Текст книги "Потерянное одиночество"

***

Взяв «Летопись» я ушла к себе домой. Лиан еще сладко спал и я устроилась у себя в кабинете предвкушая интересное чтение. Но где-то через час-полтора меня прервал назойливый звонок телефона.

– Слушаю, – сварливо отозвалась я.

– Что слушаю? Что ты с ним сделала? – ух ты, как Седрик нервничает. Любимого сынишку обидели или грелку?

– Седрик, ну что я могла с ним сделать? Он же пришел к тебе на своих двоих.

– Раскорячившись он пришел! На своих двоих… Ты его трахнула, Пати? Я тебя спрашиваю, ты его…

– Нет! И впредь не смей задавать мне такие вопросы! Ты забываешься. – мое ледяное шипение несколько остудило его.

– Нет? Так что же ты с ним сделала?

– Седрик, подобная информация даром не дается – это раз. Ты первый начал, прислав мне этого убийцу, запугавшего весь мой персонал – это два. Ты не предупредил его насчет меня – это три. И ТЫ смеешь орать на меня!?

Полуволк вспомнил, что он все-таки filius numinis и что вести себя надо соответственно.

– Ну хорошо, Пати, давай успокоимся….

– Ну успокаивайся, успокаивайся, – подлила яду я, – Что он говорит? – забросила я удочку.

– Пати! Ты прекрасно знаешь, что он ничего не говорит.

– Вообще молчит? – в испуге спросила я.

Раздалось рычание с переходом в утробный вой.

– У тебя что, кто-то перекидывается под боком?

– Я перезвоню!!!

А рычал-то Седрик, да… Ему надо заново учиться контролировать себя и свою силу, иначе это все плохо кончится, в первую очередь для него, а может быть и для всех нас.

Через четверть часа он перезвонил.

– Пати, ты серьезно повредила моего волка.

– Не ври.

– Не ври? Да у него член как баклажан!

Повисла пауза.

– Я должен был посмотреть, что с ним. Не выдумывай ничего.

– Не выдумываю, – соврала я, – Ничего страшного в этом нет. Я проверяла по силе, он оклемается без последствий. И не дави на меня! – я заткнула его на полуслове, – Твой волк первым набросился! Сотворенный напал на filius numinis, Седрик, ты ж не хочешь выносить этот инцидент в Совет?

– Не хочу.

– Значит, закрыли тему?

– Пати, что…

– Скажи лучше, он хоть что-то рассказывает? – перебила я уже набивший оскомину вопрос.

Седрик сдался.

– Он говорит, что ты бешеная и психованная сука, хуже Марлы.

– Ты б поучил их манерам все же… – обронила я – А кто эта Марла? – спросила я хоть и догадывалась.

– Моя «кровавая сука», психопатка полная.

Я успела достаточно прочесть из летописей чтобы понимать, что такое «кровавая сука»

– Угм… Ты поэтому так разнервничался?

– Пати, чтоб тебя… – замолчал, проклятия не выговорил, клятва не делать зла не позволяет даже бессильных проклятий.

– Но я действительно не могу понять, чего ты так взвился. Думаешь, мне все это вот так просто далось? Просто я не стала унижаться и радовать тебя криками о том какой ты подлец, предатель и вообще скотина, – грустно сказала я.

– Да? – Седрик насторожился и приготовился слушать, – И что с тобой?

– Ах, merci, что спросил! – я само оскорбленное достоинство,

– Ну брось, Пати, мы ж с тобой можно сказать соратники, дрались когда-то плечом к плечу.

– Угу и морда к морде, – усмехнулась я вспоминая наш первый бой.

– И морда к морде… Я знаю на что ты способна, поэтому и испугался и за него… и за тебя.

– На что я способна… А чего мне стоило это «способна» ты помнишь?

– Ну что с тобой? Давай уже рассказывай, не ломайся. – Седрик чуть размяк в надежде выведать обо мне побольше полезной информации. А я наоборот собралась, мне нужно быть предельно точной в формулировках.

– Я очень пострадала, не телесно, нет, морально. Но, кстати ты можешь мне помочь, если захочешь.

