Текст книги "Скифский камень. Мифы и сказания"

Глава 8 Ожидание и встреча

Неожиданно девушку остановились. Ника впервые увидела всадника, мчавшегося за ними. Сразу было видно, что он старался их догнать. Пока еще не было ясно, кто он такой, но Ника убедила себя в том, что это царевич, о нем недавно говорила Пифия.

Сиси мельком взглянула на подругу и поняла, что та что – то знает о всаднике, вот и решила расспросить, кто да что это было?

– Пифия говорила, что тебе ведомо дальше больше, чем ей самой. Ты знаешь о нем что-то? Почему ты так смотришь на него?

– Точно нет, может это только сказка, миф, – пожала плечами Ника.

Она подвергала сомнению все, что слышала и даже видела, но оставалась легенда о том, что царевич Скитл был из Греции, но очень полюбил эту страну, ее богов, ее обычаи и, оставшись здесь, будет убит за то, что поклоняется грекам. Видно его любовь со скифами не была взаимной.

– Кем убит? – удивленно спросила Сиси.

– Скифами, они очень ревностно охраняют свой мир от чужаков, особенно от греков, а нравы тут жестоки, понять их почти невозможно тем, кто не родился и не жил среди них с самого начала. Я читала и даже писала о них, но осталось так мало всего, крохи какие-то, все остальное им удалось скрыть от потомков.

Сиси недоверчиво посмотрела на Нику, захотелось, чтобы это оказалось выдумкой, ведь им все придется узреть своими глазами, если это правда, а ей уже было жаль отважного царевича, который должен жизнью поплатиться за свое безрассудство. Но есть такие герои, которым проще умереть, но не расставаться с тем, что они так любят.

Но между тем всадник уже приблизился к ним. Только теперь девушки заметили, что он был не один, прямо из воздуха соткалась уж знакомая им Пифия.

– Царевич очень робок, – говорила она тихо, – вот и попросил, чтобы я показала ему вас, когда я о вашем вторжении поведала ему вдруг, вот и пришлось отправиться вместе с ним в погоню. А встретиться вам все равно здесь суждено, так лучше раньше, чем позднее.

Приблизившись к Нике, она добавила:

– Его судьба в твоих руках, я могу только догадываться, что ты знаешь наверняка., вот и сделай все., чтобы белы не случилось, зря ты что ли тут появилась.

По тому, как обе девицы смутились, Пифия поняла, что они только что говорили о молодом царевиче, им обеим уже было что-то ведомо. Но она тут же предложила:

– Коли я пока тут с вами, давайте посидим немного у огня, может я что сама разгляжу да вам поведаю. Торопиться мне пока некуда, вот и проведем этот вечер вместе.

Юноша пошел за хворостом для костра, а Ника произнесла:

– Это царевич Скитл, и история его оказалась печальной, но она дошла до моего времени. Хотя сохранилось о них ну совсем мало, иногда кажется, что их и вовсе не было в этом мире. Они прошли как тени, потому наш интерес к ним так велик.

Глава 9 Царевич дивного мира

Юноша был на приличном расстоянии, но кажется, слышал свое имя, потому что он тут же взглянул в ее сторону удивленно – откуда это было ведомо чужой и такой странной девице?

– Он был в Греции еще малышом, и очарован всем, что видел там, что пережил в детстве и отрочестве. Тут же радость сменилась грустью.

Он только закивал в ответ, понимая самое главное, и упуская детали ее рассказа. Ему казалось, что они уже встречались, но ведь этого не могло быть, тогда откуда ей это ведомо, ведь даже Пифия ее слушает с интересом. Наверное, и она не знала так много.

Мир полон загадок и тайн, в нем так легко заблудиться, и все-таки какое-то время он проведет с этими девицами, а потом видно будет что и как дальше.

Царевич стал разводить костер, но он был смущен и растерян, наверное, думал, что не разумно было догонять этих странных дев, так ему было бы спокойнее. Хотя одиночество в безлюдной и бескрайней степи ничего хорошего не может ему подарить. Да и не был он никогда трусом. Спокойно мог посмотреть опасности в лицо.

