Текст книги "Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет"

Бесс становится активисткой движения за открытие доступа к архивам ОДДТ. Она пишет письмо редактору местной газеты и связывается с офисом губернатора. «Я наконец-то смогла найти свою биологическую семью, – говорит она. – Слава богу, это было не в Нью-Йорке, потому что там я точно не получила бы никакой информации». Ее речь во время интервью начинают звучать все быстрее: «Я хотела, чтобы жители штата знали: нет ничего плохого в том, чтобы получить доступ к архивным записям. Когда вы достигаете определенного возраста, то имеете полное право знать правду».

Три дочери Бесс оплачивают поездку до Теннесси, чтобы она смогла встретиться со Сьюзен.

«Мы сели в самолет и полетели в Нашвилл, – вспоминает ее дочь Эмили. – Мы живем довольно скромно, но когда речь идет о таких важных вещах, деньги найти можно».

Первая встреча в аэропорту Нашвилла полна эмоций и драматизма и напоминает сцену из фильма. Бесс, которой на тот момент исполнилось тридцать восемь лет, одета в футболку с надписью: «Я нашла свою сестру». На Сьюзен, которой сорок два, – другая футболка. На ней написано: «А вот и я». «Это было так, будто мы шли навстречу друг другу в замедленной съемке и вокруг больше не было никого, – говорит Бесс. – Мы бросились в объятия друг друга. Я только услышала, как она прошептала мне: «Я тебя люблю». Мы с ней похожи как две капли воды».

Через некоторое время они совместными усилиями находят свою биологическую мать. В этом им помогает сводная сестра, живущая в Теннесси. «Она была не слишком приветлива», – признается Бесс.

Выясняется, что никто из членов семьи не знал, что происходит с другими детьми. Никто вообще не помнит, что Элси Клара была беременной. Сводной сестре на момент рождения Бесс было шестнадцать. Когда Бесс и Сьюзен приезжают к ней домой, она делает кое-что любопытное: пересекает комнату и проверяет странный маленький бугорок на ухе Бесс, будто опознавательный знак.

Элси Клара уже очень стара, к тому же страдает слабоумием. «Я ничего не почувствовала. Для меня она была просто леди, сидящей в кресле-качалке, – признается Бесс. – У меня была мать. Я просто немного злилась, что мы не могли узнать друг друга получше. Это было очень странно».

Сьюзен, которую отдали на удочерение в трехнедельном возрасте, пережила эту встречу более эмоционально.

«Мы ваши взрослые дочери», – Бесс попыталась наладить контакт с женщиной в кресле.

На какое-то мгновение Элси Клара, казалось, вынырнула из забытья. «О, мои малышки, – пробормотала она. – Я всегда ставила пять маленьких стульчиков в ряд».

И это все, что они смогли получить от нее.

На заправочной станции в Теннесси Бесс также встретила сводного брата, который уже был женат и имел ребенка к тому моменту, когда она родилась. «Он вышел из своей машины, и слезы текли по его лицу».

«Я знал, что ты где-то там, но у меня не было ни малейшей возможности разыскать тебя», – сказал он.

Бесс оживленно рассказывает мне о поросенке, которого брат зажарил по случаю их второй встречи. Ее голос полон радости и нежности, когда она добавляет: «Мы со Сьюзен спали в одной кровати, как будто все еще были детьми».

На следующее утро за завтраком все дразнили друг друга. «Вы шутите и ведете себя как дети», – заметил брат.

Семья встретила Бесс с любовью. «Они замечательные, прекрасные люди. Они удивительные», – уверяет она. Но затем в ее голосе появляется грусть. Они с сестрой поддерживают связь, хотя и не могут часто навещать друг друга. «Я знаю, что нужна ей сейчас, но я не могу позволить себе поехать к ней… Она – часть моего сердца. Как жаль, что мы не знали друг друга все эти годы».

Джим

В ДЕНЬ НЕОЖИДАННОГО ЗВОНКА БЕСС ДЖИМУ Эндрюсу исполнилось сорок лет. Столько же было его родителям, когда они его усыновили. Бесс дозвонилась до него случайно, потому что он слег с неприятной простудой и взял больничный – второй раз за последние двадцать лет.