– С чего бы вдруг мне этого хотеть, – насторожено произнес он.

– Я так и думала, – сокрушенно отозвалась я.

– Пати… Ну чем же я могу тебе помочь? Мы ж разные, у нас противоположные основы. Ты прикоснуться к себе лишний раз не даешь. Чем помочь-то?

– Я ж говорю что пострадала морально, а для нас белых это…

– Да знаю! Будете сидеть и канючить, не в силах управлять своей силой. Но что ж ты можешь захотеть такого… что я могу тебе помочь? – Седрик уже спрашивал сам себя.

Мы все очень любопытны.

– Если пообещаешь мне помочь, то расскажу и зла за выходку с волком держать не буду.

Он аж фыркнул от возмущения.

– Во-первых это мне еще надо торговаться чтоб не держать на ТЕБЯ зла за то что ты так его…

– Избавь меня от словесных игр! Мы оба знаем, что я была в своем праве! Если хочешь утверждать обратное…

– Чшш тихо, розочка, тихо… Тебе нельзя нервничать, забыла?

– Седрик, – в моем голосе слезы, – ты… ты понятия не имеешь, насколько дорогого для себя я лишилась из-за твоего придурочного волка.

– Ты его все-таки трахнула? – уже не зная, что и думать, переспросил он.

– Нет!!!!

– Все, все, не надо орать. Пати, я могу тебе пообещать, что помогу, но ты ж понимаешь, если ты попросишь того, что будет мне слишком дорого стоить, то сделка не состоится.

– Поверь, я хорошо знаю твои возможности, и эта помощь не будет тебе дорого стоить.

– Ну ладно, розочка, – с легкой угрозой произнес он, – Я обещаю, что помогу тебе восстановить душевное равновесие и поднять настроение. Нормально?

– Вполне! – я вскочила с кресла.

– Чему ты радуешься?

– Твоему обещанию!

– Ну и на что я себя обрек? – насторожено переспросил он.

– Ты помнишь мой любимый ковер в кабинете?

– А?

– Твой волк порвал его и жевал, и… запачкал! Я пришлю тебе его, ковер то есть, а ты закажешь мне точную копию! Ну и оплатишь, конечно же. Тысяч семь-восемь, для тебя отнюдь не проблема.

Он молчал.

– Седрик… Седрик…

Бросил трубку.

Я расхохоталась и довольная собой донельзя запрыгала по комнате. Лиан показался в дверях, с удивлением наблюдая за мной. Я не закрывалась, и на него обрушились обрывки разговора и причина моей радости.

– «Волка щелкать по носу…» – он неодобрительно покачал головой, -«Пойду заварю тебе чай… успокоительный…»

В мыслях Лиан иногда был старик стариком.

***

Попрыгав, я упала в кресло, но как только взялась за книгу опять раздался телефонный звонок.

«О нет, он оклемался и уже придумал какую-то гадость» – подумала я и не ошиблась.

– Пати, я пуст. Я пуст, как бутылка из-под виски в раковине у запойного пьяницы. Пуст твоими стараниями. И я еду к тебе. Отфутболивай своих… источников или это сделаю я. Все. До встречи через час.

И бросил трубку. Скотина. Хищная.

Я грустно побрела на кухню

– «Что, волк уже тяпнул?»

– «Типа того… Еще нет. Но едет сюда и попытается не то что тяпнуть, а… обглодать»

– «Будешь драться?» – встревожено переспросил Лиан

– «Нет, не думаю. Он поклялся жизнью не делать мне зла, это успокаивает.»

– «Чего же он хочет?»

– «Силы. Информации.»

Лиан подошел и обнял меня, я безотчетно прижалась к нему в ответ. Он поцеловал меня над грудью – там, где сердце, вливая силу.

– «Ты много потратила сегодня…»

– «Да, дралась с волком…»

В ответ мысленный сокрушенный вздох, мол, стоило уснуть ненадолго, а она уже подралась.

