Текст книги "Дневники. Жизнь во внутренней эмиграции"

Продержаться ещё бы месяц! Уверена, что 5 марта будет намного, намного легче!

Относительную чистоту вчера навела: помыла пол, поставила кипятиться постельное бельё (завтра выполощу где-нибудь у колодца), ПОМЫЛАСЬ (!!!) наконец-то… Мыться можно и чаще, но как тяжело таскать воду – что-то не помню, чтобы я так уставала в прошлом году: задыхаюсь, темно в глазах, сердце колет. Нет, такая ужасная бездомная одинокая жизнь в постоянной боьбе за выживание даром не проходит.

Всю ночь снилось, будто я ворую укроп – его много-много пучков… Ярко-зелёный. Говорят, цветные сны снятся творческим личностям…

Завтра надо бы опять прорваться (потому что тропинку уже начисто замело!) на «лесоповал» – там ещё 5 брёвен валяется, но вот войдут ли они в печку – вот вопрос. Скорей всего, что нет. Ещё осталось довольно много тонких непиленных брёвен на заборе, но Смолкин, скотина, не торопится, да и что он заработает – рублей 150 (ему работы на полчаса), в тот раз дала 200. И останется у меня жалких 2000 р. … Вот что я буду делать, когда деньги закончатся? Ноут продавать, но его может никто не купить… И жалко очень. Вчера дописала маленький рассказ «Крейцерова соната», где обсираю человечество, только шум стоит. Но я здесь уже не бесполезно: 2 рассказа и повесть вот-вот допишу, она по величине уже почти как «Сукина мать», думала что-то большое писать, но, видимо, пока не получится. Вообще, издать бы то, что уже написано, а потом можно думать дальше, подвести какой-то итог этим почти четырём годам… Тогда жизнь обрела бы большой смысл.

9 часов вечера.

Приходила Лилька, принесла «благую весть»: на почте для меня перевод. Это, конечно, мой единственный настоящий друг Люсечка Полежаева. В понедельник пойду получу, заодно и в библиотеку схожу, а может быть, ещё и к Валентине Яковлевне зайду – почитаю ей что-нибудь (придётся ноутбук брать), только у неё муж очень неприятный и плохо ко мне относится, очень недоброжелательно, хоть мы с ним совершенно незнакомы.

Но главное – это опять проблема дров, чёрт бы их побрал! Из серии «вечных».

6 февраля. Час дня.

Как же мне плохо от тяжёлого физического труда на морозе (опять довольно сильный мороз завернул)!!! Я просто умереть могу. Сразу начинает дико колоть сердце, мозги чуть не лопаются (кондрат может хватить – таскать огромные брёвна немощной шестидесятилетней женщине!). Но всё сделала, бельё не откипятилось – всё в саже, и не отполоскалось – какое там полоскание в ведре у колодца!.. Повесила на улице, сегодня яркое солнце, авось чуть отбелится.

Сейчас буду валяться без задних ног. Завтра, наверное, на улицу носа не высуну! У меня такое ощущение, что мне становится плохо от одной мысли, что я должна выйти из дома (какой-никакой, а тёплый – сегодня начала топить уже с 8 утра, а проснулась в 7 почему-то и больше уже не смогла заснуть – опять мучили сексуальные сны во главе с Лилей Спивак, глубоко ж она засела в моих мозгах вывороченных).

А в понедельник уж всё разом сделаю, если что, и Смолкина притащу – если дров совсем не будет.

Этими мокрыми, гнилыми и огромными столбами натапливается только к вечеру – тепла от таких дров совсем мало (но и хоть такие есть!!!). И поэтому их очень много уходит. Я помню, как от 2—3 охапок берёзовых полешек печка натапливалась за 2—3 часа. А сейчас почти 6 часов топится, а температура поднялась с 20 до 22 градусов – смешно. А от нормальных дров, помнится, у меня быстро до 40-ка подскакивало.

Ну ладно, переживём и это, лишь бы они были, эти дрова, ежу понятно, что это здесь самое главное, важнее даже еды.