Сейчас Джим уже давно на пенсии, он живет в Арканзасе. «Я твоя сестра, – сказала мне какая-то женщина по телефону. Я подумал, что это шутка», – вспоминает он.

В целом Джим считает себя счастливчиком, которому повезло попасть в хорошую семью. Как и несколько других мужчин, у которых я брала интервью, он не слишком расположен к воспоминаниям. «Когда Бесс позвонила, я не знал, хочу ли я встречаться с ней», – признается он.

И все же, оказавшись по делам в Вашингтоне, он решает слетать в Нью-Йорк, чтобы повидаться с ней. «Это был полный провал, – говорит он. – Откуда-то появились телевизионщики с камерами, и мне пришлось прятаться от них в туалете. Не так я себе все представлял».

Однако, несмотря ни на что, их встреча становится приятным событием, тем более что Джиму удалось познакомиться еще и со своей новой племянницей, одной из дочерей Бесс. Через некоторое время он приезжает в Нашвилл на День благодарения и ужинает с Бесс и сестрой Сьюзен. Женщины сказали, что хотят навестить их родную мать, которая живет в паре часов езды. «Нет-нет. Я не хочу в этом участвовать», – отказался Джим.

Джима усыновили замечательные люди – дантист Моррис Эндрюс и его жена Элис. Семья жила в северной части Миссисипи. Однажды Джим узнал, что его свидетельство о рождении является полностью фальшивым и не содержит никакой информации о биологических родителях. «Похоже, Танн была дальней родственницей моего приемного отца, – рассказывает Джим. – Я не уверен, но там точно есть какие-то отдаленные семейные связи… Мой отец позвонил ей и сказал: «Мы ищем мальчика. Если появится кто подходящий, сообщите нам, и мы тут же приедем в Мемфис».

Джим в детстве. «Мы думаем, что родители продали нас Джорджии Танн», – говорит он.

Джим неохотно рассказывает о своем усыновлении, однако он благодарен своим приемным родителям. «Мне очень повезло», – говорит он.

Когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, родители открыли ему семейную тайну. «Для меня это ничего не меняло. Я настолько сильно любил свою семью, и у нас были такие замечательные отношения, что меня это нисколько не смутило».

«Может, когда я стану старше, я буду сидеть в аэропорту, смотреть на проходящих мимо людей и гадать, не являюсь ли я родственником кому-нибудь из них», – думал он. Но это были мимолетные мысли. «Не могу сказать, что я подолгу терзался подобными размышлениями». Ему бы и в голову не пришло искать свою биологическую семью. «Я знал, что это причинит боль моей матери… Моя семья – это мои мама и папа. Другие люди просто отказались от меня. Я им был не нужен».

И все же, прочитав роман «Пока мы были не с вами», Джим написал Лизе и посетил одно из ее книжных мероприятий в Арканзасе. Он собирался рассказать ей кое-какие детали своей жизни.

Гленн

МАЛЬЧИК, КОТОРОГО РОДНАЯ МАТЬ ОСТАВИЛА в аптеке на западе Теннесси, растет одиноким. Он – единственный ребенок в семье Гибсонов. Дороти – домохозяйка, Билл – проповедник американской баптистской церкви. Они обожают мальчика.

Когда Гленн понял, что в его жизни все не так?

Юный Гленн. «Мы никогда не узнаем всей правды… Я просто не могу сдержать слез, думая о том, сколько лет общей жизни у них отобрали», – говорит дочь Гленна.

В шестнадцать лет, на похоронах бабушки, он нашел семейный альбом, рассеянно листает его и рядом со своим именем видит пометку: усыновлен.

Родители, к которым он приходит за разъяснениями, отказываются говорить на щекотливую тему. «Ты вообще не должен был никогда об этом узнать, – отвечают они.

Гленн потрясен, ранен и сбит с толку. Теперь он чувствует себя еще более одиноким и неуверенным. После окончания средней школы, в последний год войны в Корее, он поступает на службу в ВВС. Гленн делает еще несколько попыток расспросить родителей об усыновлении, но они по-прежнему не хотят ничего ему рассказывать. «Пожалуйста, не задавай никаких вопросов», – отвечают они.

