Текст книги "Сборник прозы. Рассказы, мистика, сказки, фантастика"

Фантастика

Ангел бьёт крылом наотмашь

С холма, на котором стоял Ангел, была видна панорама небольшого городка, раскинувшегося в долине между берегом моря и невысокими горами, окружавшими эту долину. Ночь распахнула свои синие крылья, накрыв пеленой сумрака сначала горы, а затем и долину.

Взошла полная луна, пролив скудный холодный свет на панораму города и оставила лунную дорожку на водной глади. Город играл огнями уличных фонарей и освещённых окон, шумел переполненными магистралями дорог. Канун праздника вносил суматоху на улицы города, жители спешили закончить неотложные дела. Магазины работали допоздна, выбившись за рамки обычного расписания. Уставшие продавцы, с натянутыми улыбками, из последних сил обслуживали покупателей, но, торговля обещала принести хорошую прибыль.

Был конец первого месяца зимы, канун нового года. Лёгкий снежок припорошил город, сделав его немного чище, чем он был на самом деле. Сильного холода не было, только с моря иногда доносились порывы студёного ветра, которые заставляли жителей ёжиться и кутаться в одёжки.

Ангел рассматривал панораму города, стараясь почувствовать его энергетику. На первый взгляд вроде ничего особенного, есть напряжение, которое присуще суете, но так всегда бывает, когда народ спешит закончить накопившиеся дела. Постепенно просматривая энергетическое поле, плотной стеной окутавшее город, ангел видел весь спектр цветовой гаммы, столбами поднимавшийся над городом и пропадавший далеко за пределами видимости.

Давно уже он не наблюдал подобной картины, давно уже не спускался он на землю. Но, в последнее время, что – то неспокойно стало на земле, так неспокойно, что хранители галактики свои основные усилия направили именно в её сторону. Он был призван, и предстояла тяжёлая работа. На землю Ангел пришёл не один. Таких, как он, было несколько десятков. Призванные со всех краёв галактики, вынужденные оставить на время свои дела, ангелы спустились на планету, каждый на свой участок суши.

Он повернул свою огромную голову с золотистыми волосами в сторону горного посёлка, раскинувшегося километрах в пяти от города. Слабое освещение в посёлке не давало, как следует его рассмотреть. Но это было и не важно. Ангел видел другое, то, что его сильно насторожило. Над крышей маленького домика, стоящего на краю посёлка, который был ближе к Ангелу, бил сноп серого негатива, смешанный с коричневым цветом страха.

Высокая фигура взмахнула крыльями и через минуту уже была у дверей дома. Теперь он стоял у окна и смотрел сквозь стекло в комнату. На полу комнаты сидела худенькая девочка лет пяти от роду, на коленях она держала кошку, вернее, маленький скелетик, обтянутый шерстью, который прижимался к девочке и сильно дрожал. В огромных глазах обеих был страх, который Ангел почувствовал всей своей душой и содрогнулся.

В доме было холодно, печь не топили, а батареи не было видно. На стёклах внутри дома был иней, а на девочке было одето только лёгкое платьице. На ножках рваные тапки, кожа на ногах с синим оттенком. Ангел наблюдал. За столом сидели двое, мужчина и женщина. Оба были сильно пьяны. Несколько опустошённых бутылок стояли на столе. В грязных тарелках остатки капусты, картошки, солёных огурцов.

Девочка встала с пола, подошла к женщине, потянула её за рукав:

– Мама, мамочка, я есть хочу! И кошка тоже голодная. Дай нам что – нибудь, пожалуйста!

Женщина отмахнулась от девочки, как отмахиваются от назойливой мухи. Ребёнок, опустив голову, пошёл в угол комнаты, где стояла маленькая перекошенная кроватка, залезла под тоненькое рваное одеяльце, свернулась калачиком, прижав к себе кошку. Душа Ангела кипела гневом. Он не понимал, что произошло с людьми. Их нельзя сравнивать даже с животными. Как можно оттолкнуть собственного ребёнка? Закон сохранения собственного вида перестал для них существовать.