Муся – очень большая хулиганка, но это и понятно – она всё-таки ещё подросток, ей год, только что пошёл второй. И ей очень скучно, на юге она целыми днями шастала по своей довольно обширной территории (двор, огород), лазила по многочисленным деревьям, по крышам строений, общалась с кошачьим обществом, а тут мы с ней вдвоём, практически взаперти…

Сейчас чуть не отхряпала себе большой палец на правой ноге. Не умею я колоть дрова, а когда-то в Абакане, на улице Герцена, где у нас был сарай с запасом дров, так как в квартире не было горячей воды и приходилось топить титан, я это делала лихо, а чурки были большие. Но мне тогда было 30 лет… Женя ещё пугала меня в подвале: «Вон кто-то идёт». А я боялась.

Да, видимо, 30 и 60 – это абсолютно два разных организма. Надеюсь, обойдётся без столбняка и заражения крови (хотя рана, между прочим, довольно глубокая) и вообще, мне ко всему прочему нельзя стать ещё и инвалидом – тогда полный ****ец! Тогда точно сразу в петлю!

Вообще, по-моему, надо совсем другой топор, не такой маленький и лёгкий, а так называемый колун. Ещё от топора много зависит, но самое главное – я совершенно бессильна, а здесь надо силу прилагать физическую. А этого у меня ну совсем нет, я как пятилетний ребёнок или девяностолетняя старушка – мало на что способна. Мне бы в кроватку к батарее и чтобы кто-нибудь манной кашкой кормил, а я каждый день совершаю подвиги Геракла какие-то…

7 февраля.

Я сегодня с утра побежала к Валику, он придёт разваливать сарай только послезавтра. Сегодня ещё есть чем топить, а вот что будет завтра???

Я попёрлась в жуткую даль (на «БАМ») к Смолкину, но, как я и предполагала, они с Маринкой невменяемые – уже две недели пропивают мои 200 р. Их дебил сыночек, который по выходным приезжает домой из Сандова, не соизволил оторвать свою задницу. Дебилы, алкаши, воры и лодыри. А сволочь Витя Голиков твёрдо пообещал в 3—4 часа подъехать (у него машина, а работы тут на полчаса максимум, и нас с Мусей это просто спасло бы!) – и не приехал.

Ну, может быть, подберусь завтра к куче дров под снегом, может, найду там что-то подходящее, я давно собиралась эти дрова распилить, но никто не соглашался – они все в гвоздях.

Думаю, что на почту я завтра не пойду, надо искать, чем топить. Вообще ни о чём не могу думать, пока эта проблема – основная – не решена.

Сегодня я проходила долго и начала топить уже где-то в час дня, сейчас шестой час вечера, температура еле-еле доползает к 25-и. За ночь, если мороз (а морозы не прекращаются вот уже полтора месяца), опускается совсем низко, сегодня было что-то 15, да пока я ходила… Надо начинать топить сразу, как просыпаешься, иначе полдня проводишь в холоде, а это очень неприятные ощущения… Не знаю, как будут гореть брёвна ничейного сарая – должны, по идее, хорошо, они наверняка сухие. Но то, что сейчас – дерьмо, и брёвна моего забора – тоже ничего хорошего, возможно, потому, что не нарублены – полагается, чтобы дрова для печки были всё-таки достаточно мелкими, чем меньше, тем лучше.

8 февраля. 20 часов.

С большим трудом раскопала эту кучу (на ней лежит огромный слой тяжёлого спрессованного снега), но толку мало: всё гнилое и совсем мокрое. Так что топила сегодня чем попало: выломала доски из перегородки между комнатой и кухней. Когда вопрос жизни и смерти – на всё плевать. Но вроде натопила. Надеюсь, завтра Валик не подведёт, а то нам с Мусей кранты! Сбегать в Вокшино-то не проблема, но там одни пьяные уроды – звать-то совершенно некого… А раньше они сюда бежали бегом и спрашивали – не надо ли чего, в надежде заработать и напиться. А теперь все повымерли, сволочи ненормальные. И что это за страна такая???!!!

Плита опять провалилась, зараза, но это легко поправимо – завтра налажу. Надо осторожненько, а я сую туда доски, брёвна…

Да – ни о чём другом не могу писать. Роман-опупея, как говаривала незабвенная Анна Борисовна. Надо успокоиться. Но успокоюсь я только после того, как буду с дровами – когда у меня будет ими всё набито под завязку.

