Текст книги "Witch. Неудержимая. Неукротимая. Непокорная"

Что случилось потом

Искоренение религий и безжалостное отключение нас от собственной силы осуществлялось самыми разнообразными методами. Подмена смысла в таких словах, как «девственница», с целью исключить из них какой-либо намек на силу, была просто одним из них.

Другие методы были ужасающими и жестокими, и именно по их вине общество (и особенно женщины) все еще несет в себе эхо страха, стыда и растерянности.

До того как христианство запихало поклонение Великой Маме под землю, наша уникальная связь с процессом воспроизводства – проявляющаяся в менструальных кровотечениях и циклической природе женщин – почиталась. Рождение ребенка рассматривалось как участие в волшебном чуде.

Это означало, что за женщинами признавалось особое понимание тайн природы – тайн, которые позволяли им влиять на жизнь и смерть, понимать сексуальность и открывать тайные свойства вещей.

Практика магии была источником власти для многих женщин (и когда я говорю «магия», то имею в виду не заклинания или гламурные штучки, а практическую, повседневную магию, которую женщины использовали как целительницы, травницы, акушерки и составительницы зелий). Вот почему, на мой взгляд, именно женщины стали основной мишенью, когда патриархат взялся за превращение мистического в машину.

ПРИМЕЧАНИЕ: жертвами охоты на ведьм были преимущественно женщины, хотя находились и мужчины, которые были признаны «неподходящими» и тоже погибли. Гомосексуалисты, бродяги, цыгане, евреи и иностранцы (чужаки) тоже подвергались преследованиям, хотя и в гораздо меньшей степени, нежели женщины.

Патриархат не мог контролировать «магию» женщины или ее способность «пробивать брешь» в машине, которая работала бы безотказно, если бы женщина с помощью сексуальности и своей женской силы не соблазняла мужчин и не манипулировала ими.

Получалось, что патриархат вынужден был демонизировать женщин и их «силы».

Это началось в 1484 году папой Иннокентием VIII. Основываясь на библейском тезисе «Ворожеи не оставляй в живых» (Исход, глава 22, стих 18), он дал Церкви полномочия находить и убивать их, отказывая им в любых правах на справедливый суд.

И «ведьмой» с точки зрения Церкви являлась любая сильная женщина.

Женщины, которые были целительницами (и особенно акушерками), были объявлены ведьмами и убиты, потому что мужчины, которые в то время оканчивали университеты и становились врачами, хотели контролировать медицинскую сферу. Они хотели обладать абсолютным авторитетом – таким, который не мог быть поставлен под сомнение женщинами, в большинстве случаев гораздо более опытными, но не имевшими официального статуса.

Для этих врачей женщины представляли серьезную угрозу.

Это был холокост целительниц.

Колдовство было квалифицировано как crimen exceptum (лат.): исключительное преступление, несравнимое ни с каким другим. Обычного наказания тут было бы недостаточно.

Патриархальная система стремилась разрушить и уничтожить сильных, могущественных женщин, которые представляли собой угрозу. Нужно было, чтобы женщины боялись этой системы – да и друг друга, – и тогда бы они никогда не познали и не испытали то волшебство и силу, которые были в них скрыты.

Патриархат хотел отделить женщин от Богини, которая их представляла, и от божественной искры сестринства.

Обвинения становились все более абсурдными.

Если у тебя был кот…

Если ты разговаривала с животными…

Если у тебя был опыт и знания в применении трав…

Если ты не нравилась соседу…

Если ты знала тайные значения чисел, карт, камней и видела будущее…

Если ты знала, как родить ребенка, облегчить роды другой женщине или предотвратить зачатие…

Тот факт, что сексуальность была подавлена и воспринималась как нечто злое, подготовил среду, в которой женщин можно было подвергать насилию, пыткам и убивать.

В 1486 году Генрих Крамер написал книгу «Молот ведьм». Это, пожалуй, самый женоненавистнический текст, который когда-либо был написан, и он стал руководством для «охоты на ведьм» во всей Европе.

Не читай его: это тебя разозлит. Впрочем, лучше прочитай и ощути по-настоящему адский гнев.

