Текст книги "Соблазн на всю ночь"

– Нет, – резко проговорила Федра. – Тетя Хенслоу нам и так много помогала, мы не можем постоянно обращаться к ней по всяким пустякам.

Его губы плотно сжались, он покачал головой.

– Господь знает, я во многом виноват перед тобой, – сказал он. – И я хочу это поправить. Фе, дорогая, но тебе нет и двадцати двух. У тебя вся жизнь впереди, и ты должна быть счастлива. Я хочу, чтобы ты вышла замуж, обзавелась детьми. Это так важно для женщины.

Федра высвободилась из его рук и отошла к окну, которое выходило на Парк-лейн.

– Теперь, когда у тебя появилась Зантия, твое понимание супружеской жизни претерпело серьезные изменения. – В голосе Федры послышалась горечь.

– Ты так говоришь, как будто это какая-то смертельная болезнь.

Она покачала головой.

– Я не должна больше рассчитывать на тебя, Стефан, – прошептала она. – И не надо спорить со мной. Все эти годы ты был рядом со мной, поддерживал меня во всем, но теперь пришло время мне самой позаботиться о маме и Фиби.

Взгляд его карих глаз сделался мягким и нежным. Стефан обнял ее, притянул к себе, и Федра не сопротивлялась.

– Никогда, – прошептал он ей в макушку. – Никогда я не оставлю тебя. Но если ты захочешь, если только ты сама этого захочешь, я все устрою для тебя.

Федра порадовалась тому, что Стефан не видит застлавших ее глаза слез.

– Что ты хочешь устроить? – спросила она.

– Я найду тебе мужа, Фе, – пробормотал он, все еще прижимая ее к себе. – Доброго и порядочного человека.

Федра рассмеялась сквозь слезы:

– Ты имеешь в виду придающегося отчаянию старого вдовца с восемью детьми?

– Нет, я имею в виду мужчину, который сможет дать тебе счастье.

Его руки осторожно разжались, опустились вниз.

– Я понимаю, ты желаешь мне только хорошего, – сказала Федра.

– И пожалуйста, Фе, купи себе новые наряды, – твердо проговорил Стефан. – Не отказывай мне.

– Это приказ?

Он провел пальцем по ее влажной от слез щеке, затем под глазом, стараясь не задеть и не испачкать край очков.

– Это ради твоего блага, – вздохнул Стефан. – Тебя все должны видеть вместе с Фиби. Твое отсутствие может быть превратно истолковано и породит слухи, которые сейчас, после убийства на Стрэнде, будут перекочевывать из гостиной в гостиную.

– Ты очень добр, – сказала она.

Глава 3

Печатью благости отмечено чело,

Хотя от грязи платье у него черно.

Он солнца луч, скользящий сквозь туман,

Рассеивает зло, пороки и обман.

Сегодня Тристан оделся с особой тщательностью. Он отправлялся в Мейфэр. Гонки на лодках по Темзе в компании его товарищей с крепкими локтями и лужеными глотками отменялись.

Сегодня ему на коленки не вспрыгнет пухленькая молоденькая распутница с круглой попкой, не обовьет ручками его шею и не станет шептать ему на ухо всякую чепуху.

Вместо всего этого ему придется встретиться с двумя леди, «синими чулками» неопределенного возраста, которые имели несчастье стать свидетельницами преступления. Вздохнув, Тристан принялся повязывать шейный платок. Оставалось надеяться, что он не весь день убьет на общение с леди Федрой Нортемптон, сестрой лорда Нэша. Пару раз он имел несчастье где-то столкнуться с этой упрямой черепахой, поэтому примерно представлял, с кем ему придется иметь дело. Впрочем, ее брат, лорд Нэш, хотя женитьба и смягчила его, тоже был известен как человек, который не идет на компромиссы, а потому нелегок в общении.

Вполне возможно, что выполнение различных дипломатических миссий и в самом деле станет его стезей, размышлял Тристан. Именно об этом и мечтал его отец. Завязав на шейном платке узел, он окинул свое отражение в зеркале внимательным взглядом.

– Как я выгляжу? – поинтересовался Тристан, поправляя запонки на манжетах.

