Текст книги "Красотка 13"

Его рука лежала на ее талии, и ей это нравилось. Даже очень нравилось. Он буквально пожирал ее глазами.

– Мы были уверены, что ты погибла. Так все думали. Ты просто исчезла!

– Видишь, я вернулась, – сказала Энджи. Ей было так трудно дышать, что она ничего больше не смогла сказать.

– Я… мы зажигали свечи в память о тебе. – Он нахмурился.

– Это было так красиво! – подхватила Ливви. – Тебе бы наверняка понравилось. В смысле, если бы ты все это видела.

Грег громко расхохотался.

– Если бы она все видела? Лив, ну и глупость же ты сморозила! – воскликнул он, давясь от смеха, и погрозил Энджи пальцем. – Знаешь, ты ведь меня тогда сильно подвела. Я думал, что мы вернемся домой вместе, что у нас будет свидание. Я не имел бы к тебе никаких претензий, если бы ты действительно умерла, но так как ты жива, я требую, чтобы ты извинилась передо мной. И немедленно все объяснила. Ну что, будешь извиняться? – спросил он, пальцем приподняв подбородок Энджи.

Она прыснула.

– Прости меня. Да, я постараюсь все объяснить, – сказала она, заметив, что два или три человека, повернув головы в их сторону, с любопытством разглядывают ее. Она снова стала магнитом, который притягивал к себе любопытных. – Но только не здесь. Лучше в каком-нибудь месте, где нет посторонних глаз.

– Конечно, – согласилась Лив. – Например, дома у Грега. Мы можем дойти туда пешком. Там нам никто не помешает и ты сможешь все рассказать!

Грег одной рукой обнял за плечи Ливви, а другой – Энджи. От радости ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Ей казалось, что для них, так же как и для нее самой, время остановилось, и они не виделись не три года, а всего несколько дней. Они по-прежнему были ее друзьями. И то, что Грег, как бы случайно, запустил пальцы в ее волосы, означало, что она, вполне возможно, все еще нравится ему, так же как и он ей. «Не волнуйся, дорогая. Мы знаем, как это можно выяснить, не так ли» – раздался в ее голове чей-то низкий, смеющийся голос.

Она удивленно фыркнула.

– Что? – спросил Грег. – Что тебя так рассмешило? Поделись с друзьями.

– Нет, ничего особенного. Просто муха чуть не залетела в мой нос, – солгала она. – Эй, а где Кейти? Почему она не с вами?

Ответ Лив стал для нее полнейшей неожиданностью:

– Кейт? Ну, мы с ней больше не общаемся. Она ведет себя как маленький ребенок. К тому же она ханжа и притворщица. Прошлой осенью мы как-то устроили посиделки возле костра, и старший брат Курта принес нам бочонок пива, а она рассказала об этом.

– Кому рассказала?

– Своим родителям, копам, учителям. Потом такое началось! Самый настоящий кошмар. Курта на три дня отстранили от занятий, так как именно он устроил ту вечеринку.

Энджи внезапно охватила тревога.

– Но нельзя же предавать своих друзей! Это очень и очень плохо. Она за это будет гореть в аду, – сказала она, удивляясь тому, с каким жаром и благоговейным ужасом произнесла эти слова. Ад? Она, по правде говоря, не верила в существование ада. Тогда почему она так сказала?

– Да, она действительно спалилась, – со смехом произнес Грег. – Теперь с ней никто не разговаривает. Теперь она изгой.

Быть заклейменным своими школьными товарищами – это хуже смерти. Такого никому не пожелаешь. «Бедная Кейт! – подумала Энджи. – Но она сама во всем виновата. Взять и выдать своих друзей. Неужели она не понимала, что делает?»

Небо над ними было затянуто облаками, поднялся легкий ветерок. Нет, это был не обжигающе-горячий ветер Санта-Аны, а тот, который предвещает похолодание. Энджи поежилась от холода – на ней был только тонкий коричневый свитерок. Когда они с мамой покупали ей одежду, Энджи почему-то не сообразила, что понадобится новая куртка. Грег еще крепче прижал ее к себе, и она подумала, что ради этого готова дрожать от холода всю дорогу до его дома. Он то и дело поворачивался и смотрел на нее. Она чувствовала его взгляд на своей покрасневшей (в этом она даже не сомневалась) щеке.

