Текст книги "Прощаю себе. В 2 тт. Том 1"

При сдавливании дерево превращается в камень. Камень – твердый, тяжелый и холодный. О таком человеке говорят: твердый, как камень, неуступчивый, бессердечный.

• Он холодный: возле него не согреешься.

• Он тяжелый: у него на груди не поплачешь – на сердце легче не станет.

• Он твердый: его не заставишь плясать под свою дудку.

• Чтобы заставить его плакать, нужно отыскать в его душе ранимое место.

Таков так называемый тип сильного человека.

Если Вы больны каменной болезнью, то у Вас окаменели эмоции. Камни бывают в самых разных органах: почках, мочевом пузыре, желчном пузыре, лимфатических сосудах, слюнных железах, слезных протоках. В мире известны курьезные случаи, когда у людей из толстой кишки хирургическим путем извлекалось до 10 килограммов окаменевших фекальных масс.

Общее окаменение именуется атеросклерозом, или известкованием.

Вы не понимаете, отчего голова тяжелая и тупая и откуда вообще взялся этот атеросклероз. Ведь Вы не обжора, который налегает на свиное сало и куриные яйца и спит на печи.

Повышенное содержание холестерина свидетельствует о максимализме, о желании человека получить все сразу и быстро.

Подобный образ мышления заставляет человека делать все сразу и быстро, а также торопливо поглощать пищу. Поэтому атеросклероз напрямую связывают с привычками питания, хотя это является лишь средством достижения цели, связующим звеном между причиной и следствием.

Каменно-бесчувственный человек отличается несгибаемостью и самоуверенностью, и потому может создаться впечатление, что он всегда прав. Если ему прямо не сказать о его недостатках, то он может о них и не догадываться. Ведь он всегда прав.

Чем больше вокруг такого человека людей, согласных со всем, тем сильнее у него прогрессирует атеросклероз, доводящий до слабоумия. Слабоумие говорит о том, что под руководством этого человека нельзя больше идти дальше, – это опасно. Оно говорит: если раньше никто из вас этого не понимал, то теперь придется понять. Природа спасает испуганных соглашателей от гибели, к которой неминуемо привело бы закосневшее мышление этого человека.

Если кто-то спрашивает у Вас, отчего Вы так печальны, а Вы холодно отвечаете: «Какая еще печаль? Разве слезы хоть кому-нибудь помогли?» — то сделайте вывод. А если Вас к тому же возмущают люди, которые лезут в душу со своими переживаниями, то поразмыслите еще. Вы можете относиться к нытикам свысока, но лишь до определенного момента. Момент этот наступит в самое неподходящее время, когда Вы будете биться над напряженной, неразрешимой проблемой и Вас пронзит боль от сдвинувшегося камня – от колики.

Если из страха опоздать человек начинает бежать, то и камни начинают двигаться, причиняя невыносимую боль. Большинство камней обнаруживается как раз в связи с сильным приступом боли. Уж эта боль Вас без эмоций не оставит.

Но если такой человек категорически против бессмысленной беготни и не желает, чтобы из него вили веревки кому не лень, то у него окаменевают, т. е. окостеневают, суставы. Суставы выражают жизненную гибкость как таковую, мобильность, покладистость, готовность к компромиссам, способность считаться с другими. Представьте себе, что было бы, если бы в Вашем теле не двигались суставы. Вы были бы деревянной куклой без шарниров.

Если воду спрессовать в камень, то есть воду в слизистых оболочках, коже, мышцах, подкожной ткани, жировой ткани и прочих мягких тканях спрессовать в камень, то возникает склероз. Уменьшается объем и масса тканей. В медицине существует много разных сложных диагнозов, которые я не стану здесь приводить. Они известны врачам. Вам же нужно знать принцип возникновения склероза, чтобы себе помочь. Сюда относятся все диагнозы, в состав названий которых входит слово «склероз» или «sclerosis».

