастер изрядно веселился, наблюдая за нами. В те годы я проводил с тобой чуть ли не больше времени, чем с Ришей и остальными друзьями.

Щёки не в первый раз обожгло смущением, я ничего этого не помнила. В памяти до девятилетнего возраста – почти чистейшая пустота с жалкими обрывками каких-то моментов из жизни. За период с девяти и до тринадцати лет картинок чуть побольше, но самые яркие воспоминания уже касаются времени после отравления. Из детства я помнила образы Раяна и Риши, порой Минсу и Шина, но лучше всех помнила Джуна, с ним мы много времени проводили вместе.

– Но в шесть с половиной лет ты перестала за мной ходить.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Дедушка привёл Джуна. И ты по какой-то причине увязалась за ним. Из-за этого мне пришлось взять ещё и его под опеку, следить за вами обоими, потому что вы двое малышей стали близки, что не разорвать[2]2
  В корейском языке есть выражение «떼려야 뗄 수 없는 사이», что переводится как «отношения, которые невозможно разорвать. Аналог «не разлей вода».


[Закрыть]. – Вот теперь улыбка Раяна точно приобрела оттенок опасного предвкушения, будто он готовился припомнить мне многое. – Похоже, это единственное, что не изменилось. Вы двое всё ещё неразлучны. Как я понимаю, в нём, его дружбе и симпатии ты уверена.

Последнюю фразу Раян выдавил с кислым выражением лица, без особой радости, словно наша дружба до сих пор доставляет ему неудобства.

– Все годы, проведённые в роли двойника, кроме Джуна, у меня никого не было, – неожиданно резко ответила я, задетая услышанным.

Кривая улыбка исчезла с лица Раяна, уступив место неуверенности. Он открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:

– Может, ты помнишь меня в детстве, но я нет! До отравления всё в моей голове размыто. Однако я хорошо помню, что было после. Как все были заняты почти при каждом моём приезде в храм после того, как меня забрали в дом наместницы. Помимо тренировок, мы с тобой особо не говорили. Кажется, этот разговор самый долгий из всех. Ты ни разу не показал, что в детстве мы были близки. Я знаю, ты готовился к званию хранителя! – торопливо добавила я, когда Раян предпринял попытку что-то сказать, но меня неожиданно прорвало, и останавливаться я не собиралась. – Мне известно о долгих медитациях, походах в горы и множестве тренировок. Но откуда мне знать, что ты тот же Раян? Откуда мне знать… сколько в тебе осталось от настоящего… после того как…

Внезапно я начала запинаться, моё упрямство угасло при осознании, что я говорю с хранителем Дракона Запада. Кажется, вопрос Наён о том, остался ли Раян самим собой, тоже неосознанно тревожил меня.

– Теперь ты меня боишься? – уточнил хранитель.

– Нет.

Я приврала.

В нём появилось что-то опасное. В каждом движении и взгляде. Это как наблюдать за орлом. Высоко в воздухе он кажется прекрасным и величественным. А затем орёл садится прямо перед тобой, и по телу поднимается мелкая дрожь при взгляде на его когти, которые с лёгкостью лишат тебя глаз или даже жизни.

Внезапно Раян положил левую ладонь мне на голову и провёл ею по волосам вниз, вдоль лица и шеи, пока рука не замерла на моём плече.

– Я сохраню твой меч. И если ты не потеряешь себя настоящую, то наш храм всегда открыт для тебя, Ашарин. Так решил дракон, так решил и я.

Глава 8

После странного откровенного разговора Раян меня не отпустил. Он вышел наружу, чтобы отловить нескольких учеников. Из его слов я разобрала, что он распорядился принести еду в свой павильон и попросил позвать Ришу и всех остальных старших, Джуна и даже Наён на ужин.

Раян хотел побыть с нами, и его желание будоражило и радовало до дрожи, которую я упрямо скрывала, оставаясь сидеть на одном и том же месте. Я думала, что с его возвращением наши отношения останутся отстранёнными, как и после моего отравления, но, возможно, Раян сам получил долгожданную свободу, завершив многочисленные тренировки для принятия души дракона. Может, лишь теперь он стал волен делать что хочет? Со мной будет так же через полгода. Моя ноша будет сброшена.

