Текст книги "Беспокойный отпрыск кардинала Гусмана"

9. представление Святой Палаты его преосвященству (2)

Слушайте слово Господне, сыны Израилевы; ибо суд у Господа с жителями сей земли.

Осия 4:1

Ваше преосвященство, мы полагаем, в этой стране существует две разновидности заблудших овец: те, кто обязан все понимать, и те, кого, по совести, винить нельзя. К первой категории мы относим, например, лиц духовного звания, которые заводят сожительницу и используют должность для собственного обогащения.

Однако вначале мы рассмотрим вторую категорию. Подчеркиваем, что воцерковление язычников и невежественных опрометчиво прекратилось за последние десять лет (периода, совпадающего с Вашим пребыванием в должности, хотя мы не связываем эти факты).

В горах и джунглях обитают многочисленные племена туземных американоиндейцев, живущих без светоча Христова. Их также можно подразделить на две категории: первые не имели возможности услышать Слово Божье, и их, таким образом, нельзя упрекнуть, что они живут не по заветам. Нет никакой перспективы улучшения данной ситуации, пока миссионерская деятельность не получит адекватного финансирования и поддержки. Далее мы обращаем Ваше внимание: происходит значительное вторжение протестантских сект североамериканских евангелистов; эти секты финансируются влиятельными организациями, бесспорно, движимыми идеализмом, но их рвение, на наш взгляд, направлено не туда. Вам, безусловно, известно о достигнутых нами за эти годы соглашениях с правительством о том, что проповедническая деятельность не должна вторгаться в местные культуры, ей следует ограничиться программами по обучению грамоте, агрономии и гигиене. В действительности такое положение дел уже было достигнуто de facto, поскольку со времен первых иезуитских миссий в Парагвае пасторское попечение было важнее, чем обращение в веру. Ваше преосвященство, разумеется, отметил, что принудительное обращение в веру являлось скорее постоянной, чем временной политикой власти, и что еще во времена Инквизиции в Перу американоиндейцы не привлекались к ответу за свои верования, ибо не считались полноценными людьми. Многие наши католические миссии сейчас закрылись, предоставив широкое поле деятельности энергичным сектам, чье присутствие в отдаленных районах привело к распаду культуры, иначе это не назовешь. Среди новообращенных в этих районах преобладает взгляд: крещение ведет к высшему социальному и материальному положению, но племена исключительно заняты изготовлением сувениров все более низкого качества для продажи за границу. Население горных районов до сих пор боготворит Виракочу, Пачамаму и им подобных, а в джунглях существуют анимистические религии, люди поклоняются божествам-ягуарам и тапирам и живут в смертном страхе перед демонами, которые, как они полагают, могут отнять их мужественность и здоровье; есть и такие, кого поверхностно обратили в веру люди, чьи вероучения мы даже в нынешние экуменические времена считаем ложными, либо вредоносными, либо и ложными, и вредоносными. Непорочных обвинять нельзя.

Более того, мы не считаем достойным порицания широкий слой населения, как городского, так и сельского, который так и не получил доходчивых разъяснений нашего верования, а равно тех, кто был лишен этого блага волею тяжелых обстоятельств. Причиной первого, как мы установили, является отзыв священников и монахинь или затыкание ртов тем из них, чьи взгляды расценивались как «политические»; их места никто не занял. В разряде вторых те, у кого крайняя нужда, порой усиленная невежеством, низвела свободу выбора до уровня, когда нельзя нести ответственность за свои действия.

Таково, Ваше преосвященство, многочисленное население столичных клоак. Большинство из них юны, не имеют ни дома, ни работы, а потому обращаются к воровству, проституции, роются в отбросах. Средняя продолжительность их жизни – восемнадцать лет. Они неизменно становятся жертвой таких болезней, как холера, брюшной тиф, родильная горячка, желтая лихорадка; общий уровень их здоровья весьма низок, они уязвимы и для кори, и для проживающих по соседству в городских стоках аллигаторов, что порой утаскивают в зубах младенцев. В эту категорию мы включаем также большинство проституток; у этих не имеющих полноценной рабочей занятости женщин нет альтернативы, они прибегают к торговле собой лишь в периоды крайне бедственного финансового положения. Дополнительно мы включаем в число невинных бесчисленные орды обитающих в убожестве в фавелах,[33]33
  Фавела – трущобный пригород.


