Текст книги "Девочка Нягань (сборник)"

Любовь Чабина
Девочка Нягань. Сказки и были

© Любовь Чабина, 2017

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017

* * *

Моим родителям Чабину Николаю Григорьевичу и Чабиной Дине Фёдоровне посвящаю.

Знакомьтесь: Девочка Нягань

В древней Югорской земле в таёжных дебрях живёт-поживает небольшой сибирский городок Нягань. Нягань похожа на маленькую озорную девчушку, которая спряталась в укромном уголке и ждёт не дождётся, когда же её найдут.

Не бывает Девочке Нягань скучно ни долгими сибирскими зимами, ни затяжной северной осенью, ни бурной весной, ни коротким летом. Да разве соскучишься, если живут на твоих улицах разные-разные люди, а вокруг тебя – разные-разные звери? Смотришь на их жизнь, радуешься их радостью, горюешь их горем, переживаешь их переживаниями, и никакой телевизор не нужен.

Правда, иногда, особенно осенью, появлялась даже в юной няганской душе странная тоска. Она заставляла людей скучать и хмуриться, гасила все прекрасные человеческие чувства. Нягань знала – поддаваться тоске-печали нельзя! Иначе превратишься в скучный умирающий город. Об этом Девочку Нягань ещё тётушка Тюмень неоднократно предупреждала.

Поэтому Девочка Нягань как могла, так и пыталась бороться с грустью в душе. Каждый месяц она старалась узнать и запомнить что-нибудь новенькое: быль или сказку. Города разговаривают медленно, поэтому каждая из историй длится целый месяц. Двенадцать историй – год и пролетел.

Кстати, пока мы знакомились с нашей героиней, миновало бабье лето! А во второй половине сентября – дожди. Всё! Лето кончилось! Листья облетели! Цветы отцвели! Сыро! Ску-у-ушно! Грусть душу Нягани опять заволакивает. Как её изгнать? Чем бы заняться? Ах да, старые дома так много помнят и столько всего могут рассказать!

История 1
Бабайка
(быль)

Девочка Нягань попросила одно дряхлое от старости общежитие, что на улице Пионерской:

– Тётушка Общага, ты многих людей видела на своём веку, много семей в тебе жило-поживало, расскажи что-нибудь. Только такое, чтоб оно на самом деле было.

Поскрипело общежитие старыми балками, подумало немножко и начало свой рассказ.

Жили-были…

Примерно этак году в двухтысячном – когда тебе, милая Нягань, пятнадцать годков всего было – жила в моих комнатах семья. Обычная такая – папа, мама, трое сыновей. Старшего сына Амиром звали, он как раз твой, Нягань, ровесник – ему пятнадцать лет исполнилось к тому времени. Средний сын Вадимом прозывался – ему тогда уже шесть лет было. А младшего сыночка родители Добрыней нарекли – ему годика два к тому времени исполнилось.

Младшие дети, хоть и были маленькими, в детский сад не ходили. А зачем? Дома они друг с другом сами нянчатся – Вадим никуда не убежит, потому что за Добрыней следить надо, а Добрыня никуда не денется, потому что за ним Вадим присматривает. Это когда никого дома не было – с утра и до обеда. А потом старший брат из школы приходит, мама с работы на обед всегда прибегает, и вечером она дома. И весь день в коридоре общежитском детей всегда полным-полно. Соседи, которые не на работе, за ними за всеми как за родными присматривают. Дружно жили жильцы, не ссорились.

Между ребятами, правда, случались недоразумения. С одного из них и началась эта история.

Я боюсь!!!

Как-то раз играли ребята в прятки. А маленький Добрынька им мешал – он видел, кто и где прячется, бежал к спрятавшимся детям и нечаянно выдавал их всех «искателю». Надоело ребятам малыша спроваживать уговорами, и решили они его напугать. Показали темноту под лестницей:

– Ой, там темно! Ай, там Бабайка живёт!! Ох, страшно там!!!

И убежали. А Добрынька и рад бы за ними побежать, да темнота из-под лестницы будто шепчет:

– Ой, тут темно! Ай, тут Бабайка живёт!! Ох, страшно тут!!!

