Текст книги "Прощаю себе. В 2 тт. Том 1"

Она никогда не думала о себе – только о благополучии других. Ей хорошо, когда хорошо другим. Но поскольку другим не хорошо, то это и сделало ее больной. Сама-то она не жалуется, это говорю ей я. А она лишь вздыхает – вот бы поправиться и сделать для детей… Я спрашиваю, делают ли дети что-нибудь сами. Глаза ее увлажняются, потому что дети у нее немножко бестолковые и не придают значения многим важным вещам. На своих детей она не жалуется.

Говорю ей, что она – человек, который делает по жизни все, потому что так надо. Нежелание принуждать себя уже пробудилось и зашевелилось в ней, но она продолжает свое, ибо так надо. На мои слова: «Вы же делаете только ради того, чтобы Вас любили за то, что Вы сделали» она неожиданно вскидывает голову и улыбается. Нет, она не из тех необыкновенных женщин, что не ведают грусти. Ей некогда плакать.

На помощь ей пришло ее тело, словно говоря: как ты умерщвляешь свои эмоции ради стяжательства, так ты умерщвляешь и свое тело. В первую очередь умерщвляется работоспособность ног как части тела, на которую ложится наибольшая нагрузка, чтобы человек перестал бегать попусту и призадумался. Чтобы стал думать о себе. Ноги помогут ей не испортить окончательно жизнь своим детям.

При такой болезни нужно высвободить столько страха меня перестанут любить, если я не буду приносить пользу, чтобы у человека пропало желание выздороветь только ради того, чтобы быть в состоянии вкалывать дальше. Самопожертвование во имя работы есть глупость испуганного человека. Испуганные люди растрачивают впустую 9/10 своего времени, своих сил и денег и затем осознают, что все равно не разбогатели. С такой гонкой действительно не разбогатеешь. Необходимо высвободить печаль, ибо подавляемые слезы есть жестокость по отношению к собственному телу.

Б. Мужчина с одеревенелой нижней частью тела. Тазобедренные суставы прооперированы, однако подвижность ног продолжает уменьшаться. Каждое движение вызывает жуткую боль. Ни сесть, ни встать. Тело непослушно. Мышцы одеревенели. Эти мышцы он много тренировал в течение жизни – а теперь такая болезнь. В мужчине ощущается упрямый протест, но лицо его улыбается.

Он тоже не плачет. Но в нем присутствует упрямое подавление эмоций. Он всегда был бойцовским типом, и болезнь его не переменит. Как бы ни было больно, плакать он не станет. А его болезнь как раз и пытается придать ему хоть немного гибкости и уступчивости. Он не желает понять, почему нужно уступать, если он прав. В молодости он гордился своей спортивной удалью и никогда не использовал ее во вред другим.

Суставы выражают житейскую подвижность, то есть уступчивость, сговорчивость, гибкость. Если человек придерживается закосневших взглядов о своей правоте и не намерен их менять, то у него закостеневают и суставы, и никакая сила не сможет привести их в движение. Врачи заменяют тазобедренные суставы на искусственные, но поскольку человек упорствует в своих закосневших взглядах, то омертвевшие мышцы должны отразить его ошибки. Тазобедренные суставы подсказывали человеку, что он слишком беспощаден в своих больших мужских начинаниях, что следует перемениться. А он взял и сменил живых учителей на куклы.

Этому мужчине трудно понять, что у него огромный потенциал подавляемой агрессивности. Экономическое положение в государстве усиливает его протест против продвижения вперед. В своих суждениях он категоричен: сперва пусть выправят то, что есть, и лишь потом пусть берутся выдумывать новое. Его печаль по поводу того, что он не может справиться сам со всем тем, что задумал, печаль, которая из-за сдерживаемости превратилась в жестокость, притянула к нему операцию. Он переполнен печалью, тогда как его страх меня не любят придавлен грузом и не может шевельнуться, а человек не желает о печали и слышать. Он считает признаком мужественности отрицание стрессов, ибо таков созданный им идеал мужчины.

Не будь у него этой болезни, он причинил бы ох как много боли другим.

Мне приходится часто говорить о том, что кость может быть крепче крепкого, но если мышца находится в состоянии напряжения и начинает неметь, то она искривляет кость и деформирует суставы. Иначе говоря, мужчина может быть сколь угодно сильным душевно, но женщина душой сильнее его. Отношение человека к отцу, к мужчине, определяет состояние его костей. Отношение к матери, к женщине, определяет состояние его мышц.