Морщина на лбу Аглоу стала глубже.

– Как и положено настоящему джентльмену, – сказал тот.

Тристан засмеялся.

Он быстро вернулся к туалетному столику, достал из коробки старинное кольцо и надел его на палец правой руки.

Через десять минут после этого Тристан уже мчался вниз по лестнице, спускающейся на улицу. Каллидора, обитавшая в конюшне недалеко от цветочного рынка Ковент-Гарден, была оседлана и ждала его появления. Отсюда неподалеку находился и дом Энтони Хейден-Уэрта, сводного брата лорда Нэша, куда, собственно говоря и направлялся Тристан.

Первое впечатление, производимое на всех Каллидорой, можно было охарактеризовать как сногсшибательное.

Тристан привез Каллидору из Греции, где он служил кавалерийской части. Каллидора происходила от арабского скакуна, от которого унаследовала изящное телосложение, лоснящуюся черную шкуру и элегантную поступь.

На Брук-стрит Каллидора вдруг испуганно скосила глаза на двух разносчиков газет и отпрянула в сторону. Раздался пронзительный вопль. Замелькали кулаки. Один из парней набросился на уличного торговца, схватил его за грудки и прижал к нагруженной овощами и фруктами тележке. Порывом ветра разметало стопку газет, бумажные листы понеслись по улице, падая в лужи и влипая в грязь. Продолжая взволнованно пританцовывать, Каллидора затрясла головой и вдруг метнулась в узкий переулок, по которому вниз с холма со стороны Дьюк-стрит ехала повозка, груженная углем.

– С дороги! – только и успел крикнуть хозяин тележки, но было уже поздно. В это мгновение повозка опрокинулась на бок и гора угля вывалилась на тротуар.

Оказавшаяся на площади элегантная леди в сером плаще в ужасе замерла, ее глаза округлились. Но через мгновение она уже опомнилась и быстро отбежала к стене дома.

Пока Тристан пытался успокоить Каллидору, один из разносчиков газет, здоровенный детина с красными руками, бросился на своего товарища и принялся молотить его кулаками по голове. Из наклонившейся набок телеги выпал капустный вилок, затем еще один, а вслед за ними на мостовую посыпался целый каскад овощей, зелени и фруктов. Уголь, овощи, дерущиеся люди слились в один водоворот у ног Каллидоры. Лошадь встала на дыбы и заржала. Когда она опустила передние копыта, то оказалась в дюйме от несчастного продавца овощей и фруктов, старого и немощного, пытавшегося теперь выбраться из этого хаоса. Его пальто было испачкано кровью.

Спрыгнув с лошади, Тристан снял перчатки и подвел Каллидору к старику. Вложив ему в руку поводья, он приказал:

– Держи ей голову.

После этого Тристан подошел к дерущимся и одним ударом отпихнул детину с красными руками от его товарища, маленького и худого. Детина попытался ударить Тристана в лицо, но Тристан увернулся и нанес ему мощный удар в челюсть.

– Клянусь, я научу тебя не бить тех, кто слабее, – ухмыльнувшись, бросил он.

Детина ощерился и начал наступать на Тристана.

Угольщик, потрясая в воздухе кулаками, стал громко кричать, что кто-то должен ответить за его испорченный товар и собрать рассыпавшийся уголь.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, детина с красными руками снова бросился на Тристана. Хотя Тристан не мог сравниться силой со здоровенным детиной, он прекрасно владел различными приемами борьбы и несколькими ударами уложил противника на мостовую.

– Ага! – послышался торжествующий голос за спиной Тристана. – Попался!

Второй разносчик газет, за которого заступился Тристан, подскочил к своему распростертому на мостовой напарнику и ударил его по ребрам.

– О-о… – послышались стоны детины с красными руками.

Маленький разносчик газет снова нанес ему удар.

– Да прекратите же, черт возьми! – рявкнул Тристан.

Это были последние произнесенные им слова. Он ощутил сильный удар, и перед его глазами повисла чернная пелена.

Придя в себя, Тристан огляделся по сторонам. Казалось, прошла целая вечность, и теперь он лежал будто бы на дне глубокой ямы, вокруг которой крутилась Брук-стрит, залитая солнечным светом.

