Текст книги "Девушка в темной реке"

Глава 12

Самодельная белая доска, которую Энджи десять месяцев назад соорудила на стене своей квартиры, еще была на месте, и компьютер с принтером стояли рядом. Энджи разложила содержимое коробки Джилли Монеган на обеденном столе, охваченная знакомым азартом, как в начале каждого расследования. Да, работа заставляла ее забывать обо всем.

Сверху лежал отчет коронера по делу об исчезновении Жасмин Гулати. Еще в коробке нашелся полицейский рапорт с показаниями свидетелей и отчет о поисковой операции тела Жасмин.

Отложив документы в сторону, Энджи вынула стопку фотографий и начала выкладывать их в ряд. Вот Жасмин Гулати крупным планом – совсем еще молоденькая девушка. По фамилии Гулати Энджи предположила, что зять судьи Монеган был родом из Южной Азии.

Нашлись и групповые снимки девяти участниц рыбалки. Вот они смеются, стоя перед бревенчатым домом с вывеской «Крюк и промах». На обороте снимка надпись: «День первый. Сбор в Порт-Феррисе», а ниже список туристок: Рейчел Харт, Иден Харт, Триш Шаттак, Уиллоу Макдоннел, Жасмин Гулати, Айрин Маллард, Донна Джилл, Кэти Дейли, Ханна Вогель.

Энджи снова перевернула снимок, вглядываясь в лица и гадая – может, девочка-подросток и есть Иден Харт, дочь Рейчел? На другие снимки попали проводники группы – Гаррисон Толлет и Джесси Кармана.

На последней фотографии Жасмин и две ее ровесницы позировали в бикини на каком-то солнечном пляже. Этих девушек не было среди любительниц рыбной ловли. Перевернув снимок, Паллорино прочла: «Три amigas[1]1
  Подруги (исп.). (Здесь и далее примечания переводчика.)


[Закрыть] – Жасмин Гулати, Миа Смит и Софи Синович. Остров Хорнби, лето 1993».

Взглянув на часы, Энджи удивилась, но не огорчилась: дело действительно обещало отвлечь и увлечь. Почувствовав голод, она отложила фотографии и ушла на кухню разогревать в микроволновке остатки обеда из ресторана Марио.

В ожидании она открыла бутылку мерло, оставленную Мэддоксом у нее в квартире. Она включила газовый обогреватель и, когда еда была готова, устроила себе ужин с вином, устроившись на диване с отчетами коронера и спасателей. Она пробегала глазами страницы, отправляя в рот полные вилки пасты и потягивая вино. Через балюстраду балкона свистел ветер, тягучая сирена маяка ревела над заливом, но Энджи было уютно и хорошо.

Согласно показаниям свидетелей, записанным полицией Порт-Ферриса, группа из девяти женщин с двумя проводниками вытащили лодки на берег у стоянки выше водопада Планж. Шел предпоследний вечер поездки. В том самом лагере ночевали и Энджи с Мэддоксом, прежде чем объехать водопад по лесной дороге и вновь попытать рыболовного счастья ниже по течению, где Наамиш становилась шире и спокойнее. Именно там из леса на берег выбежал запыхавшийся Бадж Харгривс, зовя на помощь.

Согласно показаниям туристок, Жасмин Гулати объявила остальным, что нашла местечко с хорошим клевом – маленькую бухточку чуть дальше по реке, где течение сворачивает к берегу, и хочет несколько раз забросить удочку, пока не стемнело. Жасмин ушла из лагеря в полном снаряжении. Толлет и Кармана разожгли костер и, когда туристки уселись поближе к огню с напитками, ушли в лес за дровами.

Вскоре Гаррисон Толлет, собиравший хворост вдоль каменистой осыпи, увидел внизу женщину, в которой узнал Жасмин, отчаянно боровшуюся с течением, но сорвавшуюся в водопад. Джесси Кармана находился ниже по склону, ему вид на реку загораживали деревья. Гаррисон Толлет крикнул Джесси Кармана, чтобы тот вызвал помощь, и Кармана побежал в лагерь, где остался радиопередатчик. Сам Толлет спустился по осыпи и с риском для жизни одолел почти отвесную скалу у водопада, чтобы поискать Гулати внизу.