Многие люди не понимают, что материальная жизнь – это все сущее в видимом мире. Экономические проблемы относятся сюда же. В дополнение к предыдущим примерам приведу проблему, также связанную с ногами, то есть с материальной жизнью, которая волей-неволей затрагивает и экономику. Например, Вы идете по улице и огорчены своей внешностью. Не идти Вы не можете (принуждение), Вам надо на работу (повседневные проблемы, т. е. проблемы левой стопы), но Вам не хочется (нежелание) снова испытывать стыд (чувство вины) среди красивых людей (страх меня не любят). Ноги в обуви потные (печаль), обувь натирает (повседневные проблемы повторяются и не дают покоя). Все равно (перебарщивание, т. е. злоба) будет мозоль (невыплаканная печаль). На обувь получше потратиться жаль (экономические проблемы), только зря топтать ее каждый день (повседневные экономические проблемы).

Это далеко не полный перечень стрессов, содержащихся в коротком мысленном монологе. Я хотела подчеркнуть лишь проблемы, относящиеся к экономике, повседневности и нежеланию. Ясно одно – позитивного в этом отрывке мыслей нет.

Приведу еще небольшой пример о семье, где оба сына, 8-и и 10-и лет, ходили на цыпочках. Диагноз: мышечная атрофия – усыхание мышц. Ахиллесово сухожилие и икроножные мышцы у обоих максимально стянулись и по плотности напоминали кость. Перенапряжение мышц голени выражает осознанное желание спешить. Заболевание мышцы выражает отношение к матери, в данном случае – к материнской спешке. Усыхание означает сведение печали на нет, то есть подавление печали. Пятка обозначает отца. У обоих мальчиков пятка была задрана выше, чем у танцующей балерины. Ноги опирались на большой палец. Болезнь эта интерпретируется следующим образом: в данной семье все мужчины были вынуждены постоянно ходить на цыпочках из боязни помешать матери в ее вечной спешке и чтобы ненароком не спровоцировать материнских слез. Мужчинам в семье отводилась второстепенная роль в хозяйственных делах. Ходьба на цыпочках означает исключительное послушание. Говоря еще проще, мужчины не должны уступать свою родовую роль женщине. Если же они это делают, то страдает вся семья.

Тело выявляет нежелание не только болезнью, но также привычками и поведением. И занятиями спортом.

В футболе изживается злоба нежелания. В ручном мяче – злоба физического общения.

Например, всем известен интерес мужчин к футболу, и когда мальчишки начинают гонять мяч, это так естественно. Если пацану по пути встретится камешек или хотя бы комок земли, то он непременно пнет его ногой.

Взрослые мужчины поступают точно так же, если рядом никого нет или если они задумались так глубоко, что никого не замечают. Например, идете Вы по улице в праздничной одежде и начищенной до блеска обуви, и вдруг Ваш муж пинает случайно подвернувшийся под ногу камешек, да так, что впору спросить у себя: «Кто мы такие и куда идем? Мы кто – солидные люди или невоспитанные сорванцы?»

В чем тут дело? А в том, что мужчины изживают таким образом свое нежелание. И когда маленькие дети, в том числе и девочки, вовсю машут руками и дрыгают ногами, своими движениями они выплескивают упрямство, капризность, протест. Не сердитесь на них за это. Они изживают стрессы так, как умеют. И если это у них получается, то и хорошо.

Никого из нас нельзя причислить к таким гигантам мысли, которые могут обходиться без выбрыкиваний со стороны физического тела. Когда мы связываем свободу человека путами благочинности, то можем гордиться тем, что благодаря нам человек сделался вежливым, однако следует знать, что мы также сделали его больным. Хорошо, если Вы научитесь сами и научите детей освобождаться от стрессов, тогда вежливость придет вместе с достоинством и принесет исцеление.

Когда я смотрю на отношения между родителями и детьми, то нередко меня так и подмывает сказать родителю, что ребенка он получил в виде аванса. Не молодость родителя, а его жизненная незрелость губит ребенка. Обучение ребенка – это не игра в куклы, когда кукле можно приказывать так и сяк, а если она не слушается, то швырнуть ее в угол, а через неделю достать оттуда, если снова захочется с ней поиграть.

Пример из жизни.

