Текст книги "С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию"

«Унесенные ветром»: материал для изучения

Для понимания того, как лучше использовать фокус, чтобы показать, о чем книга, – то есть каким образом создать ориентир, с помощью которого можно отсеять всю ненужную информацию, – давайте посмотрим на самую доступную в этом отношении книгу из всех упомянутых ранее – «Унесенные ветром». Когда-то этот роман опустили до унылой халтурной мелодрамы, до обыкновенной массовой литературы. Тем не менее никто не отрицает мощь ее очарования, заставляющую перелистывать страницу за страницей. Но вот что удивительно: в 1937 г. книга получила Пулитцеровскую премию. Она была бестселлером, пока в 1966-м ее не превзошла по продажам «Долина кукол», которую комиссия Пулитцеровской премии почему-то не отметила.

Для начала давайте разберемся, какая у «Унесенных ветром» тема. Для этого посмотрим на интервью, которое автор романа Маргарет Митчелл дала издательству в 1936 г.:

«Если там и есть тема, то это тема выживания. Почему некоторые люди способны пережить катастрофу, а другие, тоже на многое способные, сильные и смелые, сдаются? Это происходит во время любых беспорядков. Одни выживают, другие – нет. Что есть такого в людях, которые борются и побеждают, и чего нет в тех, кто терпит неудачу? Я знаю только, что выжившие называют это предприимчивостью. Поэтому я написала о людях, у которых есть предприимчивость, и о тех, у кого ее нет».

Скарлетт сражается, плетет интриги, манипулирует людьми и в конце концов выживает, и ключевой ингредиент всего этого – предприимчивость. Справедливо. Но в этом ли главный фокус романа? Это ли движет Скарлетт, пока с ней происходит несчастье за несчастьем? Это ли та линза, сквозь которую мы смотрим, как разворачивается история? Секретный ингредиент, который мгновенно цепляет нас вне зависимости от того, можем мы понять, что это, или нет? Да, это он.

Нас заставляет читать понимание того, что настойчивость Скарлетт, ее мужество, ее нерв, ее находчивость сильнее, чем потребность удовлетворять требованиям общества. Но довольно быстро мы начинаем понимать, что неумеренная предприимчивость Скарлетт очень мощное орудие, которое может помешать ее же интересам, – скоро мы увидим, что здесь кроется внутренняя проблема героини. Мы знаем, какой поступок сделает ее счастливой. Но быстро понимаем, что этот поступок она совершит в последнюю очередь. Отсюда вопрос: «Что же она сделает вместо этого? Она когда-нибудь очнется и поймет, чего хочет на самом деле?» Вот поэтому мы и продолжаем читать.

Но как быть с остальными темами, которые пронизывают роман: например, природа любви, ограничения классовой структуры общества и, конечно же, четко определенные в XIX веке гендерные роли? Разве ни одна из них не может быть главной темой? Хороший вопрос. И вот как найти на него правильный ответ: главная тема обеспечивает нас точкой зрения, и очень определенной, чтобы мы могли понять главную героиню и ее внутреннюю проблему, при этом главная тема должна охватывать все, что происходит (опять же: сюжет). Посмотрим, во что превратится книга «Унесенные ветром», если я перескажу ее через одну из тем-соперниц. Для начала природа любви:

«Унесенные ветром» на фоне событий Гражданской войны рассказывают о южной красавице, которую ослепляет ложная любовь, не дает заметить другого человека, способного дать ей все, чего она хочет.

Неплохое описание, если бы книга была просто любовным романом, а все остальное незаметно маячило бы «на фоне». Тем не менее эти рамки ограничивают историю.

А как же тогда насчет пренебрежения Скарлетт социальными нормами?

«Унесенные ветром» – книга о том, как южная красавица противится общепринятым социальным нормам, чтобы выжить во время Гражданской войны.

Тоже неплохо. Например, если вам нравится обобщать. Что это конкретно за социальные нормы? Как она им противилась? Без подробностей довольно сложно составить ясную картину… всего происходящего. Ладно, а что там с классовой структурой?

