Текст книги "Легенда о двойниках"

Кристина еще раз с тоской подумала о том, куда же ее занесло.

– Мэри, проводи девушку в ее комнату, – крикнула Амелия и Кристина послушно вышла из комнаты и вновь пошла следом за экономкой.

Второй этаж, на котором располагались спальни девушек, был чуть более веселым: полы здесь были покрыты коврами, пусть не такими роскошными, как в кабинете Амелии, но все же коврами. На стенах висели канделябры со свечами, было тепло, и Кристина немного расслабилась.

– Тебе сюда, – экономка остановилась возле двери с набитыми табличками:

«Энни Чандлер»

«Люси Палмер»

«Саманта Моретти»

«Кристина Каменова»

Кристина вздохнула и толкнула дверь.

«Была не была…»

ГЛАВА 7: Голос воспоминаний. Лорды де Сальянти..

Комната напомнила Кристине тюремную камеру: деревянные темные кровати, накрытые темно-синими покрывалами. Возле кроватей небольшие тумбочки, накрытые белыми салфеточками, на полу большой ковер. У дальней стены большой шкаф.

И все.

Кристина успела мстительно подумать о том, что уж кто-кто, а она точно не будет следовать существующим порядкам, хотя бы потому, что это невыразимо скучно. А скуку она ненавидела больше всего на свете.

– Это твоя кровать, – экономка Мэри показала Кристине на дальнее спальное место, располагавшееся у окна со светлыми занавесками. – Все вещи с твоего чемодана распакуешь и уложишь в тумбочку и шкаф. Остальное тебе расскажут девочки.

Экономка махнула рукой, и Кристина только сейчас увидела, что в противоположном углу комнаты прячется небольшой круглый столик, возле которого за рукоделием сидели три девушки.

– Располагайся.

Экономка ушла, лакей тоже.

Кристина подхватила чемодан и потащила его к своей кровати. Все ее действия сопровождались гробовым молчанием. Должно быть, девушки изучали ее.

Ей было наплевать. Кристина забросила чемодан на кровать и принялась распаковывать свои немногочисленные вещи.

– Ты Кристина Каменова? – спросила одна из девушек тоненьким голоском.

Кристина, наконец-то, подняла глаза.

– Да.

Кто из трех говорил?

– Я Люси. Люси Палмер, – сказала по-прежнему тоненьким голоском девушка, сидевшая с краю.

У нее были светлые белокурые волосы, переплетенные в две толстые косы и большие бледно-голубые глаза. Светлая, почти прозрачная, кожа украшена бледной россыпью веснушек.

Кристина с облегчением заметила, что одеты они были по-разному. Слава Богу, в этом дурацком пансионате нет формы.

– Очень приятно, – ответила Кристина и продолжила заниматься своими вещами.

– Ты откуда? – на этот спросила другая девушка, с сильным итальянским акцентом.

Очевидно, Саманта.

Она была высокой, на голову выше сидевших рядом с ней подруг. Темно-карие глаза были чуть раскосы, а черные волосы обернуты вокруг головы несколько раз тугой косой.

– Из Дании, – спокойно ответила Кристина. – А ты, как я вижу, из Италии?

–Да, – девушка высоко подняла подбородок. – Меня зовут Саманта.

– Отлично, – буркнула Кристина, захлопывая чемодан и села на кровать.

– Ты так и не будешь ничего делать? – подала голос третья.

Кристина не видела ее лица, скрытого пепельными локонами, но голос был тих и прохладен.

– А что я должна делать? – вопросом на вопрос ответила Кристина.

Третья девушка отложила свое рукоделие и подняла голову.

У нее были кристально чистые зеленые глаза под тонкими стрелами светлых бровей и бледно-розовые губы со скорбно опущенными уголками.

Черты лица были настолько правильными, что Кристина ни на секунду не усомнилась в том, что Энни была очень и очень благородных кровей.

– Как ты сюда попала? – спросила Энни.

– Отец отправил, – скупо ответила Кристина.

– Ну же, не стесняйся, – подбодрила ее Люси. – Никто из нас не попал сюда по собственному желанию и доброй воле.