Ко мне на прием в третий раз является женщина, болеющая так называемой болезнью «получения». Что бы она ни получала, все не то. Ей хотелось бы получить обратно и здоровье, но здоровье не приходит. Если бы она хоть раз взглянула на себя со стороны, то увидела бы, насколько по-фарисейски распрекрасно ее поведение, по сравнению с мыслями, что под стать целеустремленному танку, которому и невдомек, что его желания могут причинять вред. Отход с позиции – уступчивость – не входит в арсенал его военного искусства.

Должна всем вам сказать, что болезнь «получения» является самой тяжелой из всех болезней. Она может быть очень милой на вид, но от этого ее ход легче не становится. Характерным признаком болезни «получения» является то, что чем больше чего-то хочется получить, тем дальше убегает цель.

Причиной болезни «получения» является страх меня не любят или, иными словами, страх, что я не получу самого ценного – любви. Человек, который привык видеть лишь физический мир, видит в том числе и любовь со своей физической кочки и, когда получает ее, оказывается недовольным, ибо это не то.

Женщина пожаловалась на то, что ее маленький сын боится ко мне прийти. Она заявила об этом таким резким, требовательным тоном, каким привыкла бросать обвинения в лицо провинившимся. Если бы я спросила, в чем она меня обвиняет, она ответила бы, что я ошибаюсь, просто у нее такая манера разговора.

Подобно ей – с лицемерной просьбой в словах, но с обвинениями в голосе – говорят многие. Ведь по закону за тон к суду не привлекают. А то, что тон выражает скрытый смысл слов, человек не признает. К сожалению, все это оседает у человека в душе, а через нее – в теле. А уж их на ложь не купишь.

Немудрено, что дети боятся врачей, будучи ими запуганы. Детей запугивают полицией, ведьмами, темнотой, HJ10, плохими тетями и дядями, детским садом, школой, папой или мамой, бабушкой, гномами, Дедом Морозом и т. д., а о последствиях никто не думает. Я не помнила, чтобы ее сын побывал у меня, и спросила, приходил ли он сюда, ибо мать особо подчеркнула именно мое внушающее страх воздействие на ее ребенка. Это – одна из болезней эмоциональных матерей: моего ребенка обижают. Ребенок ни разу даже не видел меня, а мать была вынуждена из-за меня отвести его к психиатру.

Следовательно, своим рассказом обо мне мать нагнала на ребенка такого страху, что тому страшно даже того, что мать находится наедине со мной. Сидит бедняжка в приемной и дрожит от страха за свою мамочку.

Я стала смотреть ребенка через стену и увидела, что в нем действительно поселился безрассудный страх. Он привык слышать, как мать, обвиняя одного, одновременно пугает другого. Всем нам известно, как укоряют детей: «Это плохое у тебя от отца. Почему ты вечно заводишь таких плохих друзей? Только что я отвадила тех, предыдущих. Что из тебя получится!» И т. д.

От страха оказаться без вины виноватым ребенок перестает соображать. Пока еще он способен прятаться, затаиваться и тихо протестовать. Но и эта чаша молчаливого протеста вот-вот наполнится. Скоро он будет протестовать уже открыто и агрессивно.

Смотрю я душевный уровень матери и ребенка и вижу, что мать подобна девочке-подростку, которая бравирует перед своим маленьким братом бесшабашной удалью – «сейчас зайду в клетку со львом» – и упивается силой своего влияния, когда братец в страхе за нее едва не умирает. Для матери это является знаком большой любви – ведь ребенок проявляет о ней заботу. Бессердечность матери налицо.

Я спрашиваю у матери, почему она не научила ребенка освобождаться от страха. Можно было бы спросить иначе: «Почему Вы не научили своего ребенка делать хорошее для других?» Ведь страх – это тот же другой. Кто желает делать хорошее для других, тот желает хорошего и своему страху. «Я пыталась научить, но как только он услышал, что в нем сидит страх, то сразу впал в истерику. Он не хочет, чтобы в нем сидел страх».

Типичный разговор: хочу – не хочу. Точно как и у матери. Эта мать, не успев разобраться, что к чему, на манер девочки-подростка огорошила сына торжествующе-безапелляционным: «Я знаю, что в тебе сидит страх! Отпусти его!» Безо всякого предварительного разъяснения, чтобы ребенок правильно понял. Ведь для матери не является секретом пугливый, нервный характер ее дитя.

