Текст книги "Прощаю себе. В 2 тт. Том 1"

Будучи слепым, он может изливать свою жестокость в словесной форме своим родителям, которых считает виновными. Либо изводить своим поведением помощников, которые, по его мнению, заставляют его делать то, что ему не нужно. И если он сведет счеты с жизнью, как он грозится сделать в устрашение другим, то в следующей жизни он явится в облике блаженного, нищего духом. Так его тело пытается учить его.

Человек, который совершает ошибку и зарабатывает глаукому, после операции идет на поправку, если он верит во врачебную помощь. А если к тому же он считает себя счастливцем и никак не нарадуется жизни, дарованной ему руками хирурга, то зрение выправляется еще больше. Кто же воспринимает операцию болезненно и начинает сетовать на то, что послеоперационные шрамы у него так и останутся и что зрение все равно не восстановится, у того микроскопические шрамы не исчезнут бесследно. Разумеется, и зрение не исправляется.

Пациентов же, чье отношение к жизни пронизано решительным неприятием – «глаза бы мои на все это не глядели», либо тех, кто накануне операции находится в разгаре ссоры со своим врагом, вообще не следовало бы оперировать прежде, чем угомонятся эмоции. Жестокость вызывает рану, а жажда мести – кровотечение. Если кровотечение возникает в таком маленьком, относительно замкнутом пространстве, каковым является глазное яблоко, то эффект операции можно поставить под сомнение.

Перед операцией медики дают больному успокаивающие и снотворные средства. К сожалению, они лишь подавляют беспокойство. Лекарств, которые выводили бы стрессы, пока не существует. Поэтому сложилось мнение, что операция – это вопрос везения. Счастлив тот, кому повезет. Если под счастьем понимать душевный покой, то это действительно вопрос счастливого везения.

Не торопитесь делать из этого вывод, будто Виилма отрицает лекарства и медицину. Я признаю все, что существует в мире. Медицина необходима и становится все более необходимой. Но если Вы хотите, чтобы от медицины Вам была большая помощь, то помогите себе и сами. Помочь не сможет и Бог на небесах, если человек не верит в него. Врач лечит материализовавшиеся последствия Ваших стрессов, тогда как вывести стрессы он не в состоянии. Сделать это можете лишь Вы сами.

Если после операции случается внутриглазное кровоизлияние, то несчастны и врач, и пациент. Врач ищет причину в факторах, имеющих медицинское обоснование. Пациент обвиняет медицину. Если кровотечение возникло, то чем быстрее пациент перестанет выискивать чужие ошибки, тем быстрее рассасывается кровоизлияние. А если он попросит прощения у своего больного глаза, то поправится еще быстрее.

Глаза отражают состояние печени. Печень же является средоточием злобы и гнева. Глаза – это то место, где освобождается печаль. Кто от печали и жалости к себе впадает в гнев, тот сокрушает все, что стоит у него на пути. На возникновение гнева указывает повышенный резкий голос и резкие, угловатые движения. Кто свой гнев усмиряет, ибо простое сокрушение его не удовлетворяет, поскольку его ожесточившаяся душа жаждет более утонченного возмездия, у того возникает агрессивность. Агрессивность свидетельствует о зарождении зла. Зло есть целенаправленная, осознанная злоба, поэтому его последствия наиболее болезненны. Об этом говорят также неизлечимые заболевания глаз.

Научись общаться с печалью

Приведу разговор одной пожилой женщины со своей печалью, при котором я выступала в качестве посредника, чтобы женщина научилась понимать бессловесную речь своей печали.

Печаль стоит перед Вами, как очень серьезный человек, которому известно, что Вы его не любите. У нее напряжена и слегка подергивается шея, как и у Вас. От страха, что ее не любят, она пребывает в судорожных внутренних метаниях, словно пытаясь найти иной выход из ситуации. Она ощущает себя беспомощной из-за того, что никто не обращает внимания на ее напряженное состояние, на ее чувство меня не любят. Она готова расплакаться. Она ждет Вашего внимания, Вашей любви. Попытайтесь ее понять и с ней заговорить: «Дорогой страх «меня не любят»! Прости меня за то, что я держала тебя в себе и вместо освобождения взрастила тебя до печали. Я не умела понять тебя всем сердцем и не умела освободить. Все, что я умела – это держать тебя в себе и взращивать, и ты не мог не вырасти. Прости!»