Пример из жизни.

Мне довелось как-то иметь дело с симпатичной женщиной, которая пыталась в течение целого года попасть на прием, а когда в очередной раз получала по телефону отказ, то говорила себе: «Значит, я еще не созрела. Нужно еще поднабраться ума». Снова бралась за книги и заново принималась читать с самого начала, каждый раз обнаруживая нечто новое, предназначавшееся лично для нее. Все это, естественно, она использовала себе во благо. Настал день, когда женщина почувствовала, что «созрела». Само собой разумеется, она получила по телефону утвердительный ответ.

Когда я в основном распутала клубок неизжитых стрессов и женщина уже собралась уходить, то она сказала: «Все уже хорошо, но пока еще трудно спускаться по лестнице». Я сказала: «Это же Ваш страх быть униженной– он пока не развязан». Женщина согласилась. Я спросила: «Как звучит Ваш диагноз по-медицински?» Она шутливо ответила: «А Вы угадайте». – «Случаем, не Sclerosis multiplex?» – «Да, но уже прошел». Выяснилось, что пару недель назад диагноз ее неизлечимой болезни был снят.

Радостно видеть, чего может добиться разумный человек силой своей воли.

И из камня можно выдавить пару слезинок, если плачущие продолжают досаждать и терзать душу своими обвинениями.

Желание не реагировать на неприятные явления жизни, желание избегать малейшей причиняемой жизнью боли заставляет подавлять свою печаль до полного отрицания.

Когда грусть подавлена до предела, то под прессом вместо арбуза Вы видите кусок железа и удивляетесь, откуда он там взялся. Печали нет и в помине. Печаль умерщвлена. Возникла же печаль от страха меня не любят. Вы умертвили их обоих, и больше они Вас не беспокоят.

Из железа можно изготовить оружие. Умерщвленная печаль есть жестокость.

Жестокость возникла незаметно, исключительно из желания быть стойким. Почему? Потому что на нынешнем уровне развития человечества нашими учителями являются эмоции. Положительные эмоции представляют собой уже усвоенную мудрость, а отрицательные – мудрость, которая пока еще не усвоена. Негативные эмоции, т. е. стрессы, ожидают своего высвобождения. Произойдет ли это по-умному, посредством мыслительной работы, или по-глупому, через страдания, но важно, чтобы они высвободились. Кто в надежде на свое освобождение настолько подавляет заточенные в себе стрессы, что те умирают, тот жесток к самому себе. Кто жесток к себе, тот не привечает и других. Жестокость губительна.

Проявлением умерщвленной печали являются:

1. Ощущение онемелости в органе, части тела или во всем теле.

2. Ощущение омертвелости в органе, части тела или во всем теле.

3. Снижение функции органа или части тела вплоть до полного прекращения жизнедеятельности, при котором требуется удаление хирургическим путем органа или части тела, иначе пораженный участок погубит все тело.

Например:

– глаза есть, но видят плохо или не видят вообще,

– уши есть, но слышат плохо или не слышат вообще,

– руки-ноги есть, но не слушаются, либо двигаются с трудом, либо не двигаются вовсе,

– половые органы есть, но детей не зачинают либо неспособны участвовать в половой жизни и т. д.

Если на данной стадии умерщвления печали добавляется еще печальное, вызывающее сильное унижение, то вдобавок возникает гнойное воспаление и орган удаляется хирургически, иначе может умереть все тело.

4. Все раны – от крошечного точечного укола до больших опасных для жизни ран, независимо от характера их возникновения. Рана может возникнуть в результате травмы, рану может нанести преступник или хирург, да и сам человек, например при попытке самоубийства.

A. Величина раны зависит от степени умерщвления печали.

Б. Интенсивность кровотечения из раны зависит от силы жажды мести.

