Текст книги "Ненависть в наследство"

Глава 5
В ТЮРЬМЕ ПО ЛОЖНОМУ ОБВИНЕНИЮ

С револьвером наготове Рауди осторожно шагнул к нему. Он еще никогда не убивал человека, и ему стало страшно. Угонщик поторопился и промахнулся, еще поворачиваясь, видно, споткнулся. Пуля вошла под левую лопатку и вышла в области сердца.

– О, Рауди, – в ужасе воскликнула Вахо. – Ты убил его!

– Кажется, так! – ответил он. – И думаю, нам лучше поскорее убраться отсюда, пока не вернулись другие бандиты. Здесь их пятеро или шестеро обретается.

Они поспешили прочь. В кармане брюк Рауди лежала теперь забытая конторская книжка.

Когда они уже скакали по границе его ранчо «Слэш Бар», Вахо вдруг заговорила:

– Рауди, не лучше ли тебе сразу поехать в Арагон и сообщить о случившемся шерифу?

– Правильная мысль, – озабоченно произнес он. – А как ты?

– Я буду ждать с Серебряным Боком у Крайних Камней. Ты прямиком отправляешься в город. Когда вернешься, мы заедем к тебе.

Несмотря на то, что он стрелял, обороняясь и защищая Вахо, Рауди испытывал беспокойство. Убить человека, пусть даже вора и угонщика, вещь нешуточная. Срезая, где только можно, путь, он поскакал в Арагон. Однако приехав, обнаружил, что контора шерифа заперта. Прошел по улице, но так его и не нашел.

Беспокоясь за Вахо – он понимал, что дружки угонщика могут их выследить, – Рауди прекратил поиски шерифа и вернулся к Крайним Камням. Вместе с девушкой он отправился на «Слэш Бар».

Въехав во двор, Хорн окликнул помощника, но ответа не услышал. Нила Райса, видно, не было дома. Рауди соскочил на землю. Устало спешилась и Вахо. Расседлав и разнуздав трех взмыленных коней, он загнал их в корраль. Возле крыльца девушка вдруг остановилась.

– Рауди, – сказала она, – я до смерти устала, но мне надо вернуться к индейцам. Сегодня должен приехать Клитус, будет беспокоиться.

– Хорошо.

Он пошел в корраль и стал седлать свежую лошадь. Когда Вахо уже сидела в седле, Рауди взял ее за руку.

– Вахо, – произнес он, – ты мировая девчонка. Я даже представить не мог, что такие бывают на свете.

– Ладно уж! Мне было очень интересно.

– Послушай, – сказал он. – После родео будут шикарные танцы. Пойдем?

– О, Рауди! – радостно сверкая глазами, воскликнула девушка. – С удовольствием! Танцы! Да я не танцевала с тех пор, как уехала из Бостона! Конечно же пойдем!

Когда Вахо исчезла в сгущающихся сумерках, Рауди отправился домой. Открыв дверь, он вошел в душную, непроветренную комнату и оставил дверь открытой. Чиркнув спичкой, зажег масляный фонарь. Повернулся, собираясь повесить его на место, и с фонарем в руке прирос к полу.

Перед ним лежало мертвое тело. Тот самый парень в красной рубахе, которого он убил там, в кустах.

Но каким же образом он попал сюда? Рауди ничего не слышал, даже приближавшегося топота копыт, пока позади не раздался отрывистый возглас:

– Эй! Что здесь происходит?

Обернувшись, ковбой увидел шерифа Бена Уэллса, переводившего взгляд с тела на него.

– Что тут случилось? – потребовал ответа страж закона. – Кто этот человек?

За спиной Уэллса возникли Барт Луби и Майк Макналти.

– Так здесь же преднамеренное убийство, Бен! – торжествующе воскликнул Луби. – Парню стреляли в спину.

– Нет! – горячо запротестовал Хорн. – Он стоял ко мне левым боком, выстрелил и стал поворачиваться. Моя пуля вошла видите куда – под руку.

– Все равно сзади! – настаивал Луби. – К тому же, – сурово добавил он, – это лишь твои слова. Ты говоришь, что он стрелял. Гляди, револьвер-то в кобуре!

– Он убит не здесь! – яростно выкрикнул Хорн. – Этот малый схватил Вахо, с которой мы ехали по ту сторону каньона. Я поспешил на помощь, он выстрелил и промахнулся. Я выстрелил и убил!