Кармана вызвал по радио помощь. Когда прибыла полиция со спасателями и волонтерами, уже стемнело. Ночью тело искали при свете охотничьих фонарей по берегам Наамиш ниже водопада. С рассветом поиски повели активнее, привлекли кинологов с поисковыми собаками. Удалось найти жилет Гулати и маленькую серебряную коробочку с мушками-наживками.

В конце концов спасательная миссия плавно перетекла в поиски тела, но больше никаких следов Гулати обнаружить не удалось.

Пришла и прошла зима, растаял снег, и когда уровень воды в Наамиш понизился, были организованы новые поиски, тоже закончившиеся ничем. Дальнейшие попытки были прекращены. Коронерская служба вынесла вердикт, что Жасмин Гулати утонула в результате несчастного случая.

В отчете особо подчеркивалось, что за пятнадцать лет до трагедии с Гулати в Планже погибли пять человек. Две смерти признали несчастными случаями, в трех остальных не исключалось самоубийство. Видимо, этот водопад считался у местных лучшим местом для подобных демаршей. Три тела из пяти так и не были найдены. Масса падающей воды огромна, а у подножия водопада имелись подводные пещеры, которые дайверы не могли обследовать без риска для себя.

Удилище Жасмин Гулати нашли на очень скользком участке каменистого берега, где, по ее словам, она собиралась ловить форель. На зеленой слизи, которой обросли камни у кромки воды, остались следы соскользнувших подошв.

Энджи взяла бокал и отпила вина. Из отчета явствовало, что произошел простой несчастный случай – Жасмин Гулати упала в реку. Она была в непромокаемом комбинезоне, который наверняка быстро наполнился водой. Река очень холодная – Наамиш питают тающие ледники, и течение местами очень быстрое. Даже хорошего пловца в этих обстоятельствах неминуемо затащит к водопаду.

У подножия водопада масса падающей воды должна удерживать тело у дна. Возможно, Жасмин за что-то зацепилась и осталась в ледяной воде, где разложения почти не происходит. Но отчего она всплыла и каким образом оказалась в неглубокой могиле, едва присыпанная землей, в двухстах метрах от берега Наамиш?

Энджи отставила бокал и взялась за недавний отчет патологоанатома, исследовавшего останки из лесного захоронения.

Все находки были сперва тщательно описаны на месте, затем останки извлекли из земли и перевезли в морг. Так как труп был скелетирован, вскрытие больше напоминало антропологическое исследование, и проводили его патологоанатом и антрополог.

Одежда и иные предметы, найденные рядом с останками, были описаны, в том числе кольцо и браслет, и сфотографированы до и после очистки.

В описании кольца было сказано – белого золота, с крупным бриллиантом огранки «принцесса», окруженным мелкими бриллиантиками. Энджи внимательно рассмотрела отмытое кольцо. Дизайн, безусловно, как у классического помолвочного кольца, но мало ли что… Однако кольцо было на безымянном пальце левой руки покойной… Энджи невольно потрогала свое кольцо, висевшее на цепочке.

На серебряном браслете можно было различить египетский орнамент, что согласовывалось с заявлением Джилли Монеган о месте покупки подарка для внучки.

Единственным предметом одежды, не разложившимся в кислой лесной почве, оказался неопреновый рыбацкий погрудный полукомбинезон с бахилами, марки «Кинабулу». В отчете значилось, что компания «Кинабулу» была спонсором поездки и предоставила всем участницам и проводникам фирменную экипировку вместе с шерстяными шапками, болотными сапогами, флисовыми жилетами и непромокаемыми куртками.

Перевернув страницу, Энджи продолжала жадно читать. Согласно отчету, комбинезон оказался из неопрена – полихлоропрена, синтетической резины, получаемой при полимеризации хлоропрена. Материал отличается хорошей химической стабильностью и сохраняет гибкость при большом диапазоне температур. Комбинезон толщиной пять миллиметров, сапоги комбинезона из резины с гортексом. В отчете подчеркивалось, что и гортекс, и неопрен не подвержены естественному разложению.

Энджи рассмотрела фотографию подошв – хорошие протекторы с глубокими бороздами. Однако они не спасли Жасмин, поскользнувшуюся на камнях у кромки воды.

