Текст книги "Наследуя старое, открывать новое. Биография Гу Му"

Политика «Большого скачка» в металлургии

Гу Му уважал людей, которые, подобно Чжоу Эньлаю, не боялись высказаться против такого ускорения в развитии, и одновременно презирал тех, кто не определился, на чьей он стороне, или шел на сговор с совестью. В своих мемуарах Гу Му подробно описал все этапы «Большого скачка»[40]40
  Большой скачок – политико-экономическая кампания в Китае с 1958 по 1960 г., нацеленная на ускоренное создание индустриальной базы и стремительный подъем экономики. Девизом звучали слова Мао Цзэдуна: «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья». Модернизация экономики («Большой скачок») происходила в том числе и за счет «коммунизации» сел – создания народных коммун, на базе которых в немалой степени планировалось развивать промышленность, просвещение, сельское хозяйство и даже военное дело. В коммунах проводилось тотальное обобществление. – Примеч. ред.


[Закрыть] в металлургии и тщательно проанализировал преданность делу и уровень профессиональной этики отдельных руководителей.

На VIII съезде ВСНП 2-го созыва, проходившем с 5 по 23 мая 1958 года, была утверждена генеральная линия для ЦК КПК: «Строить социализм с опорой на новые предложения, выдвинутые Председателем Мао Цзэдуном: работать в полную силу, стремиться только вперед, делать больше, быстрее, лучше и экономнее», а также был предложен курс одновременного развития промышленности и сельского хозяйства, центральной и периферийной промышленности, крупных, средних и малых предприятий. Вкупе с критикой «сопротивления поспешности», завышенными требованиями («за счет семилетних и пятилетних планов достичь изначально поставленной цели догнать и перегнать Британию за пятнадцать лет», «упорно бороться, чтобы за три года искоренить отсталость»), романтическими лозунгами («двадцать лет за один день») такие предложения выходили за рамки объективных возможностей и противоречили законам экономики. На фоне решимости «сорвать белое знамя» они накалили политическую обстановку до предела.

Уже в начале 1958 года национальная экономика стала постепенно приходить в упадок. На январском заседании в Нанкине и мартовском заседании в Чэнду непрерывно звучала критика «сопротивления поспешному развитию». В ход шли метафизические понятия. 20 марта отчеты министерства металлургии – «Можно ли дополнительно повысить скорость развития сталелитейной промышленности» и «О борьбе за скачок в производстве цветных металлов» – получили положительную оценку Мао Цзэдуна и были переданы в соответствующие отрасли. Так начались попытки «догнать Британию» раньше назначенного срока.

В своих мемуарах Гу Му вспоминал:

«Сроки, намеченные для обгона и перегона Британии в сталелитейной отрасли, постоянно сокращались: с пятнадцати лет до десяти, а потом и до пяти. Поэтому тогда, в 1958 году, без конца повышались и целевые показатели производства. В апреле Государственный комитет капитального строительства, который в то время отвечал за разработку и реализацию годовых планов, суммировал данные по стране и отчитался перед ЦК: планируется произвести 7,11 миллиона тонн стали. После VIII съезда 2-го созыва министерство металлургии заявило: будет произведено 8,2 миллиона тонн. А еще через десять дней один из руководителей передал в Политбюро ЦК отчет “О выполнении плана в 1958 году и задачах на 1959 год”, где указал, что в 1958 году общий объем производства стали достигнет 9 миллионов тонн. Тремя днями позже, 20 июня, газеты опубликовали “Выдержки из отчетов” ГКЭ, прошедшие редакцию Бо Ибо. В них говорилось уже о цифре в 10 миллионов для 1958 года и 25 миллионов для 1959 года. Там же было сказано, что уже через три года упорной борьбы (то есть двумя годами раньше запланированного) Китай сможет догнать и перегнать Британию по объему производства стали и стальных изделий, тем самым завершив базовый этап создания промышленной системы. Публикация “Выдержек” была одобрена Председателем. <…>