Отомкнув дверь своего дома, Грег сразу же отправил девчонок в кухню.

– Берите все, что найдете съедобного. А я должен убедиться в том, что берег чист, – сказал он и исчез.

– Он обычно бросает под кровать свою грязную одежду, – объяснила Ливви. – Дома он ведет себя как законченный неряха.

Заглянув в холодильник, она вытащила оттуда какую-то банку.

– Хочешь диетической колы?

Энджи взяла банку.

– Спасибо. Как же замечательно, что я снова с вами! – воскликнула она. – Ты себе даже не представляешь, какой у меня сегодня был денек! Вокруг меня постоянно толпились, не давали и шагу ступить самостоятельно. Просто сумасшествие какое-то!

– Понятно. Хочешь добавить в колу немного рома? – спросила Лив. – Я знаю, где он у них стоит. – Она взяла еще две баночки и ногой захлопнула дверцу холодильника.

Энджи была в шоке. Какая разительная перемена – та Лив, которую она знала, была ответственной, дисциплинированной девочкой и круглой отличницей. Однако она ничем не выказала своего удивления, сказав только:

– Нет, спасибо, не нужно. Мне сегодня столько всего задали, что просто голова идет кругом. Ты же понимаешь: первый день в школе после возвращения.

– Я понимаю! – воскликнула Ливви, положив руки на плечи Энджи, причем в каждой руке она держала по банке колы. Обычно Лив всегда смотрела на нее сверху вниз, так сказать, с высоты своего метра шестидесяти пяти. Однако сейчас их глаза оказались на одном уровне. – После возвращения откуда, моя таинственная девочка?

– Это пока остается загадкой, – сказала Энджи таким голосом, как будто посвящала подругу в страшную тайну. – У меня полнейшая амнезия.

– Ты разыгрываешь меня. Нет, в самом деле, где ты была? Следуй за мной, – скомандовала Лив, направившись, судя по всему, в комнату Грега. – Может быть, это какое-то телевизионное реалити-шоу? Может быть, у тебя есть скрытая камера? Запомни: мой зад далеко не самая привлекательная часть моего тела, – сказала она. Обернувшись, она через плечо посмотрела на Энджи, и ее лицо расплылось в улыбке.

Вот это уже было больше похоже на прежнюю Лив.

Комната Грега выглядела так, как будто ее наспех, буквально за пять минут, привели в относительно пристойный вид. Кресло качалось под тяжестью книг и тетрадей. На полу, возле мусорной корзины, валялись обертки от конфет. Стеганое одеяло в темно-зеленую клетку криво свисало с низкой, размерами напоминавшей королевское ложе, кровати. На ней, растянувшись во весь рост, лежал Грег (он уже успел разуться). Спиной он опирался о лежавшую возле стены черную подушку-валик. Ливви отдала ему две банки, а потом, выскользнув из своих туфель, шагнула в самый центр кровати и уселась, скрестив ноги по-турецки. Энджи повторила ее действия, стараясь не расплескать свой напиток.

Сделав большой глоток, Грег громко отрыгнул.

– Но куда пропал весь ром? – спросил он нарочито небрежным тоном, придав голосу британский акцент.

Лив захихикала. Энджи недоуменно посмотрела на нее.

– Это из «Пиратов», – пояснила Лив, увидев удивленное лицо Энджи. – Джек Воробей это сказал, помнишь?

Энджи беспомощно покачала головой.

– Что?

– Фильм. – Лив говорила так, будто обращалась к четырехлетнему ребенку. – «Пираты Карибского моря».

– А-а! Я его не видела, – сказала Энджи. – Хороший фильм?

– Ни разу не видела? – удивился Грег. – Ты что, жила в глубокой пещере?

Бросив на него укоризненный взгляд, Ливви шлепнула его по ноге.

– Грег, ты конченый придурок, – сказала она, обняв Энджи так, словно брала ее под свою защиту. – Прошу тебя, проявляй больше чуткости и такта.

– Может быть, и в пещере, – ответила ему Энджи. – Полная амнезия, – сказала она, решив, что этими двумя словами вполне можно заменить длинный рассказ о том, что с ней случилось.