B. В зависимости от того, в ком человек видит врага и от кого требует исправить свою жизнь, приходит и соответствующий помощник:

– кто ненавидит зло и не признает собственной жестокости, к тому приходит преступник,

– кто ненавидит государство и себя частью этого государства не считает, к тому приходит хирург,

– кто ненавидит себя из-за собственной никчемности, тот сам себя умерщвляет.

5. Все болезненные дефекты кожи, масштаб которых зависит от масштаба умерщвления печали, т. е. от степени жестокости.

Так, ощущение омертвелости может возникать в разных частях тела, органах и тканях в зависимости от предшествовавшей печали. Если человек, находящийся в здравом рассудке, ощущает омертвелость в голове, в руках-ногах либо еще в каком месте, тому самый последний срок заняться исправлением умонастроения. Кто о своих проблемах говорит метафорически: ах, они погребены, тот умертвил в себе надежду осуществить задуманную цель.

6. Возникновение раковой опухоли.

Когда опечаленный человек ощущает себя беспомощным, то он становится недоброжелательным, и у него образуется раковая опухоль, которую удаляют, иначе умрет все тело.

Если невыплаканные слезы считаются благородством, если одеревенелая бесчувственность считается добром, если окаменелая бесчувственность считается силой, то невозможно понять, отчего хороший человек умирает в мучениях.

Подобно тому, как хоронятся мысли и чувства, хоронятся также и их выразители – слова – и хоронится орган, либо часть тела, либо все тело. И никто не называет умерщвление энергии ни насилием, ни жестокостью. А зря. Подобное самоуничижение притягивает помощника – скальпель хирурга. Либо могильщика.

Человек, желающий быть очень сильным, возможно, даже сильнее всех, не осознает, что чрезмерная сила есть жестокость.

Он умерщвляет в себе эмоции и уподобляется куску металла, становясь:

– тяжелым, т. е. деловым,

– твердым, т. е. сильным,

– холодным, т. е. рассудочным,

– безжизненным, т. е. бесчувственным.

При таком состоянии органам человека грозит удаление.

Существуют жизненно важные органы, без которых невозможно жить:

1) Мозг – орган человеческого в человеке – ДУХОВНОСТЬ.

Стать человеком посредством рождения – легко, быть человеком – трудно, оставаться человеком еще труднее.

2) Сердце – орган любви – ДУШЕВНОСТЬ.

Отдавать любовь – легко, получать любовь – трудно, самому быть любовью – труднее всего.

3) Печень и поджелудочная железа – ТЕЛЕСНОСТЬ.

Легко являться в мир со злобой, трудно идти по жизни со злобой, со злобой выжить – труднее всего.

Любовь порождает жизнь, злоба уничтожает жизнь.

Все уроки преподносит страх.

Ребенок является суммой матери и отца. Левая сторона тела соотносится с отцом, правая – с матерью. Природа даровала нам жизненно важные парные органы, утрата одного из которых означает возрастание нагрузки на второй и вместе с тем – возможность жить дальше. Удаленный орган говорит: «Если раньше я помогал, жертвуя собой, компенсировать твое неумение видеть в себе женщину или мужчину, то теперь у тебя возникла потребность оживить меня собственной силой души в облике погубленной женщины или мужчины. Ты в этом нуждаешься. Я был очень важен для тебя, поскольку сохранял твое внутреннее равновесие, но оценил ты это лишь когда меня лишился».

Щитовидная железа – орган общения, орган освоения любви без условий.

Неумение общаться составляет главную проблему современной цивилизации. Умение общаться есть умение жить. Щитовидная железа состоит из двух долей и перешейка. Левая доля отражает умение общаться с мужским полом, правая – умение общаться с женским полом. Перешеек объединяет эти два вида общения в единое целое, словно говоря, что иначе жизнь невозможна. Поэтому щитовидная железа и называется железой, а не щитовидными железами.

