Текст книги "Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины"

Когда счастливо замужние женщины говорили мне о том, что они считают существенным, становясь старше, выявлялась одна и та же тема: важно найти идеального партнера, а не идеального человека. Речь не о том, чтобы снижать свои стандарты, а о взрослении и разумных ожиданиях. Есть разница между тем, из чего получается хороший бойфренд, и тем, из чего получается хороший муж. С годами стабильность и надежность оставляют позади «фейерверки» и остроумную болтовню.

Моя подруга по колледжу Аманда, которой сейчас 39, а замужем она 12 лет, рассказывала мне, что помнит то давление, которое оказывало на нее общество в целом – и особенно ее круг – в отношении того, с какого рода парнем она должна встречаться.

– Помню, как в магистратуре моя профессорша, одинокая и несчастная, услышала о том, что я встречаюсь с Барри, и заметила в разговоре с нашей общей знакомой, что я могла бы «найти что-нибудь получше». Я думала, что она ничего не понимает и что ни одна женщина не могла бы даже надеяться найти человека умнее, приятнее, перспективнее. Время доказало, что права была я. Может, Барри и не всегда одевался так, как мне нравилось, и не возился по дому как мастер – золотые руки, вместо того чтобы смотреть футбол, но он что угодно сделает ради меня. Он готовит мне на скорую руку куриный бульон, когда я гриппую, и варит его без соли, заботясь о моем давлении. В конце концов, у меня есть любовь и прекрасный брак.

Аманда сказала, что, когда она была не замужем, самыми большими ее ошибками было ставить знак равенства между словами «последовательный» и «скучный» и считать «компромисс» словом отрицательным. Она надеется, что ее дочь будет четко выстраивать свои приоритеты, когда начнет встречаться с парнями.

– Я не вышла бы за Барри – или за кого угодно другого, если уж на то пошло, – если б придиралась к мелочам, из-за которых, как я вижу, женщины-одиночки сегодня отвергают мужчин, – сказала она.

Элиза, которая замужем восемь лет и имеет двоих детей, описала взаимоотношения с мужем так:

– Когда мне исполнилось 36, меня как раз бросил мужчина, обладавший всеми теми качествами, которые, как я думала, мне нужны, и я была совершенно уничтожена. Через несколько месяцев я познакомилась со своим теперешним мужем, который мог похвастаться только некоторыми из этих качеств. Зато у него были цельность натуры, тотальная честность, готовность поступать правильно, даже если это трудно, стабильность и, главное, любовь ко мне и понимание. Причина, по которой я не могла встретить идеального партнера, была в том, что я ошибалась насчет качеств, которыми такой человек должен обладать!

Сюзан бы с ней согласилась. Ей 30, директор по маркетингу, живет в Остине. Она вышла замуж за парня, который первое время казался ей мистером То Что Надо, но теперь она замужем за настоящим мистером То Что Надо. Она не может удержаться от смеха, когда думает о тех ошибках, что совершила, выбирая своего первого мужа – и едва не выбрав второго.

– Для меня, – объясняла она, – роль палочки-выручалочки сыграло умение нацелиться на «предметы первой необходимости», при этом сумев отказаться от взбитых сливок. Не пойдя на третье свидание с интересным парнем, потому что он носил сандалии и держал кошку, я сказала себе: «Все, я достигла просветления!» – и в основном это значило, что я готова больше не обращать внимания на всякую ерунду. И вот теперь я рядом с мужчиной, с которым хочу вместе стареть.

Конечно, практически все, кто знакомится и встречается, знают, что черты, которые Гринвальд зовет субъективными, важны. Дело просто в том, что мы часто одинаково ценим объективные черты и субъективные, а найти настоящего живого человека, у которого присутствовали бы в равной мере и те, и другие, очень трудно. Если у парня больше субъективных достоинств, чем объективных, мы его вычеркиваем. Но если у него есть объективные достоинства, его труднее вычеркнуть, потому что их легче измерить, и мы тогда делаем допущение о том, что незаметные на поверхности субъективные у него тоже присутствуют, но только не так очевидны. Ясное дело, это далеко не всегда так.

Линн, 42 года, в разводе, теперь явно смотрит на вещи по-другому.