– Ну надо же! – воскликнул Грег. От удивления его черные глаза стали большими и круглыми, как блюдца. – Это круто! В смысле, ты ведь могла быть где угодно и с кем угодно.

– Ага, ты еще скажи, что ее похитили инопланетяне, – сказала Ливви.

– Она могла жить на дереве, в домике, сплетенном из веток, или в каком-нибудь замке, – предположил Грег.

Ливви сжала руку Энджи.

– Когда ты тем утром не вернулась в палатку, я разбудила взрослых и рассказала им о том, что ты пропала. Я испугалась до смерти, понимаешь?

Ливви испугалась. Интересно, как долго она выжидала, прежде чем рассказать о том, что Энджи пропала? А если бы она об этом раньше рассказала, то, может быть, ее смогли бы быстро найти? Нет, лучше об этом вообще не думать.

У Грега в глазах загорелись озорные огоньки. Он легонько шлепнул ее ладонью по голове.

– Ну как, это помогло? Может быть, мы сможем вылечить тебя. Ну-ка скажи, на чем обрываются твои воспоминания? Что последним запечатлелось в твоей голове?

Энджи напрягла память.

– Слова «полная амнезия».

– Нет, перед этим, – слегка ущипнув ее за руку, сказал Грег.

– Перед этим ничего.

– Нет, такой ответ мы принять не можем, – заявила Лив. – Ты ведь нас помнишь.

Энджи вздохнула.

– Вот все, что я помню: девочка-скаут пошла в поход, утром проснулась в палатке, поговорила с Лив – помнишь? – потом пошла «в кустики» и потерялась в лесу. С тех пор прошло три года. Меня считали мертвой. Потом я оказалась на своей улице. И вот я с вами… Не очень страшно, правда?

– Лично я совершенно разочарована, – сказала Лив, недовольно скривив губы. – Я ожидала чего-то более захватывающего, брутального и пикантного, типа похищения, соблазнения, обольщения, совращения.

– Что значит «обольщение»? – спросила Энджи.

– Нет, серьезно! – не унималась Лив. – Как ты думаешь, может, с тобой действительно случилось что-то ужасное? Может, ты попала в рабство или тебя продали в гарем?

Энджи моментально вспомнила о шрамах, которые были скрыты под свитером и носками.

– Я… Нет. Я не помню.

«Разговор принимает слишком опасный оборот. Нужно сменить тему», – подумала она.

– В гарем попадают только те, у которых вот такие пышные формы, – сказала Энджи и для того, чтобы добавить объема своим вновь приобретенным округлостям, приставила ладони сначала к груди, а потом к бедрам.

Грег следил глазами за движениями ее рук. Он улыбнулся, но не потому, что ему было смешно. Здесь было что-то другое.

– Подожди, – сказал он. – Может быть, ты мертвая? В смысле, стала призраком. Давай-ка проверим.

Протянув руки, он начал щекотать Энджи.

Что же, хотя бы это осталось неизменным. Она по-прежнему смертельно боялась щекотки. Громко хохоча, она свалилась на кровать, чувствуя, как по всему ее телу пробежала нервная дрожь.

Грег не унимался, его пальцы были везде.

– Только мы можем видеть тебя. Ты вернулась для того, чтобы мучить нас и не давать нам покоя, а еще потому, что у тебя на земле остались незаконченные дела, – сказал он.

Лив схватила его за руки, пытаясь остановить.

– Дай нашему несчастному привидению отдышаться. – Она недовольно поморщилась. – Мне кажется, что она сделана из довольно плотной материи и совсем не похожа на невесомый призрак.

– Значит, она зомби! – заявил Грег. Он медленно провел пальцем по надписи, вышитой на свитере Энджи, которая располагалась как раз на уровне груди. Энджи почувствовала, как у нее внутри что-то зазвенело. – Зомби! – воскликнул он и, перевернувшись, согнулся пополам, прижав голову к ее коленям.

– Не ешь меня, Энджи! Не выгрызай мой мозг! – взмолился он.

Его черные локоны щекотали руки Энджи, и ей вдруг захотелось наклониться и поцеловать его. Но на них смотрела Лив, и она сдержала свой порыв.