Время идет. Гленн увольняется из армии, женится и поступает на работу в международную компанию по производству комбайнов в качестве инженера-нормировщика. Он живет в постоянных поисках ответов. Он должен узнать все о своем происхождении.

К тому же Гленн всегда мечтал о братьях и сестрах.

Его дочь, Виктория Гибсон, в свою очередь пытается поговорить с бабушкой об усыновлении, но Дороти отмалчивается. «Если бы она и рассказала кому-то, то только мне», – говорит Виктория.

После смерти приемных родителей Гленн разрешает Виктории начать поиски семьи.

Интернет, куда Виктория забралась прежде всего, оказался бессилен. Тогда она пишет запрос в штат Теннесси и очень радуется, когда получает официальный ответ. Однако радость быстро сменяется разочарованием. «Мы так ничего и не узнали, – признается она. – И даже подумали, что, значит, так тому и быть».

Но затем один из друзей Виктории находит членов своей семьи при помощи сайта Ancestry.com. Виктория рассказывает об этом Гленну. Тот настроен довольно скептически. Тем не менее дочь убеждает его начать поиск по ДНК. В конце концов, анализ базы данных обнаруживает женщину, которая приходится Гленну двоюродной сестрой.

Вновь обретенная родственница рада пообщаться, и Виктория как раз разговаривает с ней, когда на экране компьютера появляется уведомление о новом совпадении по ДНК. У Гленна есть еще одна двоюродная сестра! Виктория чувствует, что у нее бегут мурашки по коже. «К тому времени мы уже потеряли всякую надежду», – вспоминает она.

В результате поисков Гленн, всю жизнь страдавший от одиночества в семье, обретет трех единокровных братьев и сестер и еще четверых сводных.

Последние кусочки этой головоломки будут собраны благодаря совершенно неожиданным обстоятельствам.

Джош

БЕСС ОБОЖАЕТ СВОЕГО ВНУКА ДЖОША. Она без конца с восторгом рассказывает о нем. По всему выходит, что это самый умный и всесторонне одаренный мальчик на свете. На момент нашего общения с Джошем ему уже восемнадцать. Он играет на гитаре и фортепиано, с упоением катается на своем забрызганном грязью велосипеде и частенько навещает бабушку, которая живет всего в часе езды от него.

Сильная привязанность между этими двумя уходит корнями в детство Джоша. О своей бабушке он отзывается с большой теплотой: «Она обладает отличным чувством юмора и делает людей вокруг себя счастливыми». Забавно, что теми же словами описывала когда-то Бесс ее приемная мать.

Семья значит для Бесс все. Кажется, это убеждение она по наследству передала Джошу. У Бесс три взрослые дочери, семеро внуков и двое правнуков.

В шестнадцать лет Джош решает, что пора получше узнать свою родословную. Он интересуется математикой и естественными науками, поэтому просит в качестве рождественского подарка набор для определения ДНК с сайта Ancestry.com. «Я правда хотел выяснить, откуда пришли мои предки», – говорит он.

Его мать, дочь Бесс Эмили, ждет весны, чтобы заказать набор. «Он хотел получить его на Рождество, – вспоминает она, – но я продолжала откладывать покупку, пока на него не будет скидки».

Если бы только она знала.

«Набор прислали, и все оказалось реально просто, – рассказывает мне Джош. – Ты просто плюешь в трубочку и отправляешь по указанному адресу». Через пару месяцев пришел результат: совпадение ДНК с одним мужчиной из Огайо.

Сначала Джош подумал, что это ошибка. Но затем через сайт Ancestry.com он получил сообщение от женщины, которая объяснила ему, что человек, чье ДНК совпало, – это ее отец, которого когда-то тоже усыновили. «Мой папа никого не знает из своих родственников, – написала она. – Поэтому я ищу его родную семью».

«Ого, – отвечает Джош. – Моя бабушка ищет своего брата».

Волнение нарастает.