Где-то над ним смутно вырисовывалось лицо леди в сером плаще.

– Отойдите отсюда, – услышал он резкий женский голос. – Отойдите же немедленно. Мистер, помогите, пожалуйста, поднять этого джентльмена.

Какой-то человек, или, возможно, их было двое, подхватил его под руки и поставил на ноги. Как выяснилось, на нем уже не было шляпы, и чьи-то прохладные пальцы прикоснулись к его затылку.

– Это просто ужасно, – проговорила стоящая позади Тристана женщина. – Похоже, придется наложить несколько швов.

Тристан застонал и попытался удержаться на ногах, но у него так сильно кружилась голова, что он почувствовал, что падает.

Когда он снова пришел в себя, женщина в сером плаще снова возникла в поле его зрения. Теперь он просто наблюдал за ней. Ее тяжелые каштановые волосы с золотым отливом были собраны в простой, но изящный узел на затылке, и хотя она была одета в скромный плащ простого покроя, вряд ли кто-нибудь принял бы эту женщину за служанку. Она была истинной леди до самых кончиков ногтей.

Тристан провел руками по голове, слегка пригладил волосы. Пульсация в висках начала постепенно стихать, но вместо нее появилась тупая ноющая боль в затылке. Из ближайшего дома вышли два лакея, один из них принялся собирать уголь и овощи, а второй занялся Каллидорой.

Неожиданно леди в сером посмотрела на лошадь Тристана, и ее глаза сузились.

– Возвращайся на свой пост, Пимпкинс, – рассеянно проговорила она. – Я позабочусь об этом джентльмене и осмотрю его голову.

– Да, миледи.

Наконец женщина снова взглянула на Тристана. Ее, по всей видимости, заинтересовала Каллидора, но сейчас было не самое подходящее время вести беседы о лошадях.

– Вы можете идти, сэр? – спросила она, и на этот раз в ее голосе послышалась мягкость. – Или позвать лакея, чтобы он помог вам?

– Со мной все в порядке, леди, – пробормотал он. – Спасибо.

– Да нет, с вами далеко не все в порядке, – сказала она, упершись маленьким кулачком в свое бедро. – Вы истекаете кровью. И, вполне возможно, у вас сотрясение мозга. Ваша голова пострадала достаточно сильно.

– Что ж… – Он потер пальцами висок.

Глаза леди в сером сузились, и в них появилось беспокойство.

– Идемте со мной, сэр, – настойчиво проговорила она. – Вашу рану нужно осмотреть и обработать.

Тристан огляделся по сторонам в надежде отыскать свои вещи.

– Большое спасибо вам за заботу, но у меня назначена встреча здесь неподалеку, и мне нужно идти.

– Прекрасно, сэр, что вы в состоянии уже ходить, – сказала она. – У вас на удивление крепкая голова. Но, боюсь, вы не догадываетесь, как ужасно вы выглядите. У вас испачканы руки и брюки, а кровь все еще продолжает капать на белый шейный платок. Мне кажется, ваш внешний вид не слишком подходит для визита.

Она подняла руку, и к ней сразу подбежал один из лакеев.

– Да, леди Федра?

– Будь любезен, Стаблер, помоги этому джентльмену дойти до дома, – сказала она. – А потом принеси горячей воды и несколько полотенец. Все – в дальнюю гостиную. Думаю, так будет удобнее всего.

Все сказанное Тристан пропустил мимо ушей. Он услышал только одно: «Леди Федра».

Леди Федра?

Кажется, так звали ту леди, к которой ой направлялся с визитом. Или у него и в самом деле что-то с головой?

И еще Тристану показалось, что в облике этой леди было что-то странно знакомое.

О Господи! Его голова все еще нестерпимо болела. И по-прежнему ему на плечи давило данное отцу обещание, он должен был во что бы то ни стало выполнить свою миссию.

Леди Федра провела его в небольшую гостиную.

– Здесь всегда светло, и мы сможем все хорошо рассмотреть, – объяснила она.

