Текст книги "Человек Желания"

11

И воды, заключенные под землю, зачем друг с другом сообщаются повсюду?

Зачем коловращения они проходят сквозь смрадные пространства и очищаются потом, в волокнах очищаясь?

И воздух почему, исполнив атмосферу, закону повинуется тому же и входит в наши легкие, в растительности токи?

И почему флюиды естества стремятся с места одного к другому во благо всего сущего вокруг?

И почему, коль мы взаимности достойны их, то разом пьем живительный напиток, не пригубив никак налитый кубок?

Сие к тому, чтобы уразуметь закон духовный, правящий над нами, где атмосфера с мудростью граничит.

Верховное вселенское единство, причастники мы все единой мысли. И тот же дух витает в мыслящих твореньях, когда мы беспрерывно припадаем к единому источнику его.

И меж собой рассудки наши сообщаются благодаря духовной пище; подобие – тела в вещественном круговороте.

Смогли бы мы от жизни устраниться, когда живое все пред нами? Как можем в неприязни к людям за стол один садиться с ними и пить заздравный братский кубок?

Вещей живых уж не взыскуют люди; все то, что делают они, занятьям предаваясь или плодя научные трактаты, никак их не ведет дорогой жизни.

Хотя одним деянием мгновенным они способны с истиною слиться, чтоб больше от нее не удаляться!

Естественная сила человека, ты поглощаешься, рождаясь, как и прежде, пусть над тобой не властна невольная случайность бытия. Но к бедам прошлого опять ты поспешаешь, сокровищницу опыта пополнив.

И воздыхаешь ты, всеобщий мир разрушив! И маятник был приведен в движенье, как только злодеяние свершилось. Остановиться маятник не в силах – сильнее колебаться продолжает.

И должно ждать конца столетий, когда утихнет он в последнем колебании своем и существа все обретут покой.

Какое изумление ждет тех, которые в своей земной юдоли посмели мнить о запредельном мире как о ничтожестве, презрев движение вселенской жизни?

И был бы Бог долготерпением прославлен, коль не сумел бы удивить потомков человеков, спешащих в область бытия и света?

Когда они окажутся в уделе, где смогут созерцать флюид простой и постоянный, исток и принцип всех движений, несущий всюду жизни полноту?

Где обрести идею подлинного света, что просвещает при рождении человека? Ведь в жизни дольней мы – пловцы во мраке и атмосфере смутных очертаний.

Премудрость, сколь прекрасна ты, ведь падшее создание способно стать спутником твоим, когда сумеет воспринять и самый малый из твоих лучей.

12

Да будет жизнь моя псалмом и песнью непрестанной: мощь Бога моего не ведает границ.

Хвалю создавшего я душу человека из сгустка добродетелей своих.

Его хвалю: все мыслящие твари – свидетели Его существованья.

Его я восхвалю: итак, душа людская проявлена как Он посредством слова.

Его я восхвалю: не покидает никогда Он человека в его несчастий.

Его я восхвалю: Он наставляет человека, подобно нежной матери, что учит своего ребенка шагам первоначальным.

Его я восхвалю, поскольку дал возможность человеку использовать животных в обработке пашен.

О, Люди, прекратите доказывать существованье Бога лишь естеством вещественным. Хотя и тут вы в силах доказать могущество и творчество Господни.

Когда бы материальная природа, исполнив все свои предназначенья, уже бы не существовала боле, как доказали б вы Создавшего ее?

И коль ее вы делаете вечной, то сообщите ей со святостью премудрость, что Бога Вашего достойны, убрав все образы, которые она собой являет: становятся излишними они.

Когда б она не обладала мыслью и свободой, как объяснили бы в ней нестроенья, видимые взору.

Пусть говорят о вящей славе Божьей небеса, хотя Его любовь и мудрость свидетельство свое запечатлели достоверно на сердце человеческом.

И в сущности бессмертной нашей, превосходящей всякие границы, таится знак, вещающий о Боге, святом и сокровенном, животворящем, к которому должны мы возносить свои благодаренья.

И если вдруг вселенная угаснет, реальность Божия ни в чем не умалится: одной лишь человеческой душе дано воскреснуть на обломках мирозданья.

И если приглушаете вы душу и охлаждаете бездействием ее, нет больше Бога для нее, но нет и Бога больше во вселенной.