Побежал Добрыня домой, дверь захлопнул за собой покрепче, поворачивается, а у шкафа дверь приоткрыта, а в шкафу – темнота-а-а! Заревел наш герой в голос! Мама прибежала, утешает, успокаивает. А он одно твердит, на шкаф показывая:

– Ой, там темно! Ай, там Бабайка живёт!! Ох, страшно там!!!

Началась грустная жизнь в семье: ни в одной из комнат свет выключить нельзя, а в детской лампочка даже ночью горит. Стал наш Добрыня всё время неведомого Бабайки бояться, который в темноте живёт.

Психотерапевт

Как-то раз папа с работы приходит – с шапки снег стряхнул, пуговицы на полушубке как-то особо аккуратно расстегнул и достал из-за пазухи ма-а-аленькую собачку-болонку. Пёсик беленький, пушистый, на ладони весь – от ушей и до хвостика – помещается. А среди белых кучеряшек поблёскивают влажно чёрный нос да глазки-бусинки.

Все домочадцы вокруг папы собрались, пёсика гладят, а он руки розовым языком им лизнуть старается. Добрыня больше всех к малышу тянется, на руки взял и даже поцеловал его в мордочку:

– А как его зовут, папа?

– Как зовут? – папа загадочно улыбнулся, – Бабайка это. Да, просто Бабайка!

Вздрогнул Добрынька от страшного имени, чуть щенка не уронил. С ужасом взглянул на него и приготовился было зареветь, но щенок взял, да и лизнул мальчишку прямо в нос! И Добрыня заулыбался, прижал пёсика к своей груди:

– Так вот ты какой, Бабайка! Ты холо-о-осый!

И перестал темноты бояться. А что её бояться, если там такой «холосый» Бабайка прячется?

Ревность

Так в семье появился новый жилец Бабайка. Его полюбила вся семья, и даже кошка Мурка спала рядом с ним, вылизывала шёрстку щенка шершавым языком и мурлыкала ему долгие-долгие сказки.

Не обрадовалась его появлению только собака Гера породы боксёр. Она уже два года жила в этой семье и не привыкла делить любовь хозяев с каким-то там Бабайкой. Поэтому она угрюмо смотрела, как нового жильца все буквально носят на руках, и глухо что-то ворчала себе под нос.

«День рожденья – грустный праздник…»

Незаметно летели дни. Вот и год к концу подошёл. И начались праздник за праздником: Новый год, потом Рождество, потом у Добрыньки день рождения, а потом – у мамы. И всё это в первые же две недели января.

Гостей дома перебывало видимо-невидимо. И все на Бабайку любуются, с праздничного стола кусочки лакомые ему бросают, гладят, «служить» учат…

Совсем Гере обидно стало. Решила она на себя внимание обратить, подбежала к хозяйке, ткнулась с разбега мордой в её колени, та чуть торт не уронила:

– Ай, Гера, отойди с дороги! – и ногой собаку отодвинула в сторону.

Побрела Гера на кухню утешить себя чем-нибудь вкусненьким. Только захотела косточку из своей чашки достать, а подбежавший баловень Бабайка тут как тут – раз, и схватил лакомый кусочек! Не стерпела такого нахальства Гера, в гневе ка-а-к укусит щенка прямо за его глупую голову!

Щенок такой визг поднял, что сбежались на кухню и гости, и хозяева. Все щенка на руки берут, головёнку ему щупают, охают сочувственно. Да и есть чему посочувствовать – так сильно Гера укусила щеночка, что челюсть ему сломала. Переломленная косточка рукой легко прощупывается.

Все старались потрогать травмированное место. А пёсику больно всякий раз от таких прикосновений. Скулит он, визжит и даже писается от боли. Вырвался наконец он из человеческих рук, забился под тумбочку подальше от людей. Сидит и боится всех – вдруг опять больно трогать будут? Но люди пожалели малыша, оставили его в покое.

Время шло, а Бабайка из-под тумбочки и носа не высовывает. Ни есть, ни пить не может – больно ему. Сидит и поскуливает тихонько. А если кто-то подходит к его убежищу – визжать от страха начинает, и тут же из-под него предательски ручеёк бежит. Так прошёл день.

Исцеление

Мама в этой семье добрая была. Жалко ей было пёсика. А как ему помочь? К ветеринару нести – деньги нужны. Да только после четырёх праздников подряд их в доме совсем не осталось. До зарплаты же не доживёт щенок, умрёт с голода. Кушать же он не может такой челюстью!

