Текст книги "Дресс-код для жены банкира"

– Думаешь, розовая юбка на закате – это пошлость? Да я устрою все таким образом, что это будет лучшим воспоминанием твоей жизни!

– Возможен и такой вариант. А пока будем ждать теплой погоды. Но ты будь наготове.

– Не знаю, как для тебя, для меня ожидание будет мучительным.

– Займись чем-нибудь. Помни, что твой возлюбленный – не беспечный Ромео, а вполне деловой человек и не всегда располагает временем для таких вот милых шуток.

– Лекс, ты ужасный, но именно о таком я всегда мечтала.

– Ты мне тоже нравишься…

На этом наше первое свидание завершилось.

* * *

Мой розовый наряд был наготове. Хотя сама я не могла до конца понять, был ли этот разговор шуткой или нет. Может, все это – какая-нибудь подстава? Так или иначе, Лекс больше не напоминал о себе.

Зато Юра обратил на себя внимание, начав активно общаться с прессой. Позвонила моя знакомая и сообщила, что мой муж дал интервью для их газеты. В рубрику «Человек-стиль». А я даже и не в курсе! «Он говорил и о тебе, – сказала она тоном, намекающим на какие-то неведомые обстоятельства, – пресс-служба банка уже утвердила текст».

Я еле дождалась выхода газеты. Ну, ничего особенного Юра не сказал, все в рамках политкорректности. Оказывается, у него с супругой, то есть со мной, происходит взаимопроникновение вкусов. А кроме того, наш город заставляет его высоко держать планку, когда речь идет о культуре вообще и о культуре быта и бизнеса в частности.

После этой публикации мы стали довольно частыми персонажами нашей небогатой на события и героев светской хроники. Какая-то молоденькая корреспондентка даже спросила меня, покупаю ли я мужу галстуки. Я ответила, что галстуки он покупает сам (хотя на самом деле это делает Вадик), но каждый раз это для меня потрясающий сюрприз.

Май, как назло, оказался холодным. И Алексей никак не проявлялся. Один раз я увидела его на приеме в обществе… Юриной мамы. Он блеснул очками в мою сторону, но я только кивнула и не стала к нему подходить. Что там у них происходит, неизвестно. Может, опять решили издать сборник трудов, а может, у них роман? Такое вполне вероятно. Лексу явно нравятся нестандартные варианты. А она в своем роде ничего, вполне интересная женщина. Неплохо сохранилась фигура, а интеллект плюс высокомерие плюс злобность выше среднего показателя… Кроме того, свекровь узкий специалист в своем вопросе, а Алексей, как я убедилась во время нашего ужина, это очень ценит. У них есть чем друг друга порадовать. А Ольга Арсеньевна явно стала лучше выглядеть, и костюм на ней, судя по всему, от Yamamoto. Вряд ли Юра мог догадаться купить такой…

Я даже поделилась своими подозрениями с мужем.

– Возможно, у них отношения, – ответил он.

– С чего ты взял? – Мне еле удалось сохранить спокойный тон.

– Ну, мать ко мне почти не пристает. Занимается собой, а это редкое явление. Водитель его куда-то ее возил, я несколько раз видел.

– Странно, – только и смогла сказать я.

– Да ничего не странно. Антонов – человек продвинутый. Только непонятно куда. Может, теперь ему понадобилось войти в академические круги или в дипломатические… Мать часто на приемы в посольства приглашают, наверно, он ходит с ней, налаживает контакты, – стал рассуждать Юра, – все-таки дипломатам не всегда можно заплатить.

Вот как. Скрытые преимущества. А у меня никаких полезных связей-то и нет. Тем временем Юра продолжал:

– А может, им вместе и интересно. Он частенько всех достает: повышайте уровень образования и все такое. Тут как раз ему запредельный уровень образования, умные разговоры.

– Да это же невозможно слушать и понимать.

– Ну, видимо, у нее для него имеется адаптированный вариант. Она же видит, какие разработки удачные, какие – нет. – И Юра засмеялся над своей шуткой.

Мне было скучно и неуютно.

