Текст книги "Не просыпайся"

Пока Алекс в ужасе таращилась на свою машину, Натан сделал несколько фотографий надписи.

– Извините за ожидание, – продолжил хозяин кабинета. – Я отправил группу полицейских к больнице, надеясь получить видеозаписи камер слежения из вашего клуба. Они должны вскоре вернуться.

Алекс облегченно вздохнула. Очень скоро она узнает, кто же издевался над ней. Так же, как и все остальные.

– Он ваш кавалер? – спросил Грег Тёрнер.

– Нет, – она покачала головой. – Коллега. Друг.

– Это с ним вы ходили на эту вечеринку?

– Нет. Я ходила туда с моим кавалером и с подругой, Фионой Вудс. Натан пришел на вечеринку сам по себе, но он последовал за мной, когда я… В общем, слегка перебрав, я почувствовала себя неловко, и когда выбежала из клуба, Натан последовал за мной. Мы с ним вместе оказались около моей машины.

– Надеюсь, вы не собирались садиться за руль? – с оттенком неодобрения спросил Грег.

– Мне просто хотелось немного побыть в одиночестве, – ответила Алекс, в очередной раз покачав головой. – Но сесть за руль я не смогла бы в любом случае – мои ключи остались в сумочке, забытой на вечеринке.

– Как и ваш кавалер?

– Да, он, вероятно, еще веселится. Скорее всего, даже не заметил, что я ушла. – Услышав в собственном голосе жалобно-обиженный оттенок, Алекс быстро сменила тему: – Как дела у родителей Эми Эббот?

– Опустошены, – Тёрнер слегка пожал плечами, – не могут смириться со случившимся.

– А ее приятель? Вам удалось найти его?

Полицейский опустил глаза на свой рабочий стол и нервно потер пальцем переносицу.

– Нам ничего не известно о наличии у нее приятеля; мы знаем лишь, что она была беременна.

– И вам совсем ничего не удалось выяснить? – упорствовала Алекс.

– Доктор Тейлор, мне ведь не положено обсуждать с вами это дело.

– И не положено во время разговора смотреть на меня?

Грег мгновенно поднял голову, и Алекс осознала, что он более чем способен выдерживать взгляд собеседника. Она почувствовала себя глупо. Ведь инспектор оттачивал свое мастерство на преступниках, которые, несомненно, как раз пытались избежать его взгляда…

– Неужели ее родители верят, что она сделала это сама? – спросила Алекс. – Неужели думают, что их дочь умерла из-за того, что сделала с собой?

Тёрнер промолчал, но она знала ответ на свой вопрос.

– Разумеется, они так не думают, – тихо, но уверенно заключила Алекс. – Никакая молодая женщина не решится на такой немыслимый и ужасный поступок. И к тому же где она пропадала все это время?

– Нам пока неизвестно, – губы инспектора сложились в подобие вежливой улыбки, – следствие еще ведется. У нее было много знакомых. Вы же знаете, что ее нашли на территории больницы. А в последний раз, по нашим сведениям, ее видели…

– На Кингсмид-сквер, – вяло закончила Алекс, – знаю. Читала в газете.

– Поймите, доктор Тейлор, полиция в данном случае не занимается расследованием убийства. В худшем случае – самоубийства, но более вероятна трагическая случайность. Вам действительно не стоит думать, что это как-то связано с вашим делом. Если, разумеется, вы не узнали что-то новое для нас.

Голова Алекс раскалывалась после чрезмерного количества спиртного и громобойной музыки, игравшей в клубе.

– Вас не было, когда она умирала. Она сказала мне кое-что. И я поняла, о чем она говорила. Это читалось в ее глазах… Она…

Их разговор прервал стук в дверь, и Алекс с удивлением увидела, что в кабинет зашла Лора Бест. Доктор Тейлор не помнила, чтобы эта женщина раньше улыбалась ей так дружелюбно. Может, тот факт, что сейчас посетительница полицейского участка была нормально одета, а не лежала нагишом на смотровом столе, побудил эту молодую особу отнестись к ней как к личности, а не просто как к опрашиваемой жертве преступления. Или она изобразила дружелюбие ради Грега Тёрнера?

– Чем могу помочь? – спросил тот.

– Видеоматериалы, – сказала Бест, поднимая черную видеокассету.

– Господи, вот это скорость… Вы что, слетали туда?