«Унесенные ветром» – книга о том, как традиционная классовая структура Юга уходит в прошлое.

Звучит так, как будто это научная литература, не так ли? А поскольку научная литература хорошо продается и у темы Гражданской войны есть свои любители, то эта книга могла бы стать бестселлером до тех пор, пока читатели не обнаружили бы, что это любовный роман о бесстрашной женщине, которая безжалостно разрушает социальные установки. Естественно, начиная с этого момента даже самый непоколебимый сторонник Гражданской войны притихнет в надежде на чудо: Скарлетт осознает, что Ретт – тот, кто ей нужен, пока еще не стало слишком поздно.

В общем, несмотря на то что мои описания и могли привлечь каких-нибудь читателей, они не передают главного – «Унесенные ветром» не что иное, как лирическая эпопея с широким охватом событий. Но если взять предприимчивость как идею, которую Митчелл использовала для определения главной темы, получается совсем другая картина:

«Унесенные ветром» – книга о своевольной южной красавице, чьи решительность и предприимчивость заставили ее презирать единственного подходящего ей мужчину, пока она безжалостно боролась с уже разрушающейся социальной системой, чтобы выжить во время Гражданской войны.

Ага! Мы обнаружили кое-что, о чем стоит упомянуть, пока я не дала вам свое описание «Унесенных ветром». Один из способов, который поможет определить главную тему вашей истории, – это спросить себя: можно ли отбросить все остальные темы? В «Унесенных ветром» предприимчивость Скарлетт стоит на первом месте, поэтому – хорошо это или плохо – она влияет и на все остальное: романтические отношения Скарлетт, ее отказ подчиниться моральным нормам эпохи, неутолимую жажду предпринимать какие-то действия, когда она не получает того, чего хочет. Предпринимать действия? Ах да, это же и есть сюжет.

Проблема главного героя или сюжет

Как известно, сюжет подвергает главного героя испытанию, воздвигая перед ним преграды, которые нужно преодолеть, если он хочет приблизиться к своему призу на расстояние вытянутой руки.

Но задача сюжета не только в том, чтобы проверить, сможет ли герой ухватить свой приз или нет; в первую очередь сюжет заставляет его встретиться лицом к лицу со своей проблемой, мешающей получить приз. Эту проблему иногда называют «роковой ошибкой» героя, и, будь это глубоко укоренившийся страх, или упрямый отказ от трезвого взгляда на вещи, или сомнительные черты характера, это то, с чем герой будет бороться и что он в итоге должен победить, перед тем как нанести решающий удар по последнему оставшемуся препятствию. По иронии судьбы, как только герой этот удар наносит, он часто осознает, что истинный успех совсем не в том, в чем ему казалось. Так часто происходит в романтических комедиях, в тот момент, когда какой-нибудь олух понимает, что красивая, высокомерная, богатая и стройная девушка, за которую он боролся еще с вступительных титров, совсем не так привлекательна, как милая, красивая и стройная девушка среднего достатка, которая живет по соседству.

Со Скарлетт все не так

Роковая ошибка Скарлетт – это ее поглощенность собой, которая не дает ей объективно смотреть на мир, когда включается ее неукротимая предприимчивость. Но мы-то все видим. Поэтому мы хотим, чтобы она не только выжила, но и получше поняла себя, чтобы с шелухой не отсеять и зерна. А она поймет? Почти, но она не успела и опоздала. Поэтому, когда заканчивается книга, нам, в отличие от Ретта, есть о чем горевать.

Особая цель Скарлетт: чего она хочет на самом деле?

Но подождите-ка; все равно, кажется, мы что-то упустили. Конечно, совершая или нет роковую ошибку, Скарлетт хочется выжить. Но разве не все мы этого хотим? Естественно, хотим, поэтому выживание само по себе – характерная черта, одна из тех абстрактных универсалий. Другими словами, любой хотел бы того же, и это ничего не говорит нам о Скарлетт и ничего не добавляет к истории. Но вот в чем вопрос: что выживание значит для Скарлетт? Переводя это на язык материального плана, где разворачиваются события, что нужно Скарлетт, чтобы понять, что она пережила все испытания, выпавшие на ее долю? Ответ – плантация, принадлежавшая ее семье. То есть земля. Как раньше говорил ей отец: «Земля – единственное, за что стоит бороться». Земля – это то, что связывает тебя с твоим прошлым и делает тебя тем, кто ты есть. Без нее ты ничто. Вот что стало ориентиром Скарлетт, доказывающим, что она выжила.