[Закрыть] что окружают наши главные города: эти люди – жертвы сельской механизации и необдуманной реорганизации энкомьенд[34]34
  Энкомьенда – земля с проживающими на ней индейцами.


[Закрыть] безответственными помещиками. Мы придерживаемся мнения, что духовное развитие подобных людей невозможно, пока обстоятельства вынуждают их всецело посвящать внимание материальным делам ради каждодневного выживания. Кроме того, у нас прошла большая дискуссия по поводу того, включать ли нам в эту категорию жертв торговли кокаином.

Как Вы знаете, Ваше преосвященство, по недавно разработанной методике доля кокаиновой продукции превращается в дешевое, но вызывающее очень быстрое привыкание изделие под названием «базуко», которое заполонило отечественный рынок. Кокаиновые воротилы явно используют это как страховку от потери зарубежных рынков сбыта. Наркоманы, отчаянно стремящиеся получить дозу, готовы даже на убийство; отмечены рост преступлений, связанных с воровством и насилием, в зонах распространения базуко и всплеск коррупции во всех слоях общества. Большинство из нас в Святой Палате полагает: этот наркотик сатанинским образом отбирает свободную волю, дарованную нам Господом, и мы пришли к заключению, что эти люди не могут нести ответственность за свои поступки. Ваше преосвященство, конечно, отметил, что сопротивление нар ко картелям оказывают судьи, мэры, некоторые полицейские чины и такие люди, как знаменитый Дионисио Виво. Последний является светским философом, и мы считаем весьма губительным для церкви, что она до сих пор не приложила никаких усилий, дабы присоединиться к моральному руководству борьбой с баронами-разбойниками. Мы полагаем это весьма важным: ни один священник не должен исповедовать таких людей, а храмам следует твердо отказываться от их денежных пожертвований. Покойный Пабло Экобандодо был щедрым покровителем Церкви, и приходы в районе Ипасуэно стали зависимы от него в таких вещах, как ремонт. Подобные храмы – не больше чем фоб повапленный.

Ваше преосвященство, здесь мы переходим к первой разновидности заблудших овец, а именно к тем, кого можно винить, и кто, вне всякого сомнения, будет признан виновным в День Гнева. Мы, однако, делаем оговорку, что между этими двумя категориями располагается обширная зона, которую можно охарактеризовать лишь как «ни то ни се».

Для начала привлечем Ваше внимание к тревожному факту: существуют буквально миллионы людей, которые по всем внешним признакам являются католиками, но в действительности следуют древнему политеизму Западной Африки. Это многобожие было занесено к нашим берегам на невольничьих кораблях и известно как «сантерия». Внутри разрозненных групп не существует священноначалия, и потому религиозное учение остается тайным и неприметным, умудряясь необычайно процветать, невзирая на предпринятые попытки отвадить народ от него (например, много лет назад в Бразилии). Внешне это вероисповедание выглядит как поклонение святым, но на самом деле святая Барбара, например, является богом мужского пола по имени Чанго, а Милосердная Богоматерь истолковывается как Обатала – Отец всех Богов. Приверженцы этого религиозного учения устраивают дикие игрища, где совершают жертвоприношения, поклоняются идолам, где случаются припадки одержимости, совершается волшебство и разгул пьянства, распутства и невоздержанности. Что еще хуже, проводится дьявольское представление, известное как «brujeria»,[35]35
  Колдовство (исп.).


[Закрыть] «palo monte» или «palo mayombe»,[36]36
  Африканская синкретическая религия.


[Закрыть] включающее в себя магию, связанную с поистине отвратительными элементами, почти всегда используемыми в гнусных целях. Стоит заметить, что на представлении присутствует бог по имени Ишу, который, как утверждают некоторые, соответствует Сатане, и его всегда вызывают первым. Эта религия вызывает особое отвращение, поскольку рядится в одежды католицизма, но использует Святую воду и гостию в колдовских целях. Ее сторонники весьма разбираются в святых, а потому остается лишь обвинить их в цинизме.