Надо дописать мою шестую повесть, придумать какую-нибудь концовочку и как-то её назвать. Как бы к Инету прорваться? В Сандове вроде есть, но жутко дорогой. Надо вбить три вещи (эту повесть и два рассказа, вернее, «Крейцерова» – это скорее миниатюра). А то 28 февраля у меня опять кончается Office Word – и что опять будет, не представляю. Надо у кого-нибудь у ребят поспрашивать – у Серёжки того же, который в Сандове мобильниками торгует, может, у него есть компьютер и можно оттуда перемахнуть. Или у тёток из БТИ.

Не жизнь, а сплошная борьба. Тоже чисто русское явление. Вот поэтому нам и скучно в обывательских европах и америках, там такого близко нет, там даже бездомные облагодетельствованы государством: всякие вэлферы (пособия) и шелтеры (дома, где можно жить, если нет своего угла).

9 февраля. Четвёртый час дня.

В 9 утра пришёл мой спаситель Валик и быстренько напилил и нарубил дров, которые я таскала вот по сию пору. Не знаю, насколько мне их хватит – дня на 3—4? Но он уже начал разбирать сарай. Завтра хочу поехать в Сандово – возможно, что поеду с Валиком, это всё-таки на час позже, чем автобус. Послезавтра надо идти в Вокшино за деньгами. Так что из сарая я начну возить только в пятницу – это ох, далеко!!! Ну как-нибудь, потихоньку, не торопясь, меня никто никуда не гонит!

Сандовские придурки опять вырубили свет, пишу в полумраке (день мрачный, и ещё у меня окна все в саже), у них вторник и пятница – дежурные дни для отключения энергии. Сволочи.

Сегодня «утоплюсь» до поросячьего визга. Да к тому же, надо бы и ночью топить, чтобы приехать не в полный холодрыжник. Эх, благодать!!! Надо мне в следующей жизни родиться где-нибудь в южных странах – никто так не любит жару, как я. И вообще я дико жизнелюбивая тётка, ценю в ней даже крупицы хорошего, любую мелочь, приносящую удовольствие. Даже какой-нибудь полный пустяк вроде чистки зубов (могу почистить три раза в день – почему-то стало доставлять чуть ли не наслаждение!). Другая на моём месте давно бы ска****илась от жизни такой.

10 февраля. Шестой час утра.

Проснулась в полпятого, решила ехать на автобусе – раз я всё равно уже встала. А то Валик сказал, что, если его брат напьётся (а его надо везти в больницу), то он, естественно, не поедет. А за то, что напьётся – 90%, им тут напиться как два пальца обоссать, по-моему, это их основное занятие в этой жизни и предназначение. И идти по морозу неохота, и волков боюсь, в это время непроглядная темнота, а я днём-то хожу в Вокшино и дрожу как заячий хвост – дремучий лес кругом, и одно время волков и лисиц (и даже не спящих зимой медведей) здесь было чёрт-те сколько, заходили даже в деревни. Ладно уж, надо познакомиться, что тут за автобус (теперь очень удобно – каждый день, кроме выходных, потому что возит детишечек в школу, а раньше был только раз в неделю).

Топила вчера целый день и ночью (часов в 12 засунула последнее бревно спросонья), но что-то страшной жары не наблюдается, дошло только до 30 градусов, а сейчас вообще всего 26. Наверняка стоит хороший мороз, а у меня тут выдувает всё в момент – сплошные дыры. Ну ничего! Натаскаю послезавтра из сарая – буду топиться целыми днями. Ещё надо продуктов натаскать (хорошо бы сала и картошки от Валентины Яковлевны!), книг из библиотеки – и райская жизнь как минимум на месяц мне обеспечена. Впрочем, Валик сказал, что он вчера заготовил дней на 10 всего – он недолго там возился. Вот жаль, что он не может посвятить этому сараю дня два и развалить его весь. Я бы тогда уже не беспокоилась, а помаленьку возила бы оттуда и складывала в коридоре и на террасе – они б за лето и осень высохли, а следующей зимой – никаких тебе треволнений, а то я живу из-за этих дров как на вулкане. А видимо, в ноябре или даже в октябре приехать-то придётся – деваться-то некуда… Но в конце октября заезжать сюда будет намного легче, чем в этот раз под Новый Год (эти бронницкие сволочи поступили абсолютно в своём духе – преподнесли мне редкий новогодний сюрприз. Сволочи невероятные, я никогда с такими не сталкивалась, американские граждане русского происхождения, поступавшие со мной плохо, отдыхают!).