Околощитовидные железы – органы больших посулов. Желез четыре. Они расположены на задней поверхности щитовидной железы, т. е. в области воли. Они выражают волю Бога дать человеку свободу выбора. Они говорят: «Люби что угодно – землю или небо, мужчину или женщину, материальность или духовность – но главное, чтобы любить без условий. Если любишь кого-то или что-то искренне, от души, то научишься любить и других».

У каждой из околощитовидных желез есть своя задача:

– силу определяет нижняя левая (мужчина) – КАЛЬЦИЙ,

– стойкость определяет нижняя правая (женщина) – ЖЕЛЕЗО,

– рассудительность определяет верхняя левая (мужчина) – ФОСФОР,

– гибкость определяет верхняя правая (женщина) – СЕЛЕН.

Вероятно, и без слов ясно, что в деле сохранения жизни природа не ставит

мужчину выше женщины и женщину выше мужчины, а показывает, насколько оба они важны для образования единого целого. Подчеркиваю, женщина определяет жизнь, мужчина творит жизнь.

Околощитовидные железы, с точки зрения медицины, регулируют обмен кальция в организме. Как видите, состояние костей человека определяет не только кальций как сила, но и железо как стойкость, фосфор как рассудительность, селен как гибкость.

Легкие – органы свободы. Жить ли рабом или свободным, каждый решает сам. Страх перед принуждением, приказами, запретами, распоряжениями лишает человека свободы. Можно бояться из-за несвободы вообще либо из-за несвободы, испытываемой мужским или женским полом, и превратиться в раба собственного страха. У раба нет ничего, кроме скрытой злобы. Свобода есть любовь. Раболепство есть ненависть. Злоба на женский или мужской пол уничтожает орган соответствующей свободы.

Кто раньше этого не знал, тот после удаления легкого может ощутить, как он порабощал либо хотел поработить женщину (правое легкое) или мужчину (левое легкое). Принуждение есть не что иное, как лишение свободы, порабощение.

Надпочечники – органы достоинства. Достоинство являет собой смелость верить в собственную внутреннюю мудрость и развиваться в направлении приращения этой мудрости. Надпочечники – органы обретения достоинства. Достоинство есть венец смелости. Иначе говоря, достоинство является выражением рассудительности. Надпочечники – словно шапки на головах почек, знак уважения как к женской, так и мужской рассудительности, а значит, житейской мудрости.

Почки – органы учения. Жизнь движется вперед только благодаря тому, что человек непрестанно учится, а если уже не учится, то покидает этот мир, чтобы передохнуть. Человек учится на препятствиях, возникающих на дороге своей судьбы. Препятствием является страх. Чем сильнее страх, тем сложнее препятствие. Страх является учителем современной цивилизации, который учит человека быть мудрее животного и развиваться дальше, невзирая на все более крупные препятствия. Развитие есть процесс освобождения от страха.

У человека левая почка расположена выше правой. Медицина объясняет это давлением печени на правую почку. На духовном уровне это означает, что женщины испытывают более сильный гнет страха, нежели мужчины. Страх и соответствующая ему злоба всегда равновелики. Низкий уровень развития цивилизации вызвал физическую борьбу за существование, в которой поражение потерпела слабая сторона – женщина. Печаль женского пола из-за перенесенных страданий утяжеляет правую почку. Примитивных людей еще достаточно много и в наши дни, и энергия страдания женского пола распространяется на каждую женщину, которая боится притеснения со стороны мужчин. Эту испуганную злобу женщина передает также и своим детям.

Движущей силой для человека испуганного является страдание. Оно развило женскую чувствительность, наделив женщину большими скрытыми возможностями, однако испуганные женщины не осознают этого, хоть и используют свои привилегии.

Когда удаляется левый парный орган, то дальше жить легче.

Но когда удаляется правый, то становится труднее, поскольку удаляется одухотворенность. Трудно жить, имея одну лишь деловитость.

Отныне придется сознательно подпитывать свою душу.