Наступил июнь и пора белых ночей, у меня было ощущение, что жизнь проходит мимо. Росла и обида на Лекса, и я почти твердо решила, что никуда не поеду на закате в розовой юбке и так далее. Наряд я даже пообещала отдать одной своей подруге, которая собралась замуж. Но не успела, потому что настал день, когда раздался телефонный звонок. Мы с Юрой вяло сидели в гостиной, где он просматривал прессу, изучал, кто и как дает интервью. Особенно удачные ответы на каверзные вопросы он зачитывал вслух. Зазвонил телефон, и я взяла трубку.

– Привет, чем занимаешься? – Это был он. Позвонил по городскому, какая все-таки наглость!

Памятуя об Ольге Арсеньевне и ее интеллектуальном превосходстве, я ответила:

– Да вот обложилась книгами. Хочу поступить в университет, получить второе образование. Времени осталось мало, поэтому круглые сутки занимаюсь.

– Интересно… – Видимо, ход получился удачным, он явно был удивлен. – Что же, совсем нет времени на осуществление нашего роскошного сценария?

– Он был создан так давно, что подробности стали забываться.

– А я как раз звоню напомнить, что все остается в силе.

– А я хочу поставить вас в известность, что спектакль может и не состояться. Я обещала отдать реквизит одной знакомой, – сказала я мстительно.

– Придется назначить премьеру на ближайшие дни. – Он думал, что я шучу.

– Ничего не получится. Исполнительница главной роли не может войти в образ, пропало вдохновение.

– Мы вернем вдохновение. Приедешь сегодня?

– Нет. – Мне пришлось говорить равнодушным тоном, потому что Юра оторвался от своих газет и стал прислушиваться.

– Я позвоню завтра.

– Это бессмысленно.

– Я буду звонить каждый день.

– Это не поможет.

Он повесил трубку. Жаль, что я не успела бросить ее первой. В этом есть что-то обидное, когда прекращают разговор, не попрощавшись.

– Кто звонил? – поинтересовался Юра. – Что за история про университет?

– Это одна моя знакомая пристает. Делать ей нечего, зовет ездить по магазинам. Вот я и придумала про поступление в университет, она, наверное, решила, что я рехнулась.

– Да уж, наверное, – хмыкнул Юра и вернулся к своему занятию.

А я пошла принять ванну и подумать. Будет ли он звонить каждый день и приеду ли я? Конечно же, я хочу приехать. Он, наверное, тоже этого хочет, по крайней мере сегодня. А что потом? Какие у меня достоинства, кроме порывистого характера и склонности к авантюрам? Сомнительное положение в обществе, только и всего.

Наутро мне прислали букет роз без сопроводительной карточки. Я взяла букет, поехала в университет и попросила передать его на кафедру Ольге Арсеньевне. На следующий день история повторилась. На третий день мне уже показалось глупым проделывать маневр с передачей цветов и, получив розы, я задумалась. Через некоторое время зазвонил телефон.

– Не трудись пересылать цветы Ольге Арсеньевне. Она уехала в Швецию на конгресс, банк выделил ей грант, – раздался в трубке голос Лекса. – Тебя что, волнуют наши отношения? Я не состою ее любовником, этого достаточно? Приезжай сегодня, я буду ждать!

– Почему ты морочил мне голову столько времени?

– Я уже говорил тебе, что являюсь занятым человеком, зарабатываю деньги. Мне нужно было как-то разобраться с делами. Теперь я свободен и как идиот жду, чтобы ты соизволила явиться. – В его тоне чувствовалось раздражение.

– Не отчитывай меня, я не твоя секретарша.

– Извини, я нервничаю.

– Куда ехать? – Я вдруг поняла, что очень хочу к нему и ничто не в силах заглушить это желание.

– Ближайший к нашему «Роднику» пляж на заливе. Если сразу поедешь, через час с небольшим будешь на месте. Не забудь розовую юбку и будь внимательна за рулем.

Сразу поехать, конечно же, не вышло. Надо было принять душ, вымыть голову, намазать тело кремом с запахом любимого парфюма. Макияж не нужен, укладка тоже. Не стану выпрямлять волосы, пусть будут мои естественные растрепанные кудри. Что же касается наряда, то я остановилась на компромиссе. Пресловутая юбка, а сверху – рваная маечка с дурацкой картинкой. Довольно долго пришлось усаживаться за руль, пышная юбка не давала нащупать педали и совершенно закрыла рычаг коробки передач. Наконец злосчастный кринолин кое-как умялся, и я рванула по Московскому проспекту в северо-западном направлении, в сторону залива.

