Текст книги "Троецарствие"

Глава вторая
Чжан Фэй в ярости избивает окружного инспектора. Хэ Цзинь замышляет перебить дворцовых евнухов

Итак, Чжан Фэй хотел убить Дун Чжо, но братья его удержали.

– Он посланец императорского двора! Как же можно поднять на него руку?!

– Если вы хотите служить этому наглецу, оставайтесь, а я ухожу! – заявил Чжан Фэй.

– Мы поклялись жить и умереть вместе, – сказал Лю Бэй. – Мы тоже уйдем.

Ночью братья повели свой отряд к Чжу Цзюаню. Тот принял их с радостью, и они, объединив свои силы, выступили против Чжан Бао.

В это же время Цао Цао присоединился к Хуанфу Суну. Они вместе выступили против Чжан Ляна, и в Цюйяне произошла великая битва.

Чжу Цзюань атаковал Чжан Бао, возглавлявшего почти девяностотысячное войско мятежников, и послал вперед Лю Бэя. Чжан Бао же выставил против него своего помощника Гао Шэна.

С копьем наперевес на Гао Шэна бросился Чжан Фэй и после нескольких схваток сбил противника с коня. Лю Бэй тотчас же подал сигнал к наступлению. Тогда Чжан Бао распустил волосы и, опершись на меч, стал творить заклинание. Завыл ветер, загрохотал гром. С неба спустилась черная туча, и из нее потоком хлынули тысячи конных и пеших воинов, которые тут же вступили в бой. Войско Лю Бэя пришло в смятение, и он поспешно отступил.

– Чжан Бао прибегнул к колдовству, но я его перехитрю, – сказал Чжу Цзюань. – Завтра же мы зарежем свиней, баранов и собак, наполним их кровью сосуды и устроим засаду в горах. Когда мятежники на нас нападут, мы обрызгаем их нечистой кровью, и все их колдовство потеряет силу.

Так и сделали. На другой день на высоком холме установили сосуды с кровью свиней, баранов и собак, и когда мятежники пошли в наступление, Лю Бэй выступил им навстречу. Едва противники скрестили оружие, как Чжан Бао сотворил заклинание, и снова, как накануне, из черной тучи на землю потоком хлынули конные и пешие воины. Лю Бэй обратился в бегство. Мятежники его преследовали. Но едва лишь они достигли холма, как сверху на них полилась нечистая кровь, а на землю попадали бумажные человечки и соломенные кони!

Чжан Бао понял, что его чары развеяны, и хотел отступить. Но на него с четырех сторон одновременно ударили Гуань Юй, Чжан Фэй, Лю Бэй и Чжу Цзюань. Армия мятежников была полностью разгромлена. Раненому Чжан Бао самому едва удалось спастись.

За это же время Хуанфу Сун одержал подряд семь побед. В боях с ним пал Чжан Лян. Что касается Чжан Цзяо, то он был убит еще ранее. Однако оставшиеся в живых предводители мятежников Чжан Хун, Сунь Чжун и Хань Чжун собрали десятитысячную армию, объявили себя мстителями за Чжан Цзяо и продолжали борьбу.

Чжу Цзюань получил высочайший указ усмирить мятежников и двинул свои войска к Юаньчэну, где те укрепились.

Расположившись лагерем неподалеку от города, Чжу Цзюань стал готовиться к бою. В это время с востока подошел еще один отряд войск. Возглавлял его военачальник богатырского телосложения. Звали его Сунь Цзянь, и был он потомком знаменитого Сунь-цзы [11]11
  Сунь-цзы (учитель Сунь) – почтительное прозвание Сунь У (конец VI – начало V в. до н. э.), великого стратега и полководца Древнего Китая, основоположника китайского военного искусства, учение которого изложено в трактате, названном «Сунь– цзы».


[Закрыть].

Сунь Цзянь предложил Чжу Цзюаню вместе напасть на город. Под их ударом город пал. Мятежники понесли тяжелые потери, пленных было не счесть. В нескольких десятках областей был установлен мир.