Что же делать? Решила мама подождать до утра – оно вечера мудренее. Поэтому уложила деток спать, повязала на голову платочек, взяла в руки молитвослов, встала перед иконостасом и приготовилась читать молитвы на сон грядущий. Посмотрела на разные иконы, которые перед ней сияли, и взгляд её вдруг остановился на иконе преподобного Серафима Саровского – он так просто и по-доброму смотрел на маму, что она вдруг к нему и обратилась:

– Серафиме Саровский, ты великий святой. Прости, что я к тебе из-за щенка в молитве обращаюсь. Но так уж получилось некрасиво. Взяли мы его к себе, чтобы Добрыньку от страха вылечить. Он нам помог, Добрыня теперь не боится темноты. А самого щенка мы не уберегли. Гера ему челюсть сломала. Он такой маленький, ему так больно. К ветеринару свозить мы его сейчас не можем – денег нет. Помоги как-нибудь, пожа-а-алуйста! Иначе он от голода умрёт, у него же кушать от боли не получается!

Вдруг Бабайка выбирается из-под тумбочки, воровато оглядывается по сторонам – нет ли поблизости страшной Геры? – и идёт к чашке с собачьей едой. Начинает есть. Да так бойко!

Мама о молитве забыла. Подхватила щенка на руки, трогает ему челюсть – нет перелома! Будто и не было его никогда!

А пёс по привычке испугался, завизжал, описался и маму как укусит за руку! Аж до крови! Такая челюсть крепкая стала!

Мама смеется, детей зовёт, они все с кроватей вскочили, ушедшим гостям домой всем позвонили, все за Бабайку радуются, удивляются чуду такому и Бога славят. А святому Серафиму Саровскому с той поры в этой семье особое почитание.

Собачья жизнь

Характер у Бабайки после этих событий совсем испортился – он стал необычайно труслив и визглив. На улицу вывести для «справления собачьей нужды» его было невозможно – он боялся выходить из дома. Когда его выгоняли или тащили силой, он визжал и писался от страха аж на ходу. А его за это тыкали в лужу носом.

При всём при этом своей чудесно зажившей челюстью Бабайка пользовался регулярно – перегрыз с её помощью немало обуви, шапок, мебели, книг и игрушек.

Жить щенок стал под родительской кроватью – она широкая и такая низкая, что забраться под неё мог только сам Бабайка да его подружка Мурка. Заберутся они туда вдвоём. Пёсик с собой прихватит какой-нибудь тапок и грызёт его. А Мурка рядом сидит, смотрит и мурлыкает о чём-то своём.

Если кто-то из хозяев пытался забрать у пса свои вещи, Бабайка начинал рычать и гавкать. А если кто-то пробовал залезть под кровать, то пёс даже зубы угрожающе скалить начинал.

В результате его перестали любить почти все. Редко когда приласкают. Всё чаще гнали прочь. Кушал он только после того, как Гера наестся. Чашка-то у собак общая была, и Бабайкиных прав на качественное питание никто не защищал. Поэтому иногда ему оставались только самые невкусные кусочки на дне тарелки. Плохо быть нелюбимым!

Только Добрыня по-прежнему был ласков с пёсиком, играл с ним и тайком от мамы разрешал ему прятаться у себя под одеялом. Он рассказывал ему свои детские тайны и обиды, а Бабайка, поблескивая глазками, внимательно его слушал и от удовольствия повиливал хвостиком.

Однажды мама выставила Бабайку за дверь и сказала:

– Пока не сделаешь на улице все свои собачьи дела, в дом не пущу! Сколько можно убирать за тобой, ты же большой совсем уже!

Выл пёс под дверью, выл, а потом затих. Вышла мама на улицу, чтобы позвать его домой, а его не видно нигде. Наверное, он кого-то опять испугался, убежал и заблудился в городе.

Не было его целых трое суток. Мама хоть и переживала, но сильно не расстраивалась – уж больно много пакостил этот пёсик. Она так и говорила:

– Нет худа без добра. Мне легче стало.

Но как-то ночью она услышала странное скрежетание под дверью. Встала, открыла дверь. Так и есть, явился – не запылился. Тот слой жидкой грязи, покрывавшей пса с ног до головы, пылью назвать было нельзя.