Наконец пришел черед фотографии останков, разложенных на металлическом столе морга в анатомической позиции. Все кости сосчитаны; не принадлежащие к данным останкам фрагменты, включая скелеты мелких грызунов, отделены. В отчете упомянуты нарушения целостности костей, включая винтообразный перелом левого плеча, типичный при выкручивании рук. Признаков заживления не отмечено, стало быть, травма имела место незадолго до наступления смерти. Сорвавшись в водопад, Жасмин Гулати вполне могла сломать руку.

Радиография выявила небольшие углубления на дорсальной поверхности лобковой кости ближе к лонному сочленению. Паллорино с интересом подалась вперед, читая отчет: «Считается, что наличие подобных следов свидетельствует о доношенной беременности, однако количество и размер углублений не обнаруживают прямой корреляции с беременностью. Современные исследования доказывают, что подобные изменения костной ткани встречаются и у мужчин, и у нерожавших женщин».

Энджи прикусила щеку изнутри, напряженно думая. Судья Монеган сказала, что является последней оставшейся в живых родственницей Жасмин. Но если у Гулати был ребенок, то где он? Энджи схватила блокнот и быстро записала: «Жасмин рожала? Если да, что сталось с ребенком?», после чего вновь взялась за отчет. Антрополог описал и аномалию левого плечевого сустава, возникшую, вероятно, вследствие нелеченого вывиха плеча. Энджи нахмурилась. Вывихнутое плечо, которое не вправили как полагается, причиняло бы постоянную боль. Это же сильнейший дискомфорт! Странно, что девушка из богатой семьи не получила своевременную и качественную медицинскую помощь.

Энджи записала в блокноте: «Привычный вывих плеча – при каких обстоятельствах? Детская травма?»

Перевернув страницу, она рассмотрела фотографию проломленного черепа.

Травма нанесена тупым орудием… Ну да, от круглого углубления размером с мяч для гольфа разошлись мелкие трещины… Наружная пластинка свода черепа проломлена, а внутренняя пластинка компактного вещества лишь вмята внутрь. Перелом по типу «зеленой ветки» – это Энджи запомнила после расследования дела об убийстве, когда орудием преступления послужил молоток.

Согласно заключению антрополога, вероятной причиной смерти явилась черепно-мозговая травма. Если только Гулати сперва не захлебнулась, подумала Энджи. Или все произошло одновременно, если, допустим, Жасмин сорвалась в водопад головой вперед и размозжила череп об острый выступ скалы.

Взяв бокал, Энджи откинулась на спинку дивана, рассеянно потягивая вино и представляя возможный сценарий. Вот Жасмин забрасывает удочку, стоя у кромки воды в непромокаемом комбинезоне и специальных сапогах. От сильного замаха она теряет равновесие и поскальзывается на осклизлых камнях. Она роняет удилище, подошвы сапог сдирают зеленую слизь с камней, девушка падает в реку, погрудный комбинезон быстро заполняется ледяной водой и тянет ее ко дну, где коварное течение не дает ей всплыть и все быстрее тащит к обрыву, где ревет водопад. Жасмин летит вниз головой вперед и бьется о камни, получая описанные в отчете травмы. Затем ее топит огромная масса падающей воды, буквально вдавливая в одну из подводных пещер, где тело остается несколько лет. Затем в какой-то момент давление воды и характер течения меняются, и утопленница всплывает. Но тогда Жасмин выбросило бы на берег в широкой дельте Наамиш.

Каким же образом тело оказалось в двухстах метрах от реки?

Ответ нашелся в предварительном отчете коронера. За последние двадцать пять лет было зафиксировано два наводнения, когда Наамиш размывала берега своей плоской дельты. Вода разливалась больше чем на двести метров, затапливая южный берег. Теоретически это все объясняло. Паводок способен изменить скорость течения и давление воды достаточно, чтобы останки Жасмин вымыло из какой-то придонной ловушки и отнесло в лес. А когда вода спала, тело так и осталось лежать в зарослях, возможно, покрытое слоем грязи, на которой со временем вырос мох и мелкие растения.