– Я оказалась поблизости, – Лора улыбнулась, – и мне запросто их выдали, поскольку доктор Тейлор уже достаточно обращалась к нам по разным поводам. Я уверена, что ей не терпится увидеть своего преступника.

Акцент на слове «преступник» прозвучал еле заметно, но чуткий слух Алекс распознал легкую издевку.

Инспектор Тёрнер кивнул своей подчиненной, жестом предложив вставить кассету в видеоаппаратуру. Пренебрежительное пожатие плеч и взгляд, брошенный на босса, дали понять, что Лора Бест уже просмотрела запись и не увидела там ничего существенного. Сердце Алекс упало, и она села поудобнее, чтобы лучше видеть экран, на котором разворачивались действия, происходившие около ее машины.

Объемистая черная куртка с капюшоном полностью скрывала голову и лицо этого вандала, мешковатые брюки и грубые перчатки не позволяли оценить ни размеры его конечностей, ни цвет кожи. Установить личность «художника» было совершенно невозможно.

– По-моему, это шутка, – сказала Бест.

– Простите? – Алекс изумленно распахнула глаза.

Ей захотелось вскочить и залепить этой женщине пощечину.

Лора выразительно взглянула на Грега Тёрнера, явно предлагая ему разделить ее мнение.

– Всего лишь шутка, – повторила она.

– Если и шутка, то с садистским душком, – откликнулся Грег.

– Ну да, разумеется, но тем не менее шутка. Или, если угодно, обманный трюк.

Алекс стало тошно, когда подразумеваемое дошло до нее.

– Вы полагаете, кто-то написал это, зная, что я ответила ему согласием?

Никто из полицейских не произнес ни слова.

– Вы полагаете, кто-то написал это, считая меня легкодоступной? – продолжила она.

– Если вы не обсуждали с кем-то интимные подробности того случая, – решительно покачав головой, ответил Грег Тёрнер, – то никто больше не мог их знать. Как вы думаете, возможно ли, что вы поделились ими с кем-то, а он потом сделал надпись на вашей машине?

Алекс решительно покачала головой.

– В общем, я могу лишь предположить, что констебль Бест права, говоря о садистской шутке. Возможно, кто-то услышал о вашем испытании и, будучи жестокосердным, решил превратить его в легкий глупый розыгрыш.

Алекс с трудом поднялась на ноги.

– Я устала. И сейчас мне надо домой.

– Выпейте сначала кофе. Мы еще немного побеседуем, а потом я отвезу вас домой, – предложил Грег.

Но Алекс уже шла к двери.

– Думаю, не стоит. Меня сделали глупым посмешищем. Разве не так, инспектор Тёрнер? Ладно, не забывайте, что вам удалось хорошо посмеяться за мой счет.

– Доктор Тейлор, может, вам это понадобится…

Оглянувшись, Алекс увидела, что Лора Бест держит ее черную сумочку на длинном ремешке. Удивленная такой любезностью, она прошла обратно по кабинету, чтобы взять ее.

– Барменша сказала, что вы забыли сумку. Я подумала, что она вам пригодится.

Алекс пробурчала слова благодарности.

В полном молчании она проследовала через приемный вестибюль к выходу. Натана поблизости не наблюдалось. Тишина сопровождала ее в темноте улиц, но в ушах звучал язвительный голос похитителя из-под хирургической маски. «Что значит “нет”?.. Ведь это простой вопрос».

Глава 15

Прошло почти полтора месяца с той жуткой ночи и одна неделя с вечера последней корпоративной вечеринки. Любая надежда на то, что тот безумец больше не представляет опасности, улетучивалась из сознания Алекс, едва она видела свою машину. Ее ужасало то, что он по-прежнему где-то рядом, а она не в силах ничего доказать. Полицейские сочли надпись на ее машине глупым розыгрышем – дескать, она стала мишенью чьей-то жестокой шутки…