– У меня был красивый, с волевым подбородком муж, – рассказывает она. – И когда он изменил мне в третий раз и мы развелись, я начала понимать, что внешние черты не имеют значения в долгой перспективе. Важно найти человека, у которого есть кое-что за душой. К несчастью, некоторые из нас не понимают этого, пока не попадут в категорию «плавали – знаем».

Линн рассказала мне о двух классных мужчинах, ее коллегах по офису, у которых были большие проблемы со знакомствами. Один из них, Брэд, коренастый и лысеющий, но, как она сказала, «когда узна́ешь его поближе, обнаруживается, что он остроумен, честен, жизнерадостен, интеллигентен и просто чудный малый». Многие женщины не видели в нем ничего, кроме лысеющей головы и отнюдь не совершенного тела, и только в прошлом месяце, когда Брэду было уже 38 лет, он женился.

– Мужчина не обязан выглядеть как Кен, приятель куклы Барби, чтобы быть привлекательным, – говорит она. – Брэд именно таков, и девушка, которая его заполучила, настоящая счастливица.

У Линн есть еще один коллега, Митч, ему 30, и он один из самых милых людей, каких Линн знает. Он стеснителен, говорит Линн, но если получше с ним познакомиться, то оказывается, с ним очень весело.

– Да, у него не супермодная стрижка, – говорит она. – Нельзя сказать, что он некрасивый – просто парень со средней внешностью. У него масса совершенно замечательных качеств, но мне кажется, что женщины его возрастной группы на него даже не смотрят. И это очень меня печалит. Со своей точки зрения, с высоты своих 42 лет, я знаю, что есть множество молодых парней, которые действительно хотят найти свою любовь, хотят обязательств, хотят жениться, хотят детей. И часто на них не обращают внимания женщины от 25 до 35, которые хотят иметь все и сразу.

Я знала, что Рейчел Гринвальд права: мне необходимо было подходить к знакомствам иначе. Но пусть я даже попыталась бы искать эти самые более субъективные качества, у меня все же оставалась одна проблема: я не встречалась ни с какими мужчинами.

И я решила позвонить свахе.

Для меня это был радикальный шаг. Мне никогда не приходило в голову нанять сваху, пока я была моложе, потому что я всегда считала, что познакомлюсь с мужчиной сама. Он будет сидеть рядом со мной в самолете, стоять за мной в очереди в химчистку, работать в том же офисе, тусоваться в той же кофейне, придет на ту же вечеринку…

Теперь, когда я прикидывала шансы на то, что так случится, эта убежденность казалась смешной. В конце концов, мы ведь не вверяем другие важные аспекты своей жизни чистой удаче. Если хочешь найти работу, не станешь просто торчать в лобби офисного здания в надежде на то, что наниматель ни с того ни с сего заведет с тобой беседу. Если хочешь купить дом, не станешь бесцельно блуждать сама по себе по городу, надеясь заприметить домик, который – вот совпадение! – выставлен на продажу, подходит под твой личный вкус и имеет приемлемое количество спален и санузлов. Поступать так – значит, слишком многое отдавать на волю слепого случая. Если это твой единственный метод поиска дома, в конце концов можно оказаться бездомной. Поэтому ты нанимаешь агента по недвижимости, чтобы он показывал тебе дома, которые потенциально могут соответствовать твоим потребностям. Так почему не нанять сваху, чтобы она показывала тебе потенциальных партнеров?

Идея окинуть взглядом помещение и встретиться глазами с незнакомцем все же казалась мне более привлекательной – но в каком именно помещении найду я этого очаровательного незнакомца? В моем домашнем «офисе», который состоит из меня и только меня одной? В гостиной или на кухне, куда я отправляюсь, если не сижу в кабинете? В местном баре, который никак не назовешь местом паломничества «качественных» мужчин?

Женщины-одиночки, с которыми я разговаривала, жаловались на точно такую же проблему: где, черт побери, современная деловая женщина может столкнуться с Тем Самым Единственным? В будни у многих примерно такое расписание: подъем, дорога на работу, полный рабочий день, остановка в спортзале или в женском литературном клубе, дорога домой, ужин из микроволновки, немного телевизора, ответы на электронную почту – и баиньки. А по выходным? Пообедать с подругами, побегать по всем делам, на которые не находится времени в будни, оплатить счета, разобрать почту и просмотреть ее – и провести еще один субботний вечер на вечеринке или в модном баре, надеясь встретиться взглядом с тем самым красавчиком-незнакомцем на другом конце зала. Я не говорю, что такого не бывает. Я действительно встречалась с парой таких очаровательных незнакомцев, но почему-то в результате не вышла за них замуж. Так что я больше не желала передавать это дело в руки Рока или Предначертания.

