Текст книги "Брось мне вызов"

Глава 11. Эль

Его глаза смотрят прямо на меня без всяких ухищрений, с одной лишь непристойной страстью. И эта страсть эхом отзывается в моей крови.

Осмелюсь ли я принять этот вызов?

В моей голове одновременно возникают несколько мыслей, хоровод предположений «что, если» и «что тогда» вызывает головокружение, в то время как внутри меня царит хаос. Я не ошибусь, если назову этот вызов самым опасным из всех в профессиональной и личной жизни.

«Большой риск – большая награда», – размышляю я.

«Большой член», – вставляет дьявол Тиффани, напоминая мне о жестком выступающем бугорке, которым Колтон прижимался ко мне, помогая целиться в мини-гольфе. Там уж точно нет ничего мини.

Но я не должна решать такой вопрос, принимая во внимание только член… или по крайней мере не только член, так ведь? Но я чувствую, как по венам пробегает волна жара, и не просто обжигающая, а шипучая и сияющая. Если сделаю это, я точно знаю, что произойдет, и я тоже этого хочу.

Будь что будет.

Он терпеливо ждет, наблюдая, как мысли мелькают на моем лице. Я плохо умею сохранять невозмутимое лицо, если только не нужно лгать о вызове, поэтому не могу сказать, что конкретно он может заметить.

Хоть и думаю, я уже знаю, что сделаю. Я годами ждала его внимания, и теперь он меня заметил. Все вышло хуже и сложнее, чем хотелось бы, но лучше не упустить эту возможность, чем сидеть на работе и просто наблюдать за играми взрослых мальчиков.

Наблюдатель со скамейки запасных – это не про меня. Я девушка, которая прыгает в открытые воды темного океана в полночь без спасательного жилета. Даже если буду барахтаться как собачка. Бомбочкой!

– Идем, – говорю я с улыбкой, толкая его в грудь. – Но тебе лучше не разочаровывать меня. Я играю по-крупному, Вулф, так что пусть игра стоит свеч.

Я пытаюсь быть легкомысленной, но в моих словах есть доля правды. Я многим рискую, возможно, даже больше, чем он, учитывая наши роли на работе и усложнение задачи в виде моего отца.

Он отпускает меня с крючка, еще одно очко в его пользу.

– Оно будет того стоить, детка.

– Детка? – спрашиваю я, резко вскидывая бровь. – Ты всех так называешь в своем гареме?

Он громко смеется.

– Гарем? Это слово еще используют? И с чего ты взяла, что у меня есть гарем?

Дьявол на моем плече виноват в том, что вылетает из моего рта.

– Сила большого члена.

Колтон на мгновение удивленно разевает рот, и мне нравится, что от моих слов он теряет дар речи. Особенно когда начинает подталкивать меня на стоянку к своему «Лотусу».

– Идем.

Каждый квартал, который мы проезжаем, приближаясь к центру города, усиливает напряжение между мной и Колтоном.

Его рука поглаживает мою ногу сверху вниз, от колена до края моих чулок, оставляя след раскаленных мурашек.

– Ты часто носишь чулки?

– Почему ты спрашиваешь? Они тебе нравятся? – спрашиваю я, стараясь сдержать стон, когда его пальцы продвигаются чуть дальше между бедер и снова начинают поглаживать.

– Чертовски нравятся, – говорит он сквозь зубы, и я кладу этот джокер в свою колоду карт, чтобы использовать в подходящий момент. Палец Колтона достигает моего колена, а затем поворачивается, совершая обратное путешествие к моему бедру. – Есть ли еще какие-нибудь сюрпризы?

– Хм… правильно разыграй свои карты, и, может быть, узнаешь, – обещаю я ему.

Ответная улыбка Колтона полна надежды.

– Не могу дождаться вызова, который ты мне бросишь.

Кажется, он говорит это искренне, и я чувствую, что мы в одной лодке. Приключения ждут нас на новой земле. Может быть, я назову ее «Эллатопия», потому что «Колтонтопия» – слишком труднопроизносимое слово, которым можно подавиться. Я не в силах удержаться от глупой школьной шутки, что и Колтоном можно было бы подавиться.