На его смуглом лице с раскосыми глазами и выгнутыми бровями появилось странное выражение недоумения и заинтересованности в собственной судьбе.

Ника, глядя на огонь думала о том, как странно устроен этот мир, неправильно было бы терзать этого юношу и продолжать молча размышлять о том, что ведомо только ей одной.

Но что делать ей, если поведать легенду, она точно сбудется. Только хотелось ли ей этого? Сказать им о неизбежном, которое, вероятно, скоро, еще в их бытность случится, или ни о чем не говорить? Лучше не ждать и не знать, что смерть близка.

№№№№№№№

Бес темноватым облаком парил с ними рядом. Он мысленно похвалил Пифию за то, что она действовала так быстро и сама проводила к девицам царевича.

Но как его Ника могла думать о каких-то пустяках, когда рядом с ней живой царевич. Самое лучшее было просто в него влюбиться. Пусть Пифия расскажет о Анахарсисе, тогда все они что-то поймут и возможно мир и судьба царевича изменится.

Все пока казалось легче и проще, чем он думал сначала, самому Мефи и делать было нечего, но следить за ними нужно было в оба. Как часто ему приходилось бродить с разными героями в средневековье, рассказывать и показывать, какие там были нравы, но он никогда не заглядывал в прошлое так далеко, что даже сам немного растерялся, ведь неизвестность угнетает страшно. А он привык действовать, все или многое зная.

Бес не ошибся, все шло своим чередом, и довольно успешно. Ника залюбовалась снова вспыхнувшим огнем, но это был большой и мощный костер, который силой воли, вероятно, раздувала Пифия, а не только легкий ветерок, паривший над их головами.

Царевич удивился не меньше девушек, даже вечером, такие костры он видел не часто. И все-таки огонь в степи между землей и небом, связывающий все миры в золотистый узел, согревающий или сжигающий все на своем пути – это нечто завораживающее и очень красивое зрелище.

Тут снова заговорила Пифия, отключившись от своих дум.

– Я снова буду предсказательницей, но расскажу не о грядущем, а о прошлом, говорят, что там уже все случилось, только часто нам неведомом, как и что там могло быть, мы знаем только какие-то происшествия, не имея понятия о том, что и как могло происходить.

Глава 10 История Анхарисиса

Горел костер, беседа текла как ручеек, они не заметили, как стало темнеть. Незнакомый мир стал еще таинственнее и загадочнее. И первый этот вечер и первая ночь не казались девицам такими мрачными и таинственными в этом незнакомом, а потому очень опасном мире.

– Это бывало уже когда-то, – тихо, но отчетливо говорила прорицательница, – я все вам расскажу, а может и покажу кое-что, конечно, если вам это не испугает. Но девицы вы отважные, надеюсь, не испугает.

В том мире, в нашем прошлом был легендарный царевич, и звали его по-скифски Анахарсисом.

Она замолчала на один миг, и всем показалось, что в пламени костра распахнулась какая-то огненная дверь и пророчица пригласила их туда войти. Из одного мира они смело шагнули в другой и с любопытством огляделись

Они встали и вошли, ничего не боясь, ни о чем больше не думая. Сначала немного боялись обжечься, огонь дышал рядом и метался прямо перед ними. Но не коснулось их пламя.

Они оказались во дворце скифского царя, они шагнули из пламени во дворец.

Ника сожалела, что она не видела его снаружи, а оказалась сразу около зала царя, и заметила, как перед царем предстал другой царевич. Она хотела спрятаться, но Пифия оказалась рядом с ней, и улыбнулась.

– Не бойся, они нас не могут видеть, мы невидимы для них, потому что нас там нет.

Тогда Ника перестала бояться, почувствовала себя спокойнее. Так смотреть было еще интереснее.

А царь шагнул к царевичу, обнял его, на смуглом лице появилось какое-то торжество. Он словно бы праздновал победу после долгого и изнурительного сражения.