Во второй половине августа в Бэйдахэ состоялось расширенное заседание Политбюро, на котором показатели текущего года повысили до 10,7 миллиона тонн (вдвое больше показателей предыдущего года). Ходили слухи, что о таких изменениях сам Мао Цзэдун договорился с Бо Ибо и Ван Хэшоу. А тогда, после согласования с другими руководителями, об этом стали трубить во всех газетах – как говорится, “что написано пером, не вырубишь топором”. Тем более что разница между 10 миллионами и 10,7 миллиона не очень уж велика. Так или иначе, на заседании ЦК никто не высказался против новых цифр. На тот момент мы только-только приступили к созданию промышленности в стране: ни в партии, ни на местах никто не имел представления о том, “как закалялась сталь”, и уж тем более не знал, как много других сфер, включая газ, электричество, логистику и машиностроение, затрагивает сталелитейное производство и насколько это сложный процесс. Получить от них стоящую информацию было невозможно. В Госсовете работали люди, которые неплохо разбирались в отрасли и руководили сразу несколькими отделами, но и от них нельзя было добиться адекватного взгляда на происходящее или реальной оценки ситуации. Они не пытались опираться на факты, а только повышали “градус”, ускоряли темпы. Хотя, учитывая, что в партии господствовала ошибочная идеология поспешного развития, а вся внутрипартийная деятельность была нарушена, их сложно осудить за подобное поведение. Сейчас мы уже извлекли соответствующий урок из своего опыта и знаем, что важно учиться у истории, смотреть фактам в лицо».

Гу Му также вспоминал:

«В период Лушаньской конференции я присутствовал на совещании, созванном премьер-министром. На нем были озвучены отчеты по различным отраслям: металлургии, угольной промышленности, машиностроению, транспорту, торговле. Совещание длилось с утра до четырех часов дня, после чего премьер-министр попросил членов комитета по планированию и комитета по вопросам экономики остаться на специальное заседание. Он предложил им провести глубокий анализ текущей ситуации и выработать варианты разрешения актуальных проблем. Именно тогда, на этом заседании, Чжоу Эньлай упомянул некоторых “помощников” и заговорил о феномене бахвальства. Он с чувством произнес: “Когда Председатель разговаривает с кем-то, он либо дает наставления, либо спрашивает совета. Но когда все думают, что слово Председателя – закон, и тут же бегут его исполнять, они лишают его возможности просто разговаривать с народом. Представляете, как тяжело ему приходится? При встрече ты либо ведешь пустые разговоры о погоде, либо, дождавшись, пока мысль созреет окончательно, изрекаешь готовый приказ. О какой внутрипартийной демократии можно тогда говорить?! Председатель буквально заблокирован!” Затем он сказал, что в прошлом году Мао Цзэдун упомянул об удвоении объема сталелитейного производства лишь в формате вопроса для обсуждения, а мы, не разобравшись, кинулись выполнять указание, и это должно стать для нас серьезным уроком».

В условиях того исторического периода Чжоу Эньлай не мог высказать критику более открыто, однако Гу Му в своих мемуарах уже не боялся осуждать кого-либо. Он проанализировал факты прошедших лет и по-новому осознал требования, выдвинутые премьер-министром к профессионализму руководящих лиц и их отношению к своему делу.

«Рабочая десятка» выводит экономику из кризиса

Крах «Большого скачка» стал уроком для всей партии. 24 декабря 1960 года ЦК КПК созвал рабочее заседание, на котором в результате обсуждения был принят четырехсловный курс: «урегулировать, укрепить, пополнить, повысить».

На заседании Дэн Сяопин от лица секретариата объявил о создании «рабочей десятки» – группы специалистов из десяти человек. В их задачу входила организация реалистических мер по исправлению ошибок, хотя в тех политических условиях провести любой план действий было сложно – в стране по-прежнему господствовал лозунг «Догнать и перегнать Британию».

В состав группы вошли Бо Ибо, Гу Му, Ван Хэтао, Чжан Линьчжи, Люй Чжэнцао, Чжао Эрлу, Лю Ланьбо, Пэн Тао, Чэнь Чжэнжэнь и Сунь Чжиюань. «Десятка» получила четкое указание: «Если есть Бо Ибо – он начальник; если Бо Ибо отсутствует, его заменяет Гу Му». Чжоу Эньлай выделил «десятке» рабочее помещение прямо напротив северных ворот государственной резиденции Чжуннаньхай – в переулке Янфэн. Днем министры работали в своих ведомствах, а по вечерам собирались там. Вскоре Бо Ибо заболел, и во главе группы встал Гу Му.