Но Ангел хотел убедиться в своих выводах. Пролетев домов десять, он опустился во двор. Дверь дома скрипнула, во двор вышел высокий и крепкий мужчина лет тридцати пяти. На нём была только фланелевая рубашка и старенькие джинсы. Очевидно, он не боялся холода. Ангел не хотел проявиться, и отлетев в тёмный угол дворика, стал под козырёк дома, продолжая наблюдать. Мужчина подошёл к пристройке, открыл дверь и появился через несколько минут, неся связку дров. Затем, войдя в дом, плотно закрыл за собой дверь. Ангел подошёл к окну.

По центру просторной комнаты сверкала огнями новогодняя ёлка. Рядом с камином стоял праздничный стол. Главным его украшением был огромный пирог, уютно разместившийся посредине стола. Пять стульев окружали стол со всех сторон. На столе стояло пять приборов. В углу комнаты, на мягком просторном диване три девочки смотрели мультики, рядом с диваном возились котята, теребя хвост взрослой кошки, а у камина лежал огромный и спокойный пёс породы водолаз. Он щурился на огонь, сладко позёвывая. Его громадная голова возлежала на больших чёрных лапах.

Пёс повернул голову в сторону окна, у которого стоял Ангел и тихонько заскулил. Молодая и очень красивая женщина, хлопотавшая у стола, повернула в его сторону голову.

– Наверное, проголодался. Скоро уже сядем за стол и тебя тоже накормим.

Но пёс смотрел в сторону окна неотрывно. Женщина обернулась, но в окне никого не увидела. Пёс встал с места, подошёл к двери и сел, словно ожидая кого – то. Он так обычно сидел, когда слышал шаги хозяина, возвращающегося с работы.

Но стука в дверь не было, со двора никто не звал, и женщина перестала обращать на пса внимание. Его только недавно выпускали во двор по своим делам, так что беспокоиться было не о чем.

Мужчина переоделся в чистую одежду и вышел в комнату. Девочки бросились к отцу, стараясь занять место как можно ближе к нему. Они обнимали его и смеялись, признавались в том, как они его сильно любят. Самая маленькая и проворная уже сидела у него на руках, обнимая его за шею и без конца целуя в щёку. Мужчина смеялся и старался приласкать всех детей. Женщина тоже смеялась, наблюдая эту картину.

Ангел вернулся к первому дому. Двое сидели за столом, о чём – то громко спорили. Девочка сидела в углу кровати и плакала. Кошка тёрлась о её руку, словно успокаивая. Спор достиг накала, мужчина схватил со стола пустую бутылку и с размаху ударил женщину по голове. Женщина упала головой на стол, кровь брызнула фонтаном из обширной раны. Девочка истошно закричала и закрыла лицо руками. Мужчина повернулся в её сторону, встал, тяжело опираясь на стол, и пьяно покачиваясь, с бутылкой в руке, двинулся в сторону девочки. Рука поднялась над головой девочки, да так и застыла. То, что он увидел в последний момент своей жизни, заставило его протрезветь.

Перед ним, во всей свой красе стоял Ангел. Он был огромного роста, с такой белой кожей лица, что просто слепило глаза. Ото всей его фигуры шло сияние, которое осветило всю комнату, как тысяча лампочек. Большие серые глаза Ангела светились гневом. Взмах белого крыла решил судьбу убийцы. Он осел на пол и замер навсегда. Ангел подошёл к ребёнку, шевельнул крылом, и девочка заснула тихим и спокойным сном, забыв всё, что случилось в этой комнате.

Ангел раздумывал недолго. До полуночи оставался всего час, надо было торопиться. Он вернулся ко второму дому и встал напротив двери. Собака в доме снова заскулила и поскребла дверь лапой. Мужчина встал с дивана, отлепив от себя меньшую дочь, подошел к двери и открыл её. Никого не было. Решив проверить, что так обеспокоило пса, он вышел во двор. У ограды он почувствовал какое – то движение, пошёл в сторону калитки. За оградой проявилась рослая белая фигура. У неё были крылья. Размах крыла был внушительным.

– В таком костюме Вы в доме не поместитесь, надо бы его снять. Вообще, о своём приходе лучше предупреждать заранее.

Мужчина засмеялся и предложил Ангелу войти в дом. Его друзья всегда старались преподнести сюрприз. Но фигура стояла неподвижно. Хозяин дома вышел за калитку и подошёл ближе. Пёс, успевший прошмыгнуть в открытую дверь, с разбегу перемахнул через забор и опрометью бросился к ногам высокой фигуры в белых одеждах. Словно увидев своего старого знакомого, он тёрся о его ноги, весело повизгивал и лизал незнакомцу руки. Затем и вовсе стал на задние лапы и стоял так, замерев, и преданно смотря в глаза незнакомца.