Ваш переросший в печаль страх делает движения, словно человек, который хотел бы протестовать, хотел бы что-то высказать, хотел бы напасть на Вас с обвинениями, однако сдерживается. Его лицо чернеет. Лицо выражает проблемы видимого. Почернение лица означает, что Ваша печаль боится фальши и потому не позволяет плакать и себе, поскольку опасается, что это будет походить на дурную театральщину с шумом, криками и взаимными обвинениями. Вы взрастили свою печаль до таких размеров, что у нее не осталось никакой надежды быть выплаканной.

«Дорогая печаль, прости, что я вырастила тебя такой, какая ты сейчас есть. Я отпускаю тебя на волю. Ты показала, что я вырастила печаль «меня не любят» и печаль из-за того, что я не могу быть такой, какая я есть. Что я вынуждена нацеплять на себя улыбку, когда хочется плакать. Прости, дорогой страх, за то, что вырастила тебя властелином над печалью. Простите мне оба за то, что, протестуя против фальшивого театра жизни, я не понимала, что борюсь против вас, вместо того чтобы освободить вас от себя. А теперь освобождаю».

Ваш страх вдруг пропал. Куда? Исчезнуть так быстро он не мог. Гляжу: он бежит прочь вдоль соседней улицы, беззвучно крича. Он убегает от Вас, потому что на мою речь Вы не отозвались всем сердцем, и теперь Вашей печали плохо.

«Прости, дорогая печаль, что я пока еще не воспринимаю тебя как ровню и не умею освобождать от всего сердца так, чтобы тебе было хорошо. Прости, что из-за собственного неумения я вырастила тебя в печаль. Прости, что я взрастила тебя бегством от собственных проблем к проблемам других людей. Прости, что я упорно усугубляла тебя».

Ваша печаль бежит, судорожно придерживая рукой подбородок, чтобы не проронить ни звука. Ее невидимые слезы текут ручьями внутрь. Она бежит и вдруг падает как подкошенная. Она несчастна.

«Прости, дорогая печаль, что, сдерживая изо всех сил слезы, я довела тебя до истощения. Я не ведала, что сдерживание стрессов делает человека несчастным. Я тебя отпускаю. Я не понимала, что всякая неудовлетворенность делает меня печальной и беспомощной. Всякий раз, когда я слышу жалобную или злую речь, у меня сводит шею, немеет язык и слабеют ноги, но я не предполагала, что этот спазм вызван тем, что держу тебя в себе. Ты подавала мне знак, чтобы я тебя освободила – теперь-то я это понимаю. Прости».

Ваша печаль как будто хочет убежать, но в то же время ей хочется остаться и выплакаться перед Вами, а также обвинить Вас в том, что заставили ее плакать. Ей очень хочется временами выкричать кому-нибудь свою боль.

«Прости, дорогая печаль, за то, что дорастила тебя до желания излить свою злобу на других или хотя бы на саму себя. Главное – выкричаться, но я молчала. Мало того, стыдилась, когда случалось чуточку побрюзжать. Я боялась огорчать других, так как, если человек плачет, разве позволительно мне не плакать вместе с ним. Я сознаю, что боялась признаться в жалости к себе, а значит, в слабости. Мне казалось, что я тем самым оберегаю других, и не догадывалась, что это – страх перед собственным огорчением, если вдруг случится причинить своим осуждением боль другим. Печаль, я сделала тебя собственным узником. Таким я отпускаю тебя на волю».

В то же время Ваша печаль не желает причинить Вам боль. Она ведь – лишь Ваш наставник.