Мне нужна была помощь свахи, но я не хотела, чтобы она полностью отвергла мои объективные критерии: мне просто нужен был кто-то, чтобы добавить чуть-чуть взгляда со стороны и здравого смысла в мой поиск в направлении, предложенном Гринвальд. Мне нужен был кто-то, кто мог бы сказать:

– Знаешь, может, он и не кажется подходящим под твой тип, но поверь мне, он того стоит.

Я хотела, чтобы мне напоминали о том, что важно, и помогли взломать мой шаблон – отметать хороших мужчин по ошибочным критериям.

Так что я позвонила Венди, местной свахе, и мы уговорились встретиться за кофе. Через неделю, склонившись над дымящейся чашкой латте, я давала ей полный отчет о моих неурядицах. О музыканте, с которым я жила, когда мне было чуть за 20 (симпатичный, умный, творческая личность; но теория о том, что противоположности сходятся, в нашем случае дала сбой после того, как мы съехались). О юристе (симпатичный, умный, веселый и успешный; но он стал таким собственником, что даже у самых толерантных моих подруг от него по коже бежали мурашки). О блестящем предпринимателе (симпатичный, остроумный и успешный, но чудовищно ненадежный и эгоистичный); о телесценаристе, который не был готов к «прайм-тайм-отношениям» (симпатичный, умный, забавный и креативный, но не заинтересованный в том, чтобы давать какие-либо обещания); об очаровательном менеджере инвестиционного банка, который подцепил меня на вечеринке, где, как я потом узнала, он должен был встречаться с какой-то другой девушкой (и это должно было сыграть для меня роль красного флажка, не так ли?). А также о журналисте, который жил в другом городе (симпатичный, умный, забавный, креативный и самый милый парень на планете; только мы так и не смогли договориться, где будем жить и какого рода семейная жизнь нам нужна); и о политическом консультанте, с которым у меня было много общих интересов и который большую часть времени был просто замечательным – кроме тех моментов, когда обманывал меня или «слезал» со своих антидепрессантов и седативных препаратов (симпатичный, умный и талантливый, с личностью типа «доктор Джекил и мистер Хайд»); и еще о сексуальном кинорежиссере с сайта знакомств (умный, забавный и успешный, но отец из него не вышел бы)…

Все они были поначалу привлекательны – в теории, сказала я ей. Но у меня явно сложился шаблон принятия неправильных решений. Как она думает, сможет ли она мне помочь?

Венди решила, что сможет. На самом деле у нее уже был кое-кто на уме.

6. 3500 долларов за любовь

Гордиться тут нечем – но я едва не отвергла первого парня, которого сватала мне Венди. Заметь, я с ним еще даже не познакомилась. И еще не видела его фото. И на самом-то деле, судя по тому, что рассказала мне Венди, он был очень и очень похож на такого человека, которого я искала. На четыре года старше меня (в отличие от тех мужчин с вечеринки экспресс-свиданий, которым было за 50). Однажды был уже женат (и хочет жениться снова). Отец (и любит детей). Образованный (но при этом не витает в облаках). Коллекционирует первоиздания книг (и читает их!). Финансово стабилен (и любит свою работу).

При всем при этом, когда я услышала, что: (1) годом раньше он едва не тронулся из-за своего развода (не так давно передо мной прошла целая вереница мужчин, постоянно долдонивших о крушении своих браков); (2) у него было четверо детей («Если б мы сошлись, то в нашей семье было бы пятеро детей, – говорила я Венди. – Это уже не семья, а выводок какой-то!»); (3) он был ярым спортивным болельщиком (для меня это минус); (4) он вырос в местечке, которое ассоциировалось у меня с парнями, мнущими в кулаке пивные банки и разговаривающими с сильным акцентом, в то время как моим «типом» были утонченные интеллектуалы… В общем, я хотела посмотреть, кто еще у нее есть для меня.