Первоначально этот текст был написан для оправдания, поддержки и обеспечения папской буллы. В нем признавалось существование демонов (но была извращена их истинная природа: на самом деле демоны – это духи животных, которые направляют нас, а иногда преподают нам строгие, суровые уроки) и дьявольских помощников. Также упоминалось о злых духах, которые преследовали людей, насмехались над ними и проклинали их.

Текст утверждал, что ведьмы заключают соглашения с этими демонами, которые должны оказывать помощь в увеличении урожая, рождении детей, в излечении болезней, предотвращении зачатия и убийстве врагов ведьмы.

В других исторических источниках говорится, что чуму вызывали сами «ведьмы».

В любом случае благодаря этому тексту «ведьмы» – и я имею в виду именно женщин – редко оставались в живых.

«Еще никогда в истории женское тело не подвергалось такой широкомасштабной, международной, юридически легализованной и религиозно обоснованной атаке».

Сильвия Федеричи

Сотни тысяч арестованных женщин раздевали догола и полностью брили – часто в присутствии мужчин.

Каждую часть их тела кололи длинными иголками в поисках «чертовой метки». Эти иглы часто прятались в тупых на вид серебряных стержнях, которые, как утверждалось, могли указать на ведьму.

Проверяющий пробегал палкой по обнаженному телу женщины и при этом незаметно нажимал кнопку, чтобы игла пронзила ее в разных точках. Конечно, это заставляло ее вскрикнуть, доказав тем самым, что она ведьма, ведь иначе она не стала бы кричать от прикосновения тупой серебряной палочкой.

И это вовсе не было концом мучений.

Федеричи уверена: «К телам обвиненных женщин применялись самые садистские пытки из когда-либо изобретенных, что обеспечивало идеальную лабораторию для развития индустрии боли и пыток».

Истина, гласящая, что женщины становятся сильнее, когда они вместе, была повержена. Преследователи поощряли взаимные нападки сестер, которые старались спасти себя, и целые линии женской преемственности разрывались на части.

Пожилые женщины тоже подвергались гонениям, так как они были теми, в ком жила память. Они ходили из дома в дом, рассказывая истории, делясь секретами и мудростью и сплетая воедино события прошлого и настоящего.

Это представляло угрозу для модернизаторов, которые были полны решимости уничтожить прошлое, разрушить обычаи и связи.

В своей книге «Калибан и ведьма» (ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЧТИ ЭТУ КНИГУ: это тяжело, но оно того стоит!) Сильвия Федеричи говорит, что охота на ведьм ввела систему террора для ВСЕХ женщин. И с помощью этой системы возникла новая, гораздо более приемлемая модель женственности, которой нужно было следовать, дабы быть принятой в развивающемся капиталистическом обществе.

В этой модели:

• Женщины были бесполыми, послушными и покорными.

• Тела женщин и их живительная менструальная кровь стали теперь источником стыда и греха.

• Женщины безропотно подчинялись мужчинам.

• Женщины принимали свою роль в качестве репродуктивной силы, а также тот факт, что в капиталистическом обществе эта роль обесценивалась и считалась просто «их работой».

Женщины тоже стали машиной.

Вплоть до сегодняшнего дня историки стремились затереть информацию о гонениях на ведьм. Они не упоминают, что более 13 миллионов женщин нашли свою смерть в петле, на дыбе и на кострах. В Европе эпохи Возрождения и Северной Америке существовала масса способов, благодаря которым уничтожение женщин стало полностью приемлемой практикой.

Такая зачистка истории согласуется с первоначальными целями процессов над ведьмами. В конце концов, история ведьм – это история преследований женщин – или, как ее назвала автор и теоретик Эрика Чен, «гендероцид».

Чем больше мы боимся ведьм, тем больше мы боимся нашей собственной силы, которая была и остается целью патриархальной пропаганды.

Рассказ собственной версии охоты на «ведьм», под которой я подразумеваю убийство женщин, – даже в самом схематичном ключе, как я сделала здесь, – позволяет пробудить внутри себя множество воспоминаний.

Честно говоря, я бралась за эту главу много раз. И КАЖДЫЙ раз у меня начиналась мигрень с мыслями типа: «Мне нужно пойти и лечь в темной комнате». Или появлялась боль в шее. Или сильная рвота.

И это НЕ случайно.