Эта новость потрясла Эмили: «Я сразу подумала о своей маме. О боже, там реально кто-то есть». С детства она знала, что ее мать, Бесс, была удочерена и чувствовала, что ей чего-то не хватает в жизни. Когда Эмили и ее сестры ссорились в детстве, Бесс всегда говорила ей: «Ты должна быть счастлива, что у тебя есть сестры».

Женщина, которая написала Джошу, – это дочь Гленна, Виктория. Через пару дней Бесс обратится к ней со словами: «Я думаю, что ваш отец – мой брат, которого я искала более тридцати пяти лет».

Виктория звонит своему отцу. Прежде чем поделиться с ним новостью, она еще раз проверяет все детали. Ей необходимо убедиться, что вся эта история не ранит отца. «В душе он очень нежный плюшевый мишка», – смеется Виктория. Гленн не разделяет воодушевления дочери. Вечные разочарования оставили свой отпечаток в его сердце.

«Папа, – говорит Виктория. – Речь идет о ДНК».

Гленну требуется некоторое время, чтобы все осмыслить. Он звонит Бесс, только окончательно уверившись, что она – его потерянная сестра. «У него были слезы на глазах, – вспоминает Виктория. – Он не мог поверить, что действительно разговаривает с ней».

Что до Бесс, то она вне себя от радости. Еще до знакомства с Гленном она задавалась вопросом, сколько же братьев и сестер у нее было.

Теперь она знает.

С Джошем мы беседуем в день его 18-летия. Он отвлекается от вечеринки, чтобы рассказать мне о своем интересе к генеалогии. Кто мог представить, что однажды он приведет к таким удивительным открытиям? Джош собирается поступать в медицинский колледж. По случаю его дня рождения семья устраивает барбекю, и бабушка уже едет к ним, чтобы присоединиться к празднованию. Прошло почти два года с тех пор, как Джош нашел ее брата. Они встретились, и через несколько недель Джош лично познакомился со своим двоюродным дедушкой Гленном.

Он доволен тем, как сработала связь ДНК. «Это действительно круто», – говорит Джош. Повлияла ли на него новость об удочерении его бабушки? Нет, его это совсем не беспокоит. «Мне даже нравится думать о себе самом как о наследнике всех членов моей семьи».

В знак благодарности Гленн посылает Джошу коллекцию изысканного фамильного серебра. «Это моя небольшая благодарность за то, что ты занес данные о нашей ДНК на сайт Ancestry.com, – пишет он. – Без тебя я никогда бы не нашел своего брата и сестер».

«Как будто что-то подталкивало Джоша сделать этот анализ ДНК, – комментирует Эмили. – И вы только посмотрите: история приняла совершенно удивительный поворот».

МОМЕНТ, КОГДА ГЛЕНН, БЕСС И СЬЮЗЕН встречаются в Нашвилле, поистине драматический. Они обнимаются и плачут. Выясняется, что у них много общего: садоводство, животные и т. д. Они используют одни и те же обороты речи и даже ведут себя одинаково. «Это просто совпадение или они переняли эти манеры еще в утробе своей матери?» – удивляется дочь Гленна.

Бесс была в восторге. «Гленн вошел в дверь, и, о боже, это было чудесное, удивительное воссоединение. Я сказала ему: «Иди же скорей сюда, старый ты дуралей». Я никому такого не говорила. А потом я ущипнула его за щеку».

Она буквально впитывает в себя эти удивительные слова: брат, сестра. «Эти слова… Мне всегда так хотелось сказать: «Мой брат. Моя сестра». Это дарит какое-то совершенно неповторимое чувство».

Узнав друг друга получше, они сожалеют о всех тех годах, которые у них отобрали. «Это и радостно, и грустно», – говорит Бесс. Ее дочь Эмили соглашается с ней. «Я просто благодарна, что теперь они есть в моей жизни». Обретя братьев и сестер, Гленн будто обрел недостающую часть своего сердца. Самым ужасным во всем этом было отсутствие информации. «Ему было очень тяжело», – признается Виктория.

Теперь Гленн постоянно общается с сестрами по телефону, и они навещают его, когда могут. Во время поездки в Теннесси все трое наведываются в свой родной семейный дом. Сводная сестра и двое сводных братьев уже умерли, но они могут встретиться с одним из их сыновей, своим племянником.