За свои подвиги Чжу Цзюань получил звание начальника конницы и колесниц и был назначен правителем Хэнани. Он представил доклад о заслугах Сунь Цзяня и Лю Бэя. Сунь Цзянь, благодаря своим высоким связям, тоже быстро получил должность. И лишь Лю Бэй был обойден вниманием, и ему пришлось долго ждать. Только после случайной встречи с советником Чжан Цзюнем, который за него походатайствовал, Лю Бэя назначили начальником уезда Аньси.

Отбывая к месту службы, Лю Бэй распустил по домам своих воинов. Он взял с собой лишь Гуань Юя, Чжан Фэя да человек двадцать, наиболее преданных ему. Вступив в должность, он быстро навел порядок в своем уезде, и спустя месяц там уже никто не совершал преступлений.

Однако вскоре императорский двор объявил о разжаловании всех, кто получил гражданские должности за военные заслуги.

В уезд прибыл окружной инспектор. Он прямо прошел в зал уездного управления и уселся на возвышении. Лю Бэй остался стоять у ступеней.

– Начальник уезда Лю Бэй, кто ты родом? – спросил инспектор.

– Я потомок Чжуншаньского вана, – отвечал Лю Бэй. – Должность получил в награду за заслуги в битвах с Желтыми повязками.

– Лжешь! – рявкнул инспектор. – Ты не родственник правящего дома, и никаких заслуг у тебя нет! Есть высочайшее повеление разжаловать подобных тебе самозванцев!

Он вызвал уездных чиновников и приказал им писать жалобу на Лю Бэя, будто тот притесняет народ.

В это время мимо подворья, где остановился инспектор, верхом проезжал Чжан Фэй. У ворот он увидел толпу плачущих стариков.

– Что тут происходит? – спросил он.

– Инспектор требует, чтобы чиновники оклеветали начальника уезда, а мы пришли за него заступиться, – отвечали ему. – Стражники нас не впускают, да еще бьют.

Чжан Фэй пришел в ярость. Он спрыгнул с коня, бросился к воротам, растолкал стражников и ворвался в зал. Инспектор восседал на возвышении, а перед ним на полу лежали связанные чиновники.

– Разбойник! Притеснитель народа! – крикнул Чжан Фэй, схватил его за волосы, вышвырнул из зала, привязал к коновязи и принялся нещадно хлестать прутом по месту ниже спины.

Лю Бэй услышал шум и вышел узнать, что произошло.

– Уважаемый Лю Бэй, спасите меня! – взмолился инспектор. Добрый по натуре, Лю Бэй приказал Чжан Фэю остановиться. В это время подошел Гуань Юй.

– Старший брат, – сказал он, – бросьте эту ничтожную должность и вернитесь к себе в деревню.

Лю Бэй повесил на шею инспектору знаки власти – пояс с печатью – и пригрозил:

– Услышу еще, что ты притесняешь народ, убью! Бери мои пояс и печать, а я ухожу!

Инспектор уехал и пожаловался на Лю Бэя правителю округа Динчжоу. На поиски Лю Бэя и его братьев были посланы люди, но те как в воду ка– нули.

Между тем десять придворных евнухов, полностью захватив власть, совсем распоясались. Они казнили каждого, кто осмеливался им возражать. Народ возмущался. То здесь, то там вспыхивали восстания.

Чжан Фэй избивает ду-ю

В четвертом месяце шестого года Срединного спокойствия [12]12
  То есть в 189 г. н. э.


[Закрыть] император Лин-ди скончался. Но евнухи не объявили о его смерти. Они написали подложное завещание, в котором покойный государь якобы назначил наследником престола своего сына Се, а затем вызвали во дворец сановников во главе с дядей покойного императора Хэ Цзинем, с которым они давно уже собирались расправиться. Среди сопровождавших Хэ Цзиня был и Цао Цао.

– Главное сейчас – возвести на престол нового государя, а потом покончить с евнухами, – говорил он Хэ Цзиню.

– Все верно, – согласился Хэ Цзинь, – но кто это выполнит?

– Дайте мне пять тысяч воинов, мы ворвемся во дворец, возведем на престол нового государя, перебьем евнухов и установим порядок в Поднебесной! – предложил Юань Шао, инспектор столичной области.

