Текст книги "Девушка в темной реке"

Глава 5

Понедельник, 29 октября

Проснувшись, Энджи увидела над головой странный бледный светящийся купол. Она почти сразу поняла, что она в палатке, а через ткань сочится серый рассвет. Она перевернулась в спальном мешке – Мэддокса рядом не было. Несколько мгновений Энджи прислушивалась к звукам леса. Разноголосый птичий хор. Резкое стаккато белки или бурундука. Ровный гул водопада выше по реке. Энджи поглубже натянула вязаную шапку – она спала в шапке и куртке, расстегнула клапан палатки и выглянула.

Вокруг клубился густой туман. От догоревшего костра поднимался кудрявый дымок. Мэддокс спал под брезентовым пологом.

Энджи отступила обратно в палатку, натянула джинсы поверх термолегинсов и застегнула ремень с охотничьим ножом. Без ножа она не ходила – привычка. Надев сапоги, Паллорино крадучись выбралась из палатки.

Беззвучно ступая по толстому пружинящему мху, она подошла к Мэддоксу. Судя по двум последним чадящим поленьям, он поддерживал огонь до утра, чтобы не подошли дикие звери, а Энджи в это время спала сном младенца. Ей несвойственно так отключаться… Энджи разглядывала его профиль, видневшийся под капюшоном спального мешка: сильный лоб, четкий подбородок. Красивый мужчина этот начальник убойного отдела – волевой, справедливый. Руководитель с правом окончательного решения. Своим терпением Мэддокс уравновешивал ее порывистость. Он сохранял хладнокровие, когда Энджи теряла голову. В душе плеснулась горечь, сменившаяся беспокойством и знакомым ощущением, что она недостаточно хороша для него, что она не заслуживает его любви. Разве ей можно хоть на минуту задуматься о том, чтобы носить его детей? Да из нее выйдет худшая в мире мать!

Или это в ней говорит подавленный стыд?

Стыд за то, кем оказался ее отец, за то, что она была зачата насильственно, у несовершеннолетней секс-рабыни. За то, что ее бросили. Так сказать, «повезло» – Паллорино осталась в живых, хотя ее сестра погибла. На сессиях психотерапевт поднимал тему подавленного стыда… Энджи никогда не задумывалась о том, что страдает от глубоко сидящего унижения, ощущения какой-то деградации. Паллорино отказывалась считать себя жертвой, но врач произнес эти слова: «Подавленный стыд».

«Вам нужно простить себя, а не винить. Отпустите прошлое. Дайте себе время».

Время…

Прошло всего десять месяцев после того, как ее придуманная жизнь разлетелась вдребезги, а Мэддокс хочет прочного союза! От тревоги непроизвольно перехватило горло. Энджи с трудом перевела дыхание и оставила Мэддокса спать, а сама осторожно пошла к найденной накануне могиле.

Стоя за импровизированным ограждением, Энджи рассматривала череп и часть грудной клетки, торчавшей из земли. При дневном свете стало очевидно, что оцеплять нужно куда большую территорию: останки, лежащие так близко к поверхности, могли быть либо полностью перемещены, либо разнесены на большой площади хищниками либо паводками.

Представив, как она повела бы расследование, Энджи мысленно прикинула необходимые действия: периметр поиска уточнить по инструкции, используя служебных собак или щупы для почвы, двигаясь от найденных останков. Вызвать судебного антрополога, чтобы указал на подозрительные неровности почвы, нарушения растительного покрова, изменения в сплошном ковре мха и лишайников и признаки активности диких животных – словом, все места, где могут находиться недостающие кости или иные фрагменты, имеющие отношение к останкам.

После определения района поисков нанести его на карту, каждый найденный фрагмент упаковать в пакет, наклеить заполненный ярлык и указать координаты находки по навигатору. Дальше наступит очередь тщательнейших раскопок: собранные в ходе этих работ вещественные доказательства будут задокументированы и отправлены в лабораторию, где их опишут, сфотографируют и промаркируют с должной надежностью и конфиденциальностью. После изучения останков начнется процесс идентификации, и будет сделана попытка установить причину смерти.

