Текст книги "Расчетливая вдова"

Глава 9

Было уже одиннадцать часов, когда Мег легла в постель. Она прочитала Россу две главы, затем удалилась, и, выходя через дверь, ощутила на себе его тяжелый взгляд. Казалось, оба еще не забыли ни тот поцелуй, ни обещание Росса подождать до тех пор, пока она сама не изъявит желание стать его любовницей. Казалось, память об этом витает в комнате, точно третье действующее лицо. У Мег не оставалось ни малейшего сомнения, что Росс говорил серьезно.

Миссис Харрис на кухне подавала чай Перро и Хениджу, который уютно устроился за столом. На нем была свободная рабочая блуза поверх полосатого жилета и бриджи. Мег с благодарностью взяла предложенную чашку с чаем. На теплой благоухающей кухне, где непринужденно общались два человека средних лет и приятный юный слуга, Мег почувствовала себя так, будто после бурных эмоций причалила к тихой гавани.

Дамарис уже перестелила постель и принесла горячую воду. Мег попросила ее подать чай в шесть часов утра. Несмотря на роскошную спальню, которая не качалась под ней и в которой было достаточно свободного места и собственная постель, Мег обнаружила, что сон не идет. Хотя она страшно устала, мысли вращались кругами, точно белки в колесе.

Мег положила связку ключей на туалетный столик, приоткрыла окно и села у него, взяв записную книгу и поставив рядом свечу. Возможно, составляя списки, она начнет думать о Россе не как о мужчине, а как о работодателе.

«Одежда. Срочно! Магазины Фалмута». Или, возможно, Пенрина[9]9
  Пенрин – городок в графстве Корнуолл.


[Закрыть], где большинство магазинов, казалось, предназначалось для женщин, а не моряков. Она должна попросить Росса об авансе, если собирается поменять выцветшее на солнце хлопчатобумажное платье на что-либо другое. Мег также узнает адрес его стряпчего, у которого лучше всего выяснить, где найти хорошего сыщика. «Стряпчий», – написала она. Затем придется быстро обследовать дом сверху донизу, познакомиться с обслуживающим персоналом и распорядком дня. «Дом». Мег подошла к вопросу о ведении хозяйства. «Понед…»

Внизу, во дворе, кто-то появился в двери, которая вела в парк. Ей показалось, что в лунном свете передвигается крупный человек без фонаря и свечи. Росс?

После того как он исчез, Мег продолжала сидеть какое-то время, не понимая, почему испытывает такую тревогу. А почему ему нельзя гулять ночью? Как-никак это его владения. Мег еще не все видела, но догадывалась, что владения фактически расположились на побережье, и эта сторона дома должна выходить к морю.

Мег уже не могла безмятежно составлять список. Она встала, набросила шаль на плечи, сняла с кольца ключ от задней двери и вышла в темный коридор. С нижнего этажа до двора рукой подать. Она заперла дверь и побежала через двор. Юбки задевали пряные травы на центральной клумбе, в неподвижном воздухе чувствовался их терпкий аромат.

Мег оказалась на террасе, которая вела вниз к лужайке. Сейчас она вышла на открытую местность, услышала шум моря и ощутила запах, принесенный бризом. Вдали мерцали огоньки рыбацкой деревни.

Мег все еще видела высокого человека в желтовато-коричневом пальто. Тот хромал. Точно, Росс. С ним все в порядке? Мег вспомнила, с какой болью и чувством вины он рассказывал о брате. Наверное, его лучше оставить одного. Пока она наблюдала за ним, Росс спустился вниз и исчез. Виднелась лишь его голова. Она догадалась, что лужайку от полей отделяет низкая изгородь и поля, не позволявшие разбрестись скоту.

Мег подняла юбки и побежала, ее легкие туфли не издавали ни звука на скошенной траве. Луна высветила темную линию склона. Спуститься вниз довольно легко, если только внизу этой стены не беречь старое платье и не обращать внимания на крапиву. Облизывая обожженную руку, Мег продвигалась вперед осторожнее. Трава стала жестче, только ступив сюда, можно было понять, что здесь пасся скот.

