Текст книги "Земля матерей"

Вана отводит ее наверх в комнату для гостей Каспроинга, чтобы она смогла воспользоваться своим компьютером, потому что у него есть доступ к виртуальной частной сети, которая перенаправляет трафик, пуская его скакать по всему земному шару подобно шарику из игрального автомата, а также использует другие мудреные технические прибамбасы, которые Коул все равно не понимает.

– Если понадобится моя помощь, техническая поддержка или еще что-либо, дайте мне знать. – Вана задевает рукой Коул, потянувшуюся за мышью, заливается краской и тотчас же ее отдергивает. Даже несмотря на то, что это произошло случайно. Коул не уверена в том, что это произошло случайно.

– О. Мм. Спасибо. Я хочу сказать, думаю, я здесь справлюсь. – Когда к ней в последний раз прикасался другой человек, взрослый? Нежно.

Не слушай меня, не останавливайся!

«Извращенец», – с укором отчитывает она призрак. Но мгновение уже прошло, если вообще что-то было. И нет времени. Только не сейчас.

– Я умею отправлять сообщения по электронной почте… – волнуясь, говорит Коул. – Я хочу сказать, мне уже давно не приходилось это делать, но…

– Почему? – озадаченно смотрит на нее Вана. Потому что ей, разумеется, в последние два года никто не ограничивал общение с окружающим миром, строгой цензурой на военной базе и нулевой терпимостью в «Атараксии», и вот Коул чуть не выдала себя. Уровень мошенничества: зеленый новичок.

– На «Маке». Я больше привыкла к ПК.

Гладко.

– Все в порядке. Дальше я сама. Спасибо. Огромное. – Снова покраснев, она не отрывает взгляда от экрана, чтобы не нужно было смотреть на Вану. Когда та наконец уходит, Коул испытывает сокрушительное облегчение.

Она встает, чтобы закрыть дверь в комнату.

Ей не хочется, чтобы ее застигли врасплох. И она создает новый ящик электронной почты – к черту виртуальную частную сеть. Департамент мужчин следит за всеми ее страничками в социальных сетях. Она не уподобится тем беглецам, кто по недомыслию разрешают определять свое местоположение. «РвотаБлестками». Хочется надеяться на то, что Келетсо вспомнит их старую хохму и не отправит письмо в спам, на то, что подруга жива и здорова в противоположном конце земного шара. Прошел уже год с тех пор, как на базе Льюис-Маккорд ей разрешили отправить краткое сообщение. С чего начать? Тут все просто. Коул печатает только самые существенные детали. Федеральное преступление, случайная смерть, в которой ее могут обвинить, и еще – это не 419-е мошенничество[20]20
  Нигерийские письма – вид мошенничества, получивший наибольшее распространение с появлением массовых рассылок по электронной почте. Как правило, мошенники просят у получателя письма помощи во многомиллионных денежных операциях, обещая солидные проценты с сумм. Другое название – 419-е мошенничество, оно также связано с Нигерией: 419 – это номер статьи нигерийского закона, запрещающей, в частности, этот вид мошенничества.


[Закрыть], но вместе со мной африканский принц, и нам необходимо выбраться отсюда. Пожалуйста, помоги. Ты мне нужна.

После чего она сидит и ждет. И ждет. Берет лежащую на кровати книгу. Рассеянно листает ее, вызывает обновление экрана. Потом еще раз. Стараясь не сойти с ума. Через сорок восемь минут приходит ответ.

Кому: РвотаБлестками@mailserve.com

От: Келетсо. Бакгатла@afrifact.co.za

Дата: 26 апреля 2023 года, 17:05:47 GMT+2

Тема: На: SOS

Твою мать!

Даже не знаю, что еще сказать.

Кому: РвотаБлестками@mailserve.com

От: Келетсо. Бакгатла@afrifact.co.za

Дата: 26 апреля 2023 года, 19:24:03 GMT+2

Тема: На: На: SOS

Ты хоть понимаешь, какая это задница?