Хэ Цзинь отобрал пять тысяч воинов из императорской охраны, отдал их под командование Юань Шао, а затем в сопровождении сановников явился во дворец. Там, у гроба Лин-ди, он возвел на трон наследника Бяня. Тотчас же вошел Юань Шао, чтобы арестовать евнуха Цзянь Ши, но тот успел выскочить в дворцовый сад и спрятаться. Однако вскоре он был найден и убит. Войска, находившиеся под командованием Цзянь Ши, сдались.

– Сейчас самый удобный момент перебить евнухов, – сказал Юань Шао, обращаясь к Хэ Цзиню, и предложил: – Для этого нужно лишь созвать в столицу доблестных полководцев с их войсками.

– Прекрасный план! – воскликнул Хэ Цзинь.

Он, не мешкая, заготовил указ, чтобы полководцы изо всех городов шли в столицу с войсками.

– Не делайте этого! – отговаривал его начальник канцелярии Чэнь Линь. – Неужели вы, имея в своем распоряжении войско и действуя от имени Сына неба, не сумеете справиться с горсткой евнухов? Призывать войска со стороны и не нужно, и опасно. Люди соберутся разные, а это, пожалуй, приведет к смутам и неурядицам.

– Так может рассуждать только трус! – насмешливо заметил Хэ Цзинь.

Тут человек, стоявший рядом с ним, захлопал в ладоши и рассмеялся.

– Чего тут раздумывать! Все это сделать легче, чем взмахнуть рукой!

Хэ Цзинь поглядел на него – это был Цао Цао.

Вот уж поистине:

 
Хочешь рассеять смуту на самой ее заре,
Слушай благие советы мудрых людей при дворе.
 

О том, что еще сказал Цао Цао, вы узнаете из следующей главы.

章节结束

Глава третья
В саду Тепла и Света Дун Чжо угрожает Дин Юаню. Золотом и жемчугами Ли Су подкупает Люй Бу

В тот же день Цао Цао сказал Хэ Цзиню:

– В несчастьях теперь, как и прежде, повинны евнухи. Их следует уничтожить. Но для этого достаточно одного тюремного смотрителя. К чему призывать отовсюду войска?

Однако Хэ Цзинь не внял словам Цао Цао и тайно разослал гонцов с секретным приказом во все города.

Евнухи же, прознав об этом, устроили засаду, спрятав у дворцовых ворот своих людей, а сами отправились к императрице жаловаться на Хэ Цзиня.

Когда по велению императрицы Хэ Цзинь явился во дворец, евнухи его окружили и стали ему угрожать. Хэ Цзинь струсил и бросился назад, но, добежав до ворот, увидел, что они крепко заперты. Тут из засады выскочили подосланные евнухами головорезы и зарубили Хэ Цзиня.

Между тем Юань Шао, вместе с Цао Цао дожидавшийся Хэ Цзиня, уже стал беспокоиться, что того долго нет, и крикнул:

– Великий полководец, пора ехать!

В ответ евнух Чжан Жан перебросил ему через стену отрубленную голову Хэ Цзиня со словами:

– Хэ Цзинь убит за вероломство. Остальным объявляется прощение.

– На помощь, ко мне! – вскричал Юань Шао. – Евнухи убили опору государя! Перебьем разбойничью шайку!

Один из военачальников Хэ Цзиня поджег ворота. Вместе со своими воинами Юань Шао и Цао Цао ворвались во дворец и стали убивать евнухов, не разбирая ни возраста, ни чина. Лишь немногим удалось спастись, в том числе Чжан Жану и Дуань Гую. Они бежали и увезли с собой малолетнего императора и его брата, носившего титул Чэньлюского вана.

Цао Цао послал за беглецами погоню во главе с чиновником Минь Гуном. Когда их настигли в Бэйманских горах, Чжан Жан бросился в реку и утонул. А малолетний император и Чэньлюский ван спрятались в зарослях тростника и просидели там до четвертой стражи [13]13
  В Китае, начиная с эпохи Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.), время с 7 вечера до 5 утра делилось на пять двухчасовых страж, начало которых отбивали ударами в барабан или гонг.


[Закрыть]. Выпала роса. Промокшие и голодные мальчики стали карабкаться вверх по берегу, но в темноте не могли найти дорогу. И вдруг сотни тысяч светлячков вспыхнули и закружились перед императором.