Впереди виднелся край леса – редкость на этом продуваемом ветрами полуострове. В лунном свете деревья казались странными и изможденными. Сказывалось воздействие ветра и зимних штормов. Росс вошел в лес и исчез в темноте. Добравшись до места, где видела его, Мег обнаружила узкую тропу, круто спускавшуюся к оврагу. Убеждая себя в том, что в английских лесах нет таких опасностей, как в испанских, – волков, медведей и французских снайперов, – Мег быстро шла дальше, прикидывая, как далеко успел уйти Росс. Тот передвигался бесшумно, несмотря на свои внушительные габариты и раненую ногу, Мег слышала, как под ногами хрустят сучки.

Тропа привела вниз к речке, к мосту из досок и забору, перебравшись через который она оказалась в более дикой местности с густой полосой деревьев. Тропа сужалась и становилась круче. Наверное, она скоро достигнет низкого выступа скалы.

Мег показалось, что она потеряла Росса, а ее смутная тревога напрасна и любая осторожная женщина повернула бы назад, вернулась в постель, но вдруг сквозь деревья она заметила свет и догадалась, что впереди жилище.

Ступая как можно осторожнее, Мег продвигалась вперед и оказалась у небольшой опушки, посреди которой стояло полуразрушенное жилище, скорее напоминавшее обиталище какого-то лесного существа. Владелец обиталища стоял возле него. Должно быть, он недавно сидел у пылающего костра. Он вскочил, повернулся к Россу, который остановился в каких-нибудь четырех футах от него, будто раздумывая, желанен ли его приход. При свете костра Мег увидела, что хозяин домика человек небольшого роста, худой как жердь, со смуглым морщинистым лицом и седыми волосами, выбивавшимися из-под потрепанной фетровой шляпы.

«Наверное, это тот браконьер, о котором рассказывал Росс», – догадалась она. Оба мужчины молчали.

Первым с сильным акцентом заговорил старик. Мег пришлось напрячься, чтобы понять его.

– Мальчик, тебя не было очень долго.

– Да, Билли. Прости меня.

– Не извиняйся. Ты вырос в настоящего мужчину. – Браконьер пошел Россу навстречу, наклонил его голову к себе и поцеловал в обе щеки.

«Возвращение блудного сына», – подумала Мег. На мгновение слезы затуманили ее взор. Росс выпрямился, она увидела его лицо и поняла, что тот умеет улыбаться, радоваться. Значит, есть на земле человек, которого он любит. Значит, ничего страшного не случилось.

Мег с трудом сглотнула и решила тайком вернуться назад. Барон присел на корточки рядом с браконьером и начал говорить. Пока этот старик держится на ногах, Россу есть ради чего жить. Но должно быть еще нечто, удерживающее Росса здесь и исцеляющее его мрачную душу.

Он обхватил голову руками, тихо бормоча испанские ругательства. Целых два часа он изучал гроссбухи, которые Тремейн, управляющий имением, положил на его письменный стол. Но это привело лишь к тому, что у Росса голова пошла кругом, а флегматичные объяснения управляющего ничего не прояснили.

Цены на скот, фураж, графики удобрения полей, ремонт каменных оград – настоящая китайская грамота. Стало ясно, что он в этом никогда не разберется, если будет заглядывать в эти книги.

– Милорд, вам нет смысла утруждать себя этим, – робко заметил управляющий. Росс начал ругаться, и управляющий забился в глубокое кресло с подголовником, как кролик в нору. – Ваш деловой партнер изучает эти книги каждый квартал, их проверял и ваш покойный отец и, осмелюсь заметить, всецело доверял мне.

– Не сомневаюсь, Тревейн, что вы самый способный. – Росс захлопнул гроссбух и откинулся на спинку кресла. Он распорядился поставить стол так, чтобы был виден розовый сад, и велел садовникам снова привести его в порядок. – Мой отец доверял вам не без оснований. Но я офицер и хочу знать, что происходит на моем участке. Поймите это. И я не стану узнавать это из гроссбухов. Завтра мы вместе совершим объезд имения. Я познакомлюсь с ним и его состоянием не хуже, чем со своим полком, его стратегией и тактикой.