Энджи потерла лоб.

Да, ей остро не хватало прежней работы – будто физически что-то глодало ее изнутри. Сунув руку за пазуху, Паллорино вытянула кольцо на цепочке, и бриллиант в гладком платиновом ободке засверкал в сером утреннем свете. Энджи не могла наглядеться на это совершенство. Никаких завитушек и зубчиков, ничего лишнего и вычурного. Мэддокс хорошо ее знал. Слишком хорошо… Сжав кольцо в кулаке, Энджи смотрела на потревоженную могилу, мысленно твердя себе: «Ты уже не коп. Смирись. Это не твое расследование».

– Привет!

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась.

Мэддокс в широкой утепленной куртке появился из тумана и чащи, бесшумно ступая по мягкому мху. Взлохмаченные со сна волосы придавали ему очаровательный, по мнению Паллорино, вид.

Она улыбнулась:

– Господи, как ты меня напугал!

– Я большой медведь. – Мэддокс поднял руки над головой, зарычал и начал переминаться с ноги на ногу.

– Дурак! – Энджи со смехом стукнула его по плечу.

Он сгреб ее в охапку, приподнял лицо под подбородок и поцеловал в губы, после чего отстранился и поглядел в глаза:

– Хорошо спала?

– Черт, да как убитая! Волчок вполне мог заглянуть в палатку и отъесть от меня бочок – я бы не проснулась. Никогда так крепко не засыпала… А ты? Тоже спал сном праведника на свежем воздухе?

Мэддокс наклонил голову, чуть улыбаясь:

– Почему ты думаешь, что я спал? Я видел, как ты вышла из палатки.

Энджи снова шлепнула его по плечу.

Он сунул руки в карманы и огляделся:

– Надо оцеплять больший периметр.

– Просто мои мысли читаешь.

В молчании они разглядывали обнажившуюся прекрасную лесную почву, вывернутый и отогнутый, как угол ковра, толстый мох, торчащие из земли кости. Этого человека тоже кто-то любил.

– А какие еще мысли тебя посетили? – со значительной интонацией поинтересовался Мэддокс.

– Мне казалось, «о чем ты думаешь?» – чисто женский вопрос, – парировала Энджи.

Мэддокс покосился на нее:

– Вот не знал, что ты поклонница стереотипов, Паллорино!

Энджи фыркнула и тоже спрятала замерзшие руки в карманы.

– Ну, я жалела, что это не мое расследование.

– Так ведь и не мое тоже.

– Ты же понимаешь, о чем я!

Высоко в плотных смыкающихся кронах пронзительно вскрикнула пустельга, и ветер шевельнул ветки, обдав Энджи и Мэддокса небольшим душем из скопившихся капель.

– Хочется же узнать, что с ним случилось, – сказала Паллорино, кивнув на останки. – Как думаешь, сколько он или она здесь лежит?

Мэддокс задумчиво сжал губы.

– Возможно, не первое десятилетие. Зависит от кислотности почвы, от погоды, от того, насколько холодными были зимы и засушливыми летние месяцы…

Вдалеке послышалось нарастающее урчание моторов. Мэддокс с Энджи обернулись на звук.

– Похоже, вездеходы, – произнес Мэддокс. – В ту сторону вчера ушел Харгривс, там заброшенная просека.

Они вернулись прежней тропой, чтобы заранее остановить машины и не дать им въехать на территорию, нуждающуюся в тщательном осмотре.

Из-за деревьев показались два облепленных грязью мотовездехода. Двое водителей были в полицейских куртках и брюках с желтыми лампасами. Третий, пассажир, приехал в черной куртке с крупной надписью «Коронер».

Вездеходы остановились, заглушив моторы. Первым слез крупный полицейский. Стянув шлем и перчатки, он подошел к Мэддоксу и протянул руку.

– Констебль Дарнелл Джейкоби, – представился он. – Канадская королевская конная полиция, отделение Порт-Ферриса.