Права ли она? Правда ли земля связывает тебя с твоим прошлым и делает тебя тем, кто ты есть? Господи, надеюсь, что нет. Поэтому Скарлетт показана и как трагическая, и как преуспевающая личность. И почему же ее слепота к тому, чего она хочет на самом деле (вызванная роковой ошибкой), так понятна читателю, а не раздражает его и не заставляет рвать на себе волосы от расстройства. Читатели – удивительно понимающий тип людей, когда речь идет о преднамеренно ослепленных героях, при условии, что у их слепоты есть понятная причина. Обычно об этом и бывают такие истории: почему герой так старается не замечать чего-то, что так мучительно очевидно для всех остальных? В действительности порой «Ага!» говорит не главный герой, а читатель. Это прозрение, которое приходит не только благодаря осознанию, что героиня никогда не изменится, но и когда читатель впервые по-настоящему понимает, от чего эта добровольная слепота защищает ее.

Возвращаясь к Скарлетт, давайте добавим кое-что к нашему описанию:

«Унесенные ветром» – книга о своевольной южной красавице, чьи решительность и предприимчивость заставили ее презирать единственного подходящего ей мужчину, пока она безжалостно боролась с уже разрушающейся социальной системой, чтобы выжить во время Гражданской войны, сохранив для этого единственное, что, как она ошибочно полагает, имеет наивысшую ценность: семейное имение, Тару.

Все поняли? Отлично подходит для небольшого наброска! Мы взяли тему (выживание благодаря предприимчивости), связали ее с проблемой Скарлетт и пропустили все это через испытания, которые для нее создал сюжет. Объединяя тему, внутреннюю проблему Скарлетт и сюжет, мы уварили книгу из 1024 страниц до ее сути. Одним (хотя и длинным) предложением мы описали всю картину целиком, чтобы ясно показать, о чем книга.

Фокусировка: как удержать историю на плаву

Поверьте, фокусировка – это очень полезный способ установить, о чем конкретно повествует ваша история, после того как вы ее написали; полезен он и до того, как вы начнете писать, а также на любой другой стадии, на которой сейчас находится ваша история. Никогда не бывает слишком рано или слишком поздно, и он всегда помогает. Понимание того, на что направлен фокус вашей истории, позволит сделать для нее то же, что ваше когнитивное бессознательное делает для вас: отсеять все лишнее, ничего не значащее. Таким образом вы можете проверить на уместность каждый изгиб вашей истории, каждый поворот сюжета и каждую реакцию героев.

Это совсем не значит, что, раз вы уже начали писать, вы не можете кардинально изменить тему, главный вопрос или происходящие события. Но – это еще одна причина, почему так важно определить эти составляющие сразу, – если вы что-то измените, вы сразу это поймете и сможете соответственно построить повествование. Как? Вы уже отметили на карте, где будет происходить история, теперь вы можете использовать ту же карту и нанести на нее новый маршрут. Не забудьте: если история сдвигает фокус на полпути, это значит, что она не только будет двигаться в другом направлении, но и то, что все события, ведущие к конечной цели, также должны сместиться. В противном случае это будет похоже на самолет, который должен был лететь в Нью-Йорк, а в итоге приземлился в Цинциннати[2]2
  Город на юго-западе штата Огайо, находится почти в 1000 км от Нью-Йорка. – Прим. ред.


[Закрыть]. Это говорит о дезориентации (и дело не в том, что вы взяли с собой не ту одежду). Плюс в том, что у вас уже есть карта (мы подробнее разберем это в главе 5), а значит, вы знаете, где производить изменения.