Бабайка влетел в квартиру, пробежался по всем комнатам, попрыгал по всем кроватям, разбудив детей, заскочил на кухню, быстренько съел всё, что было в тарелке и, счастливо поблёскивая глазками, наблюдал, как сердитая мама с тряпкой в руках среди ночи пытается восстановить былые чистоту и порядок.

Все сонно посмотрели на вернувшегося гуляку, гладить грязнулю не рискнули и ушли досматривать сны.

И только Добрыня, обхватив обеими ручонками пёсика за шею, целовал его в счастливую мордочку и громко кричал:

– Бабайка, Бабайка велнулся! Мама, посмотли, он же велнулся! Я так ждал его, и он велнулся! Бабайка! Какой ты молодец!

Пса отмыли, он спрятался в своё привычное «подкроватное» убежище и сидел там с Муркой почти все свободное от еды и игр с Добрыней время.

Собачье сердце

Пролетели два года. Вся семья собралась в отпуск. Лето решили провести в деревне. Только встал вопрос: куда деть животных на время отъезда? Думали-думали и решили – Геру берём с собой, Мурку и Бабайку оставляем родственникам.

Гера прошла курс прививок, её осмотрел ветеринар и выдал справку. Мама сходила в железнодорожные кассы и купила для Геры билет. А Бабайку привели в дом к маминым братьям, где он уже не раз бывал в гостях, а потому и не боялся там никого. Посмотрели на него напоследок испытующе – как, мол, вести себя будет – погладили на прощание и уехали.

В деревне жить хорошо! Лес, речка, просторные луга, свежее молоко и мёд. Куры в пыли копошатся, коровы неторопливо шагают, козы мемекают. Время незаметно летит.

Только через месяц после отъезда решили хозяева домой позвонить, узнать, как там Мурка с Бабайкой без них живут-поживают.

Позвонили, спросили. Родственники, помолчав немного, тихо вымолвили:

– С Муркой всё хорошо, а вот Бабайка поскучал без вас дней десять, потом лёг и … умер. Он не смог перенести разлуку, не смог жить без вас. Мы его уже похоронили.

Горько хозяевам было с телеграфа домой возвращаться. Грустно и стыдно. Стыдно, что не смогли любить Бабайку так, как того достоин был маленький пёсик, в груди которого билось пусть трусливое и сварливое, но такое любящее сердечко!

Возвращение Бабайки

Пролетел год. Мама и папа гуляли по городу. Вдруг мама и говорит папе:

– Давай в цветочный магазин зайдём. Я покупать ничего не буду, только на цветы полюбуюсь.

Уж очень она цветы любила.

Зашли. Мама цветы рассматривает, а папа просто по сторонам глазеет. Увидел корзину, заполненную мягкими игрушками. Подошёл, порылся в ней немного и маму зовёт:

– Глянь, эта штука тебе никого не напоминает?

Мама пригляделась и ахнула – в руках папа держал мягкую игрушку «Собака болонка», которая точь-в-точь была похожа на Бабайку.

Решили сделать Добрыне сюрприз и купили этого игрушечного пса. Принесли его домой, незаметно спрятали под одеяло в кровать к сыну.

А тот к вечеру совсем грустным был. День у него не заладился: во дворе с друзьями подрался, дома со старшими братьями поссорился и решил, что никто его не любит. Лёг пораньше спать и сюрприза не заметил. Мама решила помочь ему:

– Ой, Добрынька, а у тебя под одеялом кто-то прячется!

– Никто там не плячется, – сердито выкрикнул мальчик, дрыгнул ногой и зарылся лицом в подушку.

Мама незаметно нащупала игрушку под одеялом и пощекотала ей ноги сына:

– А это что такое?

Добрыня взглянул и … испугался:

– Бабайка? Он же давно помел!

Тут уж и мама испугалась – вдруг Добрыня теперь игрушек бояться начнёт? И давай быстро рассказывать о том, что Бабайка не помер, а просто пропал. Потом соскучился по Добрыне, попросил Деда Мороза, чтобы тот превратил его в игрушечного Бабайку и принёс Добрыньке.

Объяснение немного успокоило мальчика, но он всё-таки с опаской смотрел на игрушку:

– Ты, мама, положи его в ящик с иглушками пока.

– Ты не хочешь его с собой спать положить? Потрогай его, он же такой мягонький!