«Прости, дорогая печаль, что я вырастила тебя такой сложной и противоречивой. Прости, что из тебя выросло отчаяние, при котором уже не понимаешь, что есть и чего нет. Такой я тебя отпускаю. Я хочу это сделать от всего сердца. Дорогое тело, прости, что я раньше не умела сделать выводов из твоего поведения, зеркальным отражением чего является сейчас моя печаль, и не умела тебе помочь. А теперь помогу».

Ваша печаль имеет вид изумленного человека, который слышит удивительную речь, выводящую его из униженного состояния безо всяких на то его собственных усилий. Она глядит, веря и не веря, поскольку помнит, что прежде в подобные мгновения Вы всякий раз подавляли ее, считая пустым местом.

«Прости, дорогая печаль, что я вселила в тебя неверие в отношении своей доброты. Прости, что я вырастила тебя униженной. Я освобождаю тебя взаправду и от всего сердца. Ты мудрее меня и видишь, что я настроена серьезно. Теперь я умею. Я хочу тебя полюбить».

Ваша печаль внезапно движется к Вам, протягивает руки и хочет взять Вас за руки, но Вы убираете свои руки. Вы не желаете соприкасаться со своей печалью. Вы боитесь ее физически. Вы все еще хотите быть личностью, отважно противостоящей огорчительным ударам судьбы, и не позволяете себе отзываться на плач печали.

«Прости, дорогая печаль, что боюсь тебя настолько, что не в силах допустить твоей близости. Прости, что не доверяю тебе как наставнику и хочу все сделать своими силами. Пока еще. Прости, моя бессмысленная отвага, которая есть не что иное, как стискивание зубов, чтобы не разнюниться по-ребячески. Прости, что смелостью я считала страх, что меня перестанут любить, если я сделаюсь плаксой. Я отпускаю тебя на свободу».

Вы стоите, беспомощно свесив руки, и Ваша печаль берет Вас за запястья. Поднимает Ваши руки и гладит Вас по лицу Вашими же руками. Нежно и ласково. Она любит Вас и желает Вам добра, а Вы об этом даже не догадывались, потому что истинным полагали лишь видимый мир. Попросите прощения у печали за это свое заблуждение так, как умеете.

(Женщина просит прощения.)

У Вас прорываются слезы. Печаль стоит и ждет. Ей нехорошо, но она знает, что слезы Вам необходимы. Плач прекращается. Печаль стоит и ждет. Вы тоже. Она знает, чего ждет. Вы не знаете. Она ждет, чтобы Вы сейчас впервые сами проявили активность и полюбили бы ее и приласкали, как умеете. Прижмите ее к своей груди, будто прижимаете человека, мысленно обнимите, чтобы она поняла, что Вы ее полюбили. Постарайтесь быть искренними. На неумение она не обидится, но фальши не примет.

«Прости, дорогая печаль, что мне и в голову не приходило общаться с тобой подобным образом. Прости, что я раньше не сумела тебя высвободить. Я освобождаю тебя. Я смею и умею и не считаю ненормальным ласкать невидимую печаль, гладить, любить от всего сердца. Дорогое тело, прости, что печалью причинила тебе столько бед. Теперь я помогу тебе».

Вы ласкаете и обнимаете свою печаль. Вдруг та цепенеет. Вы ощущаете неприятно-холодное чувство, которое часто пугает Вас в последнее время, но не можете понять, что произошло, ибо секунду назад Вам было хорошо. Вы не знаете, что оцепенение есть превращение в лед. Ваш страх дает о себе знать. Лед холоден, тверд, хрупок. Лед выражает крепкую, однако и хрупкую силу страха. Чем толще лед, тем больше разрушений во время ледохода, потому что это движение означает, что таящаяся за страхом злоба вырвалась на волю.

И вместе с тем лед – это замерзшая вода, она же оцепеневшая от страха печаль.