Я могу бросить ему вызов почистить унитаз только для того, чтобы помучить… и заценить его зад. Нет, если подумать, может, бросить вызов пошевелить задом в стиле Супер Майка[9]9
  Американский фильм 2012 года про мужчин-стриптизеров с Ченнингом Татумом в главной роли (прим. пер.).


[Закрыть]? Похоже, это чересчур шокирует его чопорную, стоическую систему.

Но я хочу немного встряхнуть его, так же, как и он меня.

Колтон поворачивает налево, заезжая на крытую парковку.

– Ты живешь в «Тристоун Тауэрс»?

Это глупый вопрос, учитывая, что он машет рукой в сторону КПП, и когда мы приближаемся, шлагбаум поднимается.

«Тристоун Тауэрс» – жемчужина жилого района в центре города. Три наклонные башни треугольной формы объединяются в один большой треугольник, и создается впечатление, что жилой комплекс проектировал задрот игры «Зельда».

Кажется, Колтона совсем не впечатляет окружающая нас роскошь, и мне вновь хочется узнать больше о его прошлом, ведь я так мало о нем читала. По его словам, он паршивая овца в семье, но, видя весь этот успех, мне сложно представить, что это правда.

Колтон становится на зарезервированное место, выходит и подходит к моей двери. Он протягивает руку, будто намереваясь помочь мне выйти из машины, как джентльмен, но в последний момент его рука вновь касается моего бедра.

– Ты готова?

Я молча киваю, мои глаза смотрят на его руку, прежде чем я поднимаю взгляд. Но я не вижу его глаз. Мой взгляд останавливается на его талии и очень большой выпуклости, стремящейся высвободиться из его брюк.

Твою мать! Подавиться? Тут явно можно не только подавиться. А можно ли задохнуться от члена? Если да, думаю, я без труда бы это сделала.

Когда эта особенно грязная мысль пронзает мой разум, я, должно быть, издаю какой-то звук, потому что Колтон легонько сжимает ладонью мой подбородок.

– Эль?

Напряжение в одном слоге так сексуально в его нерешительности. Он дает мне путь к отступлению, но это совсем не то, о чем я думала.

Я стою на краю, принимая последнее мгновенное решение. Стоит ли прыгнуть и молиться, что я взлечу, рискуя разбиться? Или стоит быть осторожной и отступить от возможностей, которые лежат где-то там, где не натянута страховочная сетка?

В этот раз не вызов дарит мне ощущение бабочек, а он, само его присутствие, темное и восхитительно опасное, с возможностью заглянуть за его фасад, где скрывается добрый и, возможно, даже уязвимый мальчик, который хочет испытать удовольствие от чистой радости.

Я смотрю на него, все еще сидя в «Лотусе», пока он хочет помочь мне выйти.

– Бросаю тебе вызов… – У него перехватило дыхание. – Бросаю тебе вызов показать мне свои «Кельвины».

Кто это сказал?

Колтон выглядит удивленным, шокированным, а затем восхищенным, так что, должно быть, это была я.

Я на грани того, чтобы рассмеяться и превратить все в шутку, но когда он крутит головой по сторонам, осматривая парковку и понимая, что мы совсем одни, я молчу.

Не думаю, что меня особо волновали бы находившиеся рядом люди, я обычно не сильно изобретательна в спальне. Но я чувствую себя смелее, чем когда-либо, поэтому иду ва-банк и уповаю на то, что и он тоже. Думаю, ему будет хорошо. Во всех смыслах.

– Прямо здесь?

Настолько очевидная пауза – верный признак того, что я вытаскиваю его за пределы зоны комфорта.

Я киваю, позволяя ему принять решение, но помогаю, жадно опустив взгляд. Я не то чтобы профессионал с кучей трюков языком, но никто никогда не жаловался на мои оральные навыки, и я хочу продемонстрировать ему, что минеты справедливо можно внести в список моих талантов.

– Черт возьми, – рычит Колтон. Его акцент внезапно стал сильнее, словно он забыл перевести его в американский режим. – Это дикость.

Но его пальцы ловко расстегивают ремень, и затем пуговка выходит из петли. Звук расстегивающейся молнии вблизи кажется очень громким, и я наконец вижу толстый бугорок его полностью эрегированного члена, покрытый черным хлопком. Я наклоняюсь вперед, прижимая его к щеке, и пальцами двигаясь к поясу его трусов.