Держу я бдящей свою душу, вот почему со мной всегда присутствие Господне.

Ее я устремляю постигать законы Бога в размышленьях.

Ее я устремляю познавать и в жизни применять итог благодеяний.

Ее я устремляю возрождаться в источниках животворящих.

Ее я устремляю воспевать все чудеса Господни, безмерность милосердия Творца к Его творенью – человеку.

И смогут ли мгновения, когда не будет уж слышна молитва, остановить Господне милосердие? Да будет жизнь моя псалмом и песнью непрестанной, ведь сила и любовь Твои, Мой Бог, не ведают пределов.

И только приступлю Всевышнего восславить, пошлет он мне Святого Духа.

Тот станет мне Утешителем мирным.

И сделает меня покорным Божьему порядку.

Внушит любовь мне к Дому Бога моего.

Она же принесет мне избавленье.

Тьма заблуждения отринет от меня, чтоб быть вовек низверженной в пучинах мрака.

13

Вот падает хрустальный кубок вниз и бьется. Мгновение назад еще полезным был предметом он, когда могли вы поднести его к устам, испив приятный укрепляющий напиток.

Его осколки острые сейчас способны только ранить вашу руку.

Упавший и разбившийся о землю кубок собой являет благосклонность властолюбца, вдруг обернувшуюся гневом.

Спокойный, кроткий этот муж в своей не помутненной славе; когда ж она подвергнется напасти, возьмет он с жертвенника жгучий уголь и кинет вам в лицо, хотя уместней было б собственную славу охранить.

Увы, ему уже не нужен разум, дабы привлечь ее опять – ему позволено прибегнуть к силе власти.

Беда ягненку, оказавшемуся вдруг в сени его карающей десницы. Он разорвет его, сказав затем, что тот являлся тигром; и все за истину воспримут это.

Утешьтесь же о мiрe сем, безвластные творенья. Ведь на себя самих сановники возводят два суда. Пусть осуждают вас они одним, когда вы даже невиновны; другой обязывает их совсем пересмотреть свой приговор.

И разве в силах обрести не зыбкую и стойкую основу презренья подлые слова? Им суждено скитаться, поскольку лишь в обманутой душе заблудшего в смятеньях человека они способны отворить обитель.

О, истина святая, пока ты пребываешь замурованной в гробницах, пусть погребли туда тебя еще живой.

Но ты воспрянешь вновь во всех земных пределах, изгонишь смерть в ее могилу, чтоб облеклась она там тленом.

Ведь сам Господь тебя восставил, который будет впредь распространять твоих учеников в очах народов.

И как Он рек вам? С оружием поднявшийся на вас не причинит вам малого ущерба; и сами будете судить вы все языки, что встанут против вас, приговорив вас прежде.

И в этом наследие служителей Господних, что оправданье предо Мною обретут, – так говорит Господь.

О, жертвы скорбные людских превозношений, крепитесь, дабы не угас в вас утешенья пламень.

И краток переход: обители вам виден уже брег. Так сохраните же в себе живую искру упованья, ее одну обороните неусыпно.

Когда придете вы в жилище жизни вечной, понадобится только эта искра, которая, объяв собой пространства, для вас зажжет их светом.

Состав ее воспламеняем больше, чем молнии субстанция самой, стремительней он сполохов зарниц.

14

Возьми кифару и не оставляй ее. И не давай отдохновенья духу до той поры, пока он запада однажды не достигнет, дабы, вернувшись на восток, начать свой новый путь.

Когда сумеет одолеть он север, то к югу возвратится. О, как от бездны глубины он всякий день взмывает к источнику, откуда истекают волны света!

Господь заставит человека истину услышать, к коей призывает. Встревожит Он его средь удовольствий ложных, вдруг поразив великим назиданьем.

Его Он оживит влеченьем к добродетелям сокрытым. Его наставит Он в легчайших сновиденьях: «Не так ли некогда Я вел своих пророков?»

«О, люди слабые, ленивые рабы, когда бы оказались вы в сплошном потоке смрадной грязи, как нужно было бы стараться, чтобы на брег сухой вам вновь взойти?»

Воздействие сие уводит от наклонности природной. Но только так способны люди над ней возобладать.

Убежища селение взыскуйте: объяты все вы беспросветной ночью, и сложно вам мгновение прожить, невольно не пролив кровь ваших братьев.