Если бы подобным образом повела себя воспитательница детского сада или учительница, то мать рассвирепела бы настолько, что подала бы на нее в суд, как это принято в последнее время. Когда такой ребенок станет школьником, для него каждый урок будет пыткой, поскольку он будет бояться всего, чего не знает, и учительница окажется виноватой в его запуганности. А если учительница скажет, что уровень знаний ребенка не соответствует возрасту, это будет воспринято как оскорбление.

Каждый человек сам должен знать свое место в жизни, и это знание должно быть заложено родителями. Учителю вменяется в обязанность – со стороны как родителей, так и государства – исправлять родительский брак, хотя следует понимать, что это невозможно. Чем сильнее непонимание этого, тем больше человек страдает.

Принуждающий страдает больше.

– Если принуждающий – родитель, то страдает учитель, но родитель страдает вдвойне.

– Если принуждает учитель, то страдает ребенок, но учитель страдает вдвойне.

– Если принуждает ребенок, то он вынуждает страдать того, кого принуждает исправлять свои ошибки, но сам страдает вдвойне.

– Если принуждает государство, то страдает народ, но государство страдает вдвойне. Страдает из-за своей глупости так долго, покуда не рухнет, чтобы народ в своих страданиях понял, что государство – это он сам.

Задача учителя – посеять семена в почву. Почва – это мать и отец, которые превращают почву в плодородную, чтобы учитель мог выполнять свою роль.

В семье моей посетительницы почва скудная. Я же должна выступать в роли пахаря, который переворачивает почвенный пласт. К сожалению, почва не смеет обнажить свою обратную сторону – хочет быть лучше всех в том виде, как она есть. Что делать? Отвечаю: эта почва должна лежать под паром до тех пор, пока сама не изъявит желания быть вспаханной. А если пахарь получит недород урожая, то он возьмется вспахивать какое-нибудь другое поле, которое не кичится своим превосходством.

Каждому человеку требуются предварительные знания и разгон. Особенно если он впервые слышит подобное. Ведь это – полный переворот во взглядах. Представьте себе, что Вы сперва высеваете семена и лишь затем начинаете вспашку – так Вам было велено. Земля не протестует, она мудрая. С землей ничего не станет, а семя погибнет.

Ваше испуганное судорожное цепляние за старое подобно полю, что стоит под паром, вспашка которого должна производиться постепенно, шаг за шагом, чтобы оно начало плодоносить. Земледельцам это известно. Если же Вы считаете, что Вы не земледелец и не обязаны это знать, то глубоко ошибаетесь. Без знания философии земледелия человек не может быть образованным.

Этот ребенок – то же поле под паром, которое засеяли хорошим семенем, а затем стали насильственно перепахивать. Из панического страха за судьбу семени поле восстает против своего возделывания. Пусть лучше остается невозделанным. Может, какое семя и пустит корни и даст скудный колос на чахлом стебле. Иначе вообще никакого урожая не будет.

«Вот видите, уважаемая мама, я рассказала долгую историю, а Вы не поняли, что речь шла о Вас. Перескажу словами попроще. Книги Вы прочитали, верно? Но прочитали их для меня. Если бы прочитали для себя, то читали бы долго, основательно и извлекли бы для себя урок. Как водится, себе на пользу. А затем пересказали бы сыну на доступном ему языке с учетом возраста, и ребенку не пришлось бы переживать очередной страх».

Ко мне приходят дети, которые уже в 8-летнем возрасте по собственному почину прочитали первую книгу, приходят добровольно расспросить о том, чего не поняли. И мне радостно от того, что они задают вопросы, относящиеся к содержанию второй книги. В своем умственном развитии они превзошли

уровень первой книги. Родители таких детей придерживаются иных взглядов, нежели Вы.

Из своего ребенка Вы сделали подопытного кролика для экспериментов со своими страхами, своим характером, и результат прискорбен. Сделайте вывод и исправьте свою ошибку. Мать способна выправить психику своего ребенка лучше, чем любой психиатр.

Душа по-гречески называется psyche.

На языке чувств душа есть мать.

Психиатр – врач, исцеляющий душу.

На самом деле психиатр имеет дело с матерью больного, а не с самим больным, поскольку он лечит то, что унаследовано от матери. Немудрено, что у матери болит сердце, когда психиатр врачует ее ребенка – ведь в действительности он врачует ее самоё. Это и должно причинять боль, чтобы мать приступила к исправлению своих недостатков. Они ведь ей известны лучше, чем психиатру.