В дверь постучали, на пороге появилась незнакомка. Присмотревшись, Росс обнаружил, что это Мег в темно-синем блестящем платье строгого покроя. Сложенные руки выделяли четко очерченные белые манжеты, на плечи она набросила белый шарф, на голову надела симпатичную аккуратную шапочку белого цвета. Утром Мег первым делом попросила у него денег и разрешения съездить в Пенрин. Оказалось, она быстро сделала удачные покупки.

– Милорд, извините, что прерываю, но чай уже подан в китайском салоне.

Росс бросил взгляд на часы. Уже три часа. Он провел здесь ровно два часа. Его самозваная медсестра явно считает, что пора размять раненую ногу.

– Миссис Халгейт, мы еще не закончили дела.

– Милорд, я поставила две чашки. – Мег встретила его взгляд с откровенным недоумением. Росс не сомневался, что она пытается манипулировать им.

По виду Тремейна можно было догадаться, что сойдет и чай, раз нет ничего покрепче. Росс решил угодить им обоим, хотя и не имел понятия, почему Мег выбрала китайский салон, самое захламленное помещение во всем доме. Прадед раздобыл красивые китайские обои, а его жена постепенно испортила салон, набивая его разными восточными украшениями, какие только могла достать. Росс там будет чувствовать себя как слон в посудной лавке.

Он распахнул дверь и застыл на месте. Зеленые занавески были раздвинуты шире, чем он привык. Салон заливал солнечный свет. Все изделия из бронзы исчезли, а вместе с ними и крохотные столики, загроможденные фарфором. Изысканные обои с плавными сочетаниями птиц, цветов и насекомых придавали комнате ощущение цвета и красоты. Единственным украшением была коллекция зелено-белых чаш из нефрита. В выступе кладки для дымохода висел портрет его элегантной матери в полный рост. Мать смотрела на них с одобрением.

– Боже мой, – пробормотал Росс и вошел. – Куда вы подевали все, что здесь было? – Еще стоя, он почувствовал умиротворение.

– Я велела перенести все в большую столовую, подумала, лучше убедиться, одобрите ли вы эти изменения, прежде чем убрать все вещи в надежное место. Мне показалось, для этого портрета здесь самое лучшее место. – Мег умолкла, бросила на Росса взгляд, словно определяя его настроение, а также расстояние до двери. – Но все можно вернуть на лестницу, если вам угодно.

– Не надо. Распорядитесь убрать все на чердак. Там найдется место для целого полка. К тому же на следующей неделе я, возможно, пожелаю устроить званый ужин на пятьдесят человек.

Мег снова заметила привычный быстрый взгляд Росса. Она не поняла, пошутил он или вправду грозился устраивать здесь огромные приемы.

– Милорд, думаю, лучше это отложить до тех пор, пока ваша нога окончательно не исцелится. Стоять и вежливо встречать множество гостей – непосильная нагрузка, – заметила Мег с каменным выражением лица.

Росс понял, она догадалась, что он шутит, и ответила той же монетой. Он не привык, что его поддразнивает женщина. Как ни странно, Россу стало приятно, что другой человек тут же подхватывал его мысли и повторял их, придав им другую форму. Он вспомнил, что так поступал Джайлс. Ему не хватало именно такого собеседника.

Наблюдая за тем, как Мег разливает чай и суетливо, но аккуратно ставит небольшое блюдо с пирогами посреди стола, Росс пришел к выводу, что это его возбуждает. «Она нервничает, потому что старается угодить мне». Все это так трогательно. Он обнаружил, что его заинтересовало, как устроен ее ум, почему она действует подобным образом. Похоже, он уже давно забыл о таком стиле поведения, когда кто-то щадит чувства других, а не только выполняет обязанности.

– Милорд, пожалуйста, вызовите меня, если вам еще понадобится горячая вода. – И Мег ушла.

Росс хмуро смотрел ей вслед. Он почему-то решил, что она останется на чай. Но сейчас она его экономка. И только его экономка.