– «Тебе надо наполниться перед встречей с Седриком…»

– «Нет. Ты сегодня и так перетрудился, я ведь вижу, какой ты вялый и тусклый сейчас, и ты еще не оклемался после вчерашнего…»

– «Пати! Я лучше отдам тебе все, что у меня есть и во всеоружии отправлю на встречу, чем буду знать, что тебе может не хватить силы и „гаснуть“ от этого».

– «Ты отдашь все сегодня, а вдруг завтра опасность будет куда более серьезной, но ты уже ничем не сможешь мне помочь?»

Лиан опустил голову и отстранился.

– «Дурашка!» – я его привлекла к себе и прижала, окутывая силой, прогоняя дурные мысли из его головы.

– Сегодня мне ничего не грозит, – произнесла вслух я, – Максимум, что может сделать Седрик – это выведать то, что я хотела бы скрыть. Не более. Поэтому – отдыхай, восстанавливайся и помни, что твое самочувствие так же важно, как и мое, именно потому, что я на тебя рассчитываю и полагаюсь.

– Я понял. «Я все же такой глупый… флерс»

Я поцеловала его и погладила волосы

– «Ты мудрый. Ты очень много знаешь. Тебе еще предстоит многому меня научить»

Лиан расцвел и польщено потупился, а потом засуетился, наливая мне чай.

Напившись успокаивающего отвара, я отправилась выбирать наряд на сегодняшний вечер, вернее ночь. Поначалу я хотела одеть для Седрика что-нибудь эдакое, но потом подумала, что кого-кого, а его я точно ничем не удивлю. Поэтому ограничилась белым шелковым комплектом без кружев, чулками без пояса и внешне-строгим кирпичным платьем, изюминкой которого было то, что его можно было расстегнуть полностью, как халат. Лиан заплел мои волосы во французскую косу и я стала похожа на преуспевающего адвоката, а не на женщину, собравшуюся привязать своего гостя к кровати.

Родж и Дэйви, увидев меня в таком официозе, подтянулись, а Дениз без обиняков поинтересовалась, с ноткой беспокойства.

– У вас деловые переговоры?

– Как бы да… Но это никак не касается ресторана.

Все расслабились, наши дела шли хорошо – мне удалось организовать всё так, что все были довольны и не хотели, даже боялись каких-то перемен.

За полчаса до закрытия Седрик показался в зале, он действительно был пуст, и это окончательно успокоило меня.

– Пати, что ты сделала с волосами? – вместо приветствия спросил он.

– Заплела.

– Ужас, ты похожа на налогового агента, – неодобрительно отметил он, – Пойдем поскорей к тебе, надоела вся эта людская суета.

Когда мы поднимались по лестнице он приобнял меня

– О… Оно расстегивается… Полностью? Развратный налоговый агент… Круто. Всегда о таком мечтал.

– Извращенец, – буркнула я, смеясь, – Не забывай, что я пообещала тебя раздеть, а не дать раздеть себя.

– Точно. Ты уже тогда выбрала роль налогового агента?

Смеясь, мы вошли в комнату, там нас ждал накрытый стол.

– О, Пати… Ты следуешь заветам предков, если мужчина пришел в дом его следует сначала накормить, а уж потом все остальное – похвально, похвально.

Я специально подобрала холодные мясные закуски для него и шоколадные конфеты для себя, каждый взял свое и принялся есть, глядя на другого. Через минуту мы расхохотались.

– Пати… Розочка моя, смешная, – это вышло так мило и по-доброму, что тронуло меня.

– Зачем ты заставила меня купить ковер? Знаешь, как это меня взбесило?

Я потупилась на откушенную конфету.

– Но это действительно был вопрос внутреннего равновесия. Да и… просто шутка.

– Иди ко мне, шутница…

Очень хотелось поддаться этому ласковому бархатному голосу, но… Я успела к нему присмотреться и видела, что он тщательно прикрыл центры, и они могут быть полны под завязку.

– Давай решим все наши дела до… того как я тебя раздену.

Он помолчал.

– Давай. Я хочу знать, что ты сделала с Руманом. Что его так напугало и сломало, и почему он считает тебя хуже Марлы.

– Что ты готов отдать за это знание?

Седрик помолчал, как бы обдумывая, но на самом деле он давно все решил.