«Они по-прежнему выращивают хлопок, – говорит Виктория. – Мы познакомились со всеми ними».

Братья и сестры разбросаны по всей стране – от Арканзаса до Огайо, от Нью-Йорка до Теннесси. Бесс хотела бы, чтобы все они жили поближе. Тем не менее они исключительно нежны друг с другом на эмоциональном уровне.

Воссоединение семьи происходит на протяжении многих лет, но они до сих пор еще ни разу не собрались все вместе. Дело в том, что Джим не готов к этому. В интервью он признается: ему кажется, что таким образом он может проявить неуважение к своим приемным родителям. Впрочем, он понемногу общается с каждым из своих новых родственников по отдельности.

Так, после некоторых колебаний Джим с женой отправляются в поездку, чтобы лично встретиться с Гленном и его семьей. Обеденный стол накрыт, Виктория готовит для гостей тушеное мясо. Все фотографируются и говорят о рыбалке. И Джим, и Гленн остаются довольными этой встречей.

«Я мог спокойно бы жить в бедности, но при этом быть рядом со своими братьями и сестрами, – говорит Гленн. – Я бы отдал что угодно, чтобы мы всегда были вместе».

Он слишком взволнован и буквально на следующий день попадает в отделение скорой помощи с подозрением на сердечный приступ. К счастью, все заканчивается хорошо. Стресс, усталость и безграничное счастье переполняют Гленна.

Виктория, которая звонит мне по дороге в больницу, радуется, что братья и сестры обрели наконец друг друга. «Я верю, что это был Божий дар… Мой папа хотел бы видеться с ними как можно чаще, прежде чем все они уйдут из жизни. Я просто не могу сдержать слез, когда думаю о том, сколько времени они потеряли».

Получилось, что интерес Джоша к генеалогии изменил жизни стольких людей. Когда мы с ним прощаемся, он говорит: «Ищите своих близких. Если у вас есть какие-то мысли и сомнения по этому поводу, просто дерзайте… Возможно, именно так вы найдете друг друга».

Приверженность и время

Я собираю воедино истории братьев и сестер, которые десятилетиями пытались отыскать друг друга, и вспоминаю героев фильмов, всегда восхищавших меня. Вот что такое настоящий героизм, думаю я: никогда не сдаваться, даже перед лицом неумолимого хода времени.

Семья вдруг обретает для меня особую ценность. Я отправляю любимую книгу старшему брату, решаю провести несколько дополнительных дней дома в Луизиане на каникулах, снимаю дурашливое видео на день рождения для внучатой племянницы. Я как будто слышу голос свыше, который повторяет: Не откладывай это на потом.

Гленн, которому уже за восемьдесят, служит для меня наглядным примером. Когда я впервые обращаюсь к нему с просьбой об интервью, он еще не готов к разговору. Его дочь Виктория, с которой я общаюсь вместо него, рассказывает, что сводный брат Гленна, Эл, найденный всего несколько месяцев назад в маленьком городке в Теннесси, недавно умер. «Это печальный момент для моего отца, – объясняет Виктория. – Ведь они только что обрели друг друга после стольких потраченных впустую лет».

Перед самой смертью Эла Гленн успел повидаться с ним. Они нежно попрощались друг с другом.

Эл посмотрел на Гленна. «Это мой брат?» – спросил он.

«Да, – подтвердила его жена. – Это твой брат».

Гленн подошел поближе. «Мы не смогли играть вместе в детстве, – сказал он, – но мы сможем играть на небесах».

Он приехал как раз вовремя, чтобы поговорить в последний раз. Одно последнее обещание. Еще немного времени с родным человеком. Еще один шанс сказать друг другу что-то очень важное. Многие, прошедшие через приют Танн, были навсегда лишены такого шанса.

У Гленна остались драгоценные воспоминания, потому что Виктория не сдалась. Потому что Бесс не захотела принимать официальный отказ в качестве ответа. Потому что юный Джош был любопытен. Каждый из них действовал по указаниям любви.