Вы обнимали свою заледеневшую печаль, а мыслями унеслись прочь. Мобилизовать себя полностью Вы еще не научились и допускаете тревожные мысли, которыми могли бы заняться позже. Ну да ладно – раз мысль пришла, никуда не денешься. Вы привыкли быть сильной и представительной. Вам нравится предлагать другим свою весомую поддержку. Теперь же Вас охватил страх оказаться слабой, если Вы перестанете быть сдержанной. Этот страх явился к Вам сказать, что и ему нужна свобода.

«Дорогой страх «меня не любят»! Прости, что я превратила тебя в страх оказаться слабой. Прости, что держала тебя в плену ради того, чтобы быть сильной, и не понимала, что сильной я стану, когда выпущу тебя на свободу. При мысли о том, что, возможно, скоро я уже не смогу быть такой, какой была, мне становится грустно. Прости, дорогая печаль, что, умерщвляя тебя в себе, я не замечала, что все замечают то, что сама я считала незамеченным. Поскольку я не понимала, что их отношение ко мне изменилось бы, то, значит, они не относятся ко мне плохо. Дорогая печаль, я отпускаю тебя. Я сознаю, что жила лишь во имя видимого благополучия, внешней мудрости и внешней интеллигентности».

Вы хватаете воздух ртом. Что произошло? Жжет в груди? Ничего страшного. Просто Ваш страх, выращенный Вами до печали, забрался в Ваше сердце и обнаружил там огромное количество любви, что Вами подавлялась из страха моя любовь никому не нужна. В Вашем сердце накопилось столько жара любви, что там – сущая баня. Впору начать париться. Вы ощущаете это на физическом уровне – стало жарко. Это все – Ваша сдерживаемая любовь.

«Прости, дорогая любовь, что держала тебя в плену у страха и взрастила до печали. Прости, что не понимала того, что не надо спрашивать или предугадывать, нужна ли я другим и нужна ли моя любовь. Я сама нуждаюсь в том, чтобы отдавать свою любовь, привести ее в движение, и я это сделаю. Я отпускаю свой страх на волю – и моя любовь обретет свободу».

Ощущение жара прошло. Вам легко и свободно. Вам просто хорошо. Но Вы пока еще не осмеливаетесь распрямить спину. Вам вспоминается, сколько всего осталось несделанным из-за сражений с печалью. Вы еще не осознаете, что важнее всяких дел – усвоить урок печали.

«Дорогая печаль, прости, что я взрастила тебя до чувства вины перед собой и другими, поскольку не сделала всего того, чего хотела, и не умела отличить главное от несущественного. Ощущать себя униженной из-за нехватки сил было для меня трагедией. Сейчас я высказала словами то, чего раньше не понимала. Я боюсь униженности, боюсь быть рабом. Я – рабыня своих страхов и печалюсь из-за того, что превратила себя в собственную рабыню. Прости, страх «меня не любят», за то, что я вырастила из тебя страх оказаться униженной и печаль по поводу униженности. Я отпускаю вас на волю».

Как вела себя печаль этой женщины, так ведет себя и сама женщина, поскольку так заставляет женщину вести себя ее печаль. Кто умеет глядеть на себя со стороны, тот сам сумеет найти общий язык со своей печалью, а также с другими стрессами.

Представьте себе, что перед Вами стоит человек, который явился Вас учить. Ведь его наставления Вы выслушиваете – они важны, чтобы выжить. А как Вы поступаете со стрессами? Вы их начинаете подавлять. Вместо того, чтобы внять наставлениям, поблагодарить и отпустить, Вы, словно настоящий варвар, начинаете топтать их до смерти. И когда они умерщвлены и не могут уже подать о себе знака, Вы ни за что не признаетесь в собственной жестокости. Постарайтесь же теперь исправить свою ошибку.

О смелости и трусости

Скажите, Вы хотите быть счастливым или радостным? Каким из двух?

Жизнь человека – вечная дорога. Всякая работа на этом пути подобна уроку, который заканчивается для того, чтобы мог начаться следующий. Работа превращает цель в результат. Ценность результата находится в зависимости от способа действия.