Глава 3

Как ни странно, какого-то особого волнения я не чувствовала. Наоборот, была настороженность, а вдруг со мной сыграют какую-нибудь злую шутку. Вполне вероятно, что этот импозантный и сексуальный Лекс – законченный мерзавец, а мой раззадорившийся на секс организм не позволяет затуманенному мозгу осознать этот факт.

В таком настроении я доехала до Зеленогорска, где даже решила повернуть назад, но любопытство все-таки подтолкнуло меня ехать дальше. Через какое-то время качество дорожного покрытия заметно ухудшилось, и, вдоволь напрыгавшись по колдобинам, я наконец увидела указатель, после которого следовало свернуть с дороги.

Справедливости ради надо отметить, что место было выбрано с юмором. Огромный пионерский лагерь, видимо принадлежавший какому-нибудь монстру тяжелой индустрии, занял несколько гектаров дефицитного побережья. С советских времен здесь сохранился весь пионерский декор, включая гипсовых барабанщиков и горнистов. Корпуса украшали выцветшие панно с изображением сцен покорения космического пространства и апофеоза дружбы народов СССР. Кругом было пусто, но признаков распада не наблюдалось. Видимо, у предприятия еще были силы держаться на плаву, и лагерь готовился принять очередную смену. Преинтереснейшее место, но самым замечательным здесь был, конечно же, пляж. Не только потому, что заводчане отхватили лучшую часть берега, с дюнами, живописными валунами и теми особенными соснами, какие встречаются только на балтийских пляжах, с могучими корявыми стволами и длинной пушистой хвоей. Кроме обычных скамеек и кабинок территорию украшали монструозные сооружения из бетона – нечто среднее между олимпийским факелом и ростральной колонной, но высотой почти с пятиэтажный дом. Вершины факелов венчало жестяное пламя, выкрашенное в алый цвет. У подножия одного из факелов стоял на небольшом валуне Лекс и дымил сигарой. Никакого смокинга на нем не было, одет он был абсолютно по-домашнему: шорты, мягкая рубашка поло, мокасины на босу ногу. Я заглушила двигатель и, не вылезая из машины, рассматривала его через лобовое стекло. Он смеялся. Ну что же, посмеемся вместе, на шею бросаться совсем не обязательно. Я открыла дверцу и тут вспомнила про свой кринолин. Да, уже 2:0 в его пользу. И приехала почти по первому зову, и оделась почти как приказали. Увязая каблуками в песке (опять все в русле сценария) и наступая на юбку, я двинулась к нему, на ходу пытаясь придумать какую-нибудь шутливую фразу. Насчет эпичности местного антуража, например. Или неэпичности… Скорее, здесь будет уместным вспомнить Фрейда. Типичные фаллические символы, эти, с позволения сказать, факелы.

– Я знал, что тебе здесь понравится, – сказал он, подходя ко мне.

Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но тут Лекс приблизился ко мне вплотную. Сердце мое стучало так громко, что я перестала слышать плеск волн. Тем временем Алексей бросил сигару в песок, снял очки, аккуратно сложил их и положил в карман шорт, затем обнял меня за плечи… Я закрыла глаза. Потом последовал поцелуй, от которого у меня буквально подкосились ноги.

Взрослые люди, искушенные и слегка подуставшие от секса, часто целуются формально. Зачем тратить силы и пыл, когда дальше ожидается все остальное. Иное дело в подростковом возрасте, когда поцелуй обрушивается на тебя и через него зачастую можно ощутить такую богатую гамму чувств, которую не всегда даст оргазм. Не всякий оргазм, по крайней мере.

Так вот, это был именно такой поцелуй, абсолютно равноценный оргазму. Я прижалась к его худощавому крепкому телу, и если бы он не держал меня, наверное, осела бы в песок. Хотелось, чтобы эти минуты длились вечность, но очнулись мы быстро – вокруг злобно звенели комары. Они вонзали в нас свои жала с таким же сладострастием, с каким мы только что целовались.