Суровой критики заслуживает и ставшее обычным среди верующих явление: воспринимать религию как некое чудо, а священников – как чародеев и колдунов. Мы обнаружили, что некоторые священники намеренно поддерживают подобное заблуждение; так, например, священнослужитель из Санта Марии дает гостию как оберег от одалживания денег и говорит, что это автоматически обеспечит достаточной суммой для погашения долгов без дальнейшего вмешательства священника. Нами отмечено, что женщины верят: если поцеловать кого-то, держа во рту облатку, то человек влюбится; существует примета, что наличие облатки не позволит утонуть; что крещение – верное средство от подагры. Наблюдается лихорадочный сбор талисманов, что нередко поощряется священниками, которые охотно их освящают. Мы полагаем, число суеверий, распространенных среди мнимых католиков, истощило бы возможности энциклопедии размером с целый монастырь. Суеверия объясняются стремлением отвести беду, и, на наш взгляд, их можно сократить, лишь снизив уровень опасности для жизни в стране; в то же время мы осуждаем тех католиков, кто неосмотрительно верит в заблуждения.

Но особую тревогу вызывает то, что обнаружено в развитом и обеспеченном слое нашего общества. Мы полагаем, среди этих весьма влиятельных людей скачкообразно расползается некая ужасная зараза. К примеру, можно сослаться на бесспорный факт: среди высокопоставленных чинов вооруженных сил масонство распространено так широко, что стало почти обязательным. На наш взгляд, это парадоксально, поскольку данный класс традиционно был консервативно католическим, но тем не менее он разделяет с другими невероятную способность верить в несовместимые вещи, не видя противоречий. Мы сознаем, что военные всегда выказывали склонность к таинственным ритуалам, что у них распространены странные почести и незаслуженные награды, и мы понимаем их увлечение секретностью и иерархией. Но в то же время, кажется нам, космология и масонские обряды несочетаемы с верой и, по сути, являются формой оккультизма.

Похоже, оккультизм явно практикуется и в цитаделях правительства. Вашему преосвященству известно, что в прошлом многие прелаты и папы стали жертвой приманки оккультизма и что в наше время многие кубинцы приписывают политическое долголетие Фиделя Кастро действию колдовства. У нас имеются источники в правительстве, которые сообщают, что и его превосходительство президент Веракрус, и министр иностранных дел Лопес Гарсиласо Вальехо увлекаются разновидностью оккультизма, где подразумевается перевоплощение в различных языческих богов – халдейских, египетских, скандинавских, римских и греческих. Скрывшись за подобной личиной, приверженцы совершают половые акты, а в критический момент пылко загадывают желание, исполнения которого затем ожидают. Предположительно, министр финансов Эмперадор Игнасио Кориолано в тех же целях прибегает к оральной стимуляции. Говорят, его превосходительство практикует занятия розенкрейцеровой алхимией, министр иностранных дел («по велению архангела Гавриила») на общественные средства опубликовал под псевдонимом многочисленные книги по оккультизму, а министр финансов по приказу его превосходительства открыто ползает с маятником по картам страны, вычисляя местонахождение мифического города Эльдорадо. Мы считаем, все это весьма тревожно для страны, где в Конституции совершенно определенно сказано: есть право исповедовать любую религию, которая «не противоречит христианской морали и не подрывает общественный порядок».

В заключение доводим до сведения Вашего преосвященства: в стране быстро набирает силу ислам. Людей, которые его исповедуют, все почему-то называют «сирийцами». Они не обращают в свою веру, но приобретают сторонников благодаря своей честности и отсутствию священноначалия. С точки зрения Конституции их позиция неуязвима, но исторически Церковь всегда полагала их веру еретической. В третьем, заключительном разделе нашего доклада мы более полно рассмотрим вопрос еретических верований.

10. о Дионисио Виво и учителе Луисе

Чтобы поистине вернуться к своему «я», Дионисио Виво бросил преподавание в Ипасуэнском колледже; «Кто захочет чему-то у меня научиться, – говорил он, – может прийти и спросить». С помощью Мисаэля, охотника Педро и каравана из пяти мулов он перевез в Кочадебахо де лос Гатос все свои пожитки за исключением древнего автомобиля, который оставил в индейском поселке Санта Мария Вирген, ближайшем, где была дорога. В поселке за машиной любовно ухаживали две девушки чола,[37]37
  Метисы.


[Закрыть] которых однажды наркобандиты избили, изнасиловали и бросили в садике перед домом Дионисио; тот позаботился о сестрах и отвез домой в деревню.