Энджи вновь взяла фотографию Жасмин: на левой руке ярко сверкало целое бриллиантовое созвездие. Неужели никто за всю рыбалку не полюбопытствовал, кто же этот счастливец? А две «амигас» в бикини, делилась ли с ними Жасмин? Энджи взяла фотографию с Мией Смит и Софи Синович. Снимок был сделан за год до гибели, и здесь Жасмин без кольца. Когда же оно у нее появилось?

Допив вино, Энджи решительно встала с дивана, выбранив себя за то, что ищет ответы на вопросы судьи Монеган. Ведь легально она не имеет права браться за это расследование, если хочет когда-нибудь получить лицензию частного детектива и открыть собственную фирму.

Сполоснув бокал, Энджи поставила его на сушку и вернулась к столу, взяв чек с предварительным гонораром. Двадцать пять тысяч долларов просто так, за одно лишь согласие взяться за дело! Сверх того судья предложила триста долларов в час, оплату всех понесенных расходов и солидный бонус за удачное завершение дела. Нелепо выбрасывать такие деньги, чтобы выяснить, откуда взялось кольцо и чем жила-дышала Жасмин в свои последние месяцы. Старая судья впадает в маразм, вот ей и чудится, будто с гибелью внучки что-то нечисто.

Энджи отложила чек. Джилли Монеган не желает принимать очевидное – Паллорино не в первый раз сталкивалась с подобным. Родственники жертв не могут сидеть сложа руки – бессилие их убивает. Им подавай виноватого. Они жаждут мести. А если они богаты, то искренне полагают, что проблему можно закидать деньгами.

Зазвонил мобильный. Энджи, вздрогнув, взяла телефон и со стеснением в груди увидела, что звонит Мэддокс. Поколебавшись, помня о последнем напряженном разговоре, Паллорино ответила.

– Все в порядке? – холодно спросил Мэддокс, будто совершая некий обязательный звонок для проверки ее эмоционального состояния.

Энджи набрала побольше воздуху.

– Да, все хорошо, спасибо. Ты закончил с Флинтом? Как там в «Свинье», весело?

– Веселимся, отчего же. Поболтал тут с некоторыми сотрудниками нового отдела. А как твоя деловая встреча насчет предлагаемого расследования?

Мэддокс явно выпытывал ее намерения.

– По-моему, ничего не выйдет, – отозвалась Энджи, намеренно темня. Сейчас ей только выговора не хватало за то, что она взяла у Джилли Монеган материалы дела.

– Ты занята?

– А что?

– Я думал, что уже поздно к тебе заезжать, но когда ехал мимо, увидел у тебя свет.

– А ты где?

– Внизу, в машине.

Паллорино подбежала к окну и раздвинула жалюзи. На парковке было совершенно темно – дождь словно размывал свет фонарей. В гавани плескалась черная блестящая вода.

– Можно подняться? – спросил Мэддокс.

Энджи напряглась. С бьющимся сердцем она бросила взгляд на папки и фотографии, разложенные на столах. Не нужно, чтобы Мэддокс это видел. Ей не хотелось ничего объяснять, отвечать на расспросы, выслушивать предупреждения, пусть и сделанные из лучших побуждений. Она взглянула на часы – без четверти двенадцать. Она совсем позабыла о времени, и ей было хорошо. Увлекшись делом Жасмин Гулати, Энджи словно передохнула от собственной незадачливой жизни. И тут ее осенило.

Паллорино вдруг поняла, как взяться за расследование дела Гулати легально. Но для этого нужно рано встать и быть собранной, со свежей головой.

– Вряд ли это стоит делать, Мэддокс. Время и правда позднее, а…

– А завтра я улетаю.

– Знаю. Я… – Энджи провела рукой по волосам, борясь с собой. – Мы увидимся, когда ты вернешься! – Тогда у нее уже что-нибудь решится, и можно будет задуматься о будущем, планировать жизнь с Мэддоксом.

В трубке наступило молчание. Дождь стучал по окнам.

– А что насчет той вакансии телохранителя?

– Я… я еще не дала ответа.

– Черт бы все побрал, Энджи, – тихо сказал Мэддокс. – Ты что, хочешь взять передышку, отдохнуть от отношений? Со стороны это выглядит именно так.