Это безмерно «порадует» ваших читателей. Поскольку они неосознанно предполагают, что видят все содержимое истории, худшее, что вы можете им предложить, – это долгое путешествие сквозь ненужную информацию, загромождающую вашу замечательную историю.

Глава 2: основные идеи

Вы знаете цель вашей истории? О чем вы хотите, чтобы думали люди, прочитав вашу книгу? Как вы хотите изменить их видение мира?

Вы знаете, что ваша история рассказывает о человеческой природе? С помощью историй мы постигаем мир, поэтому каждая рассказывает нам о том, что значит быть человеком, – не важно, специально автор об этом заговорил или нет. О чем говорит ваша история?

Работают ли проблема героя, тема и сюжет сообща, чтобы ответить на главный вопрос истории? Откуда вы это знаете? Спросите себя: отражается ли моя главная тема в том, как мир обращается с моим героем? Сталкивает ли героя каждый новый поворот истории с его внутренней проблемой, которая мешает ему двигаться вперед?

Связаны ли сюжет и тема с основной идеей? Помните, что главный вопрос всегда должен присутствовать в голове ваших читателей и сохранять его там – задача каждого события, сопряженного с темой.

Можете ли вы пересказать, о чем ваша история, в одном небольшом абзаце? Для начала попробуйте спросить себя, как тема формирует сюжет. Проанализируйте свою работу так же, как мы сделали это с «Унесенными ветром». Опыт может оказаться неприятным, но в итоге вы выиграете много времени.

Глава 3
Я чувствую то же самое

И действительно, чувства сами по себе значения не имеют – они имеют лишь то значение, которое мы им придаем.

Дэниел Гилберт. Спотыкаясь о счастье{37}37
  Гилберт Д. Спотыкаясь о счастье. – М.: Альпина Паблишер, 2015.


[Закрыть]

Факт из когнитивной психологии:

Именно эмоции делают все вокруг значимым – если мы не чувствуем, мы не мыслим.

Секрет писательского ремесла:

Книга строится на эмоциях – если мы не чувствуем, мы не читаем.

Большинство из нас думают, что разум и эмоции – полные противоположности, что разум – качество отважного положительного героя, а эмоции – угрюмого отрицательного персонажа. И даже обсуждать не хочется, какой пол с каким качеством ассоциируется. Разум, как считали раньше, позволяет видеть мир таким, каков он есть, а «негодные» эмоции так и норовят что-нибудь исказить. Ага!

Как утверждает нейрофизиолог Джона Лерер, «разум существует исключительно ради эмоций»{38}38
  Лерер Д. Как мы принимаем решения (см. главу 1).


[Закрыть]. Смирись, Платон! Это можно доказать на примере грустной истории, которую ее главный герой не считает грустной, что еще печальнее. Потому что он не может ничего считать, в буквальном смысле. Элиоту, пациенту Антонио Дамасио, во время операции по удалению доброкачественной опухоли вырезали небольшую часть лобной доли мозга. До операции у Элиота была высокооплачиваемая работа и счастливая благополучная семья. Жизнь Элиота разрушилась, когда он познакомился с Дамасио. Он по-прежнему решал тест IQ на 97 %, его память отлично функционировала, он мог перечислить все возможные решения той или иной проблемы. Сложности он испытывал в принятии решений – от того, какого цвета ручкой писать, до того, что важнее: выполнить работу, которую ему поручил начальник, или расставить все папки в офисе в алфавитном порядке{39}39
  A. Damasio, Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain (New York: Penguin, 1994), 34–50.


[Закрыть].

Почему? Потому что, как выяснил Дамасио, опухоль в мозге Элиота сделала его неспособным испытывать эмоции. В результате он постоянно находился в отстраненном состоянии и относился ко всему нейтрально. Но погодите-ка, разве это плохо? Теперь, когда эмоции больше не могут вмешиваться в суждения Элиота, он может спокойно принимать рациональные решения, верно? Думаю, вы понимаете, к чему это приведет. Без эмоций все вокруг имеет одинаковую степень важности – даже что-то такое, что раньше казалось во много раз менее важным.