Мэддокс, а потом и Энджи обменялись с ним рукопожатием. Джейкоби оказался лысым, с довольно агрессивным лицом и хищно изломанными бровями над светло-карими глазами – как у льва, подумала Энджи. Жесткий тип с рукопожатием рестлера, которое он отказался смягчать для женщины. На вид ему было лет пятьдесят пять или чуть больше.

– А это констебль Эрик Ватт, – представил Джейкоби, – и дежурный коронер Робин Петт.

Офицер Ватт снял шлем и в свою очередь пожал руки Мэддоксу и Энджи. Он был гораздо моложе Джейкоби. Долговязый, с чисто выбритым лицом и стрижкой под машинку, он походил на немца. Только что из полицейской академии, подумала Энджи, зеленый новичок, направлен осваиваться в небольшое провинциальное отделение полиции.

Робин Петт тоже сняла шлем, оказавшись стриженой брюнеткой с маленьким личиком и огромными темными глазами.

– Мне сказали, вы оцепили периметр? – уточнила она.

Найденные останки входили в зону ответственности Петт как районного коронера, но если обнаружатся признаки насильственной смерти, дело обязаны будут возбудить полицейские Порт-Ферриса.

– Как смогли, – ответил Мэддокс. – Темно было. Вы, наверное, сочтете нужным увеличить размеры оцепления. – Он провел приехавших по протоптанной еще Баджем тропе (Энджи снова оказалась замыкающей) до натянутой ленты, трепетавшей на ветру.

– Это Бадж Харгривс нашел? – уточнила Петт, вынимая из сумки фотоаппарат.

– Да, – сказал Мэддокс, держа руки в карманах. – Он выбежал на берег реки и попросил помощи. Если бы на этом берегу ловили мобильные, Бадж позвонил бы вам сам.

Копы переглянулись. Ватт медленно осматривался, примечая обстановку – исполинские древние деревья, гнилую рыбу, свисающую с высохших сучьев, невероятных размеров папоротники, колючую заманиху, лишайники, мох, сплошным ковром покрывавший валуны и стволы, и «ведьмины волосы», тонкие стебли которых колыхались на ветру.

– Значит, Харгривс случайно сюда забрел и наткнулся на это захоронение? – переспросил Ватт. – Здесь ни тропы, ни просеки.

– По его словам, он искал грибы, когда его пес учуял останки. Когда Харгривс выбежал на берег, у него на груди висела сумка, полная лисичек, – ответила Энджи.

Детективы снова переглянулись. Это заметила и Энджи, и Мэддокс – его бровь слегка изогнулась.

– А что, Харгривс известен полиции? – не удержалась Паллорино.

Коронер Петт взглянула на нее, но промолчала. Полицейские тоже не ответили. Для них Энджи была гражданской, и это не ее ума дело.

Сдерживая раздражение, Энджи взглянула на часы:

– Ну, если я вам больше не нужна, я поеду в город, мне вечером на работу.

– Сперва капрал Ватт снимет с вас показания и запишет телефоны, – сказал Джейкоби. – А потом можете быть свободны.

Глава 6

Энджи нервно мерила берег шагами, часто взглядывая на часы. Снова начался дождь – тихий, вкрадчивый, падавший на собранную палатку и прочее снаряжение, которые они с Мэддоксом сложили на гальку. Паллорино уже не на шутку волновалась. Дав показания копам из Порт-Ферриса, они упаковали вещи, позвонили в лодж по спутниковому телефону, который им привезла Клэр, и спустились к воде дожидаться моторки, которая их заберет.

Но лодка что-то не спешила.

– В чем дело? – спросил Мэддокс. – Ты в камнях уже след протоптала.

– А ты на время взгляни! В семь вечера я должна ждать в машине возле аэропорта Виктории, а мы еще даже на паром не сели! Это «крупная рыба» Брикстона, – Энджи показала пальцами кавычки, – ее нельзя упустить. Уезжая на пять дней, клиент поделился подозрениями, что супруга попытается встретить своего любовника в аэропорту, когда донжуан прилетит из Сиэтла под предлогом деловой командировки. Я должна проследить за женушкой с любовником по дороге из аэропорта и добыть видеодоказательства их связи – лучше всего заснять, как они занимаются сексом. Это выгодный заказ для «Прибрежных расследований», и если я запорю дело…

– Ничего, мы успеем вовремя.