Мужчина не мог поверить своим глазам, но и не верить им он так же не мог. Ангел повел крылом в сторону дороги, уходящей к окраине посёлка, словно приглашая следовать за ним. Мужчина, не говоря ни слова, пошёл следом. Он был далеко не робкого десятка, несмотря на молодость, много видел в этой жизни, много моментов пропустил через свою душу, многое успел понять. И если Ангел проявился на земле, значит, пришла беда.

Они подошли к первому дому, где в страшной комнате спокойно спала маленькая девочка. Ангел остался стоять у дверей, словно охраняя дом от нежелательных гостей. Мужчина ужаснулся, видя страшную картину. Он подошёл к кроватке девочки и оглянулся, посмотрев в глаза Ангела. Ангел закрыл глаза и кивнул.

Закутав девочку в одеяло и мужскую куртку, висевшую на гвозде, вбитом прямо в стену дома, положив туда же обессилившую кошку, мужчина взял ценный груз на руки и поспешил домой. Он не видел больше Ангела, но точно знал, что никогда и никому не расскажет, что встретил его этой ночью. И ещё он точно знал, что Ангел ему доверил самое ценное, что только может быть в жизни человека, он доверил ему дитя.

Тайна старого мастера

Безликая поздняя осень, натянув на себя серую рваную шляпу и спрятав под ней водянистые глаза, шествовала по ночному Гринвуду. Шляпа проливалась холодными дождевыми нитями, оставляя прозрачные лужи, а попутчик осени студёный ветер, забрасывал мокрые следы пожухшей листвой.

Голые макушки деревьев вычерчивали ломаные линии на почерневшем небосводе. Ставни на окнах жилых домиков хлопали от порывов ветра, их петли натужно скрипели от тяжести промокшего дерева. Вымытые стёкла витрин магазинчиков отражали редкие огни городских улиц и глянец начисто отмытых лент пустых тротуаров и дорог.

Ближе к полуночи на улицах городка становилось безлюдно и тихо, даже бездомные псы старались найти укрытие и пересидеть до утра. Изредка патрульная машина нарушала тишину улиц урчанием двигателя и голосами разбуженных радиотелефонов.

С тех пор, как вандалы разгромили кладбище, в городе стало неспокойно. Местная власть убедила жителей не разгуливать по ночным кварталам. Да и сами жители, не желая пересекаться в тёмных переулках со странными силуэтами людей, одетых в длинные чёрные балахоны, спешили покинуть улицы города до темноты.

Никто не знал, откуда появились неизвестные, и сколько их было в городе. Но они пугали жителей своим неожиданным появлением из темноты и молчаливым преследованием. Двигались они словно тени, и никто не слышал их шагов. Многие ощущали на себе негативные последствия подобных преследований. Появлялись сильные головные боли до рвоты и неукротимая агрессия. Человек вдруг менялся на глазах, как поведением, так и внешне. Под глазами появлялись тёмные круги, кожные покровы бледнели, пульс неимоверно учащался. Психиатрический стационар был перегружен, не хватало коек и обслуживающего персонала.

Старый Патрик не боялся темноты, и неизвестные его не пугали. Он выходил из своего дома далеко за полночь. За его плечами был небольшой рюкзачок, в руках он нес предмет, похожий на посох, увенчанный кристаллом размером с куриное яйцо.

В Гринвунде Патрик появился незадолго до событий, взбудораживших жителей тихого городка. Местные старики поговаривали, что он долго на одном месте никогда не задерживался. Его видели в штате Алабама, о нём говорили и в Джорджии. В Атланте он прожил около трёх лет, и жители города приписывали ему мистические способности, о которых вести быстро разнеслись по соседним городкам.

Говорили и о том, что вот уже более полусотни лет Патрик не выглядел старше шестидесяти лет и время, словно перестало властвовать над ним. Старик был полон сил и обладал хорошим чувством юмора, уважал людей и боготворил детей.