И ты хочешь сделать еще хуже каким-нибудь бредовым недоделанным планом бегства? Остановись на минуту, К, черт бы тебя побрал! Включи голову. Тебе еще не поздно найти адвоката. Сдайся властям. Пойди на сделку. До тех пор тебе не дадут покинуть США; как ты думаешь, что произойдет, если ты попытаешься покинуть страну прямо сейчас?

Если не хочешь делать это ради себя, сделай ради М. Он еще ребенок. Извини, но я должна это сказать: ты забрала своего ребенка оттуда, где он был в безопасности, и подвергла его риску. Прекрати!

Пожалуйста, расскажи, что происходит. Где вы сейчас?

Целую

Кел

Кому: РвотаБлестками@mailserve.com

От: Келетсо. Бакгатла@afrifact.co.za

Дата: 26 апреля 2023 года, 20:56:36 GMT+2

Тема: На: На: На: SOS

Так. Прошел час с тех пор, как я отправила предыдущее письмо, и я немного успокоилась. Я выплакалась Сисонке, и она указала на то, что ты не дура и ни за что бы не подвергла опасности М без веских на то причин, так что, вероятно, у тебя есть все основания не сдаваться властям.

Сисонка также напомнила, что ты моя лучшая подруга с тех пор, как нам было по двенадцать лет, а это означает, что моя задача помочь тебе спрятать трупы, если до этого дойдет дело. Что я хочу этим сказать: ты перед Сисонкой в неоплатном долгу.

Понимаю, ты многое мне не говоришь. Сейчас оно и к лучшему. Я не считаю твой суперумный адрес абсолютно надежным (да, я не забыла, как твоя кошка съела мой крем с блестками и потом ее вырвало мне на туфли). Но, подружка, если ты хочешь, чтобы я стала твоей удаленной помощницей, ты должна мне кое-что объяснить.

Дело плохо.

Но ладно, давай сперва вытащим вас с М из Додж-Сити[21]21
  Додж-Сити – город в штате Канзас, во время освоения Дикого Запада прославился своими буйными нравами и разгулом преступности. Его название стало нарицательным для обозначения места, где царит беззаконие.


[Закрыть], и уже потом ты объяснишь, как, блин, это случилось.

Я так понимаю, «Скайпа» и голосовой почты у тебя нет.

Я поговорю с юристом.

Вылететь из страны ты не сможешь. Можно было бы перебраться в Мексику или Канаду, но я не знаю, как сейчас охраняются границы, а Национальный реестр мужчин наверняка уже разослал ориентировки. Честное слово, по-моему, лучший выбор – это корабль.

Понимаю, это позапрошлый век. Однако береговая охрана самая дырявая. Я справилась у знакомой хакерши, изучавшей материал про беженцев из Австралии. Есть «серые» маршруты кораблей: переоборудованные круизные лайнеры под управлением женских экипажей, которые переправляют людей через океаны, не задавая никаких вопросов. Стоит это недешево, но зато весьма надежно. Самое сложное – это подняться на борт; береговая охрана Соединенных Штатов не пускает их в американские порты, поэтому корабли остаются в международных водах, и пассажиров на них доставляют быстроходные катера. Эта часть и есть самая дорогая. Однако беглецам выбирать не приходится, так что просто поставь перед собой цель убраться ко всем чертям из Америки.

Вероятно, придется дать кое-кому на лапу, так что захвати с собой все наличные, какие только сможешь.

О том, что будет на этой стороне, можно будет думать потом. Теперь, когда почти все заболевшие уже умерли, большинство африканских стран с радостью принимают иммигрантов. В целом матриархальная культура менее строгая. Если сможешь добраться до Луанды или любой точки южнее, я пришлю за тобой джип.

Теперь, когда мужчин нет, далеко не везде стало хуже. Некоторые страны процветают, когда больше нет террористических группировок, состоящих из одних мужчин, и всевозможных незаконных вооруженных формирований, наводящих ужас на мирное население. К тому же появляются потрясающие теории относительно нового экономического устройства, я внимательно за этим слежу.

Как только вы с М будете в безопасности, можно будет сосредоточиться на том, чтобы вернуть вас домой в Южную Африку. Tjaila[22]22
  Вернуться домой (африканск.).