И Кристина неожиданно выдала все, единым духом:

– Меня мачеха возненавидела. Мама моя умерла, отец женился. Больше всего меня злит то, что и он, и я, все прекрасно знают сказку о золушке. И все равно попасться на эту удочку! Выставить из дома родную дочь только потому, что новой женушке она мешает!

– Я попала сюда по той же причине, – сочувственно произнесла Саманта, тоже откладывая свое рукоделие.

– Правда? – Кристина сразу прониклась симпатией к подруге по несчастью.

– А я родила ребенка, не будучи в браке, – вздохнула Люси. – Мои родители отправили меня сюда, чтобы о семейном позоре никто не узнал, а сами с ребенком переехали в другой город. А вот Энни…

– Довольно, – резковато сказала Энни. – Нам пора идти на урок музыки. Хотите получить взбучку от Амелии?

– Нет, – виноватым голосом сказала Люси, и тоже отложила свое рукоделие. – Идемте.

Девушки поднялись со своих мест, надели шляпки, перчатки, каждая взяла в руки по небольшой корзиночке, в которых, как оказалось, лежали письменные принадлежности.

Кристина нашла такую корзинку и рядом со своей кроватью, поэтому не преминула последовать примеру девушек.

– А что, занятия проходят не здесь? – шепотом спросила она у Люси, когда девушки покидали спальню.

Коридор, как по волшебству, заполнялся девушками, хотя еще несколько минут назад он выглядел так, будто все комнаты абсолютно пусты.

Все с интересом поглядывали на новенькую.

– Здесь мы только живем, – ответила Люси, когда они спускались по лестнице. – А школа находится на пару улиц дальше. Сейчас сама увидишь.

Они вышли из дома, спустились по каменным ступеням крыльца и вышли за решетчатую ограду.

– А развлечения у вас здесь какие есть? – спросила Кристина.

Ее вопрос немного озадачил Люси.

– Развлечения?.. ну… мы поем, вышиваем, читаем, стихи пишем.

– И все? – Кристина была разочарована.

Да у нее дома, в Болгарии, развлечений и то больше было.

– А танцы? Балы? Парни, в конце концов?

– Упаси бог! – ужаснулась Люси и перекрестилась. – Если тебя увидят с парнем, то твоя репутация мгновенно рухнет. Это же позор! Такой позор!

Кристина поняла, что жизнь ее здесь будет очень и очень невеселой.

Они прошли пару улиц, и вышли на круглую площадь, по которой сновала уйма народа.

Кристина разинула рот от изумления. На площади высился такой красоты особняк, что дух захватывало! Высотой в несколько этажей, украшенный каменными барельефами, огражденный высокой ажурной оградой с каменными львами у ворот, зеленой лужайкой и фонтаном, арочными высокими окнами, балконом и многим другим.

– Кто здесь живет? – прошептала Кристина, не в силах отвести глаз от дома.

Люси мельком глянула на особняк.

– А, здесь… старинная английская семья. Лорд де Сальянти со своей женой и семью детьми.

– А как их зовут? – взгляд Кристины уперся в великолепный цветник с невероятно прекрасными и редкими цветами.

Люси наморщила лоб, вспоминая.

– Лорда, вроде бы, Кристофер, жену не помню… а старших трех сыновей, вроде как, Адриан, Кассиан и Максимиллиан.

Кристине на мгновение показалось, что штора на втором этаже задернулась, как будто кто-то минутой ранее незримо наблюдал за ней.

– Идем же, – поторопила ее Люси.

Девушка поспешила следом.

– А ты с ними знакома?

– Нет, что ты! Они из высшего общества, а я не благородных кровей, поэтому не бываю на подобных приемах.

– А Энни?

Люси бросила на Кристину испытующий взгляд.

– Да, ты верно угадала. Энни знакома. И весьма близко, насколько я знаю. Но зачем это тебе?

– Просто так, – легкомысленно отозвалась Кристина, а сама подумала, что, кажется, смысл ее существования здесь начал проясняться…

Занятия девушек проходили в довольно милом особнячке, пожертвованном пансионату какой-то старой умершей вдовой.

Кристина в первые же минуты урока, поняла: музыка это не ее. Пока остальные девицы чинно по очереди играли на рояле и арфах, пели высокими хорошо поставленными голосами, Кристина откровенно зевала.

– Ваша очередь, мисс Каменова, – сказал их молодой учитель.