Преследуют вас родственники их и непрестанно мнят свершить отмщенье. И ваши дни в опасности проходят; Господь же хочет жизнь вам сохранить.

Всецело устремляйтесь в убежища селения, в которых милосердием наполнено пространство, дарованное вам.

Бог умиротворяющий, припомни избранников Твоих, что просят проклятья для себя во избавленье братии своей.

Для имени Господня они сего желают. Твоя любовь их поведет в пустыню и будет их питать до той поры, пока оттуда братья их не выйдут.

Заложниками смерти они станут, но выкупишь Ты их.

Одна любовь проводит эту жертву, одна любовь ее постичь способна. Но лишь Твоей любви бессмертной в силах заклание сие исполнить неизбывно.

15

И пусть не говорит никто из смертных, что жажда истины дана нам в наказанье.

Ведь истина и вовсе не карает, но совершенствует и улучшает.

И мудрость такова: нам служит вразумленьем.

Любовь пути ее уготовляет. Да как могла б любовь карать кого-то?

Вот то, что образует, люди, суть Бога вашего.

Ведь мудрость не войдет в вас искренним желанием, средств верных не имея удовлетворить его. Она есть мера верная, которая в вас действует собой.

Но несмышленые, безумные вы судьи, решившие отъять у слабых смертных меру!

Когда владыками вы рано становились, судили вы о людях по скрытым преждевременным плодам и так вводили их в смятенье.

Когда людей идеи вдохновляли вас, не вовремя внушали смертным вы желания опасные.

Когда привлечь пытались разум их к вещами витиеватым, то затрудненья порождали, сбивая с толку малых сих.

Премудрость, ты одна возносишь человека без устали и без препятствий в чертоги мирные, где истина и свет.

Даешь посреднику, сосуду своему ты время; и, уподобившись тебе, он изучает все методою негромкой скромной и повсеместно тишину хранит; однако люди нас не разумеют в велеречивости чрезмерной их.

Господь стремителен и пламени сродни живому; овладевает Он частицами огня, которые внутри Его существ заключены.

И пред душою человека Он возжигает светоч; ведет ее Он Сам уверенно до врат любви.

О, человек! Как вострепещешь ты однажды, когда от охватившего смятенья приблизишься сам к области порядка.

И вновь на чудо уповая, которым животворная премудрость воздвигла жизнь мою, как мог в торговца превратиться я, прельстившимся на призрак?

И как в неправедности мог я обличать десницу, что благами меня осыпала своими?

Не победило б слово время и не вошло бы в человека, на нем запечатлевшись, и слышно не было бы вовсе, когда б оно не зазвучало в его душе гармонии напевом, хвалящем мiровое милосердье.

16

Нет, Господи, не должно человеку любыми благами владеть в мфской юдоли, что возникают в представлении его.

Ему не хочешь Ты отказывать в надежде, отчаяньем объяв, и правосудие не может над ним свершиться целиком: тогда не выдержит его он.

Какой чудесной станет явь грядущего тысячелетья, коль так великолепна и прелестна иллюзия существования земного, обманчивого внешностью своей.

В жилищах горних деянье духа непрестанно.

Туда направит свои взоры вновь возрожденный без изъяна человек; проникнувшись живыми чистыми вещами, их видом он пребудет освящен.

На нем сойдутся все движенья, и без огреха будет развиваться его любое свойство.

И если даже времени течение прейдет, то разве перестанет он правами обладать своими?

Во всякую годину с трудом мы ищем истину и мудрость, но их объемлет только мiр, над временем который расположен. Но иго вековое восприняв, невольно искажаем мы понятья эти.

Однако искажения обителей священных не достигнут.

И кровь земная уж не взойдет над нашей головою: троичной молнией Предвечный заставил мерно течь ее по жилам.

Связал Он землю с небом, и в души избранников Своих крупицы духа истины посеял.

Связал Он землю с небом, плодоносить заставив души от Божия сего зерна.

Творенья все пускай в минувшем, настоящем и грядущем Его благословляют имя.

В познании и прославленьях имени Его удастся мне с себя низвергнуть время.

Земли народы, будущие поколенья, возьмите в толк мои секреты.

Вы время победите, войдя в покой и ликованье душ своих. И в этом для меня – блаженная награда, что снизойдет на песнопения мои.

