Текст книги "Необыкновенная история про Эмили и её хвост"

Глава 2

Я спрыгнула с постели. Сегодня должна приплыть Шона!

Шона – моя лучшая подруга. Она русалка. Причем постоянно, а не как я: только тогда, когда оказываюсь в воде. Дома, я хотела сказать, в Брайтпорте, мне приходилось встречаться с ней по ночам, тайком. В те времена еще никто не знал, что я – русалка. Теперь же мы сможем видеться каждый день!

Я ушам своим не поверила, когда она сказала, что тоже приплывет. Эту идею подал нам Нептун, но я была не знакома с родителями Шоны и не знала, согласятся ли они. Положа руку на сердце, сложно поверить, что кто-то откажется жить в подобном месте. По крайней мере, пока не окажешься поблизости от края Треугольника. Ох, что-то не хочется мне сегодня об этом вспоминать. Лучше по совету моей мамы держаться оттуда подальше, и все будет хорошо. Впрочем, этим утром остров выглядел вполне безопасным. Разве может такая красота нести угрозу?

Наверное, если повторять эту фразу каждый день, когда-нибудь я в нее поверю.

Мы как раз завтракали в кают-компании, когда из люка на палубе появилась отцовская голова.

– Малышка, тебя тут ждут, – сказал мне папа. – А еще я кое-что тебе принес.

Он нырнул, а на его месте появилась очаровательная головка с золотистыми волосами и улыбкой до ушей. Шона!

Мигом прожевав, я вскочила и с громким всплеском прыгнула в люк. Мои ноги тут же исчезли, превратившись в хвост.

– Никак не могла дождаться, когда мы увидимся! – Шона крепко обняла меня.

– Вы давно приплыли?

– Где-то уже под утро. Дорогу в Северную бухту мне показала Алтея. Она живет по соседству с нами, в Камне-морской заводи. Поплыли, познакомишься с ней. – Она кивнула на открытый иллюминатор, через который пробралась внутрь корабля.

– А, вот вы где!

Это вернулся мой папа. Широко улыбаясь, он протягивал мне… куклу! У нее был алый румянец на пухлых щеках, золотые волосы и ярко-розовый хвост.

– Э-э-э… спасибо, пап.

– Тебе нравится? – спросил он, нервно дергая сережку в ухе.

– Очень! Я с ней поиграю. Потом. Наверное.

– Все эти годы я ее хранил, мечтал, что когда-нибудь подарю тебе, – сказал он, и его взгляд сделался мечтательно-загадочным.

Впрочем, он таким был почти все время. Не знаю даже, понимает ли папа, что мне уже почти тринадцать?

Мы с Шоной выплыли наружу. Я скептически поморщилась. Моя подруга рассмеялась, а я вдруг почувствовала укол совести.

– Погоди минуточку, – сказала я, вернулась в трюм корабля и чмокнула папу в щеку.

Он ведь не виноват, что я росла без него, и теперь мы толком не знаем, как нам вести себя друг с другом. Ничего, научимся. Обязательно!

– Это в честь чего? – спросил он, прикасаясь к своей щеке.

– Просто так, – пожала плечами я и ласково улыбнулась. – Пока!

Рядом с Шоной оказалась незнакомая русалочка с зеленым хвостом, на конце которого были нарисованы серебряные звездочки. Ее черные волосы были связаны лентой, сплетенной из золотых водорослей.

– Это Алтея, – обернулась ко мне Шона. – Она покажет нам окрестности.

– Здорово! – натянуто улыбнулась я.

Меня охватила внезапная ревность. Конечно, куда мне до настоящей русалки со звездами на хвосте и золотой лентой в волосах? Судя по всему, скоро я опять останусь без подруги.

– Только Марину захватим, – предложила Алтея.

– Это ее лучшая подруга. – Шона протянула мне руку и рассмеялась: словно прочитала мои мысли.

По-моему, иногда она их действительно читает. Именно поэтому Шона – самая-пресамая лучшая подруга.