– Небо нам пришло на помощь, брат! – воскликнул Чэньлюский ван.

Мальчики пошли за светлячками и вскоре выбрались на дорогу. За ночь они так измучились, что валились с ног, и, заметив стог соломы возле какого-то дома, прилегли отдохнуть.

Хозяину дома как раз в эту ночь приснилось, что два красных солнца опустились за его домом. Встревоженный таким предзнаменованием, он оделся, вышел во двор и увидел яркое сияние, подымавшееся к небу из-за стога соломы.

– Чьи вы, дети? – спросил хозяин, подойдя поближе и заметив мальчиков.

Император был так напуган, что слова не мог вымолвить, а Чэньлюский ван, указывая на него, произнес:

– Это император, он бежал из-за смуты, поднятой евнухами. А я его брат, Чэньлюский ван.

Хозяин, низко кланяясь, произнес:

– Я Цуй И, брат Цуй Ле, бывшего главного блюстителя нравов. Я ненавижу евнухов и вот скрываюсь здесь.

Он ввел императора в дом, опустился перед ним на колени и предложил поесть и выпить вина.

В ту же ночь Минь Гун настиг Дуань Гуя и спросил, где Сын неба. Дуань Гуй отвечал, что ничего о нем не знает. Тогда Минь Гун, не раздумывая, убил евнуха и отправился дальше на поиски. Долго он ехал, пока не очутился у дома Цуй И. Там он обо всем рассказал хозяину, и тот ввел его в дом, где находился император.

– Поднебесная ни дня не может оставаться без правителя, – промолвил Минь Гун. – Прошу вас, государь, возвратиться в столицу.

Минь Гун, император и Чэньлюский ван, не мешкая, отправились в путь.

Вдруг солнце заслонил лес знамен, а небо скрыли тучи пыли – навстречу путникам двигался отряд воинов. Когда он приблизился, вперед выехал военачальник и зычным голосом спросил:

– Где Сын неба?

Император в страхе молчал. А Чэньлюский ван, придержав коня, крикнул:

– Сын неба здесь! А вы кто такие? Зачем явились?

– Я Дун Чжо, ревизор округа Силян, – ответил военачальник. – Прибыл охранять особу императора.

Дун Чжо проворно соскочил с коня и поклонился. Ему сразу понравился Чэньлюский ван, который говорил спокойно и с достоинством. «Вот кому надлежит воссесть на трон!» – подумал Дун Чжо.

Когда они достигли столицы, Дун Чжо расположил войска за городскими воротами и ежедневно, сопровождаемый стражниками, разъезжал по улицам, наводя страх на горожан. Как-то Дун Чжо, беседуя с советником Ли Жу, открыл ему свои планы.

– А что, если свергнуть императора и посадить на престол его брата, Чэньлюского вана?

– Сейчас самый подходящий момент для этого, – отвечал Ли Жу. – Завтра же соберем сановников, объявим о низложении императора и возведем на престол Чэньлюского вана. А тех, кто не пожелает повиноваться нам, казним.

На другой день Дун Чжо созвал сановников в сад Тепла и Света на пир. И когда вино обошло несколько кругов, обратился ко всем с такими словами:

– Если Сын неба недостоин уважения, он не может наследовать власть своих предков. Тот, кто ныне воссел на трон, хил и слаб и умом и ученостью уступает Чэньлюскому вану. Посему должно низложить нынешнего императора и возвести на престол Чэньлю-вана. Что скажете на это?

Все молчали. Вдруг один из сановников выступил вперед и сказал:

– Кто ты такой, что дерзнул вести подобные речи? Нынешний государь – законный сын покойного императора! Он не совершил ничего дурного. Не иначе как ты сам посягаешь на трон!

Это был Дин Юань, ревизор округа Цзинчжоу.

– Я убью каждого, кто пойдет против меня! – в гневе крикнул Дун Чжо и схватился за меч. Но Ли Жу его остановил:

– За пиршественным столом не обсуждают государственные дела. Завтра обо всем потолкуем.

– Да, обсудим это в другой раз, – поддержал его блюститель нравов Ван Юнь, глава ведомства чинов.