[Закрыть]. И тогда ты расскажешь мне ПОДРОБНО, какого черта ввязалась во все это, а я уж подумаю, простить ли тебя за то, что ты втянула и меня.

Все будет хорошо. Не паникуй. Я тебя люблю. И еще: пошла ты к такой-то матери.

Кел

Коул выходит из электронной почты, обдумывает план, с сознанием того, что где-то, пусть и очень далеко, у нее есть союзник. «Тебе понадобится большой корабль», – говорит она, обращаясь к экрану, после чего, не в силах устоять, открывает свою обычную почту и сталкивается с невозможным.

Кому: Коул@ColeFolds.com

От: Билли Брэди

Дата: 23 апреля 2023 года, 11:14:26 ТПВ[23]23
  Тихоокеанское поясное время.


[Закрыть]

Тема: Ты где?

Я так тревожусь о тебе! Ты где? С тобой все в порядке? Ты в опасности. Сдайся властям. Я тебя умоляю, сестренка!

Целую

Билли

Кому: Коул@ColeFolds.com

От: Билли Брэди

Дата: 24 апреля 2023 года, 09:02:10 ТПВ

Тема: Пожалуйста, дай о себе знать

Тревожусь жутко. В «Атараксии» говорят, что могут устроить амнистию. Но ты должна вернуться, срочно. Пожалуйста, сестренка!

Целую

Билли

Кому: Коул@ColeFolds.com

От: Билли Брэди

Дата: 25 апреля 2023 года, 19:55:43 ТПВ

Тема: Я в беде

Сестренка, меня обвиняют в пособничестве в похищении. Пожалуйста, пожалуйста, объявись! Так будет лучше для нас обеих. Ты будешь в безопасности.

Люблю

Билли

– Твою мать!.. – Коул захлопывает компьютер. Снова его открывает и выходит из электронной почты. Закрывает все окна, перезагружает компьютер. – Твою мать, твою мать, твою мать! – Ее сестра никогда так не говорила. Начнем с того, она никогда не говорит «пожалуйста». «Люблю», «сестренка». Это ловушка. Какая мерзость! Департамент мужчин изображает ее мертвую сестру, чтобы заставить ее вернуться. Господи!

Они отстали от Коул на двое суток, возможно, меньше. У нее в голове постоянный звон, отчего время кажется пористым и мягким. Они найдут ее здесь, Билли в этом уверена. Коул будет наскребать наличные, угонять новую машину, проверять электронную почту, собирать информацию, строить планы. Черт возьми, может быть, мастерить бумажных балерин и футболистов! Именно этим и занималась ее сестра в рамках одного большого проекта – рекламный ролик стирального порошка с одними бумажными куклами, превращающимися в другие. И этим удовлетворять все потребности своей семьи! Рисовать картинки и мастерить фигурки, притворяясь, будто это настоящая работа, такая игривая, такая увлекательная, в то время как Билли всю свою жизнь приходилось надрывать задницу. А какие потребности у нее самой? Доставить Майлса миссис Амато, живого и невредимого, закончить эту грязную игру, получить деньги и найти какое-нибудь местечко с красивым пляжем и коктейлями.

Но сначала гостиница, чтобы провести ночь. Настоящая, не ночлежка для беженцев. Без ненужной бумажной волокиты. Зара платит за это, отсчитывая купюры. Одна комната, две двухспальные кровати. По молчаливому соглашению Билли спит одна, а эти двое устраиваются вместе. И не из уважения к ней. Они ее ненавидят. Ждут не дождутся от нее избавиться. Билли опасается, что они придушат ее во сне.

Она отказывается от снотворного, которое ей предлагает Рико. Памятуя о тех таблетках, украденных из шкафчика в кабинете психиатра, которыми она накормила Майлса и Коул в «Атараксии», подмешав к горячему шоколаду. Билли поступила так со своей сестрой, потому что хотела не впутывать ее во все это, чтобы не подвергать опасности. Вот видите, как она ее любит? И она не хотела пугать и расстраивать Майлса. Определенно, она делала как лучше. Ей уже тошно оправдывать свои поступки. Ну почему никто ей не верит?