– Нет, конечно! Просто…

– А мне кажется, что да. Ты струсила еще до того, как мы поехали на Наамиш. У тебя началась клаустрофобия, или фобия отношений, или другая какая зараза, когда я заговорил о детях, подарил кольцо и попросил назначить дату свадьбы и начать подыскивать жилье. Ты же чуть в штаны не наложила, так тебя перепугало мое предложение! А теперь тебе, типа, надо подумать, потому что ты не уверена, что готова провести со мной остаток жизни?

– Мэддокс…

– Энджи, не держи меня за дурака, прояви хоть немного уважения. Дело не в твоей работе, а в нас.

– Слушай, поднимайся. Давай поговорим. Я уже открываю гараж…

– Все, хватит. Наслаждайся передышкой.

– Мэддокс, подожди, я…

– Пожалуй, мне тоже не помешает перерыв. Не желаю односторонних отношений, не хочу, чтобы только я проявлял инициативу. – Голос Мэддокса стал хриплым, прерывистым. Его волнение передалось Энджи, и ее буквально затрясло.

– Пожалуйста, Мэддокс, не поступай так сейчас…

– Сейчас?! Энджи, я пытаюсь поговорить с тобой уже четыре недели, с самого возвращения с рыбалки!

– Это все поиски работы, мне…

– …просто нужно время. Я это второй месяц слушаю. Тебе нужно время все хорошенько обдумать? Ну, вот на тебе время, Эндж! На тебе пространство, на тебе все, что хочешь, черт побери! Становись телохранителем, нянькой, да хоть оруженосцем! Не отказывай себе ни в чем, а с меня хватит ободрять и поддерживать, ходить вокруг на цыпочках, щадя твои чувства, и ничего не получать взамен. Да, на тебя много чего свалилось, и посттравматический стресс сам собой не пройдет, но я хочу твоей любви, честной и полной, и веры в то, что я не подведу! Остается смириться с тем, что ты меня не любишь, что мы с тобой мечтаем о разном. Видимо, тебе нужно что-то другое.

– Мэддокс, пожалуйста…

– Стоп, ничего не говори. Хватит с меня разговоров. Пойми, я тебя люблю. Если ты хочешь сохранить помолвку, если, как и я, ты хочешь семью, тогда я твой. Дело за тобой. Звони мне, когда и если ты будешь готова, а до тех пор общаться прекращаем.

Трубка опустела.

Энджи ошеломленно уставилась на мобильный и только тут заметила, что у нее дрожат руки.

Она может себя поздравить – вот она и довела любимого человека до того, что у него лопнуло терпение. В глубине души Паллорино знала, что этим кончится. Она не смогла это предотвратить, да и, пожалуй, не очень-то противилась.

И Мэддокс подвел черту, отправив мяч на ее поле. Чтобы свадьба состоялась, Энджи должна очень захотеть и сама сделать первый шаг. С невольным уважением она подумала – да, Мэддокс не тюфяк, он не позволит вытирать о себя ноги. Ей стало невыносимо стыдно за свою пренебрежительную уверенность, что он все равно никуда не денется.

Мэддокс хорошо ее знал. Слишком хорошо. Достаточно хорошо, чтобы понимать – ей нужна хорошая встряска, иначе отношения зайдут в тупик.

Глава 13

Воскресенье, 18 ноября

– Кто тебя сюда пустил, черт побери? – Лицо Джока Брикстона пошло пятнами при виде Энджи, ожидавшей в его кабинете.

Энджи вскочила. Она ждала Брикстона с восьми утра. Она знала, что он любит поработать в выходные, подогнать административную часть, наслаждаясь тишиной и покоем, и что в конторе будет лишь пара дежурных сотрудников.

– Мир не без добрых людей, – туманно ответила она.

– Я же тебе сказал, я с тобой больше не работаю! – Брикстон решительно подошел к своему столу и нажал кнопку интеркома: – Дебби! Вызывай охрану, пусть выведут эту женщину. Живо!

– Подождите, – Энджи примирительно выставила руки. – Дайте сказать. У меня к вам предложение.

– Иисусе, Паллорино, наглости тебе, конечно, не занимать, но…

На пороге возникли двое здоровенных охранников.