Я задерживаю дыхание, стягивая ткань и позволяя его члену вытянуться во всю длину. На кончике отчетливо видна капля предсемени, и я облизываю губы, представляя, каков он на вкус.

– Эль… – бормочет он глубоким и мрачным голосом, едва произнося слова. Я чувствую, что вся сила в моих руках, ну, или во рту, и я здесь решаю, дать ли ему то, что мы оба отчаянно хотим.

Я облизываю его и постанываю, ощущая солено-сладкий вкус на языке. Я целую головку, а затем обхватываю его ртом, все глубже и глубже заглатывая его каждым движением головы. Я издаю сдавленные ритмичные стоны, чувствуя вибрации в ладони, сжимающей его у основания.

Он делает шаг вперед, блокируя меня в машине. Если кто-нибудь сейчас зайдет в гараж, то увидит, как он долбит свою машину, не зная, что я сижу прямо здесь, на пассажирском сиденье, и жадно заглатываю его открытым ртом.

Он трахает меня в рот: интенсивность нарастает, когда его член становится невероятно твердым во рту.

– О да.

Он замирает на мгновение, и затем я чувствую, как его яйца сжимаются рядом с моим кулаком, и первые брызги его спермы попадают мне на язык. Я глотаю ее, не желая пропустить ни капли.

Я скрещиваю ноги и осознаю, что вся намокла от сильного желания. Я просто отсосала своему боссу в гараже после нашего первого свидания. Было ли это свиданием? Прямо сейчас я должна быть в шоке, но от этой мысли я ловлю сильнейший кайф, сравнимый с успешным выполнением вызова, хотя этот вызов был и не для меня.

– Черт возьми, – тихо шепчет Колтон, выражая куда больше эмоций после оргазма, чем я ожидала от такого могущественного человека, как он. – Пошли.

Он вынимает свой член из моего рта, и я хныкаю, будто он забирает мою любимую конфету. Он быстро поправляет нижнее белье и наполовину застегивает штаны, оставляя ремень расстегнутым. Схватив меня за руку, вытаскивает из машины.

Он отводит меня к лифту, который кажется неожиданно причудливым для крытой парковки. Но когда двери закрываются и мы поднимаемся всего на один этаж, оказывается, что там стеклянные стены. От вида у меня перехватывает дыхание, когда мы поднимаемся все выше и выше, и весь город расстилается как на ладони, когда мы поднимаемся к облакам.

– Как вообще можно уезжать куда-либо из мест с такими видами?

Колтон хихикает и встает за мной, кладет руки мне на бедра и слегка прижимает свое тело ко мне, почти так же, как во время игры в мини-гольф. Я до сих пор не могу поверить, что заставила его это сделать, но теперь инстинктивно изгибаюсь так, как хотела тогда. Моя задница прижимается к нему, и соски в лифчике твердеют.

– Я видел много красивых вещей сегодня вечером.

Я знаю, что он хочет взять меня прямо здесь, в лифте, мы оба оседлали огромную приливную волну сексуального возбуждения, от которого запотевают стеклянные стены этого огромного лифта. Но он сдерживается, желая растянуть удовольствие.

Он не на грани, в отличие от меня. Я испытываю голод, сильное желание и готовность.

Раздается сигнал лифта, двери открываются, и предстает зрелище куда более роскошное и потрясающее, чем поездка на лифте. Дальняя стена высотой в два этажа, потолок скошен под наклоном крыши здания по направлению к двери на внешний балкон, окружающий половину здания.

Внутри так же красиво, как и снаружи. Такая же классическая роскошь, как и в его кабинете: все наивысшего качества, черный мрамор и вишневое дерево, кожа шоколадно-коричневого оттенка и первоклассная электроника. Именно так я и представляла себе берлогу британского холостяка.

– Милое местечко, – говорю я, подмигнув. «Милое» – это слишком мягко сказано.

Колтон жестом указывает на диван и в ответ на мой странный комплимент произносит:

– Присаживайся.

Я сажусь, и Колтон идет в открытое пространство кухни, где один из шкафчиков плотно набит алкоголем.

