Текст книги "Третья жертва"

Глава 10

Среда, 16 мая, 12:52

Возле школы Рейни и Куинси встретили директора, Стивена Вандерзандена. Невысокий, с выразительным лицом и ясными поблескивающими глазами, он выглядел подавленным и печально обозревал охапки кроваво-красных роз у проволочного забора. Ветер ерошил его темные редеющие волосы и трепал полы серого костюма, но директор, похоже, ничего не замечал. Пройдя вдоль забора, он поправил несколько букетов, чтобы лучше были видны имена погибших, потом отодвинул пару мягких игрушек, закрывших портрет Мелиссы Авалон.

Рейни и Куинси подошли поближе. Директор Вандерзанден и его жена обосновались в Бейкерсвиле сравнительно недавно, три года назад, когда он принял приглашение возглавить восьмилетнюю школу. Поскольку детей у Рейни не было, она познакомилась с директором лишь прошлым летом на каком-то деловом мероприятии. На нее произвели впечатление его восторженное отношение к ученикам и умение достичь взаимопонимания с родителями. Директор был готов рассмотреть любой, даже самый фантастический проект и уделить внимание самому незаметному из учащихся. Он радостно, как девчонка, хихикал по поводу федерального гранта, выделенного Бейкерсвилю на оборудование компьютерного кабинета, и с нетерпением ждал возможности окунуться в глубины Сети.

Ей даже показалось, что Вандерзанден не прочь немного пофлиртовать, но, возможно, это объяснялось тем, что он успел пропустить пару бокалов вина, тем более что к тому моменту, когда она наткнулась на него, вся компания уже была изрядно навеселе.

– Мистер Вандерзанден. – Рейни протянула руку. С первого взгляда было видно, что директор немало озабочен. Вернувшись в школу накануне вечером и оценив масштаб ущерба, он первым делом осведомился, когда получит школу в свое распоряжение. До начала летних каникул оставался всего один месяц, и никто не знал, как быть с занятиями. Детей можно было бы возить автобусом в соседний Кэбот, находившийся в сорока минутах езды от Бейкерсвиля, но после всего случившегося родители хотели держать своих чад поближе к дому.

– Как вы, сэр? – спросила Рейни, представив мужчин друг другу. Она еще не составила окончательного мнения относительно присутствия федерального агента, но пока что он досаждал ей куда меньше, чем Эйб Сандерс. А это уже кое-что да значило.

– Так вы эксперт? – поинтересовался Вандерзанден, всматриваясь в удостоверение Куинси. – Можете сказать, что произошло в моей школе?

– Когда речь заходит о такого рода преступлениях, на мнение экспертов полагаться не стоит.

– Можно было бы установить металлодетекторы. – Вандерзанден повернулся к зданию. – После стрельбы в Спрингфилде образовательные учреждения Орегона получили соответствующие предупреждения. Но я и тогда уже подумал, что эти рекомендации больше подходят для старшей школы. У нас здесь дети младшего возраста. Не хотелось бы, чтобы их знакомство со школой начиналось с прохождения мимо вооруженных охранников, через рамку металлодетектора и обыска. Какой сигнал мы им посылаем? Что хотим внушить?

– Лично я в металлодетекторы не верю, – сказал Куинси и, прежде чем директор успел приободриться, добавил: – Это приводит лишь к образованию очередей перед входом и делает учащихся более легкой мишенью.

– Ох, что вы такое говорите! – Вандерзанден покачал головой и горестно вздохнул. – Мне весь вечер звонили обеспокоенные родители, спрашивали, что делать. Учителя напуганы, отдел образования в панике. Мало того, родители Элис попросили меня выступить на похоронах. Конечно, я выступлю, для меня это большая честь. Но все равно… Вы приходите в школу, мечтая увидеть, как растут ваши ученики, побывать на их свадьбе, порадоваться их первенцу; но у вас и в мыслях нет, что вам придется выступать на их похоронах. Знаете, родители Салли и Элис собираются оплатить похороны теми деньгами, что отложены на колледж.

Не дожидаясь ответа, Вандерзанден отвернулся и поправил еще один букет. Куинси и Рейни переглянулись – пусть говорит. Судя по всему, директору было что еще сказать.