На мои слова женщина поглядела на меня своими прекрасными большими глазами – ничего не скажешь, красавица – в ее взгляде можно было прочесть ответ: «Зачем я сюда пришла? Я же пришла сказать, что не умею». Ни в ее взгляде, ни в мысли не сквозило даже скрытой агрессивности, ибо она почувствовала, что своей речью я желаю ей добра. Она действительно не умеет. Она не способна подолгу задерживаться ни на одной мысли. Она не способна понять смысла слова. Что делать?

Остается шоковая терапия. И я говорю: если у человека нет сердца, то он должен делать все с помощью разума до тех пор, пока разум не надломится и дух не обратится в бегство, спасаясь от топорной работы разума. Иначе говоря, человек становится душевнобольным. Беда приходит к человеку из-за собственной глупости, даже если в своем несчастье он видит происки другого. Шоковая терапия, если к ней прибегают как к последней возможности, всегда помогает.

В ходе уже более откровенной беседы выясняется, что в роду у мальчика по отцовской линии среди мужчин были душевнобольные. Значит, мужской дух в этом роду спасается от жизненных трудностей бегством от тела, если мужчина не в силах иным способом превозмочь житейские проблемы. Жизнь, а значит требования, предъявляемые этим мужчинам со стороны женщин, оказываются непомерными. Следовательно, женщины в этом роду – птицы чересчур высокого полета.

Когда речь заходит о женщинах, моя пациентка оживляется. Приосанившись и тем самым невольно выдав свое поощрительное отношение к поступкам этих женщин, она говорит: «О, в этом роду все без исключения женщины ушли от своих мужей. Все они умницы». Я едва не сползла со стула. Значит, так эта женщина оценивает роль женского пола и еще желает, чтобы она сама и ее дети были здоровыми.

Ею прочитаны две книги, написанные специально для разрешения этой проблемы, выслушаны мои длинные речи, но она все не поймет, что это желание невыполнимо. Причина ее болезни «желания-получения» не ликвидирована. Ей необходимо понять, что причина заключается в ее собственной глупости, т. е. в страхе меня не любят, переросшем в злобу на то, что меня не любят, не уважают, не признают, не слушаются, не замечают, не ценят и т. д.

Ее торжествующее заявление о недостатках мужниной родни есть не что иное, как желание подчеркнуть превосходство собственной родни и себя лично.

Она не понимает, что никому не дано возвыситься за счет унижения другого – никому не дано стать лучше за счет усугубления чужого плохого. Наоборот, желание быть лучше других истребляет собственный разум.

В таких случаях мне хочется побеседовать с отцами больных детей и сказать им следующее:

Дорогой мужчина! Вам следует знать, что Вы сейчас живете милостью жены и милостью физического уровня, но Вам необходимо стать свободным душой. Никто, кроме Вас самого, не может предоставить Вам эту свободу. Ваш страх, что меня не станут любить, если я не буду поступать по указке жены или женщин, ждет своего высвобождения. Когда Вы освободите свой страх, то поймете разницу между разумными и неразумными женскими желаниями. Тогда Вы станете выполнять лишь разумные желания. Оставшееся время посвятите своим мужским делам и с удовлетворением ощутите, что жизнь пошла в гору.

Отец является духом своего ребенка. Если отец уравновешен душевно, то ребенок духовно здоров. А если Ваша жена не переменится, что маловероятно, то у Ваших детей будут лишь физические болезни, которые можно вылечить, обратившись к разуму. К разуму можно обратиться, когда он имеется.

Разум ребенка – это отец с его физическим миром и образованием.

Духовность ребенка – это отец с его душевным достоинством.

Рассудительность ребенка – это отец с его совокупной физической и духовной мудростью.

Разум без духовности есть атрофия чувств, или безрассудство. Человек живет, как автомат, и это наблюдается все чаще. Человек становится помешанным на своей работе.

Духовность без разума есть избыточность чувств, или сумасшествие. Человек сходит с ума без работы.

Рассудительность дает возможность любому ребенку найти свое место на любом жизненном уровне. Рассудительный ребенок справляется с жизнью. Для него не бывает неразрешимых проблем.

Мужья и отцы! В этом Ваша роль в жизни. И не начинайте обвинять женщин. Смелый мужчина не обвиняет жену, он не обвиняет никого. Он сам исправляет свои ошибки.