Текст книги "Скандал в шелках"

Глава 6

«Некоторые особы считают самым возвышенным предметом в природе корабль в океане, но мне подайте почтовые дилижансы, которые потоком катят по Пиккадилли каждый вечер, катят разбивая камни мостовых и расчищая путь к краю света!»

Уильям Хазлитт «Зарисовки и эссе», 1839

– Не будь идиотом! – прорычал граф. – Клара никогда бы…

– Успокойтесь, милорды, – вмешалась Софи. – Тут не лучшее место для дискуссии. И здесь…

– Какого черта?! – возмутился Лонгмор. – Не восприняли же вы все это всерьез?

Но выражение лица Софи было очень серьезным.

– Полагаю, нам лучше найти другое место для разговора, – сказала она и тут же направилась обратно в комнату, которую недавно покинула. Причем даже не удостоверилась, последовали за ней мужчины или нет.

Несколько мгновений Гарри рассматривал ее покачивавшиеся бедра. И вдруг заметил, что его брат занят тем же.

– Не стой здесь как глыба льда, – прошипел он. – Ведь именно ты пожелал сделать из всего этого большой секрет!

Оба направились за ней следом. И Софи тотчас закрыла за ними дверь.

– Типичная для Фэрфаксов буря в стакане воды, – проворчал Лонгмор. – Клара не способна сбежать! Она одеться сама не может. И почти не умеет есть самостоятельно. К тому же у нее нет денег. Куда она пойдет?

– Она взяла с собой Дейвис, – сообщил Валлентайн.

– Ты это серьезно?

– Ты действительно считаешь, что я шучу?

– Леди не может иметь секреты от своей горничной, – заметила Софи. – Поэтому ей пришлось сказать обо всем Дейвис. Последняя, вероятно, была очень расстроена, но все же не проболталась. И не позволила леди Кларе убежать одной.

Граф со вздохом кивнул. Да, все верно. Эта Дейвис – настоящий бульдог. Свирепо преданная и верная, она всегда была готова защищать свою хозяйку. Однако он полагал, что Дейвис – женщина здравомыслящая и рассудительная…

– Клара уехала в своем кабриолете около полудня, – продолжал Валлентайн. – С собой же взяла множество пакетов, по ее словам, старую одежду, которую нужно отдать на благотворительные цели. Мы думали, она собиралась навестить двоюродную бабушку Дору в Кенсингтоне – Клара и раньше так делала. И мы бы еще долго не узнали правды, если бы бабушка Дора не приехала повидаться с нашей матерью. После чего все окончательно стало ясно.

– А леди Клара не оставила записку? – поинтересовалась Софи.

Валлентайн словно окаменел. Длилось это состояние минуты две, после чего он снял шляпу и чрезвычайно вежливо поклонился.

– Боюсь, что не имел чести…

«Напыщенный осел!» – мысленно воскликнул Гарри.

– Мисс Нуаро, позвольте представить моего брата Валлентайна Фэрфакса, – проговорил граф со вздохом.

Последовал учтивый поклон этого идиота, после чего гость сказал:

– Мисс Нуаро, возможно, вы будете так добры и позволите мне поговорить с братом с глазу на глаз.

Софи поспешно присела, так что ее банты и кружева зашептались – так шепчется возмущенная публика, когда в театральной ложе вдруг появляется скандально известная дама полусвета. Но она тут же грациозно выпрямилась, словно балерина. Взглянула на Валлентайна широко раскрытыми синими глазами и заявила:

– Я вовсе не добра. Спросите хотя бы лорда Лонгмора!

– Я пока еще не составил своего мнения по этому вопросу, – проворчал граф. – Но я точно знаю: нет смысла скрывать от мисс Нуаро какие-либо секреты.

Глядя, как завороженный, в синие глаза Софи, Валлентайн, казалось, ничего не слышал.

– Записка, – напомнил брату Гарри. – Клара оставила записку?

Молча кивнув, Валлентайн выудил из жилета листок бумаги и передал графу.

Записка была короткой: «Я НЕ выйду за этого человека. Лучше проживу жизнь в позоре и нищете. К.».