Кристина давно уже продумала, что и как ей сделать, чтобы на уроках музыки к ней цеплялись как можно меньше.

Подойдя к роялю, она изо всех сил и как можно грубее ударила по клавишам (хотя дома играла вполне прилично) и заорала чуть ли не на весь класс какую-то легкомысленную песенку.

– Довольно, довольно! – их учитель зажал уши, спасая их от варварских звуков, что издавала Кристина. – Идите на свое место, мисс Каменова!

Кристина довольная слезла с табурета – хотя бы на этом уроке ее не будут трогать – и пошла на свое место, по пути поймав изумленные взгляды других девиц и насмешливый взгляд Энни.

– Ты ведь это специально сделала, да? – спросила она прохладным тоном, когда Кристина села рядом.

– Ну конечно. Нет ничего скучнее музыки.

– Да неужели?

– Нет, – призналась Кристина. – Есть. Рукоделие.

Обе расхохотались, Энни смотрела на нее уже с большей симпатией.

– Я хотела тебя кое о чем спросить, – решительно начала Кристина, но Энни перебила ее, хитро прищурившись:

– Уж не о братьях ли де Сальянти?

– Да. А как ты догадалась?

– Все меня об этом спрашивают. Не ты первая, не ты последняя.

– Познакомишь нас? – попросила Кристина.

– Нет.

– Почему? – вскинулась девушка.

– Потому что. Не суй нос не в свое дело.

– Ну, хотя бы расскажи о них, – взмолилась Кристина. – Кто они, откуда, чем занимаются, где их можно встретить?

– Ни в одном из тех мест, в которые ходят благородные воспитанные девушки.

– Ага. Вот они пусть и не ходят. А я пойду.

Они опять расхохотались, и Энни сменила гнев на милость:

– Лорд Кристофер де Сальянти итальянец. Как, впрочем, ты могла догадаться по их фамилии. Сколько себя помню, живет он в Англии вместе с женой и детьми. Все на удивление прекрасны и молоды, годы щадят их. Кристофер в свое время женился на одной английской герцогине, Эшли Дельгадо. Результатом долгих счастливых лет брака стали семеро детей. Пятеро сыновей и две дочки.

– Вот про сыновей поподробнее, а про дочек можешь не рассказывать.

Девушки опять захихикали, и Энни продолжила:

– Ладно, во-первых, скажу то, что, наверняка, тебя волнует больше всего: ни один из них не женат.

– Это здорово, – оживилась Кристина.

– Нет, это не здорово, а… как бы так сказать… безнадежно. За все годы, что я слышала, ни кому из них не приглянулась ни одна девушка. Многие пытались женить их насильно, и куча девушек обесчестилась, пытаясь скомпрометировать их, но братьям хоть бы хны.

– Расскажи о них, – поторопила Кристина.

– Еще одно: все они красивы, просто великолепны. Наверное, благородные английские черты и горячая южная кровь всегда дают такую смесь. Старший из них, Адриан, пожалуй, самый красивый. По нему вздыхает половина Лондона. Из всех светских развлечений он предпочитает охоту.

– И я уже знаю, как с ним познакомиться, – заключила Кристина.

– Не торопись, – усмехнулась Энни, ее стрельчатые брови взметнулись вверх. – Адриан не промах, он мгновенно раскусит любую фальшь.

– О, поверь, мою – нет.

– Ну ладно, слушай дальше: Вторым родился Кассиан. Насколько я знаю, он обожает Адриана и души в нем не чает. Готов всюду хвостом таскаться за ним: на охоту, балы, по гостям, да хоть куда! Это самый большой и искренний пример братской любви. Он тоже весьма хорош собой, хотя и явно не дотягивает до Адриана. Ведь первый полностью уродился в отца и мать, а Кассиан, как говорят, пошел в прадеда по материнской линии. Третий брат, Максимиллиан. Тоже весьма привлекателен собой, хотя разительно отличается от старших братьев. Этому ничего не интересно кроме книг да звезд. На светских вечерах он показывается редко, все больше по тому, что этому обязывает этикет. А так самая большая его любовь – это наука. А лучшие друзья – все великие умы Англии.

– Надо поставить себе в уме галочку, что интересуюсь наукой, – ухмыльнулась Кристина.