Вот что неприятно – это то, что приеду я часа в 4 в холодный дом, он уже совсем выстынет.

7 часов вечера.

Приехала час назад – 15 градусов, не так уж сильно выстыло, могло быть гораздо хуже (иногда по утрам бывает и до 10!), но натопится теперь дай Бог только к утру и вообще эти огромные дровищи с трудом, еле-еле растапливаются, никак не могла поджечь, и больше нет ни бумаги, ни книг.

Но съездила я в целом удачно. Во-первых, узнала, что с 9 августа я как штык имею право на 4300 р. (вот бы их уже сейчас!). Во-вторых, социальная защита согласилась предоставить мне материальную помощь, надо только срочно раздобыть справку из Топорова о семейном положении (что я одна), а там такие дуры и сволочи сидят! И технически это сложно, нанимать машину – это 200 р., пешком сейчас не пойдёшь, не лето красное. И только когда передам эту справку и трудовую книжку, только тогда мне что-то закапает.

Натратила кучу денег, осталось 500 р., ну, с учётом того, что Люсечка прислала 1500 – у меня 2000 р., мне хватит продержаться. Она ещё продуктовую посылку послала, только неизвестно, когда дойдёт. Это ж сколько она потратила и в каком я перед ней долгу?!! Надеюсь, что случай представится ей отплатить тем же, а книгу, которая всё равно когда-нибудь выйдет, ей посвящу обязательно!

Я сумасшедшая, купила на 500 р. семян петрушки и укропа. Но они к весне сильно подорожают. А зеленью тоже оттянулась – разыскала только в одном магазине, но там у них мало было, всего на 170 р., зато в один присест села и сожрала 300 граммов укропа (предварительно помыв в каком-то туалете).

Послала всем sms-ки, Женя не ответила, Ольге Орловой написала, что приеду в апреле. Всё равно мы это сделаем – отнимем деньги у Людки с Димкой – мерзавцев!!! Только это надо всё как следует обдумать.

Завтра весь день буду таскать дрова, а может, плюну на всё и отдохну – буду валяться в кровати весь день и обмозговывать ситуацию. На почту и вообще в Вокшино пойду только послезавтра, оказывается, завтра она не работает.

Ольга Орлова пишет, что Витька согласился – молодец мужик! В апреле я к ним поеду, всё обговорим, и я просто уверена, что всё получится!

11 февраля. 19 часов.

Сегодня страшная метель и мороз. Я топила всю ночь, периодически засыпая намертво, но дрова до того сырые, что, когда я проснулась утром, было всего 20 градусов – ничерта не натопилось, хоть печка функционировала всю ночь.

Потом я попёрлась на свой лесоповал. Пришлось пробивать дорогу, проваливаясь выше колена. Но в результате я её гениально утоптала, потому что сходила аж 7 раз (и теперь лежу трупом, мне совсем плохо). Но эти дрова – отличные! Они совсем сухие и тоненькие брёвнышки (он пилил потолок) – в результате сейчас уже жара, какой у нас с Мусей ещё никогда не было за все полтора месяца, ползёт к 40-ка.

Всё-таки я ему предложу испилить весь сарай, потому что сейчас там напиленных дров даже не на 10, а дай Бог на 5 дней, и найму Райку или какого-нить алкаша таскать – я не могу так зверски ухайдакиваться, лучше заплачу, тем более, что стоимость рабочей силы здесь маленькая (вопрос в том, что её, этой «силы», уже нет: все поспились и вымерли).

Маша принесла деньги, но я всё равно завтра пойду в Вокшино.

Слушаю Моцарта и думаю о Ляле. Я всегда с ней, никогда не перестану по ней тосковать. Она вот отмучилась (сегодня два года), а я продолжаю мучиться. Но думаю всё-таки, что это не будет так уж долго, смерть и меня найдёт скоро.

Травку уже доедаю (хотя пучки были довольно солидные). Как я теперь понимаю наркоманов и алкоголиков! Это выше тебя – организм жаждет, и всё тут! Каждой своей клеточкой. Никогда со мной такого не было – я всегда была равнодушна ко всему съестному. От кофе настолько отвыкла, что сегодня даже удовольствия не испытала.