– Что за бред ты несешь, Грег! – Лив сердито поджала губы. – Ведешь себя, как конченый дебил.

Зазвонил телефон Лив.

– Что случилось, мама? – вытащив его из кармана, спросила она недовольным тоном. – Ой… я… Я сейчас приеду! – нахмурившись, сказала она и пояснила друзьям: – Совсем вылетело из головы. Я ведь сегодня должна сидеть с детьми. Кстати, Энджи, я могу подвезти тебя домой. Школьный автобус уже уехал.

Энджи поймала взгляд Грега. По его глазам она поняла, что он сейчас думает о том же, о чем и она. У них осталось одно незаконченное дело.

– Ничего страшного. Я могу…

– Я сам отвезу ее, – перебил Энджи Грег. – Мне не трудно, а ты уже и так опаздываешь.

Схватив свой ранец, Лив перебросила его через плечо. Дойдя до двери, она остановилась.

– Ну, я пошла, – сказала она. – Позвони мне, Энджи, когда приедешь домой, – помахав своим телефоном, добавила она. – Номер прежний. Помнишь его?

Еще бы! Энджи набирала его миллион раз.

– Никогда не забуду, – сказала она.

– Тогда, может быть, и все остальное сможешь вспомнить. Ладно. Позвони мне, – снова попросила Лив.

Постояв еще немного, она бросила сердитый взгляд на Грега, развернулась и вышла из комнаты. Через минуту громко хлопнула входная дверь.

Грег снова откинулся на подушку, сцепив руки за головой и вытянув ноги.

– Так это правда? – спросил он. – То, что ты сказала? Или ты просто не хотела при Ливви рассказывать о том, как все было на самом деле? Я тебя понимаю, она такая сплетница!

Энджи хотелось сказать что-нибудь в защиту Ливви – та никогда не выдавала чужие секреты, за ней такое не водилось. Однако Лив ведь тоже могла измениться.

– Да, это правда. У меня в голове образовалась огромная пробка. Я хожу к психотерапевту, она помогает мне избавиться от этой проблемы.

Вспомнив весь тот медицинский бред, все те непонятные слова и фразы, которые она услышала, Энджи поняла, что ей просто не хочется думать об этом, не говоря уже о том, чтобы кого-нибудь посвящать в эти подробности.

– Ты выглядишь просто потрясающе, – сказал Грег. – Должно быть, тебе жилось не так уж плохо.

Она потрясающе выглядит? Это был уже не первый услышанный ею комплимент по поводу ее новой внешности, но он был самым важным, имел для нее особое значение. Ведь эти слова сказал ей он. Может быть, со временем и ей самой начнут нравиться ее большие глаза и узкие скулы.

– С длинными волосами тебе намного лучше, – продолжил он, проведя рукой по ее волосам от затылка до середины спины. – Они похожи на льющийся мед.

Она никогда больше не будет стричься!

Прижав ладонь к ее спине, он чуть притянул ее к себе.

– Я скучал, – сказал он. – Мне было чертовски плохо без тебя. Господи, мы все ужасно расстроились. Никто не мог понять, что с тобой приключилось. Мы все думали, прикидывали, размышляли. Это был настоящий кошмар. Знаешь, когда мы заканчивали восьмой класс, то в последний день занятий в память о тебе по всей школе тринадцать раз звонил звонок. Мне казалось, что этим звоном они проводили тебя в последний путь и ты навсегда исчезла из этого мира.

Его глаза были грустными. Похоже, он мысленно перенесся в далекое прошлое.

– Я не хотел верить в то, что тебя больше нет, – сказал он, намотав на пальцы прядь ее волос. – И вот ты снова появилась.

Энджи очень хотелось обнять его, успокоить, приласкать, чтобы как-то сблизиться с ним, сократить расстояние, разделявшее их. Она не знала, как это сделать.