– Прекрасно! – воскликнул Лонгмор. – Нам только драмы не хватало! И все же он помнил, как мучительно вздыхала Клара на прошлой неделе, когда он привез ее сюда. Она сказала… Хм… что же она тогда сказала? Что-то насчет матери, которая стала невыносимой и постоянно терзала ее. И что-то насчет свадьбы. Слишком уж поспешной свадьбы. Свадьбы, которая не состоялась бы, если бы, он, граф Лонгмор, сделал то, что должен был сделать, то есть держал бы Аддерли подальше от нее.

Софи протянула руку, и он отдал ей записку. Она быстро пробежала ее глазами, потом перевернула бумагу. На обратной стороне Клара написала лишь одно слово – «Маме».

– Как только матушка поняла, что она не поехала к бабушке Доре, сразу побежала наверх и обыскала комнату Клары, – пояснил Валлентайн. – Записка лежала в шкатулке для драгоценностей сестры. Все остальное Клара оттуда вытащила. Впрочем, там не было ничего особо ценного. Обычно украшения ей одалживала мама, а она держит все дорогие вещи под замком.

– Леди Клара может продать одежду, – заметила Софи. – Вернее, отдать на продажу горничной. Поэтому и захватила с собой все эти пакеты…

Мужчины молча уставились на нее, и она пояснила:

– За них можно выручить крупную сумму, особенно за те платья, что шили мы, – добавила Софи.

И тут Лонгмор окончательно осознал произошедшее:

– Клара… на дороге, – пробормотал он. – И некому присмотреть за ней, кроме горничной. – Ему стало дурно.

– Так вот, мама обнаружила, что все гардеробы сестры опустели, – продолжал Валлентайн. – Полагаю, мать до сих пор истерически вопит, – проворчал граф.

– Она вообще не кричала, – покачал головой Валлентайн. – Сначала лишилась чувств, потом заплакала и заперлась в комнате Клары. Никого не впускает и ни с кем не хочет говорить.

– О, нет-нет! Бедная женщина! – воскликнула Софи, прижимая ладонь к губам и закрывая глаза. И в тот же момент Лонгмор осознал, какое это редкое зрелище – видеть искренние эмоции Софи. А сейчас ее эмоции действительно были искренними – он чувствовал это и нисколько в этом не сомневался.

Но вспышка чувств тут же угасла, и Софи, снова став собранной и деловитой, проговорила:

– Хотелось бы, чтобы леди Клара оставила больше доказательств… Впрочем, их и так достаточно. Она взяла с собой горничную, платья и безделушки, которые можно заложить. Во всяком случае так она планировала. Но сначала нам нужно определить, в каком направлении она уехала.

– Нам? – хором переспросили братья.

Лорд Валлентайн Фэрфакс, которого Софи не раз видела и раньше, походил на старшего брата только ростом и фигурой. А цвет волос был, как у леди Клары. «И все же очевидно, что они братья», – думала Софи, разглядывая смотревших на нее мужчин с явным удивлением. Что ж, аристократы! Что с них взять?! Мозгов-то у обоих не слишком много…

Пожав плечами, Софи проговорила:

– А я полагала, что вы хотите мне помочь…

– Помочь вам? – в изумлении переспросил лорд Лонгмор.

Лорд Валлентайн откашлялся и пробормотал:

– Очень… э… любезно с вашей стороны… мисс… э…

– Нуаро, идиот! Я же тебе говорил! Свояченица Кливдона. И если она…

– Да-да, конечно, – закивал лорд Валлентайн. – Полагаю, мы можем нанести визит Кливдону и попросить, чтобы помог организовать поиски.

– И где, по вашему мнению, нужно искать? – осведомилась Софи. Лорд Валлентайн нахмурился и взглянул на брата. Софи же со вздохом добавила: – Я, например, понятия не имею. Но мне кажется, что необходима многочисленная поисковая партия, чтобы можно было проверить все выезды из Лондона, а потом и все дороги.