Зара, здоровенная сучка, красит ногти на ногах, резкая вонь ацетона временно подавляет все остальные запахи в номере – женского пота, застарелого табачного дыма, пропитавшего куртку Рико, висящую на спинке стула, тонкий смрад гниющих цветов. Билли никогда бы не подумала, что Ужасы войны из тех, кто раскрашивает в кроваво-красный цвет ногти на своих белых, как рыбье брюхо, ногах, и, наверное, можно было бы попросить ее не делать этого, так как голова разболелась еще сильнее. Назойливый гул не прекращается. Сплошной звон в ушах.

Рико заперлась в ванной, как будто Билли не знает, что она разговаривает с миссис А. Ее голос булькает, словно у персонажа мультфильма. Эта бесполезная бессмысленная погоня за ускользающим призраком.

По телевизору круглосуточно передают новости. Канал «Аль-Джазира», но без звука. Сюжет о наводнении в Бахрейне переходит в свадьбу двух знаменитостей, канадской блогерши, о которой Билли никогда не слышала, и британской исполнительницы рэпа, смутно знакомой, с разноцветными косичками и татуировками по всему телу. Далее президентские выборы в Финляндии, Марти Рюйконен добивается снятия эмбарго на банк спермы, и следом ученые дамы с очень серьезным видом рассуждают, как пагубно это может сказаться на борьбе с ЧВК (нужно побыстрее найти Майлса, пока рынок «молочка» еще такой аппетитный), протесты в Греции из-за ограничений водоснабжения, и специальный репортаж о всплеске нового вида экзотического туризма, искательницы острых ощущений отправляются в места массовой смерти мужчин, такие как «Пионен», подземный бункер времен холодной войны в Стокгольме, где шестьсот богатых технократов, бизнесменов, правительственных чиновников и высших военачальников укрылись от вируса. И все равно умерли.

И тут Рико выходит из ванной и убирает телефон в карман куртки с выражением лица, красноречиво говорящим, что не все потеряно. Пока что.

– Покупатель по-прежнему очень заинтересован, – поднимает большой палец вверх она.

– Мм, – говорит Зара, обмахивая ладонью ноги. «Могла бы воспользоваться феном», – думает Билли.

– Но нам нужно двигаться, получить результат. Хакеры еще не смогли взломать аккаунты твоей сестры.

– Не думаю, что она настолько глупа, чтобы ими воспользоваться. – Но, блин, Билли знает того, кто может это сделать. Каковы шансы? Трудно удержаться за мысль, все вокруг крутится, а Рико продолжает что-то бормотать, не давая ей сосредоточиться.

– Мы начнем с мотелей, затем перейдем к коммунам. Будем следить за твоей электронной почтой, вдруг сестра ответит. Для этого можно воспользоваться библиотекой. Всё как в старые времена. Она не могла далеко уйти.

– Мм, – снова говорит Зара. Она гасит сигарету о стену и бросает окурок на ковер. Забравшись под одеяло, она отворачивается лицом к стене и засыпает, все так просто. Это можно определить по характеру дыхания. Билли тошно от зависти. После того как Рико гасит свет, она часами лежит в вибрирующей темноте.

Но где-то ближе к утру ей удается заснуть, потому что когда она моргает, борясь с забытьем, уже снова светло и все собираются.

– Сколько сейчас времени? – Билли усаживается в кровати, мутная, и видит свое отражение в огромном зеркале напротив. Секс-зеркало для того, чтобы лицезреть во всех ракурсах гостиничный разврат. Грязные спутанные волосы залеплены клейкой лентой. Ей никогда не удастся это исправить. Но картинка перед глазами больше не дрожит, и мысли ведут себя так, будто катушку с пленкой, на которую они записаны, вставили обратно в голову.

– Ты проспала тринадцать часов, – говорит Рико. – Сейчас двенадцать минут третьего. Мы не смогли тебя разбудить.

– Мы думали, ты впала в кому, – добавляет Зара.

– Не впала. – Билли сбрасывает ноги с кровати. – У кого-нибудь есть щетка для волос?

Рико достает круассаны и кофе – настоящий кофе из термоса – и это помогает. Очень. Еда, кофе и хороший сон.