Однако знал кое-кто другой. Тебе, Энджи, просто нужно было немного помочь, и я поняла, кого нужно послать. Сладкая боль обожгла твое сердце, потом живот, а потом опустилась еще ниже, и ты вздрогнула. Мы слегка подтолкнули тебя, и ты, приподнявшись, расставила ноги и села на его бедра, обняла Грега обеими руками за шею и, проведя языком по его губам, заставила его открыть рот. Он проглотил тебя, как сладкую конфету, а потом были поцелуи, еще поцелуи и еще больше поцелуев. Ты прижималась к нему все сильнее и сильнее до тех пор, пока по твоему телу не пробежала горячечная дрожь. За тебя двигала руками она, зная, что нужно делать, чтобы он понял, как сильно ты его любишь.

А потом он разрушил это чудесное наваждение, которое овладело вами.

– Энджи, – не прошептал, а скорее выдохнул он твое имя. – Энджи! – Второй раз это прозвучало громче, голос стал более резким и уверенным.

И ты моментально вскочила, словно очнулась, испуганная и смущенная. Твои глаза распахнулись, и лицо, которое ты увидела, не было похожим на запомнившееся тебе лицо красивого мальчика, плывущего по медленной реке. Ты увидела красное от напряжения лицо, расширенные зрачки, потный лоб.

– Энджи, я не могу, – сказал он. – Прости, но дело в том, что мы с Лив, ну, ты понимаешь? Мы с ней…

Ты спрыгнула с кровати, изумленно уставилась на свои руки, так, словно они принадлежали кому-то другому. Вообще-то так оно и было. Они жили своей собственной жизнью, не подчиняясь тебе. Если можно так сказать.

Глава 5
Приглашение

– Они пытаются управлять мною и моей жизнью, доктор Грант, – пожаловалась Энджи.

Сначала она сидела на столе, но, подумав, что это может быть воспринято как акт открытого неповиновения, решила пересесть на диван. Ей не хотелось вести себя дерзко, вызывающе.

На этот раз доктор была в светло-голубом свитере. Он гармонировал с цветом ее глаз, таких же голубых, как ясное весеннее небо. Гневная тирада Энджи заставила ее удивленно поднять свои аккуратно выщипанные, имевшие безупречную форму брови.

– Твои родители? Дети в школе?

– Ну да, и они тоже. Нет, это… двойники. Альтеры, так, кажется?

Доктор почти никак не отреагировала на эти слова, только едва заметно кивнула.

– Значит, ты уже убедилась в том, что они существуют? При нашей первой встрече ты сомневалась в этом.

Эти великолепные, яркие глаза обладали замечательной способностью – они заставляли человека говорить правду, обнажать свою душу. «Хорошее качество для психотерапевта», – подумала Энджи.

– Да, во время нашей первой встречи я категорически отрицала это. Я думала, что у меня просто затуманилось сознание на некоторое время, и поэтому я не все помню. Вы же понимаете, что когда из памяти выпадает какой-то короткий промежуток времени – несколько минут вчера, пару минут сегодня, – то я могу объяснить это другим людям и самой себе, – сказала Энджи. Она по-прежнему смотрела прямо в глаза доктору, заставив себя не отводить взгляд. – Я имею в виду, что каждый человек время от времени отключается и перестает замечать окружающую действительность. Правильно?

– Конечно, – согласилась доктор Грант, слегка прищурившись и снова едва заметно кивнув. Это означало, что она ждет продолжения рассказа.

– Однако сейчас происходят намного более странные вещи. И это наводит меня на мысль о том, что вы… вы, похоже, правы.

– Что, например? – спросила доктор ровным, спокойным, но небезразличным тоном.

Конечно же, доктору Грант все это знакомо. Двойники. Диссоциативное расстройство. Расщепление сознания.

Возможно, все это показалось бы Энджи безумно интересным, занимательным, если бы подобные вещи происходили не с ней, а с кем-то другим, и не портили ей жизнь, создавая массу проблем. Однако при сложившихся обстоятельствах мысль о том, что ее тело говорит и делает то, что она не может контролировать (иногда она говорила и делала даже то, о чем раньше не знала и чего не умела), приводила ее в ужас. Самым мерзким из всего произошедшего помимо ее воли было то, как она опозорилась перед Грегом. Она до сих пор не могла понять, как это произошло, однако выяснять это у нее не было никакого желания. Такого унижения ей еще никогда не приходилось переживать. То, что она сделала, так шокировало Грега, что он попросил ее уйти. Ух! Каждый раз, когда она об этом вспоминала, ей было так стыдно, что она становилась красной как рак и готова была провалиться сквозь землю.