Тут из своей кровати Вадим голос подал:

– Я же, когда мама не видит, пускаю Геру себе на кровать! А ты с дохлым Бабайкой спи – это тоже круто! – и захохотал.

Мама совсем перепугалась от такого поворота событий. Но Добрыня вдруг решительно протянул к игрушке руки, взял её, прижал к груди и сказал Вадиму:

– Он не дохлый, он иглушечный! А ты глупый, не понимаешь ничего!

Потом он лёг, положил пёсика рядом с собой на подушку, погладил его и сказал:

– Я знал, что ты велнёшься, я же люблю тебя. Здлавствуй, Бабайка!

Живут-поживают, добра наживают…

– Вот такая история, – закончило свой рассказ старое общежитие.

– Но на этом она не заканчивается, – вдруг вступил в разговор Третий микрорайон. – Семья эта сейчас у меня проживает. Добрыне уже десять лет исполнилось, и Бабайка всё ещё у него на кровати живёт! А ещё в этой семье родились Иван и Пересвет. Они тоже очень любят с Бабайкой играть.

Гера и Мурка сильно постарели. У Геры морда совсе-е-ем белая от седины стала, и зубы почти все от старости выпали.

Мурка после пропажи Бабайки до того невзлюбила Геру, что иногда даже кидается на неё, больно царапает собаку и что-то гневно и громко мяукает ей. Наверное, всё Бабайкины страдания простить ей не может. Так вот и живут теперь Гера с Муркой – как кошка с собакой.

На этом, пожалуй, наша история пока и заканчивается. Спокойной ночи, Нягань!

– Спокойной ночи, родные, – ответила Девочка Нягань и сладко-сладко заснула.

Снились ей дети, собаки, разные неведомые звери. И все они друг с другом играли, и никто ни на кого не сердился. Даже Мурка на Геру. Нягань смотрела на них и улыбалась – хорошо на душе, когда никто ни на кого не сердится!

История 2
Сюрприза
(быль)

Октябрь – нечто среднее между осенью и зимой. И снег, и дождь вперемежку! Холодно, сыро, неуютно. Девочка Нягань шмыгала немножко простуженным носом и ворчала:

– Хвалят люди осень, хвалят! Красивая, мол, она! На самом же деле осень только в сентябре красивая. А сейчас дожди и дожди! Небо серое, деревья голые, звери попрятались кто куда. Люди все по домам сидят! Чем в такую погоду мне заняться? Матушка Старая Нягань, ты же самая мудрая здесь, поделись опытом, посоветуй, как себя развлечь? Скукотища же! Да и холодно что-то.

– А я вот не скучаю и не мёрзну, – улыбнулась дочке Старая Нягань. – Меня в такие дни память воспоминаниями греет.

– Да-а, ты давно построена, а я совсем молодая. Где же я такие воспоминания возьму, чтоб осень быстрей пролетела?

– В твоих домах столько староняганцев живёт. Во-о-он там, на Восточном, загляни в окошко к Дине Фёдоровне Чабиной.

Девочка Нягань заглянула и … забыла и про скуку, и про дожди, и про время. Двенадцать внуков окружили бабушку и просят:

– Бабушка Дина, ну пожалуйста, расскажи нам про медведицу! Улыбается бабушка, не отнекивается:

– Слушайте, детки. Дедушка ваш, Николай Григорьевич, работал тогда в тайге. Надолго из дома уходил на работу. Ружьё с собой брал, собак. Возвращался обычно не с пустыми руками. Вот и в ту памятную весну – в самом начале 70-х – решил Николай мне на день рождения сюрприз сделать – глухаря принести. Но так получились, что вместо него принёс он медвежонка.

Где взял? Он с рабочими двух осиротевших медвежат в лесу нашёл. Медведицу-мать, наверное, охотники убили. Осиротевшие медвежата сами всё равно не выжили бы. Вот их люди и приютили. Один из них нам достался. Был медвежонок маленький-маленький, чуть больше кошки.

Вот уж сюрприз так сюрприз! Подумали мы немного, подумали, и так и назвали медведя – Сюрпризом. А позже выяснилось, что Сюрприз наш – девочка. Стали звать тогда её Сюрприза, или Сюрпризанька.