– Если ты ответишь на эти три вопроса, я дам тебе четырех волков для охраны и сопровождения, когда ты пойдешь в лежку вампов. Я обяжу их беспрекословно подчиняться тебе, и они будут отвечать за тебя своей жизнью.

– Хороший пряник оказался у тебя в рукаве, – с улыбкой произнесла я.

– Ну, мое щедрое предложение было ожидаемым, не так ли.

Я молча кивнула. В прошлый наш разговор я забросила удочку, но не стала просить напрямую, понимая, что он многого захочет за такую услугу, а теперь получу почти даром.

– Я принимаю твои условия. Что я сделала с мистером Румански – атаковала его красной силой, атаковала дистанционно.

Я помолчала, давая Седрику время на осмысление.

– Атаковала… Красными лентами? – переспросил Седрик.

Оп-па, он что, тоже так может?

– Откуда ты знаешь про ленты?

Он отрицательно покачал головой и погрозил мне пальцем. Я демонстративно надулась.

– Что ты куксишься? Сама торгуешься за каждое слово и тут же хочешь вытянуть из меня что-то за просто так.

– Не хочешь, не говори, – ага, раз он не потребовал продолжать, значит, готов все же рассказать о «лентах», только на каких условиях?

– Научишь меня защищаться от них – расскажу.

Я растерялась.

– Защищаться? Я не знаю какой-то специфической защиты от них, – или поймать и выдернуть или переварить.

– Так и знал что от тебя никакого толку.

Я отвернулась и села почти спиной. Зря. Этот хам расстегнул заколку на косе и успел потеребить ее, чтоб расплести до того, как получил по рукам. Рассерженная я встала и заходила по комнате, Седрик наоборот напоминал сытого кота.

– Ты ответила только на один вопрос, и могу признаться что, второй меня интересует куда более.

– А что второе?

Он закатил глаза, мол, ну и дура.

– Чем ты его так напугала?

– Да откуда ж я знаю!

– Это не ответ, – в его голосе послышался металл. Я остановилась и глянула на него vis-зрением. Так и есть, центры полны, он сам напряжен и, кажется, готов драться. Что происходит!?

– Седрик, я… Только не делай глупостей, ладно? Я не хочу чтоб ты сдох на шесть часов позже чем я. Хорошо?

– Ответь, Пати, что его так напугало. Ты же белая, вы ж не можете причинять боль другим существам, вы от этого «гаснете». Я помню, как ты слабела, борясь со мной, я проиграл по времени, еще б чуть-чуть и ты б лишилась чувств от опустошенности, да ты почти вырубилась, пока я привыкал к метке. Как ты смогла причинить Руману боль, да еще так, что он прижимает уши при одном воспоминании о тебе?

Я присела в кресло, обдумывая ответ. Седрик привык думать, что я неопасна, что я не боец, а вот, оказывается, очень даже боец… И это очень напугало его.

– Я… Иногда я просто закрываюсь и при этом впитываю силу противника, по чуть-чуть, чтоб стать таким же агрессивным как он, – Седрик кивнул, ему был знаком этот прием, – Это когда драка идет оружием, а не силой. А когда нужно бить силой, генерировать ее, я впадаю в боевой транс.

– Вот как. Мило. И в чем же он выражается?

– Ну… Мне все становится смешно и ничего не пугает. Ржу как дура, – тихо закончила я.

– Смеешься… И с Руманом смеялась?

– Ну да…

– Тогда понятно…

– Что понятно?

– Марла тоже ржет, психопатка, когда убивает, просто заливается смехом.

«Брр…»

– Все? Ты успокоился?

– Розочка моя, а твои шипы вовсе не призрачны…

– Им далеко до твоих клыков.

– Хорошо, что ты понимаешь это.

– Понимаю, Седрик, я все понимаю. За эти годы я и полслова не сказала тебе во вред. Я не клялась и не поклянусь, но ты знаешь, что я тебе зла не причиню.

– Иди ко мне, пушистенькая. Хоть раз позволь мне сделать то, что я хочу. Я знаю, где надо будет остановиться.

– Никакого секса, Седрик…

– Тебя так напугал наш первый раз? – саркастично спросил он.