Она уже два дня избегала встреч с Грегом и Лив, прячась в огромной толпе девятиклассников. И это было совершенно нетрудно. Они обступали ее плотным кольцом и ходили за ней с утра и до конца занятий. Это ужасно утомляло ее и действовало ей на нервы. Когда же она перестанет быть центром всеобщего внимания и всем надоест обсуждать ее историю?

– Анжела, – обратилась к ней доктор, прервав ее размышления, – ты все еще со мной? Или я беседую с кем-то другим?

– О-о, простите! Да, это всего лишь я, – сказала она, улыбнувшись немного натянуто.

Доктор похлопала ее по руке, чтобы подбодрить.

– Ты должна рассказать мне о тех странных вещах, которые заставили тебя поверить в то, что у тебя ДР, то есть диссоциативное расстройство.

Энджи удивленно выкатила глаза.

– Хорошо. Пример первый: кто-то вытер пыль в моей комнате и аккуратно сложил все мои вещи, пока я спала.

– Может быть, это твоя мама? – предположила доктор.

– Нет, я спрашивала у нее.

– Хм-м.

– Пример второй: кто-то постоянно передвигает мое кресло-качалку. Это не я и не моя мама.

– Это беспокоит тебя, так как…

– Она сидит в нем часами и качается. Каждое утро я замечаю на ковре новые вмятины и следы ног, – сказала Энджи и подняла третий палец. – Пример третий: два или три дня назад я легла спать очень рано, так как очень устала, наверное, от этого дурацкого качания, и когда я утром проснулась, то увидела, что кто-то сделал мое домашнее задание по математике.

– Однако… какое невероятное трудолюбие и усердие! – заметила доктор.

– У нее ужасный почерк. К тому же половину заданий она решила неправильно. Прямо скажем, от этого мне мало пользы.

– О-о! – Доктор одернула рукава своего свитера. – Возможно, один из твоих двойников думает, что помогает тебе. В конце концов, твое подсознание создало их как твоих защитников. Ты все еще инстинктивно чувствуешь опасность, страх прочно засел у тебя вот здесь, – сказала она, указав пальцем на висок Энджи. – Хотя мы считаем, что никакой угрозы физического насилия уже не существует.

– Минуточку. Вы считаете, что это «он»? – прищурившись, спросила Энджи. – Вы ведь как-то назвали ее Девочкой-скаутом. Вы думаете, что в моей голове живет какой-то парень?

Доктор Грант едва заметно улыбнулась.

– Все в порядке, Энджи. Мы пока не знаем, как там все происходит. Вообще-то двойники могут быть как женского, так и мужского пола, и любого возраста, – объяснила она. – Все определяется тем, какую именно роль они играют. А вдруг тебе понадобится здоровенный, крепкий детина, который сможет выстоять в жестокой драке? – спросила она и, согнув руку в локте, напрягла ее, как это обычно делают борцы, чтобы продемонстрировать свою мускулатуру. Однако из-за того, что на ней был пушистый свитер нежно-голубого цвета, нужного эффекта не получилось. – Даже такая маленькая и худенькая девочка, как ты, может иметь в качестве двойника мускулистого парня огромного роста.

– Ин-те-рес-но, – протянула Энджи. – Мне кажется, что в моей одежде он будет себя чувствовать не совсем комфортно.

Это замечание вызвало у доктора искренний смех.

– Иногда люди находят в своем гардеробе одежду, которая принадлежит их двойникам и отражает их вкусы и предпочтения.

Энджи показалось, что лопнула электрическая лампочка.

– Так вот, оказывается, в чем дело!

– Что такое?

Покраснев от смущения, Энджи призналась:

– Когда я вчера переодевалась перед уроком физкультуры, то увидела такое, что чуть не умерла от ужаса. На мне было какое-то мерзкое нижнее белье. Я такое вообще не ношу.

Брови доктора едва заметно приподнялись, и она спросила:

– Поясни, пожалуйста, что в твоем понимании означает «мерзкое нижнее белье»?