Паллорино пригладила рукой влажные волосы.

– Я у Брикстона и так вечно на вылете. Если я упущу эту парочку… – Она снова поглядела на часы. – Слушай, нам в лодже назвали расчетное время прибытия лодки?

– Энджи, успокойся. Джок Брикстон знает, как ему повезло, что ты у него в штате.

– Он сволочь, – взорвалась Энджи. – Стареющий бывший коп, которого сначала разжаловали за нарушение субординации, а потом вышибли из полиции за самовольное использование базы данных, потому что на новой ничтожной должности доступа к ней не полагалось…

Мэддокс задрал брови и склонил голову набок.

– Что? Ты хочешь сказать, что я… – Паллорино выругалась. – Нечего сравнивать меня с Брикстоном, я – совсем другое дело!

– Ты вообще открыто ослушалась приказа и воспользовалась своим удостоверением, не имея на это права… – Он выставил ладони: – Я не осуждаю, просто напоминаю, как все было. Я понимаю, почему ты поступила так, а не иначе. Это все понимают, даже высшее руководство. Я лишь хочу сказать, ты бы с Брикстоном не так строго. У него были свои причины.

Энджи в упор глядела на Мэддокса, чувствуя, как ей становится жарко под одеждой. Ветер задувал порывами, отчего капли дождя летели почти параллельно обманчиво гладкой поверхности воды.

– Прости, – сказала она наконец. – Я знаю, я наделала ошибок. Наверное, я стремлюсь быть лучше, чем Брикстон. Я хочу переступить через свое прошлое и не околачиваться среди старых толстых уволенных копов и детективов на пенсии. Агентство Брикстона – единственное заведение, куда меня согласились взять. Я там только ради стажа. Мне необходимы эти чертовы часы для лицензии!

Мэддокс тактично не стал отвечать. Энджи с размаху уселась на мокрое бревно и стала следить за орлом, взлетевшим с верхушки сухого дерева. Поднявшись повыше, хищник раскинул крылья, паря на невидимых восходящих потоках теплого воздуха и зорко высматривая на земле мелкую добычу. Падальщик. Убийца… Энджи вспомнила мертвых рыб, колыхавшихся под самой поверхностью воды, и в который раз подумала о тщетности стремления не щадить себя ради цели. Сделать дело – и умереть.

– Не торопись и не впадай в панику, – напомнил Мэддокс.

– Ну да, ну да…

Она слышала это в тысячный раз – Мэддокс постоянно напоминал ей жить сегодняшним днем и не отказывать себе в маленьких удовольствиях. Умом Энджи понимала, что он прав, но принять это было нелегко. Она глубоко вздохнула.

– Грузовик, – вдруг сказал Мэддокс. Энджи подняла голову. Она тоже услышала далекое рычание дизельного мотора на трелевочной дороге на другом берегу реки.

Натянув капюшон – дождь усиливался, – она снова взглянула на часы, невольно думая о скелете среди густого мха.

– Ты заметил, как копы переглянулись, когда мы назвали Баджа Харгривса? – спросила она.

Мэддокс хмыкнул. Он сидел на корточках на галечном берегу, понадежнее затягивая мешки со снаряжением, чтобы дождевая влага не попала внутрь.

– Интересно, при каких обстоятельствах Харгривс потерял жену, – продолжала Энджи. – Клэр упоминала, что после ее смерти он запил, продал жилье в городе и поселился в лесу. Живет бирюком, по ее словам.

Мэддокс поднял голову. Свет отразился в синих глазах, и капли, усеивавшие густые черные волосы, показались крохотными бриллиантами.

– Думаешь, Харгривс знал об этих останках и захотел кому-то показать? Убийцу потянуло на место преступления?

– Ну, я просто не исключаю никаких вариантов.

Губы Мэддокса дрогнули, и он, не сдержавшись, захохотал.

– Что смешного?

– Ты! Можно подумать, ты из полиции и не уходила!