В первую же ночь, проведенную в нашем доме, показала Сюрприза неугомонный свой характер – забралась на кровать, распорола подушки и всю комнату перьями забросала! Нам и смешно, но и хлопотно. Как такую озорницу дома держать? А на улицу или в лес отправить – маленькая она ещё.

На вторые сутки закрыли мы Сюрпризу на кухне. А Мариночка – ей девять лет тогда было – пошла мыть посуду. Поставила тазик на табуретку, воды горячей в него налила, а медвежонок вдруг из-под табуретки выбирается да тазик и опрокидывает. Марина с кухни бегом, а Сюрприза пошла сама по кухне хозяйничать: плитку на пол сбросила, банку сгущёнки разорвала, вся в молоке измазалась и кухню всю испачкала, на стол забралась, на задние лапы встала, в окошко смотрит и взрыкивает: «Мамма, мамма!»

Переселили мы медвежонка в сени. Сюрприза бегает там, а дети её боятся. Она хоть и маленькая, но такая сильная! Да и кусалась настолько больно, что у меня все руки в жутких синяках после общения с ней были.

Решила я её привязать, а для этого ведь поймать зверя нашего нужно. Взяла я клюшку, стала её в угол загонять, а она лопату тут же подбирает и на меня с лопатой! Лопата больше её намного, так ведь удерживает же она её! Ох, и смеялись мы!

Наконец сделали мы для медвежонка в сенях загородку между шифоньером и кладовкой. Жить стало спокойнее. Но через некоторое время отец с рыбалки много рыбы привез – язей да сырков. Мы рыбу в бочках засолили, в кладовке, что с сенями рядом, оставили и в дом ушли. Медведица, чуя рыбный запах, сразу же начала действовать. Трясла, трясла дверцы загородки, открыла их, выбралась. Сначала она почему-то открыла шифоньер. А у меня там бельё постельное было – чистое, в речке студёной выполосканное, на ветерке весеннем высушенное, стопками высокими сложенное. Семья у нас немаленькая, белья много требовалось.

Медведица всё бельишко наше с полок выгребает, потом из бочек вытаскивает рыбу, с бельём всё перемешивает, что-то из рыбы кушает, а что-то в простыни «закапывает». Как мне всё это потом перестирывать пришлось! Стиральных машин таких, как сейчас, в те времена не было!

Ну да ладно, пережили мы это событие, а тут уж и на улице потеплело. Привязали мы Сюрпризаньку на улице, как собачонку. А она вокруг столба цепь крутанула, в столб лапами упёрлась и порвала ошейник. Марина к нам бежит: «Скорей, скорей, там Сюрпризка с привязи сорвалась!» Мы на улицу выбегаем, глядим, а Вася (ему лет 12–13 было) медведицу удержать пытается. На нём и одежды уже нет почти – лохмотья только некоторые болтаются. Весь искусанный-исцарапанный, но не отпускает, держит зверя нашего! Я подбежала, верхом на неё села, и привязали мы её снова.

После Николай протянул от забора к забору длинную проволоку, и цепь мы по ней пустили. Пусть бегает медвежонок, двигается больше, развивается лучше.

Вся Старая Нягань к нам, как в зоопарк, ходила смотреть на Сюрпризу. Детский сад на экскурсии приводили. Прохожие обязательно заглядывали. Угощали Сюрпризку рыбками, конфетами. Мы ребят предупреждали, чтоб близко к ней не подходили – хищник и на привязи может быть опасен. Но дети есть дети – не верят взрослым, пока на собственном опыте не убедятся в опасности. Как-то девочка одна подошла погладить Сюрпризу. Медведица обхватила её лапами и к себе потащила. Слава Богу, что мы недалеко оказались – вызволили девочку. А то бы беда случилась.

День за днём шли, медведица всё больше к людям привыкала. Мужчин только недолюбливала – помнила, как поймали её в тайге когда-то. А со мной она совсем подружилась. Мы с ней в «ладушки» играли – встанет она передо мной на задние лапы и по моим ладоням своими попасть пробует.

А разговаривала я с ней как! Говорю ей: «Сюрпри-и-иза, дай лапу!» А она задом ко мне развернется и лапу заднюю протягивает. Или ещё: «Ляг, полежи, я животик тебе поглажу!» Она на спину ляжет, лапы в стороны вытянет и… улыбается. А иногда сяду я на неё верхом, она задумается ненадолго, потом резко передние лапы согнёт, голову к земле наклонит и задом вверх как поддаст! Я с неё, как с горки, скачусь от неожиданности! Весело жили, дружно.