12 февраля. 11 часов утра.

Итак, уже полфевраля считай что нет – время летит зверски. Решила сегодня никуда не ходить, отдохну один день (завтра и послезавтра – всегдашний лесоповал).

Сегодня мороз – проснулись в 17 градусах всего. Но эти дрова – замечательные: моментально (минут за 10) подскочило до 22-х.

Все дела начну делать с той недели – с понедельника.

Ох, какое блаженство валяться в кровати и топить печечку!!!

И почему я всегда всё знаю?!! Шибко умная? Вчера с Женей переписывались sms-ками. Оказывается, она действительно лежала в психушке. С одной стороны, жалко её. А с другой – вот оно, возмездие за всё её поведение в отношении меня. И по сей день она ничего не поняла, значит, всё будет усугубляться, и кончит она (лет в 40) свои дни в психушке в полной невменяемости. Ну и кто виноват? От рождения ей был дан незаурядный ум, а своими поступками с самым близким человеком она себя превратила в ничтожество. И продолжает упорствовать.

Я вчера ещё немножко пописала в «Позади была целая жизнь». Надо уже дописывать, уже по размеру как «Сукина мать» – и достаточно. Романы – не мой профиль. Хотя, может, когда-нибудь и напишу, но только если наступят хорошие, стабильные времена. Но как они могут наступить – непонятно, как я смогу подняться с такого дна – я не представляю.

Муся сегодня в 3 часа ночи залезла в погреб и начала там мяукать. Я испугалась, подумала, что с ней что-то случилось, вскочила, включила там свет, открыла, стала её звать, но она уже вылезла в свою дырку живая и невредимая. Что это на неё нашло?! Я кошек знаю плохо, я всю жизнь жила с собаками. Кошки какие-то непонятные, у собак всё проще и ближе к человеку, собаки вообще как люди, хотя бы уже тем, что прекрасно понимают человеческую речь, с ними можно общаться на этом уровне – а с кошками нет. Муся тоже что-то понимает (например, «иди ко мне»), но гораздо хуже. Она странная – не хочет лакать воду из своей мисочки, пытается из вёдер, из ковшика, да где угодно, чуть не налакалась из огромной кастрюли мыльной воды (я в ней стираю).

Девятый час вечера.

Что-то Муська каждый раз, залезши в подвал, мяукает и очень быстро оттуда выскакивает. Явно предупреждает о какой-то опасности. Должен столб рухнуть, который держит пол, и пол обвалится? Вот только этого и не хватает!

Дописала свою повесть – не знаю, как назвать.

11 часов вечера.

Я догадалась, почему она орёт. У неё течка. Она ищет кота. Всё очень просто. Ещё одно доказательство, что март не за горами – Муська «мартовская котиха». Ну она мне теперь даст прикурить!

А я жутко хочу мыться. Я бы и рада завтра помаленьку натаскать воды, но какой смысл, когда мне ещё надо перетаскать кучу дров?!

Какая у нас Женечка-то нежная оказалась!.. А как же я?!! Мне ведь не 32 года, а 60! И всё выдерживаю, не померла, не спилась, не заболела, не сошла с ума.

Что-то не могу заснуть, а завтра тяжёлый день предстоит, ещё мальчишка собирается прийти в игру играть на ноуте, зря я ему (в автобусе) разболтала, мне не до детей сейчас. Ну ладно, часик посидит, а потом спроважу.

Странно с этой печкой (кто про что, а вшивый про баню): опять – топилась весь день, а особой жары нету… Не холодно, конечно, но и, когда долго топишь, обычно становится всё-таки очень жарко, я даже иногда начинаю потеть, но сейчас этого не наблюдается, умеренное тепло.

13 февраля. Восьмой час вечера.

Я сегодня на лесоповале не надрывалась, но всё равно устала как чёрт. Проснулась поздно, в одиннадцатом часу, на градуснике было 20 градусов, я и подумала, что на улице, наконец, потеплело (когда мороз, уже в 8 утра обычно дома 13—15). Ан вот и нет. Я пошла таскать воду из колодца, довольно легко одевшись. А зря – опять был мороз, впрочем, как всегда, как каждый день в эту зиму.