– Цветы начали приносить сегодня с утра, – продолжил через секунду Вандерзанден. – Я видел фотографии из других школ, где случилось что-то похожее, и, в общем-то, был готов. Но все равно, видеть это… Соболезнования шлет вся страна. Сотни незнакомых людей приносят игрушки и воздушные шары. – Он повернулся, и в голосе его снова зазвучали сердитые нотки. – Мне уже позвонили директора двух школ, которым пришлось пройти через все это, и десятка два экспертов, имеющих соответствующий опыт. Мы как будто вступили в какой-то клуб. А я не хочу быть ни в каком клубе! Я хочу, чтобы мы были единственными. Чтобы такое нигде больше не случалось. Сколько можно! Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… скольким школам выпало это испытание? Почему мы, черт возьми, ничего не делаем?

Директор потер переносицу, но попытка успокоиться, взять себя в руки успеха не имела. Взгляд его снова остановился на фотографии Мелиссы Авалон. Он еще сильнее, даже с каким-то ожесточением, потер нос.

– Извините. Такие долгие двадцать четыре часа…

– Ничего, – сказала Рейни. – Время у нас есть.

– Время… Времени мне не хватало вчера. Сегодня мне нужен отпуск. Но это уже не важно. У вас, наверное, есть ко мне вопросы, хотя я уже рассказал все, что знал, детективу Сандерсу.

– Детективу Сандерсу? – вскинулась Рейни. В голове уже замигали предупредительные огни, и оставлять их без внимания она не собиралась. – И что вы рассказали детективу Сандерсу?

– Ничего особенного. – Вандерзанден пожал плечами – ее резкий тон явно застал его врасплох. – Когда раздались выстрелы, я находился у себя в кабинете. Вышел в коридор посмотреть, что случилось, и услышал крики. Потом сработала пожарная сигнализация, и все побежали к выходу. В первый момент я не придал этому большого значения. Подумал, что, может быть, кто-то из учащихся выстрелил в коридоре из пугача и сигнализация среагировала на дым. Или какой-то шутник разбросал хлопушки. Такое иногда случается.

Что дело серьезное, я понял, когда увидел учительницу шестого класса, миссис Маклейн. Лицо белое как мел, руки дрожат… Я попросил ее успокоиться, предположил, что это учебная тревога. И тогда она посмотрела на меня и сказала: «Там, кажется, застрелили наших учеников. Кто-то ведет по нам огонь. Думаю, он еще там». Но я и тогда не до конца поверил. Только потом, когда заметил на парковке Уилла с окровавленной ногой, понял, что она права и что в нашей школе стреляют.

– Вы слышали, чтобы кто-то назвал имя Дэнни? – спросил Куинси.

Вандерзанден покачал головой.

– Слышал только, как Дори кричала о каком-то мужчине в черном. Конечно, девочке всего семь лет и у нее богатое воображение… Однажды у нее получилось убедить весь второй класс не ходить в туалет, потому что там прячутся тролли, которые утаскивают детей и съедают их на ленч. Вы и представить себе не можете, что получается, когда двадцать семилеток отказываются пользоваться туалетом. Некоторые родители звонили мне потом едва ли не месяц.

– Когда Дори рассказывала об этом «мужчине в черном», рядом были другие дети? – спросила Рейни.

– Конечно. Там все были. Мы целую школу эвакуировали к парковочной площадке. Согласно плану действий на случай пожарной тревоги.

Рейни раздраженно вздохнула.

– Вот вам и объяснение одинаковых ответов. Одна истеричная девочка и двести пятьдесят впечатлительных детей, – негромко сказала она Куинси и снова повернулась к Вандерзандену: – Вы уверены, что никто из учителей ничего не видел? Миссис Маклейн? Невозможно поверить, чтобы в школе кто-то стрелял и этого никто не заметил.

– Не думаю, что стрелок был в коридоре. Один из учителей сказал, что, по его мнению, стреляли где-то в западном крыле, возможно, в компьютерном кабинете. По крайней мере с того места, где стоял я – а это в главном коридоре, – ничего видно не было.