– Пожалуй, нужно было сначала выпить кофе и посмотреть, как себя чувствуешь. Воистину черное золото.

– Во сколько тебе это обошлось? – спрашивает Зара.

– Тебе лучше не знать, – отвечает Рико. – За термос запросили сотню. Я сторговалась за восемьдесят пять.

– Мы прибыли в жуткое место, – говорит Билли. Круассан лопается у нее во рту, брызгая заварным кремом. Выпечка, получившая пулевое ранение в голову.

– Долбаная Юта, – соглашается Рико.

– Одно дело нехватка мужчин, но нехватка кофе – это уже настоящий ад. Если кофе – черное золото, можно ли считать чистое семя белым золотом? И каков тогда обменный курс?

– Кому-то явно стало лучше, – замечает Рико, и Билли чувствует внутри тепло, не только от подслащенного напитка с кофеином, и она вспоминает мысль, ускользнувшую от нее вчера. У Коул хватит ума избегать социальных сетей. А у ее ребенка? И какое там у него пользовательское имя, твою мать? Что-то мудреное и раздражающее… миллиономили или метрикмили.

– Можно воспользоваться твоим телефоном? Я кое о чем подумала.

Ей требуется несколько попыток, чтобы вспомнить свой собственный пароль от «Инстаграма», но вот дело сделано, и пользовательское имя Майлса в списке ее друзей ждет ее. Она была недалека от правды. «Км_парень!», сокращение от «километропарень», готово, вот его личный аккаунт. Билли занесла его в друзья три года назад, как прилежная тетка, когда отец мальчишки создал для него аккаунт, и с тех пор ни разу не заглядывала к нему. До настоящего времени.

– Что это там у тебя? – Рико склоняется к телефону, чтобы получше разглядеть фотографию скульптуры кислого лысого ублюдка капитана Пикара[24]24
  Капитан Жан-Люк Пикар – персонаж научно-фантастического телевизионного сериала «Звездный путь».


[Закрыть] в кирпичных штанах, на стене у него за спиной висят инструменты.

– Ты знаешь, как обратить это фото из копии экрана?

– Ты хочешь его развернуть?

– Нет, найти в интернете похожие снимки, сделанные другими людьми, которые помогут определить, где это находится.

– Это я могу. – Рико забирает телефон, и через считаные минуты у них есть ответ. Эта причудливая скульптура находится в парке Гилгал. В Солт-Лейк-Сити.

После первоначального облегчения, экстаза, вызванного тем, что она оказалась права относительно того, где Коул, и что все скоро закончится, нудная рутина. Ходить от одной двери к другой. «Здравствуйте, не желаете приобрести косметику «Эйвон»?» Четвертое, пятое ПР-временное жилье, или как там это называется, с горечью думает Билли. «Управление временного жилья – воссоединение семей по всей Америке!» – возвещает вывеска над входом, словно это не запущенный «Хилтон», превращенный в убежище для бездомных беженцев. Все так официально, в обилии бумаг можно утонуть. Канцелярские крысы, блеющие: «ничего не знаю, никого не видела». Абсолютно никакой помощи. Погоня за неуловимым призраком.

Оставшиеся ждать на улице надзирательницы (эти стервы, сучки, кровожадные шлюхи) любезно купили Билли новую теплую толстовку, что абсурдно по такой жаре, но по крайней мере можно натянуть капюшон, скрывая рану и изуродованные волосы, крысиной шерстью ощетинившиеся вокруг пластыря, пока она любезно наводит справки у недовольных, раздражительных социальных работниц.

Сейчас перед ней негритянка, с пышной курчавой шевелюрой, говорящей: «веселая девчонка», и глубокими складками в уголках губ и на лбу, добавляющими: «но только когда я не занимаюсь ненавистной работой». «Тут мы с тобой похожи, сестренка», – думает Билли. И все-таки между ними есть большая разница: от того, чем она занимается сейчас, зависит ее жизнь. В фойе пожилая женщина сидит, сгорбившись, на плюшевом диване, остатках былой роскоши навороченной гостиницы, глядя в окно на стоянку, где между брошенными машинами натянуты веревки с сушащимся бельем, и похлопывая себя ладонью по рту. Из коридоров доносятся детские крики, злобные и пронзительные. Как люди могут так жить?