Шериф Уэллс присел возле тела. Достал револьвер, проверил и с мрачным лицом поднял глаза.

– Револьвер полностью заряжен, – заявил он, – и из него не стреляли.

– Что? – ошарашенно воскликнул Рауди. – Не может быть! – Он недоуменно пожал плечами. – Тогда выходит, что кто-то притащил его сюда и подменил револьвер.

Уэллс кусал седой ус. Втайне он симпатизировал Рауди Хорну в той же мере, как не любил Барта Луби, но рассказ парня не укладывался ни в какие разумные рамки.

– Ты хочешь сказать, – требовательно спросил он, – что убил этого человека по ту сторону каньона? И что кто-то привез труп сюда и подбросил тебе?

– Именно так! – решительно подтвердил Рауди. – Иначе не могло быть.

– Надо отдать ему должное за оригинальность, Бен, – расхохотался Луби. – Но он явно не уважает твои умственные способности, если пытается заставить тебя поверить в такие сказки.

– Придется тебе ехать в город, сынок, – жестко произнес Уэллс. – Давать объяснения.

– Но мне никак нельзя в тюрьму! – взмолился Рауди. – Завтра же родео.

– Надо было думать, – вставил Луби, – прежде чем убивать человека. Во всяком случае, это не предлог. Твой конь болен, так что тебе все равно не участвовать!

Рауди чуть не сболтнул о Серебряном Боке, но вовремя спохватился. Если его отправят в тюрьму и никого здесь не останется, коня без труда уведут.

– Я знаю этого человека, – вдруг заявил Макналти. – Его зовут Джейк Линер, из компании Роллика.

– Не важно, – категорически заявил Уэллс. – Убит выстрелом в спину. У нас ничего против него нет, пусть даже он работал с Ролликом. По закону никого нельзя называть жуликом, если преступление не доказано. За этим малым ничего не числится, в розыск он не объявлен.

– Но послушай! – возмущался Рауди. – У меня есть свидетель. Схватка произошла на глазах Вахо Рейни! Она знает, как все случилось.

– Вахо Рейни? – уставился на него Уэллс. – Рауди, что ты мелешь? Если она, как ты утверждаешь, ехала с тобой, то где же она сейчас? Тебе не хуже моего известно, что эту девицу никто в наших краях не видал. Не делай из меня дурака! Рассказывай, как было дело, и я постараюсь отпустить тебя под залог.

– Я все рассказал! – упрямо твердил Хорн. – Хочешь верь, хочешь не верь!

– Мы тебя забираем, – объявил Уэллс. – Майк, подавай этому джентльмену коня, да поживее!

Барт Луби глядел на дверь спальни. Он думал о старом секретере. Много раз Луби пытался проникнуть сюда, но всегда тут кто-нибудь болтался. Обвиненный в убийстве, Рауди теперь не вернется. И на родео ему не бывать…

В тяжелом молчании группа прошествовала в Арагон. Рауди приуныл. Родео – последняя соломинка, на которую он так надеялся, сломалась. Ему конец. Получив приз за победу, он мог бы расплатиться за ранчо.

Он поймал себя на мысли, что в эти дни ни разу не вспомнил о Дженни. Хотя с тех пор, как несколько лет назад с нею познакомился, он мечтал только о ней. В его воображении она была идеальной девушкой, самой красивой в округе. Когда состоялась их помолвка, он просто не верил своему счастью.

Однако после того, как они стали чаще встречаться и он получше узнал ее, появились первые сомнения. В конечном счете кроме красоты для семейной жизни важны и другие качества, и, хотя он упрекал себя в том, что несправедлив к ней, их-то Дженни как раз не хватало. Несмотря на это, его верность не давала воли таким настроениям до того дня, когда девушка сама разорвала помолвку. Пережив в первый момент потрясение и боль, Рауди вдруг ощутил странное чувство облегчения и свободы.

В городе Хорна благополучно водворили в тюрьму, где он провел ночь, а когда проснулся, утреннее солнце высвечивало на стене оконные переплеты. Некоторое время лежал неподвижно, потом все вспомнил, и защемило сердце. После всех приготовлений и треволнений в день родео он сидел за решеткой!