– Четвертой и пятой родились сестры, Селеста и Доминика. Весьма легкомысленные особы, интересующиеся только балами и модой.

– Можно подобраться к братьям через сестер, – задумчиво сказала Кристина.

– О, дорогая моя, поверь: все, что бы ты ни предложила, давно использовано английскими невестами. Ты просто не представляешь, насколько они великолепны, эти де Сальянти.

– С ума сойти, – пробормотала Кристина. – А оставшиеся двое?

– Близнецы. Феликс и Фауст. Этим тоже кроме друг друга ничего не надо. Нет, конечно, они интересуются девушками, но ровно настолько, насколько ими могут интересоваться семнадцатилетние оболтусы.

– Да уж, – вздохнула Кристина. – Это все?

– Да. Я рассказала тебе все сплетни, что ходят в высшем обществе.

– Так это все сплетни? Правды в них грамм?

– Ну почему же? Правдой является то, что семейство де Сальянти очень и очень скрытно и замкнуто, и допускает к себе лишь очень узкий круг людей. Я знаю всего одного-двух человек, которые могут похвастаться тем, что находились на пороге их дома.

– А ты? Как тебя угораздило с ними познакомиться?

– Я пару раз была на балах, там случайно познакомилась с Феликсом и Фаустом, мимолетно с Селестой, чуть-чуть поболтали, вот и…

– Не мямли, – одернула Энни Кристина. – И не ври. Ты что-то скрываешь? Как тебя занесло на бал? Насколько я поняла, эти ребята вращаются в высших кругах, а ты, значит, благородных кровей?

– Как ты собираешься знакомиться с ними? – пропустила вопрос Кристины мимо ушей девушка.

– Как ты познакомилась с братьями? – по-прежнему гнула свое Кристина.

Энни вздохнула и отложила нотную тетрадь.

– Ты думаешь, в пансионате миссис Смит девушки не влюбляются? И не ищут встреч с юношами?

– Ага, – понимающе произнесла Кристина. – Так с которым из них ты…

– Замолчи, – сердито ответила Энни, уткнулась в свою тетрадь, заскрипела пером.

Потом, через некоторое время, тихо произнесла:

– С Фаустом. Он был так мил, вежлив, так уговаривал меня выпить шампанского…

– Ну, это как водится, – хмыкнула Кристина. – Затем темная беседка, головокружительное признание в любви, колючие кусты и…

– Нет! – сердито перебила ее Энни. – Все было не так!

– А как?

– Я ничего не помню.

– То есть как?! Совсем ничего?!

– Он… он явно поцеловал меня, а потом… – Энни наморщила лоб, вспоминая. – Что-то произошло… я помню, что сильно испугалась, но… когда он сказал… он сказал мне успокоиться, и я успокоилась. А затем… нет, дальше совсем ничего не помню, до тех пор, пока не очнулась одна, в беседке… платье все в крови, хотя видимых ран не было… вот я и подумала… – Энни покраснела.

– Что он, подонок, воспользовался твоей беспомощностью и сбежал, – заключила Кристина. – И что ты предприняла?

– Ну, во-первых, к родителям сунуться я не смела. Поэтому пошла сразу к Фаусту, к нему домой, требовать объяснений. Вместо него мне открыл Адриан. Он повел себя довольно смешно: заглянул мне в глаза и приказал все забыть, а когда я сказала, что в жизни этого не забуду, озадачился и пригласил войти. Казалось, он был удивлен моим поведением и долго перешептывался с Кассианом, прежде чем в прихожую выглянул Фауст. Представляешь, они даже не предложили мне присесть! Аристократы! Фауст был порядком удивлен. Он тоже потребовал у меня все забыть, на что я ответила ему пощечиной. Мне тогда показалось странным: казалось, мой отказ все забыть удивил его больше, чем пощечина. Я заявила, что если он не женится на мне, то об этом станет известно во всем обществе, Адриан тогда шепнул что-то вроде: «… не получиться, она под воздействием святой…», а чего «святой», я так и не разобрала. Впрочем, какая теперь разница. Я все-таки рассказала все родителям. Отец был в бешенстве, запер меня в этом чертовом пансионате, а сам кинулся к лорду Кристоферу, спасать свое и их доброе имя.

– Но из этого ничего не вышло, ведь так? – тихо спросила Кристина.