– Романтического свидания не получилось, зря я затушил сигару. – Лекс яростно чесал ногу.

Мои ноги были надежно укрыты юбкой, зато плечи, руки и спина были беззащитны перед комариной атакой.

– Быстрее побежали в машину, – скомандовал он, смеясь.

– Сначала почеши мне спину, или у меня остановится сердце.

Мы понеслись к машине. Запрыгнув в нее, Лекс спросил:

– Как насчет продолжения свидания? Ужин в загородном ресторанчике? Или сразу…

– Сразу, – выпалила я. – Куда ехать?

– Выруливай на трассу и побыстрее. Я тоже очень хочу… сразу…

Это был тот же дом в пресловутом садоводстве «Родник». Только сейчас здесь никого, кроме охраны, которая не показывалась, не было.

– Искупаемся в теплом бассейне? Это хорошо снимает зуд. Принести тебе выпить? Ты ведь не любишь шампанское? Вина или чего-нибудь покрепче?

Он частил фразами. Неужели волнуется?

– Можно белого вина. А кстати, винный погреб уже организовали? – ответила я слегка осипшим голосом.

К сожалению, сегодня, несмотря на некоторый опыт, я не смогу помочь ему справиться с волнением. Саму колотит крупной дрожью. Может, это и есть любовь?

Я стала раздеваться. Сейчас он впервые увидит мое тело, надеюсь, что оно его не разочарует. Вполне ладная, подтянутая фигурка, плоский живот, маленькая, аккуратная грудь, слегка накачанные руки, худая спина и округлый задик. Еще стройные ноги и маленькие ступни. В рассеянном свете белой ночи это все должно было произвести впечатление, поэтому я не стала сразу прыгать в бассейн, а, увидев, как Лекс идет по дорожке от дома, слегка задержалась на верхней ступеньке лесенки, ведущей в воду. Пусть он меня увидит.

– К счастью, погреб еще не построили, а то поиск вина затянулся бы надолго. А ты и так не дождалась меня. Я сам хотел тебя раздеть. – Он стал наливать вино в бокалы. – Но все равно, ты прелесть.

Он подал мне бокал; в темноте его глаза казались абсолютно черными.

– Ты так смотришь, – продолжал он. – Волнуешься?..

– Очень… Иди скорее ко мне. – Я отхлебнула вина и, опустившись в теплую воду, стала наблюдать, как он раздевается.

Лекс скинул рубашку и шорты, под ними не было белья. У него было худое сухощавое тело, поджарый живот, не слишком развитые грудь и плечи. Тело человека, занимающегося умственным трудом. Зато его тонкую смугловатую кожу хотелось целовать и даже облизывать.

Мы немного поплавали, а потом перешли в мелкую часть бассейна. Теперь я получила возможность пройтись губами и языком по его плечам и груди. Он подсадил меня на бортик бассейна и погладил мою ступню.

– У тебя очаровательные ножки. Но ты знаешь, если бы не те огромные туфли, я бы это не скоро заметил. Так что у нашего друга Вадика прямо сверхъестественное чутье. Он все сделал правильно. Не люблю женщин на каблучищах, разодетых и ярко раскрашенных. А ты каких мужчин любишь?

– Ничего конкретного. Тех, в которых чувствуется нечто, от чего я шалею, понимаешь?

– Перейдем в постель? Здесь нам вряд ли будет удобно…

Эти слова вывели меня из состояния транса. Лекс тем временем подтянулся и залез на бортик бассейна, затем он встал и осторожно приподнял меня.

– Пойдем быстрее, теперь я не могу ждать.

Мы завернулись в полотенца и пошли по дорожке в дом. Оказалось, что в доме на втором этаже есть отдельные апартаменты. Впрочем, тогда я ничего не успела разглядеть, потому что смотрела только на моего любовника. Это был тот редкий случай, когда ничего не надо было просчитывать и тем более изворачиваться или притворяться. Или мы идеально подходили друг другу, или он взял все заботы на себя. Мне было все равно, что именно, я просто наслаждалась, ведь подобного со мной давно уже не случалось, а возможно, не случалось никогда.