Поселившись в Гринвуде, он открыл небольшой магазинчик, где торговал нехитрыми безделушками для быта, гипсовыми фигурками животных и людей, которые сам и отливал в небольшой пристройке позади дома. Раскрашенные фигурки выставлялись на полки в магазинчике и быстро разбирались покупателями.

Но не только статуэтками занимался старый мастер. Каждую ночь Патрик отливал по одной тонкой восковой свече, и когда их накапливалось более десятка, относил в местный приход. И каждый день на прилавок выставлялась новая фигурка, которая под вечер уже исчезала из магазина, зажатая в цепких ручках ребёнка. Делал он свою работу легко, фигурки, будто сами формировались под его пальцами, приобретая ту или иную форму. Мастер уже давно потерял счёт сделанным им статуэткам, поскольку занимался этим на протяжении многих лет практически ежедневно. И только во время переезда с насиженного места он отдыхал от своей работы.

Патрик размеренным шагом двигался в сторону фабричного квартала. Этот район плохо освещался, густая темень поглощала тусклый свет малочисленных фонарей, а потемневшие стволы больших деревьев добавляли черноты в эту сумеречную картину.

Ветер усиливался, сбивая крупные дождевые капли с ветвей. Капли звучно плюхались в лужи и барабанили по широким полям шляпы старика. Плащ из тонкой резины надёжно прикрывал плечи, а высокие сапоги давали возможность не опасаться глубоких луж. Временами, когда под ногами была сплошная вода, мастер опирался на посох.

Войдя в плотную темноту нежилого квартала, Патрик двинулся к большому ангару, тускло отсвечивающему алюминиевыми боками. Остановился у старого вяза и, прижавшись к могучему стволу, замер в ожидании.

Время лениво ползло в вязкой темноте, останавливалось у больших луж и рассматривало плавающие кораблики закрученных листьев. Мастер терпеливо ждал. Охота началась только тогда, когда из ангара показался тёмный силуэт, затянутый в чёрный длиннополый плащ с капюшоном, полностью прикрывающий лицо незнакомца.

Фигура плавно скользила над мокрым асфальтом, не касаясь его поверхности. Чужак двигался в сторону жилых кварталов. В метре от ствола дерева, за которым притаился Патрик, чужак остановился. Мастер почувствовал напряжение, исходящее от темной фигуры.

Охотник не стал больше ждать, одним большим прыжком настиг чужака и резко загнал наконечник с кристаллом под капюшон. Из под плаща вырвалась яркая вспышка, на короткое мгновение, осветив небольшую площадку вокруг, а затем всё снова погрузилось в темноту. Призрак бесследно исчез.

Патрик держал в руке посох и внимательно рассматривал кристалл, мерцающий голубым светом. Затем он надел на кристалл небольшой мягкий чехольчик и двинулся к дому.

Ветер, уставший гонять тяжёлые тучи, последний раз резко выдохнул и затих. Небо очистилось, полыхнув яркими созвездиями. Наступила мягкая предутренняя тишина. Город спал, набираясь сил.

Патрик, войдя в дом, оставил открытой дверь, в которую тут – же метнулся прочь из комнаты мохнатый пёс. Он на дух не переносил присутствия в доме чужаков. Чёрный пушистый кот, вздыбив шерсть, зашипел на посох, который Патрик положил на стол.

Сняв с себя промокшую шляпу, плащ и сапоги, мастер ушел в свою мастерскую, прихватив с собой кристалл, и плотно закрыл за собой дверь. В помещении мастерской около получаса было неспокойно и во всём доме мигали электрические лампы. Затем Патрик вышел в комнату, держа в руке тоненькую свечу. Подойдя к буфету, достал металлическую шкатулку, открыл её ключом и вытащил из неё ещё девять свечей. Расстелив на столе полотняную салфетку, закатал в неё свечи и положил свёрток в карман куртки.

Через полчаса он уже шел в сторону городского прихода. Священник встретил его у входа в храм, перекрестил и впустил внутрь. Они долго что – то обсуждали, после чего Патрик вернулся домой и лёг отдыхать. Домашние питомцы успокоились и растянулись рядом на большом мягком ковре.

Вечером, после захода солнца, Патрик снова был в храме. Священник готовился к службе. Но эта служба не была обычной. Не было прихожан.

Священник был в тёмной сутане с большим нагрудным крестом. В руках он держал библию, а стоял он в круге из десяти свеч. Священник читал молебен по заблудшим душам, стоя на коленях и низко опустив голову.