– Не смешно!

– Пати… Я обещаю, что не сделаю ничего вопреки твоей воле, твоим желаниям.

Да, больших гарантий своей безопасности я не получу. Я приблизилась к нему, и он встал навстречу.

– Я буду мягким и пушистым, почти как ты, – бархатным голосом пообещал он.

Мы медленно кружились в подобии танца, хоть музыки и не было. И конечно же, Седрик расстегивал все эти маленькие пуговицы на моем платье, сначала снизу, потом сверху, потом опять снизу… Происходящее мне скорее нравилось, чем нет, но удовольствия я не получала. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что у нас было с Лианом, с ним я раскрылась и расслабилась, а с Седриком надо было играть в открытость и не терять контроля над собой и силой ни в малейшей степени – это не удовольствие.

Последние пуговицы Седрик все же оторвал одним рывком и мягко уронил меня на кровать, пока мы танцевали я тоже не бездельничала и стянув галстук, расстегнула его рубашку, он сбросил ее и встал на колени надо мной. Чувство опасности резануло как нож – нельзя быть похожей на жертву, нельзя покорно лежать под ним. Я села, но неснятое, спущенное платье связало мне руки, и Седрик толчком опять опрокинул меня на спину, я дернулась и «закрылась»…

– Чшш, тихо, тихо… Я контролирую себя…

Сила в нем бурлила, и он все больше наливался красной, не родной, плохо контролируемой…

– Ну что ты погасла… Розочка моя, я хочу слышать твой аромат, ну же раскройся… – в упрашивании слышалось рычание, а ласки пока еще нежные грозили в любую секунду превратиться в боль.

Мне это совершенно точно не нравилось. Но сделав надо собой усилие я расслабилась и раскрылась, отдавая ему силу.

– Да, моя сладкая, да, моя летняя, моя пушистая…

Напряженность спала. Получив порцию светло-красного он ненадолго стал по настоящему нежен. Но красной силы теперь в нем было слишком много, она требовала выхода или же конвертации… А конвертировал Седрик в черную, в данном случае – в агрессию. Этого допустить нельзя.

Мне этого очень не хотелось, но я в поцелуе отобрала большой глоток, уже успевшей стать багровой, силы, это было противно, как будто пьешь кровь. Седрик не ожидал такого, но обрадовался и влил больше, чем я хотела взять.

– О да… Возьми еще.

– Нет!

– Тогда отдай. Ты теперь пахнешь иначе, одного глотка хватило.

Я боролась с собой, чтобы не выплюнуть его силу, это было бы серьезным оскорблением, я старалась ее переработать, но получалось пока плохо. Седрик принялся по чуть-чуть вытягивать из меня в поцелуях, а вытягивание силы само по себе неприятно, я терпела сколько могла.

– Хватит!

– Как скажешь, розочка, как скажешь, – но его покорность никого не обманывала.

– Седрик, мы заиграемся. Ты заиграешься. И нарушишь обещание.

– Я контролирую себя. А ты?

Вопрос был задан не просто так – его сила начала влиять на меня, и мне уже хотелось почувствовать силу рук, блуждавших по моему телу, хотелось… Чужая сила, чужие желания…

– Седрик, хватит, остановись.

– Кому ты не доверяешь мне или себе?

– Твоей силе!

Он рассмеялся польщенным смехом победителя.

– Ты… если б ты знала насколько желанна, когда в тебе моя сила, когда ты не приторно сладкая, а такая… самочка, молоденькая, перепуганная самочка, которая боится, что ей сделают больно, но все же хочет, очень хочет!

– Седрик, НЕТ! Я ничего не хочу. Я хочу, чтоб мы прекратили все это и разошлись. Ты полон, более чем полон. Я тебя покормила.

Его лицо исказила ярость, но он закрыл глаза, пытаясь управлять собой и сконцентрироваться, я тоже зажмурилась в страстном желании того, чтоб он взял себя в руки. Вдруг вес его тела пропал…

– Убирайся!