Сановники разошлись. Ушел и Дин Юань.

На другой день стало известно, что Дин Юань с войском подошел к городу. Дун Чжо вместе с Ли Жу повел свои войска ему навстречу, и когда обе армии выстроились друг против друга, Дун Чжо увидел Люй Бу, приемного сына Дин Юаня. На узле волос, собранном на макушке, золотой колпачок, а под панцирем с изображением баснословного льва-танни надет расшитый цветами боевой халат с поясом, украшенным драгоценной пряжкой в виде львиной головы. Подхлестнув коня, Люй Бу помчался прямо на Дун Чжо и обратил его в бегство. Под натиском войск Дин Юаня воины Дун Чжо отступили на тридцать ли [14]14
  Ли – мера длины, около 0,5 км.


[Закрыть] и расположились лагерем. Дун Чжо созвал военачальников на совет.

– Люй Бу человек необыкновенный, – сказал он. – Вот если бы мне удалось привлечь его на свою сторону, я был бы спокоен за Поднебесную!

Тут к шатру приблизился какой-то человек и сказал:

– Мы с Люй Бу земляки. Он храбр, но не умен, в погоне за выгодой забывает о долге. Попытаюсь уговорить его перейти к вам.

Это был Ли Су, начальник телохранителей Дун Чжо.

– Подарите ему своего скакуна по кличке Красный заяц, – продолжал Ли Су, – и вы завоюете его сердце.

Дун Чжо тотчас же отдал своего замечательного коня, а в придачу еще тысячу лян [15]15
  Лян – мера веса, в описываемую эпоху немногим более 15 г.


[Закрыть] золота, несколько десятков ясных жемчужин и пояс, украшенный нефритовыми пластинами.

С этими дарами Ли Су предстал перед Люй Бу и обратился к нему с такими словами:

– Узнав о том, что вы ярый приверженец династии, я возликовал сердцем и хочу преподнести вам в дар необыкновенного коня, который за день пробегает тысячу ли, а через реки и горы скачет, словно по ровному месту. Зовут его Красный заяц. Этот конь под стать вашей доблести.

Люй Бу пожелал взглянуть на такое чудо. Конь и в самом деле был великолепен: красный, как пылающие угли, длиной – от головы до хвоста – в один чжан [16]16
  Чжан – мера длины, в описываемую эпоху 2,4 м.


[Закрыть], высотой – от копыт до гривы – восемь чи [17]17
  Чи – мера длины, ¹/₁₀ чжана.


[Закрыть].

– Как мне отблагодарить вас, дорогой брат, за такой подарок? – спросил Люй Бу.

– Ничего мне не надо, – отвечал Ли Су, – я пришел к вам, движимый чувством преданности.

По знаку Люй Бу подали вино, и они осушили кубки.

– Мой дорогой брат, – воскликнул Ли Су, – ваши таланты выше неба и глубже моря! Кто в Поднебесной не восхищается вашим славным именем! Вас ждут богатство и почести!

– Жаль, что я не встретил более достойного покровителя, чем Дин Юань! – воскликнул Люй Бу. – Вы, брат мой, служите при дворе. Кого, по-вашему, можно считать истинным героем нашего века?

– Из всех сановников, которых я знаю, ни одному не сравниться с Дун Чжо, – отвечал Ли Су. – Дун Чжо – человек мудрый, вежливый и ученый. Он знает, кого награждать, а кого наказывать. Ему суждено совершить великое дело!

– Хотел бы я служить ему, но не знаю, как это сделать, – заметил Люй Бу.

Тогда Ли Су преподнес ему подарки, велел отослать слуг и сказал:

– Дун Чжо давно оценил по достоинству вашу доблесть и поручил мне преподнести вам коня и эти дары.

– Чем же его отблагодарить за столь глубокое ко мне расположение? – спросил Люй Бу. – Я готов убить Дин Юаня и привести его войска к Дун Чжо.

– Лучшей услуги вы не можете ему оказать, – отвечал Ли Су.

Ночью Люй Бу с мечом в руке пришел в шатер Дин Юаня и отрубил ему голову. После этого он созвал приближенных убитого и сказал:

– Дин Юань был жестоким человеком, и я убил его. Кто согласен служить мне, оставайтесь, остальные уходите.