К Творцу стремились люди через лабиринты; одни из них и преступленья совершали, Его взыскуя.

Однако тайны Божия господства намного проще таинств человеческого царства.

17

Осмелится сказать кто, будто зло есть искажение добра? И кто осмелится рассматривать его случайной остановкой в прямых движеньях доброго начала?

Всегда потока русло неподвижно; иная у течения природа.

Бытийная обитель предстает пред нами теченьем вечным и могучим, что быстротой своею увлекает все на пути своем и даже сущее по берегам обеим.

Где ж эти берега, или они повсюду? И есть ли что-нибудь в обители живых, способное противостать стремнине?

В нисшедшем мiрe сей поток берет начало и возбуждает зло само, пытаясь беззаконье направлять к земной юдоли.

Когда ж добро струится, прерываясь, ослаблено, зло получает власть противодействия ему.

Задача зла одна: тебя оно толкает добровольно извратиться в качествах своих – довлеет неустойчивость над ними; однако ты не сможешь исказиться в сущности своей, которая нетленна.

Вот почему напрасно искать другой подход, иное объясненье для бытия начала своего.

Когда есть жизнь – для смерти силы нет, поскольку обе вещи несовместны. И больше не ищи свое начало в ущербных признаках существованья.

Как можешь ты, являясь образом Господним, вдруг оказаться в области теней и созерцать их?

Не здесь ли кроется все то же преступленье, что повторяется извечно в страстях, искусствах наших и в грубых суевериях народных? Зачем мы, уклоняясь, наблюдаем изменчивые знаки и картинки, хотя должны бы воздавать культ образам, первоначал истокам?

В тенета зла попавший человек рождает образ ложного деянья, что в муку обращается его, когда он попытается познать сие и рассмотреть, к воспоминанию прибегнув. Но человек, сроднившийся с добром, приносит добрый плод, который утешение его во все мгновенья жизни скоротечной.

Исследуй обе сущности свои: ты не найдешь в причинах сокровенных иль в смыслах области вещей того, что не открылось бы тебе вполне.

Итак, Господь вложил в зачатки наших свойств развитие их принципа, поскольку Он – начало из начал; и значит, зажечь в себе мы можем свет любой, любую добродетель.

Но как, несчастные безумцы, могли мы мерзостью покрыть свой светоч, и заключить его в такую оболочку? Теперь в печали мы, его не видя.

18

Уж боле время нет сказать, как некогда Давид: «Господь, кричал Тебе я ночь и день, но Ты меня совсем не слышал».

И двери храма не были открыты; на паперти и сидя на ступенях народ расположился.

Упрятав руки в одеяния свои, люд ожидал зари восход, когда привратники в урочный час всех призовут к молитве.

Но день настал: теперь мы вправе встать у алтаря. Уж боле нам не надобно, пророки, кричать как вы до ломоты в крестцовой кости, чтоб быть услышанными.

Мы рядом с пастырем своим великим: ему хватает взгляда одного, дабы узнать об искренности веры и жертвоприношенья чистоте.

Любовью ваши очи вдохновляет и увлажняет их слезами умиленья! Вот ваша просьба, вот молитва ваша.

И вы услышаны: первосвященник сей пребудет с вами. Исполнившись добром, изыдите в дома.

И всякий день возобновляя просьбы, благословения чрез них вы обретете.

Согрели патриархи поле жизни.

Которое засеяли пророки; колосьям зрелость дал Спаситель наш; и мы способны в мгновение любое собрать обильный урожай.

Но побежден ли враг? Спаситель им не соблазнился ни во плоти своей, ни в чувствах, ведь сложен был из чистых элементов, идя путем любви, но не греха, которая его подвигла проявиться в телесном мiрe.

Не соблазнялся Он ни во плоти, ни в чувствах, – от них пришла погибель человеку.

Хоть искушаем был самой причиной плоти: повсюду материя – дорога нестроений и обмана.

Хоть искушаем был в любви и верности в то время, когда Его увел в пустыню дух.

Ведь именно любовь заставила Его обитель славную покинуть и погрузиться в наши бездны.

Престол оставил Он, чтобы смятение воспринять; вот почему не в силах стало избежать Ему удара от влияний ядовитых.

Ведь только Он один, могущества источник, смог передать бы человеку силу с оружием для сокрушения врага.