Рейни взглянула на Куинси, и тот едва заметно кивнул – в этом они сходились. Убийца начал с мисс Авалон, потом обернулся и увидел девочек, Салли и Элис. Застрелил их и укрылся в уже пустом компьютерном кабинете. Вот и объяснение тому, почему его никто не видел и почему стреляли наугад.

– Что скажете о Дэнни О'Грейди? – спросил Куинси. – Он хороший ученик? Занимался наравне со всеми? Не отставал?

– Дэнни – замечательный мальчик. Несколько раз попадал в список отличников. Практически никаких проблем с дисциплиной; по крайней мере ко мне в кабинет его с этим не присылали. Мелисса… Мисс Авалон недавно говорила, что ей еще не попадались ребята, которые так хорошо разбирались бы в компьютерах. В этой области у него настоящий талант.

– Как относились к Дэнни другие ребята? – продолжал разрабатывать тему Куинси. – Он пользовался популярностью у одноклассников – или же, напротив, часто становился мишенью их нежелательного внимания?

Рейни согласно кивнула. Ей самой следовало бы спросить об этом еще накануне вечером. Согласно статистике большинство «школьных стрелков» подвергались – справедливо или нет – болезненному преследованию со стороны одноклассников. Рейни даже читала где-то, что эти убийства не многим отличаются от подростковых самоубийц – не пользующийся популярностью ребенок испытывает невыносимую боль и решает, что с этим надо что-то делать. Однако в случае со стрельбой в школе ученик планировал не только совершить суицид, но и прихватить с собой нескольких обидчиков. Так бывает с подростками – они получают приговоры, не всегда соответствующие преступлению.

Вопросы Куинси, похоже, поставили директора в затруднительное положение.

– По крайней мере мне ни о чем таком известно не было, – сказал он и, помолчав, неохотно добавил: – Но я ведь взрослый, лицо авторитетное. Другими словами, хотя я и пытаюсь быть поближе к учащимся, мне трудно судить о том, чем на самом деле занимаются двадцать подростков во время тридцатиминутного перерыва.

– У Дэнни есть близкие друзья, которые могли бы рассказать о нем больше?

– Не думаю, что у него есть такие друзья. Дэнни – мальчик спокойный, тихий, держится особняком. – Директор встрепенулся, будто ему в голову пришла вдруг какая-то мысль. – Знаете, был тут у нас один случай, не очень давно…

Куинси и Рейни впились в него глазами.

– Чарли Кеньон. Вы его знаете?

– Конечно, – ответила Рейни и, повернувшись к фэбээровцу, пояснила: – Чарли – сын нашего бывшего мэра. Ему сейчас девятнадцать. Всегда при деньгах. Свободного времени столько, что девать некуда. Четыре года назад его отправили на восток, в военную школу, но прошлой весной он вернулся – таким же, каким был. Теперь Чарли воображает себя кем-то вроде гангстера. Болтается там, где ему не рады, садится нетрезвым за руль… Мы задерживали его с полдюжины раз, но дело не идет дальше административного правонарушения, и отец всегда тут как тут – с дорогим адвокатом, который и вытаскивает парня под залог. По моим впечатлениям, ждать от него скорых перемен к лучшему не приходится.

Вандерзанден согласно закивал:

– Да-да, это Чарли. Месяца два назад он стал приходить сюда после уроков. Учителя видели его за забором, на спортплощадке. Разговаривал с мальчиками. Но сделать мы ничего не могли – за ограждением, на улице, не наша территория. Потом однажды миссис Лунд заметила, как Чарли передает Дэнни сигарету. Сигарету она тут же отняла и выписала Дэнни замечание, но на Чарли повлиять никак не могла. А он еще сказал мальчику, чтобы тот не беспокоился, мол, арест – это клево. Или что-то в этом роде. Мы сообщили о случившемся родителям Дэнни и за курением его больше не видели, но Чарли время от времени появляется. Что ему нужно от нас, чем его так притягивает школа, я не знаю. Если подумать, Чарли больше должна бы интересовать средняя школа.

– Чарли знал мисс Авалон? – спросил Куинси.