– Именно, – мрачно подтвердила Энни. – От него не было вестей несколько дней. Я не знаю, о чем они тогда говорили, но после этого разговора у отца как будто напрочь из головы вылетел мой рассказ. На все попытки поговорить еще раз отвечал одинаково: «я должен держать тебя в пансионате». Сначала я сильно обижалась, плакала, злилась, а потом привыкла. Здесь я ни в чем не нуждаюсь, денег отец высылает достаточно.

– А кто твой отец?

– Самое смешное, что моя мать Екатерина Арагонская, а отец принц Артур Уэльский, сын ныне здравствующего короля Генриха VII. Скандал мог бы быть грандиозный, от де Сальянти мокрого места бы не осталось. Как так вышло… – вздохнула Энни.

– Со мной такого не будет, – вскинула голову Кристина.

– Урок окончен, – провозгласил учитель, и девушки начали поспешно складывать тетрадки и книжки обратно в корзинки.

Кристина одной кучей, не глядя, смела все содержимое и вышла следом за Энни.

– Как прошел первый урок? – спросила Саманта на выходе.

– Блестяще, – воодушевлено ответила Кристина. – Узнала много интересного.

– Уж не о братьях ли де Сальянти? – спросила возникшая рядом Люси.

– Именно, – довольно ответила Кристина.

Поток девушек вынес их на улицу, и она не смогла опять отвести взгляда от великолепного особняка.

– Айвен? Айвен Грей? – кто-то взял ее за локоть и развернул к себе.

Задохнувшаяся от такой наглости Кристина гневно уставилась на говорившего: высокий светловолосый парень, с зачесанными назад кудрями, светлой кожей и аристократическими чертами лица, смотрел на нее взволнованным взглядом.

– Никакая я вам не Айвен. Мое имя Кристина. Вы ошиблись, – холодно ответила она.

Парень, вместо того чтобы расстроиться или смутиться, три раза поменялся в лице, причем ни одно из этих выражений не было дружелюбным, а затем склонился в извиняющемся поклоне.

– Примите мои извинения, Кристина. Я обознался.

Она смерила его уничтожительным взглядом, подобрала юбки и поспешила догнать подруг.

Энни смотрела на нее насмешливым взглядом зеленых глаз.

– Что? Что-то не так?

– Поздравляю тебя, моя дорогая. Ты только что нахамила лорду Кассиану де Сальянти.

ГЛАВА 8: Голос воспоминаний. Адриан.

Солнце не успело даже выглянуть из-за горизонта, восток лишь наметился серо-розовым цветом, а Кристина уже открыла глаза. В ее голове фигурировал четкий план, как будто она не спала всю ночь, а тщательно его разрабатывала.

Тихо встав, чтобы не разбудить своих соседок, Кристина достала из шкафа свое самое красивое малахитово-зеленое платье, повозилась с корсетом – затягивать его самой себе ох, как неудобно! – собрала каштановые волосы в незатейливую, но очень милую прическу, обула туфельки на низком каблуке и тихо выскользнула из комнаты.

Впрочем, выйти обычным способом ей не удалось: дверь была крепко заперта, а в гостиной чутко дремала большая породистая собака.

Тихонько чертыхнувшись про себя, Кристина вернулась в комнату и обнаружила сидящую на своей кровати Энни.

– Так и знала, что ты вернешься, – усмехнулась она. – Почему у тебя расстроенный вид?

– Потому что мне не удалось выбраться из пансиона, – мрачно ответила Кристэль.

– Ну, обычным способом да, – сказала Энни и встала с кровати. – Но мы это делаем по-другому.

– Как? – Кристина оживилась.

Энни, тем временем, залезла под свою кровать, и девушка услышала звук доставаемой половицы, а затем шуршание.

– Держи, – в руки Кристине легла крепкая веревка с навязанными узлами, чтобы легче было спускаться. – Так уж и быть, я тебя прикрою.

Кристина довольно улыбнулась.

За окном чуть посветлело, серого стало меньше.

– Спасибо, Энни.

– Да не за что, – отмахнулась девушка. – Иначе здесь было бы совсем невыносимо.

На подоконнике обнаружился и ржавый гвоздь, на котором удобно было закреплять веревку, чем Кристина не преминула воспользоваться.