По крайней мере она уже выработала какой-то рисунок общения. Обаяние по четвертому (или по пятому?) разу.

– Приветствую! – Обаятельная улыбка, не обращать внимания на запах, неотступно следующий за ней, приторно-сладкий, миазм отчаяния, порожденный пугающей мыслью, что Коул с Майлсом уже давно уехали отсюда и теперь смеются над ней. – Надеюсь, вы мне поможете. Я ищу сестру и племянницу. Я так о них тревожусь. Можно показать вам фотографию?

Наводка: протянуть огромный телефон Зары со сделанной три года назад фотографией Коул и Майлса, мальчик в голубом полосатом комбинезоне достаточно бесполый, чтобы сойти за девочку; эту фотографию Билли загрузила со странички своей сестры в «Фейсбуке».

– Давайте для начала выясним следующее, мэм, – говорит Курчавая. – Я с радостью вам помогу, но сначала вы должны заполнить анкету воссоединения, если только вы уже не зарегистрированы в нашей службе, но в этом случае мне нужен номер вашей карточки социального страхования и… – Конец фразы теряется в истошном крике одной из девочек, которая вбегает в фойе и прячется за плюшевым диваном, на котором сидит страдающая деменцией старая дама, смотрящая на стоянку.

– Это займет всего минуту, – говорит Билли, показывая телефон. – Вы их видели? Пожалуйста! У моей сестры проблемы с психикой, и я должна передать ей лекарство. – Еще одна демонстрация, достать из кармана пузырек, с зелеными и белыми, теми, которые сладкие, таблетками, и потрясти его. – Мне нужно срочно дать их сестре.

– Я не могу раскрывать подобную информацию, – говорит социальная работница. – Вы должны зарегистрироваться у нас. Это сведения личного характера.

– Что важнее, неприкосновенность личности или здоровье и безопасность ребенка? Подумайте о ее дочери. У моей сестры проблемы с головой, она не отдает отчета в своих действиях, а вы, отказываясь мне помочь, подвергаете угрозе ее дочь!

– Пожалуйста, оставьте мне свои координаты, и я их ей передам.

– Вы хотите сказать, она здесь.

– Мэм, я хочу сказать, что если вы оставите мне свои координаты, я их передам, если здесь появится кто-либо, подходящий под ваше описание. Но весь процесс многократно ускорился бы, если бы вы заполнили вот эту анкету. – Она стучит по зеленому бланку на стойке. – Эта система предназначена как раз для того, чтобы помогать таким, как вы и ваша сестра. Но вы должны быть в ней зарегистрированы.

– Мне это не нравится, – говорит Билли. Они это обсуждали, она и меньшее из двух зол, приставленных к ней. Если на Коул и Майлса разослана ориентировка, федералы разыскивают также и ее. Американский жаргон, почерпнутый из телевизора и кино, забавляет ее. Это все равно что попасть в одну из серий «Закон и порядок: специальное мужское подразделение». Однако это означает, что она не покажет этой корове-бюрократке, только притворяющейся любезной, свою несуществующую карточку социального страхования или южно-африканский паспорт и не предоставит какие-либо другие данные о себе.

– Я вас прекрасно понимаю, – с фальшивым сочувствием говорит социальная работница, – но таков порядок. Вы можете обсудить это со своим адво…

Но Билли взрывается. Вулканическая ярость, из ниоткуда.

– Знаешь что? Да пошла ты!.. Вместе со своим высокомерием! Я беспокоюсь о своей сестре! А ты разыгрываешь передо мной чертову «Штази»[25]25
  «Штази» – министерство государственной безопасности Германской Демократической Республики, отличалось жесткими и циничными методами работы. Его название стало нарицательным.


[Закрыть]. Куда подевалось право на неприкосновенность личности? Что стало со свободой информации?

– Полегче, успокойся. – Рядом с ней материализуется пришедшая с улицы Рико. – Приношу свои извинения, моя подруга не в себе, ей пришлось столько вынести. Вы бы нам очень помогли, если бы сказали, видели ли их…

– Воссоединение? Скорее расщепление. Трещина! Раскол! Вот чем вы занимаетесь! Вонючие крысы!