Братья молча переглянулись и уставились на модистку. А она тем временем продолжала:

– И я не могу не задаться вопросом, каким образом вы сделаете это, не привлекая внимания к тому факту, что Клара Фэрфакс сбежала из дома без компаньонки, если не считать горничную. Возможно, я ошибаюсь – в конце концов, чего ожидать от безродной владелицы магазина? – но мне всегда казалось, что благовоспитанным знатным девицам не к лицу подобные поступки. Уверена, что в таких случаях их близкие не хотели бы обнародовать побег.

– Что ж, мы… – Лорд Валлентайн умолк и покосился на брата. Лонгмор же выругался сквозь зубы.

Софи криво усмехнулась. Он могла бы добавить еще немало таких же ругательств, причем на двух языках. Но дела и впрямь были плохи… молодая аристократка, путешествующая одна и без защиты – только с горничной. Это все равно что нарисовать у себя на спине огромную красную мишень. И на груди тоже. А если свет об этом узнает… Да еще после скандала с Аддерли… Ох, тогда уже ничто не спасет ее репутацию. Оставалось лишь надеяться, что девушка передумает и вернется домой.

Но Софи не привыкла полагаться на надежды. Поэтому решительно заявила:

– У меня много друзей, к которым я могу обратиться в подобных ситуациях. К тому же у нас есть Фенуик. Полагаю, он пойдет к своим приятелям и попытается их расспросить. Кто-нибудь наверняка заметил женщин в экипаже, подпадающих под соответствующее описание.

Софи ждала возражений, но мужчины молчали и внимательно ее слушали. Должно быть, обдумывали все, что она сказала. А думали эти двое очень долго – такие уж у них были мозги.

– Мне необходимы приметы и описание экипажа. – Софи подхватила свисавшие у нее с пояса маленькие часики и открыла их. – Сейчас почти половина пятого. Если повезет, узнаем что-нибудь еще до полуночи.

– До полуночи? – усмехнулся Валлентайн. – Дорогая моя девочка, к полуночи она может оказаться в Дувре или в Брайтоне. Или даже на судне, отплывающем на континент!

– Мисс Нуаро – не твоя дорогая девочка! Понял, кретин?! – прошипел Лонгмор.

– Ей понадобятся документы, чтобы попасть на континент, – пояснила Софи. В отличие от сестер Нуаро, леди Клара не сообразила бы получить документы заранее. Или подделать, если понадобится…

– Значит, остается вся Великобритания, – вздохнул лорд Валлентайн.

– Спасибо, что констатировал очевидное, – съязвил его брат.

– Я только хотел…

– Не обращайте на него внимания, мисс Нуаро, – перебил Лонгмор. – Он сам не знает, что говорит. А когда волнуется – впадает в панику.

– Думаю, для паники есть причины. Все это очень скверно, – заметила Софи.

– Несколько минут назад вы сказали, что мы можем кое-что предпринять, – напомнил Лонгмор. – Что потребуется от меня?

– И от меня, конечно, – вставил лорд Валлентайн.

Софи задумалась. Впрочем, выбора у нее не было – она не смогла бы справиться одна.

– Лорд Лонгмор, вы должны поехать домой и приказать своему камердинеру, чтобы собрал вещи для поездки на несколько дней.

– Несколько дней? – Лорд Валлентайн нервно провел ладонью по волосам. – Несколько дней ехать с одной лишь горничной… Репутация Клары будет окончательно погублена!

Но именно это сейчас беспокоило Софи меньше всего. Только бы на девушку не напали… Ведь ее могли изнасиловать или даже убить! Она была совершенно беззащитна и ничего не понимала в жизни. Вспомнить хотя бы, как легко воспользовался Аддерли ее наивностью!

– Соберите вещи на несколько дней, – повторила Софи тихо и спокойно. Она старалась держать себя в руках. Лорда Валлентайна следовало успокоить, а Лонгмор должен был верить, что она знала, что делала. – Как только я что-нибудь узнаю, пошлю за вами, и мы выезжаем.

– Все трое? – спросил лорд Лонгмор.