Она выслушала мои соображения, но просила передумать. Несколько дней мы обменивались имейлами. Она уверяла меня, что этот мужчина – далеко не «рыгающий и матерящийся фанат из Бронкса», а вовсе даже наоборот: «выпускник одного из лучших университетов и утонченный корпоративный юрист». В ответ на мои вопросы о волосах, росте и остроумии она отвечала, что «и рост, и волосы, и юмор – все при нем».

Венди не выбирала слова: «Мы просто не можем придираться к человеку до такой степени (вот пусть он будет с Манхэттена, а не из Бронкса; пусть у него будет двое детей, а не четверо; пусть он увлекается спортом, но не слишком)». Она писала, что чрезмерно аналитический ум «рискует вообще исключить тебя из человеческих отношений!».

Я доверилась Венди. Она не была свахой того рода, что похожи на продавцов подержанных машин, озабоченных только тем, чтобы выудить из тебя денежки и порекомендовать автомобиль (партнера), поиск которого потребует наименьших затрат времени и усилий с их стороны. Она не была безличным корпоративным клерком, который предлагает всех, кто под руку попадется, вместо того чтобы вручную выбирать кандидатуры из базы данных. И анекдотично-стереотипной дамой средних лет в бесформенном балахоне, которая читает твою ауру и утверждает, что обладает «шестым чувством» в отношении людей, тоже не была.

Венди была проницательной, современной, счастливой в браке мамочкой тридцати с чем-то лет, которая замечательно успешно сводила своих знакомых и стала свахой по чистой случайности. Рекламных объявлений она не давала. Она брала клиентов только по рекомендации знакомых. За последние несколько лет она устроила шесть браков, а еще одна пара недавно объявила о помолвке. И она считала, что мы с этим мужчиной по-настоящему понравимся друг другу.

В конце концов я согласилась с ним встретиться.

«Делай акцент на позитиве», – написала она мне и сообщила его имя, чтобы его звонок не стал для меня неожиданностью.

Вот тогда-то я и поняла, до чего докатилась: меня разочаровало его имя! Я понимаю, что это звучит совершенно по-идиотски. Но это было имя того рода, какое дают «ботаникам» – неудачникам в фильмах, за которое ребенка дразнят на детской площадке. Помнишь ту сцену из «Когда Гарри встретил Салли»? Ну, когда Салли настаивает на том, что у нее был потрясающий секс с парнем по имени Шелдон, а Гарри отвечает:

– Шелдон? Нет уж, прости меня! Никакого потрясающего секса с Шелдоном у тебя не было. Шелдон может разбираться с твоими налогами. Если тебе нужно запломбировать корневой канал, Шелдон – самое то. Но постель – это место, где Шелдоны не сильны.

Да уж, вот тебе и открытое мышление! Я не только анализировала под микроскопом его происхождение, но и составила себе мнение по такой несущественной детали, как имя! Хуже того: я взяла это «ботаническое» имя, набрала его в Гугле, нашла онлайн-фотку и подумала:

– Хмм, что-то лицо у него тяжеловато!

Подведем-ка итог: мужчина, которого я теперь буду звать Шелдоном, казался интересным – умный, забавный, добрый, любит детей, хочет серьезных отношений, – а я тратила время на анализ его имени и размышления о том, сможет ли он сбросить 20 фунтов веса. Слава богу, у меня хватило мозгов не говорить об этом Венди! Когда пришла пора ложиться спать, до меня дошло, что он был наиболее интересным потенциальным партнером, с которым меня хотели познакомить, за очень долгое время, и я почувствовала настоящее волнение при мысли о встрече. Я с нетерпением ждала его звонка, который случился на следующий день, когда меня не было дома. Он оставил очень милое сообщение. Я перезвонила ему и тоже оставила сообщение. Потом наступили выходные… и больше я не получала от него известий.

Во вторник позвонила Венди с неприятной новостью. Шелдон звонил ей вечером в понедельник. Оказывается, за те шесть дней, что я раздумывала, стоит ли с ним знакомиться, он побывал на нескольких свиданиях с какой-то другой женщиной (не от нашей свахи), и к выходным они переспали. Он хотел понять, к чему приведут эти зарождающиеся отношения, прежде чем звонить кому-то еще. Шелдон отныне был для меня недоступен.

Прелестно!

Когда я рассказала эту историю своим подругам, они не поняли, в чем дело.

– Погоди-ка, но ведь он только что познакомился с той женщиной, – недоумевала одна из них. – Почему он не мог познакомиться и с тобой тоже?