Любое дело можно делать двояко:

– смело,

– со страхом.

Смелый человек осознает цель и себя и верит в себя. Он знает когда, куда и сколько. Для достижения цели им расходуется оптимальное количество времени, сил и средств, и он доволен результатом, поскольку его доход превысил расход. Он добился этого, не причинив никому вреда. Он просто выбрал подходящее время для осуществления своей цели.

Что означает – правильно выбрать время?

Правильно выбранное время является залогом успеха.

Говорят, всему есть свое время и место. Если бы 500 лет тому назад Вы вознамерились взяться за то, чем занимаетесь сейчас, то потерпели бы неудачу, даже если бы владели теми же навыками, что и сейчас. Время и обстоятельства были другими. Захоти Вы обогнать время, Ваши замыслы оказались бы обреченными на провал. Точно так же Вам не удавались бы дела, работай Вы сейчас так, как люди работали 500 лет тому назад. 500 лет – произвольный отрезок времени, число это не имеет принципиального значения.

Иной раз мы говорим, что если бы мне пришлось делать это вчера, то я бы не справился. Это значит, что, не задумываясь о значении слов, мы признаем, что вчера время было не подходящее.

Признание есть подсознательное выражение чувств.

Либо осознанное.

Время от времени мы ощущаем, что сейчас не время и не место заниматься данным делом, однако мы его делаем и тут же жалеем об этом. Потому что испуганному человеку не дано дождаться правильного времени, которое подсказывает душа. Он действует вопреки чувствам. Смелый человек полагается на свои чувства, даже если он находится на низком уровне развития и не умеет этого осознать.

Я часто советую родителям: если своего ума не хватает, то спросите совета у своего самого младшего ребенка – уж он-то не ошибется. Только переведите его детский ответ на язык взрослых.

Если Вы желаете сказать, что Ваш ребенок еще не умеет говорить, то скажу Вам, что разговаривать можно даже с неродившимся ребенком. Если Вы построите простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет», и зададите его ребенку, растущему у вас во чреве, то возникшее приятное ощущение будет означать «да», а резкие толчки будут означать «нет». И поверьте, он не ошибется.

Не так важно знать, как чувствовать, а также доверять своим чувствам и поступать, сообразуясь с ними. Кто все сознает, тот, конечно, умный человек, но без чувств его ум – сухая теория, неприменимая на практике. Сухая теория может потерпеть полное поражение на практике.

Для практиков «теоретик» является сугубо бранным словом. Теоретик, не работающий над своим умонастроением, может изложить на бумаге распрекрасные теории, но они будут пылиться на полке мертвой мудростью и дожидаться, чтобы в них вдохнул душу человек с открытой душой. Например, их находит некий бизнесмен, который страстно любит свою работу и испытывает от нее удовлетворение. Находка становится для бизнесмена ценным приобретением.

Испуганный практик ничуть не лучше испуганного теоретика. Он не умеет использовать теорию на деле, даже если знаком с ней. Вместо того, чтобы облегчить свою жизнь, он ее усложняет. Отвергая современную технику и современные навыки, он работает по старинке, и результат плачевен. Подобная практика – словно заноза в глазу у теоретиков.

Как узнать, кто является смелым?

Смотрите на дела и на результаты. Не требуйте доказательств, ибо доказательства дает жизнь в виде результата. Смелых людей мало, и потому они вызывают непонимание.

Испуганный человек не понимает смелого. Он непременно разносит смелого в пух и прах.

Смелый понимает всех и вся. Он творит свой мир таким образом, что тот не унижает других.

Испуганный человек не верит в подобную утопию и потому растрачивает себя попусту и наносит себе урон.

На свете мало действительно смелых людей, поэтому те, которые считают себя смелыми, то есть те, которые подавляют свои страхи, позволяют испуганным оказывать на себя влияние и чинить препятствия. Кто верит в себя, тот не поддается влиянию и того нельзя сбить с истинного пути.