Напоминание

Почувствуй те отголоски истины, которые передавались через поколения, несущие родовую травму и карму, и найди эту истину, которая эхом отдается внутри тебя.

МЫ НЕ МОЖЕМ ИЗМЕНИТЬ ЕГО ИСТОРИЮ, НО МЫ МОЖЕМ ПЕРЕПИСАТЬ ЕЕ ИСТОРИЮ.

НАШУ ИСТОРИЮ

Глава 5
Наша история
Возвращение ведьмы, возвращение твоей силы

Перенесемся обратно в конфликтный и запутанный XXI век, где нас, женщин, убеждают, что мы преодолели многие ограничения патриархата, и все же мы видим, что:

• Количество расстройств пищевого поведения продолжает расти.

• Косметическая хирургия – самая быстроразвивающаяся отрасль медицины.

• Продажи женской косметики утроились.

• Порнография является одним из наиболее широко потребляемых средств массовой информации.

Наша женская свобода поверхностна.

Конечно, на первый взгляд кажется, что все хорошо, ведь мы можем работать и голосовать. Но эта «свобода» пронизана ненавистью к себе, навязчивыми идеями на тему тела, страхом перед старостью и недоверием к другим женщинам.

Пожилые женщины боятся молодых, а молодые – старших.

И все это является прямым следствием стыда и унижения, вызванных пытками и мучениями во времена процессов над ведьмами.

Это звонит колокол?

Должен бы.

Так же как те патриархи, кто начал охоту на ведьм, сегодняшние патриархи выигрывают от того, что мы продолжаем оставаться угнетенными и по-прежнему не доверяем друг другу.

Да, заставляя матерей и дочерей свидетельствовать друг против друга во время судебных процессов над ведьмами (и объявляя, что все это во имя Матери-церкви) они посеяли глубокое утробное недоверие среди женщин. И именно оно продолжает сегодня разрушать дружбу между женщинами, отношения матери и дочери и сестринские связи.

Свобода женщин представляет угрозу для систем, в которых доминируют мужчины, поэтому они эксплуатируют женское чувство вины и воспитывают в нас страх перед собственным телом.

Но…

…Что стало бы с порноиндустрией, если бы женщины отказались инсценировать мужские фантазии?

…Что стало бы с индустрией косметической хирургии, если бы женщины внутренне приняли свою неизменную красоту, вместо того чтобы зацикливаться на постоянно меняющихся патриархальных представлениях о женской внешности?

…Что стало бы с индустрией красоты, самопомощи, диет, если бы женщины верили, что все знания и мудрость, которые им только могут потребоваться, уже есть внутри них (и что доступ к этим знаниям можно было бы получить благодаря силе их менструального цикла)?

Цель этих вопросов не в том, чтобы еще большее давить на тебя и заставлять чувствовать, что как женщина ты несешь ответственность за это. Я просто хочу подчеркнуть, что миллиарды фунтов вложены в то, чтобы держать нас в подчинении и не давать любить себя.

Другими словами, женоненавистничество и сексизм приносят деньги.

Поколения женщин были отключены от источника силы, который лежит между их бедрами, – их женской природы, их чрева и менструального цикла. Они потеряли связь со своей способностью создавать жизнь (и все остальное) в своих матках, а это значит, что их умы легко поддаются манипуляции и внушению со стороны патриархата.

А это, в свою очередь, означает, что сегодня и мужчины, и женщины в значительной степени полагаются на такое положение вещей, при котором женщины остаются маленькими и заключенными в рамки.

Ты уже злишься и переполняешься яростью?

Я бы не удивилась, если бы оказалось, что нет. Как и меня, тебя, вероятно, тоже учили, что злиться нехорошо. Или, по крайней мере, нехорошо показывать, что злишься.

Это словно записанная на клеточном уровне памятка от патриархата о том, что «эмоциональное» и «продиктованное чувствами» поведение НЕприемлемо ни в коем случае. Вы понимаете, что вам будет стыдно, если вы будете так себя вести. Вас сочтут «чрезмерной», «гормонально-зависимой», а в некоторых случаях и «опасной». (Все это, кстати, хорошие качества. Они просто не хотят, чтобы ты это знала.)

Это все часть индоктринизации.

Страх, колдунья и рана

Мы живем в таком культурном климате, который заставляет женщин постоянно чувствовать вину просто за то, что они женщины.