Я поняла только то, что меня отпустили и надо бежать. Схватила платье и выскочила из комнаты, закрывшись им, я прижалась к захлопнувшейся двери не представляя, что делать дальше. В кабинет! Я заскочила к себе и чуть не поскользнулась на непривычно голом полу. Этот глупый пустяк меня доконал и я, дойдя до кресла, разрыдалась.

Слезы, рыдания – это то, что забирает силу, выводит ее вместе с влагой и звуком, откровенным воем или заглушенными всхлипами. Я выплакивала черноту, которой я нахлебалась от Седрика, которой позволила появиться от собственного страха и унижения, заставив себя делать то, что не хотела.

Наверно я б плакала еще долго, погрязнув в жалости к себе и самобичевании, но меня отрезвила одна мысль. «Лиан очень расстроится, увидев меня такой, и будет себя корить». Как ни странно, но слезы высохли сами собой, я осознала, что сижу в чулках и трусиках и плачу как последняя дура, позволяя уже своей собственной силе покидать меня. Я осмотрела надорванное и мокрое от слез платье, и все же надела его, долго возившись с двумя десятками гадостных пуговиц. На животе нескольких не хватало, ну, хвала Свету, что на животе, а не ниже – можно все же как-то пройти мимо охраны, прикрывшись. Я пошла в уборную, умылась, расплела остатки косы и причесалась, посидела в рабочем кресле, окончательно успокаиваясь и собираясь с мыслями. Прикрыла полупустые vis-центры и набрала охрану

– Мой гость уже ушел?

– Да, мэм.

– Хорошо.

Путь свободен, я нашла какую-то папку, прижав ее к животу прошла мимо Алекса, старшего ночной смены, и оказалась в своем переулке. Привычный подъем по лестнице и я дома.

Лиан вышел заспанный, услышав, что я пришла.

– Спать, живо! – я закрыла нашу связь наглухо, – Эту ночь с цветами. Восстанавливайся.

Я мимолетно поцеловала его, не боясь, что он что-то почует, силу я успела привести в порядок, и он, успокоенный, ушел в свою комнату.

А я пошла на кухню за чаем и медом, в надежде, что они помогут забыть гадкий вкус силы Седрика. После чаепития мне окончательно полегчало и я, включив автоответчик, отправилась спать.

***

Проснулась я от того, что Лиан тихо зашел в мою спальню, принеся с собой свежесть лугового утра, и привычно устроился внизу. Вдвоем мы подремали еще с часик, а проснувшись окончательно, я принялась играть с его волосами, для него это послужило сигналом к действию.

Опять поцелуи-подарки в живот, он уже сам знал, когда остановиться, и я полностью отдала ему контроль над происходящим. Вновь уютные порции силы, как дуновения свежего ветерка между нами. Они делятся пополам, словно пирожное, съедаются с удовольствием, и мы тут же принимаемся за следующее. Все было идеально, все было так как я хотела. Лиан остановился, как только почувствовал усталость, и я была благодарна ему за это. Я была благодарна за все… Сердце сладко сжалось и белая сила, взявшись ниоткуда, выплеснулась цветком-облачком, окутав Лиана.

Он удивленно уставился на меня своими огромными сверкающими глазами, по чуть-чуть принимая подарок.

– «Пати?» – с надеждой спросил он.

Я не понимала о чем он спрашивает, и Лиан увидел это непонимание.

– «Пати, забери половину» – чуть грустно попросил он.

Я послушалась. Мы поделили этот огромный сказочный торт из света, тепла и радости и, объевшись, улеглись рядышком.

Когда каждая клеточка тела перестала петь как весенняя пташка и звенеть как ручеек, когда мысли вернулись в голову, потеснив блаженную пустоту, я вспомнила о вопросе Лиана и захотела объяснений, но он еще не пришел в себя. Уютно устроив щеку в моей ладони, он бездумно водил пальцами по руке, а сверкающие крылья мерно двигались, разбрасывая искры силы, из-за этого воздух в комнате стал как на лугу после дождя.

– Лиан, – мягко позвала я.

– М? – глаза пьяные-пьяные.

– «О чем ты спрашивал»?

– «Спрашивал? А… Я подумал, что ты передумала и захотела сделать ребенка. Мне.»