Более половины воинов разошлось.

На следующий день Люй Бу отправился к Ли Су, и тот представил его Дун Чжо. На радостях Дун Чжо подарил Люй Бу золотые латы и парчовый халат и угостил вином.

С этих пор сила и власть Дун Чжо возросли.

И вот однажды он снова созвал на пир сановников и, когда вино обошло несколько кругов, обратился к ним с такими словами:

– Тот, кто ныне правит нами, – неразумен и слаб, а посему недостоин наследия предков. Я решил низложить его, а на престол возвести Чэньлюского вана. Тех, кто будет противиться мне, казню!

Тут вперед выступил Юань Шао.

– Нынешний император, – сказал он, – только что вступил на трон. Он ни в чем не повинен и не лишен добродетели. Ты же задумал свергнуть его и посадить на престол побочного сына покойного государя! Разве это не мятеж?

– Поднебесная в моих руках! – загремел Дун Чжо. – Кто дерзнет пойти против меня? Или ты сомневаешься в остроте моего меча!

– Твой меч остер, но и мой не затупился! – крикнул Юань Шао, обнажая свой меч. Оба стояли лицом к лицу на одной циновке.

Вот уж поистине:

 
За правду погиб Дин Юань, могучим героем прослыв,
А что Юань Шао пожнет, в единоборство вступив?
 

О дальнейшей судьбе Юань Шао вы узнаете из следующей главы.

章节结束

Глава четвертая
Чэньлюский ван восходит на трон вместо законного государя. Цао Цао, собираясь покончить со злодеем, дарит ему меч

Ли Жу помешал Дун Чжо убить Юань Шао, и тот, не выпуская из рук меча, удалился.

– Помните все! – сказал тогда Дун Чжо собравшимся. – Кто вздумает мне перечить, будет казнен!

– Мы повинуемся вам! – в один голос отвечали перепуганные сановники.

Пир на том и окончился. А когда все разошлись, Дун Чжо стал обсуждать с приближенными Чжоу Би и У Цюном, как быть с Юань Шао.

Те говорили, что у Юань Шао много сторонников в Поднебесной и поэтому лучше его не притеснять, а дать ему какую-нибудь должность.

Дун Чжо так и поступил. Он послал к Юань Шао гонца известить, что тот назначается правителем Бохая [18]18
  Бохай – самая дальняя северо-восточная область Китая, находившаяся за тысячи километров от тогдашней столицы.


[Закрыть].

В день новолуния девятого месяца Дун Чжо собрал гражданских и военных чиновников в зале Обильной добродетели, велел привести императора и, обнажив меч, объявил:

– Сын неба слаб и неспособен управлять государством. А Чэньлюский ван мудр и добродетелен, имя его известно всей Поднебесной, ему и надлежит занять трон. Посему император низлагается и ему присваивается титул Хуннунского вана. Вдовствующая императрица от управления устраняется.

После оглашения указа Дун Чжо приказал свести императора с трона, снять с него пояс с печатью и заставить его, преклонив колена, признать себя подданным и обещать повиноваться законам. Вдовствующей императрице было велено снять с себя царственное одеяние и ждать дальнейших повелений.

Так Чэньлюский ван взошел на престол, а низверженного государя, вдовствующую императрицу Хэ и вторую жену покойного императора, урожденную Тан, препроводили во дворец Вечного покоя и там заперли.

Запасы съестного у них с каждым днем истощались. Слезы не высыхали на глазах малолетнего императора. Однажды он увидел пару влетевших во дворец ласточек и сочинил такие стихи:

 
Над нежною травкой прозрачный дымок
И ласточек быстрых мельканье.
В долине Лошуя, на зависть другим.
Снуют между грядок крестьяне.
В дали бирюзовой белеет стена —
То старый дворец мой в тумане…
Кто же из верных и добрых людей
Придет облегчить мне страданья?
 

О стихах тотчас же было доложено Дун Чжо, и тот воспользовался этим как предлогом для убийства бывшего государя.

По его приказу Ли Жу с десятью стражниками явился во дворец Вечного покоя, поднес низложенному государю чашу вина и сказал:

– Наступил праздник весны, и первый министр Дун Чжо посылает вам чашу вина долголетия.