Это современный эквивалент инквизиции. Только вместо того чтобы терроризировать нас обвинениями, пытками и публичными казнями, патриархат заставил нас мучить самих себя.

Мы предстаем перед судом каждый раз, когда смотрим в зеркало, – и еще до начала судебного процесса уверены, что виновны.

На самом деле, когда я писала эту книгу, то позвонила своему редактору и сказала ей: «Я больше не хочу писать книгу о ведьмах».

Я сказала: «Я верну аванс, который получила. Не хочу делать это». Почему?

Ну, это произошло на 28-й день моего менструального цикла (а мой внутренний критик работает сверхурочно во время предменструальной фазы), луна была полной и мощной, и я ощутила страх.

Страх – самая сильная из пыток.

В глубине травмы, нанесенной женщине, укореняется страх, поэтому все, что нужно сделать патриархату, – это отдать пас и позволить нам самим повернуть наши винты/зажечь наши спички/перерезать наши собственные веревки.

Мой редактор Эми, которая является ЕЕ агентом и моей сестрой по духу, а также волшебницей, чья магия проявляется в словах, проговорила со мной все это: страх, боль и осуждение.

И это был не первый раз, когда ей пришлось это делать. (Предполагаю, что и не последний.)

Она напомнила мне о похожем разговоре, который состоялся, когда моя предыдущая книга «Возлюби свою женскую природу» была готова к окончательной редакции.

Тогда я тоже переживала страх быть увиденной, услышанной, оцененной и наказанной за свои убеждения и действия.

И теперь я почувствовала все это снова.

Когда дело доходит до обмена историями – особыми, нашими историями, – они напоминают настоящую, зияющую, кровавую, похожую на влагалище рану. Рану, которая одновременно является личной, общественной, относящейся к поколению и к женской линии передачи.

Эта рана имеет множество конфигураций и передается через наши клетки.

Она в нашей наследственной памяти.

Это существует во многих, многих формах.

Это рана, полученная женщинами, которые ушли до меня.

Это рана моей мамы, которая отвернулась от своих экстрасенсорных и провидческих способностей, боясь, что ее назовут ведьмой.

Это рана моей бабушки, которая никогда не произносила слова «ведьма», хотя именно ею и была. И все вокруг знали это.

Это рана прошлых жизней.

Да, это не первое мое родео обмена женской мудростью.

Выполнения женской работы.

Ведьминской жизни.

Как минимум в одной из жизней мне отрезали язык на глазах у женщин, с которыми я говорила.

В другой я была жертвой охоты на ведьм, и другие женщины, которых я считала близкими – сестры и подруги, – выдали меня властям; и меня утопили.

Это рана НЫНЕШНЕЙ жизни.

Даже в этой нынешней жизни я сталкивалась с плохим обращением, шлепками, пристыживанием, осуждением и отсутствием уважения – как со стороны мужчин, так и с стороны женщин.

Тем не менее я ЗНАЮ, что моя функция здесь – быть защитником женщин, которым, возможно, и не отрезали язык, но которых по-прежнему заставляют молчать и подвергают цензуре. Кого до сих пор не слышат.

Я упоминала об этом МНОГО раз, но как вы думаете – стала бы я говорить о менструальных периодах, вагинах, ведьмах и обо всех прочих табуированных вещах, если бы у меня действительно был выбор?

Неужели вы полагаете, что я выбрала это – снова и снова выставлять себя напоказ? Что я выбрала писать книги, которые не так-то просто продавать, – книги о НЕЙ и о том, почему наше чрево является источником нашей силы? Что я выбрала объявить себя ведьмой и пытаться разбудить других ведьм, создавая тем самым еще больше поводов для того, чтобы меня могли высмеивать, осуждать и стыдить?

Просто это – именно то, что я вызвалась делать.

Я здесь, чтобы показать, что охота на ведьм все еще идет.

Пока я писала эту книгу, мой отец-по-любви был в Мексике на праздновании Дня мертвых. Он прислал мне фотографию уличного алтаря, установленного в память о женщинах, которые были убиты мексиканским правительством в этом году. В чем состояло их преступление? Они были женщинами.