– Да, разумеется. Хотя я почти не знаю лорда Валлентайна, а он не знает меня. – Лонгмор-то по крайней мере понимал, на что она способна. И знал о ее работе на «Спектакл». Ей не придется тратить время, объясняя ему каждую мелочь. И они с ним неплохо действовали вместе у Даудни, а вот его брат… – Она повернулась к младшему брату графа. – Милорд, настоятельно советую вам вернуться в Уорфорд-Хаус. Ваша задача – помочь родным запомнить причину отсутствия леди Клары. Сильнейшая простуда… или что-нибудь в этом роде. Понимаете?

Валлентайн вопросительно взглянул на старшего брата.

– У тебя есть идеи получше? – осведомился граф. – И имей в виду: от Клары зависит благополучие мисс Нуаро. Наша сестра – лучшая ее заказчица. Если с Кларой что-нибудь случится, сестры Нуаро разорятся. Потому что никто не может носить их наряды с таким шиком, как Клара! Не говоря уже о том, что они надеются продать ей еще множество платьев! И непременно продадут, когда придумают, как избавиться от Аддерли.

– Шутить в такой момент?! – возмутился лорд Валлентайн. – Как это похоже на тебя…

– Я не шучу, уж поверь мне, братец.

– Это не шутка, – подтвердила Софи. – Мы с сестрами действительно хотим удалить лорда Аддерли со сцены. Хотим, чтобы ваша сестра-красавица вышла замуж за человека с хорошим доходом. Леди Клара – наша лучшая заказчица, и мы действительно разоримся, если она не сможет надеть прекрасное подвенечное платье, которое мы ей шьем. – Да, это была не шутка, а ужасная правда. Куда более страшная, чем могли представить братья.

Лонгмор с усмешкой отвернулся от сбитого с толку Валлентайна.

– Мисс Нуаро, вы просили дать описание кабриолета? Предлагаю найти перо и бумагу. Я заказал кабриолет специально для Клары и помню каждую мелочь. А если что-то пропущу, – Валлентайн даст нам знать. Он считает, что мне следовало купить этот кабриолет для него.

Вскоре все сестры Нуаро уже были в спальне Софи, где она собиралась в дорогу, рассказывая о том, как планирует искать Клару. Софи надеялась, что сестры что-нибудь ей посоветуют, но Марселина с Леони не могли предложить ничего лучшего.

– Не вижу выхода… – вздыхала Марселина. – Ах, а что если о ее побеге станет известно? Это опасно не только для ее репутации, но и для нее самой. Мало ли какие негодяи начнут ее искать? Могут похитить и потребовать выкуп – и это в лучшем случае! А каково сейчас ее бедной матери! – Когда-то Марселина едва не потеряла дочь, и уж она-то знала, что сейчас переживала леди Уорфорд!

Да и Софи с Леони прекрасно понимали, почему маркиза заперлась в комнате дочери!

– Кстати, о негодяях… – пробормотала Софи, надевая чулки. – Интересно, что такого сделал Аддерли? Почему она сбежала?

– Это имеет значение? – спросила Леони.

– Возможно, имеет. – Софи вздохнула. – Вполне возможно, что это – ключ ко всему произошедшему.

– Ты все узнаешь, когда ее найдешь, – заверила сестру Леони. – А ты ее найдешь. Не можешь не найти.

– Разумеется, найдет, – кивнула Марселина. – Но милые мои, что мне сказать Кливдону? Он ведь с ума сойдет от беспокойства! Вы же знаете, как дорога ему леди Клара.

Герцог потерял сестру в детстве. Когда же семья Фэрфакс взяла его к себе, леди Клара стала ему сестрой. Они всегда были близки, и Клара, несмотря ни на что, относилась к сестрам Нуаро почти как к родственницам.

– Я пообещала Лонгмору избавиться от Аддерли, – сообщила Софи. – Но не могу же я находиться в двух местах одновременно! Попроси Кливдона, чтобы потихоньку узнал об Аддерли все, что возможно. Мне необходима информация. Вся, которую только удастся раздобыть.

– Но что Кливдон способен обнаружить? Ведь об Аддерли известно все. Страсть к игре и плачевное состояние финансов, вот и все… – Леони пожала плечами.