– Чем предпочитаешь травиться? – спрашивает он, наливая себе виски.

Он замедляет нас, а я этого не хочу. Я хочу безумной страсти, которая окутывала нас несколько мгновений назад, бездумного влечения наших тел друг к другу и наслаждения, переходящего от него ко мне и обратно. Я не хочу думать. Я хочу действовать.

Кровь приливает к ушам, и я встаю, иду на кухню и вырываю стакан виски из пальцев Колтона.

– Чем угодно, – мурлыкаю я, позволяя жидкости стечь по горлу. Вкус напитка дымный, насыщенный и богатый… как и он.

Он забирает опустевший стакан и ставит его на стойку позади себя. Проводит большим пальцем по моей губе, наклоняя голову ближе ко мне. Чуть высовывает язык, слизывая виски с моих губ. До того как снова по-настоящему меня поцеловать, Колтон отступает, глядя в мои глаза.

– Ну что? – спрашивает он меня, но я не знаю, о чем, и не могу собраться с мыслями.

Трахни его, трахнись с ним. Миссионерская, догги-стайл, шестьдесят девять, кренделек, наездница, по-пластунски, маслобойка.

Мой мозг перечисляет позы для секса, как автор статей из «Космополитен», который подрабатывает в «Пентхаусе» и консультируется с Pornhub.

– Что? – тупо повторяю я.

Он улыбается, как самый настоящий высокомерный ублюдок.

– Я бросил тебе вызов поехать ко мне домой и делать со мной все, что пожелаешь. Так что ты хочешь делать? Или сцена в машине была вершиной твоих фантазий?

О, если бы он только знал, какие грязные образы возникают в моей голове, как будто я переключаю слайды на диафильме.

Щелк… наклониться над стойкой. Щелк… распластаться на его кровати, как он описывал ранее. Щелк… скользкие и мыльные у стены душевой. Щелк… лицом вниз на его столе, чтобы он лизал меня сзади.

– В спальню. Сейчас. – Мой голос ровный и уверенный, без каких-либо сомнений: я говорю так, как думаю.

Челюсти Колтона сжимаются, и он берет меня за руку, ведет к лестнице и наверх к огромной спальне. Стены пространства покрыты обоями насыщенно-синего цвета, что создает уютную мужскую атмосферу, и эта комната куда больше, чем моя квартира.

Его кровать такая же большая, как и остальная часть спальни: на толстом матрасе растянулся пушистый белый плед размером с теннисный корт. Ну, возможно, он не такой уж и большой, но на нем с легкостью бы разместились три или четыре человека.

Может, у Колтона был подобный опыт. Кто знает.

Случайная мысль заставляет меня задуматься лишь на секунду, не более. Колтон встает передо мной, глядя на мои губы, как будто желает поглотить меня.

– Я знаю, что выиграл, и приз – позволить тебе задавать тон, но я хотел бы предложить новый вызов, если ты в игре.

Я вскидываю брови, приглашая его рассказать мне больше. Предвкушение, азарт и нетерпение вновь откликаются знакомым покалыванием.

– Расскажи мне о своих границах, как далеко ты готова зайти сегодня, а затем позволь мне доставить нас туда.

Я поджимаю губы, совсем не удивляясь тому, что он хочет вернуть контроль.

– Вы помешаны на контроле, сэр?

Я намеренно проявляю нежность, желая оценить его ответ. Если я соглашусь, то хочу быть точной в правилах игры.

– Предпочитаю нести ответственность, но я, конечно, не против, если ты хочешь командовать. – Он пожимает плечами, что и является ответом.

– Хорошо, – говорю я, размышляя о сегодняшнем дне, а также о будущем, о том, как мой сегодняшний выбор отразится на завтрашней работе. – Никакого секса.

Колтон вздрагивает, в его глазах вспыхивает разочарование, но он громко сглатывает и кивает. Это испытание, и он его прошел.

– Я хочу кончить. И чтобы ты тоже кончил. И хочу уехать домой. Завтра я не поеду в офис на твоей машине, как шлюха, которой все меня уже считают. – Он пытается спорить, но я его останавливаю. – Сосредоточься на настоящем. Ты готов к этому? Потому что я да.

– Сколько раз? Ты и я? – уточняет он, давая мне понять, что сосредоточился на том, что нужно.