К моменту, когда все собрались вместе, а еда была принесена, снаружи пошёл мелкий дождь. Солнце клонилось к горизонту, но небо потемнело из-за свинцовых туч, и на землю опустились ранние сумерки. Раян не позволил мне помочь и сам зажёг дополнительные масляные лампы. Павильон наполнился не только светом, но и оживлёнными разговорами, запахом тушёной в соусе курицы и овощей. Каждому принесли по отдельной пиале с рисом. Угощений вышло немного, и они были не столь изысканны, как в доме наместницы, но жаловаться было не на что, в собравшейся компании даже пресная еда показалась бы вкусной.

Риша достала две бутылки сливового вина и одну бутылку вина из чёрной малины. Шин поддержал подругу, поставив на стол глубокую чашу охлаждённого макколли[3]3
  М а к к о л л и (막걸리) – корейский традиционный алкогольный напиток. Изготавливается из риса путём ферментации, имеет молочный оттенок и сладкий вкус.


[Закрыть] и пхаджон[4]4
  П х а д ж о н (파전) – жареный блин с зелёным луком.


[Закрыть], в ответ раздался громкий хохот и слова одобрения. В сезон дождей было уже традицией есть жареный блин с луком и запивать макколли. Хоть основные дожди уже прошли, а распитие алкогольных напитков в храме не поощрялось, но мы не видели Раяна и Ришу три года, поэтому дедушка позволил сегодня всем расслабиться и отпраздновать долгожданную встречу. Риша заверила, что привезла малиновое вино из столицы и выразительно посмотрела на Шина и Сэёна, приказывая растягивать удовольствие, а не глотать напиток как воду. Раян скептически поднял бровь, когда Минсу налил сливового вина мне, Наён и Джуну.

– Дай малышам повеселиться, – отмахнулась от его недовольства Риша. – В конце концов Джуну уже девятнадцать. Ты и Шин начали пить намного раньше.

– И правда, Раян, напомнить, как ты перебрал в семнадцать лет? Досталось тебе тогда от мастера, – захохотал Шин, едва не расплескав бледно-зелёное вино из своей пиалы.

– Досталось, потому что вы удрали в кусты, а я прикрывал ваши задницы, – с натянутой улыбкой напомнил Раян.

– Всегда был нашим защитником, – Сэён приподнял свою пиалу в насмешливом тосте.

– Хранителем, – деловито поправила Риша, повторив жест.

Шин и Минсу отсалютовали своими чашами с вином, на что Раян фыркнул и одним глотком осушил свою пиалу.

– Расскажите про ваше путешествие, – попросил сидящий справа от меня Джун.

За едой мы с ним часто сидели близко, и в этот раз друг случайно задел мою ногу коленом, но тут же по привычке извинился улыбкой и положил тёплую ладонь туда, куда пришёлся удар. Риша и Раян на мгновение опустили взгляды, но отвлеклись на вопрос Наён:

– Это правда, что глициния Дракона Юга настолько огромна, что там установили подпорки под ветви, чтобы они не обламывались?

– Правда, – гордо заявила Риша. – Она действительно огромна, а лианы с цветами спадают до самой земли, так что по весне можно заблудиться под ними. Ствол совсем не такой, как у нашего клёна. Он изгибается один раз спиралью и только потом растёт вверх.

По губам Раяна проскользнула улыбка, и он кивнул, соглашаясь с подругой.

– Больше всего мне понравилось в провинции Востока, – продолжила Риша. – Там весь храм усажен сливами и вишней. Отцветая, лепестки усыпают всю землю розовым ковром. Они абсолютно везде!

– Согласен, лепестков так много, что в провинции Востока некоторые дворяне сильно разбогатели, делая из них вино или косметические средства, – дополнил Раян.

– Расскажите про храмы. Они похожи на наш? – попросила я.

– Во многом, – ответила Риша. – Планировка территории и архитектура в целом одинаковая. Главное отличие – это детали. Например, в храме Дракона Юга обширные сады, там очень много цветов и зелени в целом. Территория охраняется не только стеной, но и бамбуковым лесом. Ученики Юга утверждали, что за столетия там застряли сотни духов и призраков. Наряды у служителей храма в зелёных оттенках.

Многие посмотрели в мою сторону, когда я неуверенно поправила рукав зелёного платья, вновь чувствуя неловкость от выбранного наряда. Я залпом допила своё вино, которое растеклось по языку и горлу приторно-сладким привкусом сливы пополам с горечью алкоголя. Невольно я бросила взгляд на Раяна – он в очередной раз оказался прав.

Мне действительно нравятся сливы.