Смелый человек может продумать план действий и лечь спать, вместо того чтобы броситься его осуществлять. Трусливый может бегать вокруг него с причитаниями либо выступать в роли погонялы, либо хвататься за дело сам, но смелый не дает себя смутить. Он встает в нужное время, идет в нужном направлении и делает при ходьбе шаги нужной длины. Результат – налицо. Сердце подсказало ему: «Дай ситуации созреть для себя. Будь хозяином положения, и все устроится».

СМЕЛЫЙ ДОВОЛЕН СДЕЛАННЫМ, ИБО ЕГО ПРИХОД ВСЕГДА БОЛЬШЕ, ЧЕМ РАСХОД.

Испуганный человек затрачивает на то же дело во много раз больше времени, сил и средств, но цель от него убегает. И лишь когда испуганный человек мобилизует все свои силы, то есть начинает со злобой добиваться цели, тогда он добивается результата. Но результатом он недоволен, ибо расход больше, чем приход.

ТРУСЛИВЫЙ НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ДОВОЛЕН, ТАК КАК ЕГО РАСХОД БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРИХОД.

Вспомните, что говорилось в предыдущих книгах об общении, о любви без условий.

У смелого человека горловая чакра открыта – это означает, что он любит без условий. Он понимает любую ситуацию, поскольку замечает видимую и невидимую стороны жизни в их взаимосвязи. Он доволен тем, что есть, и испытывает радость от того, что может это улучшить. Смелый не станет почивать на лаврах, поскольку ощущает потребность идти дальше. Его не нужно принуждать.

Смелый не отрицает ничего. Он знает, что при нынешнем уровне развития у человека имеется физическое тело со всеми его потребностями, и не отрицает предметного мира. Если он желает отдать что-либо другому, то отдает от всего сердца и испытывает удовлетворение от своего поступка. Он отдает от всего сердца.

Законы природы действуют и в том случае, если человек, как ему кажется, ничего о них не знает. Согласно законам природы, когда человек отдает нечто, то это воздается ему вдвойне. Кто отдает от сердца, с любовью, тому от души другого возвращается вдвое больше любви, даже если другой не задумывается об этих законах либо ничего о них не ведает. Души общаются даже тогда, когда люди лишены разума.

Если же другой – человек испуганный и, ощущая себя должником, спешит отдать что-то взамен, то смелый едва ли примет подарок: «Зачем? Я ведь отдавал не для того, чтобы получить. Я дал для того, чтобы дать. Я хотел быть человеком».

Испуганный человек тоже хочет быть человеком, тоже хочет отдавать. Однако поскольку он не видит незримого и не умеет его ценить, то он ограничивается физическим уровнем общения, передачей из рук в руки. Я отдам ему, а он отдаст мне, и я буду счастлив. Но так, увы, не происходит. Другой-то отдал и отдал гораздо более дорогое, однако первоначальная радость вскоре сменяется досадой, ибо это все же не то…

Тогда испуганный человек начинает прикидывать: если бы я дал ему побольше, то и он дал бы мне больше, и тогда я был бы счастлив. И он мчится на работу, чтобы заработать деньги, купить и отдать. Отдает. Взамен получает дорогую вещь. Настолько дорогую, что душа замирает, особенно при взгляде на ценник. К сожалению, радость не заменяет счастья.

Почему же?

Потому что испуганный человек отдает вещь, а взамен желает получить самое лучшее – любовь. Другой может отдавать от всего сердца, но сквозь стену страха, возведенную испуганным человеком, проходит лишь рука да сама вещь, т. е. тело. Любовь остается по ту сторону стены, ожидая, когда придет ее время. Испуганный человек опечален: вещь отдать не пожалел, а любовь – пожалел. И подарок теряет свою ценность. Отдавший же переживает: подарок взял, а моя любовь не ко двору пришлась. Радость дающего сменяется горечью.

Им обоим трудно, но кому же труднее?