Энджи поддала мыском гальку, обдав Мэддокса салютом мелких камушков. Он замер. Синие глаза, устремленные на Энджи, потемнели.

Энджи невольно сглотнула, когда мягкая волна желания толкнулась в животе изнутри. В наступившем молчании перед ней возникло видение их общего будущего. Да, подумала она, глядя в синие глаза Мэддокса, у них все получится. Она придет в себя после ненормированного рабочего графика, привыкнет к иному темпу. Будет наслаждаться жизнью – и этим мужчиной. Потому что не успеешь моргнуть, как можно оказаться трупом в какой-нибудь безымянной лесной могиле…

– Мы могли бы купить дом, – сказал Мэддокс, поднимаясь и отряхивая брюки. – Вот вернемся и начнем искать. Заживем вместе…

Энджи даже задохнулась от волнения.

– Я… А как же твоя яхта? Тебе же нравится жить в марине?

Он засмеялся:

– Там двоим не развернуться. Хотя можно приспособить яхту под твой офис.

– Как – офис?!

– Ну, ты же собираешься открыть «бутиковое детективное агентство». – Мэддокс, копируя Энджи, показал в воздухе кавычки, широко ухмыльнувшись. – Из Джека-О выйдет отличный маскот. В марине уже работает не одна контора – там прекрасные условия, и паркинг имеется. Близко к центру, однако не чересчур людно. Статусное место, между прочим. По-моему, идеальный офис.

Энджи, онемев, смотрела на своего жениха, думая о колоритной деревянной шхуне и трехногой дворняге, спасенной с улицы. А ведь там действительно можно работать. Господи, да это же просто здорово! Мэддокс словно создал зримое воплощение ее мечты, чтобы подбодрить Энджи, пока она вынуждена возиться со всяким дерьмом по заданию Брикстона. Но не успела Паллорино ответить, как с другого берега раздался автомобильный гудок, и большой красный «Форд»-пикап с моторной лодкой в прицепе начал сдавать назад, скатывая прицеп к воде.

Энджи с Мэддоксом смотрели, как приехавшие Клэр Толлет и Хью Кармана спускают лодку на реку. Из «Форда» вылез третий человек – крупный, в ярко-синей куртке и красной кепке. На шее у него висел фотоаппарат с огромным телеобъективом.

– Блин, – вырвалось у Энджи. Прикрыв глаза ладонью от дождя, она смотрела, как толстяк неуклюже идет к воде. Остановившись, незнакомец, не скрываясь, поглядел на них с Мэддоксом и поднял фотоаппарат к лицу. – Неужели репортер?

– Возможно, – не сводя глаз с этой сцены, произнес Мэддокс.

Энджи снова выругалась, еле сдерживая вскипевшее раздражение.

– Вот тебе и природа вдали от стрессов большого города! – съязвила она.

Едва моторка оказалась на воде, Клэр и толстяк забрались внутрь. Клэр села за руль. Лодка закачалась, когда Хью оттолкнул их от берега. Заурчал мотор. Клэр развернулась к Энджи и Мэддоксу, и лодка стрелой прянула вперед, разрезая водную гладь.

Примерно на середине реки «синяя куртка» снова поднял камеру и сделал еще несколько снимков Энджи и Мэддокса, ожидавших на берегу.

– Сволочь, – прошептала Энджи, кипя от ярости. – Только этого не хватало – снова попасть в газеты! Брикстон этого не потерпит – вышвырнет меня, и все. Он открытым текстом заявил – больше никаких историй. Наблюдатель должен оставаться неузнанным, уметь смешаться с толпой…

Клэр уже замедлила ход, и нос лодки мягко ткнулся в пологий глинистый берег. Мэддокс поймал брошенный трос и вытянул моторку повыше.

Энджи направилась прямо к незнакомому толстяку, который выбрался из лодки и шумно хлюпал по воде.

– Что это вы здесь снимаете? – требовательно спросила она.

– Здравствуйте! – «Синяя куртка» с улыбкой протянул мясистую руку. – Я Дейв Фолкон, репортер «Порт-Феррисского маяка» и стрингер телеканала «Си-би-си». Вы Энджи Паллорино?