– Та сцена на террасе вовсе не безрассудный порыв страсти, – заявила Софи. – Что-то тут было не так! Я уверена, что негодяй все спланировал заранее! Почему он не сражался за любимую женщину? Почему позволил Лонгмору ударить его? И почему леди Кларе пришлось его защищать? Пусть Кливдон узнает всю его подноготную. Он может выведать за обычной игрой в карты почти столько же, сколько я подслушиваю на балах и узнаю из разговоров с дамами полусвета. – Софи взяла шляпу, которую собиралась надеть, и уселась пришивать к ней вуаль.

– Может, мне следует присмотреться к финансовым делам Аддерли? – спросила Леони.

– Нет-нет, у вас с Марселиной и без того немало проблем. Придется управлять магазином, пока я буду в отъезде. Простите, что все оставляю на вас!

– Глупости! – отрезала Леони. – Ты должна найти ее, и это главное.

– Леди Клара – член нашей семьи, нравится это ее матери или нет, – вставила Марселина. Взглянув на Софи, добавила: – Кстати, о семьях… До твоего отъезда нам необходимо поговорить.

Граф то и дело подгонял лошадей после того, как Фенуик прибежал за ним, но все же было уже довольно поздно, когда он остановил фаэтон у Глостерской кофейни, что на Пиккадилли. И, как всегда в это время, здесь царила атмосфера спешки и волнения – семь почтовых экипажей, отправлявшихся на север, готовились отъехать, и здесь же собрались пассажиры и просто зеваки.

Но Лонгмор знал, что бывала суматоха и похуже. Несколько лет назад в восемь вечера все тридцать пять дилижансов Королевской почты покинули Лондон одновременно вместе с таким же количеством пассажирских дилижансов. А то, что за этим последовало… Ох, даже вспоминать страшно!

Внезапно граф заметил необычайное волнение в одной из собравшихся групп. Мужчины отталкивали друг друга, едва не спотыкаясь о собственные ноги и чуть не падая под копыта лошадей и колеса дилижансов. Объяснение же этому находилось в самой середине свалки.

Вместо своего обычного камуфляжа Софи этим вечером предпочла выставить напоказ последний крик безумной моды от «Мэзон Нуар». На ней было платье сиреневого цвета и сногсшибательного покроя. На плечах же лежал широкий воротник, под которым находился другой – нечто вроде капюшона, доходившего до локтей. Причем каждый рукав одеяния был размером с бочонок эля. Ярды черного кружева ниспадали с воротников на лиф, а с тульи шляпы свисало что-то… походившее на зеленые листья. Белое кружево украшало лицо модистки, изящно обрамляя его, то есть даже не лицо, а то, что оставалось на виду, потому что лоб и глаза скрывала черная вуаль.

В общем, зрелище было воистину абсурдное. И одновременно – как ни странно – весьма привлекательное.

– Проклятье… – прошептал граф. – То есть… о боже…

Тут Софи заметила его и неспешно направилась к экипажу, покачивая бедрами куда более вызывающе, чем полагалось бы, по мнению Лонгмора. За ней следовал гостиничный слуга с вещами.

– Это она! – сообщил Фенуик с запяток.

– Вижу, – кивнул Лонгмор.

Но прежде чем граф успел выбраться из фаэтона, чтобы помочь даме, целая орда ринулась к экипажу. Кто-то даже умудрился протянуть Софи руку, чтобы помочь ей. Однако Лонгмор все же опередил наглеца. Упершись в его широкую ладонь, Софи ловко запрыгнула в экипаж. А все мужчины, сопровождавшие ее, стояли молча, восхищаясь видом сзади. Когда же она, наконец, уселась, у собравшихся вырвался протяжный вздох, сопровождаемый соблазнительным шуршанием ее юбок. А Софи, устроившись поудобнее, почти исчезла под поднятым верхом фаэтона. И в тот же миг слуга погрузил ее вещи позади экипажа, где Фенуик установил их рядом с саквояжем Лонгмора.

Поскольку восстание масс казалось неизбежным, а у Лонгмора не было для него времени, он взмахнул поводьями. Увы, пришлось тащиться за почтовыми дилижансами.