В сравнении с теми комнатами, по которым они только что прошли, обставленным дорогой французской мебелью и щедро декорированным мрамором и позолотой, эта гостиная выглядела гораздо скромнее, но в то же время и уютнее. Здесь стояли стулья со слегка потертой обивкой, вдоль стен тянулись заполненные книгами и журналами шкафы, а на полу лежал ковер в красных и золотистых тонах.

Войдя в комнату, леди Федра благоразумно оставила дверь открытой. Подошла к окну и раздвинула парчовые шторы, чтобы впустить в гостиную свет. Двигалась она легко и уверенно. И экономно, если так можно выразиться. Никаких лишних телодвижений. Но в то же время эта скупость в движениях и жестах таила в себе очарование скромности и достоинства. Так могла вести себя женщина, у которой было много дел и она имеет привычку постоянно заниматься этими делами. Так могла двигаться серьезная женщина, сделал про себя вывод Тристан.

– Как я полагаю, вам уже известно мое имя, – заметила она. – А как зовут вас?

Тристан поднес руку к голове и изящным движением снял воображаемую шляпу.

– Тристан, – сказал он. – Тристан Толбот, леди, к вашим услугам.

На мгновение леди Федра напряглась.

– Тристан? – эхом повторила она, затем снова повернулась к шкафу и, достав из него корзинку с медикаментами, подошла к гостю. – Пожалуйста, пересядьте вон туда и посидите спокойно, я должна осмотреть вашу голову.

Она кивнула в сторону стула, стоящего в нише у окна. Там было больше всего света. Но внимание Тристана неожиданно привлекла обрамленная белыми кружевами маленькая желтая подвязка, лежавшая на аккуратно сложенных медикаментах. К середине подвязки была прикреплена шелковая розочка. Тристан быстро поднял голову и посмотрел леди Федре в глаза.

Румянец на ее щеках сделался ярче. Он снова бросил взгляд на подвязку. Как бы это ни выглядело неправдоподобно, но эта милая вещица принадлежала леди Федре. А это было даже очень интересно.

– Мне нужно лишь немного теплой воды, леди. Я сам все сделаю, – сказал он серьезно.

– Не говорите глупости, – возразила она. – Как бы то ни было, но швы все равно нужно наложить.

– Я все же думаю, что это излишне, – сказал он. – В конце концов, в моей не раз израненной голове не так уж много мозгов.

Она наклонила голову и посмотрела на него взглядом недовольной гувернантки.

– Ну же, мистер Толбот, – сказала она. – Не нужно; трусить.

Тристан засмеялся.

– Я не трус, – возразил он. – Я просто тороплюсь.

Губы леди Федры плотно сжались.

– Прекрасно. Тогда мне придется сделать это самой, и поскорее.

Немного помолчав, Тристан проговорил:

– Я согласен. Но вам когда-нибудь приходилось накладывать швы?

– Нет, – призналась она.

Тристан пожал плечами.

– А вот мне приходилось, – заметил он. – И это надо сказать, не самая приятная вещь на свете. У вас есть бренди?

Ее лицо просветлело.

– Да, конечно. Это может притупить боль. Да?

– Именно на такой эффект я и рассчитываю. – Он с ухмылкой посмотрел на нее.

Она снова сжала губы, но в ее внимательных голубых глазах появились озорные огоньки.

– Садитесь, – сказала леди Федра таким тоном, как будто Тристан был непослушным ребенком.

Что ж, он готов сыграть в эту игру. Он уже давно понял, что она и есть та самая Федра Нортемптон, с которой он должен поговорить.

Леди Федра вела себя в высшей степени сдержанно и строго, она была стопроцентной леди во всем, даже в мелочах. Дверь в комнату по-прежнему оставалась открытой, и время от времени по коридору проходил кто-нибудь из слуг. Но никто из них не проявлял ни малейших признаков ни удивления, ни беспокойства от того, что в компании леди Федры находится незнакомый молодой человек.

Она принялась постукивать ногой с задумчивым видом.

– У меня какое-то странное чувство, мистер Толбот… – сказала она. – Мы не встречались с вами раньше?

– Но где бы это могло случиться? – с сомнением в голосе спросил Тристан, хотя и ему показалось, что он уже где-то видел эти потрясающие глаза. И слышал этот низкий голос с едва уловимой хрипотцой.