Западную версию современной охоты на ведьм можно наблюдать в любом популярном журнале или реалити-шоу. В них ты увидишь женщин, которых критикуют, судят и «сжигают» в огне мейнстрима и социальных сетей. Так что знай: страх, который некоторые из нас испытывают по поводу того, что мы делимся своей историей, нашими истинами и нашими уязвимыми местами, не является безосновательным, надуманным или просто архаичным.

Он реален.

Вот почему то, что ты читаешь эту книгу, что ты услышала Зов, чертовски важно.

Выскажи свою истину (даже если голос будет дрожать)

Самое важное, чему мы можем учить и чем можем делиться, – это наши глубокие раны и страхи.

Помнишь, я упоминала о той из своих прошлых жизней, где мне отрезали язык? Это – жизнь, которую я многократно посещала в своих погружениях в прошлое; и она объясняет многие вещи, связанные с моим опытом «говорить» вслух и вообще иметь голос в этой жизни.

Видите ли, с детства я боялась говорить на людях.

Я имею в виду не просто адреналино-накачанный невроз, а о страхе вроде: «не-могу-заснуть-я-умру-если-мне-придется-говорить-на-публике».

Помню, что когда мне было около пяти лет, мне часто снился один и тот же сон. Я была женщиной, на мне были красные одежды и я находилась в каком-то в жарком и пыльном месте с побеленными зданиями.

Я разговаривала с женщинами, которые смотрели на меня, и я помню, как смотрела им в глаза, произнося слова на чужом языке. Внезапно два больших, крепких человека в темно-синих одеждах, закрывающих их лица, повалили меня на землю, прижали меня и вырезали мой язык.

Теперь, благодаря погружению в Белый источник, которое вызвало воспоминание об этом повторяющемся сне, я знаю, что между ним и моим страхом ЕСТЬ связь.

В последние несколько лет все это стало приобретать смысл. В детстве в течение четырех лет я была немой, я буквально не говорила ни слова. Учась в школе и потом в университете, я не могла понять, почему в классе никогда не поднимаю руку или почему притворяюсь больной, когда нужно делать презентацию. Я даже получила более низкую окончательную оценку в университете, поскольку не хотела сдавать устный экзамен.

В подростковом и юношеском возрасте меня оставляли безмолвной непрекращающиеся инфекции горла.

Затем, когда моя книга впервые была опубликована большим шикарным издательством, я много тренировалась перед публичными выступлениями. Я думала, что готова, но в тот день, когда я должна была появиться на национальном радиошоу, у меня пропал голос.

Все это громоздилось год от года, пока мой страх перед публичными высказываниями не создал вокруг меня абсолютно немую реальность.

Возможно, тебе не пришлось, как мне, бороться со своим страхом перед высказываниями на людях. Но я абсолютно уверена, что так или иначе ты, как женщина, тоже переживала моменты, когда тебе говорили сидеть тихо и шикали на тебя. Может быть, ты столкнулась с менсплейнингом – когда мужчина объясняет что-то женщине в снисходительном, покровительственном тоне.

Возможно, тебя обсуждали, обзывали, троллили или заставляли замолчать (словесно, психологически или физически), и ты тоже чувствовала страх.

Было такое?

Не только с тобой.

Каждый раз, когда я пишу книгу или сообщение в блоге. Каждый раз, когда я стою на сцене или начинаю интервью. Я чувствую это.

Для некоторых женщин этот страх может быть вымышленным и социальным. Для других он может быть реальным и основанным на опыте либо прошлых жизней, либо этой.

Но в этом и состоит задача.

Вот что мне приходится повторять себе каждый раз, когда я соглашаюсь выступить в подкасте, теле– или радиопередаче или выступаю на большой сцене, хотя на самом деле я действительно предпочла бы отказаться и сидеть дома в пижаме.

Чтобы мы могли делиться нашим мощным лекарством от НЕЕ, нашей магией, нашим уникальным вкусом этого мира, нас должны увидеть и услышать.

Многим из нас (и в том числе – мне) это дается с трудом.

Боязнь, что попытка высказаться, написать, поделиться своей историей – а это является нашим абсолютным лекарством для мира – может оказаться «небезопасной», заставляет нас хранить молчание.

И ЭТО превращает все наши силы в нечто совершенно бесполезное.