– Не думаю. Она приехала в город в прошлом году, когда мы получили федеральный грант. И потом… – Директор покраснел и неловко, как будто даже смущенно, посмотрел на Рейни.

– Она была очень симпатичная, – договорила она за сконфузившегося вдруг директора. – Очень, очень симпатичная.

– Она очень хороший учитель, – тут же подхватил Вандерзанден, но его темные глаза наполнились грустью. – Мелисса Авалон была красивой.

– Сколько ей было? – поинтересовалась Рейни.

– Двадцать восемь.

– Достаточно молода и красива, чтобы привлечь внимание девятнадцатилетнего парня. – Она посмотрела на Куинси, пребывавшего в глубокой задумчивости.

– Мисс Авалон приехала в Бейкерсвиль недавно?

– Прошлым летом. Мы приняли ее в августе. Откровенно говоря, мы уже и не надеялись получить грант, и тут вдруг… Ну, вы же знаете, как оно у федералов.

– Откуда приехала мисс Авалон?

– Она только-только получила степень магистра в Портлендском университете.

– Ваша школа стала ее первым местом работы?

– Первым полноценным местом работы. До этого она работала на подмене в школьном округе Бивертона. Это обстоятельство послужило одной из причин, почему мы ее взяли. – На лице Вандерзандена появилось виноватое выражение, свойственное ветеранам государственной службы. – Бюджет у нас довольно скромный, а новые учителя дешевле опытных.

– Вам известно что-нибудь о ее личной жизни? – спросила Рейни. – Кстати, где живет ее семья?

Вандерзанден заколебался и смущенно отвел глаза, не решаясь встречаться с ней взглядом.

– По-моему, ее родители живут где-то в районе Портленда.

– Вам известно что-нибудь о ее прошлом? Может быть, у нее остался где-то любовник? Или уже здесь появился кавалер, требовавший больше внимания?

– Думаю… думаю, о такого рода вещах лучше расспросить ее родителей. Я не в том положении, чтобы комментировать частную жизнь своих сотрудников.

– У нас не очень много времени, мистер Вандерзанден.

– Зато есть телефон, – твердо ответил директор. – Одно из преимуществ современной жизни.

Рейни нахмурилась – ей совсем не понравилась внезапная перемена в настроении директора, – но прежде чем она успела надавить посильнее, в разговор, к еще большему ее неудовольствию, вступил Куинси.

– Как у Дэнни складывались отношения с мисс Авалон? Они ладили? Может быть, у нее возникали с ним какие-то проблемы на уроках?

– Нет, нет. – Вандерзанден решительно покачал головой. – В том-то все и дело. Я мог бы поклясться, что Дэнни был ее любимым учеником. Ему определенно нравилось работать в компьютерном кабинете, и с Интернетом у него отлично получалось. Дэнни можно было увидеть там и до занятий, и в перерыве, и после уроков. Иногда мисс Авалон даже приходилось задерживаться из-за него после работы.

– Вы упомянули Интернет? – вставила Рейни. – А что он делал в Сети? Куда заходил?

– Не могу сказать точно. Посещал сайты, что-то искал…

– Дэнни бывал на чат-форумах?

– Вероятно. Мисс Авалон организовала дело так, что ученики не могли получить доступ к сайтам категории «Х», – установила какие-то фильтры. В прочих отношениях учащиеся пользовались полной свободой. Все это имело своей целью поддержать их интерес к компьютеру и развить пользовательские способности.

– Он играл в компьютерные игры? – спросил Куинси. – Что-то специфическое?

– Не знаю. Боюсь, на этот вопрос могла бы ответить только мисс Авалон.

Рейни кивнула. Задумчиво пожевала нижнюю губу. Дэнни любил Интернет, и это придавало всему делу новый ракурс. Опытный пользователь мог зайти куда угодно и узнать что угодно. Так спрингфилдский стрелок, Кип Кинкель, использовал Интернет, чтобы узнать, как изготовить бомбу и поставить ловушку. Уже незадолго до убийства родители говорили друзьям о том, как рады, что их неуемный сын увлекся компьютерами. Наконец-то что-то тихое…

Кроме того, в Интернете Дэнни мог попасть на глаза каким угодно чокнутым мерзавцам, что там Чарли Кеньон! Дэнни был проблемным мальчиком, семья которого переживала не самое лучшее время. Он был беззащитен.