Реклама ополаскивателей для белья не врет: просыпаться за городом – всегда приятно, тем более когда это происходит в комфортабельном доме и в удобной постели. Я открыла глаза и увидела весьма приятную комнату, обставленную в деревенском стиле. Кровать с кованой спинкой, кресла с пестрой цветастой обивкой, грубый шерстяной ковер на полу. В окно были видны стволы сосен, я повернула голову – место рядом со мной было пустым, зато на подушке лежала голубая коробочка. Tiffani! Ну надо же, все это начинает смахивать на историю, которую я тогда придумала.

Дверь открылась, и вошел Лекс.

– Кофе в постель я не принес. – Он поцеловал меня. – Пойдем завтракать вниз.

– Спасибо тебе за то, что соблюдаешь сценарий в деталях.

Я взяла в руки коробочку и потянула за конец ленточки.

Внутри оказалось кольцо из белого золота с бриллиантом. Классика.

– Чудесная вещь, просто не верится, что так бывает.

– Все будет так, как ты заказывала. Драгоценности, путешествия, пока тебе не надоест. – Он внимательно на меня посмотрел.

Без очков его глаза были какими-то не такими. Золотая оправа и стекла придавали взгляду внимательность, смягчали его, а теперь глаза смотрели слишком пристально, и на память пришла народная примета про черный нехороший глаз. Но разве можно ждать гадостей от человека, который, прошу прощения за штамп, умеет так виртуозно любить?

– Мне не надоест, – заверила я. – А найдется ли здесь лишний халат? Только сделай одолжение, пусть это будет мужской халат. Не исключаю, что в этом милом доме найдется и женский, да не один. Но это меня сильно расстроит.

– Будет тебе мужской, – он улыбнулся, – раз уже ревнуешь. А как насчет супруга? – спросил он, раздвигая дверцы встроенного шкафа. – Твой мобильник трезвонил в машине всю ночь, да так громко, что охрана всполошилась. Наверняка Юрий должен беспокоиться…

Он подал мне симпатичный хлопчатый халат в синюю и зеленую клетку, явно не дамского размера.

– А я должна его успокоить? Так будет логично? Ну что же, позвоню. – Я встала и накинула халат. – Может, перед завтраком поплаваем в бассейне?

Он кивнул, и мы, спустившись вниз, направились к бассейну.

– Между прочим, насчет супруга. Ты же его и утвердил на должность мужа. Человек он, кстати, неплохой, брак опять же получился благополучным, так что ты мог бы быть успешной свахой. Единственное, что меня интересует, так это где же ты его нашел.

– Рад, что ты ценишь мой выбор. А нашел я его… однако лучше пусть он сам расскажет – получится занимательнее.

– Он, как правило, не очень-то щедр на подробности. Впрочем, когда я ему расскажу о новых обстоятельствах, возникших в нашей жизни, он скорее всего проявит больше темперамента. Всякую чепуху о том, что готовилась вместе с подругой к поступлению в университет, я, пожалуй, сочинять не стану.

– Как знаешь, только позвони ему.

Такая трогательная забота показалась мне странной, но я не стала ни о чем спрашивать.

Войдя под стеклянную крышу павильона, где располагался бассейн, и взглянув на голубую воду и выложенные мозаикой бортики, я вспомнила предыдущий вечер.

– Наблюдаю дрожь в коленках, – шепнул Лекс мне в затылок. – Не беспокойся, вода теплая.

– Или я неправильно определила эту физиологическую реакцию? По некоторым признакам я начинаю догадываться, что это…

– Подкашивание ног с последующим размягчением мозгов. Ты слишком сильно на меня действуешь. Надеюсь, энергичные физические упражнения помогут справиться с этой минутной слабостью.

Тут я нырнула в воду.

После купания мы завтракали на уже знакомой мне кухне. При верхних апартаментах обнаружилась своя небольшая кухонька, но там было тесновато, и мы расположились внизу. Лекс, уже надевший очки и обретший привычный для меня облик, взялся за телефонную трубку:

– Позвони ему.

Я послушно набрала номер.