***

– Держитесь поближе к берегу, – предупредила Алтея, когда мы отправились в путь, чем только усилила и так глодавший меня страх. – У Северного мыса очень быстрое течение.

Кому-кому, а мне-то об этом можно было и не напоминать! Я не могла выговорить ни слова. Во рту пересохло, словно я позавтракала песком.

– Вон там, – Алтея показала на холм позади нас, где белели домики, виденные мною накануне, – живет несколько человеческих семей. Они работают на здешних огородах.

Уж лучше бы я вчера пошла с ними знакомиться. Может быть, теперь смотрела бы на море такими же наивными, широко распахнутыми глазами, как Шона, а не ожидала бы, что вот-вот приключится беда. Нужно было срочно стряхнуть наваждение. Я с беззаботным видом взяла Шону за руку, продолжая тем не менее следить, чтобы мы держались поближе к берегу.

Впереди показалась низкая скальная гряда, выступающая далеко в море.

– Это Барракудья коса, – сказала Алтея.

– Почему «барракудья»? – поинтересовалась Шона.

– Увидите, – засмеялась Алтея, – едва мы заплывем за камни.

Обогнув косу, мы проплыли еще немного, и Алтея скомандовала остановиться.

– Посмотрите назад.

Мы послушно оглянулись.

– Акульи печенки! – выдохнула Шона.

Я же утратила дар речи. Невысокая скальная гряда, вытянутая в море, казалась длинным тонким рыбьим телом. К концу она сужалась и раздваивалась, точно раскрытая зубастая пасть. Торчащие камни вдоль хребта казались острыми плавниками. Темная, угрожающая коса выглядела так, будто может в любой момент ожить и цапнуть нас. По спине у меня пополз холодок.

– Барракуда защищает остров, – пояснила Алтея.

– От кого?

– От всех. Мало ли какие чудо-юды могут плавать вокруг.

– Правда, что ли? – Я поежилась. – И какие, например?

– Да нет, это просто сказки для малышни! – рассмеялась Алтея. – Про морских чудовищ и прочее. Однако временами мне кажется, – тут она перестала улыбаться, – что в сказках есть доля правды. Не дам плавник на отсечение, но иногда возникает чувство, что глубоко под водой действительно кто-то сидит…

– Тебя никогда не уносило в открытое море? – выпалила я, прежде чем сообразила, что несу.

– Что-что?

– Ну, течением? – Я запнулась.

– Мы тут избегаем таких мест. Ты тоже быстро этому научишься.

– А что случится, если течение все-таки захватит тебя? – спросила я, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Тебя утащит водяно-о-ой! – прогудела Алтея «страшным» голосом, посмотрела на мое лицо и расхохоталась. – Брось, Эмили, я шучу. Говорю же, все это – просто детские страшилки. – Она стремительно развернулась, так, что ее волосы брызнули вокруг золотистыми капельками воды. – Рванули! Марина нас заждалась!

И мы поплыли дальше. Шона то и дело подозрительно косилась на меня. Я непринужденно улыбалась, но чувствовала себя не в своей тарелке.

Мы обогнули мыс и оказались на теплом прозрачном мелководье. Ни течений, ни прочих прелестей. Алтея права: не надо просто совать нос куда не следует – и все будет хорошо. Напряжение немного отпустило. Мы вплыли в широкий залив, где вода вновь сделалась глубокой и холодной. В устье залива по обеим сторонам прохода высились красиво очерченные скалы.

– Называется залив Двух арок, – сказала Алтея.

И действительно, впереди виднелись две огромные арки, глубоко врезавшиеся в скалистый берег. Алтея нырнула и проплыла под одной из них, за ней – Шона, а потом и я.

Мы миновали небольшой риф. Аккуратные кустики морских растений и кораллы выглядели очень ухоженными. Пожилой тритон с блестящими синими глазами и тонким серым хвостом обрезал лишние побеги ножом из заостренной раковины.