– Черное кружевное белье, почти прозрачное, весьма вульгарное, – прошептала Энджи. – Сплошные кружева и ничего больше. Я уверена, что ничего подобного себе не покупала. Да и мама не могла мне купить такое белье.

– Значит, тебя беспокоит то, что двойники выбирают за тебя одежду, выполняют за тебя кое-какую каждодневную работу и делают домашние задания. Например, тебя раздражает, что приходится всю ночь качаться в кресле-качалке, тогда как тебе хотелось бы спокойно спать в своей постели. Может быть, тебе будет легче, если ты поймешь, почему они так поступают? Выяснишь, так сказать, причины, побуждающие их к этому.

– Мне будет намного легче, если они прекратят все это. Как мне остановить их?

Наклонившись к Энджи, доктор Грант подперла обеими руками подбородок.

– Для этого нужно будет пообщаться с ними и попытаться договориться. Ты же сейчас просто требуешь, чтобы тебя снова сделали главной, и они, естественно, сопротивляются.

– О господи! Вы говорите о них так, как будто они живые люди.

Доктор кивнула. Она рассеянно перебирала пальцами жемчужины своего ожерелья.

– Энджи, ты должна полностью, до конца осознать это. Они – реальные люди, которые используют совместно с тобой твое мозговое пространство, и каждый из них отображен в разных нервных клетках твоего мозга. Они – материальные существа, а не плод твоего воображения. У тебя с ними много общего – у вас одно на всех тело, одни родители, ну и так далее. Однако у тебя может быть совершенно другой характер и желания твои могут кардинально отличаться от того, что нужно им.

Энджи молчала, задумавшись над словом «желания».

Доктор Грант терпеливо ждала.

– О чем ты думаешь? – спросила она после длительной паузы.

Сквозь прозрачные шторы в комнату проникал солнечный свет, рисуя на полу причудливые узоры. Энджи сосредоточенно рассматривала их.

– Я боюсь, что из-за них у меня будет много проблем. Я… Со мной произошел один очень неприятный случай. Вы, я надеюсь, не расскажете об этом маме?

Доктор жестами изобразила, как закрывает свой рот на замок и выбрасывает ключ.

– Ты, Энджи, мой пациент, а не твои родители.

Она сделала глубокий вдох. Признания облегчают душу. Точнее, души. Ведь так?

– Хорошо. Во-первых, я подозреваю, что это откровенно сексуальное белье было украдено из магазина, что само по себе ужасно, а еще у меня возникли проблемы с одним парнем.

– Что, дорогая, нежелательные ухаживания? – спросила доктор Грант.

– Еще какие! – Ей было очень стыдно рассказывать об этом. – Только не с его, а с моей стороны. Одна из моих, так сказать, двойников набросилась на него. Я… Ну, в общем, пыталась склонить его к физической близости. Я себя так никогда не веду с парнями. Это вообще черт знает что такое! – Она сорвалась на крик, не сумев сдержать своего негодования, а потом перешла на шепот: – Они слышат меня? Двойники?

– А ты слышишь их? – ответила доктор вопросом на вопрос.

Энджи вздохнула.

– Может быть, раза два и слышала. Мне казалось, что я слышу чей-то голос, но в этот момент рядом со мной никого не было. Однако я решила, что мне это просто показалось. А как это обычно происходит?

– О-о, это безумно интересно! – отозвалась доктор Грант, ее голубые глаза заблестели от возбуждения (обычно человек, достигший определенных высот в своей профессии, получает истинное удовольствие, рассказывая о том деле, которым занимается). – В центрах памяти, которые находятся в твоем мозгу, разные группы нервных клеток содержат отдельные узоры памяти двойников, причем всех, сколько бы их там ни было.

– Сколько бы их там ни было? – прошептала Энджи.

Однако доктор продолжила свой рассказ, проигнорировав ее вопрос:

– Они почти никак не связаны между собой. Именно это и позволяет двойникам, или альтерам, хранить свои секреты от тебя, главная, доминирующая Энджи, а также и друг от друга. Когда ты слышишь их голоса, то речевые центры в твоем мозгу активируются точно так же, как если бы ты слышала голоса извне. Мы все это наблюдали, когда проводили функциональное МРТ[3]3
  МРТ – магнитно-резонансная томография.