– Вызывали, сэр?

– Выведите ее отсюда. – Брикстон обогнул стол и поставил сверху тяжелый портфель. – Она ворвалась без разрешения.

– Стойте, – приказала Энджи охранникам. – Джок, вы захотите это услышать!

Охранники вошли в кабинет и взяли ее за руки. Брикстон тем временем открыл пакет из ресторана Тима Хортонса и вынул сандвич, собираясь позавтракать.

– Да выслушайте же меня, и я уйду, клянусь!

– Хватит тебе умолять, а мне слушать! По твоей милости уже и так очень богатый клиент, который как огня боится прессы, перетрухнул и разорвал с нами контракт! С тем же успехом ты могла прибить тот треклятый замшелый скелет мне на дверь! Честно говоря, я тебя убить готов, Паллорино. Ты даже не представляешь, как я на тебя зол!

– Туда взгляните! – подбородком Энджи показала на чек, который заранее положила на стол Брикстона. – Это предварительный гонорар, плюс триста долларов в час за работу, плюс бонус и все расходы. Все ваше, кроме половины бонуса, которую заберу я, если клиент останется доволен.

Брикстон опустил глаза. При виде суммы в чеке на мясистом лице отразилось смятение.

– Что за клиент, откуда взяла?

– Чек ваш, если вы позволите мне взяться за расследование как своей сотруднице. Клиент хочет только меня и больше никого.

– Ты что, с ума сошла?

– Отпустите охрану, и я все объясню.

Брикстон кивнул охранникам:

– Ладно, дайте нам минуту. Подождите в коридоре. И дверь, дверь закройте!

Энджи дождалась, пока секьюрити выйдут из кабинета, и сказала:

– Мне предложили провести расследование. Очень важный и богатый клиент. Повторяю, все деньги ваши, кроме расходов и половины бонуса, если вы примете меня обратно и мы подпишем разовый контракт.

– Триста долларов в час?!

– Ага.

Брикстон схватил чек.

– И такой аванс, помимо почасового вознаграждения?

– Совершенно верно.

– А кто клиент?

– Богатый и со связями. Если останется доволен, станет нас рекомендовать. Вероятно, будут и еще заказы.

– Нас? Никаких «нас», Паллорино!

– А, ну как угодно. – Энджи потянулась к чеку, но Брикстон отдернул руку.

– Что за дело-то? – спросил он. – Снова одни неприятности?

– Старый «висяк», ничего криминального. Клиенту нужна информация о последних месяцах жизни близкого родственника, скончавшегося от несчастного случая. Исключительно для очистки совести, чтобы отпустить от себя пережитое.

Брикстон явно колебался. Он с силой потер подбородок, косясь на окно, будто желая удрать вместе с чеком, и шумно вздохнул: гонорара ему было жалко.

– Я вам кое-что скажу, Джок. Ажиотаж СМИ вокруг моей персоны, моя печальная известность, как вы выразились, как раз и принесли мне выгодный заказ. – Энджи осторожно присела, увеличивая свое присутствие в кабинете, держась уверенно и спокойно. Брикстон сразу присмирел – Энджи давно научилась с ним общаться.

– Как так?

– Про себя люди только рады, что я убрала с улиц серийного убийцу. Многие сочувствуют моей истории, понимая, через что мне пришлось пройти в раннем детстве и почему я выбрала работу полицейского. Благодаря СМИ все теперь знают о моей въедливости, с которой я расследовала старое дело об «ангельской колыбели», и считают это прекрасным качеством для сыщика. Люди верят, что я смогу раскрыть любые тайны, которые не дают им покоя. – Энджи Паллорино подалась вперед: – Моя известность, мое пресловутое питбулье упорство принесет вам выгодные контракты определенного толка. Вы можете получить немалую прибыль. Если вы возьмете меня обратно, я не стану ставить на визитке логотип «Прибрежных расследований», даже упоминать о вас не буду. Я останусь вашим негласным филиалом специальных расследований. От вас ничего не требуется, кроме контракта со мной, возможности пользоваться вашими базами данных и, при необходимости, технической поддержки.

– Тебе «Прибрежные расследования» только для стажа нужны!