Глава 6
В мемфис на следующий же день
«Это моя жена нашла мою родную семью»

ХЭТТИ ЭСМЕ ЭРРОУ СОРОК ЛЕТ. Однажды она говорит детям, что едет в Париж, штат Теннесси, чтобы удалить опухоль брюшной полости. На самом деле все иначе – у округлившегося живота есть своя собственная жизнь.

Через некоторое время на свет появляется мальчик – последний из ее восьми детей, родившихся от трех разных отцов. Ребенок, которого назвали Эдвард Джаспер Адамс, родился вечером 29 февраля 1948 года в клинике Максвейна в Париже, а на следующий день его увезли в Общество детских домов Теннесси в Мемфисе.

Через неделю мальчика усыновили.

Это излюбленный метод получения «товара» Джорджии Танн: она поддерживает связь с врачами из отдаленных клиник, чтобы забирать новорожденных младенцев.

В клинике Хэтти Эсме подписывается вымышленным именем – Мэри Адамс. Она утверждает, что отец ребенка, Гас Адамс, умер в 1947 году и что мальчику нужен дом. Однако мужчина, указанный в качестве отца, на самом деле умер за девятнадцать месяцев до рождения ребенка.

Снова вымышленные имена. Фальшивые даты. Ложная история.

Согласно архивным записям, мать ребенка работает на ферме. «Биологическая мать считает, что не может оставить ребенка. На данный момент она живет на пособие. Ничем не примечательная женщина из простой фермерской семьи».

В своем городе она пользуется дурной славой, с ее детьми местные жители обращаются плохо. «Это дети Хэтти Эрроу», – говорят они, как будто это все объясняет.

БУДУЩИЕ ПРИЕМНЫЕ РОДИТЕЛИ МАЛЬЧИКА, КЛАРА И БАД Джонстоны, живут в Мемфисе. Они уже несколько лет безуспешно пытаются усыновить ребенка и потому приходят в восторг от внезапного звонка из ОДДТ. Служащий на другом конце провода предлагает супругам прийти и выбрать ребенка – мальчика или девочку.

Джонстоны выбирают мальчика. Сына. Так малыш Эдвард становится Майклом.

Майкл

МАЙКЛ ДЖОНСТОН ПО-ПРЕЖНЕМУ ЖИВЕТ в Мемфисе, недалеко от того места, где должна состояться наша встреча. По какому-то странному совпадению один из усыновленных детей, который должен присутствовать на июньской встрече, сообщает мне имя Майкла. Одна история цепляется за другую. Слухи распространяются со скоростью ветра. По некоторым оценкам, не менее пяти тысяч детей прошли через систему Джорджии Танн, так что их можно отыскать повсюду.

Когда я звоню Майклу, которому на тот момент уже исполнилось семьдесят лет, он отвечает мне с энтузиазмом человека, вполне довольного своей жизнью. Он сообщает, что планирует поездку в Нашвилл, чтобы повидаться с братом, с которым он общался только в последние годы. Майкл упоминает о своей жене Грейс – именно она помогала ему узнать историю его семьи. Мы долго разговариваем, и я делаю себе заметку: пообщаться также с Грейс. После разговора у меня остается ощущение, что Майкл воспринимает свою жизнь как огромное чудо.

Информацию о своей семье он собирал по крупицам. «Документы и бланки были фальшивыми», – утверждает он. В качестве места его жительства указан адрес в Мемфисе, но даже это неправда. Он знает наверняка только одно: «Восьмое апреля 1948 года – день, когда мои родители забрали меня». Единственная плата, указанная в документах, – это пошлина в размере двух с половиной долларов за изменение имени при усыновлении. Майкл предполагает, что старший брат его приемного отца заплатил за его усыновление. «Он сыграл в вопросе моего усыновления очень важную роль. В то время мои родители еще не знали обо всех тех ужасных вещах, которые происходили в Обществе детских домов Теннесси».

Малыш Майкл. Он считает, что дядя, у которого были деньги, помог заплатить за его усыновление. «Мне повезло, – говорит Майкл. – Мне было всего восемь дней, когда меня забрали из ОДДТ».