Девушки заучили его наставления, каждую неделю заливали доверху радиатор, проверяли штырем уровень масла и освежали аккумулятор. Они перьями смахивали пыль с автомобиля, мыли водой из ручья, а по праздникам наводили блеск своими волосами. Люди говорили, что такая развалюха тронется с места лишь по волшебству, и потому девушки крестились, прежде чем ее обиходить, и терли пузами кур о шелушившуюся покраску, чтобы лучше неслись. Девушки держали автомобиль позади хижины в гараже из пальмовых листьев и запрашивали по десять песо с каждого, кто хотел взглянуть на машину. И таким образом ухитрились достичь предела мечтаний любого бедного крестьянина: зацементировали в доме пол и установили помойный бак. Как и все, девушки называли Дионисио Виво «Избавитель», потому что он убил Пабло Экобандодо.

Сам Дионисио оставался невосприимчив к мифу о себе по той простой причине, что быть самим собой – всего лишь нормально. События недавнего прошлого казались ему непостижимой грезой, от которой он еще не вполне очнулся. Будто что-то чудное привиделось в ярком сне, которому Дионисио не переставал удивляться.

Словно бы Ишу над ним подшутил – опрокинул мир вверх ногами и вывернул наизнанку. Дионисио был обычным преподавателем светской философии в захолустном городке, верил только в собственный скептицизм и не желал тратить остаток жизни на обсуждение идей Канта об априорности «форм бессознательного» с подростками, взвинченными созреванием и сбитыми с толку потерей веры в родительский католицизм. Дионисио был умеренно чувственным человеком и компенсировал спады в своей романтической жизни в объятиях Бархатной Луизы из борделя мадам Розы; Дионисио был просто комочком плоти, назначенным прожить свой небольшой отрезок времени и неприметно вернуться в землю Анд, в могилу, отмеченную крестом и кучкой камней, которую постепенно растащат родственники других покойников для обкладки своих могил.

Его подхватила приливная волна анархии, поднятая наркозаправилами; женщину, которую он любил больше всего на свете, безжалостно убили подонки из подонков, а он, в свою очередь, покарал зачинщика. Дионисио обнаружил в себе глубокий кладезь жестокости, ненависти и сверхъестественную способность избегать хитроумных ловушек. Он оказался отцом целой кучи не похожих друг на друга своеобычных ребятишек от разных матерей, а его жизненная философия съежилась до двух несомненных фактов: важно лишь противостоять варварству и укреплять узы любви, соединяющие людей.

Глаза Дионисио были столь пронзительно голубыми, что лишь их и могли потом припомнить те, кто встречался с ним в этом краю чуть ли не поголовно кареглазых. «Его глаза видят Бога», – говорили про него, а он и вправду никогда не смотрел под ноги, не бегал глазами, в которых не читалось его настроение, и не мигал. На самом-то деле перед его внутренним взором представал тот краткий миг, когда он познал нечто похожее на счастье, отравляющее жизнь своею неповторимостью. Повсюду он видел Анику: ее медовую кожу мулатки, ее ноги, такие длинные, что, казалось, они растут с небес. Он видел узлом завязанную под грудью зеленую рубашку и мягкую гладь плоского живота. Краем глаза отмечал, что она подкрадывается, чтобы затеять игривую возню. На мизинце он носил ее кольцо и порой задумчиво смотрел, как преломляются пойманные камешком лучи заходящего солнца или лунный свет. Аника будто находилась внутри крохотного, но безграничного пространства, а Дионисио навеки заточили в огромном мире.

Теперь Дионисио Виво отпускал длинные волосы – в память о Рамоне Дарио; тот, бывало, его подстригал, а потом Рамона тоже замучили до смерти подручные Пабло Экобандодо. Полицейский пистолет Рамона Дионисио носил за ремнем и так же держал в стволе тонкую сигару, чтобы преподнести тому, кто окажет любезность или приглянулся. Он всегда ходил в рубашке навыпуск и индейских ременных сандалиях с подошвами из автомобильных покрышек. Про него говорили, что он ходит, как индеец, разговаривает на языке ангелов, в постели – демон, а спит – точно бодрствует. Все знали, что он – огромной силы чародей, равный, может, только Аурелио или охотнику Педро, но не такой колдун, что выводит бородавки или находит пропавших любовников и коз. Дионисио творил только впечатляющие чудеса.