Рауди медленно поднялся с постели, оделся, сполоснул лицо холодной водой из оставленного в камере ведра. Уныло поглядел из-за решетки на запруженную людьми улицу. Все коновязи заняты, множество колясок и фургонов. Еще час – и по городу будет не проехать. Похоже, ожидания патриотов города, устроителей Праздника скотовода и родео, оправдаются: на представление съедется не менее трех тысяч зрителей.

Однако шли часы, а он, проклиная судьбу, то метался по камере, то смотрел в окно. Слышал, как играет оркестр, как начинается предшествующая большому параду и родео суматоха. И тут у решетки возник шериф Бен Уэллс.

– Рауди, обещаешь не покидать город, если я выпущу тебя участвовать в представлении? – покусывая ус, спросил Уэллс. – Я тебя знаю, сынок, и никогда не считал, что ты способен стрелять в спину, но твоя история очень уж не похожа на правду. Но у меня только что появился ключик, который, надеюсь, поможет добраться до истины. Не исключаю, что мы поторопились, и поэтому я хочу отпустить тебя на время родео.

С радостным воплем Рауди выскочил в отворенную дверь. Схватив шерифа за руку, стал горячо благодарить, но Уэллс затряс головой.

– Не меня благодари. Тут одна молодая особа.

Быстро обернувшись, Рауди увидел Вахо.

– Ты? Здесь?

– Ты же пригласил меня на танцы. Неужели забыл? – засмеялась она. – Когда узнала, что ты в тюрьме, естественно, захотела тебя выручить! Не может же девушка идти на танцы с парнем, если он в тюрьме, верно, шериф?

Бен Уэллс, подмигнув, покачал головой.

– Сынок, – серьезно добавил он, – представить не могу, где ты ее отыскал и какие у тебя виды, но тебе досталась замечательная девушка, и я бы на твоем месте не упустил ее.

Вахо зарделась, и глаза ее весело заблестели. Она по-прежнему была в брюках и синей рубашке, но этим утром вся так и светилась от радости. Рауди крепко сжал ее руку.

– Как тебе удалось? – воскликнул он.

– Потом расскажу. Но я сделала не только это. Теперь поспешим на место родео. Серебряный Бок уже там, ждет тебя. Мы его покрыли попоной, чтобы никто не узнал.

Рауди понял, что Вахо продумала все. Майк Макналти достал одежду, которую ковбой купил специально для родео, и Хорн быстро вымылся и переоделся. Вышел в безупречно сшитых рубашке и брюках серого цвета, белой шляпе и черном шейном платке. Карманы обрамляла черная тесьма. На бедрах его старые револьверы, но в новых черных блестящих кобурах. Заранее разношенные сапоги удобно сидели на ноге.

– Ой, Рауди! – воскликнула пораженная Вахо. – Какой ты красивый!

Парень покраснел.

– Я? – поперхнулся он.

Майк Макналти и Пит Чемберлен от души расхохотались, заставив его покраснеть еще гуще.

Рауди поспешил к Серебряному Боку. Сняв попону, провел короткую разминку и снова поставил коня в отведенное ему стойло.

– Никого не подпускать, – предупредил он. – На этом коне я только мечу лассо. До того умен, что даже страшно!

Глава 6
ЧЕТВЕРОНОГИЙ ДЬЯВОЛ

Стоя рядом с Вахо, Рауди повернулся к арене. Трибуны забиты до отказа. И тут он увидел Барта Луби, который направлялся к стартовым воротам. Рядом с ним шла Дженни Уэлман!

Заметив его, Барт вздрогнул и нахмурился.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил он.

Дженни с презрительной улыбкой зыркнула глазами в сторону девушки, отметив для себя потрепанную одежду Вахо.

– Выступаю на состязаниях, Барт, – небрежно бросил Рауди. – Думаю, теперь тебе придется тягаться со мной в заваливании бычка, да и во всем остальном тоже.

– Откуда у тебя конь? – с подозрением спросил Луби.

– Достал, – ответил Рауди, переводя взгляд на Дженни. Он вдруг почувствовал, что совсем на нее не обижен и не сердится. – Дженни, – дружелюбно улыбаясь, начал он, – позволь представить тебе Вахо Рейни. Мисс Рейни, это мисс Уэлман и Барт Луби.

– О! – воскликнула Дженни. – Та самая индейская девушка, верно? Или нет, белая девушка, которая живет в вигваме? Забыла, как точно.

– Да, это именно я, – чуть улыбнувшись, непринужденно ответила Вахо.