Поднеся бумажный пакет ко рту, Алекс принялась глубоко дышать. Ей надо прекратить вспоминать эту историю, иначе она станет узницей в собственном доме. Но избавиться от воспоминаний было ужасно трудно. Она постоянно изводилась страхами и тревогой. На работе парковалась как можно ближе к входу в свое отделение. Пристально вглядывалась в каждого проходящего мимо мужчину. Дежурные, санитары и врачи, с которыми она общалась, – все стали теперь новыми подозреваемыми. Как и пациенты из мужских палат с легкими недомоганиями. Находясь в их палатах, Алекс внимательно следила за их лицами, но главное, прислушивалась к их голосам. Однако никто не говорил голосом того человека. Да и возможно ли это? Тембр его голоса был искаженным. Пониженным и искаженным. Больше всего тот голос напоминал осипшего после трахеотомии больного, которому вставили голосовой протез. Во время речи голос похитителя звучал механически, поскольку воздух проходил уже не через голосовые связки, а через специальную трубку. И теперь Алекс как одержимая размышляла о том, мог ли издеваться над ней мужчина, перенесший операцию трахеотомии. Может, кто-то винил ее за утрату собственного голоса? Она сходила с ума от всех этих жутко навязчивых размышлений. Тот человек продолжал сводить ее с ума, разрушая жизнь.

Перестал звонить Патрик. Его последнее сообщение трехдневной данности еще хранилось в памяти телефона. Алекс прослушивала его снова и снова, стараясь уловить малейшую фальшь, но его извинения за нанесенную ей обиду звучали искренне. Ему не следовало действовать за ее спиной и разговаривать с Кэролайн. Он поступил неправильно. И крайне сожалел об этом. Однако чувствовал, что не способен сам помочь Алекс, и осознавал, что позволяет ей опускаться. Из-за того, что не может поверить ей. Он сохранял спокойствие вплоть до последних слов, когда голос его дрогнул: «Я люблю тебя, Алекс. И хочу жениться на тебе. Пожалуйста, пожалуйста, позвони мне».

Она не перезвонила ему не потому, что он нажаловался Кэролайн, хотя это и обидело ее. А из-за того, что он не верил ей. Без веры, без полнейшего доверия, любви не бывает – для настоящего чувства просто нет надежного основания. Долгосрочные отношения вроде брака обречены на провал. С ее точки зрения, их роман закончился для каждого из них, хотя пока без формальной констатации этого факта.

Сидя в одиночестве на своей кухне, Алекс страдала и скучала по Патрику. Множество раз она желала, чтобы ее жизнь вернулась к тому дню, когда она впервые решилась встретиться с ним; вспоминала, как недавно они обсуждали, что подарить друг другу на Рождество… Но больше всего она жалела о том, что теперь воспринимала его как незнакомца, как слабака, недостойного ее любви. Словно она вдруг потеряла Патрика, а его место занял кто-то чужой. Алекс с грустью осознала, что он, вероятно, точно так же думает о ней. Они потеряли друг друга. Даже если начнут опять упорно искать общения друг с другом, то останутся потерянными, потому что они стали уже совсем иными людьми. На ее долю выпало жуткое испытание, которое Патрик считал плодом ее воображения.

Шесть недель тому назад у нее были любимый человек, любимая работа и так называемая личная жизнь. И всего за несколько часов ее нормальный мир рухнул. Теперь его наполняли сомнения, тревоги и жуткие черные дыры неизвестности. Алекс понимала, что не вынесла бы такой жизни, если б у нее не осталось любимой работы и голубых таблеточек.

* * *

Во второй половине дня, ругая себя за попытку сделать все рождественские покупки за один раз, Алекс тащилась назад к парковке, нагруженная тяжелыми фирменными пакетами с подарками. Ей надо было бы, придерживаясь исходного плана, попросту подарить всем персональные сертификаты. Сберегла бы себе время и силы, не чувствовала сейчас себя такой вымотанной и не пребывала в сомнениях по поводу того, понравятся ли ее подарки. Рубашка, купленная отцу, уже казалась ей слишком модной, а халат для матери очень напоминал тот, что она покупала в прошлом году. Алекс прожила длинный, безрадостный день. И не позвонила Фионе, чтобы напомнить о планах совместных покупок, поскольку после вечеринки они вообще не разговаривали. Алекс еще не простила подругу.

Загрузив пакеты на заднее сиденье своей машины, она влилась в череду медленно ползущих к выезду с парковки автомобилей, надеясь, что движение из Бристоля обратно в Бат стало с утра менее оживленным. Ей хотелось также заехать на заправку, чтобы помыть машину, – на ветровом стекле по-прежнему виднелись кое-где желтоватые разводы, хотя надпись была скрупулезно стерта. Чистая машина избавит ее от злосчастного напоминания. Если, добравшись до дома, она сможет восстановить силы, то займется уборкой. С другой стороны, завтра у нее тоже выходной, и она могла посвятить его рутинным домашним делам. Таким образом, у нее будет о чем подумать и чем заняться до возвращения в больницу.