Как она любила гулять! Я её на цепи поведу, а она вдруг помчится к реке – я лишь за цепь изо всех сил держусь да ногами едва перебирать успеваю. Добежит она до реки, заберется в воду и давай играть, скакать в воде. Очень любила ладонями по воде ударять. Шлёпнет по воде и смотрит, как брызги разлетаются.

Как-то раз сорвалась она с цепи и убежала. Пошли мы с Николаем её искать. А она пришла на Гальяново озеро. Там ребята рыбу ловили. Она из их баночек-бидончиков и червей, и рыбу съела, детей, слава Богу, не обидела. Они, как смогли, разбежались от неё, а один из мальчишек, Слава, остался. Ловит рыбку за рыбкой и ей отдает. Она поняла суть рыбалки и сидит рядом тихонечко, ждёт, когда поплавок на воде запрыгает. Клёв вдруг редким стал. Она устала ждать, когда рыба сама клюнет, и решила лично взяться за дело. Забралась в воду, всю рыбу распугала, потом удочку забрала у Славы, держит её по всем правилам и трясёт так, чтобы поплавок прыгал.

Я позвала её, хлеб протягиваю. Медведица подошла, хлебушек взяла, позволила сесть на себя. Но как только Николай попытался приблизиться, она сбросила меня и убежала. Я стала её банкой с рыбками подманивать в сторону дома, она даже в посёлок зашла вслед за мной, но тут собаки набросились. Медведица и вовсе в лес умчалась. Ладно бы далеко ушла да жила в тайге на свободе, а то ведь поблизости бродит, людей пугает. Нам сообщают о том, что там-то или там-то её видели, я везде бегаю, зову её, а поймать не получается.

Наконец пришёл к нам пастух. Он в стороне от посёлка коров пас. Говорит, что медведица наша к нему регулярно ходит. Приходите, мол, забирайте.

Пришли, смотрим. Пастух медведицу с рук кормит – из сумки-авоськи продукты достает и угощает зверя. Мы подошли, стали беседовать. Она, увидев, что мы отвлеклись, авоську себе на переднюю лапу ручками через локоть одела, как человек, встала на задние лапы и пошла. Идёт, задом вихляет и на нас оглядывается. Так и ушла, не смогли мы её остановить.

Потом, помню, я в суде заседала (меня в тот год общественным обвинителем выбрали от производства). Гроза была страшная. Ко мне прямо в зал заседания мужики пришли: «Медведица ваша вернулась, сидит возле ограды недалеко от леса».

Быстро собрались, поехали. Николай приготовил петлю из тонкого троса и за забор встал, я – хлебушком её приманиваю так, чтоб она голову в петлю эту завела. Потянулась она за хлебом, а Николай трос дёрнул, и попалась наша гулёна в нехитрую ловушку. Бьётся, упирается, из-за этого петля так сильно затянулась на её шее, что Сюрприза сознание потеряла. Мужики быстро ей цепь вокруг шеи обмотали и закрепили. Одна из женщин взяла её за ухо и стала об землю бить, чтоб в чувство привести. Я смотрю на всё, а сердце кровью обливается – жалко Сюрпризу, но и иначе нельзя! Она же опасна, когда на свободе находится! И не прогнать её уже вглубь тайги.

Наконец ожила наша медведица. Мужики с двух сторон её за цепи держали, к дому нашему привели и приковали. Она даже и не тосковала. Быстро занялась обустройством своей жилплощади. Под домом яму себе вырыла, как нору, а потом начала стену дома разбирать.

Дело в том, что за этой стеной находилась кладовка. А в кладовке у нас рыба вялилась. Вот и надумала Сюрприза эту рыбу съесть. Смогла одну доску оторвать, за другие берётся. А я что в такой ситуации с медведем сделаю, как сама дом от разорения спасу? Николай на работе был, а она ведь слов не понимает!

Набрала я горячей воды в ковшик, вышла и через сделанную медведицей дыру в стене плеснула на неё. Ошпарить не ошпарила – вода не настолько горячая была, но напугать напугала. Потом второй раз так же сделала, она и поняла, что ковшик в моих руках – оружие серьёзное. Только начнет кладовку разбирать, я ей ковшиком погрожу, она и угомонится.