Рауди ухмыльнулся. Вахо может сама постоять за себя. Дженни не скрывала своего раздражения и злости. Однако Вахо ей не уступала.

– Рада побывать сегодня здесь.

– Как же, как же! – нанесла ответный удар Дженни. – Слыхала, у вас там довольно грязно. Наверное, иногда требуется немножко переменить обстановку.

– Любое разнообразие – хороший отдых, – проворковала Вахо. – Вам бы следовало как-нибудь попробовать, хотя… – неожиданно сухо закончила она, – вы, конечно, предпочли бы оставаться городской девушкой?

Прежде чем побледневшая от ярости Дженни успела ответить, Вахо взяла Рауди за руку.

– Пойдем, милый, – нежно промолвила она.

К Дженни вернулся голос.

– Городской девушкой! – в бешенстве крикнула она. – Что позволяет себе эта паршивая индеанка! Да я…

– Наплюй на это, – пожал плечами Барт. – Она, должно быть, хотела сказать «горожанка».

– Я хорошо понимаю, что она хотела сказать! – бушевала Дженни.

Но Луби не слушал. Глядя на носки сапог, он раздумывал. И мысли его были не из веселых. Несмотря на все его коварные замыслы, Рауди Хорн сегодня участвует в родео, и если Уэллс его отпустил, то у него возникли для этого достаточные основания.

Только ли показания этой девчонки, Вахо? Его обуревали сомнения. В глазах Рауди светилось торжество. Ладно, черт с ним! У Рауди нет ковбойского коня, и в этом номере состязаний у него никакой надежды на победу. Не победит и в объезде диких скакунов. Но все рассуждения не приносили Луби облегчения. Что-то не так, совсем не так!

Когда подошли к стартовым воротам, Вахо Рейни, извинившись, куда-то скрылась. Начали выстраиваться участники парада. Макналти подвел к Рауди Серебряного Бока, оседланного, но под попоной. Рядом в поводу пегая с белой гривой кобылка Вахо.

Заиграл оркестр. Толпа возбужденно зашумела. Серебряный Бок вздернул голову, раздувая ноздри, блеснул глазами. Видно, нахлынули воспоминания о прошлых парадах и победах. Рауди стал рядом.

– Да, так оно и есть, приятель! Покажи им, на что способен, как показывал при Баке!

Большой красивый конь, словно соглашаясь, закивал головой.

Майк вдруг издал восторженный вопль.

– Босс! – хрипло прошептал он. – Гляди-ка!

Рауди испуганно повернулся, и у него отвисла челюсть. Перед ним, одетая в темно-зеленое с серебром, во всем великолепии предстала Вахо Рейни!

Красивая, статная, смуглая девушка горделиво смотрела ему в глаза – горделиво, но вопросительно – находит ли он ее красивой? Находит. Это читалось в глазах всех мужчин, обернувшихся на восторженное восклицание Майка.

Дженни Уэлман тоже выглядела прекрасно как никогда. Но ее бледные черты и белокурые локоны не шли ни в какое сравнение с ярким очарованием смуглой красавицы.

– Как я? – с озорными искорками в глазах спросила Вахо. – Приберегла платье к такому случаю. Почему-то верила, что ты примешь участие в празднике. Хотела, чтобы тебе было не стыдно со мной!

– Не стыдно? – воскликнул Рауди. – Прелесть моя, да мне кажется, что какая-то чародейка взмахнула своей волшебной палочкой над дочкой дровосека и сделала ее краше царицы Савской и Елены Прекрасной вместе взятых! Погоди, что еще скажут зрители!

– А тебе не хочется, хотя бы чуточку, – кротко спросила она, – чтобы меня увидела Дженни Уэлман?

Девушка чопорно поджала губы, но в глазах бегали бесенята.

– Спрашиваешь! – расплылся в улыбке Рауди.

Майк Макналти сбросил попону с Серебряного Бока. Подсадив Вахо на пегую кобылку, Рауди вскочил в седло.

Мимо проходили шериф Бен Уэллс и хозяин родео Дик Уивер. Уивер остановился как вкопанный.

– Гляди! – воскликнул он. – Да это же Серебряный Бок!

При упоминании легендарного имени самого знаменитого на юго-западе ковбойского коня все присутствовавшие обернулись. Глазея, сгрудились вокруг.

– Верно, Серебряный Бок, – спокойно подтвердил Хорн.