Наконец в комнату вошел лакей с медным тазиком, кувшином, наполненным водой, и переброшенными через руку несколькими полотенцами. Через минуту появился еще один лакей с вычищенной шляпой Тристана, которая была тут же водружена на маленький столик у двери. Рядом с ней появились и потерянные во время драки перчатки.

Поставив таз на столик рядом с Тристаном и аккуратно разложив полотенца, лакей все с тем же невозмутимым видом взял пальто гостя и унес его, вероятно, для того чтобы почистить. Следовало отметить, что в этом доме прислуга была вышколена безупречно.

– Мистер Толбот? – обратилась к нему леди Федра.

– Что ж, я готов, – сказал Тристан, когда слуга вышел. – Я готов вытерпеть все, что нужно. Меня будет успокаивать мысль, что надо мной будет колдовать пара прекрасных рук.

Лицо леди Федры немного смягчилось. Она ткнула пальцем в сторону стула:

– Садитесь, пожалуйста. Спиной к окну, мне так будет удобнее. Больше света.

Тристан неохотно подчинился приказу леди Федры. О, леди Федра восхитительно умела краснеть! Сначала на ее щеках появлялись два розовых пятна, потом они темнели, румянец разливался по скулам и спускался к подбородку. Женщины, которых он знал, не умели так краснеть, они создавали румянец искусственно, при помощи румян.

Стоя позади Тристана, леди Федра подлила воды из кувшина в таз.

– Развяжите, пожалуйста, ваш шейный платок, – сказала она. – И наклоните вперед голову. Только делайте все медленно, не торопясь.

Леди Федра стала помогать ему, и их руки на мгновение соприкоснулись. Тристан отметил про себя, что ее пальцы были прохладными, и эти легкие касания доставляли ему необычайное удовольствие.

– Может, следует пригласить сюда вашу матушку, леди Федра? – проговорил он.

Она потерла полотенцем его шею.

– Моей мамы нет дома, мистер Толбот, – сказала леди Федра, снова проведя холодной тканью по шее Тристана. – И кроме того, как видите, слуги постоянно ходят по коридору. Поэтому, если мы побудем какое-то время здесь вместе, я уверяю, никто не поведет вас к алтарю.

– Вы говорите это так равнодушно. И вы, кажется, ничуть не торопитесь к алтарю? – Влажная ткань продолжала скользить по шее Тристана. – Неужели ни один из ваших знакомых джентльменов, леди Федра, не заинтересовал вас?

Похоже, она вдруг заколебалась.

– Вы задаете странные вопросы, мистер Толбот, – наконец сказала леди Федра прерывающимся голосом. – Джентльмен не может так разговаривать с леди. Это… это просто нелепо.

– Нелепо? – эхом повторил Тристан. Он и в самом деле не мог понять, с какой стати ему вдруг захотелось говорить с ней таким образом. – Вы сделали мне больно, леди Федра… ой-ой-ой! Осторожнее!

Она снова приложила влажное полотенце к его шее.

– Это вы сами сделали себе больно, мистер Толбот, – возразила она. – Вы дрались на улице как простолюдин, как какое-то примитивное существо. И, можно сказать, вы заслужили то, что с вами случилось.

– Вполне возможно, что я и есть примитивное существо, – легко согласился он. – Но я не мог позволить здоровенному детине избивать слабого.

Леди Федра продолжала промывать рану. Тристан не видел ее лица, но он мог поклясться, что ее губы снова плотно сжались.

– А вот мне показалось, – снова заговорила она, – что вы просто один из тех мужчин, которым нравится при каждом удобном случае пускать в ход кулаки.

– А вот мне показалось, – с усмешкой проговорил он, – что вы на самом деле не такая жестокосердная, какой хотите казаться. Как бы то ни было, но примитивное существо – ой-ой-ой! – сидит в вашей гостиной и вы им занимаетесь. А ведь вы даже не знаете, кто я.

Леди Федра снова заколебалась.

– Вы правы, я не могла знать, кто вы, когда видела вас дерущимся на улице. Но потом я увидела у вас на пальце массивное золотое кольцо, – Тристан почувствовал, что она выстригла у него на затылке несколько прядей волос, – и узнала на кольце герб Толботов.