Отвечу: труднее второму, потому что в нем усилился страх, что в его любви не нуждаются. Из всех страхов это наисильнейший. Изначально первый – это женщина, второй – мужчина, пока не переполняется чаша страданий, а затем роли меняются местами. Тогда женщина ощущает, что в ее любви не нуждаются, а мужчина – что его не любят.

Страх меня не любят делает человека агрессивным в его обвинениях и притязаниях.

Страх, что в моей любви не нуждаются, сотворяет раба, смиренно предлагающего свою любовь.

Если человеческое дитя, явившись на этот свет, только и делает, что отдает свою чистую душевную любовь, при этом постоянно натыкаясь на барьер отдавания-получения, возведенный корыстолюбивыми родителями или взрослыми, и вынуждено также стать потребителем, то в некий момент оно прибегает к последнему средству, которым пользуется испуганный человек, чтобы получить любовь, – оно ПРИНОСИТ В ЖЕРТВУ свое тело. Тем самым человек отдает самую большую, по его разумению, из всех имеющихся у него ценностей, – единственное, чем он распоряжается сам.

Он отдает, чтобы получить то, без чего жизнь не имеет смысла – любовь. Поскольку он способен видеть лишь тело, то за истинную любовь он считает любовь телесную. Рано или поздно человека охватывает безнадежность, поскольку он ощущает, что его используют. Нет ни счастья, ни удовлетворения.

Так женщины приносят в жертву свое тело мужчинам – и в минуту ожесточения укоряют, дескать, невинность досталась тебе, но меня ты счастливой не сделал, хоть и обещал. Невинность иной стоит побольше всех сокровищ на свете – настолько высоко она оценивается.

Так и мужчины приносят в жертву свое тело женщинам, но счастливыми также не становятся. Мужчина недоволен собой, недовольна и женщина. Поскольку мужской пол испокон веку должен был платить за любовь очень высокую цену, то мужчины не слишком высоко ценили свое тело, и принесение его в жертву происходило без особой шумихи. Конец XX века вносит коррективы в понятие мужественности. И мужское тело также все больше становится товаром.

Жертвоприношения бывают разные. Есть действительно хорошие женщины, которые желают беречь и любить мужа, но не умеют преодолеть барьер страха. Они живут для мужа. Не требуют денег, не ропщут, смиренно и покорно исполняют свою женскую роль. Они идут на поводу у любого желания мужа. Главное – чтобы мужу было с ней хорошо. Но мужчинам не бывает хорошо с жертвой, и они отправляются искать женщину.

Жизнь во имя кого-то или чего-то, жизнь ради кого-то или чего-то есть жертвование собой.

Жертвование являет собой неумение понять жизнь правильно и жить согласно потребностям.

Жертвование есть страдание во имя любви.

Истинная любовь не требует жертв. Жертв требует собственническая любовь.

Испуганный человек любить не умеет, он умеет быть собственником.

Если человек житейски наивен, то за любовь он считает один лишь секс и жертвует своими половыми органами. Секс без любви быстро становится рутинным делом и вызывает неудовлетворенность, даже если человек не имеет для сравнения предшествующего сексуального опыта. Чем больше он занимается сексом для того, чтобы партнеру было хорошо, тем больше он жертвует собой. Жертвование приводит в конечном итоге к утрате половых органов. Например, возникает болезнь, требующая удаления этих органов хирургическим путем.

Мужчины нередко ставят молодую и неопытную девушку перед выбором: если любишь, то отдайся, а если не отдашься, то не любишь. И девушка отдается во имя любви, ибо не ведает, что настоящая любовь, которую жаждет ее душа, не требует подобной жертвы. Первоначальная радость очень скоро сменяется печалью, когда обнаруживается нехорошая болезнь либо нежелательная беременность. Жертвование оборачивается страданиями.

В жертву приносится жизнь ребенка и собственное здоровье. Разочарование и горечь будут сопровождать человека, покуда он не исправит свои ошибки, покуда он не научится правильно понимать жизнь через изменение своего умонастроения.