Я улыбаюсь, осознавая, что поймала его, но мы оба извлечем из этого пользу.

– Ну, ты уже сделал это один раз, – поддразниваю я. – Договоримся на два раза для меня и на один раз для тебя. Сравняем счет.

Колтон кивает.

– Ладно. Но как минимум два.

– Смотрю, ты очень уверен в своих способностях, – улыбаюсь я, но даю свое согласие. Сделка заключена.

– Стой спокойно, – шепчет Колтон мне на ухо, медленно обнимая меня, его глаза впиваются в мое тело сквозь платье. – Я хочу увидеть тебя.

– Я… Я тоже хочу тебя увидеть, – говорю ему я. – Я раздевала тебя глазами целую вечность.

– Увидишь.

Голос Колтона полон желания и скрытого юмора. До сих пор не могу поверить, что он понятия не имел, что я влюбилась в него, когда проходил через вестибюль. Видимо, чтобы заполучить внимание бестолкового и чрезмерно зацикленного на своих делах мужчины, нужно ударить его дубинкой по голове – ну, или сверкнуть голой задницей.

– А пока… просто стой на месте.

Я делаю, как он говорит, не двигаюсь, когда его пальцы скользят по моим плечам, вниз по рукам, и кожа покрывается мурашками от его прикосновений. Возвращаясь к моим рукам, он изучает мою спину и шею только пальцами, по-прежнему разжигая в теле огонь, и, наконец, расстегивает молнию.

Платье скользит по моему телу, и я остаюсь только в нижнем белье, чулках и туфлях на каблуках.

– Боже мой, ты сногсшибательна.

Его явное восхищение заставляет меня покраснеть от гордости, и я немного поправляю грудь в лифчике, прихорашиваясь для него, пока он смотрит. Колтон обходит меня, осматривает с ног до головы, снимает пиджак и расстегивает галстук.

– Я хочу раздеть тебя.

Колтон удивляет меня, качая головой, улыбается и протягивает мне галстук.

– У меня другая идея. Завяжи глаза моим галстуком, – приказывает Колтон, вновь наклоняясь ко мне, и я ощущаю жар его тела, хотя мы не соприкасаемся… пока что. – Мы поиграем в «найди точку, отмеченную Х».

Игра? Он быстро учится, и мне это нравится.

– Ты имел в виду точку G? Я никогда не слышала о точке X, но если тебе нужно найти мою, я не возражаю, если ты постреляешь из пушки по воробьям.

– Стрелять по воробьям? – повторяет он как попугай.

Я улыбаюсь.

– Это выражение такое. Означает тратить силы впустую. Как искать точку Х.

Он улыбается, улавливая смысл.

– Это не стрельба по воробьям. – Фраза по-прежнему звучит как иностранная поговорка на его языке, как выражение, забавляющее его. – Точка, отмеченная X. Ты подумаешь о точке, но не скажешь мне. Я попробую выяснить, где она находится, используя пальцы, губы, язык. Буду касаться тебя там, где, как мне кажется, она находится, и так, как захочу. Игра продолжается, пока я не найду X.

– Или G? – торгуюсь я.

– Ты не очень внимательно слушаешь, не так ли? – дразнит он. – Ты не должна называть место, которое задумала, иначе испортишь игру.

– Просто чтобы прояснить ситуацию: нахождение моей точки G никогда не испортит игру. Это всегда тачдаун, гол, очко, лунка с первого удара.

Его губы снова дергаются, словно он едва сдерживается, чтобы не засмеяться надо мной.

Я провожу кончиком его галстука по коже и по краям лифчика.

– Ладно, кроме явного поклонения и обнаружения точки G – это, кстати, был намек – что я получу, если выиграю?

– Черт побери, да что угодно, – обещает Колтон. – Ну? Ты готова?

Началось. Покусывая губу, я повязываю галстук Колта на глаза, закрывая весь свет. В последнюю минуту я опускаю его вниз, приподняв одну бровь в его сторону.

– Никаких ног. Ничего стыдного, но это определенно не мой фетиш, и твои ноги весь день были в грязных носках. Не говоря уже о том, какие опасности поджидали нас на игре в мини-гольф. Фу.