– Ах вот в чем дело! – воскликнул Тристан, наконец поняв, почему его впустили в этот дом. Толботы, за исключением одного из них, пользовались в обществе безупречной репутацией.

– Пожалуйста, наклоните голову пониже, – сказала она. – Так который же вы из Толботов?

Она сняла руки с его головы, и Тристан сразу открыл глаза.

– Я тот из Толботов, который имеет вескую причину находиться в этом доме. Видите ли, именно к вам я шел с визитом.

Руки ее безвольно опустились вдоль тела, а в голосе появилась настороженность.

– Ко мне? Но я не знаю вас, мистер Толбот.

– Я шел к вам по поручению своего отца, – поспешно добавил он. – Меня послал к вам мой отец, граф Хокстон.

– Да, я знаю, кто такой граф Хокстон. – Ее голос неожиданно сделался слабым, как будто леди Федру внезапно покинули силы. Тристану отчаянно захотелось увидеть сейчас ее лицо. – Но он точно не знает меня, я уверена в этом. И у него есть только один сын, насколько мне известно.

– Да, – грустно улыбнувшись, согласился Тристан. – И этот сын – я.

Леди Федра быстро обошла вокруг Тристана, встала перед ним и, упершись одной рукой в бок, заглянула ему в лицо.

– Значит, вы… вы виконт Эйвонклифф? – спросила она. – Но почему вы сразу не сказали мне этого?

Виконт Эйвонклифф! И в самом деле, это был его титул.

– Моя слава бежит впереди меня? – со смутным неудовольствием проговорил он. Но почему? Впрочем, глупо спрашивать почему – он заслужил свою не самую лучшую в мире репутацию. – Виконт Эйвонклифф – мой официальный титул, а люди, которые меня хорошо знают, называют меня просто… Тристаном.

– Все это замечательно, но давайте вернемся к предыдущему вопросу. – Она снова зашла Тристану за спину. – Мне хотелось бы знать, что же все-таки потребовалось от меня лорду Хокстону.

Тристан кашлянул, прочищая горло, и снова поморщился от пронзившей его затылок боли.

– Дело вот в чем, – начал он. – Мой отец состоит на службе в министерстве иностранных дел и…

– Ваш отец и есть министерство иностранных дел, – поправила она. – И советник короля. Всем известно, как сильно его влияние.

– Что ж, не могу с этим не согласиться, – усмехнувшись, сказал он. – Итак, он отправил меня к вам, потому что его очень интересует тот человек, который был убит вчера. Я не могу точно сказать, чем вызван этот интерес… Возможно, все дело в том, что убитый был поляком.

– Поляком? – удивилась она. – Я думала, что Горский – это русская фамилия.

– Русский или поляк – какая разница, – бросил Тристан.

– Да нет, разница есть, – сказала леди Федра раздраженно. – И большая. А теперь, мистер Толбот, сидите и не шевелитесь. Я собираюсь наложить шов на вашу рану.

– Вы все-таки решились?

– Когда я закончу, – продолжала она, – я отвечу на все ваши вопросы, мистер Толбот. И потом попрошу вас уже никогда не беспокоить меня снова из-за этого дела.

– Я доверяю вам, леди Федра, – сказал он. – Уверен, вы с этим справитесь. А насчет меня можете не волноваться – я стоически вынесу все экзекуции.

Верный своему слову, Тристан сидел не шевелясь все то время, пока леди Федра накладывала ему швы. Лишь время от времени он чуть сильнее стискивал зубы и морщился. Ему вдруг показалась забавной мысль, что во время боя он никогда не замечал боли, а вот теперь, когда женщина накладывала ему швы, ему хотелось бы скулить, как брошенному щенку. Но наконец работа была сделана. Леди Федра попросила слугу принести чай, сказав, что ее гостю «необходимо немного взбодриться».

На самом деле Тристану хотелось выпить бренди, но он умолчал о своем желании. А когда принесли чай, он пил его так, будто это был эликсир жизни. Леди Федра по-прежнему не улыбалась, но, увидев, что пациент с благодарностью и пониманием принимает ее заботу, она немного смягчилась. В ее взгляде появилось одобрение.