Как пишет Стивен Пинкер, ученый и психолог, «эмоции устанавливают для мозга задачи первостепенной важности»{40}40
  Pinker, How the Mind Works, 373 (см. introduction, n. 4).


[Закрыть]. Очевидно, наряду с ними устанавливаются и все остальные задачи, включая и решение, что съесть на завтрак. Без эмоций у Элиота не было бы шансов понять, что важно и имеет значение, а что нет.

С историями то же самое. Если читатель не чувствует, имеет что-либо значение или не имеет, это означает, что ничто не имеет смысла, в том числе не имеет смысла дочитывать историю. Теперь вопрос для писателей: где же берутся все эти эмоции? Ответ очень прост: у главного героя.

В этой главе мы поговорим о том, как именно можно красиво вплести в историю самый важный, но зачастую оставляемый без внимания элемент – возможность дать читателю почувствовать, как герой реагирует на события. Мы раскроем секрет передачи мыслей в повествовании от первого и от третьего лица; покажем недостатки нравоучений; обратим внимание на то, что язык жестов никогда не лжет; переосмыслим старую авторитарную поговорку – «Пишите о том, что знаете».

Главный герой: вы меня чувствуете?

Когда мы полностью поглощены историей, наши собственные границы размываются. Мы становимся главным героем, чувствуем то же, что и он, хотим того же, что и он, боимся того же, чего боится он, – как мы убедимся в следующей главе, мы полностью отражаем каждую мысль главного героя. Это касается и книг, и фильмов. Помню, как однажды в колледже возвращалась домой после одного из фильмов с участием Кэтрин Хепбёрн. Я даже не поняла, насколько этот фильм повлиял на меня, пока не увидела собственное отражение в темном окне магазина. До этого момента я была Кэтрин Хепбёрн. Или, точнее, Линдой Сетон из фильма «Праздник». А потом внезапно я снова стала собой, и это значило, что на борту корабля меня не ждал Кэри Грант, готовый отплыть в направлении прекрасного будущего.

Но по крайней мере несколько замечательных минут я шла по Шэтак-авеню и смотрела на мир глазами Линды Сетон. Ощущение было совершенно естественное и воспринималось мной как подарок, потому что сместился мой взгляд на мир. Линда в своей семье была белой вороной, как и я. Она боролась с традициями, несмотря на последствия, и, хотя много лет жила на пресловутом чердаке, в конце концов одержала верх. Может, я тоже могла бы так. Когда я возвращалась из кино, моя походка была легче, чем когда я туда шла.

Это подарок, который с тех пор мне не смогли преподнести многие прочитанные рукописи, чьи авторы попались в распространенную ловушку – делали внутренний мир главного героя запретной зоной для читателя. Авторы решили, что история – это то, что в ней происходит. Но, как мы уже заметили, настоящая история – это то, как происходящее влияет на главного героя и как он на это реагирует.

Это значит, что всё в истории имеет свое значение и важность исходя из того, как оно влияет на героя. Если событие на него не влияет – даже если речь идет о рождении, смерти или падении Римской империи, – то оно совершенно нейтрально. И угадайте, как именно? Нейтральное скучно. Если событие нейтрально, оно не только не относится к делу, но и принижает его важность.

Вот почему в каждой сцене, которую вы пишете, герой должен реагировать так, чтобы читатель увидел это и понял. Это должна быть особая реакция, она должна оказать воздействие на то, достигнет ли герой своей цели. Личная реакция героя, а не беспристрастный объективный комментарий.

Читатели интуитивно знают то, что открыли нейрофизиологи: на все, что с нами случается, автоматически наслаиваются эмоции. Почему так происходит? Такова наша версия двоичной системы, и основывается она на единственном вопросе: мне это повредит или поможет?{41}41
  Gazzaniga, Human, 226 (см. introduction, n. 1).