Она легко скользнула вниз, благодаря Бога, что здание было всего лишь двухэтажным, и помахала Энни на прощание рукой.

Веревка втянулась обратно.

Кристина, весело насвистывая, пересекла поперек несколько улиц, как можно дальше удаляясь от пансионата.

На улицах появлялись ранние прохожие – слуги не в счет, они встали задолго до Кристины.

Девушка увидела экипаж, стоящий невдалеке и подошла ближе.

– Здравствуйте, мисс, – отреагировал кучер на ее приближение. – Куда изволите вас отвезти?

– Туда, где чаще всего охотится мистер де Сальянти, – решительно ответила она, подавая кучеру золотую монету. – И вы меня не видели.

– Конечно, мисс, – кучер спрятал монету. – Только вряд ли у вас что-то получится.

– Все у меня получится, – сквозь зубы пробормотала Кристина. – Ты, главное, отвези.

Она села в экипаж, кучер хлестнул лошадей, и карета двинулась с места, прочь, за пределы Лондона.

Лес, в котором предпочитал охотиться Адриан, был огромным, и в глубине своей очень старым. Впрочем, Кристине было наплевать на это. Она выяснила, что к лесу можно подъехать лишь одной-единственной дорогой, так что место, которое она выбрала для своей проделки, невозможно было обойти, и в то же время оно не бросалось в глаза.

Отпустив кучера, Кристина принялась за дело.

Энни рассказала ей, что Адриан выезжает на охоту в восемь часов утра, иногда один, иногда с Кассианом или близнецами.

Кристина достала из своей корзиночки маленькое зеркальце и принялась искусно портить свою прическу, превращая ее в некоторое подобие того, будто кто-то, минутой ранее, нещадно оттаскал ее за волосы.

Платью тоже досталось: наполовину расшнуровав корсет, она разорвала его в нескольких местах, с сожалением подумав о том, что ему после этого точно придет конец.

Но задуманная ею шалость того стоила.

В Кристине начал просыпаться адреналин, присущий только охотникам да любителям азартных игр. В приступе этого адреналина она даже в кровь расцарапала себе руки и шею, довершив начатое легкими штрихами застрявших в платье листьев и веточек, затем измазалась землей и приготовилась ждать.

Цоканье копыт и звук хлыста не заставили себя долго ждать. Быстро упав на землю лицом вниз, она притворилась, что без сознания, и прислушалась.

Цокот копыт приближался, но смеха и разговоров не было слышно. Значит, он приехал один. Жаль. Она надеялась увидеть еще нескольких братьев.

Кристина издала тихий жалостливый стон и опять прислушалась. Цокот копыт стих: всадник спешивался.

Кристина постаралась расслабиться, чтобы выглядеть как можно естественнее.

Всадник приближался: она слышала его уверенные шаги.

Издав еще один слабый стон, Кристина зашевелилась и рискнула чуть приоткрыть глаза.

И едва не вздрогнула. Казалось, всадник был еще, как минимум, шагах в тридцати от нее, а тут вдруг оказался рядом.

Но отступать было поздно.

Кристина пошевелилась, издав еще один болезненный стон.

Она услышала, как Адриан чертыхнулся и наклонился, чтобы взять ее на руки. Сделал он это довольно таки беспардонно, закинув ее на плечо, вместо того чтобы картинно понести на руках.

Издав про себя немного раздосадованный вопль, Кристина приоткрыла глаза, но разглядеть всадника не смогла: вставшее на востоке солнце слепило глаза.

Она попыталась вникнуть в ощущения: несший ее человек был очень сильным, она не чувствовала ни малейшего напряжения. Помимо того, он не был размазней, сжимавшие ее руки были просто каменной твердости, как и грудь, которой касалось ее лицо.

Отогнав сладкие мысли о его фигуре во всех расписных подробностях, Кристина застонала еще раз, чуть громче.

– Ну, хватит уже стонать, притворщица, – проворчал всадник.

Ее неожиданно опустили на землю, Кристина, успевшая расслабиться в руках Адриана, натурально пошатнулась и чуть не упала, но успела ухватиться за лошадь, рядом с которой ее и опустили.

Ее лицо по-прежнему было отвернуто от всадника, и поворачиваться она не спешила.

– Что, понравилось на руках кататься? – усмехнулся Адриан. – Ноги не держат?