– А теперь, – проговорила она, когда чашки были убраны со стола, – мне хотелось бы задать вам один вопрос, мистер Толбот. Да, и если вы предпочитаете, чтобы я называла вас по-другому…

– Называйте меня как вам будет угодно, леди Федра, – понизив голос, сказал он.

Она бросила на него рассерженный взгляд.

– Хорошо. – Она чуть наклонила голову. – Итак, перейдем наконец к волнующей вас теме.

– Смерть этого человека может иметь отношение к выполняемой русскими некой дипломатической миссии. И отец хотел бы большей определенности в данном вопросе.

– О чем именно ваш отец хотел бы спросить меня?

– Мой отец хочет знать, что именно вы видели, – сказал Тристан. – Опишите все точно, в подробностях. Успел ли этот мужчина что-нибудь сказать перед смертью?

– Нет, он ничего не сказал, – ответила она. – Мне кажется, он был уже мертв, когда ввалился в дверь. – После этого леди Федра принялась описывать малейшие замеченные ею детали, помогавшие представить общую картину происшедшего.

– Да, да, понятно, – проговорил с задумчивым видом Тристан, когда она замолчала. – А мисс Армстронг была там с вами все время?

– Да, но мне кажется, она уже не сможет добавить к тому, что я рассказала, ничего нового, – заметила леди Федра. – Потом мистер Кембл прикрыл тело и попросил нас подняться на второй этаж в гостиную. Когда через какое-то время в магазин пришел полицейский, мистер Кембл не позволил ему поговорить с нами. Я думала, что, возможно, сержант придет позже, но он так и не появился.

– Думаю, дело было уже передано в Уайтхолл, – сказал Тристан, потирая подбородок. – Можно спросить, чем именно вы занимались в тот час на Стрэнде?

– О, я не делала там ничего особенного. Просто ходила по магазинам, – стала торопливо объяснять леди Федра. – Вы ведь знаете, что это любимое времяпрепровождение всех женщин. У мистера Кембла очень интересный и элегантный магазин, там столько необыкновенных вещей, мне всегда нравилось в него заходить.

– Понятно. – Тристан принял объяснение леди Федры, хотя эта женщина и не производила впечатления любительницы бегать по магазинам. – А этот мистер Кембл? Что он за человек?

– Я не знаю, что о нем сказать. – Леди Федра на мгновение замялась. – Он очень сильный, уверенный в себе человек. У него есть связи. В том числе в министерстве внутренних дел. Полагаю, его друг лорд де Венденхайм в курсе всего происходящего.

Тристан на мгновение задумался. Как его уже успел проинформировать отец, связи мистера Кембла тянулись не только в министерство внутренних дел, но и в те места которые дурно попахивали. Как бы то ни было, но именно к мистеру Кемблу в магазин ввалился человек с ножом между лопатками, и вряд ли это было случайностью. Нет, определенно Горский пытался кого-то найти.

Без сомнения, теперь отец пошлет его к де Венденхейму или вызовет этого дьявола к своей постели для разговора. И Роберт Пиль будет очень недоволен, что Хокстон пытается перехватить у него инициативу и обойти его. Впрочем, министерство внутренних дел и министерство иностранных дел не впервые сталкивались лбами.

Но это не его проблема, сказал себе Тристан. Предлога задержаться еще на какое-то время у него уже не было.

– Хорошо, – сказал он, поднимаясь. – И благодарю вас, леди Федра, за вашу откровенность. Надеюсь, ваша семья с пониманием отнесется к тому, что мне пришлось с вами побеседовать.

Федра тоже поднялась.

– Знаете, мистер Толбот, мне в моем положении позволено уже немногим больше, чем вы изволили подумать. Я сама решаю, с кем мне видеться и разговаривать, – заметила она.

Неожиданно Тристан понял, что он понравился леди Федре, он произвел на нее впечатление. Он знал, что женщины находят его красивым и проникаются к нему доверием. Единственная проблема заключалась в том, что леди Федра, кажется, увидела в нем лишь приятную внешность, а вот что касалось ума – в этом ему было отказано. В нем увидели оболочку без начинки.