«Десятка» взяла на себя задачу наладить общий процесс производства по всей стране: материальных ресурсов не хватало, экономика не функционировала. Все вопросы, которыми занималась группа, относились к разряду критически важных для существования китайского народа: запасов угля в Шанхае осталось всего на два дня, в Аньшанской металлургической компании встало производство, и тому подобные экстренные ситуации, где требовалась немедленная помощь.

Наибольшую трудность представлял тот факт, что во всех отраслях – производстве стали и угля, машиностроении – накопилось слишком много взаимозависимых проблем. Позднее Гу Му рассказывал: «Хочешь сохранить объемы и качество производства стали, как от министерства металлургии приходит запрос на поддержание объемов и качества каменноугольного производства. Начинаешь заниматься углем – министерство каменноугольной промышленности требует наладить разработку недр и логистику. Пытаешься обеспечить эти производственные силы – и тут министерство машиностроения заявляет о необходимости обеспечить объемы и качество поставок стали. Это порочный круг, из которого невозможно найти выход. Перед нами встала тяжелейшая задача».

Самым острым вопросом для промышленно-коммуникационной сферы и всей экономической деятельности в целом была поставка каменного угля. Намереваясь решить эту проблему, в апреле Гу Му посетил горнодобывающую компанию на западе от Пекина, где узнал, что шахтеры массово оставляют рабочие места. Основной проблемой были условия жизни рабочих: «Пайков не хватает, униформу носить невозможно, мыться приходится без мыла, от врача лекарств не добьешься, нет даже спиртного. В таких условиях сформировать рабочие отряды очень непросто».

Вернувшись, Гу Му написал отчет, в котором предложил улучшить в первую очередь условия труда рабочих. Чжоу Эньлай и Ли Фучунь отнеслись к документу с большим вниманием: он был рассмотрен и одобрен по процедуре, применяемой к документации Центрального комитета партии. Гу Му поручили составить проект «Положений об улучшении обеспечения труда рабочих каменноугольного производства, напрямую подчиненных ЦК КПК», которые затем были разосланы от имени Госсовета. Рабочим увеличили продовольственную норму, стали выдавать масло и необходимые бытовые принадлежности, партия даже позаботилась о том, чтобы каждый работник шахт и рудников ежемесячно получал по две бутылки алкоголя. Эти положения распространялись не только на шахтеров, но и на рабочих металлургической отрасли в целом.

В тот период и сама «рабочая десятка» питалась как придется. По распоряжению Чжоу Эньлая за вечерние часы переработки все министры без талонов и какой-либо оплаты могли получить по миске лапши.

Премьер-министр также посылал секретаря Гу Мина на ежевечерние заседания группы, чтобы тот был в курсе всего происходящего.

Выслушав доклады, Гу Му часто до ночи разбирался с текущими вопросами. Он возвращался домой по темноте, принимал снотворное, валился в постель, но тут звенел телефонный аппарат на прикроватном столике: приходил звонок по внутрипартийной линии. Гу Му брал трубку – звонил премьер-министр. Смотрел на часы – было два или три часа ночи. Он снова принимался за работу, хотя живот сводило от голода.

Несмотря на бесконечный поток вопросов, требовавших безотлагательного вмешательства, приоритеты для развития экономики в целом были расставлены: на первом месте – сельское хозяйство, на втором – легкая промышленность, потом только – интересы тяжелого машиностроения. Тем не менее станкостроение вполне успешно развивалось, выпускалась сельхозтехника и товары для населения.

Внедрение опыта Дацина

Работа по регулированию курса постепенно начала приносить результаты. Отличным примером тому стало нефтегазовое месторождение «Дацин», которое к 1963 году уже функционировало в полную силу (с. 40). Зимой того же года Гу Му, представляя Комитет капитального строительства Госсовета, принял участие в оперативном заседании управления ЦК по Северо-Восточному Китаю в Дацине. Это была его третья поездка в данный регион, а потому он хорошо разбирался в вопросе. После заседания Гу Му предоставил высшему руководству ЦК и Госсовета письменные отчеты. В середине декабря Комитет провел заседание по работе в сфере межотраслевых связей, где особо отмечали важность заимствования и расширения опыта «Дацина».