А уж на работе ее мысли будут заняты жизнями других людей, и ей некогда будет думать о своей собственной.

Зимние сумерки сгустились к четырем часам. Алекс как раз съехала по пандусу в гараж под своим домом, и ее мысли очистились от всех былых сомнений. Она уже думала о том, что приготовит на ужин, и предвкушала долгое отмокание в пенной ванне и просмотр девятичасового вечернего фильма по телевизору.

Если б она ехала чуть быстрее, то наехала бы прямо на женщину. Вдавив педаль тормоза, Алекс включила все фары. На ее парковочном месте совершенно неподвижно лежала на спине какая-то женщина. Машинально открыв бардачок, Алекс вытащила оттуда разнообразные медицинские принадлежности, которые всегда держала под рукой на случай дорожной аварии. С воздуховодом Гведела и стетоскопом в одной руке и пачкой бинтов в другой она бросилась на помощь незнакомке.

Быстро осмотрела ее одежду и макияж: черные лакированные сапоги на высоких каблуках, красная атласная мини-юбка, едва прикрывающая оголенные пухлые бедра, черная майка с глубоким вырезом под кремовым атласным жакетом. Сначала Алекс подумала, что женщину избили, но, произведя более тщательное обследование, поняла, что ошибалась. Правая рука пострадавшей явно была вывихнута или сломана, плечо сильно распухло. Пальцы окровавленной кисти тоже сломаны. Оставив пока в покое травмированную руку, доктор Тейлор сосредоточила внимание на темном пятне, проступившем на кремовом жакете, прямо на груди женщины. На нем отчетливо виднелись следы шины. Вытащив мобильник, она вызвала «неотложку».

Приложив ухо ко рту женщины, Алекс почувствовала теплое дыхание и в то же время заметила легкий подъем грудной клетки. Вена на шее раздулась и сильно пульсировала. Раненая еще дышала, непонятно только, насколько нормально. Если ее действительно переехала машина, то есть вероятность множественных переломов ребер и повреждения легких. Расстегнув единственную пуговицу, удерживающую вместе полы кремового жакета, доктор разорвала посередине черную майку. Грудная клетка деформировалась, и слабый подъем наблюдался только с левой стороны груди. Алекс приходилось иметь дело с грудными травмами, и она знала, что без помощи хирургической бригады и надлежащего оборудования женщина может скоро умереть.

В багажнике ее машины имелся дренажный грудной комплект, плевральные трубки, скальпели и прочие приспособления для нормализации работы легких, но они могли помочь, только если повреждены лишь кровеносные сосуды или если была бы возможность возмещения потери больших объемов жидкости для поддержания работы сердца. Надо было, однако, настроиться на позитивный исход. И Алекс решила сосредоточиться на возможно более длительном поддержании жизни пострадавшей.

Ее насторожил тихий сдавленный вдох, а легкое движение женщины заставило доктора Тейлор вновь взглянуть на ее лицо. С изумлением она увидела, что глаза незнакомки открылись.

– Привет. Вы попали в какую-то аварию, и я постараюсь помочь вам, – спокойно сказала она.

Женщина попыталась ответить, но с ее губ не слетело ни звука.

– Я врач. «Скорая помощь» уже едет к нам, – добавила Алекс.

В ней проснулась слабая надежда. Раз эта женщина в сознании, возможно, у нее нет внутренних кровоизлияний. Определенно повреждено легкое, но с этой проблемой Алекс могла справиться. Главное, чтобы пострадавшая продолжала дышать, поскольку, если перестанет биться сердце, Алекс придется надавливать на сломанные ребра, что может быть чревато повреждением и сердца, и легких.

Изо рта раненой выплеснулось немного крови, забрызгав ее лицо. Кончиками пальцев Алекс стерла капельки с ее век, неистово молясь о скорейшем приезде «неотложки». Эта бедняжка могла истечь кровью!

Внезапно женщина заговорила. Но, увы, хриплые булькающие звуки предупредили Тейлор о близкой кончине пострадавшей:

– Хочешь поиграть в докторов… спасти меня…

Незнакомка вновь кашлянула. Ее зубы окрасились кровью, а губы растянулись в жуткой улыбке.

– Тоже мне врач…

Когда изо рта женщины хлынула кровь, Алекс всячески пыталась отводить ее, используя перевязочные средства и любую имевшуюся под рукой одежду. Но кровь иссякла только после остановки сердца.