Женщины, уже нарожавшие детей, списывают себя со счета и позволяют мужу пользоваться ее телом по своему усмотрению. Гениталии воспринимаются словно механизм для производства детей, который должен быть в рабочем состоянии. В настоящее время имеется широкий доступ к противозачаточным средствам, однако 40-летние женщины помнят те времена, когда они жертвовали собой в душе, зная, что за сексом может последовать аборт. Они жертвовали собой, чтобы доставить удовольствие мужчине. Тело помнит это и ждет пояснения.

И мужчины тоже жертвуют своими гениталиями. Помимо душевного накачивания своей мужественности, мужчины прибегают ко всяческим ухищрениям ради наращивания половой мощи, вплоть до хирургического вмешательства, и не понимают того, что половые органы функционируют лишь благодаря надежде быть любимым. Мужчине, не испытывающему страха меня не любят, не приходится заниматься самоистязанием.

В мире процветает культ принесения в жертву женской груди. То грудь прячется, то обнажается. Но такого безумия, которое изобрел конец XX века, раньше не было. Хирургическое перекраивание женской груди соответственно веяниям моды свидетельствует о глупости человечества, чья сумма знаний, тем не менее, увеличивается день ото дня. Грудь нежна, как и любовь. Ее беззастенчивое использование в целях продвижения по служебной лестнице либо разжигания страсти оборачивается злобой против самой же груди. И все во имя любви.

Если женщина жертвует мужчине свою грудь, надеясь стать через это любимой, то она может лишиться своих грудей. Либо если она несчастна из-за того, что не может пожертвовать, ибо жертвовать как будто и нечего, то она может лишиться и этого.

У мужчин грудей нет. Они жертвуют из сердечной чакры сердце и могут это делать так, что остаются и вовсе без сердца. То, что они так делают, подтверждается их более короткой продолжительностью жизни. Они приносят в жертву женщине свое сердце и расплачиваются жизнью. Они приносят в жертву работе сердце, чтобы также выслужить любовь. Если Вы находите, что я несправедлива к женскому полу, то оглянитесь по сторонам, и Вы перемените свое мнение. Нынешняя цивилизация делает все во имя любви, скрывая за этими громкими словами душевную пустоту. Когда мужчина завершает свой земной путь и обретает покой в сырой земле, то он может слышать, как жена с плачем во всеуслышание причитает, мол, какой он был хороший и работящий, только вот жену не любил, и с опозданием сознает, насколько глупо жертвовать собой. Лишь испуганный человек подвергает тело страданиям.

Точно такое же прозрение может наступить у женщины, которая полностью жертвует собой для мужа вместо того, чтобы обрести самой душевную силу и понять, почему ей достался муж, который жену не уважает и не любит. Жертвенность является попыткой испуганного человека выслужить любовь. Жертвенность отнюдь не является исключительным атрибутом примитивного человека.

Мне довелось наставлять многих женщин, желавших хоть как-то помочь мужу, оказавшемуся в критическом для жизни положении. Некоторые жены сумели сотворить чудо. К сожалению, в половине случаев мужчины, одолев недуг и вновь сделавшись прожигателями жизни, принимались высмеивать речи жен. Этим женщинам мне нечего сказать в объяснение, кроме того, что так и должно было случиться. Кто ждет от другого вознаграждения хотя бы в виде признательности или слов благодарности, обычно этого не получает. Порадуйтесь себе, своей душевной силе и вооружитесь ею для обретения собственного душевного покоя. Ваш муж еще пока не настолько рассудителен, чтобы понимать мир правильно.

Запомните, что наибольшими скептиками являются те мужчины, которые в жизненной схватке считают себя хоть чуточку лучше других. Они хотят быть суперменами без посторонней помощи. Они отвергают даже попытки сближения со стороны жены. Скептик подобен белке в колесе, которая знай себе бежит и думает, что куда-нибудь добежит. Пусть себе бежит. Проявите терпение, но не делайтесь страдалицей, глядя на него. Помните, что всякий человек на этом свете учит свои жизненные уроки, и если ему угодно делать это через страдания, это его право.