– Если это вино долголетия, то отведайте его сначала сами, – вмешалась императрица.

Ли Жу в ярости схватил ее и сбросил вниз с башни. Затем он приказал задушить госпожу Тан и силой влил в рот малолетнему императору отравленное вино.

С этих пор Дун Чжо каждую ночь стал являться во дворец, бесчестил дворцовых женщин и даже спал на императорском ложе…

К этому времени Юань Шао, находившийся в Бохае, прознал, что Дун Чжо захватил власть, и прислал гонца к Ван Юню с секретным письмом, призывая его покончить со злодеем.

Ван Юнь долго колебался, не зная, как поступить. Но однажды он пригласил к себе на пир приближенных сановников. Когда вино обошло несколько кругов, он закрыл лицо руками и заплакал.

– В чем причина вашей печали? – спрашивали его.

– Дун Чжо сверг законного государя и захватил власть, – отвечал Ван Юнь. – Династии Хань грозит гибель.

Выслушав Ван Юня, все присутствующие тоже зарыдали. Но тут поднялся один из гостей и, громко рассмеявшись, сказал:

– Можете плакать с утра до вечера! Слезами Дун Чжо не убьешь.

Это сказал Цао Цао.

– Твой род пользовался милостями Ханьского дома! – вскричал рассерженный Ван Юнь. – Ты же не только не хочешь послужить государству, но еще смеешься над нами!

– Мне смешно, что вы только слезы льете, а не думаете, как покончить с Дун Чжо! Пусть я не обладаю большими способностями, но все же могу отрубить голову злодею и выставить ее у ворот столицы. Для этого вы лишь должны дать мне драгоценный меч Семи звезд.

Тогда Ван Юнь собственноручно наполнил чашу вином, поднес Цао Цао и вручил ему меч. Цао Цао выпил вино и с поклоном удалился.

На другой день Цао Цао, прихватив с собой меч, явился во дворец и прошел прямо к Дун Чжо.

– Почему вы так поздно? – спросил его Дун Чжо.

– На плохом коне быстро не доедешь, – отвечал Цао Цао.

– Я получил добрых коней из Силяна [19]19
  Силян – местность к западу от столицы, на территории нынешней провинции Ганьсу в северо-западном Китае, славившаяся своими конями.


[Закрыть], – сказал Дун Чжо и, обратившись к стоявшему рядом Люй Бу, приказал: – Пойди выбери одного получше, пусть это будет моим подарком.

Люй Бу вышел, а Дун Чжо прилег, отвернувшись лицом к стене: он был тучным и сидеть долго не мог. Цао Цао выхватил меч и уже было замахнулся, но тут сообразил, что Дун Чжо видит его в зеркале, висевшем на стене повыше ложа.

– Ты что? – быстро обернувшись, спросил Дуй Чжо.

Цао Цао поспешно опустился на колени и, протягивая меч, произнес:

– Примите этот меч в знак благодарности за ваши милости!..

Дун Чжо взял меч, полюбовался им и отдал вернувшемуся Люй Бу.

Затем Дун Чжо и Цао Цао вышли поглядеть на приведенного Люй Бу коня. Цао Цао поблагодарил и выразил желание испытать коня. Коня оседлали, Цао Цао вскочил на него и помчался на юго-восток.

– Цао Цао замышлял убийство, но его постигла неудача, – сказал Люй Бу. – Он подарил вам меч, чтобы вы его не заподозрили.

– Я тоже так думаю, – согласился Дун Чжо.

Тут как раз подошел Ли Жу, и Дун Чжо рассказал ему о случившемся.

– Никого из близких у Цао Цао в столице нет, – сказал Ли Жу. – Он здесь один. Пошлите за ним. Если он придет, значит, искренне хотел подарить вам меч. Не явится – хватайте его и допросите.

За Цао Цао послали стражников, но те вскоре вернулись и доложили, что Цао Цао верхом выехал из города через восточные ворота и домой не возвратился.

– Почуял беду и бежал, как крыса! – воскликнул Ли Жу. – Но у него есть сообщники. Его надо поймать и выведать, кто они.