Патрик неотрывно смотрел вверх. Его взгляд был устремлён к сводам купола. По прошествии двух часов непрерывного молебна, не хотевшие сгорать свечи начали одна за другой ярко полыхать и вокруг них образовались плотные сгустки плазмы. Они вытягивались вверх и четко прорисовывались силуэтами человеческих тел.

Отрываясь от яркого пламени свеч, силуэты поднимались к куполу и бесследно таяли. Патрик считал отпущенные души. Девять из десяти благополучно совершили переход, десятая уходить не торопилась.

Священник усилил молитву, коснулся седой головой креста. Он ещё больше часа бился над благословением грешной души, явно противившейся переходу в другое измерение. Что – то тяготило эту душу, и, когда показался прозрачный силуэт над горящим пламенем свечи, Патрик и священник отшатнулись. На белой стене храма чётко вырисовывался профиль серийного убийцы, положившего немало народа в Гринвуде в начале столетия.

Священник с сомнением посмотрел на мага. Но Патрик кивнул, и служитель продолжил молитву. Наконец силуэт воспарил к куполу и ярко вспыхнув, исчез. Священник обессилив, повалился на коврик. Патрик поспешил принести ему стакан воды. Он помог старику добраться до кушетки, заварил горячий чай.

Через месяц в Гринвуде потекла привычная жизнь. Заработали вечерние кинотеатры, бары и рестораны. Молодёжь прогуливалась весёлыми стайками по вечернему городу, парочки целовались на скамейках в тихих парках и скверах, засидевшиеся в гостях спокойно шагали в темноте к своим жилищам.

Патрик покинул Гринвуд, забрав с собой своих преданных пушистых домочадцев. Поговаривали, что он двинулся на север страны

Заплутавший в метро

Засиделась у подруги, теперь бегу к метро, чтобы успеть попасть в него до закрытия. Зима, холод, да ещё и ветер поднялся. Начинаю промерзать. Такси брать не хочу, на дорогах сплошной гололёд. На метро быстрее и безопасно. Успела. Пока ждала поезд, дошла до конца платформы, где остановился первый вагон. Вагон почти пустой, два или три человека и те впали в дремоту.

Уселась на сиденье в конце вагона. Впереди ещё три пассажира, молодая пара и пьяненький мужичок, постоянно теребящий свою шапку в руках. Поезд тронулся, я постепенно отогрелась и задремала. Ехать минут тридцать, можно себе позволить расслабиться. Поезд тихонько покачивает, колёса постукивают, никто не мелькает перед носом, не топчется по ногам, короче, красота.

Но нет покоя и в этом месте. Пьяненький мужичок стал перемещаться по вагону. То посредине сядет, то уже в конец вагона перебрался. Всё себе поднос что – то недовольно бурчит, да руками отмахивается. Вроде притих, а через минуту, как заорёт на весь вагон – «Ну и что, что заблудился? А кто тебя сюда звал. Выбирайся сам, как хочешь! Видишь, я никакой. Мне самому охота быстрее домой попасть!». Потом шапкой перед собой махнул на невидимого собеседника, уселся поудобнее, и закрыл глаза.

На меня этот эпизод впечатления не произвёл, за время работы и не такое видела. Снова задремала. Сквозь дремоту чувствую, что кто – то стал на мою ногу, но не тяжёлый, а как будто ребёнок. Смотрю вниз. Серебристый большой ботинок и серые штаны из плотной ткани. Поднимаю голову и вдавливаюсь в спинку кресла. Но что – то сразу происходит и испуг отступает. Классический пришелец, с огромными кошачьими глазами, которые видны в окне скафандра, пытается достучаться до моего сознания. От этого у меня начинает жутко болеть голова.

– Что ты делаешь, урод? Ты же меня сейчас убьёшь! – ору я на него и стараюсь оттолкнуть это чудовище от себя, как можно дальше. Он плюхается на сиденье напротив, его кошачьи зрачки расширяются, а у меня исчезает головная боль.

Минуту друг на друга молча смотрим. Он что – то соображает. Поезд останавливается на платформе, и если я сейчас выйду, то есть шанс остаться в метро до утра и просидеть в комнате с милиционерами до открытия. Остаюсь на месте. Ну не изверг же этот пришелец, может, он просто заблудился в подземке чужого города.