Но царевич был странно одет, в явно греческие одежды. Это сразу же заметила Ника, насколько разными были у них костюмы. Это смутило и царя, который даже в их времени был давно мертв.

Но там, в этой зале сейчас они оба были еще живы – это и казалось настоящим чудом.

Пришельцы стали смотреть дальше.

– Отчего ты не весел, сын мой, – спросил царь строго, и тень радости исчезла с сурового лица. Он чувствовал, что сейчас прозвучит что-то важное и не приятное для него, такое он всегда чувствовал кожей.

– Я так долго жил у эллинов, привык ко всему, что там творится, не нравятся мне все наши обычаи, – растерянно говорил юноша.

Не только сам царь, но и все придворные, собравшиеся тут, переглянулись, стали тихо о чем-то переговариваться. Осуждение появилось на многих суровых лицах, но яростнее других был сам царь.

– Вот как, видно обычаи предков тебе не любы? – спрашивал он

– Зачем он сейчас им все говорит? – мучительно подумала Ника, наверное, так думали все ее спутники. И только Пифия спокойно взирала на все происходящее, наверное, она все это видела не в первый раз. Ведь она могла возвращаться в любое время и снова посмотреть что и как происходило.

Но она отвлеклась от собственных мыслей, потому что продолжалось важное собрание, очень хотелось видеть, как это будет.

– Что же тебе не нравится сын мой? – вопрошал царь, – разве не среди нас ты родился, и как может не нравиться свое и нравиться чужое? Я не понимаю и никогда не пойму этого.

Но юноша словно не слышал угрозы в голосе отца, кажется он вообще ничего не боялся, словно за спиной его стояли и Агамемнон и Ахилл и готовы были его защитить.

– Пока я проехал по землям нашим, я снова видел жертвоприношение Молоху, и с трудом отбил прекрасную девушку у озверевших жрецов, – говорил царевич, – я снова видел наших ничтожных богов, жалких и беспомощных, сколько подарков вы не дарили им, если бы видели вы, каковы эллинские боги, как могучи и прекрасны они. Они любят, страдают, сражаются, а не только пустыми и беспощадными глазами взирают на жертвы, которые им совсем не нужны, ничего они не могут и не хотят, зачем нам такие боги?.

Он замолчал в полной тишине, казалось, что было слышано дыхание тех, кто был в то время в зале.

– Зачем тебе это? Зачем ты восхваляешь чужое и порицаешь свое? – гремел в пустой зале голос царя, наверное, в тот момент он был похож на разъяренного Зевса.

Глава 11 Развязка

Но юноша, погрузился в свои раздумья, даже не ощущал этой ярости, он умел отключаться от реальностей, переносясь в иной мир. А потому и Зевса в своем отце он никак не разглядел.

– Это его и погубит совсем скоро, – обреченно подумала Ника, немного позднее тревога за парня возникла и в душе Сиси, и только Скитл готов был броситься туда и встать рядом с ним, и он не чувствовал опасность или презирал ее, но опасность не остановила бы его в тот миг.

– Значит девчонка права, и он сложит голову в борьбе с иллюзиями, – насмешливо раздумывала Пифия, а ей – то казалось, что ее колдовство и ее рассказ с тайным смыслом научат его чему-то, предостережет от неверных шагов, да где там, не бывать этому.

Ему показалось, что он просто слышал сказку, и не хотел никак подчиняться тому, что увидел и услышал.

А царевич там, в зале, не слышавший гнева отца своего, между тем продолжал, словно вернувшись к реальности:

– Мой народ убог и несчастен, я хочу повернуть его к искусству, к красоте, к величию мира, я хочу рассказать ему чужие сказы, подарить смелых и отважных героев, великолепных богов. От этого ему точно не станет хуже, – неожиданно оборвал он речь, словно почувствовал опасность.

Как же поздно порой мы понимаем, какой ужас подстерегает нас, какая беда черной тучей нависла над головой. Но когда приходит осознание, то становится страшно, очень страшно. Может быть его отец был темен, но он был силен, как бык, он не потерпит такого от собственного сына и наследника, ведь на него было возложено столько надежд, которые все пошли прахом из-за того, что какой-то мудрец надоумил царя отправить сына к грекам, будь он неладен.