В час дня пришёл мальчишка и два часа играл в «Half-Life-2». Он, конечно, мне тут был ни на фиг не нужен. Но два часа уж потерпела. Играть он не умеет. Правда, игра трудная, не для него, ему всего 12 лет, а там вроде написано, что для старшего возраста, и к тому же, «кровь и насилие», так что больше его пускать не надо, рано ему ещё.

Потом я наконец помылась. Не могу я не мыться, и это кошмар моей жизни, что так редко.

А на хрена мыться, когда я весь день топлю печку и тут же опять делаюсь как кочегар?!!

А завтра буду до упора возить дрова. С утра и пока не свалюсь бездыханная. А в понедельник попрусь в Вокшино.

Вот такая жизнь – кроме редких просветов, когда я валяюсь (ну это нечасто такие дни выпадают), я всё время пашу как прОклятая.

Но вот мальчишка сказал, что Райка согласилась возить дрова, теперь дело только за Валиком – если он не поленится и развалит побольше. Она навозит, а я забью весь дом – вот тогда я смогу и отдохнуть от всего от этого. Но не уверена, что Валик захочет посвятить этому много времени (а сарай огромный), он каждый раз работает всего по часу-много два. В конце концов, если мне дадут материальную помощь, я могу кого-то и нанять рублей за 500, самое большее, за тысячу (кого? Алкоголика Смолкина?).

Всё помаленьку решаемо, а уже очень скоро, через полтора месяца, отсюда можно и сваливать. Сначала в Казань к сестрёнке, а там видно будет, что и как. А время бежит очень быстро, дни просто мелькают, их и не замечаешь в таких ужасных трудах и проблемах.

И надо мне где-то как-то прорваться к Интернету и вбить в Прозку новую повесть, рассказ и миниатюру. Вот тоже большая проблема в этом глухом медвежьем углу, в самом центре России, всего-то в 400 км от Москвы!

14 февраля. Второй час дня.

Дров перетаскать оставалось не так уж и много, я даже не так сильно устала, как всегда. Надеюсь, мне больше не придётся этим заниматься. А то я элементарно помру.

Сегодня мороза нет – наверное, минус 5—7.

Земли я тоже там, в сарае, набрала, правда, она не фонтан – какая-то рыжая труха, но уж какая есть. Думаю, что всё равно укроп вырастет, он вроде неприхотливый. Я его сегодня замочила, завтра посажу. Вот ещё новая напасть на меня в жизни свалилась: укропная зависимость (вчера, засыпая, чуть не спятила – так мне его хотелось!). Летом и осенью ещё ничего (большие пучки у Киевского вокзала стоимостью всего по 10 р.), а вот каково зимой – 250—300 р. килограмм, учитывая, что его мне хватает на 2—3 дня?!! Да ещё и найти трудно, где купить (я же не в Москве, там без проблем).

Ну всё, завтра только сходить в Вокшино и можно чуть-чуть расслабиться. Недели через 2 опять поеду в Сандово, там мне должны в пенсионном фонде какую-то социальную карточку сделать (толком не могли объяснить, какие от неё преимущества), а в Сбербанке тоже сделают карточку, как у Ляли была, на которую соцзащита переведёт материальную помощь. И пенсию на неё в дальнейшем будут переводить.

15 февраля. 4 часа дня.

Только что пришла. Устала, как собака. Набрала в библиотеке книг, теперь ничего делать не буду…

Ноут возила зря (я брала с собой уродливые огромные ломаные санки, которые тоже нашла под крыльцом – из прежнего крестьянского хозяйства) – Валентине Яковлевне надо было идти к скотине и слушать было некогда. Ольге Голиковой было неинтересно.

Позвонила в Топорово, там дура дурой, и справка явно будет не та (надо о составе семьи, а она мне начала толковать, что тут ещё Васька прописан и т.д.). Ну, посмотрим.

Валентина Яковлевна дала картошки, 4 дряблых морковки, немного сала – конечно, не густо за дублёнку, но уж, как говорится, чем богаты, тем и рады…

Валик сказал, что на днях (может быть, даже завтра) придёт, но он опять, наверное, напилит чуть-чуть, а это не решение проблемы. Райка придёт только через неделю, встретила её пьяную.