Когда они вышли в коридор и леди Федра стала закрывать дверь в комнату, Тристан стоял так близко от нее, что она уловила исходящий от него тонкий аромат дорогого мыла и чего-то еще, пахнущего бергамотом. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, на мгновение остановилось.

– Боюсь, какое-то время вам придется пожить с небольшой проплешиной на затылке, мистер Толбот. – Она напряженно улыбнулась. – Мне пришлось выстричь вам несколько прядей.

«Мне пришлось выстричь вам несколько прядей»! Как будто он не заметил этого. С удивлением Тристан обнаружил, что леди Федра могла быть и насмешливой, и язвительной. Та лексика, которую она использовала, занимала тонкую грань между вежливостью и колкостью. Предупредительность на ее лице лишь подчеркивала тонкость ее игры. Тристан посмотрел на нее новыми глазами.

– Что ж, – наконец проговорил он, – осталась одна вещь, которую мне хотелось бы сделать.

– Да? – выдохнула леди Федра. – И что же это?

Тристан держал свою шляпу за спиной.

– Мне бы хотелось правильно отблагодарить вас за, все, что вы для меня сделали, – сказал он. – Или, вернее, неправильно. – Сказав это, Тристан быстро наклонился и накрыл ее рот своими губами.

Это было трудно назвать поцелуем, это было что-то приятное, волнующее и захватывающее. Его губы оказались мягкими, шелковистыми и теплыми, они осторожно опустились на ее губы. Его ресницы вспорхнули совсем близко от ее лица, на мгновение коснувшись ее щеки.

Федра стояла на месте, словно пораженная молнией.

Этот мужчина, у которого были повадки дикого зверя, мог быть таким удивительно нежным…

Потом так же неожиданно это все закончилось. Он отстранился от нее, и на его лице появилась самоуверенная и насмешливая ухмылка. В глазах – озорные огоньки. Ничто, кроме влажно поблескивавших губ, не выдавало того обстоятельства, что он только что поцеловал леди Федру. Казалось, он даже и не прикасался к ней, все происшедшее было какой-то мистификацией, иллюзией. Леди Федра выглядела сейчас как человек, у ног которого только что остановилось цунами.

– Вот так-то, – тихо проговорил он. – Пусть это послужит вам хорошим уроком.

Немного придя в себя, она тихо спросила:

– Уроком?

Тристан многозначительно подмигнул ей.

– Молодая девушка никогда не должна оставаться наедине с отъявленным повесой, – сказал он, – особенно с таким, кто не может похвастаться наличием мозгов. Но вы должны знать, леди Федра, что я очень вам благодарен за все, особенно за восхитительный поцелуй, который вы мне подарили.

Он повернулся и зашагал по коридору, затем прошел в холл. Надевая перчатки, Тристан шагал с таким видом, как будто весь этот огромный роскошный особняк, все слуги в этом доме, да и вообще весь мир вращались вокруг него.

Да, он был прав, и он сказал правду, подумала про себя Федра. Этот человек был всего лишь обаятельным пройдохой, повесой с красивым лицом. Собственно говоря, он был недостоин даже пощечины.

Она подошла к двери, распахнула ее и бросила на Тристана высокомерный взгляд.

– Я бы дала вам пощечину в ваше чертово ухо, сэр, если, бы была уверена, что это принесет вам пользу, – проговорила она низким, звеневшим от напряжения голосом. – А теперь всего хорошего, мистер Толбот.

К ее ужасу, Толбот обернулся и вдруг весело рассмеялся.

– Леди Федра! – воскликнул он. – Что за язык!

После этого он бросился вниз по лестнице. Что-то насвистывая, Тристан бежал так быстро, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, что, наблюдая за ним со стороны, нельзя было и предположить, что несколько минут назад ему зашили глубокую рану на голове.

Но, достигнув нижней ступеньки, Тристан вдруг остановился, как будто в чем-то засомневавшись. Продолжая держаться рукой за перила, он обернулся и посмотрел на Федру. В его лице появилось что-то мрачное, на нем проступили какие-то неясные эмоции.