16 декабря 1963 года в ответ на отчет министерства металлургии Мао Цзэдун дал следующее указание: «Ввиду того, что промышленные отрасли настаивают на применении образца Освободительной армии, а также потому, что мы видим убедительные успехи в нефтяной отрасли», во всех отраслях промышленности необходимо работать по образцу «Освободительной армии: повсеместно учредить политические структуры, политические отделы и назначить политических руководителей».

В феврале 1964 года Центральный комитет принял решение учредить политуправление промышленно-коммунного сектора. Возглавить структуру поручили Гу Му, а часть сотрудников армейской политической структуры высшего и среднего звена были назначены на руководящие посты в соответствующих политуправлениях, в различных ведомствах управления промышленными коммунами, а также в органах политического управления крупных заводов и шахт. Заместителями Гу Му были назначены Ли Жэньлинь из Пекинского военного округа, Дэн Дунчжэ из Фучжоуского военного округа и Чжун Минь из провинции Фуцзянь. Политические управления промышленно-коммунного сектора ЦК КПК давно упразднены. Но любая структура создается на фоне конкретных исторических событий и несет определенную функцию.

Два лидера китайского экономического фронта – Юй Цюли и Гу Му – когда-то успешно вели политическую деятельность в рядах армии. В период Народно-освободительной войны Юй Цюли, политкомиссар 358-й бригады, развернул две весьма оригинальные кампании – «доносы на горести» и «три проверки»[41]41
  «Доносы на горести» – кампания по поощрению солдат, которые доносили о вреде, причиненном представителями старого общества и консервативных группировок. «Три проверки» – кампания, уделявшая особое внимание классовой принадлежности, работе и боевому духу человека.


[Закрыть], в результате чего произошли коренные изменения в сознании бойцов. Ему удалось в кратчайшие сроки поднять боеспособность армии. Мао Цзэдун назвал проведенные преобразования «движением за реорганизацию нового формата». Гу Му в свое время, занимаясь революционной деятельностью среди солдат, тоже сумел значительно изменить облик Северо-Восточной армии и повысить ее боевой дух за счет политико-идеологической работы. Бесценный опыт обоих деятелей очень пригодился в то особое время, через десять с лишним лет после основания республики, когда страна перешла на плановую экономику, а их энергия и самоотверженность в работе служила вдохновением не одному поколению последователей.

Встреча с Пэн Дэхуаем в период строительства третьей линии

27 мая 1964 года на отчетном заседании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Мао Цзэдун дал указание: «Создать третью линию обороны и вести на ней усиленное строительство с целью предотвратить вторжение врага». В августе в секретариате ЦК состоялось обсуждение вопроса о строительстве третьей линии. Тем временем Мао Цзэдун продолжал настаивать: «Важно прежде всего сосредоточить все силы на строительстве третьей линии, предоставить рабочую силу, материальные ресурсы и финансовое обеспечение».

В начале 1965 года Мао Цзэдун постановил: необходимо создать специальный орган, ответственный за ведение строительства третьей линии обороны, а именно – Государственный комитет по капитальному строительству. Такой комитет был создан, а возглавил его Гу Му (с. 41).

Основной задачей комитета стало строительство объектов третьей линии обороны как стратегического тыла. Речь шла о широкомасштабном промышленном строительстве, главным образом военного характера, в глубине страны с упором на стратегические пункты на северо-западе и юго-западе, на тыловые опорные пункты первой и второй линий, а также на иные объекты особой важности.

С конца августа в течение нескольких дней Гу Му проводил одно заседание за другим по вопросу организации этой наисложнейшей работы национального масштаба (с. 40). Было решено перенести более пятисот объектов промышленности на третью линию из прибрежных районов, в том числе предприятия военной промышленности, вспомогательные заводы по производству сопутствующих металлоизделий, техники и электроники, высокоэнергетического топлива, изделий из резины и промышленных товаров народного потребления, которых недостаточно в зоне третьей линии, а также организации по проектированию передовых высоких технологий оборонного характера.

Гу Му лично посетил и осмотрел все площадки юго-западного региона (с. 42), а также провел ряд совещаний в Чэнду. Тогда же состоялась его встреча с товарищем Пэн Дэхуаем, который только что вступил в должность заместителя главы юго-западного комитета по строительству. На одном из заседаний Гу Му, произнося речь со сцены, вдруг заметил Пэн Дэхуая среди присутствующих. Это обеспокоило его, и он прервал выступление. Гу Му спустился со сцены, подошел к Пэн Дэхуаю и обеспокоенно сказал: «Товарищ Пэн, зачем вы пришли? Идите отдыхать. Я отдельно расскажу вам обо всем, что будет обсуждаться сегодня». Пэн Дэхуай приветливо улыбнулся: «Вы – руководитель комитета по строительству, а я – ваш заместитель в юго-западном подразделении. Когда вы выступаете, я обязан присутствовать».