– Не самое лучшее время для отъезда из Лондона, – заметил граф. – Но все западные почтовые дилижансы отъезжают в одно время, так что остается лишь одно – следовать за ними до самой Бромптон-роуд, где сворачивает дилижанс на Портсмут. И мы поедем за ним.

– Надо привлекать к себе поменьше внимания, – сказала Софи.

– Поменьше внимания? В таком наряде?! И это, по-вашему, маскировка?

– Да. Я ваша новая любовница.

Граф замер на мгновение. Ему казалось, он ослышался. Откашлявшись, он пробормотал:

– Вы моя… кто?

– Любовница! Возможно, дама полусвета. Мы с сестрами решили, что никто не сочтет чем-то необычным вашу поездку с дамой сомнительной морали. А меня вряд ли узнают. Не то что вас. Даже женщины, которые приезжают в «Мэзон Нуар», не замечают наших лиц.

Она совершенно рехнулась! Сумасшедшая! Только слепой не узнает это ангельское личико, ярко-синие глаза, вздернутый носик и чувственные губки.

А «сумасшедшая» тем временем продолжала:

– Я специально выбрала именно это платье. Потому что оно выглядит очень дорого и гораздо роскошнее, чем обычно носят респектабельные англичанки. Я, видите ли, веселая вдова… – Она коснулась вуали. – И никто не найдет странным то обстоятельство, что женщина, оказавшаяся в вашем обществе, решила носить на людях вуаль.

– Значит, вы назначили себя моей любовницей? – пробормотал граф. – Весьма смелое решение.

– Ну, не такая уж это жертва, – отмахнулась Софи. – Ведь большинство моих маскарадных костюмов неудобны и некрасивы. Кстати, моя обычная одежда не столь шикарна, как эта.

– Неужели? – усмехнулся граф – Вспоминаю вас в чем-то… У вас было что-то вроде голландской мельницы на голове. С лентами, цветами и перьями!

– Верно, та шляпа была шикарной. Но мы с Леони подобные обычно не надеваем. Такие вещи отпугивают заказчиц. Только Марселина может носить самые смелые свои модели, потому что частенько ездит в Париж. И не забудьте, замужним женщинам дано больше свободы как здесь, так и там, во Франции.

О, он, Лонгмор, прекрасно это знал. И мужчинам давалось больше свободы в обращении с замужними женщинами. Правда, Софи не была замужней женщиной. Зато была модисткой с французской кровью в жилах.

– Даже если я поеду в Париж, все равно не смогу одеться так, как она, – продолжала девушка. – Незамужние женщины должны там выглядеть еще более девственными, чем здесь. Простые платья… Гладко зачесанные назад волосы… Не знаю, что привлекательного находят в этом мужчины, но… – Софи осеклась и, усмехнувшись, спросила: – Но какая вам разница? Ведь главное – чтобы нас с вами увидели вместе. И тогда никто не станет любопытствовать насчет того, чем мы заняты. Кроме того… Люди так засмотрятся на мою одежду, что не заметят лица.

Девственница? Но она НЕ МОЖЕТ быть девственницей. Подобное просто невероятно. С таким телом, походкой и… И она же модистка!

– Кстати о девственницах, – пробурчал граф. – Поговорим о моей сестре. Полагаю, есть основания считать, что Клара выбрала дорогу на Портсмут. И мне известно, что кое-кто из дружков Фенуика заметил ее кабриолет на Гайд-Парк-корнер. Потом тот же экипаж заметили на Найтсбридж-роуд. Он направлялся к Кенсингтону. По словам же почтового рассыльного из гостиницы в Фулеме, какая-то женщина расспрашивала, как лучше добраться до Ричмонд-парка.

– Она сделала вид, будто едет к двоюродной бабушке, а потом развернула кабриолет и, очевидно, направилась на юго-запад, – решила Софи. – Ричмонд-парк для нее чем-то важен?

– Понятия не имею. Я скорее посчитал бы, что она отправится в Бат. В детстве Клара часто ездила туда с другой бабушкой. С матерью отца. Они были очень близки. Бабушка Уорфорд умерла года три назад, и Клара тогда очень переживала. А Ричмонд-парк?.. Представить не могу, у кого она могла бы попросить там убежища.