Пришла – дома 14 градусов, сразу затопила, но это такие замечательные дрова, главное – сухие, что нагреется быстро. Вчера тоже топила всего до 5 вечера (не как всегда до 10—11 ночи): во-первых, на улице гораздо теплее, во-вторых, эти дрова дают настоящее тепло – было очень жарко, даже заснуть не могла.

Придумала название для повести – «Завещание для равнодушных».

16 февраля 4 часа дня.

Володя Голиков (на удивление тверёзый) принёс посылку от Люси. Зря она, конечно – мукУ, например, или геркулес… Уж тогда надо было деньгами, я б всё это купила – небось намного дешевле б вышло. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Я понимаю – просто у неё душа за меня болит, КАК я тут.

Я опять натопила до потери пульса (кажется, 35 градусов), валяюсь весь день, читаю. Михаил Чулаки – я давно поняла, что он интересный писатель. Мы с ним как-то даже общались по инету – давно, в 90-е годы, обсуждали что-то там по поводу атеизма (он написал, что тоже не верит в Бога и как-то очень интересно обосновал это, привёл какие-то убедительные аргументы. А меня и убеждать не надо, я сама такая).

Надо было идти полоскать простыни, но лень. Завтра. Кстати, надеюсь, что завтра Валик придёт – дров совсем мало опять.

18 февраля.

Провела два блаженных дня – валялась, читала, никуда не выходила. Сегодня ночью, видимо, был лютый мороз – по избушке гулял холод. Я всю ночь топила – последними дровами – но к утру было всего лишь 22 градуса.

Я подумала, что мужик не явится, и пришлось пойти и начать собирать там всё, что могло гореть – доски, обломки всякие… Но когда я делала второй заход, он явился не запылился и опять напилил очень мало, ворчал, что пилу сломает и т. д.

Нет, это, видимо, не выход из положения – не могу же я каждый раз мотать нервы, что у меня вот-вот дрова кончаются!.. Что я в мороз без дров совсем. Ещё упрекнул, что они у меня быстро кончаются – «много топишь». Во-первых, у меня изба вся дырявая, во-вторых, морозы сплошные уже два месяца подряд каждый день почти. В-третьих, дрова – огромные брёвна, он в этот раз халтурил и даже не разрубил пополам, как в те предыдущие два раза, так что некоторые опять в печку не войдут.

И что он возникает? Не из альтруизма же, не бесплатно – рабица больших денег стоит, я за неё 3 тысячи платила.

Как только соцзащита мне что-то перечислит, надо кого-то искать и валить этот сарай за деньги, тем более, здесь это всё дёшево стоит – самое большее, 1000 р. возьмут. И валить надо в марте, потому что возить можно только по снегу.

Короче, время ещё есть. И положение в данном случае совсем даже не безвыходное.

Завтра опять буду возить, а Райку в понедельник надо предупредить, чтобы зря не ходила. Да мне, наверное, опять надо будет в Вокшино.

Третий час дня, печечку буду топить до ночи. А что мороз сильный – заметно: у меня очень быстро замёрзли руки и ноги, а ветчина (очень плохая, кстати!) замёрзла прямо-таки в кусок льда.

Ох, когда же всё это кончится??!! Хоть бы всё получилось у Витьки Ольгиного – я сразу на месяц слиняю в Египет, мне надо будет долго восстанавливаться после этого дикого кошмара, который длится уже 5 месяцев, с тех пор, как я приехала в начале октября в Москву из любимого Абаканчика. Больше такого не будут – во-первых, будет 4300 р. каждый месяц, во-вторых, я позабочусь о дровах заблаговременно, в-третьих, приеду сразу сюда, а не буду мыкаться в этой поганой Москве. Может быть, удастся даже какой-то элементарный ремонтик здесь произвести, а то очень уж страшно тут всё выглядит. И вообще, в октябре будет ещё тепло, не будет этих мерзких сугробов, а жизнь без них несравнимо легче.

20 февраля. 10 часов утра.

Проснулась в холоде, всего 16 градусов, это значит – за окном не выше минус 25, а то и все 30. А надо идти на лесоповал, правда, я вчера ударно поработала – 8 раз сходила, так что осталось не так уж много. Очень неудобно растапливать, когда огромные брёвна, свинья мужик всё-таки. Все они тут свиньи.