– Нам нужно просмотреть эти компьютеры, – проворчала Рейни.

– Их уже забрал детектив Сандерс. Разве он вам не сказал?

– Ох. Ну, вы же знаете детектива Сандерса. Это такое… Должно быть, просто упустил из виду. – Она мило улыбнулась Вандерзандену, но ее сарказм не укрылся от Куинси.

– Дэнни часто оставался в школе после уроков? – спросил он, возвращая разговор к главной теме.

Директор вопросительно взглянул на Рейни. Та пожала плечами.

– Идет расследование убийства. Тут ничего не скроешь – рано или поздно все выйдет наружу.

Директор вздохнул, и за вздохом снова проступили усталость и озабоченность человека, которого ждали долгие бессонные ночи и мучительные этические размышления о том, как лучше послужить ученикам.

– У родителей Дэнни сейчас не лучше время.

– Сэнди получила новую работу, – пояснила Рейни. – Ей нравится, но иногда приходится задерживаться. Шеп вообще не хотел, чтобы она работала. Для него куда важнее, чтобы обед был всегда приготовлен вовремя.

– Они разведены?

– Нет. Они католики.

– Вот как. Понятно.

– Сэнди как-то приходила в школу поговорить с учителями Дэнни и Бекки, – пояснил директор. – По ее признанию, обстановка в доме довольно напряженная, и это не лучшим образом сказывается на ребятах. Она хотела, чтобы учителя знали, что происходит, и присматривали за детьми. Бекки в этом году определенно стала более замкнутой. И у Дэнни появились… проблемы.

– Курение, – вставила Рейни, – и…

– Три недели назад Дэнни пришел в школу очень возбужденный. Не мог вспомнить комбинацию замка на шкафчике. И на него как будто что-то нашло. Ни с того ни с сего начал колотить кулаками по дверце, кричал, что ему все надоело – и шкафчик, и школа, – и как он может запомнить что-то, когда все считают его тупым…

– Тупым? – вмешался Куинси. – Вы сами слышали, что он использовал именно это слово?

– Да, конечно. Я там был. Мы с трудом его успокоили, я и Ричард Манн. Дэнни кричал «тупой, тупой, тупой». Меня это сильно обеспокоило.

Куинси взглянул на Рейни. Она пожала плечами. Откуда у него эти мысли? Почему мальчик вдруг решил, что у него не все в порядке с головой?

– И все же Дэнни был в списке отличников? – снова спросил Куинси.

– Да.

– Вы считали его хорошим учеником? Учителя были довольны его успеваемостью, отношением к учебе?

– Да. По некоторым предметам Дэнни успевал не так хорошо, но если его что-то интересовало… На компьютере он мог делать все.

– А вы слышали, чтобы родители называли Дэнни тупым?

– Сэнди? Никогда. Она любит своих детей. Что касается Шепа… – Вандерзанден вскинул бровь. – Скажем так, его больше волнует размер мускулов у сына, чем сила ума.

– Дэнни много занимался спортом после школы?

– Шеп заставил сына попробовать себя в футболе и добился, чтобы его включили в команду. Но спорт не самая сильная сторона Дэнни. Для своего возраста он мал ростом, неловок, да и силенок ему не хватает. К сожалению, отец не желает с этим считаться и стоит на своем. Шеп захотел, чтобы Дэнни играл в футбол, и тот играл. Вернее, не столько играл, сколько грел скамейку. От него не было никакого толку. Знаете, об этом вам стоит поговорить со школьным консультантом, Ричардом Манном. Он несколько раз беседовал с Дэнни после того случая со шкафчиком и лучше знает его психологическое состояние.

– Мы так и сделаем, – пообещала Рейни, припоминая, что именно Ричард Манн накануне весьма успешно организовал пункт первой помощи и эвакуацию людей с парковочной площадки. Учитывая, что он довольно молод, не было ли чего-то между ним и симпатичной мисс Авалон? Есть о чем подумать.