– Это я, – только и удалось ввернуть перед тем, как мне в ухо рекой полились Юрины причитания. В конце тирады он уже спокойным голосом спросил:

– Антонов?

– Да. – Я не знала, что тут еще добавить.

– Надеюсь, это скоро пройдет. Потому что это в наших общих интересах.

Он повесил трубку, не попрощавшись. Как я этого не люблю!

– Сам обо всем догадался, сообразительный, – прокомментировал Лекс. – А теперь давай тоже проявим сообразительность и решим, как будем жить дальше. Налить еще кофе? – Он протянул руку к кофеварке, не дожидаясь ответа. – Здесь тебе будет не совсем удобно, далеко от города, к тому же тут проходят всякие мероприятия, бывают очень разные люди. Может, ты хочешь остаться жить с мужем, а меня, так сказать, навещать?

– Я вообще-то не готова вот так цинично все организовать.

– А что же ты делала все это время? Нужно было готовиться.

– Вообще-то у меня есть моя старая квартирка, и я могу в нее переехать, хотя не очень хочется туда возвращаться. Почему мы не можем поселиться где-нибудь в городе, в приятном месте?

– Такой вариант я не планировал.

Ну вот, приехали, мне что же, уготовлена роль подпольной любовницы? Здесь я буду мешать ему проверять «безупречность исполнения», а в городе ему, видимо, нужна свобода, чтобы встречаться с дамами из академических и дипломатических кругов.

– Не напрягайся и не выдумывай всякие глупости. – Он заметил, как изменилось мое лицо. – Просто мой род деятельности требует достаточной свободы маневра, и тебе придется с этим смириться. А неудобства мы тебе компенсируем. – Он обнял меня и легонько поцеловал в шею.

Я поплыла, но все же нашла в себе силы огрызнуться.

– Подачки мне твои не нужны. Вот возьму и вернусь к законному мужу.

– А что муж? Практически ничто. – Фирменный взгляд поверх очков. – А подачки – не мой стиль. Организую прекрасную квартирку с видом на воду.

– Ага, и на храм. Чтобы полный дом, сам знаешь, каких людей. Кто еще селится с видом на воду и на храм? Сплошные бандиты.

– Как-то не учел этот фактор. Но мы проверим всех соседей.

– Меня больше волнуют не соседи, а роль, которую я буду играть в твоей жизни. Сидеть у окна с видом и ждать, когда ты соизволишь явиться? Это совсем не то, к чему я стремилась. Мне нужно какое-нибудь занятие.

– Намекаешь на журнал? Прямо скажу: вся эта мелкая возня меня не привлекает, и давать на нее деньги я не буду. Лучше потрать эту же сумму на себя.

– Но это же как раз и будет на меня, – (какой облом, просто невероятно), – а кроме того, на Вадиковы забавы ты, насколько я понимаю, даешь деньги, – вспомнила я виновника всех моих нынешних приключений.

– Он делает мелкое, но небесполезное дело.

– Что же, свой собственный печатный орган – дело не полезное?

– Полезное. Только организовать такое издание тебе не по зубам. – Он погладил меня по руке и продолжил: – В политике и экономике ты ни черта не смыслишь. Разве я не прав?

– Но, как я понимаю, хорошо известная тебе Ольга Арсеньевна, являющаяся моей свекровью, тоже ничего не смыслит в политике и экономике, однако ты финансируешь ее затеи!

– Да, но она глубоко образованный человек и мыслит как настоящий ученый. Ее работы еще будут востребованы. А все эти убогие сплетни, кто с кем куда пришел и в чем, – кому это нужно? Скучающим идиоткам. Пошла бы и поучилась, вот тебе и занятие.

– У меня и так высшее гуманитарное.

Увидев, что я обиделась (а тут было из-за чего), он смягчился.

– Вот и умница. А учиться всегда пригодится. Поедем погуляем по заливу?

– Поедем, – согласилась я. А что еще оставалось? – Только мне не в чем, не в розовой же юбке.

– Ничего, приспособим шорты. Мои. Женского гардероба я здесь не держу.

Шорты действительно удалось приспособить, но меня волновал не столько мой внешний вид, сколько этот разговор. Что за странный пунктик – высшее образование?