Суммирую: не подавляйте свои эмоции, не насилуйте себя, вынуждая себя к сдержанности из желания быть интеллигентным. В Вас заложена способность мыслить, с помощью которой Вы можете освободить свои стрессы и обрести достоинство.

Не желайте быть интеллигентным – будьте интеллигентным. Желание есть односторонность, бытие есть совершенство.

Эта безумная, враждебная жизнь!

Проходит ли хоть один день без того, чтобы Ваше информационное поле не посетила энергия подобного отношения? Так относится к жизни лишь тот, кто боится. Многие сами находят выход из этой ситуации, а многим это не удается. Немало и таких, кто не хочет. Страх изменить себя вызывает нежелание изменяться. Ведь для этого нужно начать признавать свои ошибки. Нежелание признавать свои ошибки и предопределяет судьбу.

Предлагаю Вам для прочтения письмо одного молодого мужчины. Ко мне он попал после попытки самоубийства. Будучи взрослым, он продолжал жить у своих родителей, словно маленький мальчик, и не имел ни малейшего права решать свою судьбу. Мать командовала, отец выполнял приказы. Сын был вынужден плыть по течению. Иного выхода, как он считал, у него не было, поскольку друзей он не имел, а девушка, с которой он прожил несколько месяцев у себя дома, бросила его.

Молодой человек прочитал мои книги, то есть подготовился к нашей встрече, и я не могла его обидеть, сказав, что прочитанного он не понял: и без того он был раздавлен грузом обвинений. Пришлось пересказать ему те принципы, о которых нужно было говорить. Я научила его прощать матери за то, что та не сумела жить в своей женской роли. Научила прощать отцу, который позволял жене над собой самоуправствовать. Научила просить прощения у родителей за то, что он ранее не умел ни увидеть, ни исправить родительские ошибки. Просить прощения у своей души и своего тела за боль, причиненную неумением стать самим собой.

Я видела, как в нем вспыхнул внутренний протест: «Моя мать не плохая!» Пришлось подчеркнуть: «Естественно, не плохая. Она очень хорошая, слишком хорошая. Хорошая за счет отца. В этом и есть ее ошибка, простите ее за это. Вы пришли для того, чтобы понять и исправить ошибки родителей на благо себе. До сих пор Вы не умели их осознать, оттого-то Ваша жизнь и была адом». Мы долго разговаривали. Он все повторял, какой он плохой и как все плохо. Я же убеждала его, что за плохим таится хорошее и что мы должны это хорошее найти. Находит тот, кто отпускает на свободу свое плохое, ибо хочет видеть хорошее.

Первая беседа всегда носит характер вводной. С психическими больными нельзя идти вглубь быстро, поскольку они зациклены на своих навязчивых идеях. Воспринять новое мешает страх. Я подчеркнула это. Он успокоился, оживился, сказал, что уже не хочет умирать – прекрасный для первого визита результат. Я знала, что эффект кратковременный, но знала и то, что не имею права жить за другого его жизнью. Будь что будет.

Накануне следующего оговоренного визита я получила письмо с извинениями. Он пояснял, что все же не может плохо относиться к матери, не может от нее отречься. Он пытался, но это не удалось, так как у него нет поддержки ни от кого. Его навязчивая идея укоренилась так прочно потому, что и у его матери было твердое осознание того, что от нее хотят избавиться. Во всем письме сквозило злорадное упрямство. Значит, человек нуждается в страданиях. Грех лишать человека того, в чем он нуждается.

Жизнь есть развитие. Кто вцепляется в свою мать, точно детеныш обезьяны, тот не может идти вперед самостоятельно. А может лишь тогда, когда мать идет вперед. Но засевшее в матери упрямство не позволяет ей плясать под чужую дудку. Всякое цепляние за другого человека как за спасителя тормозит индивидуальное развитие. Сила цепляния предопределяет степень душевных мук.