С самых ранних лет Майкл знает, что его усыновили, – об этом подробно рассказывалось в семейной книге, которая была у его родителей. «Я сидел у них на коленях, и они читали мне ее… Лучшего воспитания я не мог и желать», – говорит он. Майкл вырос в Мемфисе, всего в восьмистах метрах от дома Элвиса[4]4
  Вероятнее всего, имеется в виду поместье «Грейсленд», в котором «король рок-н-ролла» Элвис Пресли (1935–1977 гг.) жил в последние годы своей жизни. Музыкант похоронен на территории поместья. С 1982 года дом певца превращен в самый известный музей Элвиса в США и открыт для посещения.


[Закрыть]. Он весело рассказывает: «Мы ходили к нему домой, и я взял у него автографы, а потом продал их своим двоюродным братьям из другого города».

Приемный отец Майкла, Бад, служил на флоте во время Второй мировой войны, а потом устроился работать на железную дорогу. Майкл пошел по семейным стопам. Однако еще раньше он прослужил два года в армии во Вьетнаме. «Дядя Сэм прислал мне письмо, – сухо вспоминает он. – Местная призывная комиссия захотела, чтобы я явился». Ему не хватило нескольких месяцев, чтобы закончить колледж.

Майкл воспитывается в религиозных традициях баптизма, его отец служит дьяконом в местной церкви. «Я вырос в хорошей христианской семье, но при этом не стоит забывать, что я был единственным ребенком», – говорит он. Эти слова перекликаются с воспоминаниями других приемных детей, которые, несмотря на безбедную жизнь, мечтают о братьях и сестрах. Свой рассказ об обретении семьи Майкл снабжает комментарием: «Все случилось в нужный момент, такова была Божья воля».

На протяжении многих лет он не особо интересовался своим прошлым, но Грейс хочет узнать как можно больше об истории его наследственных болезней. Для обоих это второй брак, он длится уже тридцать шесть лет. Когда у Майкла начинаются проблемы с сосудами, Грейс отправляет запрос в Департамент социальных служб штата Теннесси. Спустя некоторое время власти отвечают, что архивы можно открыть за сто пятьдесят долларов плюс двадцать пять центов за каждую страницу копии. «Я все еще был настроен скептически, когда моя жена занялась этим вопросом. Потребовались месяцы, чтобы доказать, что я – именно тот, за кого себя выдаю… получение документов об усыновлении для меня стало своего рода испытанием», – признается Майкл.

Процесс движется, супруги уже знают имена четырех братьев и сестер Майкла. Вдохновленный усилиями Грейс, он и сам все глубже погружается в поиски, попутно отмечая даты важных для себя открытий. Важная отправная точка – 17 июня 2005 года, когда он получает документы от государства. Грейс немедленно начинает разыскивать семью по фамилии Адамс. «Джорджию Танн не сильно волновало ведение записей, – говорит Майкл. – Мы исчерпали все свои возможности и ресурсы в Западном Теннесси и не смогли найти следов этой семьи. Но моя жена не собиралась сдаваться». Учитывая проблемы со здоровьем Майкла, Грейс хочет получить как можно больше медицинской информации, которой нужно поделиться с сыновьями. Более того, она считает, что муж заслуживает того, чтобы знать, есть ли у него родные братья и сестры.

Каждый день после обеда и по выходным Грейс садится за компьютер. «Я искала людей по фамилии Адамс и каждый раз оказывалась в тупике, – говорит она. – И тогда я думала, что должен быть иной способ». Среди скудных подсказок, с которыми ей приходится работать, – лишь имена братьев и сестер биологической матери Майкла и название города в Мичигане.

Грейс вспоминает знаменательный день: «Однажды в субботу, сделав уже все возможное, но так ничего и не добившись, я позвонила в справочную службу в Мичигане». Она объяснила оператору, что пытается найти семью своего мужа, и получила один из возможных телефонных номеров.

Грейс набрала номер и оставила на автоответчике сообщение: «Мэм, извините, что беспокою вас. Есть вероятность, что вы можете являться родственником моего мужа… Я пойму, если вы не захотите со мной общаться».