– Ну и что с того? Вы получите большую часть моего гонорара.

– А когда ты накопишь часы, козыряя нашим названием, то уйдешь на вольные хлеба.

– Джок, вы меня не слушаете. Я нигде не стану светить ваше название, я буду работать от своего имени и закажу себе новые визитные карточки. Я лишь буду числиться в вашей инфраструктуре. Конечно, если вы захотите поручить мне другие расследования, мы сможем это обсудить… – Она выпрямилась на стуле. – Почему вас беспокоит, что рано или поздно я уйду? Вы же только об этом и мечтали, с чего вдруг теперь удерживать принялись?

Брикстон поскреб затылок.

– Дай мне подумать.

– Нет, Джок. – Энджи начала вставать. – Есть и другие компании, которые заинтересуются контрактом такого рода. Клиент хочет, чтобы я сегодня же взялась за расследование.

Судья Монеган подсказала Энджи прекрасную возможность – рассматривать свою известность и одиозное прошлое как козырь, а не как помеху.

– Ладно, ладно, ты это… присядь.

Энджи снова опустилась на стул.

Брикстон еще раз поглядел на чек.

– О’кей, – буркнул он и поднял глаза на Паллорино. – Договорились.

– Вот и хорошо. Кабинет мне не понадобится, но, как я уже сказала, будет необходим доступ к вашим базам данных и помощь ваших технических специалистов в случае поиска, например, машин по номерам, проверки наличия судимостей, уточнения деталей биографии и тому подобное.

Она сунула руку во внутренний карман куртки и вынула контракт, напечатанный за бессонную ночь. После звонка Мэддокса спать она не могла, зато рьяно взялась за дело Жасмин Гулати. Пусть до известной степени это означало потакать капризу богатой старухи, но ведь и Джилли Монеган оказывала Энджи услугу, отвлекая от ее проблем. Сама собой наметилась реальная возможность приблизиться к заветной цели – получить лицензию. И вернуться к Мэддоксу. Хорошенько поразмыслив, Энджи немного смягчилась и решила принять деньги Монеган.

– Так кто клиент? – спросил Брикстон. – И что за расследование?

Энджи развернула сколотые листки и пододвинула боссу:

– Сперва подпишем контракт.

Брикстон прищурился:

– Сначала все контракты у меня читает юрист.

– Нет времени, Джок. Тут все просто: до окончания этого расследования я работаю на вашу фирму. Решения по этому делу принимаю сама. Гонорар поступает «Прибрежным расследованиям» за вычетом расходов, которые, по моим расчетам, будут минимальными, и половины бонуса, если я его заработаю. Название вашей фирмы нигде не прозвучит. Будете ли вы упоминать мое имя или предлагать мои индивидуальные услуги своим клиентам, решать вам. Данный контракт действителен только на это расследование. В дальнейшем мы можем заключать контракт на каждое дело. Или же, если данное расследование завершится успешно и к вашему удовлетворению, можем подписать что-то более долгосрочное.

Брикстон, засопев, взял стул и присел, пододвинув к себе контракт. Старые часы на шкафу с папками громко тикали. Снаружи шел мелкий дождь, над морем ревела сирена.

В конце концов Брикстон взял ручку и поставил внизу свою подпись.

– И второй экземпляр подпишите, пожалуйста.

Он подчинился и поднял глаза:

– Так что за клиент?

– Судья в отставке Джилли Монеган.

Темные глазки Брикстона заблестели:

– Вдова сенатора Блэкфорда?

– Она самая. Останки, найденные на берегу Наамиш, принадлежат Жасмин Гулати, студентке магистратуры Университета Виктория, утонувшей в девяносто четвертом году. Жасмин приходится внучкой судье Монеган, и теперь Джилли хочет, чтобы я подробно выяснила события последних месяцев жизни Жасмин Гулати.

Брикстон воззрился на чек:

– За такие деньги?!

Энджи пожала плечами.

– Она видела меня по телевизору. Она знает, что я была на той же реке, что и ее внучка, и своими глазами видела могилу и останки. Джилли Монеган читала все написанное обо мне и хочет, чтобы дело ее внучки вела именно я. Иногда со СМИ не только шерсти клок, как видите.