Кристина уцепилась за седло, продолжая играть.

– Пить… – прошептала она тихо.

– Воды у меня нет, – отрезал Адриан. – Ну, давай, рассказывай свою душераздирающую историю. Я слушаю.

Блефовать дальше было бессмысленно.

– А что у тебя есть попить? – Кристина открыла глаза, выпрямилась, начала оттряхиваться, но по-прежнему не повернулась к нему, преодолевая искушение встретиться с всадником глазами: пусть он первый сделает это.

– Вино.

Из притороченного к сумке седла появилась бутылка, которую он перебросил Кристине.

Девушка откупорила пробку и с наслаждением отпила несколько глотков.

Солнце спряталось за тучу, но теперь, когда она рискнула обернуться, Адриан стоял к ней спиной.

Но даже от одного вида его спины захватывало дух.

Он стоял крепко, как каменное изваяние, настоящий английский лорд, с внушительным размахом крепких плеч, каменной шеей и изумительными черными кудрями, зачесанными назад, как подобает моде, в высоких черных ботфортах с отворотами и квадратными каблуками.

Он возился с седлом и молчал. Затем запрыгнул на своего коня (Кристина поспешила демонстративно отвернуться) и опять чертово солнце скрыло его лицо!

Кристина мысленно выругалась.

– Дойдешь пешком. В следующий раз будешь осторожнее.

– И ты бросишь меня здесь? – возмутилась Кристина. – На растерзание диким животным?

– А до того, как разыграть из себя жертву, ты об этом не думала? – вопросом на вопрос ответил Адриан.

– Я думала, вы джентльмен! – холодно бросила Кристина. – А вы негодяй. Разбойник. Бесчувственный монстр, бросающий девушку посреди дороги в плачевном состоянии.

– Да, я рад, что ты поняла все и сразу.

Кристина обиделась.

– Раз так – вперед. Пожалуйста. Пойду пешком.

Она смело зашагала по дороге вперед, но ее остановил смех Адриана:

– Вообще-то Лондон в другой стороне.

Делать вид, что ей не в Лондон, было глупо, поэтому Кристина гордо развернулась и зашагала в другую сторону, по-прежнему отворачиваясь от всадника.

– Ох, что с вами делать… – вздохнул Адриан. – Девушки… сколько я охот из-за вас пропустил.

Он быстро догнал ее, подхватил и усадил впереди себя.

– Куда вас?

– Пансионат благородных девиц миссис Смит, – сказала Кристина.

– По-моему, вам явно не туда, – усмехнулся Адриан. – Во всяком случае, по вашему виду никак не скажешь, что едет благородная девушка.

– А я и не претендую на звание благородной девушки! – заявила Кристина. – Мне больше по душе свобода.

– Да, конечно, – коротко ответил Адриан и замолчал.

Слышен был лишь цокот копыт идущего рысью коня. Кристина нарушила молчание первой:

– Меня зовут Кристина. Кристина Каменова.

– Из Дании? – безошибочно угадал Адриан.

– Да.

Опять тишина. Ну, неужели ей все придется делать самой? А она надеялась, что ей придется только запустить процесс.

Решительно вздохнув, она рискнула пойти напролом:

– Вы так со всеми девушками обращаетесь?

Адриан хмыкнул.

– Со всеми, кто имеет глупость вести себя так, как повели себя вы сегодня.

– А по-другому, говорят, с вами нельзя познакомиться.

– Ну почему же, можно, – невозмутимо отозвался Адриан.

– Вот только девушкам это добра не приносит.

– Так… – протянул Адриан. – И кто же вас надоумил?

– Энни. Слышали о такой? Дочь Артура Уэльского.

Руки Адриана ощутимо напряглись, он резко остановил коня, соскочил с него, стянув за собой девушку, и прижал к лошадиному боку, вцепившись каменной хваткой в ее подбородок и заглянув в глаза.

То, что произошло дальше, было невероятным.

Кристине показалось, что она тонет.

Потому что глаза Адриана, горящие фиолетовым огнем, как два редчайших аметиста, притягивали магнитом, заглядывали в самую душу, выворачивая ее наизнанку.

Кристина задохнулась, не в силах отвести глаз от него.

Адриан был красив, как античный бог, безумной варварской великолепной неземной красотой.