– Может, леди Клара просто не знает, куда поехать? – предположила Софи. – У нее что-то случилось… и она в отчаянии сбежала. Сбежала, не зная, куда ехать.

Вскоре они добрались до дорожной заставы, где уже скопились почтовые дилижансы. Граф воспользовался задержкой, чтобы взглянуть на Фенуика. Оказалось, что мальчик успел перебраться на заднее сиденье. И он с тревогой посматривал на быстро темневшее небо.

Лонгмор последовал его примеру. Над головой клубились темные тучи. Но граф не встревожился. Верх экипажа был поднят, так что ничего страшного, если даже пойдет дождь. Правда, над задним сиденьем не было верха, но с Фенуиком ничего не случится – Олни положил в багаж зонтик. А Рид, совершенно убитый тем, что его не взяли, все же пожертвовал свой старый плащ.

Наконец Лонгмор проехал заставу. После чего они миновали «Уайт Хорс-инн» и Пехотные казармы.

– Не понимаю, что нашло на мою сестрицу. – Граф вздохнул. – Она ведь всегда была такой благоразумной…

– Благоразумной, но неискушенной, – заметила Софи.

И Гарри уловил дрожь в ее голосе. Едва заметную. Он очень остро ощущал все ее интонации и всегда узнавал ее голос, даже в тех случаях, когда она, играя какую-нибудь очередную роль, говорила с провинциальным акцентом.

Лонгмор повернул голову. Софи прижала ладонь ко лбу. Он не мог разглядеть ее лицо под вуалью, но все же понял, что она чем-то расстроена.

– Что-то не так? – резко спросил он.

– Ох, она ведь ничего не знает… Для двадцатиоднолетней девушки Клара на удивление наивна, – вздыхая, пробормотала Софи.

Граф молча пожал плечами. Через несколько минут они проехали Уэстборнский акведук и приблизились к «Рерал Касл-инн». Вокруг пели почтовые рожки, извещавшие, что сейчас портсмутский дилижанс сворачивал на Бромптон-роуд. Туда же направится и их кабриолет.

– У нее – трое братьев, – напомнил Лонгмор. – И не так уж Клара наивна. Она знает, каковы иногда бывают мужчины. Правда, ей следовало бы знать, что не стоило поощрять никого из этой своры бездельников.

– Женщина может считать, будто разбирается в мужчинах, но когда это случится… Когда мужчина коснется ее, она уже ничего не знает.

Граф вспомнил реакцию Софи, когда он подул на ее шею. Может, и она такая же? Нет-нет, вздор! Она ведь не вчерашняя школьница! Она выросла в Париже и к тому же модистка. А ее походка?!

Он проехал Слоун-стрит. Почтовые дилижансы уже исчезли – все, кроме одного, того, что ехал впереди.

– Может, в том-то и дело?! – вдруг выпалила Софи.

– В чем именно?

– Может, у нее даже меньше опыта, чем у других девушек ее возраста. А это означает… Ну, во-первых… – Она стала загибать пальцы. – Прошел месяц с того момента, когда она якобы послала герцога к черту. Представьте, каково ей пришлось! Всю жизнь предполагать, что выйдешь замуж за какого-нибудь мужчину, а потом осознать, что он совсем не то, чего хочешь. Уверена, она почувствовала себя абсолютно свободной после того, как отвергла Кливдона. Но потом… Ей нужно было найти себя. Сделать то, что делают другие девушки во время их первого сезона.

– Ваша ‘илость! – Пронзительный вопль Фенуика прервал мучительные размышления графа. – Эй, ваше высочество!

– Ваша милость! – поправила Софи. – Я же тебе говорила! Неужели так сложно запомнить?

– Да-да, ваша милость, – пробормотал Фенуик. – Вам лучше закрыть перед, да получше. Сейчас подует восточный ветер.

– Ты что, предсказываешь погоду? – усмехнулся Лонгмор.

И в этот момент на них обрушился ливень.

– Поспешите, ваше величество, – посоветовал мальчик. – Через минуту такое начнется!..