– Уймись! – Рико хватает ее за плечо с такой силой, что останутся синяки, и шипит ей в ухо: – Ты только все испортишь!

Билли вздрагивает. Они с Коул называли это «крапивкой». Частенько делали такое друг дружке. «Девочки, ваши игры слишком жестокие!» Они хватали друг друга за руку, в той сладкой точке прямо под бицепсом. Столько «крапивок» за одни длинные зимние каникулы, когда Коул в четырнадцать лет впервые пошла на осмотр к гинекологу, черно-синие синяки на обеих руках видны под халатом с короткими рукавами, и врач спросил, кто ее избил.

– Это никуда не приведет, – говорит Рико, сверкая улыбкой, словно ножом.

– Я все понимаю, хорошо? – Билли высвобождает руку. – Я все понимаю. – Она выходит на улицу, между бельевыми веревками с обмякшей чужой одеждой, и выуживает из кармана пузырек с таблетками. Опять этот запах. Гниющие цветы и отчаяние.

– Угу, – говорит Рико, словно непослушному щенку, и забирает у нее из пальцев пластмассовый пузырек. – Если у тебя случится передоз, это будет очень некстати.

Мимо них проносится на трюковом велосипеде девочка в канареечно-желтом шлеме, запрыгивает на бордюрный камень, и на какое-то мгновение Билли кажется, что это Коул, она хочет крикнуть ей вслед: «Остановись, подожди меня!» Ее пальцы ощупывают край клейкой ленты на голове. Ей больно. Она упала с велосипеда, а Коул уехала вперед, скрылась вдали, как всегда. Кто-то должен сходить и позвать маму. Но мама умерла. От аневризмы головного мозга, на диване, в возрасте пятидесяти трех лет. Нет, не так, это произошло много лет назад. Она больше не восьмилетняя девочка, которая отчаянно крутит педали, мчится сквозь зеленый тоннель, образованный палисандровыми деревьями, кишащими пчелами и усыпанными пурпурными цветками, стараясь догнать свою старшую сестру, которая не хочет ее подождать, не хочет дать ей шанс. Это не Йоханнесбург, тридцать лет назад. Это Солт-Лейк-Сити, сейчас. И папа тоже умер. Как и все остальные. Он записал прощальное видеопослание, в доме для престарелых в Кларенсе, куда перебрался, выйдя на пенсию. Это было ужасно грустно, твою мать, кучка стариков из города, собравшихся вместе со своими близкими, чтобы записать на видео «вечеринку на закате», пока рак еще не стал невыносимым, приковав их к постели. Билли даже не смогла досмотреть это до конца.

Сидя в библиотеке. Выходя в интернет с общественного компьютера, а не с телефона Зары, чтобы никто не смог их отследить. Билли понятия не имеет, как работает вся эта хакерская хренотень. Но она знает, что будет очень плохо, если они пересекут финишную черту на пути к Майлсу вторыми, за федеральными органами Соединенных Штатов.

Составляя электронное сообщение. Сосредоточиться трудно. Шрифт слишком мелкий, экран слишком яркий. В зале шумно; разве в библиотеке не должна стоять тишина? Билли пришлось дожидаться, когда освободится компьютер. Сейчас она зажата между тощей девчушкой-подростком, украдкой гуляющей по порносайтам, и потрепанной домохозяйкой, которая что-то вяжет, краем глаза смотря по «Ютубу» подборку каскадерских трюков, завершившихся неудачно. В детском читальном зале кто-то читает лекцию о безопасной для экологии утилизации бытовых отходов жадно внемлющим взрослым, неуютно ерзающим на маленьких стульчиках, с коленями, задранными до самых сисек. Обрывки лекции прерывают нить мыслей, а курсор мигает-мигает-мигает.

Эй, психосучка,

Догадайся, кто остался в живых?

Необходимо вести оборот посевных культур, чтобы не истощать в почве питательные вещества. Ей требуется время на восстановление.

Удалить. Удалить. Удалить. Попробовать снова.

Привет, жирный старый король Коул[26]26
  Аллюзия на «Старый король Коль» – английский детский стишок.