– Привет, Тео! – поздоровалась Алтея.

– Доброе утро, девочки, – кивнул тритон и принялся подвязывать лентами водорослей какие-то поникшие розовые растеньица.

– Тео – наш садовник, – пояснила Алтея, когда мы немного отплыли.

Арки были повсюду. Одни – не больше щелей в скалах: я бы их и не заметила, если бы Алтея не показала. Другие – огромные, словно разинутые пасти, в которых мог уместиться даже кит.

Наконец мы добрались до сверкающего лилового камня с круглой дырой в центре.

– Здесь живет Марина, – сказала Алтея и пощекотала под жабрами крутившуюся поблизости розовую рыбку с привязанным к хвосту золотым бубенчиком.

Рыбка дернулась, бубенчик мелодично звякнул. Из отверстия выплыла рыжеволосая кудрявая русалка со стройным золотым хвостом, на конце которого был нарисован полумесяц.

– Вы – Шона и Эмили! – воскликнула она, и ее конопатое личико осветилось улыбкой. – Проплывайте, я почти готова.

Она взяла Алтею под руку, и они двинулись вперед по узкому коридору между шершавых камней. Коридор вывел нас в просторную комнату, разделенную завесами водяных папоротников и лент бурых водорослей на помещения поменьше. Мимо нас проплыла взрослая русалка. У нее были такие же рыжие, как у Марины, волосы, только длиннее и еще курчавее, а хвост – ярко-желтый, с белой бахромой на плавнике.

– Только не на весь день, Марина, – предупредила русалка. – На ужин заливное из угря. Не забудь, мне сегодня к семи на синхронное плавание, так что поедим пораньше. – Она улыбнулась мне с Шоной. – Здравствуйте, девочки. Добро пожаловать на остров Средоточия.

Мы с Шоной поздоровались и последовали за хозяйкой в небольшую комнатку с мягкой постелью из водорослей под пологом. В одном углу находилась крупная розовая губка, а в другом – хрустальное зеркало.

– Моя комната, – пояснила Марина.

Я опустилась на розовый пуфик. Губка подо мной глубоко просела, выпустив целую тучу пузырьков.

– Прибойно! – засмеялась Шона.

Она называет этим словечком все, что ей нравится.

– Скорее уж, газированно, – фыркнула я, пытаясь подняться.

– Поплыли! – Алтея двинулась к выходу. – Вам еще столько предстоит увидеть!

Марина прихватила сумочку, сшитую из разноцветных листьев и тростника, и мы заторопились вслед за Алтеей. Миновали арки и вновь оказались в заливе. Поплыли вдоль скалистого берега, изрезанного бухтами и бухточками: широкими песчаными и крошечными каменистыми.

Повсюду на волнах танцевали солнечные блики, серебристая пена нежно омывала прибрежные скалы, на зефирно-белом песке покачивались пальмы. С высокого, поросшего лесом холма нас окликали какие-то люди, встречные русалки приветливо здоровались. Несколько хвостатых детишек, катавшихся на дельфинах, помахали руками. Мы помахали в ответ. Тритоны, заготавливающие водоросли, степенно покивали нам. Русалка с длинными струящимися волосами, выгуливавшая на поводке меч-рыбу, улыбнулась.

Все вокруг было совершенно новым для меня и в то же время таким знакомым. Я принадлежала этому миру. Страх, накануне раздиравший мое сердце, уплывал прочь.

Наконец мы приблизились к полузатопленной пещере. – На острове множество пещер, – сказала Марина, – но мы используем только некоторые. В одной находится школа, в другой проводят особо торжественные мероприятия вроде визитов Нептуна. Она называется Парадной пещерой. Я же хочу вам показать Изумрудную. Ведь вам интересно взглянуть на вашу будущую школу?

Интересно ли мне? При одной мысли о школе я поникла. Впрочем, вряд ли эта школа будет похожа на Брайтпортскую среднюю. Здесь-то никто не станет надо мной насмехаться или получать удовольствие, превращая мою жизнь в ад. Кроме того, ведь это русалочья школа! Обуреваемая противоречивыми чувствами, я поплыла за Алтеей.