Вскоре он прислал письмо, написанное в психоневрологической больнице. Он рассказал, что пытался действовать по моим советам. Описал, как обнаружил, что его мать все-таки хорошая. Речь шла исключительно о матери. Ни разу не прозвучал вопрос: «Почему же я снова угодил в больницу, если у меня все так хорошо?» На письмо я не ответила. Его разум защищал мать, а душа хотела зацепиться за меня. Я не могла этого позволить, пусть уж лучше разочаруется во мне.

Спустя несколько месяцев пришло письмо, которое привожу дословно.

Уважаемая Лууле Виилма!

Пишет Вам бывший пациент. В те разы, что я к Вам приходил, я все делал как будто по Вашим советам, но не делал от сердца и теперь понимаю, насколько я был не прав. У меня сейчас в сердце такой большой страх, поскольку я обнаружил, что за большим страхом стоит злоба, как Вы и говорили. Теперь мое сердце плачет. Раньше я этого не понимал. Я следовал Вашим советам, но лишь теперь понял, что на самом деле я спасался бегством от своей матери и самого себя. Я понимаю, что я – первостатейный дурак и не умею быть самим собой.

В дурдоме я прячусь от жизни, потому что боюсь эмоционального надлома. У меня большое чувство вины перед родителями, Богом и Вами из-за того, что я лишь умничал над Вашим учением. У меня очень ослабло тело, нервной системы как будто и вовсе нет. В больнице я продолжаю вбирать в себя плохое других и не знаю, что будет дальше. Хорошего боюсь и в то же время как будто хочется хорошего. В нынешнем кризисе я осознаю, насколько хочется жить, но жить не умею. Я не умею и не смею быть самим собой. Когда прихожу домой, у меня точно камень на сердце, а в больнице начинаю скучать по дому. Но боюсь. По своему разумению, я следовал Вашему учению, но на самом деле я не знаю, что из двух – голова или душа – хотели, чтобы я оставался для матери маленьким ребенком. Подсознательно я вроде хотел на волю, так как все время глядел на деревья и вообще в окно.

Теперь у меня очень большой кризис, и я хочу жить. Правда, иной раз не хочу. Но понимаю, что жить надо, что надо быть свободным – но как? Иногда меня охватывает такой страх, что хочется забраться к кому-нибудь на колени или даже попросить о помощи кого-нибудь из больных. Жить не умею, но жить нужно и хочется. Может быть, мне удастся попасть к Вам на прием, хотя я понимаю, что начинать придется с самых азов. Вы советовали мне жить, закрыв глаза и прислушиваясь к самому себе, я же от страха стал глядеть на других. Ваше учение меня заинтересовало, но делал я все наоборот. И если быть честным, то глаз мой не особенно-то и видит и ухо не особенно-то и слышит. Я не разобрался в Вашем учении, потому что постоянно подсознательно протестовал. Я был эгоистичен, когда слушал Ваши речи, сейчас-то я это понимаю. Пожалуйста, простите меня!

Должна же быть возможность выжить. Помогите, пожалуйста!

Каким образом происходит подобное душевное падение?

Начну объяснение все с того же страха меня не любят, который приводит к тому, что человек видит лишь внешнюю сторону жизни. Кто делает упор на внешне хорошем и желании его заполучить, тот может это хорошее получить, но вместе с ним приходит и скрытое плохое. У плохого, как известно, ноги порезвее, и человек ощущает его в первую очередь. В ощущениях наступает кризис: знаю, что это хорошее, но чувствую, что плохое. За этим, естественно, следует очередное возвеличивание хорошего, отчего становится еще хуже. Жить во имя любви, т. е. жить, подлаживаясь под других, только чтобы тебя считали хорошим, – значит выслуживать любовь. Выслуживающийся может выложить все силы, однако все равно заработает меньше, чем то, на что рассчитывал. Кто пытается разобраться в этом деле разумом, тот теряет надежду, ибо постичь это традиционным мышлением невозможно. Безнадежность приводит к ощущению беспомощности. Человек ощущает, что исправить жизнь не в его власти. Он может изнурять себя трудом, но пользы от этого не будет.