[Закрыть]!

Это я-а, Марио[27]27
  Аллюзия на персонажа игр для игровых приставок «Нинтендо».


[Закрыть]!

Чтобы она чувствовала себя в безопасности. Прощенной. Тон – это главное.

– Честно-пречестно, – произносит Билли вслух, и сидящая рядом девица-порноголик имеет наглость повернуться и цыкнуть на нее.

Понюхать что-то в ванной, из серебряной шкатулки у Рико из куртки. Она держит шкатулку руками в своих радужных перчатках, вместе с соломинкой из нержавеющей стали, предназначенной специально для этого.

– Это кокаин?

Вкус у порошка дерьмовый, он обжигает Билли нос, покрывает слизистую оболочку горла химическим зловонием. Почище, чем от бомжихи.

– «Скорость»[28]28
  «Скорость» («спидбол») – смесь кокаина с героином или морфином, крайне опасная для жизни.


[Закрыть]?

– Риталин. Ты его уже принимала. Но так он действует лучше.

Что бы это ни было, у нее в голове становится светло и беспокойно. Ее наполняют нервы и силы. Сейчас она всем покажет, кто есть кто.

Билли снова проверяет страничку Коул в «Фейсбуке», перебирает различные пароли, пробуя войти в ее электронную почту. Кличка кошки, день рождения Майлса, годовщина свадьбы, любимое лакомство. Крем-карамель. Гастрономические предпочтения сестры весьма примитивные. Ничего. Билли перебирает подруг своей сестры, добавляет их себе в друзья, отправляет им сообщения с ловушкой, достаточно туманные.

Есть какие-либо новости от Коул? Я о ней тревожусь. Пожалуйста, передайте ей, что я пытаюсь с ней связаться. Срочно. Желаю всего хорошего.:)

Сообщение сестре, с нового адреса электронной почты на тот случай, если ее ящик взломан. (Неужели не осталось ничего сокровенного?)

Привет, чувиха!

Ух! Это я. У меня все ок. Прекрасно понимаю, что ты испугалась и повела себя так, как сочла нужным. Как Лизель Роджерс, помнишь?

Седьмой класс. Коул вообразила, будто Лизель пристает к ее сестре (на самом деле она ей этого не говорила, Коул опять все неправильно поняла), и после уроков повалила ее на землю. Лизель сломала руку, а Коул отстранили от занятий до конца семестра, потому что она была старшеклассницей, обижавшей малышей. Ей пришлось писать экзаменационные работы в учительской, под бдительным присмотром мистера Элиотта.

Я по-прежнему могу вытащить нас отсюда, через свои каналы. Свяжись со мной. Ты же не хочешь, чтобы другая команда добралась до тебя первой.

– Хорошо, – одобрительно замечает Зара, заглядывая ей через плечо.

Снова хождение от одной двери к другой, в голове гул от наркотика. Пчелы в палисандровых деревьях. Запах преследует ее. Сассапариль, это плотоядное растение, которое цветет раз в году. Она чересчур весела, чересчур возбуждена, говорит слишком быстро, слишком заигрывающе.

Ближе к вечеру они встречают людей, возвращающихся домой с работы, женщину с желтым значком «Спроси у меня об ЦСПД», которая пытается пригласить их на молитву. Билли показывает им фотографию Коул и Майлса. Вы не видели эту собаку? Эта сучка не откликается, когда ее зовут, но щенок хороший.

У дамы со значком маленькая девочка, наверное, потому что пол – это концепция, прячущаяся за ее юбку. Застенчивость – это тоже концепция. Все мы концепции. Нуждающиеся в опоре. Билли буквально летает. Ей хочется, чтобы и ее мама была еще жива. Знала ли она ее? Воспоминания – это также концепция. Ты строишь у себя в голове дом и украшаешь помещения, однако обои меняются в то самое мгновение, когда ты в него заходишь, мебель перемещается, если за ней не следить. Билли изо всех сил старается быть внимательной.

– Я очень беспокоюсь, – говорит она. Но когда она позднее снова проверяет аккаунт Майлса, там новая фотография, трактора с надписью на кабине.