Мы оказались в узком туннеле, становившемся все темнее с каждым поворотом. Вскоре нас окутал полный мрак.

– Ведите рукой по стене, – донесся откуда-то спереди голос Марины.

Мои пальцы нащупали слоистый щербатый камень. Я уже начала привыкать к темноте, как вдруг туннель расширился, и стало светлее. Мы подплыли к развилке.

– Туда! – Марина указала на коридор, по стенам которого плясали зеленоватые отблески.

Он вывел нас к глубокому подземному озеру. Высоко вверху был виден неровный потолок пещеры. С него повсюду свисали сталактиты: толстые колонны почти касались воды, а тонкие острые сосульки целились вниз, точно стрелы. Камни мерцали фиолетовым, синим и алым цветами. На усыпанном гравием берегу лежали гладкие валуны, напоминающие гигантские мраморные шары, словно забытые здесь великаном.

Также там находился длинный свиток с изображениями сцен подводной жизни, под ним была навалена груда разноцветного тростника.

Молодая русалка мыла гребни, аккуратно разложенные на каменном уступе, поднимавшемся из озера. Заметив наши изумленные взгляды, она улыбнулась.

– Прибойно! – воскликнула Шона, устремляясь к гребешкам. – У вас тоже есть уроки красы и осанки?

Краса и осанка. Шона много раз рассказывала об этом предмете. И вскоре мы с ней вместе будем его изучать, а еще ныряние и танцы и другие русалочьи науки. И никакой алгебры!

– Разумеется, – ответила Марина. – Это мой любимый предмет.

– И мой тоже, – восторженно выдохнула Шона.

– А я больше люблю историю кораблекрушений. – Алтея посмотрела на меня.

– Наша Алтея обожает экскурсии по рифу. – Засмеялась Марина. – Все что угодно, лишь бы не заполнять таблицы отливов и приливов.

– Здесь замечательно! – прошептала Шона, когда мы все осмотрели. – Намного лучше, чем в моей старой школе.

– И в миллион раз лучше, чем в моей, – добавила я, пытаясь не слишком углубляться в мысли о Брайтпорте.

– У нас два класса, – объяснила Алтея. – Этот – для учеников постарше, а другой – для малышни.

– Два класса? – удивилась Шона. – И только?

– Здесь живет всего-то около тридцати семей, – сказала Марина. – Большинство – из подводного народа и несколько человеческих.

– И они общаются между собой? – спросила я, и мое сердце сильно забилось.

– Конечно, – ответила Алтея, и мы пустились в обратный путь. – Хотя какие-то различия все равно есть. Ну, ты меня понимаешь. – Покраснев, она покосилась на мой хвост.

Все ясно. Я и здесь оказалась особенной, странной, не похожей на прочих.

Словно удар под дых. На меня вновь нахлынули прежние страхи. Я больше не могла сдерживаться. Неужели мне так и не удастся найти себе место в этом мире?

– Но все отлично ладят друг с другом, – затараторила Марина, подплывая и касаясь моей руки. – Мы очень вам рады. На следующей неделе, как только вы обустроитесь, в вашу честь организуют праздник.

– Сюда уже давно не приплывали новички, – добавила Алтея. – Ладно, двинулись, покажем вам остальной остров.

Праздник? Специально для нас? Что ж, может быть, я ошибаюсь и здесь не так уж плохо?

***

Алтея с Мариной показали нам все самое интересное: дыру в земле, летом плюющуюся оранжевым огнем; узкие каналы, ведущие в настоящий лабиринт пещер и гротов, где морской народ устроил мастерские. Я сделала зарубку на память, решив обязательно рассказать о них папе. По крайней мере, у нас будет тема для разговора. В тюрьме он выучился делать украшения. Почему бы ему теперь не открыть мастерскую?