Поздно вечером Гу Му и Пэн Дэхуай встретились, чтобы в спокойной обстановке лично обсудить все важные вопросы. По мнению Гу Му, существующая система материально-технического обеспечения китайской армии была создана в период движения за сопротивление американской агрессии и оказание помощи корейскому народу, и именно Пэн Дэхуай был ее основоположником. Гу Му обратился к нему с просьбой возглавить работу по обеспечению строительства третьей линии в юго-западном регионе. Бывший полководец расценил визит Гу Му и их беседу как знак того, что он до сих пор нужен партии, и воодушевился: «Готов возглавить отряды!» Гу Му, учитывая почтенный возраст и слабое здоровье Пэн Дэхуая, вежливо заметил, что вести отряды, возможно, будет слишком утомительно, и выразил надежду, что тот возьмет на себя управление работой других людей, а сам Гу Му в свою очередь организует для него ежегодное медицинское обследование во время его визита в Пекин на заседание по закупкам.

Гу Му вкладывал в свои слова определенный подтекст: железнодорожные войска были сформированы как раз в годы сопротивления американской агрессии, и появление старого полководца вызовет большой ажиотаж в рядах солдат, что может плохо отразиться на его здоровье. Пэн Дэхуаю не потребовалось много времени, чтобы понять намек Гу Му. Впоследствии он сказал своей племяннице Пэн Ган, что это был счастливейший день в его жизни после позорного Лушаньского пленума. Он растроганно говорил: «И на войне все на нас держалось, и теперь на строительстве всем нужны интеллектуалы, прошедшие закалку временем».

Этот ночной визит Гу Му к Пэн Дэхуаю и его внимательное отношение к распорядку работы и жизни пожилого человека (в частности, предложение о визите к врачу в Пекине) – яркое подтверждение его добросердечия и политической мудрости. Стоит отметить, что о Пэн Дэхуае беспокоились и Чжоу Эньлай, и Хэ Лун, и другие бывшие военачальники – до «культурной революции» они нередко встречались.

Исключительное нововведение: «образовательная революция»

Постепенно экономика страны начала возвращаться в нормальное русло, но в политической сфере все выше стали подниматься головы левых. В конце сентября 1962 года на X пленуме ЦК КПК 8-го созыва Мао Цзэдун подчеркнул, что важно из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день продолжать говорить о классовой борьбе. На пленуме также была высказана критика тенденций к «реакции», «единоличным действиям» и «поветрию на пересмотр правильных оргрешений»[42]42
  Панцов А.В. Мао Цзэдун. М.: Молодая гвардия, 2007. 880 с.


[Закрыть].

Мысли Гу Му занимало строительство экономики, и, беспокоясь о последствиях для производства, он с надеждой обратился к Председателю Мао: «Нельзя забрасывать работу в угоду классовой борьбе, работа должна стоять на первом месте». Он вспоминал: «С начала 1963 года в городах и деревнях повсеместно возникали движения за социалистическое образование, которые называли “движениями за четыре чистоты”[43]43
  «Чистота политики, экономики, идеологии и организации».


[Закрыть]. <…> Мы, кадровые работники, придерживались различных взглядов на этот счет и в то же время не могли вступать в противоречия с ЦК. Часто хотелось проявить гибкость в рамках партийной стратегии, но было тревожно на сердце, постоянно жили с ощущением, будто ходишь по тонкому льду. Так было и со мной, когда я поднимал это движение “за четыре чистоты” на заводах, продолжая, по сути, революционную деятельность».

Зимой 1964 года рабочие бригады под руководством Гу Му и Лю Ланьбо, заместителя министра водного хозяйства и электроэнергетики и секретаря партячейки министерства, прибыли на пекинскую электростанцию «Шицзиншань» для организации движения за социалистическое образование – речь, безусловно, шла об идеологической подготовке. Партсекретарь станции Ли Симин был простым и бесхитростным человеком и пользовался популярностью среди местных рабочих. Гу Му и Лю Ланьбо сделали ставку на укрепление отношений между партией и сотрудниками, на увеличение объемов производства и не стали заменять Ли Симина и весь состав руководящей структуры. Отказавшись слепо следовать установкам классовой борьбы, они добились значительных результатов.