Дун Чжо повсюду разослал приказ схватить Цао Цао. За его поимку была обещана награда…

Между тем Цао Цао, выехав из города, помчался в Цзяоцзюнь, но по дороге его схватили и доставили к начальнику уезда.

– Я торговец, фамилия моя – Хуанфу, – оправдывался Цао Цао.

Но начальник уезда видел когда-то его в Лояне и сразу опознал.

– Ты не Хуанфу, а Цао Цао, – сказал он. – Я тебя препровожу в столицу и получу награду.

И он связал Цао Цао. Однако в полночь он велел доверенному слуге тайно привести Цао Цао к нему на задний двор для допроса. Узнав, каковы истинные стремления Цао Цао, начальник уезда освободил его от веревок, усадил на почетное место и, поклонившись, сказал:

– Вы справедливый и достойный сын Поднебесной!

Цао Цао, в свою очередь, отвесил поклон и пожелал узнать имя начальника.

– Меня зовут Чэнь Гун, – молвил тот. – Глубоко взволнованный вашей преданностью государству, я решил оставить должность и следовать за вами.

В ту же ночь оба, вооружившись мечами, отправились в родную деревню Цао Цао. На третий день, уже в сумерки, они добрались до Чэнгао.

– Здесь живет Люй Бошэ, сводный брат моего отца, – промолвил Цао Цао, – не заехать ли нам к нему разузнать новости? Там и заночуем.

Они въехали в деревушку, спешились и вошли в хижину Люй Бошэ.

Цао Цао обо всем ему рассказал.

– Господин мой, – кланяясь, обратился к начальнику уезда Люй Бошэ. – Не спаси вы моего племянника, погиб бы род Цао.

Усадив гостей, Люй Бошэ сказал, что съездит в соседнюю деревню за вином, и ушел.

Цао Цао и Чэнь Гун долго ждали его, как вдруг им почудилось, будто за домом кто-то точит нож.

Тогда они тихонько пробрались в заднюю комнату и услышали, как кто-то сказал:

– Надо связать, прежде чем резать.

Тут Цао Цао и Чэнь Гун обнажили мечи и прикончили всех, кто попался им под руку, – всего восемь человек. Обыскав затем дом, они обнаружили на кухне связанную свинью.

– Цао Цао! – воскликнул Чэнь Гун. – Мы убили добрых людей!

Второпях они покинули дом, вскочили на коней и помчались во весь опор, но не проехали и двух ли, как встретили Люй Бошэ верхом на осле. Он вез два кувшина вина и корзину с овощами и фруктами.

– Дорогой племянник и вы, господин, – окликнул их Люй Бошэ, – умоляю вас, вернитесь, не побрезгуйте моим убогим жильем.

– Совершившему преступление нельзя подолгу оставаться на месте, – ответил Цао Цао.

– А я велел заколоть свинью, чтобы угостить вас, – продолжал Люй Бошэ. – Вернитесь же!

Цао Цао, взмахнув плетью, поскакал вперед, но вдруг круто осадил коня и, повернувшись, крикнул, обнажив меч:

– Кто это едет за нами?

Люй Бошэ оглянулся, и тут Цао Цао мечом снес ему голову.

– Что вы наделали! – испуганно воскликнул Чэнь Гун.

– Иначе нельзя было поступить, – ответил Цао Цао. – Что было бы, если бы он вернулся и увидел, что вся его семья перебита?

– Преднамеренное убийство – великая несправедливость, – сказал Чэнь Гун.

– Уж лучше я обижу другого, чем позволю кому-либо обидеть себя, – ответил Цао Цао.

Они проехали несколько ли и при свете луны постучались в ворота постоялого двора. Цао Цао быстро уснул, а Чэнь Гун бодрствовал, терзаясь сомнениями: «Я считал его добрым, а у него волчье сердце. Нельзя оставить его в живых».

И Чэнь Гун потянулся за мечом, собираясь прикончить Цао Цао.

Поистине:

 
Правдивым не может быть тот, в чьем сердце скрывается злоба.
А вот Цао Цао, Дун Чжо наполнены злобою оба.
 

О том, что дальше приключилось с Цао Цао, вы узнаете из следующей главы.

章节结束