– Хорошо устроились, миссис Халгейт? – спросил Перро, оторвав взгляд от бриджей, которые чистил, разложив на столе. Он улыбнулся Мег.

– За три с половиной дня? – Мег стояла в дверях, держа в руке список намеченных покупок и раздумывая над ним. Ей казалось, она уже устанавливает определенный распорядок дня. – Да, устроилась, и весьма уютно.

Разумеется, с практической стороны вряд ли можно надеяться получить более приятную работу. Она завтракала у себя, потом обходила дом, проверяя работу служанок и отдавая распоряжения на день. После этого обсуждала текущие дела с миссис Харрис и Хениджем и составляла списки предстоящей работы. Жизнь экономки связана со списками, в которых фиксируются предстоящие дела, покупки, починка и многое другое.

– А вы как, мистер Перро?

Слуга состроил гримасу:

– Если бы его светлость был более предсказуем, жизнь стала бы легче. К тому же улыбка ему не помешает. Я отнюдь не утверждаю, что он недостаточно вежлив. «Пожалуйста», «спасибо» – привычные для него слова. Но уговорить его воспользоваться услугами портного! Я в полном отчаянии. Мне пришлось достать часть одежды его покойной светлости.

– Похоже, мне легче вносить новшества, – призналась Мег.

Холодная, чрезмерно формальная атмосфера дома не подходила Россу и вряд ли поможет смириться с новым образом жизни. Он дал ей полную свободу действий. Мег могла осуществлять изменения, а после его положительной реакции на перемены в китайском салоне преисполнилась решимости продолжать начатое. Пообедав у себя, она отправит служанок приводить в порядок очередную комнату. Китайским салоном они занялись в первый день, большим холлом – во второй. Мег не пыталась сделать все слишком красивым, слишком женственным. Дом Росса должен стать приятным местом для настоящего мужчины. Мег считала, что его жилище не должно вселять подавленность.

Взяв двух лакеев, она сняла со стен холла головы животных, изъеденные молью, и велела отполировать до блеска коллекцию старинного оружия. Был снят ряд гобеленов с изображением самых мрачных сюжетов из Ветхого Завета, вместо них повесили довольно кровожадные сцены охоты. Горшки с папоротником и красными розами внесли окончательные штрихи, после чего дубовая мебель, похоже, засияла. Если Росс и заметил это, то ничего не сказал, но Мег не падала духом. После этого она твердо решила заняться его кабинетом.

– Не знаете, он скоро пригласит гостей? – Перро встряхнул бриджи и перебросил их через руку.

– Мне он ничего не говорил. – Правда, он вскользь бросил, будто собирается устроить ужин на полсотни персон, но сделал это, очевидно, чтобы подразнить ее.

От гостей работы прибавится, но Мег подумала, что такие мероприятия могут поднять Россу настроение. Она была довольна своими тихими вечерами. После обеда в холле для слуг она читала ему «Путешествия Гулливера» целый час, затем пила чай на кухне и, прежде чем лечь спать, немного читала, чтобы отвлечься от тревог, вызванных тем, что многого не знала и многое уже сделала не так.

Она обнаружила на полке потрепанную книгу «Новый справочник городского жителя и экономки по ведению домашнего хозяйства» и пыталась разобраться в множестве вопросов, вызывавших страх, которые прежде ей даже в голову не приходили, например как удалить чернильные пятна со стола красного дерева.

Иногда Мег чувствовала страх, подумав, как легко было вжиться в мистическую роль экономки, свыкнуться с мыслью, что она будет работать здесь не считаные недели, а многие годы. Видя Росса вдали, она испытывала соблазн подойти к нему, почувствовать, точно зубную боль, горьковато-сладкое ноющее желание. Но когда ей пришлось выполнять обязанности экономки, приказания Росса, вести себя подобно служанке, она не обманывалась насчет того, что все это лишь суетливый фарс. Росс не хотел видеть Мег в роли экономки, она не хотела видеть в нем работодателя или иное официальное лицо.