На тот момент в стране функционировало более 250 проектно-изыскательских учреждений, из которых в прямом подчинении у партии было 170. Предстояло и здесь решить задачу социалистического образования – в проектных институтах, в которых концентрация интеллигенции, состояние идеологической мысли и методы работы коренным образом отличались от идеологической подкованности рабочих коллективов промышленных и добывающих предприятий.

В октябре 1964 года Гу Му и заместитель руководителя государственной экономической комиссии, проработав этот вопрос, выяснили, что зимой 1963 года часть проектно-инженерных учреждений начала проводить идеологическую «революционизацию» своих сотрудников. В результате этого инженеры и проектировщики сменили кабинеты на строительные площадки, чтобы рука об руку с рабочими реализовывать план «больше, быстрее, лучше, экономнее». Гу Му от имени партячейки комитета по вопросам экономики и промышленно-коммуникационного политотдела отправил в секретариат ЦК доклад об этой “образовательной революции”, а Пэн Чжэнь, который на тот момент руководил текущей работой секретариата, передал документ Мао Цзэдуну.

1 ноября Председатель дал указание: «Товарищ Пэн Чжэнь, передайте товарищу Гу Му, что до конца февраля следующего года, до начала всекитайского заседания по этому вопросу, необходимо вовлечь все проектные институты в “образовательную революцию”. Пусть проведет необходимые совещания, организует свободный обмен мнениями. Уже к марту можно будет достичь существенных результатов. Прошу товарища Гу Му отдать соответствующие распоряжения, провести несколько проверок и следить за своевременным выполнением плана, а затем подвести итоги работы».

2 ноября Гу Му созвал ключевых сотрудников из девятнадцати министерств сектора промышленных коммуникаций и оборонной промышленности на заседание, где обсудил с ними указание Мао Цзэдуна и распорядился приступать к «образовательной революции». Вечером того же дня он написал срочный доклад, где указал: «Революция среди инженерно-проектных учреждений является одной из важнейших составляющих социалистического революционного движения, а разделением сотрудников проектных институтов на классы и формированием отрядов можно заняться позднее, когда наступит подходящий момент».

8 ноября Пэн Чжэнь передал Гу Му новое сообщение от Мао Цзэдуна: «Ответ товарищу Пэн Чжэню: передайте товарищу Гу Му, что он разработал отличный план». С декабря 1964 года по январь следующего года Гу Му четырежды созывал заседания, по итогам которых составлял протоколы и отправлял их в ЦК и соответствующие министерства. Понаблюдав за деятельностью, развернутой Гу Му, Чжоу Ян заявил: «Вы придумали отличный способ! Я уже давно ломаю голову, как мне проводить соцобразование в культурных кругах, и тут вы подсказали мне ответ!»

С 15 марта по 3 апреля 1965 года в Пекине проходило Всекитайское заседание по вопросу идеологической подготовки. За этот период Гу Му дважды отчитывался перед ЦК. Дэн Сяопин заявил: «Проведение движения за “четыре чистоты” через революцию в образовательном проекте – это позитивное направление, которое я полностью поддерживаю». Лю Шаоци также выразил свое одобрение: «Революция проводится правильно. Вот как надо было делать в первую и вторую пятилетки».

В напряженной обстановке 1965 года накануне грядущих изменений предпринятая Гу Му «образовательная революция» мгновенно обратила на себя внимание Мао Цзэдуна, Лю Шаоци и Дэн Сяопина. Необычный формат движения за социалистическое образование отразил гибкость Гу Му в отношении классовой борьбы, а также привел к объективным результатам в повышении эффективности работы (с. 41).

Однако впоследствии Гу Му осознал, что этот метод имел и отрицательные стороны: «Принципы организации массового политического движения не подходят для решения множества оперативных вопросов в идеологической работе. Так, например, в процессе смены политического режима были смешаны некоторые метафизические категории, в частности, критика буржуазной идеологии негативно сказалась на некоторых технических работниках и повлияла на их эффективность. Что ж, это будет нам уроком».