Я и сама из достаточно образованной семьи. Правда, мои родители никогда не делали из своих научных степеней греческой трагедии, чем занималась так высоко превозносимая Лексом Юрина мама. Они просто вовремя получили гранты и уехали в провинциальный американский университет писать научные работы на очень специальные, но, разумеется, необходимые для развития гуманитарного знания темы. Они так здорово устроились в Штатах, что даже не приехали полюбоваться на мою эпохальную свадьбу. Впрочем, я на них не в обиде.

Так или иначе, образованность и энциклопедические познания всегда были для меня делом вполне обыденным. В кругу моих родителей было не принято без повода разглагольствовать о своих научных достижениях, ну и по слабости человеческой природы превозносить плоды трудов других исследователей тоже никто не стремился. Я даже решила вкратце поведать об этом Лексу, но потом подумала, что будет разумнее воздержаться. Ну, сложилось у него обо мне какое-то мнение. Зачем разрушать стройную систему?

Был чудесный теплый день, и мы решили идти вдоль берега, пока не устанем. Лекс держал меня за руку и, как я случайно заметила, украдкой любовался игрой бриллианта в кольце. Наличие у него такой вот простой человеческой слабости меня даже обрадовало.

– Тебе очень идет, надо будет докупить браслет в том же стиле. Такие красивые руки. Узкие запястья… Ты часом не благородного происхождения? Тонкие щиколотки, маленькие ножки, все приметы налицо.

– Думаю, что нет. Если только прабабушка не согрешила с каким-нибудь графом. Фу, даже звучит по-дурацки. Образование, происхождение… У тебя завышенные требования. Ты что, сам тайный князь?

– Болтушка. – Он крепко обнял меня и поцеловал. – Вот закончу одно дело, и поедем с тобой путешествовать. Куда бы ты хотела?

– Не знаю, летом везде жарко. Путешествовать лучше осенью, как ты думаешь?

– Хорошо, поедем осенью. Хочешь в Италию? Венеция, Флоренция, маленькие городки в Тоскане. Возьмем машину, облазим все уголки. Как тебе?

– Подойдет. Пустишь меня порулить?

– Конечно. А пока посмотри квартирку на Крюковом, – ловко вернулся он к утреннему разговору. – Она небольшая, но забавная – последний этаж с мансардой. Небось надоел тебе Московский проспект?

– Надоесть он мне не успел, просто с самого начала не нравился. Кстати, а кто нас туда поселил? Не верю, что Юра сам выбрал эту дурацкую «сталинку», вкус у него вполне декадентский, и, будь его воля, он наверняка бы остановился на каком-нибудь дворе-колодце. Только не надо говорить про дареного коня…

– И его зубы. Не буду. Но и тебя попрошу не пытаться лезть в наши корпоративные дела. Страсть совать нос куда не надо – это твой единственный, но серьезный недостаток.

Грубовато, конечно, было сказано, но в этот день ничто не могло нарушить моего счастья. Разногласия – это жизнь. Зато в главном у нас была полная гармония, и я была готова упасть с ним под ближайший куст и там забыться. Мы брели по пляжу, иногда ложились на теплый песок, смотрели на облака, целовались.

– Поедем куда-нибудь перекусить?

– Ты что, забыл, я практически раздета.

– Давай купим тебе гору новой одежды, поехали, до города минут пятьдесят. – Он вскочил на ноги.

– Давай так и сделаем. А это будет похоже на любимый всеми обделенными лаской, вниманием и денежными знаками женщинами фильм?

– А какой фильм любят эти несчастные создания?

– Ну ты даешь! Неужели не догадался? Это же «Красотка».

– Да? И что там про магазины?

– Там есть такой, ну просто оргастический момент, когда весь магазин уже на рогах, Джулию Робертс завалили вещами, а Ричард Гир говорит: «Нет, ребята. Этого мало. Вы плохо стараетесь. Давайте, поддайте как следует жару».

– Ну, я тебе такого удовольствия не доставлю. – Он рассмеялся. – Вообще, лучше подожду в машине. Тебя и так должны встретить с энтузиазмом.