Мег твердила себе, что находится здесь только с одной целью – заработать достаточно денег, чтобы разыскать Беллу и Линду. Росс обещал помочь найти сыщика, Мег старалась быть терпеливой на этот счет. Сейчас у себя она плотно задернула занавески и читала, пока не устала, и жалела о том, что рядом нет крупного мужчины, который мог бы занять три четверти ее скромной постели. Если Росс и выходил ночью заниматься браконьерством, она об этом ничего не знала.

Утром пятого дня, проведенного в имении Росса, Мег кое-что обнаружила в глубине длинного коридора на втором этаже. Портрет молодого человека. Сначала она не узнала его, ибо тот улыбался, а темные глаза излучали добродушие и жизнерадостность.

«Росс?» Мег уставилась на портрет.

– Дамарис, помоги мне отнести это вниз, туда, где светлее.

– Миссис Халгейт, глядя на эту улыбку, на душе становится веселее, правда?

Они водрузили портрет на подоконник под лучами солнца.

– Как ты думаешь, кто это? – Мег прошлась венчиком по тяжелой оправе портрета.

У нее не оставалось никаких сомнений – это Росс примерно в шестнадцать лет, с длинными руками и ногами, волосы прикрыли глаза, нос и подбородок слишком выделялись. «Куда подевалась вся радость? – подивилась она. – Неужели трагический случай на охоте убил ее?»

– Это его светлость. – Что бы она почувствовала, если бы эти глаза улыбнулись ей? – Идем, Дамарис, отнесем портрет вниз.

– Вот это да.

Служанки закончили работу в кабинете и ушли. Мег осталась развесить очаровательные любительские акварели с видами имения. Она нашла их на чердаке. Услышав голос позади себя, вздрогнула, прикусила язык и обернулась, охваченная дурными предчувствиями. Мег не знала, сколь терпимо Росс отнесется к ее новшествам, хотя и предоставил ей свободу действий.

Светило солнце, что благоприятствовало наведению блеска. Мег открыла окна высотой в рост человека в западной стороне кабинета. Росс вошел со стороны террасы. Он стоял руки в бока, перебросив ружье через плечо, и осматривался вокруг себя.

Занавески сняли с окон, чтобы не препятствовать проникновению света. Мрачные гравюры тоже исчезли, их заменили акварели. На столе между лампой и чернильным прибором появилась большая ваза с зелеными ветвями и темно-красными, будто бархатными, розами.

Впервые после прибытия сюда Мег поняла, что оказалась наедине с Россом без формального предлога почитать вслух. У нее возникло ощущение, словно в комнате совсем не осталось воздуха, дышать стало нечем, закружилась голова.

– Вы больше не похожи на солдата, – выпалила Мег не подумав.

– Правда? – Росс хмуро взглянул на нее, но она не понимала, доволен он или озадачен.

– Да, вы похожи на сельского сквайра.

– А я как раз и притворяюсь сквайром.

– Не думаю, что притворяетесь, – возразила она, стараясь казаться смелой. – Здесь ваши корни, ваше место здесь. Ошибки молодости, все, что сделало вас несчастным, не способно перечеркнуть того, что ваша судьба связана с этим.

– Гм-м-м. – Его губы скривились в ухмылке. Мег подумала, что эта ухмылка предназначена и для него, и для нее. – Значит, моя судьба – быть несчастным? Спасибо, Мег.

– Вы сможете быть счастливым, стоит только захотеть. С Джеймсом я чаще всего была счастливой. Повод для счастья всегда найдется.

Едва успев произнести эти слова, Мег поняла, сколь они опасны. Росс тоже понял это. Она заметила его вопросительный взгляд и отвела глаза. Опасалась, что он начнет задавать вопросы, на которые нет ответа. Но он лишь отвернулся и продолжил осмотр комнаты.

Мег уже нашла место для портрета его брата. Росс подошел и долго смотрел на него.

– Жаль, меня не было здесь, когда он умер, – наконец произнес он. – Я не смог попрощаться с ним. А если брат подумал, что я бросил его? Жаль, этого уже не узнать.

Росс задал риторический вопрос. Мег обрадовалась, что ей не надо отвечать на это мучительное сомнение. Она, затаив дыхание, ждала, что он скажет, увидев портрет отца не на прежнем месте.