Энджи зло смотрела на него, не принимая приветственно протянутой ручищи.

– Откуда вы меня знаете?

Улыбка толстяка увяла. Он убрал руку, предпочтя поправить козырек кепки.

– Да вот слушал с утра полицейскую волну и узнал, что в старом лесу у Наамиш найдены человеческие останки. Я позвонил в лодж. – Он взглянул на Клэр, помогавшую Мэддоксу загружать мешки в лодку. – Я же всех знаю в лодже «Хищник»… И мне рассказали, что Энджи Паллорино вместе с детективом Джеймсом Мэддоксом из столичной полиции нашли могилу. – Дейв приветственно кивнул Мэддоксу. Тот проигнорировал репортера и положил в моторку последний гермомешок.

– Мы ничего не находили, – отбрила Энджи. – Грибник нашел, мы здесь ни при чем.

– Но вы же ночевали там в палатке, охраняя место происшествия до прибытия полиции! – Журналист утер мокрый подбородок – дождь разошелся не на шутку. – Клэр сказала, если я быстро приеду в лодж, она меня подвезет. Я сейчас к той роще, почирикаю с Дарнеллом и Эриком, пока не уехали.

– Вы и их знаете?

– «Маунти»-то? – Толстяк повел пухлым плечом. – Ну, а как же! Городок-то махонький. Мы отсюда родом, и родители наши тоже… – Дейв оглядел деревья, росшие вдоль берега стеной. Жидкий рыжий понитейл мотнулся под кепкой. – Значит, вы и есть подкидыш из «ангельской колыбели»?

У Энджи бешено забилось сердце. Она заметила, как Мэддокс бросил на нее выразительный взгляд, призывая вести себя сдержанно.

– Крутейший сюжет, – громко похвалил толстяк, не поворачивая головы. – Я сразу узнал ваше имя… – Он поглядел на Энджи неожиданно пристально. В глазах появился нехороший огонек. Дейв улыбнулся, обнажив мелкие остренькие клыки. – Я очень жду выхода книги Рейнольда Грабловски. Вы с ним работали в полиции Виктории над делом «Крестителя», пока вас не уволили…

Энджи буквально прикусила язык, с ненавистью глядя в глаза журналисту. Глаза начала заволакивать красная пелена.

– А психиатр этот явно знает все ходы и выходы, раз его книга сразу пошла в печать – шутка ли, через месяц выйдет! – Дэйв нарочито нагло уставился на шрам на губах Энджи. – И тот факт, что именно вы нашли скелет под слоем мха, вы, чье имя уже у всех на слуху, это просто прорыв. Режиссер «Си-би-си» очень заинтересовался, «Сан» и «Колонист» тоже заказали статью и фотографии. В этих лесах за четверть века пропали несколько человек, в лесной могиле может оказаться любой из них…

– Вы не имеете права использовать мою фотографию, – очень тихо и напряженно сказала Энджи. – И мое имя.

Голубенькие глазки глядели на нее не мигая. А под ногтями у него грязь. Волоски на тыльной стороне запястий рыжие. Смарт-часы «Гармин» соседствуют с браслетом из крошечных бусин – якобы сувениром из Африки. Энджи уже поняла, что перед ней подленький тип, псевдолиберал, который строит из себя опытного путешественника, хотя ни разу не отважился высунуть нос за пределы стандартного туристического маршрута. Мечтал, наверное, о международной журналистике, но недотянул и пытается выжать максимум из местной сенсации, потому что о Энджи Паллорино сейчас не пишет только ленивый.

– Я бы очень хотел взять интервью у вас и детектива Мэ…

– Пошел на хрен, – тихо сказала Энджи.

В толстом лице со сплывшимися чертами что-то переменилось.

– А мне не нужно вашего разрешения, миз Паллорино, – напомнил Дейв. – Оно и Грабловски не понадобилось, чтобы опубликовать свой документальный детектив. То, что вы нашли скелет, – информация открытого характера. Вы и сами публичная информация.