Я преувеличенно вздрагиваю и скручиваю пальцы ног, ломая напряжение в тот момент, когда Колтон громко смеется.

Секс, или не совсем секс, не обязательно должен быть чем-то серьезным, как многие привыкли думать. Он может быть веселым, наполненным теплом и юмором. По крайней мере, по моему опыту.

Закончив свою реплику, я поднимаю на глаза причудливый шелковый галстук, вновь закрывая свет. Я слышу шаркающие звуки и понимаю, что он сбросил свою одежду. Я голая… ну, почти голая, в одном белье и чулках, с обнаженным Колтоном Вулфом, его галстук повязан на моих глазах, и мы готовимся играть в игру, которая, возможно, станет моей любимой.

Он начинает легко: кончиками пальцев обводит мои уши и проходит языком по линии вдоль моей ключицы. Это расслабляет меня, и вскоре я получаю удовольствие, забыв обо всех тревогах.

Но затем Колт переходит к серьезной игре. Его пальцы расстегивают мой бюстгальтер, стягивая его вниз, а затем его рот поглощает мой правый сосок, и я резко изгибаюсь от нахлынувшего желания. Он отпускает его слишком рано, сводя меня с ума. Я чувствую воздух вокруг себя, горячий, но пустой, и пытаюсь понять, где он стоит.

Слева от меня. Нет… справа. Но я не чувствую его и там.

Я ощущаю, как что-то коснулось моего бедра, что-то более грубое, чем палец.

– О боже, это палец ноги? Ты прикоснулся большим пальцем ноги к моему бедру?

Я смеюсь, произнося это, и слышу, как безумно звучит этот вопрос через секунду после того, как он срывается с моих губ.

Его ответный смех заставляет меня краснеть под повязкой.

– Если ты думаешь, что отсюда я могу достать большим пальцем твоего бедра, то ты очень разочаруешься отсутствием у меня гибкости, Элла. Я совсем не йоганутый.

Я хихикаю.

– Ты сказал «йоганутый». Не похоже на слово из лексикона Колтона Вулфа.

– Туше.

– Да, вот это больше похоже. Чудно́ и по-французски.

Эта игра – странная и глупая, и мне нравится, что он ее придумал. Серьезный и сдержанный Колтон Вулф играет в патт-патт и не просто соблазняет меня, а делает это играючи. Мне это нравится. Очень.

Я беру быка за рога и протягиваю руку, чтобы найти кое-что длинное, толстое и невероятно твердое, прислоненное к моему животу.

Колтон шипит.

– Значит, это не большой палец? – говорю я с напускной скромностью.

– Ты забываешь правила, – мрачно говорит он, когда я поглаживаю его от основания до кончика. – Это я ищу точку Х.

Я облизываю губы, зная, что он, вероятно, видит это игривое движение. Боже мой, он огромный. Головка его члена прижимается к моему запястью, даже когда я спускаюсь к его основанию, и, когда я медленно ему дрочу, он мычит от удовольствия.

– Ты ничего не говорил о том, можно ли отвлекать тебя от охоты. Я играю грязно. Я буду тебя отвлекать, а ты продолжай искать.

– Грязно, говоришь? Я покажу тебе, как играть грязно.

Это единственное предупреждение, которое я получаю до того, как он внезапно хватает меня руками и подбрасывает в воздух. На долю секунды я испытываю шок от свободного падения, а затем приземляюсь на его кровать размером с теннисный корт. Еще через секунду мои ноги оказываются на его обнаженных широких плечах, и он проводит кончиками пальцев по внутренней стороне моих бедер.

– Матерь божья, – говорю я хрипло. Я даже не собираюсь притворяться, что он якобы не переворачивает мой мир, просто находясь у меня между ног, хотя он до сих пор не коснулся меня. – Дать подсказку о точке X? – спрашиваю я, но в моем голосе звучат нотки мольбы о том, чтобы он не останавливался.

Черт, мне нужен он, мне нужно это. Неважно, насколько безумно это выглядит и как глупо я буду чувствовать себя завтра. Сейчас? Я согласна дать Тиффани карт-бланш на вызовы длиною в бесконечность, если Колтон полижет мой клитор. И, что уж говорить, Тиффани может придумать столько сумасшедших заданий. Но я думаю, что язык Колтона того стоит.