[Закрыть] На этом простом уравнении держится каждый аспект нашего богатого, изящного, сложного и непрерывно меняющегося ощущения своего «Я» и то, как мы познаем мир вокруг себя. Согласно Дамасио, «в нашем сознании образы любого рода и на любую тему всегда сопровождаются послушной группой эмоций, которые вызывают чувства»{42}42
  Damasio, Self Comes to Mind, 254 (см. ch. 1, n. 4).


[Закрыть]. Если мы не чувствуем, мы не дышим. Безучастный герой – это автомат.

Как поместить читателя в шкуру вашего героя

Когда реакции героя выражены правдоподобно, они помогают нам влезть в его шкуру, где мы становимся «восприимчивы», чувствуем то же, что и он, и остаемся там на протяжении всей истории. Это не значит, что мы не сможем переживать так же и чувства остальных героев. Но в конечном итоге то, что другие герои делают, думают и чувствуют, будет само по себе влиять на главного персонажа и оцениваться соответственно. Все-таки это его история, поэтому всех и вся мы будем судить исходя из того, как они на него влияют. Как ни крути, историю двигают именно действия, реакции и решения главного персонажа, а не внешние события, которые их провоцируют.

Итак, существует три уровня, на которых читатель способен воспринимать реакции вашего героя:

1. Внешне. Фред опаздывает; Сью нервно расхаживает по комнате, сильно ударила палец ноги. Ей больно. Она попрыгала на другой ноге, ругаясь как сапожник, в надежде, что не поцарапала полировку рубинового цвета, которая так нравилась Фреду.

2. Интуитивно. Мы знаем, что Сью влюблена во Фреда; когда поймем, что он опаздывает, потому что он с Джоан, лучшей подругой Сью, мы тут же ощутим боль, которую она испытает, хотя на данный момент она даже не догадывается, что Фред и Джоан знакомы.

3. Через внутренний монолог героя. Когда Сью знакомит Фреда и Джоан, она сразу понимает, что между ними что-то есть. Наблюдая, как они притворяются, что незнакомы, Сью начинает замышлять сюжет их ужасной гибели.

Когда мы пропускаем все события через точку зрения героини и это позволяет нам наблюдать, как она осмысливает все то, что с ней происходит, мы смотрим ее глазами. Мы не просто видим то, что видит она, – мы понимаем, что эти события для нее означают. Другими словами, читатель должен знать мнение героя обо всем, что с ним происходит.

Вот что наделяет рассказ исключительной силой. А заодно отделяет прозу от пьесы, фильма и самой жизни – именно проза открывает дорогу к самому привлекательному, но в то же время и самому недоступному из всех мыслимых миров: чужому сознанию. Чтобы не упустить эту информацию, держите в голове вот что: наш мозг развился с единственной целью – погружаться в чужой разум, чтобы интуитивно угадывать чужие мотивы и мысли и таким образом видеть их в истинном свете{43}43
  Gazzaniga, Human, 179.


[Закрыть]. (Мы поговорим об этом в главе 4.) Ключевое слово здесь – интуитивно; фильмы передают мысли героев через визуальные образы, через действие, пьесы – через диалоги. И хотя все три жанра невероятно захватывающи (самый захватывающий – реальная жизнь), нам все равно приходится доходить до всего самостоятельно. Для прозы четко изложенные мысли – это то, чем проза живет и дышит, потому что они напрямую сообщают, какое влияние оказано на героя и как он сам воспринимает то, что с ним происходит.

Именно это требуется читателям. Им свойственно задаваться вопросом: «Если бы со мной произошло что-то подобное, что бы я почувствовал? Как бы мне имело смысл поступить?» Ваш герой даже может показать им, как поступать не стоит, – это тоже хороший ответ.

Так как же открыть читателю мысли героев, чтобы посвятить его в то, каким образом персонажи осмысливают все происходящее? То есть как показать, о чем персонажи на самом деле думают, особенно если говорят они прямо противоположное? Это вдвойне важный вопрос, поскольку реакции героев довольно часто бывают исключительно внутренними – внутренний монолог, неожиданная догадка, воспоминания, прозрение. Как вплести это в историю, будет зависеть от того, ведете ли вы повествование от первого лица или от третьего. Давайте разберем оба варианта.