Беспомощность вызывает печаль. Плачь – не плачь, но если суть проблемы остается непонятой, то печаль усиливается. Могут возникнуть самые разные физические болезни. Чем больше подавляется печаль, тем ближе придвигается тяжелая душевная патология – жалость к себе. Стресс, наполняющий сердце жалостью и как будто совершенно безвредный сам по себе, на самом деле опасен.

Кто жалеет себя, тот жалеет других и ждет, чтобы другие его пожалели. Другие-то жалеют, но этого недостаточно – плохое чувство не проходит. Всякий плач есть лишь жалость к себе. У тела усопшего плачут от чувства покинутости, поскольку сердце чует, что покойный отправился туда, где хорошо. Плачут также от страха, что и самого ожидает такая же участь. Короче говоря, жалеющий себя плачет потому, что не может пока умереть, и потому, что не желает умирать. Но так он не думает. Он думает, как ему кажется, о других.

Другой положительной стороной жалостливости является сочувствие. Сочувствие – это такое чувство, которое говорит: «Я чувствую то же, что чувствуешь ты, но я не должно испытывать те же страдания». Оно ощущает и знает – урок оказался усвоенным. Сочувствующий не плачет на похоронах, поскольку осознает случившееся и сам постарается отправиться на тот свет иным путем. В нем существует потребность более достойного ухода.

Жалость к себе – это та черта, за которой печаль становится разрушительной. Кто жалеет себя, тот жалеет и других, поскольку желает, чтобы его считали хорошим. Но этого не происходит, так как слезы он использует для вымогательства того, что желает заполучить. Другой, который страдает из-за его слез, и не пытается плакать. Его страх перед жалостью к себе становится злобой быстрее, нежели у плачущего.

Так жалость к себе перерастает в гнев. Поведение разгневанного человека не подчиняется контролю со стороны разума до тех пор, пока часть гнева не выйдет наружу. На кого, когда и сколько гнева человек выплеснет, зависит от конкретного человека. Пострадавший от его гнева человек всегда заслуживает это страдание, поскольку своим страхом или злобой по отношению к неукротимому гневу он притягивает его к себе.

Женский гнев изливается через уста, мужской – через руки, ноги или даже все тело. Так и получается, что как женщины, так и мужчины могут кричать и ругаться, а также распускать руки и бить вещи.

Если человек интеллигентен настолько, что способен в последний миг сдержать свой примитивный гнев, то его гнев усиливается, и предел у него наступает быстрее, нежели у примитивного крикуна и драчуна. Гнев разумнее человека и желает вырваться на волю. Он дает знать о себе усилением и повышением голоса. Чем пронзительней у человека голос, тем больше в нем гнева. Иной всегда говорит пронзительным и скрипучим тоном.

Когда возникает злоба, женщины всегда берут себя в руки, поскольку они слабы физически для жизненной схватки. Поэтому женская голосовая щель способна производить оглушительно высокие звуки. У мужчин сил хватает, они бросаются в разные стороны в поисках вспомогательных средств. Голос разгневанного мужчины становится дребезжащим, рокочущим, грозным.

Тело, которое держит в плену гнев, начинает совершать внезапные угловатые движения и не может не обращать на себя внимания. Руки бросают вещь, когда можно бы просто подать, роняют вещь, когда можно просто поставить, делают больно, когда можно просто приласкать. Ноги мчатся, когда можно идти прогулочным шагом, разъезжаются, когда можно бы удержаться, топают, когда можно идти кошачьим шагом. Вокруг такого тела хлопают двери, дребезжат окна. Его окружают всевозможные звуки, кроме тишины.