Однако в тот день удача улыбнулась Грейс: она нашла двоюродную сестру Майкла, которая живет в доме, некогда принадлежавшем умершим много лет назад бабушке и дедушке. Номер телефона все еще записан на имя отца этой женщины. Она тут же откликается: «Почему вы думаете, что я родственница вашего мужа?»

Грейс делится с ней некоторой информацией, включая список имен.

«Если позволите, я свяжусь с вами чуть позже. Мне нужно сделать один телефонный звонок», – говорит незнакомка. Она вешает трубку и звонит родной сестре Майкла, а затем перезванивает Грейс. «Я действительно двоюродная сестра вашего мужа», – признается она. Именно в этот момент Майкл возвращается с работы. «Подождите минутку», – просит Грейс.

«Я передала ему трубку. Этот момент стал началом новых семейных отношений».

Майкл до сих пор помнит ту дату: 29 октября 2005 года. «Именно в этот день я обрел свою семью. И нашла ее моя жена».

Дальше происходит вот что: старшая сестра Майкла, Милдред, звонит ему вскоре после разговора с кузиной. «Я знаю, что ты мой родной брат», – говорит она и рассказывает ему давнюю историю о фальшивой опухоли. «Теперь все встает на свои места… У тебя есть брат и сестра. Но я не знаю, как они это воспримут».

Не прошло и двух минут после начала разговора, как Милдред спрашивает, может ли она задать ему личный вопрос.

«После всего, что ты только что узнала обо мне, ты имеешь право спрашивать меня о чем угодно», – с усмешкой отвечает Майкл.

«Майкл, ты веришь в Господа Иисуса Христа как в своего единственного Спасителя?» Он говорит ей «да» и понимает, что его брат и сестры – набожные христиане. Этот факт объединяет их по сей день.

Младшая сестра Милдред, Марта, тоже отлично помнит момент, когда она впервые услышала о Майкле. Она с восторгом пересказывает мне давний разговор. «Милдред позвонила мне в ту же субботу и сказала: «Ты не поверишь. У нас есть еще один брат. Я только что разговаривала с ним по телефону, и его зовут Майкл. Позвони ему сама, если хочешь».

«Нет, я лучше подожду, – неуверенно ответила Марта. – Я пообщаюсь с ним чуть позже».

На следующее утро она просыпается с чувством беспокойства… будто ей нужно что-то сделать, но она не знает, что именно. Она обращается за советом к своему пастору и затем решает, что в воскресенье, сразу после церковной службы, попробует позвонить Майклу.

Разговор длится полтора часа, между братом и сестрой завязываются особые отношения. По мере того, как они знакомятся все ближе, темы их разговоров варьируются от серьезных – например, какой была жизнь с их биологической матерью, Хэтти Эсме, до повседневных, включая их взаимную нелюбовь к молоку. «Он не пьет молоко, и я тоже его в рот не брала с тех самых пор, перестала есть из бутылочки», – признается 74-летняя Марта во время нашей беседы.

Перед тем как закончить разговор, она подшучивает над младшим братом:

«Ты определенно рос в лучших условиях, чем мы… Единственное, чего тебе не хватало, так это братьев и сестер, – но это не такой уж праздник, как тебе кажется. Ты еще свое получишь, младший братик. Даже не знаешь, сколько мне пришлось вытерпеть из-за того, что я была самой младшей в семье, но теперь у нас есть ты».

Майкл без колебаний отвечает: «Я готов».

Самым удивительным для всех является то, что их мать держала все в секрете и не раскрыла его даже перед своей смертью. Впрочем, одна из их теток вскоре призналась: «Ну, она не унесла эту тайну с собой в могилу. Я знала».

Оказывается, семейная тайна была не такой уж и тайной. Биологическая бабушка Майкла тоже знала об усыновлении. Увидев фотографию новорожденного Майкла, она признала, что он похож на дедушку. А старший сводный брат Майкла, которому было шестнадцать, когда Майкл родился, говорил о брате даже на смертном одре. «У нас есть еще один брат», – шептал он в свои последние дни. Семья успокаивала его, думая, что он бредит и вспоминает мальчика, который умер в младенчестве. Но он продолжал настаивать: «Нет, у нас есть еще один брат».