Необычайный «Реквием Ангелико» позволил ему оставить должность: произведение стало настолько популярным, что приносило твердый доход вдобавок к гонорару за еженедельную колонку, которую он теперь писал для «Прессы» на любую глянувшуюся тему. Без преувеличения можно сказать – он стал самым знаменитым журналистом в стране благодаря популярности этой колонки, а также серии писем, которые написал в ту же газету в дни кокаиновой войны. Справедливости ради следует отметить: публикации были абсолютно лишены печати его легендарности, но убедительны, гуманны и изысканны в стиле серьезной европейской или колумбийской прессы, в них не было и следа того непостижимого мира, где Дионисио теперь обитал.

Он быстро прижился в Кочадебахо де лос Гатос. И вовсе не из-за огромных ягуаров – тут хватало и своих совершенно ручных кошек, свободно разгуливающих по городу. Просто Дионисио очень естественно вошел в жизнь тех, кто допускает руководство над собой по общему согласию, а не по результатам выборов: охотника Педро, обладателя своры молчаливых собак и одежды из шкур животных; совестливого и одержимого дикими метафизическими идеями отца Гарсиа с видом грустного зайчика; любителя гулянок чернокожего Мисаэль с честным взглядом; Ремедиос – обладательницы «Калашникова» и дара воинской смекалки; Хосе, с его способностью находить всех устраивающие компромиссы; содержащего трех жен Хекторо, кто слезал с лошади, только чтобы выпить или улечься с кем-то в постель, и до кончиков ногтей выглядел конкистадором; Консуэло и Долорес – шлюх, напоминавших мужчинам, что обладание яйцами еще не делает богами; индейца аймара Аурелио, который пересекал пелену, разделяющую этот и прочие миры, и, казалось, мог находиться повсюду одновременно; генерала Фуэрте, кто, инсценировав собственную гибель, дезертировал из армии и теперь заносил в блокнот все, что касалось чешуекрылых, орнитологии и людских нравов.

Но сначала Дионисио подружился не с ними. Его естественно привлекло к учителю Луису, одаренному педагогу-импровизатору, который умел построить безупречные прямоугольные треугольники из трех кусочков веревки и все на свете объяснить с помощью того, что удачно отыскивалось на горных склонах и в сточных канавах. Это учитель Луис смастерил ветряки, вырабатывавшие электричество для зарядки автомобильных аккумуляторов, отчего в домах с потолков светили фары, а в борделе крутился проигрыватель. Это он рассчитал нужную высоту валов, чтобы удерживать реку под контролем, и он же с угломером и шестом вычислил ширину и оптимальный для орошения угол наклона террас, поднимавшихся по склонам горной цепи.

Дионисио много вечеров провел с учителем Луисом и его женой Фаридес. Та, завзятая повариха, не пускала мужа в кухню, чтобы не развел грязи и беспорядку. Учителя томило всеохватное чувство вины – жена трудится, а он нет, – и мешало насладиться вечерним покоем. «Мужики все портят и пачкают, потому что мужики», – говорила Фаридес, и под тяжестью этого огульного обвинения Луису приходилось с озабоченным видом околачиваться в дверях, пока жена свежевала морских свинок и шинковала маниоку.

Но когда с бутылкой под мышкой и гаванской сигарой в дуле пистолета приходил Дионисио, учитель Луис расслаблялся и утешался вечером, который проходил в общительном молчании или спорах, и не старался не обращать внимания на грохот кастрюль, которым жена обычно напоминала о своем презрении к мужской мазне в художественной галерее кухни. Друзья сидели, закинув ноги на стол, но тут же их стаскивали при малейшем подозрении, что сейчас войдет Фаридес, или разваливались в гамаках, подвешенных к стойкам крыши. В один из таких вечеров, когда они безуспешно пытались разгадать секрет выпускания колечек табачного дыма, Дионисио заметил:

– Городу необходимы трактор и библиотека или, может, книжный магазин.

– Это точно, – ответил учитель Луис. – Я очень горжусь, что почти всех научил читать.

– По моим наблюдениям, – сказал Дионисио, – здесь такая тяга к чтению, что люди сплошь и рядом перечитывают надписи на сигаретных пачках. Думаю, что без труда смогу достать какие-нибудь книги.

– Трактор – это бы здорово; у дона Эммануэля и Антуана тракторы имелись, но те занесло илом в поселке, откуда мы родом. Наверное, не выйдет их сюда привезти. Даже если починим на месте, что вряд ли, им не переехать через горы. Мы-то пешком шли.

– Я знаю, как это сделать, – сказал Дионисио.

– Тогда сделаем. Глянь-ка, у меня колечко получилось.