Мой мозг завис, как зависают компьютеры, не в силах осмыслить услышанное. Но все же, постепенно смысл сказанного дошел.

– «Я не хочу ребенка. Сейчас» – осторожно сказала я.

– «Угу, я понял. Догадался, что ты это случайно», – Лиан оставался все таким же пьяным и чуть сонным, – «Но это было так похоже… Не думал, что вспомню…»

– «Вспомнишь что?»

– «Мы ж первые… От нас все флерсы, от нас и Матерей… Думал, что забыл…»

– «Спи, мой хороший»

– Угу… – и он отключился совсем.

У меня возникло четкое ощущение, что я несусь на взбесившейся лошади, моя жизнь несет меня, не разбирая дороги, события за событиями – одно неверное движение и я на земле, со сломанной ногой или шеей, как повезет. Почему-то это не пугало. Совсем. Может, я устала бояться и осторожничать? «А может, это переизбыток белой силы, отключающий самосохранение» – выскочила вдруг мысль, похожая на вечно брюзжащего домового из детства. Может и так. Но вернуть ничего нельзя, лошадь не слушается ни узды ни кнута, остается только вцепиться покрепче и постараться не делать глупостей. Кстати, о них… Волк должен скоро прийти.

Ох… Лиану спать лучше с цветами, а не здесь. Что же делать?

– Лиан… Лиан…

Спит и только крылья чуть шевелятся – работают, превращая белую силу в салатовую. Чувствуя себя донельзя странно и дико, я осторожно посадила его, взяв за плечи, а потом подняла и поставила на ноги, он не проснулся лишь попытался упасть, я удержала и в конце концов взвалила его на плечо. Он был легкий, но отнюдь не невесомый, с такой ношей я без проблем миновала двери и коридор, и, занеся в комнату, так же постепенно опустила его на топчан. Хоть бы нахмурился что ли, но нет, мордашка безмятежная как у маленького ребенка.

Лиан… Я не могу понять, как к нему относиться. Ребенок, дитя? Но иногда он напоминает старика, и бывает мудрее меня. Мужчина, любовник? Почти любовник… Не могу я относиться как к мужчине к тому, кого ношу на руках…

Ладно, как я отношусь к Лиану, вопрос из ряда риторических. А меня ждет грубая реальность в виде присмиревшего, я надеюсь, волка.

Придя на работу, я первым делом отправилась на кухню, за привычным завтраком – фрукты и пирожное. Поль, наш шеф-повар, как всегда ругался с помощником. Вообще то он Пол, но требует, чтоб его звали на французский манер.

Я поцеловала его в щеку, и он замолк на полуслове.

– Пати, вот твой завтрак, – Поль единственный, кому дозволено фамильярничать.

– Угу. Merci.

Поймала благодарный взгляд от младшего повара…

Поль божественно готовит и умеет управляться со сложным хозяйством кухни, но излишне эмоционален и культивирует в себе это, считая свои истерики проявлениями творческой личности. Даже Дениз не всегда может справиться с очередным скандалом, когда ей под нос суют завядшую зелень или подванивающую креветку, в таких случаях всегда ищут хозяйку, меня. «Мисс Дженьювин, Поль опять расстроен» – это пароль, значит надо идти на звук и утихомиривать гения от кулинарии.

Я съела свой завтрак и крутилась по кухне в поисках вкусненького… О, штрудель с лимоном…

– Нет! – раздался окрик достойный сержанта, это Поль заметил мой пристальный взгляд.

– Мне надоели шоколадные пирожные, – робко заявила я.

– Неужели? А что ты жуешь сейчас?

Жевала я именно шоколадное пирожное, поэтому обижено надулась. Это сработало, как всегда.

– Хорошо, что ты хочешь? Штрудель?

Я задумалась.

– Яблочный пудинг с корицей.

– Хорошо. Тебе принесут его в кабинет, а сейчас оставь кухню!

Я запихнула последний кусок в рот и, оставив грязную тарелку, покинула вотчину капризного мэтра.

Настроение преотличное… было испорчено, как только я заглянула к Дениз, она сидела обставленная огромными корзинками с розами – белыми, бело-розовыми и розовыми.