Брикстон ухмыльнулся и уселся поудобнее.

– А ты начинаешь мне нравиться, Паллорино!

– Взаимно, Джок, – с улыбкой солгала Энджи.

* * *

– Я берусь за расследование, – сказала Энджи в телефон. – На ваших условиях.

– Вы же, кажется, не имели права! Что изменилось? – Профессионально громкий голос судьи Монеган так и загудел в ухе. Паллорино невольно отодвинула мобильный. Она позвонила судье из машины от офиса Брикстона, не теряя времени.

– А я добилась, чтобы меня взяли на прежнее место. Буду работать над делом вместе с «Прибрежными расследованиями»… – Поколебавшись, она добавила: – Все решил ваш чек. Спасибо вам за него.

– Ха, рада слышать, что я по-прежнему чего-то стою! Мне нравится, что вы не золотите пилюлю, Анжела. Это именно то, чего я хочу. Говорите мне всю правду, какой бы она ни была, что бы вы ни выяснили о моей внучке.

Энджи не стала поправлять судью, зная от Гудрун, что Джилли Монеган теряет память.

– У меня есть несколько вопросов, – начала она. – Могу по телефону, если вы не против.

– Слушаю.

– В коробке, которую вы мне передали, есть фотография, на обороте надпись «Три amigas». Кто…

– Ближайшие подруги Жасмин. Эта троица была неразлучна. Миа Смит дружила с Жасмин с третьего класса, Софи Синович присоединилась к ним в девятом классе. Они вместе поступили в университет и вместе учились.

– Софи Синович и Миа Смит по-прежнему живут в Британской Колумбии?

– Не знаю, я о них много лет не вспоминала.

– Значит, вам неизвестно, выходили ли они замуж и меняли фамилии?

– Неизвестно.

– А вот другие участницы рыбалки, вы что-нибудь можете о них сказать, прежде чем я начну поиски?

– Рейчел Харт живет в Метчосине со своим мужем Дагом. Где их дочь Иден, я не знаю. За судьбой остальных участниц тоже не слежу. На рыбалку тогда ездила дама почтенного возраста, ее уже, наверное, нет в живых.

– Значит, Иден – дочь Рейчел Харт?

– Да.

– Еще раз: документальный фильм Харт зарубили спонсоры и он так и не вышел?

– Да. Мой зять, Рауль Гулати, пригрозил подать в суд, если хоть кадр просочится в эфир, и проект закрыли. Рауль не желал, чтобы Рейчел Харт или спонсоры превратили исчезновение Жасмин в сенсацию и заработали. Иначе Рейчел сделала бы из этого приключенческую документальную драму.

– А куда же делся отснятый материал? Может, вы видели какие-то фрагменты?

– Нет. Рейчел предлагала родителям Жасмин смонтировать репортаж о ее последних днях, но моя дочь Китт отказалась. Ей и без того было невыносимо больно. Китт очень тяжело переживала случившееся.

– Как вышло, что у вас такая взрослая внучка? – не удержалась Энджи – Двадцать четыре года назад Жасмин было двадцать пять. Стало быть, вы…

– Китт – дочь моего мужа от первого брака. Логан Блэкфорд был вдовцом и намного старше меня. Мне было тридцать один, когда двадцатитрехлетняя Китт Блэкфорд стала моей падчерицей. Сперва мы не воспринимали друг друга, но постепенно привыкли и даже сблизились, особенно после смерти Логана.

– Значит, Жасмин не является вашей кровной родственницей?

– Она была моей внучкой, неважно, кровной или нет. Я нянчила ее с младенчества. Она заменила мне ребенка, которого у меня не могло быть. Я единственная живая родственница Жасмин Гулати и должна сделать все как полагается, чтобы она упокоилась рядом с родителями.

– Понимаю. – Энджи завела машину и включила дворники – дождь усилился. – Еще два вопроса, если позволите. Жасмин когда-нибудь случалось вывихнуть левое плечо?

– Сама теряюсь в догадках. Я видела упоминание об аномалии плечевого сустава в отчете патологоанатома, но о такой серьезной травме я бы знала. Коронер меня тоже спрашивал, но я не помню никаких проблем с ее плечами…