– В мужских-то шортах, которые держатся на веревочке? Может, раз мы едем в город, я забегу домой, возьму что-нибудь хоть на первое время?

– Нет. – Тон был безапелляционным.

– Но мне нужны кое-какие мои вещи, – попыталась я проявить твердость.

Он вдруг улыбнулся и обнял меня:

– Вот глупенькая, отказываешься от набега на магазины. Просто невероятно. Но, знаешь, мы же можем послать водителя, он купит что-нибудь на свой вкус.

– Ты шутишь. Хотя вполне возможно, это будет весьма нетривиальный выбор. Впрочем, поехали, действительно глупо отказываться от такой увеселительной прогулки.

– А что так долго артачилась?

– Так, не хотела снимать эти шорты, ты же вчера носил их на голое тело. Теперь это непередаваемые ощущения, можешь мне поверить.

– Тогда, может, заедем домой и закрепим эти ощущения? Что скажешь?

* * *

Когда начинаешь собирать гардероб как будто бы с нуля и в ударные сроки, тебе не до эффектных сцен в духе «Красотки». Это тяжелый труд, сходный с возведением большого здания. Только в капитальном строительстве все этапы работы хорошо известны – от проектирования до внутренней отделки. Строительство гардероба – совсем другая история. «Проектировать» что-либо бессмысленно, потому что почти ничего из задуманного на практике обнаружить не удастся. Ворвавшись в магазин, находишь что-нибудь базовое, к примеру брюки. Но к ним нужно во что бы то ни стало найти полный комплект – от пиджака до обуви, и именно в этом месте. Иначе в следующем бутике придется распаковать купленные брюки и примерять их с вещами, подобранными уже здесь. А такая тонкая вещь, как соотношение ширины брюк с длиной носка и высотой каблука обуви, еще ждет математика-теоретика, который описал бы это в виде простой и понятной формулы.

Задача усложнялась тем, что наш набег на магазины пришелся на межсезонье. Летние коллекции уже давно распродавались, и найти нужный размер или цвет было трудно. Вещей из новых, осенне-зимних, было немного. Лекс, который сначала был полон энтузиазма, не без удовольствия давал советы и балагурил с продавцами, к третьему заходу заметно сник. Войдя в четвертый магазин, он снял с полки большую зеленую, «под крокодила» сумку от Mark Jacobs, обильно увешанную фурнитурой «под черепаху», и произнес:

– Покупаем и уходим.

– Но это же откровенно зимняя сумка, – стала возражать я. – Посмотри, она темная и…

– Зато ее не надо примерять, – категорически отрезал Лекс и подозвал продавщицу.

В результате похода образовалось немалое количество весьма дорогих вещей, плохо сочетающихся друг с другом и требующих вдумчивой работы по подбору ансамбля. Коллекцию венчала красавица-сумка. Собственно, она действительно была чудо как хороша, и с нее-то, наверное, и стоило бы начать…

– Ну и какой же наряд ты наденешь сегодня вечером? – поинтересовался Лекс, когда мы погрузились в машину.

Я решила схитрить:

– Обязательно хочу взять сегодня эту сумку, она супер! Но… ты должен это понять, к ней ничего нет!

– И что же?

– Простой магазин джинсов, вот что нам нужно. Тебе даже не надо заходить, покупаю простые джинсы, белую майку и белые кеды… – Голосок получился слегка более трепещущим, чем следовало бы.

Лекс засмеялся.

– Ну, после того как ты сделала мне такой тонкий комплимент и все так мило разыграла, признаюсь, что взял первую попавшуюся сумку.

– Да я и не сомневалась! Но раз она куплена, и за такие немалые деньги, должны же мы найти ей применение.

Таким образом, мой вечерний наряд получился незамысловатым, впрочем, в этот вечер я и так выглядела замечательно, и на меня обращали внимание. Счастье в личной жизни плюс, что там говорить, отличный шопинг, пусть даже его результаты требуют доработки, – все это создает такой душевный подъем, что окружающие мужчины просто не могут не почувствовать наличие в атмосфере некоего электричества и начинают проявлять к его источнику повышенное внимание. Поэтому программа развлечений этого вечера осталась как будто в тумане – я коллекционировала заинтересованные взгляды.