– Храм Востока, в отличие от остальных, находится на утёсе с потрясающим видом на океан. Служители объяснили, что такова была воля их дракона, он желал встречать свой любимый рассвет первым. Они носят одежды белых и лиловых цветов, – пояснила Риша и закатила глаза, приметив, как Шин случайно уронил кусок курицы себе на колени, но без стеснения подобрал еду пальцами и положил в рот.

Я, Наён и Джун выпили ещё по пиале вина, увлечённо внимая рассказу. Остальные тоже слушали не перебивая, но без такого энтузиазма. Вероятно, им уже всё рассказали.

– Храм Дракона Севера самый просторный и единственный располагается в относительной близости от правящей семьи. А точнее, он построен позади Зимнего императорского дворца. Белый Дракон любит воду, поэтому на территории храма множество рукотворных озёр и ручьёв. Учеников Севера можно узнать по голубым или синим одеждам. Зимой по ночам там так холодно, что я не раз в кровь разбивала руку, пробивая корку льда кулаком, чтобы умыться водой из бадьи.

– А что с императором и его сыновьями? – нетерпеливо поинтересовалась Наён. – Вы их видели?

Вслед за сливовым открыли тёмное вино из чёрной малины. Раян сам подлил алкоголь Наён, Джуну и повернулся ко мне. Я единственная следила не только за разговором, поэтому успела проявить уважение и приподнять свою пиалу, чтобы Раяну было удобнее. Каждый младший должен так делать, но мои соседи слишком увлеклись рассказом Риши. Раян оценивающе и слишком пристально посмотрел на меня, прежде чем наполнить мою пиалу. По спине прошла дрожь, из-за отстранённого выражения лица хранителя. Я никак не могла понять его мысли: раздражён ли он, или, может, ему не нравится то, какой я стала, или то, что я выросла, его правда удивило? Наш зрительный контакт прервался, когда Раян вернул опустевшую бутылку на стол и расслабленно откинулся назад, опёрся спиной на ближайшую деревянную колонну. Окружающие звуки разом вернулись, и я осознала, что пропустила какую-то часть обсуждения.

– Нынешнему императору Шиону за пятьдесят. В целом он всё ещё занимается управлением, но большую часть политических дел взял на себя наследный принц Актан. Помимо него у императора есть младший сын – Калид, про которого ходят странные слухи, но мы его не видели. И единственная дочь – принцесса Аэль, – на последних словах Риша с ядовитой улыбкой повернулась к Раяну.

Хранитель снова опрокинул в себя пиалу вина, и его губы изогнулись в кислой усмешке.

– О-о-о, – насмешливо протянул Минсу. – Только не говорите, что наш Раян влюбился в принцессу. Она его отшила?

– Точнее, наоборот, – хохотнула Риша. – Вы бы видели, как он выкручивался. Отказать принцессе – дело не из простых.

Минсу, Сэён, Шин и Джун уставились на Раяна, разинув рты, будто это наиглупейший бред, что они слышали в своей жизни.

– Ты в своём уме?! Она самая красивая девушка в провинции Севера! Говорят, что даже цветы Священной Сливы – ничто рядом с ней, – возмутился Сэён, откинув волосы назад.

– Как с языка снял! Раян рехнулся, – поддакнул Шин и взглянул на Джуна, вероятно ожидая поддержки.

Наён недовольно поджала губы, но скрыла раздражение, отпив вина. Мне захотелось её утешить, сказав, что она тоже красивая, но я вовремя захлопнула рот, решив, что это лишь ухудшит её настроение. Я больно ущипнула Джуна за бедро, когда тот охотно согласился со старшими. Он ойкнул и обернулся с виноватым выражением лица.

– Может, Раян не рехнулся, а уже нашёл кого-то другого, – вслух предположил Минсу, и все повернули головы к Рише.

Та застыла и вопросительно приподняла брови, но не возразила.

– Хватит обсуждать мою личную жизнь, свою найдите, – с преувеличенным вздохом отчитал всех Раян.

Вспомнив о вине, я поднесла чашу к губам, впервые пробуя алкоголь из чёрной малины. Джун и Наён рядом повторили моё движение.

– Кстати, вы же пили его раньше, – обратился Сэён к Раяну и Рише, указав на тёмный напиток, и продолжил только после согласного кивка обоих: – Это правда, что вино из малины способствует сексуальной стойкости? Вы проверили?

Я громко подавилась первым же глотком, и вино едва не пошло у меня носом. Лицо Джуна, который уже опустошил свою пиалу, стало цветом земляники. Секундная тишина за столом сменилась хохотом большинства, разве что Раян закатил глаза.