Когда душа врага повергла в духе, не смеет искушать ее он боле ни оболочкой плоти и ни материею, ей всегда присущей.

Каким оружием Ты победил врага? Какою отповедью Ты запечатлел уста начальнику соблазна?

Писание об этом повествует в трех местах, хотя порой оно вам мнится недостойным вашего рассудка.

19

Порыву бурному нордического ветра, огням кипучим Этны и постоянству звезд извечного движенья подобной быть должна молитва человека; отдохновенья с перерывом не стоит знать ей вовсе, ведь не подвержена же вечность потоку времени и перемен обычных.

Иакову я стану подражать: не успокоюсь сам до той поры, пока от ангела не получу благословенья. Душа моя томится для Тебя.

Благослови меня земным благословеньем.

Благословением небес благослови меня.

Божественным своим благословеньем.

Благословением святилища Ты освяти меня.

Благослови меня благословеньем силы, премудрости, возвышенной любви.

Прославлю я Господней милости безмерность, могущество Твое и усмирю врагов Твоих!

Мне даст Господь свидетельство завета Своего, и впредь залог сей не оставит уж меня.

И к личности моей приставит Бог надежных стражей: Господни часовые оберегать всё вместе будут – душу, дух и тело.

Вот мое слово к Богу устремилось. К Его престолу воспарив, оно достигло жизненных истоков.

Я ощущаю, как ко мне они нисходят, взыскуя все, что им принадлежит. Они суть жития. И все во мне живое – их собственность и благо.

Заключены в них мир и радости блаженство, что не иссякнут никогда в псалмах и песнопеньях.

Девора, Моисей, Захария, все люди Божии восполнили дела свои, благодареньями Предвечного прославив.

Конец труда ознаменован будет славословием от мiрозданья.

Ведь песнопения присущи ангельским пределам. Но может ли об этом знать сонливость нашей жизни?

Израиль, избран был ты от народов на поприще певца земного. Не прекращай же песнопений и не впадай в дремотный сон, земли дурману предаваясь.

20

О, что сравниться может с предназначением крещеным быть за мертвых, безостановочно смывать в своих страданьях ошибки, совершенные людьми, что совершаются, иль могут совершиться, перенося чудовищные скорби, которые оттуда истекают?

Так иногда бывает с человеком, и чтоб ни сделал он в земной юдоли, его преследуют труды его же: напиток с горечью в нем бродит непрестанно.

И он лишь занят и обеспокоен желанием избавиться от раны большой напасти.

Господь покоя, если между братьев есть те, кто о Тебе не вспоминают по причине этой, не поступай по отношенью к ним, как с теми, о которых Ты не вспоминаешь больше.

Не сопрягаются ли ревность о Господнем доме с любовью к человекам? И разве человек не есть предмет труда Господня и любви Его?

Ты обещал Израилю отдать народы с царствами в наследство, но большее Ты этим племенам и царствам даровал, предавшись им.

О Господе развитие всех таинств бесконечно. Ясны и очевидны для Него течения веков.

Он в первом плотном теле доказал материально нам, что Его имя суще на земле.

И в том удостоверил вселенскую активность сил своих: деянья их пространства наполняют и все ступени временные.

Он нас учил: по образу Его должны мы мiроздание наполнить всей справедливостью, распространив ее до мест, где Божье правосудие уже установилось.

Вот груз, который нести обязан скорбный человек; он должен даже взгромоздить на плечи ношу своих братьев, которые по слабости в пути остановились.

Нести он должен тяжкий груз веков ухабистой дорогою по терниям, через кустарник колкий, внимания не обращая на дожди, ненастья, зимы, в удел предназначенья своего.

Бездействием своим способен ты гармонию нарушить. Насколько больше ее может уязвить деянье ложное, замешанное на кощунстве!

Не исчезает ничего. И разве не созреет урожай однажды, когда преступность ваша в свет произведет плоды, которые засеиваются втайне вами нынче?

Чтоб не трястись за будущие всходы, необходимо вам в себе ее умерить. Но этому ль способно настоящее служить основой?

На круговую линию взгляните и, рассмотрев ее в духовном плане и не найдя ее нейтральной, ответьте на вопрос: удачна иль чудовищна она?

Познайте, отчего проистекает скорбь пророков и пажити полны великой муки, гнетущей всех существ живых.