– Куда вы его подевали? – наконец спросил он.

– Я повесила его на то место, где был ваш портрет. – Мег с радостью упрятала это надменное лицо подальше в темном коридоре. – Я немедленно верну его, если таково ваше желание, милорд. – «Не забывай, кто ты, пока он не забудет об этом».

– Мег, когда мы остаемся одни, не называйте меня милордом. – Росс разглядывал свой портрет. – Неужели я был таким молодым?

– Наверное, вы все еще молоды в глубине души, – робко заметила Мег и подошла к Россу.

– Мег, вы никогда не теряете оптимизма?

Он повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. Она улыбнулась, покачала головой, стараясь не выдавать, как на нее действует его близость. Он совершил верховую прогулку, от него пахло свежим воздухом, зеленью, лошадью и кожей, взгляд потерял напряженность. Мег еле сдерживалась, ей хотелось подойти, встать на цыпочки и поцеловать нежное место на его виске, где виднелись голубые вены, и мягкие волосы.

Коснувшись Росса, Мег не сможет укротить свои чувства, томные ожидания, пробуждавшиеся, стоило только подумать о нем. Она не должна потакать чувствам. У женщины с дурной репутацией, следовавшей за войсками, связанной с двумя мужчинами и бароном, не было иного будущего, чем финансовое соглашение, которое лишило бы ее независимости и позволило бы Россу делать с ней все что угодно, не выказывая никаких чувств. Мег хотела получить от него больше, нежели физическую близость. Но, став его любовницей, она этого не получит.

– Вы способны превратить дом в настоящий семейный очаг, – произнес он, когда напряженное молчание стало невыносимым.

– Надеюсь, я не превращу его в женскую обитель. – От похвалы сделалось тепло на душе. Мег понимала, что следует отойти от него, но не сдвинулась с места. Росс так надежен и молчалив. Джеймс постоянно суетился, все время хотел двигаться, говорить, обнаружить нечто новое. С ним она никогда не чувствовала себя в безопасности. Несмотря на опасения, Росс напоминал скалу, на которую можно опереться. – Вы должны сказать, если вам что-то не нравится. Конечно, скоро здесь появятся ваши вещи и кабинет обретет индивидуальность.

– Боюсь, что у меня нет вещей. Видите ли, у нас, солдат, нет ничего, кроме ранца. Если повезет, можно обзавестись и сундуком.

– Совершенно верно. – Мег взглянула на стол – на нем лежали аккуратные стопки гроссбухов и бумаг. Безрадостное зрелище. Оно навевало на мысль, что следует выполнить очередные задачи и свой долг. – У вас найдутся вещи. Ракушка с берега моря, любимая резная безделушка, к которой тянется рука, когда думаешь. Сборник стихов, который просматриваешь, когда тяжело на сердце.

– А у вас есть вещи? – спросил Росс, придвигаясь ближе к ней.

– Нет. Я потеряла все в Тулузе. – У Мег на глаза навернулись слезы. Росс издал неопределенный звук, Мег покачала головой, не давая ему умилостивить себя сочувствием. – Никчемные вещи. Коробка с иголками, которую изготовила Белла, деревянная куколка Лины. Сушеный лист ивы, стоявшей у дорожки напротив дома викария. Книга стихов матери.

– А от Джеймса разве ничего не осталось? У вас на руке нет обручального кольца.

– Я заложила его. – Когда не стало денег, заложить этот символ брака, которого и вовсе не было, оказалось нетрудно. Мег пришлось уклониться от этой темы. Разговор принял слишком личный характер и причинял невыносимую боль. – Вы снова объезжали имение?

– Да. – Росс прислонил ружье к стене рядом с окном и вернулся к ней, явно разделяя ее желание не вдаваться в сокровенные подробности. – То, что в детстве мне представлялось лишь сельской местностью, испещренной речками, скалами, бухтами, деревьями, теперь создает головную боль. Оставить ли это поле для сена? Не использовать ли этот амбар для чего-нибудь другого? Как отнестись к тому обстоятельству, что мой отец позволил сгнить жилищам своих арендаторов?