Едем дальше. Чужак что – то делает с прибором, который встроен в комбинезон в область запястья. Затем он осторожно протягивает руку в мою сторону, и я вижу дисплей. На нём изображение, какого – то островочка, окружённого водой. Я машу отрицательно головой, по такой картинке не определить, что это за место. Он снова крутит прибор. И снова картинка. Какие – то ворота, за воротами фонтан. Присматриваюсь и узнаю центральный вход в парк Победы, что на Московском проспекте. Машу головой, в знак того, что место узнала. Потом и островок вспомнила. Зимой, когда вода вокруг островка промерзает, мы ходим туда гулять прямо по льду. А летом на него можно добраться только вплавь. Островок не совсем крохотный, сильно поросший кустами и деревьями и на нём всегда гнездится большое количество уток.

Чужак сел рядом со мной. Странно, но я уже к его присутствию относилась спокойно. Он отсоединил от прибора крохотную детальку, похожую на плоскую пуговицу со стёклышком внутри и приложил мне её на воротник пальто. «Пуговичка» сразу приклеилась и замерцала слабым голубым светом. А пришелец сразу, как растворился. Но с той стороны, где он сидел, шла сильная волна тепла. Всё понятно, придётся мне этого потеряшку ещё и до островка сопровождать. И что он там забыл среди ночи? Не мог дня дождаться. А потом ещё что – нибудь понадобится, путешественнику залётному. Так я домой точно до утра не попаду. Меньше всего мечтала стать гидом инопланетянина, да ещё и в ночное время суток.

Сижу, бурчу себе под нос, да делать нечего. Вот окажись я на другой планете, кто мне поможет? Да никто, кроме аборигенов. На парке Победы выхожу из поезда, предварительно толкнув чужака в бок, чтоб не проспал. Топаю по платформе и вдруг спотыкаюсь на ровном месте. Меня подхватывает невидимая рука. Милиционер, стоящий на платформе, с удивлением на меня смотрит. Он не может понять, как я сумела при таком пируэте не растянуться на полу платформы. Я делаю непроницаемую мину и ступаю на эскалатор, натыкаюсь на невидимого чужака и заваливаюсь назад, рискуя свалиться со ступеньки. Он хватает меня за воротник. Я уже начинаю злиться, сильно испугавшись. Милиционер кричит мне с платформы, чтобы я держалась за поручни. Наверняка подумал, что я не в себе.

Выхожу из метро, мой подопечный плетётся сбоку, в шаге от меня. Через парк иду быстрым шагом. Выхожу на центральную аллею, ещё немного и будет то место, где посредине пруда маленький островок. В парке темно и немного жутковато. От ветра верхушки старых деревьев скрипят протяжно, да ещё и кусты шевелятся. Почти бегу, потом соображаю, что у меня есть провожатый. А он словно почувствовал мой страх и проявился. Идёт рядом со мной, и я успокоилась. До островка добрели без происшествий. Он повернулся в мою сторону и наклонил голову. Я поняла, что этим жестом он меня благодарит. Я показала на жучок на своём воротнике. Он дотронулся до него перчаткой, но не снял. Нажал что – то на приборе, жучок заиграл огоньками. Потом снова погас.

Он исчез. Через мгновение я уже видела его на островке, проходящего сквозь плотные кусты. Я стояла и ждала, что будет дальше. Над островком появился маленький луч серого цвета, заметный только с близкого расстояния. Он начал удлиняться и вскоре, на высоте где – то около трёхсот метров, во всей своей красе, проявилась летающая тарелка. Она легко воспарила ещё выше, заиграла бортовыми огоньками, поплавала в воздухе кругами и умчалась на огромной скорости в сторону севера города.

Пачка сигарет завалилась на дно сумки. Отыскала, достала, вытащила сигарету, закурила. На воротнике заиграл маячок. Я прижала к нему руку. Надо было возвращаться домой. Придётся объяснять, где я умудрилась так надолго застрять. Наверняка, уже ищут меня домашние.

А потом я подумала, что объяснять никому и ничего не буду, поскольку всё – равно никто не поверит, а врать я не привыкла.

Мой маячок висит у меня на цепочке, когда он начинает мигать, я дотрагиваюсь до него рукой, и он успокаивается.