[Закрыть] исследование, а также на снимках, полученных с помощью ПЭТ[4]4
  ПЭТ – позитронная эмиссионная томография.


[Закрыть].

Энджи почувствовала, что ее лицо окаменело от ужаса.

Доктор Грант нахмурилась.

– Это помогло тебе лучше понять, что с тобой происходит? Я имею в виду научное объяснение.

– Думаю, да.

Однако это было не совсем так. Она просмотрела огромное множество веб-сайтов. Все это казалось странным, непонятным и неправдоподобным: какие-то люди рассказывали о том, что они пережили, о своих ощущениях. И все это было реальным, не вымышленным. Это и ее реальность. Ее жизнь. И сейчас она живет в режиме разделения времени: делит свою жизнь с кем-то еще, и этот кто-то любит красть в магазинах сексуальное нижнее белье.

– У тебя есть вопросы?

– Всего один миллион, не больше, – сказала Энджи. – Однако самый важный из них – как мне справиться с этим и привести в порядок свою голову. Я не хочу, чтобы у меня были провалы в памяти. Я не хочу находить странные вещи в своем шкафу или на своем теле. Я не хочу делать оскорбительные, унизительные вещи, не хочу, чтобы мне было стыдно за свое поведение. Я хочу вернуть себе свою жизнь. Я хочу сама управлять своей жизнью и поступать так, как считаю нужным.

– Я понимаю. Конечно хочешь. Ты хочешь контролировать ворота, и это вполне естественно.

– Какие ворота?

– Обычно один из персонажей-двойников стоит в сторонке и наблюдает, запоминает и решает, кто должен выйти, появиться в той или иной ситуации, – это привратник или сторож. Он как хозяин и самый большой начальник в главном офисе, который принимает решение, чей выход.

– Великолепно. Как мне получить эту должность? – спросила Энджи. – Чтобы я могла закрыть эти чертовы ворота.

– Тебе поможет терапия, моя дорогая, – сказала доктор Грант, положив на стол блокнот, а потом опустила руки на колени.

– Так поговорите с привратницей! Скажите, что ей самое время уйти в отставку и уступить место новому начальнику.

– Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто, Энджи! Все привратники – отшельники, они ведут уединенный, затворнический образ жизни. А твоя привратница никогда не контактирует с нами напрямую, но тем не менее слушает, запоминает и направляет движение.

– Она наблюдает? Слушает?

– Надеюсь, что да, – сказала доктор Грант, заставив себя улыбнуться.

– Это страшно, безумно страшно!

– Я понимаю, почему тебе страшно. Однако помни, что она снова вытолкнула тебя наружу для того, чтобы ты очутилась в реальном мире. Она руководствуется исключительно твоими интересами и искренне считает, что так будет лучше и что ты уже готова к этому.

– Потрясающе! – воскликнула Энджи. Она вдруг поняла, что начала сомневаться. – А я действительно готова?

– Именно поэтому мы здесь, моя дорогая. Мы вместе пытаемся это выяснить.

– Все мы? – едва слышно пробормотала Энджи, подняв руки к голове.

Доктор Грант улыбнулась, и ее улыбка была очень искренней. Она взяла ручку.

– Энджи, сколько тебе лет?

– Тринад… четыр… Черт, я не знаю! На самом деле должно быть шестнадцать.

– Как ты думаешь, что с тобой происходило в течение тех трех лет, которые стерлись из твоей памяти? Есть какие-нибудь… догадки?

Скосив глаза, Энджи посмотрела на серебряное кольцо со странной надписью. Что там было выгравировано? Что-то очень важное. Она попыталась сосредоточиться, стараясь вспомнить это, и сразу почувствовала, как густой туман заволакивает ее мозг. Она покрутила кольцо, подняв его до костяшки пальца, однако ее левая рука резко дернулась в сторону. Она предприняла еще одну попытку, потом еще одну, но ее рука все время увертывалась, отклоняясь в сторону.

– Вы видели это? Доктор, вы видели? – испуганно воскликнула Энджи. – У меня такое чувство, как будто мое тело мне уже не подчиняется, им управляет кто-то другой. Вы должны мне помочь. Прошу вас!