– Починить, разумеется. Или построить новые.

– Есть и другие заботы. – Росс впервые искренне улыбнулся ей.

Мег чувствовала, что едва держится на ногах. Она поняла, что ей улыбается настоящий мужчина, не тот мужчина, который был обижен, пребывал в задумчивости и сердился. Мег желала того мужчину, заботилась и тревожилась о нем. Но этот… был совсем другим. Юноша с портрета, только достигший зрелых лет. Она не могла найти подходящих слов, чтобы описать его. При этом закружилась голова.

Сначала лишь властность, сила и ум, а теперь полное очарование. Как несправедливо, когда с таким трудом обретенная осторожность и здравый смысл, похоже, вступили в противоречие с прежней романтичной Мег и говорили, что все потеряно для… Для чего? Росс что-то заметил по выражению ее лица, ибо его глаза потемнели и смотрели на нее вопрошающе. Он чуть не коснулся рукой ее щеки. «Как-никак дал слово», – вспомнила Мег. Она была потрясена, заглянув в эти бездонные глаза.

– Как ваша нога? – неожиданно спросила она. Хорошее настроение и улыбка Росса тут же испарились. —

Вы не слишком злоупотребляете верховой ездой? Что говорит доктор?

Доктор Гринвей накануне явился сюда с визитом. Его пригласили в кабинет, где он пробыл полчаса и ушел. Росс не счел нужным делиться с ней мнением доктора.

– Доктор сказал, что нога хорошо заживает, и предположил, что меня, наверное, лечил хороший хирург. Он снова перевязал ногу, если это вас интересует, – добавил Росс, предвосхищая ее вопрос. – Я отказался от кровопускания, поскольку и без того потерял слишком много крови. Больше не хочу.

– А верховая езда? Могу спорить, об этом вы его не спросили.

– Тут вы не правы. Доктор советовал соблюдать в этом умеренность и полагаться на мой здравый ум. – Росс скривил губы. – Вы не фыркнули?

– Женщины, – ответила Мег сдержанно, – не фыркают.

– Ах, Мег. – Росс оказался совсем близко. Так близко, стоило только протянуть руку. Мег хотелось прикоснуться к нему, поверить, что она значит для него больше, чем объект для сексуальных услуг на коммерческой основе, что наивное предчувствие не совсем обманывает ее. – Я дал слово, но я не изменился, – прошептал он. – Я все еще…

– Кхм-м-м… – Хенидж откашлялся, точно строгий судья. Мег едва устояла на месте, и чуть было не отскочила с виноватым видом, когда вошел дворецкий. Она не слышала, чтобы тот стучал в дверь, однако старший обслуживающий персонал в больших домах входил к хозяевам без стука. Она где-то читала об этом. Ей будет что усвоить из справочника. – Пришли леди Пеннар, мисс Пеннар и мисс Элизабет Пеннар. Милорд, не зная, принимаете ли вы гостей, я позволил себе усадить их в китайском салоне.

– Скажи им, что меня нет.

– Милорд, все соседи скоро начнут наносить визиты, они будут приходить, пока не застанут вас дома. Не лучше ли принять их сейчас, нежели потом? – Мег выдержала гневный взгляд черных глаз Росса. Кто-то из них должен вести себя прагматично и разумно. Мег так надоела эта роль! – Я схожу предложить им прохладительные напитки, пока вы будете переодеваться.

– Какого черта я должен переодеваться? – резко спросил Росс. – Они явились сюда без приглашения. Поэтому и принять их можно без всяких церемоний.

– Они выбрали вполне уместное время для светского визита. К тому же от вас пахнет лошадью, – без обиняков заметила Мег.

Глаза дворецкого сделались стеклянными. Видно, еще никто так не разговаривал с покойным отцом Росса. А если и пытался, то очень скоро расставался со своим местом.

– Миссис Халгейт, вы удручающе разумны.

– Стараюсь, милорд. Надеюсь, мне известно, как вести себя правильно, – добавила она, выдержав его взгляд, озвучив невысказанную мысль Росса.