Снова грянул оркестр, и парад начался.

Кличка коня как по волшебству пронеслась по трибунам, так что, когда участники состязаний выехали на поле, все взгляды устремились на воскресшего из мертвых знаменитого чемпиона. Потом на гордо сидевшего в седле всадника и на изящную девушку в зеленом с серебром наряде рядом с ним. Услышав возбужденные возгласы, Дженни Уэлман повернулась в седле – она скакала в паре с Луби, – и улыбку будто смыло с лица. Ей стало не до смеха – в сравнении с ехавшей сбоку Рауди девушкой Дженни выглядела более чем скромно. И она это поняла.

Барт Луби тоже услышал имя Серебряного Бока, но не обернулся. Лишь подскочило сердце. Он стиснул зубы. Родео и для него много значило, и он заранее вступил в борьбу с Рауди, чтобы его выиграть! Не важно, каким путем, но выиграть!

В толпе зрителей едва ли нашелся бы человек, который не понимал, свидетелем каких драматических страстей ему предстоит стать. В маленьком городке сплетни разлетаются быстро, и новость, что Дженни Уэлман вернула Рауди Хорну кольцо, уже дошла до каждого, так же как и то, что участвовавшие сегодня в родео Барт Луби и молодой ковбой находились в ссоре.

И вот перед их глазами рядом с Рауди гордо восседает таинственная девушка с гор, о которой все слышали, но никто ее прежде не видел. А сам Хорн, которого списали со счетов, когда охромел его Малыш, в последнюю минуту выпущен из тюрьмы и примет участие в родео да еще на знаменитом коне – Серебряном Боке!

Стоя у стартовых ворот, Рауди внимательно следил за состязаниями. В родео участвовало много хороших наездников. Но он понимал, что бороться предстоит с Бартом Луби.

Никогда еще он не выступал перед такой массой людей. Всю свою жизнь он провел в седле, выступал на родео в небольших городках, два лета объезжал диких мустангов, участвовал в отборах бычков для состязаний, где соревновались знаменитости. Но он никоим образом не считал себя таким профессионалом, как Барт Луби.

Лучше всего он умел отлавливать бычков; этим повседневно занимался в течение многих лет, но не участвовал в подобных состязаниях, хотя предстоявшее родео имело далеко не самый высокий класс.

С другой стороны, Барт Луби выступал и постоянно побеждал на всех крупных соревнованиях с участием известных профессионалов. Сегодня в первом номере, предварительном соревновании по отлавливанию и заваливанию бычков, Рауди предстояло работать на знаменитом коне, которого он совсем не знал как своего напарника. Разглядывая пыльную арену, которая скоро станет местом опасной борьбы, он впервые осознал все ее значение для своей судьбы.

Что касается взметавшихся вверх копыт, яростных попыток диких коней сбросить седока и бешеного бега свирепых быков, все это было ему не в новинку. Он видел растоптанных насмерть или покалеченных под копытами обезумевших мустангов наездников. Но сегодня для Рауди ставка в игре -больше, чем жизнь, и, изучив Луби в прошлые дни на «Бар О», он не сомневался в его ловкости и мастерстве. С тех пор Луби, несомненно, стал еще сильнее.

– Дурак я, – ругал себя Рауди. – Лезу на рожон, когда здесь все решено заранее. Не ровня я этой компании.

После парада приунывший Рауди стал смотреть представление. Из стартовых ворот на поле стрелой вылетел первый бычок, и следом ковбой на коне в яблоках. Он узнал Гаса Петро, грека из Шайенна. Сомнения уступили место любопытству. После того как осела пыль, объявили время. Рауди улыбнулся. Такое время он побьет. Наверняка побьет.

И все же, когда выкрикнули его имя и он услышал гул голосов, внутри что-то оборвалось.

– Друзья, выступает Рауди Хорн. Тавро – «Слэш Бар». Под наездником самый знаменитый ковбойский конь всех времен – Серебряный Бок!

Красноватой молнией мелькнул бычок. Серебряный Бок ринулся следом. Только теперь Рауди понял, что все слышанное о коне – лишь часть того, на что он способен. Вороной с белым пятном на боку стремительно нагонял удиравшего бычка. Подобно стреле взметнулось лассо Рауди, и почти в то же мгновение он, соскочив с коня, повалил и накрепко связал ревущее и сопротивляющееся животное.