Бригада приехавшей «неотложки» обнаружила двух женщин, с головы до пят залитых кровью, и изначально медики подумали, что ранены обе. Позже, давая показания полиции, они сообщили, что доктор Тейлор в безумном отчаянии стояла на коленях над мертвым телом.

– Она выглядела как Кэрри[9]9
  Вероятно, имеется в виду один из триллеров «Кэрри», снятых по одноименной книге американского писателя С. Кинга, где в одном из эпизодов на героиню выливают ведро свиной крови.


[Закрыть] из ужастика, с лица и с волос стекала кровь, глаза вытаращены, – заявил один из парамедиков. – Ну точно копия той залитой кровью Кэрри!

Глава 16

Четыре полицейские машины и черный фургон коронера окружили место, где лежала умершая женщина. Приехавшая бригада «неотложки» быстро уехала, а дюжина полицейских занялись своей работой. Жителям дома Алекс, которые начали возвращаться с работы, велели парковаться в округе. Подземный гараж стал местом преступления, и как минимум на несколько дней въезд любых других машин туда запретили. Алекс сидела на заднем сиденье одного из полицейских автомобилей, и ее била нервная дрожь. Ей даже не разрешили подняться к себе в квартиру и переодеться: кровь на ее одежде и руках высохла и запеклась под ногтями темной коркой.

Она видела, как Лора Бест с другим полицейским несколько раз обошли вокруг ее только что вымытой «Мини» бутылочно-зеленого цвета. Потом, распластавшись на бетонном полу, долго проверяли днище. Одна из сотрудниц полиции попросила доктора Тейлор дунуть в специальную трубку, и она порадовалась тому, что в последние дни ей удавалось воздерживаться от алкоголя. Она стала подозреваемой в каком-то преступлении. Не обязательно главной, но тем не менее подозреваемой. Алекс дала краткие показания старшему инспектору на месте преступления, и ей сказали, что позже ее опять допросят. Прошло больше четырех часов с тех пор, как она приехала домой из своей рождественской поездки по магазинам, и, несмотря на то что за это время вокруг нее происходило множество событий, все это, казалось, тянулось целую вечность.

Может, если б она просто обогнула полицейскую машину и прошла по гаражу к лифту, то смогла бы незаметно сбежать в свою квартиру. Могла бы принять ванну, приготовить ужин…

Внезапно Алекс задохнулась от рыданий. Она не заметила ни открывшейся дверцы машины, ни руки, помогавшей ей выйти. Не осознавала, как ее проводили в ее квартиру, накрыли чем-то плечи, и в руках у нее появилась теплая кружка. И лишь когда горячий сладкий чай пролился в горло, она начала осознавать окружающее.

В паре шагов стоял Грег Тёрнер, обратив на нее встревоженный взгляд. Дождь слегка разгладил его волнистые волосы, а плечи кожаной куртки пропитались влагой, и он впервые выглядел не столь отталкивающим.

– Простите за это неприятное ожидание, – сказал инспектор. – Позже я еще поговорю с ними. По-моему, они просто забыли, что оставили вас на заднем сиденье одной из наших машин.

Алекс пробрала дрожь. Ее замерзшие конечности начали отогреваться. В подземном гараже всегда было холодно, и она совершенно закоченела, просидев там несколько часов.

– Мне не удалось спасти ее, – прошептала Алекс. – Мы словно попали в зону военных действий. Кровь хлестала, а я ничем не могла остановить ее…

– Бригада парамедиков сказала, что у нее множественные тяжелые травмы. Не думаю, что в таких обстоятельствах можно было что-то сделать.

– Но я же врач, – крикнула доктор Тейлор, – это моя работа! Я спасаю жизни. Мне следовало сделать больше. Следовало действовать быстрее. Откачать жидкость. Вставить трубку, не позволив ей захлебнуться собственной кровью!

– Я уверен, что вы сделали все возможное, – успокаивающе произнес Грег и добавил: – Необходимо, чтобы вы дали нам полные показания. Чем скорее, тем лучше.

Обхватив руками теплую кружку, Алекс заметила засохшую под ногтями кровь и, начиная постепенно отогреваться и оттаивать, уловила ее металлический запах.

– Могу я сначала принять душ?

Задумчиво помолчав, Тёрнер мягко сказал:

– Конечно. Но нам понадобится вся ваша одежда.