На восточном побережье острова мы увидели глубокое ущелье в скалах.

– Вот это вы ни за что не должны пропустить, – сказала Алтея.

Мы гуськом поплыли по каменному коридору. Он постепенно становился все уже и выше, вода – глубже и холоднее, темнота внизу была непроглядная. Однако постепенно мои глаза привыкли. Сначала наверху посвистывал ветерок, потом и он успокоился. В ущелье было тихо и бездвижно, где-то далеко-далеко наверху угадывалось солнце. Нигде еще я не встречала такого покоя и безмолвия.

Алтея с Мариной указывали нам то на древнюю окаменелость, выступающую из каменной стены, то на ответвления нашего канала, больше напоминающие трещины.

– Смотрите. – Алтея махнула рукой вперед, туда, где канал вроде бы заканчивался.

Сначала я ничего не могла разглядеть, лишь какую-то буйно разросшуюся растительность. А потом заметила отверстие в скале, почти скрытое кустами. С обеих сторон от него лежали две выбеленные водой и солнцем коряги, покрытые мхом и налипшими водорослями.

Раздвинув тростник, словно занавески, мы заглянули внутрь. Прямо перед нами сверкала голубая лагуна, вся искрясь алмазными бликами. Вода там казалась совершенно безмятежной. Зеленые папоротники окаймляли скальные расщелины. На мелководье, вытянув длинные шеи, застыли на тонких суставчатых ногах розовые фламинго. Два пеликана, широко раскинув крылья, скользнули над самой водой.

Это было похоже на рай. Именно так люди его обычно и представляют.

– Прибойно! – выдохнула Шона.

Я смотрела не моргая, даже глаза заслезились.

– Все, пора возвращаться, – занервничала вдруг Марина.

– Но мы же только что приплыли, – сказала я.

– Нам сюда вообще нельзя было отправляться.

– Почему? Вроде бы здесь нет ничего опасного.

– Здесь за…

– …замечательно! – перебила подругу Алтея, пихнув ее в бок. – Просто нам не разрешают сюда плавать, и по всему получается, мы не послушались взрослых. Но вы-то об этом не знаете. – Подплыв поближе, она заговорщицки понизила голос. – Поэтому можете спокойно сплавать туда и все там осмотреть. Мне самой всегда хотелось.

Я вновь уставилась на лагуну.

– Ну, не знаю, – протянула Шона. – Если запрещено…

– Просто никто пока не набрался смелости. Взрослые столько раз нам твердили, что сюда нельзя приплывать, – сказала Алтея. – Но вам же этого никто не говорил. Вы на острове всего ничего. Да и кто вас выдаст?

– А ведь она права, – согласилась я.

– Еще бы. – Алтея улыбнулась.

Я решила, что это неплохой шанс. А вдруг мы сможем подружиться с Алтеей и Мариной? Конечно, у меня была Шона, но неплохо было бы завести и других подруг, попытаться сблизиться с остальными, чтобы на сей раз никто не перешептывался за моей спиной и не тыкал в меня пальцем. Что ж, если им так хочется, мы сплаваем в лагуну. Тем более что вода выглядела такой соблазнительной, она буквально манила меня к себе.

Шона, нервно подергивая хвостом, отплыла от отверстия.

– Давай сперва все хорошенько обдумаем, – сказала она.

Тростники сдвинулись, но я никак не могла выбросить из головы прекрасную картину. Безмятежная водная гладь, папоротники, свисающие как изящные драгоценные ожерелья.

Обратно мы плыли в полной тишине. Все вокруг теперь наполнилось жизнью. Маленькие коричневые ящерицы так и сновали по отвесным скалам. Под камнями обнаружились крошечные крабы, спасавшиеся там от опасностей большого мира. Белые птицы с острыми хвостами подлетали к утесам и исчезали в невидимых норах.

Но вот ущелье закончилось, и солнечные лучи согрели наши замерзшие плечи. Мы вернулись в открытое море.