– Больше никаких уловок. Это моя игра, Эль.

В его словах я улавливаю оттенки шутливой угрозы наказать меня, и мне нужно осознанно решить, хочу ли узнать, как Колтон сделает это, или буду играть по правилам.

Его дыхание скользит по заветному месту, обжигая кожу сквозь атлас, и я решаю заткнуться и дать мужчине закончить эту поисково-карательную операцию.

Он медленно проводит языком по правому краю моих трусиков.

– Это Х?

Я прикусываю губу и мотаю головой, не доверяя своему нахальному рту.

– Здесь? – спрашивает он, целуя другой край. Я снова трясу, но теперь уже не только головой, но и всем телом, буквально крича ему, чтобы он переместился ближе к центру, и тогда будет в самый раз. Прямо как в сказке про Машу и трех медведей, где третья порция каши оказалась самой подходящей.

Он отодвигает мои трусики в сторону, открывая меня своему взору. Несмотря на то что мои глаза завязаны, я ощущаю, как он ласкает меня взглядом.

– Как хорошо, Эль. Посмотри, как ты намокла. И все это из-за меня.

Это даже не обсуждается, ведь я не собираюсь отрицать, что каждая частичка моего возбуждения – для него. Отрицать значит обманывать себя, и он чертовски хорошо это знает, так к чему беспокойство? Мне не стыдно за то, как сильно я возбуждена. Я бы прокричала об этом с крыши, если бы мне дали за это то, что я хочу.

Сначала он касается пальцем моего клитора, проводя сверху, и я выгибаюсь от сильного ощущения. Я полностью в его власти, готовая отправиться стрелять из пушки по воробьям. Надеюсь, что, в конце концов, мне удастся подбить хотя бы одного.

Какого? Мой мозг иногда выдает странные перлы, но я забываю о воробьях и других вещах, растворяясь под пальцами и языком Колтона.

«Я определенно внесу это в список его талантов», – думаю я, когда он сосет узелок моего клитора. Его пальцы ловко и проворно работают в моей теплой и влажной вагине, добираясь до точки G, как будто все это время у него была чертова карта. Жулик! Но мне все равно, пока он продолжает творить волшебство, которое творит.

– О боже, Колтон. Я кончаю! – Некоторые женщины произносят это мило и вежливо, как будто они хвалят своих партнеров за хорошую работу и просят их продолжать. Я рычу, словно одержимая дьяволом, угрожая снести обе его головы, если он посмеет остановиться.

Весь мой таз резко напрягается, киска крепко сжимает его пальцы, а руки впиваются в его волосы, чтобы не дать ему уйти. Я толкаюсь и брыкаюсь, бешено толкая его в рот, улетая куда-то в открытый космос. Мне даже не нужна повязка, потому что мои глаза плотно закрыты, когда я забываюсь в наслаждении.

Яростный трепет охватывает все мое тело, заставляя меня трястись и дрожать на пиковой точке.

«Ух ты», – кажется, слышу я шепот Колтона. Но, возможно, ошибаюсь, потому что внезапно падаю, как слепой клубок спутанных конечностей.

– Ох! – кричу я, когда внутри все довольно резко и жестко останавливается. Я слышу сдавленный стон где-то внизу и поднимаю руку, чтобы снять повязку. Колтон растянулся на полу рядом со своей кроватью на пушистом коврике, растягивая губы в широкой улыбке. Он похож на кота, которому дали сметаны, но я получила кошачий язык, поэтому он может быть доволен собой столько, сколько захочет, потому что я все еще здесь победитель.

Я привстаю на локте, глядя на него сверху.

– Что случилось? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг. Освещение в комнате тусклое, но я еще привыкаю к свету после повязки.

– Кажется, я нашел Х, – хвастается он. – А потом ты начала так сильно дрожать, что сшибла меня с ног.

Он звучит чересчур самодовольно, поэтому я решаю спустить его с небес на землю.

– Теперь счет один-один. Если только ты не признаешь, что я выиграла эту битву.

Я не хочу, чтобы он признал поражение. Я хочу второй оргазм и хочу, чтобы он тоже его испытал. Ладно, я куда больше хочу получить удовольствие сама, чем доставить ему. Позже я проведу внутренний диалог о своих склонностях к эгоистичным любовникам, но сейчас я хочу повторить то, что он только что со мной сделал.