Все слова Энни меркли в сравнении с ним.

Благородные английские черты лишь подчеркивали его красоту, а центром этого были глаза…

Потрясающие аметистовые глаза, как два хрустальных омута, сверкающие фиалковым огнем.

И за несколько секунд в этих глазах сменилась буря чувств: изумление, ужас, отчаянье, недоверие, испуг и… восторг.

Адриан отшатнулся от нее, как от прокаженной, смятение, написанное на его лице, поразило ее.

Казалось, он силился произнести что-то, но затем выдавил лишь:

– Кристина? Так ты сказала тебя зовут?

– Да, – она подтвердила свои слова кивком. – Кристина. Каменова.

– А имя Айвен Грей тебе ничего не говорит? – он жадно всматривался в черты ее лица, как будто искал что-то.

Кристина забеспокоилась.

– Говорит.

– И что же? – он опять напрягся.

– Так меня вчера назвал парень на площади. Твой брат, Кассиан, как мне потом сказали.

В глазах Адриана – в двух фиолетовых безднах, от созерцания глубины которых она не могла оторваться – мелькнул ужас.

Он опять схватил ее в охапку и забросил в седло.

– Тебе нельзя оставаться в пансионате. Тебя нужно спрятать.

– Нет! – запротестовала Кристина. – Верни меня домой!

– В Данию я тебя не повезу. Далековато.

– Ах… ты… – она силилась и не могла найти подходящего для него определения. – Мерзавец!

– Ведьма!

– Хам!

– Стерва!

– Подонок!

– Довольно! – он резко поднял руку, и Кристина задохнулась словами.

– Тебя нужно спрятать. Речь идет о твоей жизни, тем более прискорбно, что Кассиан уже видел тебя. Это очень печально. И опасно.

– Я никуда не поеду, – она скрестила на груди руки, хотя в душу закрался страх. – Пока ты мне не объяснишь все!

Он опять схватил ее лицо, приблизил к своему, заглянул в глаза: его зрачки странно, почти жутко, запульсировали:

– Ты поедешь со мной. Спокойно. Без протестов.

– Никуда я не поеду, – она вырвалась из его рук. – Я уже сказала.

Адриан выглядел потрясенным, а затем пробормотал что-то вроде:

– Ну конечно. Амелия знает.

– Что знает Амелия, но не знаю я? – громко поинтересовалась Кристина.

– С тебя хватит уже знаний на сегодня.

– Да, и что же я такого узнала? – возмутилась Кристина.

Адриан нахмурился.

– Ты хочешь спасти свою жизнь или нет?

– Да что угрожает моей жизни, в конце концов, ты можешь объяснить или нет?!

– Не могу. Ты должна поверить мне на слово.

– Блестяще! – расхохоталась Кристина. – То есть, по твоим словам, я должна бросить все и уехать за тобой неведомо куда?

– Бросать тебе, как я понял, особо нечего. И ты ведь не этого только что добивалась, чтобы ехать вместе со мной? – Адриан улыбнулся.

– Наглец, – проворчала Кристина.

– Нахалка.

– Негодяй!

– Чучело.

– Я чучело?! – от возмущения у Кристины дыхание перехватило, она начала вырываться из крепких объятий Адриана. – Дальше я иду пешком, господин де Сальянти! До свидания.

– Тихо, – он обнял ее так крепко, что дыхание перехватило. Мышцы на его руках напряглись, и Кристина с трудом заставила себя отвести от них взгляд. Когда он чуть ослабил хватку, Кристина снова начала вырываться, мечтая о том, чтобы он вновь покрепче обнял ее.

– Отпусти меня! – завопила она, дергаясь в его руках.

– Сиди смирно. А то поедешь связанная и поперек седла.

Повозмущавшись для приличия еще пару минут, Кристина успокоилась.

– Куда ты меня везешь? – спросила она тихо спустя несколько минут. – Мне нужно бояться?

– Еще как, – заверил ее Адриан. – Но не меня, а Кассиана.

– А мне он показался вполне милым.

– Он милый тогда, когда ему нужно. И с тем, с кем хочет.

– А с тобой? Энни говорила, что вы братья и любите друг друга.

– Что еще успела наговорить тебе Энни? – подозрительно поинтересовался Адриан.