***

Алтея с Мариной нас оставили, а Шона вызвалась проводить меня до Северной бухты. Прежде чем вернуться на корабль, я схватила ее за руку и прошептала:

– Слушай, мы просто обязаны туда вернуться.

– Ох, Эмили, мы ведь совсем недавно сюда приплыли и ничего тут не знаем.

– Вот именно! Алтея правильно сказала: мы здесь новенькие и вполне можем сказать, что заблудились. Только подумай, как девочки удивятся. Ну пожалуйста, Шона!

– Лагуна такая красивая, – пробормотала она, мечтательно улыбаясь. – А со здешними правилами у нас и правда не было времени познакомиться.

– Конечно, не было, – воскликнула я, возбужденно поводя туда-сюда хвостом. – Может, мы просто обследовали окрестности нашего нового дома. Увлеклись, сбились с пути и – какая жалость! – сплоховали. Да никому и в голову не придет нас ругать.

М

Почтальону открываю дверь я. Быстро просматриваю конверты. Счета, счета, счета. Будет о чем поругаться маме с папой.

Но тут замечаю еще одно письмо в глянцевом розовом конверте. На обратной стороне надпись: «Русалка-трэвел».

– Мам! Пап!

Они уже здесь.

– Господи! – восклицает мама, вырывая у меня конверт. – Кто его откроет? – Руки у нее трясутся.

– Сделай это сама, дорогая, – говорит папа. – Ты же им писала. – Он меня обнимает, а то и я уже дрожу.

– Наверное, какая-то реклама или что-нибудь еще в таком же роде, – бормочет мама, вскрывая конверт. – Не обольщайтесь, – добавляет она и начинает читать вслух. – «Благодарим вас за участие в нашем конкурсе. Мы счастливы сообщить вам, что вы выиграли…» Джек! – Мама роняет письмо и изумленно смотрит на отца.

Я поднимаю листок и читаю дальше:

– «…счастливы сообщить вам, что вы выиграли круиз по Бермудским и Карибским островам. Вместе с вашей семьей вы проведете две недели на одном из наших роскошных лайнеров, наслаждаясь великолепным отдыхом с “Русалкой-трэвел”. От всей души поздравляем вас и желаем вам отличного путешествия!»

Несколько секунд мы все молчим. Потом мама с визгом хватает меня в охапку и принимается прыгать, вопя:

– Мы выиграли! Выиграли! Мы поедем в круиз! Господи, мы выиграли, выиграли!

Мне приходится прыгать вместе с ней, пока хватает воздуха в легких. Мама слишком уж сильно прижимает меня к себе, поэтому я вырываюсь из ее объятий. Тогда она кидается папе на шею и целует его. Целует! По-моему, такого не случалось уже лет пять.

Система сработала! Мама выиграла круиз! Может быть, родители помирятся, и все будет хорошо? По крайней мере, эти две недели.

Целые две недели вдали от нашей помойки. Интересно, кто-нибудь заметит мое отсутствие? Джули разве что. Она вроде как моя лучшая подруга, хотя со стороны не скажешь. Если честно, Джули никогда не хотела со мной дружить. Предпочитала Эмили Ветрохват. Ну хоть этой неудачницы здесь больше нет.

Любопытно все-таки, куда она подевалась со своей мамашей? Только что их лодка стояла у причала и вдруг как сквозь землю провалилась. Да и скатертью дорога. От этой селедки копченой у меня вечно были неприятности, она постоянно выставляла меня дурой. Началось все с того, что несколько лет назад она растрепала, будто я жульничаю на игровых автоматах, что, вообще-то, неправда: я просто хотела ей помочь, понравиться, что ли. Ну и влетело же мне тогда! Зато я поняла, что не стоит лезть с непрошеными советами. Думаете, оценят? Дохлый номер. Лучше помалкивать в тряпочку и не тешить себя несбыточными надеждами.

Так или иначе, но очень скоро нас здесь не будет! Мы отправляемся в круиз!