– Мисс Дженьювин, это все от мистера Седрика, – хмурясь, сообщила она.

– А что тебя раздражает? – спросила я.

Дениз поборолась с собой, но ответила, она всегда отвечает на вопрос и всегда говорит правду – отличное воспитание.

– Они безвкусны, эти корзинки, будто он хочет вас купить или демонстрирует, насколько богат. Богат, да, а вкуса нет, – и она уставилась на меня, ожидая согласия или возражений.

– Ты права, Дениз, как всегда права… А ковер отправили?

– Да, еще вчера поздно вечером.

– Отлично. Я заберу корзинки к себе, чтоб они не злили тебя. Отберешь себе цветы для букета на стол?

– С удовольствием. Сами цветы очень хороши, – смягчилась она.

Я глянула на карточки, приложенные к цветам, на белых «Прости», на бело-розовых «Не сердись на меня, это бесполезно», на розовых «Нам никуда друг от друга не деться». Дениз изучала меня, пока я изучала карточки, конечно же она прочла их.

– Хам… Но от него действительно не деться… – прокомментировала я.

– Всегда можно обратиться в полицию, – отозвалась Дениз.

– Ну, надеюсь, до такого не дойдет, – с улыбкой отозвалась я.

Я затаскивала последнюю корзинку к себе, когда Родж привел мистера Румански.

– Рада вас видеть, – я лучезарно улыбнулась, глядя в лицо гостю. Волк в ответ потупил взгляд и буркнул что-то приветственное.

Родж знаками давал понять «если что, я здесь», и я кивком отпустила его.

Скромно устроившись в гостевом кресле, волк избегал смотреть мне в лицо.

– Итак, мне нужны ответы на вопросы.

Оборотень согласно кивнул, всем видом выражая готовность отвечать.

Я провозилась с ним минут сорок, но оно того стоило. Оказалось, что волки практически не чуют силу под щитами, зато даже бело-зеленое сочетание способно их напугать или насторожить, тут Седрик был прав, главное не окрас силы, а ее количество. Когда я под конец беседы, ради чистоты эксперимента переконвертировала часть белой силы в красную, волк вообще сжался в кресле вдавливаясь в спинку. Я с трудом смогла из него вытянуть «Как лорд Седрик во время инициаций… только солнце, а не луна», Нострадамус бы удавился от зависти, ему такое шифрование и аллегории были не под силу.

Отпустив мистера Румански, я набрала Седрика, хоть и не хотелось с ним общаться, а деваться, по крайней мере, пока не вытащу флерсов, мне от него некуда. Специально набрала офисный номер, трубку взяла секретарь, причем не та, с которой я общалась в последний раз.

– Здравствуйте, это Пати Дженьювин, могу я услышать мистера Мэдоу.

– Конечно, мисс Дженьювин, – мне обрадовались как любимой родственнице, – Секундочку, я сейчас соединю.

Навел Седрик шороху среди своего секретариата…

– Пати?

– Угу, – что-то мне враз отказало мое красноречие, уж очень он обрадовался моему звонку.

– Ты прослушала мои сообщения?

– Сообщения? Нет.

Секундное молчание, я так и видела, как он закатывает глаза.

– Ладно… Я хотел сказать… Короче, ковер получил, уже связался с поставщиками, через две недели будет тебе точно такой же… Я приду сегодня к тебе, поужинаю в твоем ресторане, хотел бы, чтоб ты разделила со мной трапезу.

Это все было сказано небрежно, но напряженность ощущалась явственно, он знал, что чуть не сорвался, что взял ситуацию в свои руки и довел ее до критической точки, и если я откажусь с ним отужинать, это будет означать, что я ему больше не доверяю, это будет разрыв наших отношений.

Хотелось бы, да рано…

– Галантно ты на ужин зазываешь, – саркастично заметила я, – Хорошо, отужинаем сегодня вместе.

– Отлично, розочка, я буду в девять.

– Не опаздывай, – буркнула я напоследок.

Да… а звонила поблагодарить за цветы и присланного волка, ну да ладно, вечером наверстаю.