Ответ на каверзный вопрос Сэён не получил. В павильон вошли младшие ученики храма, с поклоном прибрали со стола, унесли пустую посуду, а взамен поставили несколько мисок со сливами и вишней. Раян движением кисти подозвал одного, прошептал что-то ему на ухо, и тот убежал выполнять просьбу. Остальные младшие ученики следом за своим товарищем покинули павильон.

– Что не так с принцем Калидом? – перевела я тему, чтобы не возвращаться к разговору о вине и сексуальной стойкости.

– Принц Калид? – Риша задумчиво закусила губу и привалилась к плечу Раяна. Поблизости от нее не было колонн, поэтому она использовала плечо хранителя в качестве опоры. Мы не подали виду, но заметили, что тот не возражал. – Принца Калида мы не встретили. Говорят, что его нет при дворе много лет. Отправился он куда-то сам или император его отослал подальше – неизвестно. Многие придворные отмалчивались, избегая говорить о нём.

– Вы были только в провинциях Юга, Востока и Севера?

– Нет, мы были во всех провинциях. Центральную пересекли без длительных остановок, а вот в провинциях Близнецов мы пробыли пару месяцев. – По лицу Риши прошла тень, и былое веселье исчезло.

Тёмное вино закончилось, поэтому Шин раздал каждому по более глубокой чаше и половником разлил всем макколли. Риша благодарно улыбнулась другу, когда он протянул ей чашу, и пригубила напиток, растягивая удовольствие и давая понять, что рассказывать подробнее не хочет, но мы обратили взгляды в сторону Раяна, ожидая пояснений.

– Провинции Близнецов – самые бесполезные и самые беспокойные, – без особого желания объяснил он. – В храмах мы набирались знаний, доступных другим хранителям, перенимали их опыт, делились своим и знакомились с другими претендентами. Но в Зимнем дворце нас рассматривали как возможное оружие. Независимость храмов – пустой звук, при необходимости мы все солдаты императора.

– Вы сражались для него? – хмуро уточнил Шин.

– Да, он хотел посмотреть, на что мы способны.

– Но Аша сказала, что хранители не могут использовать силу дракона по своему желанию, – встряла Наён.

– Верно, – согласился Раян. – Но у нас ещё есть знания о военном искусстве. Император хотел убедиться, сумеем ли мы пролить кровь, когда это может понадобиться. А у него как раз были проблемы с разбойниками в провинции Северного Близнеца.

В храмах убийство из собственной прихоти считается грехом. В других случаях: при самообороне, защите людей или границ, поддержании порядка – это позволительно. Однако Раян и Риша всё равно поморщились, вспомнив о произошедшем. Атмосфера былого веселья испарилась, отравленная неприятным разговором, но Сэён перевёл тему, не позволив настроению окончательно испортиться:

– Риша, расскажи-ка подробнее, как Раян отклонил любовные признания принцессы? Или ей удалось украсть его невинность?

Шин и Минсу согнулись от нового приступа хохота, Джун поддержал их смешками. Я закусила губу, пытаясь сдержаться.

– Пошёл вон из моего павильона, – моментально отреагировал Раян. Он бросил фразу беззлобно ровным тоном, но одновременно с этим схватил со стола сливу и швырнул в друга.

Сэён с наглой улыбкой поймал фрукт и вонзил в него зубы. Шин всё продолжал хохотать громче остальных, когда в павильон бесшумно вошёл ученик и оставил перед Раяном миску с маленькими цитрусовыми фруктами, похожими на мелкие продолговатые апельсины.

– Это же кумкват! Я любил его в детстве! – улыбнулся Джун и потянулся к фруктам, но получил предупреждающий удар по кисти от Раяна.

– Не ты один.

Хранитель выпрямился, взял один кумкват, разорвал пальцами, вытащил несколько косточек и с тем же почти равнодушным выражением лица протянул мне. Я уставилась на предложенный фрукт во все глаза, будто Раян протянул мне не кумкват, а наставил на меня нож.

– Я не врал, Ашарин. Можешь проверить.

Я не ела свежий кумкват очень давно. У наместницы на него слабая, но аллергия, поэтому слуги не закупают его и ничего с ним не готовят. Я попыталась вспомнить вкус, но в памяти всплыл разве что цитрусовый аромат, схожий с мандарином.

– Я и не думала, что ты врал. Поэтому не нужно…

– Бери, – приказал Раян.