– Нет, – взревел царь, – на этот раз глаза их встретились, и властелин уже терял терпение, – не нужно моему народу чужого, скифы переживут твоих эллинов и останутся, когда от тех и праха уже не будет в мире, не нужны нам чужие, пусть и красивые сказки, запомни это. Я не позволю тебе уничтожить мой народ, они перестанут быть скифами и не станут греками, неужели ты не понимаешь этого?

– Я понимаю тебя, отец, – согласился юноша, – но правда будет на моей стороне, это случится рано или поздно, когда они узнают, когда поймут меня и будут со мной, – упрямился царевич.

Как понял царь, опасность была значительно сильнее, чем он считал сначала, парень отравлен этим ядом, он предаст своих и останется с чужими, может быть просто отправить его назад? Но тогда он останется без наследника, а допустить этого он никак не мог. У него был только один наследник, и поздно думать о втором, тот не успеет подрасти, пока ему самому придется покинуть этот многострадальный мир

Но отец отступать не собирался. И ясно было для всех, кроме самого царевича исход этой страшной схватки.

– Не бывать этому, – ревел царь, – сурово взирая на сына.

В глазах царицы, все это время молчавшей, поселился испуг, переходящий в ужас. Она бросилась к властелину, но он оттолкнул ее тут же, и царевич отошел в сторону, понимая, что его упрямство может причинить боль самому дорогому человеку.

– Я устал и должен отдохнуть с дороги, – твердил он, но никто уже не слышал его голоса.

Все как-то замолчали и застыли в этом зале.

Наши герои затерялись где-то в переходах дворца. Но они не собирались оттуда уходить, потому что хотели узнать, что же будет твориться дальше

Пифия улыбнулась и ответила на их безмолвный вопрос:

– А дальше что?

– Я покажу вам это…, – губы ее разомкнулись беззвучно, но они слышали ее голос. Хотя напряжение было таким сильным, что казалось будто они оглохли и ослепли в один миг.

Глава 12 Старый миф

В мире, куда попали наши герои, их не было видно, они тут казались привидениями. Наверное, так же и по нашему миру бродят люди из других эпох, смотрят и стараются понять, что и как тут творится.

Возможно приведения, это и есть те, кто приходят к нам из других времен и других миров?

Но Мефи, о котором мы все забыли, решил к ним присоединиться. Он в любом мире чувствовал себя как дома. А теперь он всем хотел показать, на что может быть способен. А мог он больше, чем остальные, этого у него не отнять.

Он превратился в восточного мудреца, не стал раздумывать, были они в то время или нет, просто ему это понравилось. Вот в таком виде он и направился туда. Если они узнали о греках, то почему бы теперь не узнать и о других народах, мир огромен и многообразен.

Ника заметила его первой и стала тормошить Пифию.

– Смотрите, смотрите, кто к принцу пришел, может он и спасет нашего принца. Давайте посмотрим, что он делать станет.

– Этот вряд ли спасет, – усмехнулась чародейка, она догадывалась, кто скрывается под маской мудреца, но посмотреть и послушать его и ей очень хотелось.

Странное дело, ведь Ника лучше других знала, что царевич не спасется, и все-таки ей хотелось верить, что беды не случится, в последний момент что-то произойдет, случится невероятное, непредвиденное, и все обойдется на этот раз. Они не могут быть просто молчаливыми свидетелями, они должны вмешаться, если они здесь и что-то сделать.

А потом люди придумают красивый финал, который мог бы быть, но не случился. Какая разница им, потомкам, как там было на самом деле.

№№№№№№

Мефи оглянулся и немного подождал, пока появятся его зрители. Только он один видел, как незримые для этого мира, они тихо вошли в покои и остановились около стены.

– Кто вы такой, что вам нужно? – спросил царевич, – он был грустен и раздражен. Он знал, что они вряд ли согласятся с ним. Но не ожидал, что они примут его так враждебно. Но это не только не остановило его, а заставило действовать еще решительнее. Он готов был умереть за своих греков, безумие, конечно, но все-таки готов.