Потому что это был не оргазм. Это был чертов фейерверк с радугой и единорогами, о существовании которого я даже не подозревала.

– Я хочу, чтобы мы оба победили. – Лежа на полу, он придвигается ко мне и тянет меня за руку, усаживая верхом.

И я впервые могу хорошенько разглядеть голого Колтона Вулфа.

Черт возьми, он как игровая площадка для удовольствий – ямки и выступы, по которым хочется провести языком, укромные уголки и трещинки, которые хочется облизывать и целовать, и этот толстый член, выглядывающий из места, где он прижимается к моей киске. Я привыкла восхищаться его красивым лицом, точеной челюстью, которую хочется покусывать, и высокими скулами, которые хочется держать в ладонях. Но его тело делает его намного красивее… и охренительно сексуальным.

Я чувствую, как он пульсирует, его член зажат между нами, и я двигаюсь вверх и вниз, потирая его. Лишь тонкий слой мокрого атласа мешает ему войти в меня, но я уверена, что он помнит границы, которые я установила до начала игры, и старается их не нарушать.

Это уже говорит кое-что важное о Колтоне Вулфе. Он может быть машиной в зале заседаний, монстром в спальне и паршивой овцой в семье, но, помимо всего этого, он хороший человек.

– Хочешь, чтобы я седлала тебя до тех пор, пока мы снова дойдем до точки? Мы почти трахаемся, но… не совсем. – Я дразню его, но в то же время дразню себя, и мы оба стонем, получая удовольствие от трения между нами.

– Черт, Элла… Да, оседлай меня.

Его пальцы впиваются в плоть моих бедер, когда он направляет меня. Быстрее и сильнее я трусь об него, позволяя его головке врезаться в мой клитор при каждом ударе и посылать импульсы удовольствия через мое тело.

– Ты такая мокрая, буквально впитываешь меня.

В любое другое время я бы, вероятно, сгорела со стыда и, возможно, чуть позже сгорю. Но прямо сейчас я чертовски благодарна за каждую капельку сока, стекающую из меня по его члену, и за предсемя тоже, потому что так скольжение в этом почти сексе куда лучше.

Он вытягивает руку, запутывая пальцы в моих волосах, и притягивает мое лицо к своему. Лоб ко лбу, он целует меня крепко и горячо, его язык пробивается ко мне в рот. Завоевание, утверждение, пожирание. А потом он покусывает мочку моего уха, стонет, как будто наслаждается ее вкусом. Кажется, у него пунктик на ушах, и когда его шепот становится сильнее, я думаю, что у меня, возможно, тоже.

– Давай, Эль. Наслаждайся тем, что я могу сделать тебе хорошо, и знай, что будет еще лучше, когда я проникну внутрь тебя.

Смешные обещания, и, будь я проклята, если обещание второй попытки с Колтоном не исполнится.

Я выкрикиваю его имя, дергаюсь и седлаю его, как механического быка, как когда-то в ужасном баре в колледже. Вперед и назад, не теряя контакта, пока я совершаю пульсирующие движения над ним, изо всех сил держась за его плечи, как за рычаги, когда мое тело судорожно дергается.

Его руки обвивают мою талию, обхватывая меня и удерживая неподвижно, когда он берет контроль на себя, используя меня, чтобы получить желаемое. Он толкает быстро и сильно, скользя по мокрым трусикам, так близко от места, где мы оба хотим, чтобы он оказался. Услышав вздохи облегчения, я чувствую, как он покрывает меня спермой.

Я растягиваюсь поверх него, наплевав на то, что мы безумно грязные, и я делаю только хуже. Секс – это не про чистоту и аккуратность, если вы занимаетесь им, как полагается. А благородным людям, которые считают секс именно таким, стоит перестать кривить лица. Или просто заняться таким отличным сексом, что им и дела не будет до пота, слюны и спермы на каждом доступном сантиметре кожи. Я смеюсь над своими случайными мыслями.

Мои ноги лежат по бокам от его ног, руки утопают в пушистом коврике, а голова свисает и упирается в его ключицу.