Чтобы она ночью не довершила своё чёрное дело, поставила я у дыры в стене кастрюли, тазики, вёдра и спать пошла. Ночью слышу – загрохотало. Я сразу с пустым ковшиком туда. Так до утра и продержалась.

Утром Николай с работы вернулся и так крепко отремонтировал стену кладовки, что медведица и подцепить ничего из досок уже не могла. Тогда забралась она под дом и начала полы снизу разбирать. Еле отучили её от этого.

Подошла осень. Сюрприза выросла, окрепла. Аппетит у неё вырос тоже. Восемь буханок хлеба в день она съедала! Мы и крупы, и вермишель ей варили. Одна ведёрная кастрюля варится, а другая остывает.

Я принесу ей еду и говорю: «Сюрприза, где твой тазик?» Она возьмёт в передние лапы тазик, из которого мы её кормили, и кидает мне. Он упадет далеко от меня, а я ей: «Кто же так подает? Ты мне хорошо подай!» Она извернется, хоть задней лапой, да достанет неудачно брошенный таз и снова мне бросит. Чтоб поближе получилось.

А ещё ей народ со всего посёлка рыбу носил. Благо, к осени рыбалка была весьма популярным промыслом. Она часть брошенной ей рыбы съест, а остальное в кучу сложит, голову на неё, как на подушку, положит, и спит. Храпит, как пьяный мужик!

Мы в то время каждое воскресенье на речку всей семьёй рыбачить ходили. Рыбалка для нас не трудом – забавой была. Рыбы много в реке водилось. Марина иногда от скуки убежит на речку, штук сто окуней удочкой надёргает и говорит: «Надоело!» Вот такая рыбалка в нашей речке получалась. И вот однажды, когда мы семьёй рыбачили, случилось ЧП. У соседей наших, Богачёвых, поросёнок из стойла выбежал и прибежал к медведице. Она его, понятное дело, к себе в нору затащила и загубила. А съесть не успела. Наш пёс по кличке Неудачник увидел такой непорядок и забрал порося у медведицы, которая в несколько раз его размерами превосходила. Стоит и охраняет его до возвращения хозяев.

Мы, когда всё узнали, Нине Богачёвой сказали про поросёнка задранного. Спросили, как компенсировать ей убыток будем, а она только рукой махнула: «Задрала, ну и ладно!»

Да-а, детки, другие времена тогда были, соседи из-за убытков не ссорились, жили дружно, относились друг к другу с пониманием.

Осень потихоньку перерастала в зиму, становилось всё холоднее. Сюрприза наша стала к зиме готовиться. Яму свою под домом прокопала глубже, затаскивала в неё всё, что только могло ей пригодиться. Мужики сено тюками на ферму возили, нет-нет да и кинут ей тюк. Она растеребит его и в берлогу к себе затащит.

И вот наступила зима. Засыпало берлогу снегом, только небольшое отверстие наружу оставалось. Я в него то хлеба буханку брошу, то банку с ягодой. Подкармливала её помаленьку. А однажды она наружу вытолкала в это же окошко трёхлитровую банку из-под ягод. Наполнена она была – не поверите! – медвежьими каками. Вот, детки, даже медведи в берлоге не гадят, чистоту поддерживают!

Весной Сюрприза выбралась из берлоги. Стала она очень крупным зверем. Но почему-то очень вялая была. Сядет и почти не шевелится. Оказывается, та цепь, которую мужики когда-то вокруг шеи ей обмотали, врезалась в кожу так сильно, что аж вросла. Мокнущая рана по всей шее образовалась.

Собрались мужчины, стали думать, как Сюрпризе помочь. После на каждую лапу ей ремень одели, уложили медведицу на спину и растянули во все стороны. Я ей на голову ковёр накинула, и стали мы цепь потихоньку снимать и рану сразу раствором марганца обрабатывать. Потом надели на неё широкий мягкий ошейник и оставили на цепи. А она от боли головой вовсе двигать не может – даже к чашке с едой не наклоняется. Стала я её с рук кормить – смешаю ягоды с мёдом и подношу к самой морде. Так я её и выходила. Выздоровела она быстро на удивление, и пошла у нас опять весёлая жизнь.