ОНА требует, чтобы, возвращая ведьму, мы вернули и нашу силу.

Возможно, тебе не придется стоять перед людьми и выступать по радио и телевидению.

Тем не менее тебе нужно довериться себе и своему голосу. Довериться своему телу и своему знанию. Выступать за то, во что ты веришь, и быть мегафоном для тех, кто угнетен и у кого нет голоса.

Если у тебя есть аккаунт в социальных сетях, тебе придется высказать там свое мнение. И приготовься не соглашаться с людьми, которые тебе дороги, ради того, чтобы поделиться своей правдой и своей реальностью.

Я пока с этим не разобралась, кстати.

Я дрожу, заикаюсь и мямлю.

Я не оратор, речи которого растаскиваются на аудиоцитаты, но я осознала, что то, как я покажу себя людям, не имеет значения. Сам акт публичного выступления подтверждает то, что мы действительно требуем вернуть себе силу.

Так что я продолжаю появляться на публике: несовершенная и неотредактированная. И, если честно, не всегда по собственному желанию. Чаще всего я бы с ГОРАЗДО большим удовольствием сидела в своей крепости из пледов, потягивая чай, лакомясь тостами с арахисовым маслом и бананами и читая хорошую книгу.

Каждый раз, когда нажимаю кнопку записи на видео или выхожу на сцену, я чувствую страх. Страх оказаться обвиненной, закованной в железные кандалы и преданной огню.

Тем не менее я продолжаю выступать, и тогда я крепко стою, пустив корни в неотредактированный, иногда грязный и очень редко глянцевый опыт моей правды.

Я делюсь ею из любого места, где оказываюсь, чтобы показать другим женщинам, что им позволено делать то же самое.

Для меня это похоже на то, как это происходило раньше.

Прежде чем мы забыли.

До патриархата.

До того как наши голоса были украдены.

В то время, когда женщины были оракулами.

В то время, когда пространство между нашими бедрами считалось энергетическим порталом, напрямую подключенным к источнику. В то время, когда наш менструальный цикл был почитаем и уважаем как способ исследовать светлые и темные стороны того, кем мы являемся, и пережить смену сезонов Мамы-Природы в менструальном цикле.

Когда женщины были источником знаний.

Когда женщины были источником.

Когда мы доверяли себе.

Когда мы доверяли своей мудрости.

Когда мы доверяли своей силе.

Когда нас не троллили в соцсетях, и мы не чувствовали себя маленькими, неадекватными или недостойными того, чтобы иметь голос и мнения.

Когда мы не критиковали себя за ошибки и не беспокоились о том, что думают о нас другие.

Когда мы были безоглядными вещательницами истины.

Чего мир действительно хочет и в чем нуждается – и, черт побери, чего хочу и в чем нуждаюсь я, – это мы, со всеми нашими историями, лекарствами и реальностью (под которой я подразумеваю наши кровные, саднящие, болезненные, замечательно грязные истины).

Выше в этой главе я упомянула всего несколько из тех ситуаций, в которых ежедневно наш голос крадут. И когда я замечаю такие ситуации, мне трудно просить вас вспомнить, повторить и использовать мантру, которую Черная Мадонна Белого источника дала мне тем июльским утром, во время моего посвящения:

«Для меня безопасно быть сильной».

Однако я прошу вас принять ее. И повторять снова и снова, и снова. Как женщины, мы обязаны обеспечить друг другу безопасность, чтобы быть сильными.

Пришло время поделиться НАШЕЙ историей. История, которую мы рассказываем, – это мир, который мы создаем.

Пусть звучат наши настоящие голоса. Не голос «хорошей девочки», которая произносит то, что, по ее мнению, хочется другим и что заставит их любить ее больше. Пусть это будет не слишком отрепетированная речь. И не точная копия чужой правды.

Твоя правда.

Твоя история.

Твоя реальность.

Когда ведьма пробуждается, она начинает возвращать себе все те части, которые были отделены, погружены в темноту и объявлены табу.

Она воссоединяет их.

Она понимает, что ничего не нужно исправлять. Понимает, что ее чрево – это мощный источник энергии и что она – целостна.

Она пускает корни.

И теперь она готова расти.

ВЕРНИ ВЕДЬМУ.

ВЕРНИ СВОЮ СИЛУ