Мне ничего не оставалось, кроме как послушаться. Все следили, как я с опаской положила кумкват в рот и принялась жевать. В павильоне повисла напряжённая тишина, все ждали от меня какой-то реакции, тем самым сильнее сбивая с толку. Сладкий вкус растёкся по языку, и воспоминания вернулись сами собой. Я не могла припомнить, когда его ела, что делала в этот момент, но была уверена, что знаю этот вкус и что я действительно любила его. Не дождавшись вердикта, Раян принялся чистить следующий.

– То есть это только для Аши? – обиженно пробубнил Джун. – Я ведь тоже люблю кумква…

– Да жуй ты, – беззлобно отозвался Раян, заталкивая почищенный фрукт Джуну в рот.

Шин, Минсу и Сэён опять принялись хохотать.

– Очаровательно. Раян пытается скрыть, но он скучал по своим малышам, – сквозь смех выдал Сэён.

– Ашарин заявила, что забыла, какой была в детстве, – поправил Раян, продолжая чистить фрукты и отдавать по одному то мне, то Джуну.

– Что?! – воскликнула Риша, подавшись вперёд и глядя на меня с изумлением. – Ты по-прежнему не помнишь, как Раян нянчился с вами двумя?

– Всё как-то отрывками, – стыдливо призналась я.

– А там есть что вспомнить! – добавил Шин. – Вы двое ходили за ним, будто щенки, постоянно смущали Раяна, голося, что любите его. Вымогатели мелкие, вам с детства красные одежды мастеров по выпрашиванию еды можно было дать. Прямо наперебой выкрикивали, а Раян не знал, куда от вас деться.

– Он сам виноват, раз научил их этому, – припомнил Минсу и повернулся к нам с Джуном. – Вы хоть вначале и быстро сдружились, но был сложный период, когда неожиданно между вами начались ссоры. Вы даже подрались пару раз, за что от наставников попадало не только вам, но и Раяну. Джуну, как ученику храма, доставались более строгие наказания, хотя виноваты были вы оба. Раян первый увидел, что это ухудшало ваши отношения.

– Точно, точно! – поддержала Риша. – Я до сих пор не могу понять, умный ход был или глупый.

– Что он сделал? – не выдержал Джун.

Раян игнорировал наши взгляды, демонстративно занятый чисткой фруктов от немногочисленных косточек.

– Он объединил вас против себя, – поделилась Риша. – Кажется, он придумал это, глядя, как вас наказали мытьём посуды после ссоры. Аше достались лишь тарелки да пиалы, когда Джуну наказали отмывать глубокие горшки. Наставники приказали закончить всё до ужина, а если не успели бы, то остались бы без него. Джун не выполнил ещё и половины, когда Аша закончила. Ты, – Риша воодушевлённо ткнула в меня, – посмеялась над Джуном, что он не успевал, и всё наказание едва не переросло в новую ссору. Раян это увидел и предупредил, что ты тоже будешь лишена ужина, если Джун не успеет. Тебе ничего не оставалось, кроме как помочь. Раян повторил этот подход ещё несколько раз, и в итоге вы оба направили своё недовольство на него. Объединившись, вы сплотились и стали ближе, чем раньше.

Мы с Джуном переглянулись, удивление на его лице отражало мою собственную реакцию. Похоже, он тоже этого не помнил. Мы были слишком маленькими.

– Всё отлично работало, – заметил Раян.

– Почти отлично, – иронично поправил Шин. – Твои малыши стали воспринимать еду как награду и быстро научились клянчить.

– Да не было такого, – воспротивился Джун. Его лицо гуще, чем обычно, покрылось румянцем из-за выпитого.

– Ещё как было! – поддержала Риша. – А ты был прожорливый и крутился вокруг Раяна, признаваясь в любви даже чаще, чем малышка Аша.

Старшие вновь захохотали, наперебой вспоминая самые смущающие нас с Джуном сцены. Через пару позорных минут они наконец угомонились. Минсу со стоном вытянулся, разминая позвоночник.

– Я устал. Заботливый Раян вызывает у меня тошноту. Я уйду первым, – с язвительной улыбкой заявил Шин.

– Проваливай, – равнодушно послал его Раян, облизав пальцы от сока кумквата.

Сэён и Минсу кинули несколько насмешливых фраз, и все потихоньку принялись собираться на выход. Я поднялась на ноги и покачнулась, ощутив, как выпитое вино с макколли ударило в голову. Пока я сидела, всё было отлично, сладкие напитки лишь веселили, но теперь меня настигло настоящее воздействие алкоголя. Наён пошатывалась сильнее, поэтому Джун аккуратно поддержал нас обеих.