– Я под подозрением, верно? Они считают, что я наехала на нее?

Полицейский покачал головой:

– Таковы правила. На вашей одежде могут обнаружиться улики. Она была уличной проституткой, известной как Обеденная Лили.

Алекс возмущенно взглянула на собеседника.

Тот поднял руки, показывая, что не он дал ей такое прозвище.

– Лилиан Армстронг. Иначе Лили. Свое прозвище она заслужила тем, что работала только днем, пока ее дети учились в школе. Мужем, который присматривал бы за ними по ночам, она так и не обзавелась.

Алекс и сама догадалась, чем занималась эта Лили, но ей не хотелось говорить об этом. За годы работы она сталкивалась с множеством подобных женщин и знала, что у каждой из них имелись свои причины для такой деятельности. Она никогда не осуждала их, когда те появлялись в «неотложке», вместо того чтобы обратиться за мазями и антибиотиками в кожно-венерологический диспансер. И обычно поила их чаем после того, как им подлечивали ушибы и ссадины от избиений, которым они частенько подвергались. Эти женщины жили в больном мире, а ее работа и состояла в том, чтобы лечить боль.

– Если желаете, я сложу свою одежду в бельевую корзину? – предложила Алекс.

– Я предпочел бы, чтобы вы сложили ее вот в эти мешки, – ответил Грег, достав из кармана куртки два больших пластиковых пакета.

Она устало поднялась на ноги.

– Я заметила следы шины. На ее жакете есть отпечатки колеса.

– Где именно на жакете? – нахмурившись, спросил Тёрнер.

– На груди. Ее раздавили.

– Пытаясь оказать помощь, вы передвигали ее?

– Безусловно, нет, – резко бросила врач, – ведь у нее мог быть поврежден позвоночник! – Она судорожно вздохнула и всхлипнула. – Простите, я не хотела грубить.

– Все понятно. У вас выдался чертовски трудный день.

– А почему вы спросили об этом? – уточнила Алекс. – Почему подумали, что я могла передвинуть ее?

– Да просто мелькнула такая мысль, – инспектор пожал плечами.

Грег Тёрнер отнюдь не производил впечатление человека, задающего вопросы просто так, не имея на то причины, но Алекс не думала, что он станет ей что-то объяснять. Хотя она могла бы и сама найти объяснение, если б не так сильно устала.

Шел уже двенадцатый час вечера, когда Алекс наконец закрыла за ним дверь. Ее уведомили в том, что завтра утром она должна явиться в полицейский участок Бата для официальной дачи подробных показаний. Алекс надеялась, что ей не придется опять общаться с Лорой Бест. Пока она сидела на заднем сиденье полицейского автомобиля, эта особа с отстраненным и наглым видом бросила на нее несколько оценивающих взглядов. Полицейские еще рыскали по гаражу и придомовой территории. Алекс слышала, как они заходили к ее соседям, и поняла, что им тоже придется давать показания, однако это не прибавило ей даже толики уверенности в том, что полиции удастся найти хоть какие-то улики. У них имелся отпечаток шины, но она готова была поспорить, что это будет их единственной находкой.

Алекс устроилась на своем излюбленном месте у стены – подобно домашнему животному, она нашла для себя уютное лежбище. Сев у стены в гостиной, закуталась в пуховое одеяло, и внезапно в ее голове всплыли последние слова женщины: «Хочешь поиграть в докторов…»

До этого момента Алекс думала, что бедняжка обращалась непосредственно к ней, говоря о ее профессии, призванной спасать жизни. Но, допустим, это не так и на самом деле умирающая женщина говорила о человеке, который сбил ее?

Тоже мне врач…

Допустим, сбивший ее человек был доктором – почему же он не попытался как-то помочь ей или вызвать «Скорую помощь»? Могли ли ее сбить намеренно? Мог ли это быть тот самый человек, который выбрал Алекс мишенью своих издевательств? Ее пронзила ужасная мысль. Не собирался ли он вновь напасть на нее, когда ему случайно помешала Лилиан Армстронг? Неужели ему известно, что она живет здесь?

Хочешь поиграть в докторов…

Слова Лилиан могли быть всего лишь последней бредовой попыткой умирающей женщины осознать случившееся. Алекс молилась, чтобы так оно и было. Иначе он где-то рядом. Он все еще вынашивает злодейские планы, и она была не единственной жертвой. Он продолжал играть роль доктора, но теперь начал убивать намеченные жертвы.