– Вот так, друзья! – прогремел над полем голос Уивера. – Рауди Хорн на Серебряном Боке, одиннадцать секунд ровно!

Редкое время, но он дважды в него укладывался, подумал Барт Луби, прищурился и тут же помчался за выскочившим из ворот бычком. Заарканил, повалил, связал…

– Одиннадцать и одна пятая секунды! – выкрикнул Уивер.

Злобно сверкнув глазами, Барт тихо выругался. Дернув поводья, резко повернул коня и поскакал к трибунам. Ничего! Это только предварительный заезд, впереди еще финал. Но он никогда не верил, что Рауди Хорн способен его побить, пусть даже на одну пятую секунды и в предварительном заезде. Не любил проигрывать!

Пока играл оркестр и клоуны из кожи лезли вон, изображая только что происходившие на арене события, участники состязаний направились на жеребьевку в скачках на необъезженных мустангах.

Вахо ждала Рауди у стартовых ворот номер пять, откуда ему предстояло выезжать. Он вытянул Четвероногого Дьявола, свирепого зверя, на котором в прошлом году из двадцати двух наездников удержались только два, а в этом сезоне конь победил всех. Барту Луби достался Светлячок, норовом не лучше Дьявола.

– Молодчина! – похвалила Вахо. – В жизни не видела такой быстрой работы!

Рауди слабо улыбнулся.

– Надо еще лучше, дорогая, – чистосердечно признался он. – Барт Луби тоже выступил хорошо, а в следующий раз он выложится по-настоящему.

– У тебя получится! – убеждала она. – Уверена, что получится!

– Может быть, – согласился он. – Но если получится, то благодаря этому коню. Теперь мы уже познакомились. Будем надеяться, что достанется бычок пошустрее.

– А как с этим заездом? – обеспокоенно спросила она. – Конь достался трудный.

– Как раз такого я и хотел. На легких лошадках родео не выиграть. Чем труднее конь, тем весомей результат – если удержишься.

Барт Луби на Светлячке выступал первым. Как сущий дьявол конь вылетел из ворот и понесся в бешеном галопе, затем, взбрыкивая, закружился в безумной пляске. Луби, красуясь, уверенно, как и подобает профессионалу, держался в седле и, орудуя поводьями и терзая шпорами бока, то осаживал коня, то подавал вперед. Оставаясь в седле, закончил блестящим финишем. Соскочив с коня, поднял руку, приветствуя ликующую публику.

Рауди, облизывая пересохшие губы, вглядывался в облако пыли. Встав на перекладину, заглянул в загон на дрожавшего мелкой дрожью гнедого. Стоявший поблизости шериф Бен Уэллс предупредил Хорна:

– Не зевай, парень. Четвероногий Дьявол – настоящий зверь. Когда соскочишь, не поворачивайся спиной, иначе – конец.

Рауди кивнул и, стиснув зубы, вскочил в седло и сунул ноги в стремена. Крепко сжал поводья. Снова загремел голос Уивера:

– Внимание, друзья! Пятые ворота! Рауди Хорн на живой бочке с порохом – Четвероногом Дьяволе!

Рауди, подняв шляпу, крикнул:

– Поехали, ребята!

Поднялся шлагбаум, и конь, грохоча копытами, пулей вырвался на арену. Гибкая фигура Рауди извивалась в такт его движениям. В глазах замелькали заполненные зрителями трибуны. Затем последовал каскад таких головокружительных вращений и взбрасываний копытами, в сравнении с которыми все испытанное ковбоем раньше показалось бледной тенью.

Гнедой разбойник был изощренным бойцом и точно знал, для чего он здесь. Надо во что бы то ни стало сбросить с себя это цепкое, как репейник, существо. Круто выгнув шею, Четвероногий Дьявол при каждом прыжке то складывал вдвое свое мускулистое тело, то бешено взбрыкивал всеми четырьмя ногами, вздымая тучи пыли, то вертелся волчком, набирая очки пришпоривавшему его седоку.

Когда оставалось меньше секунды, гнедой, грозя раздавить всадника, шарахнулся к северной стенке. Увидев стенку в нескольких дюймах от себя, Рауди охнул и стал выворачивать голову коня. Четвероногий Дьявол, верный своему имени, круто развернулся и уже после свистка продемонстрировал такой каскад трюков, что все предыдущее показалось детской забавой.