Одним словом, гнев порождает шум. Как в прямом, так и переносном смысле. С наибольшим шумом живут и умирают знаменитости. Желание быть лучше других как в жизни, так и в смерти, делает их жизнь и смерть трагической. Сдерживаемая жалость к себе человека именитого оборачивается поддержкой бедных и несчастных и борьбой за их благополучие, поскольку душевное состояние знаменитости тяготеет к подобным же. Желание укрепить свои силы для борьбы, заручившись поддержкой сторонников, приводит к разочарованию, так как приобретенные таким образом сторонники хороши лишь при отсутствии опасности, по праздникам.

К сожалению, ни та, ни другая сторона не сознает того, что душевный покой, обретаемый благодаря повышению материального благосостояния, является для обеих сторон кратковременным.

Это вызывает беспомощный гнев, человек ощущает себя неспособным улучшить мир. Сдерживающая гнев знаменитость начинает нападать на виновных. Типичной особенностью такого борца является то, что он ничего не отрывает от себя страждущим, а желает, чтобы это сделал противник. Чем больше осуществляется желание такого человека быть боготворимым, тем ближе конец, ибо человек не Бог. Великое желание делать все равно что, лишь бы изменить что-нибудь к лучшему, создает из него мученика, на примере которого испуганное человечество не перестает повторять ошибки.

Разгневанный человек переходит в атаку. Мужчины созданы быть атакующими – так они добиваются своих желаний на физическом уровне. Но если мужчина впадает в гнев, то это может привести к непредсказуемо опасным последствиям. Женщины созданы быть любящими. Если гневается женщина, то с ее языка может слетать такая лексика, которую она никогда раньше не употребляла из стыдливости и ее неприятия.

Атаковать можно мыслью, словом, а также действием.

Нападение действием, т. е. кулаками, происходит, когда человек дает волю низменным, примитивным страстям. Это считается наихудшим из зол, поскольку оно причиняет страдания другим. Этим человек принимает на себя кармический долг. Сама злоба при этом может быть невелика, но если она вырывается наружу вместе с ударом кулака, то бывает страшной. А у страха глаза велики.

Нападение словом равнозначно тому, что человек окатывает других собственными помоями, подсознательно желая научить других уму-разуму, тогда как сам никакого урока извлечь не умеет. Бывает также брань в собственный адрес, но обычно это не бросается в глаза.

Нападение мыслью нападением не называется. Закрытые улыбающиеся уста и глаза, полыхающие пламенем, свидетельствуют о совершающемся в мыслях нападении, которое в своей закрытости подобно готовящемуся к извержению вулкану. Поведение такого рода свойственно женщинам, а также мужчинам, которые желают оставаться интеллигентными. На киноэкране подобный герой воздействует своим внутренним огнем, как притягательный магнит, призывающий противоположный пол к сексуальной атаке, чтобы огонь погасить. Затем парочка сцепляется, словно кошка с собакой, что сжигает гнев на некоторое время. В жизни же на такие схватки не хватает смелости, либо от них устают. А гнев остается, предупреждая внезапными приступами о будущем инсульте либо инфаркте.

Подавляемый гнев перерастает в истерию, поскольку обитающий в нас примитивный человек втиснут в рамки правоохранительных законов цивилизации и боится физического наказания. Истерик боится физического наказания и боли.

Истерия есть душевная мука, сопутствующая повышению материального благосостояния, излив которую, человек испытывает некоторое успокоение. Истеричный человек не понимает, против чего он протестует. Он нуждается в душевной свободе, предоставить которую никто ему не может, кроме него самого. Правда, это доступно его матери. Можно от всего сердца желать истеричному человеку добра, но он отгородился стеной страхов, и добро не доходит до адресата. Росту истерии способствует причисление ее к разряду болезней. Истерик оправдывается заболеванием. Это, в свою очередь, усиливает его жалость к себе и усиливает гнев.