– Идиотское поведение, – отрезала другая. – Он знаком с ней всего неделю. Откуда ему знать, что ты не понравишься ему больше?

Я пыталась утешиться комментариями подруг, но они, наоборот, заставили меня еще больше зауважать Шелдона: похоже, мысль о «ком-то получше» ему и в голову не приходила. У него не было никакого «поведения». Он оказался мужчиной с нравственным чувством, который не станет спать с одной и ходить на свидание «вслепую» с другой. Подход Шелдона к знакомствам был намного более здоровым. Да и та женщина, что встречалась с Шелдоном, вероятно, не анализировала каждую мелочь, как я. Сомневаюсь, что она ночей не спала из-за мыслей о том, не слишком ли он увлечен спортом, или о его лишних фунтах, или о слегка «ботаническом» имени, или о слишком большом числе его детей.

Женщины, подобные мне, вечные одиночки, часто этим страдают. А отношения похожи на игру в «стулья»: будешь слишком долго выбирать стул – они все окажутся занятыми.

Именно это и случилось. Венди старалась найти мне кого-нибудь другого, но одинокую мамашу в 41 год не так-то легко пристроить. Прошла не одна неделя, пока она исследовала возможность свести меня с умным, веселым, привлекательным местным судебным поверенным, разведенным и без детей. Но чем больше она с ним беседовала, тем больше убеждалась, что он не станет проявлять достаточной гибкости, чтобы подстраивать наши встречи под расписание жизни моего ребенка; он просто не имел понятия, что это значит – растить детей.

Она спросила, спокойно ли я отнесусь к человеку другой религии, и, несмотря на свою сильную предрасположенность в пользу евреев, я обнаружила, что готова сказать «да». Но по мере общения с еще одним потенциальным партнером Венди все больше ощущала, что вопрос религии будет проблемой для него. Она принялась искать кого-нибудь еще, но в ее небольшой коллекции 40-летних, разведенных, с детьми, больше не было никого, кто был бы свободен и заинтересован. Ей пришлось бы искать вне своего круга.

Размышляя об этой истории сейчас, я хотела бы верить, что некоторые из моих изначальных придирок к Шелдону были связаны с тем, что я заплатила 500 долларов за два организованных свидания. При цене в 250 за «штуку», при столь значительных финансовых ставках, мне казалось разумным получить двух наилучших возможных партнеров. Но что значило в данном случае слово «наилучший»? У Венди не было способа предсказать, возникнет ли между мною и Шелдоном влечение; а ведь он был, с объективной точки зрения, партнером с хорошим потенциалом.

Если же быть абсолютно честной, то я думаю, что мое нежелание встречаться с Шелдоном на самом деле было больше связано с тем, в чем я пока не призналась самой себе: я все еще не освоилась с реальностью – остаться одной в своем возрасте. На каком-то внутреннем уровне я была не готова отказаться от идеи о том, что стану чьей-то первой и единственной супругой, стану чьей-то Той Самой Единственной и поимею «эксклюзив» – нашу собственную семейную «ячейку».

Я хотела более традиционного союза, не отягощенного щекотливыми вопросами расписания встреч с детьми, переговорами на тему того, где провести отпуск, и проблемами с бывшей женой. Но в чем одинокий мужчина приемлемого возраста без детей и без бывшей жены может быть заинтересован, связываясь с женщиной, которая слишком стара, чтобы родить ему детей, чье время и энергия отданы в основном ее собственному ребенку? Похоже, наиболее многообещающими вариантами должны быть разведенные мужчины с детьми, и мне нужно было не только принять это, но и приветствовать.

Проходя мимо отличных парней в свои 20–30 лет, я ни разу не задумалась о том, каким сложным становится «вычислительный» процесс знакомств в среднем возрасте, когда действовать приходится в намного меньшем поле выбора доступных мужчин, еще меньшем – доступных мужчин, которые тебе интересны, и еще меньшем – доступных мужчин, которые заинтересованы во встречах с женщиной твоего возраста. Плюс тот «тыловой багаж», который все мы тащим с собой, становясь старше. Теперь я начинала все это понимать. Но только когда я позволила другой женщине «сесть на стул» Шелдона, а сама осталась стоять в одиночестве, до меня наконец дошло, насколько ограничены мои возможности.

Даже местная сваха не могла найти мне еще одного партнера!