– Нам потребуется копия табеля успеваемости Дэнни, – сказала она, обращаясь к директору. – И все прочие документы.

– Не уверен, что…

– Если будет нужно, мы можем получить судебное предписание. Я обращаюсь к вам только потому, что это поможет сэкономить какое-то время.

– Хорошо, хорошо. Просто у меня сейчас столько дел… – Вандерзанден оглянулся на школу. Двери главного входа были закрыты, свет в здании погашен, и со стороны оно выглядело неприветливым и мрачным. Желтая оградительная лента отсекала парковочную площадку и тянулась по проволочному забору; на тротуаре, там, где раненые школьники ждали прибытия вертолетов, темнели кровавые пятна. Смотреть на здание и не думать о смерти было невозможно.

– Насколько мне известно, в Колумбайне им пришлось проводить полный ремонт внутри школы. – Директор вздохнул. – Сняли напольное покрытие, перекрасили стены, поставили новые замки. Даже тон пожарной сигнализации, звеневший тогда целый день, сменили. А библиотеки – той несчастной, страшной библиотеки – больше нет. Ее просто не существует. Вход заставили новыми шкафчиками, а книги детям выдавали из трейлера.

Вандерзанден посмотрел на Рейни и Куинси. Глаза его потухли, и никаких огоньков в них больше не вспыхивало.

– Я даже не знаю, что мне теперь делать, – признался он. – С одной стороны, ущерб не так уж и велик, но с другой, он огромен. Я хочу, чтобы дети снова чувствовали себя в безопасности, но в наше время школы становятся иногда такими страшными местами… Хочу, чтобы само здание было доброжелательным и приветливым, но не хочу притворяться, будто ничего не случилось. Хочу, чтобы мы шли дальше, но не хочу, чтобы забыли… Как совместить это все? Не знаю. Когда я был на курсах подготовки директоров, самой большой опасностью нам виделось землетрясение. В Лос-анджелесских школах детей не учили, что делать, если из проезжающей мимо машины вдруг начнут стрелять. Никто и представить не мог, что школы станут зонами боевых действий между соперничающими бандами и местом для уличных разборок. Маленький город или большой, черные или белые, богатые или бедные – раньше это как будто не имело никакого значения. Как человек я не хочу принимать это, не хочу признавать это, но как директор знаю, что не могу это сделать. У меня есть обязательства перед учащимися. Раз уж мир, в котором мы живем, таков, как есть, мой долг – подготовить их к нему. Но как это сделать? Боюсь, я сам не готов к этому миру. И мисс Авалон тоже не была к нему готова.

– Вы уже обратились за психологической помощью? – мягко спросил Куинси.

– Разумеется. Мы ожидаем приезда в город нескольких детских психологов.

– Я имею в виду не только учащихся, но и вас самих и ваших сотрудников.

– Конечно, конечно. – Взгляд директора снова ушел к цветам у забора и остановился на плакате с надписью: Мы любим вас, мисс Авалон.

Он покачнулся. Рейни показалось, что директор как-то вдруг съежился, постарел у нее на глазах.

– Она пыталась помочь ему, – сказал Вандерзанден, ни к кому не обращаясь. – Заботилась о всех своих учениках, особенно о Дэнни. Сколько раз она задерживалась после уроков ради него одного только потому, что ему не хотелось возвращаться домой… Учила его программированию, вместе с ним смеялась над шутками в Интернете… Такая терпеливая, такая внимательная… Иногда я ненавижу Дэнни О'Грейди, и оттого мне еще хуже. Разве может директор ненавидеть ученика? Разве можно бояться ребенка?

Ответов на свои вопросы директор не ждал. Помолчав, он распрямил плечи и зашагал к своей машине. Между тем тучи наконец закрыли солнце, и на землю упали первые капли весеннего дождика.

– Думаю, ему самому нужна помощь, – сказала, глядя ему вслед, Рейни.

– Вам бы тоже потребовалась помощь, если бы вы потеряли любимую женщину.

– Мистер Вандерзанден женат и счастлив в браке!

Куинси покачал головой:

– Только не тогда, когда он был с Мелиссой Авалон.