Взяла детективы в библиотеке – ну дикая скучища. Зачем люди это пишут?! Сюжеты – говно, написано бездарно. А у Донцовой – одно и то же да потому же, из книги в книгу. Конвейер какой-то.

Есть сегодня почти нечего, ну, картошечка есть всегда и ещё утром можно сварить Люськину «золотую» (по стоимости) кашу.

Когда же, наконец, прекратится этот лютый холод? Что-то я не помню в прошлом таких свирепых зим – всегда довольно тепло и слякотно, а если и подмораживало, то ненадолго.

Четвёртый час дня.

Таких морозов, как сегодня, не было за эту зиму ни разу – я думаю, за 40 градусов, нечто уникальное. Но я всё равно заставила себя сходить 5 раз, хоть дико замёрзла сразу же. И, может быть, ходила бы ещё (сила воли у меня ого-го!), но закололо сердце, в глазах стало темно, я стала задыхаться – всё, как всегда при холоде. Я, правда, после каждой ходки долго отогревалась дома.

Огромные брёвна горят неважно, но t всё равно повышается постепенно. Буду топить, если понадобится, всю ночь тоже.

И санки ломаются прямо в клочья – они очень старенькие, наверное, одного со мной возраста. Без них я пропаду – руками оттуда не принесёшь, очень далеко…

Не уверена, что завтра рискну выйти. И не уверена, что послезавтра пойду в Вокшино. Лучше плюнуть на все дела и сидеть целый день насыщать мою бедную ломаную кругом печку брёвнами – ну а если б их не было?! Это был бы конец.

Всё-таки Бог и всякие там Высшие Силы, если они, конечно, существуют – сволочи. Жизнь – это издевательство над человеком, и ничто другое, как бы люди себя не уверяли в обратном.

21 февраля. 4 часа дня

На лесоповал сегодня не пошла – но не потому, что лень, а выходить на мороз нет никакого желания. Вот бы завтра ещё не ходить в Вокшино!!! Но это уж как фишка ляжет. К тому же, должна прийти Райка, разозлится, если зазря сходит. Ну и чёрт с ней вообще-то. Не умрёт. Они все так не любят пройтись 2 километра! Ленивые, как черти. Привыкли пить и лежебокничать.

Чует моё сердце – придётся искать кого-то пилить сарай за деньги, мужик последний раз был дико недоволен и разговаривал со мной через губу и сбежал через час после своей откровенной халтуры.

Если б морозы, наконец, кончились – насколько б легче стало жить!!! Но я так чувствую – повторится прошлая весна на Азовском море, то есть опять, чтобы эти сволочные Высшие Силы получили удовольствие, глядя, как мне плохо, будут стоять лютые морозы до самого мая…

22 февраля. Пятый час вечера.

Мороз-то уже не такой страшный – всего минус 15. Но повалил небывалый снегопад, сплошной стеной. В Вокшино я сходила почти напрасно – только почта работала, отдала письма для Люськи и в соцзащиту (с трудовой книжкой). Библиотека не работала, ну и хрен с ней, а вот что магазин не работал, жалко. Оказывается, какие-то дурацкие праздники – по всей стране никто не работает (насколько я помню, раньше это праздниками не считалось, во всяком случае, 23 февраля всегда было рабочим днём). До дуры из администрации, естественно, не дозвонилась (чтобы узнать судьбу справки – с них вполне станется о ней благополучно забыть!), зато дозвонилась до тётки из магазина в Сандове и сказала ей, что приеду 3 марта, она пообещала завезти 2 кг укропа и 2 кг петрушки. Если не обманет, то это будет отличная компенсация за все мои страдания.

А страдала я сегодня ну просто ужасно: самое страшное было дойти до дороги, потому что намело чуть ли не на метр высотой, я думала, подохну в этом сплошном снегу, не выберусь. И назад, когда шла – следы все уже замело, вот такой сегодня уникальный снегопад!!! Дорога тоже не почищена – они в праздники вообще ничего не делают, только пьют (да, впрочем, и в будни-то ничего полезного ни от каких здешних «служб» особо не дождёшься, единственное, что они делают с большой охотой – это хапают деньги, вспомнить только, сколько они с меня слупили за отрезанные провода, мошенники!..).