– Я твой друг, царевич, я был в тронном зале, когда ты беседовал с отцом, – проговорил турок, – и мне жаль тебя. Они не хотят слышать и понимать того, что есть лучший мир, и это беда, – тяжело вздохнул незнакомец. Он сыграл свою роль очень убедительно. Хотя в словах его не было ни слова правды, все чистая лоб и сплошное притворство, но надо было уметь при этом оставаться на высоте.

Глава 13 Искушение

Хотя царевич молчал. Может этого парня подослали слуги его отца? Но он был так одинок в этом мире, не на кого ему было надеяться, даже старые друзья могут оказаться предателями.

– Послушай, когда я там стоял и смотрел, как они яростны, я старался припомнить греческие мифы. Вспомнил миф об Адонисе. Наверное, вернее ничего не будет, помнишь, как юного красавца на охоте ранил кабан? Вот и не забывай про это.

– Это какой-то тайный знак? – удивленно догадался царевич, – только его потом воскресила богиня любви.

– Да, конечно, и это я не позабыл, еще бы Афродиту тут где-то отыскать, – незнакомец оглянулся вокруг, – и в воскрешение из мертвых скифы не верят. Наверное, боги сами себе подбирают народы или народы придумывают богов себе под стать. Ведь твоя богиня Апи не так красива, как Афродита или Венера. Да и не так оно добра, не станет она воскрешать даже царевича, уж поверь мне. Да и не от любви и ревности ты погибнешь, а потому что переметнулся к чужим. А за это карают везде, где бы ты нт жил. Ты должен сожалеть о том, что ты скиф, а не эллин.

Тут мудрец замолчал, как будто бы он все сказал.

Да, он попал в самую точку, юноша был умен и догадлив, он понял все. Дурные предчувствия и прежде одолевали его, теперь от них никуда не деться.

№№№№№

Царевичу даже показалось, что миф об Адонисе он вспомнил сам, в то время когда о нем говорил незнакомец.

Но разве он не знал, что так все и будет, зачем же он в Скифию вернулся, если чувствует себя еще более чужим, чем у эллинов? Пусть это его Родина, но разве она понимает его, разве она что-то может понять? Надо было там оставаться. Он так и сделал бы, будь простым скифом, но не царским сыном, теперь же все это пустое. Он вернулся, они не выпустят его назад. Да и сам он чувствовал, что было что-то не то и не так во всей его новой жизни. Чужой среди своих, – на разные манеры повторял он. И от этого было грустно и больно.

– Скифия жестока и несправедлива к своим, так было всегда.

Но собеседник его молчал.

Юноша, наконец, опомнился и спросил у мудреца:

– Что ты мне предлагаешь? Что я должен сделать, чтобы все как-то удадилось?

– Тебе надо тайно бежать, туда, назад, откуда пришел, сейчас, пока не свершилась беда.

– Нет, – даже не раздумывая, произнес он, – я больше никуда не побегу. Ты прав, я не люблю этого мира, но мне некуда бежать, здесь я родился, здесь мое царство, пусть оно дикое и печальное, но оно мое, а если я смогу сделать его хоть немного лучше, то я сделаю все, что он меня зависело, это уже немало, я могу, могу что-то сделать.

– Нет, – жестко произнес собеседник, – ты обречен, и ты не хуже меня это понимаешь сам.

№№№№№

Наблюдавшие за этой сценой немного поежились, они не могли предположить, что он будет так резок и откровенен. Надо же как-то пощадить парня, облегчить его грядущие страдания.

– Ну зачем же он так? – подумала тогда Ника, – хотя он скорее всего прав, ничего не остается, как еще сказать ему обо всем этом? Но почему он так и не понимает, на что он идет. Но мужеству его можно было бы позавидовать.

– У тебя осталось совсем немного времени для этого, – говорил мудрец, ему уже порядком надоели все эти странные беседы. Но тайно он все-таки подглядывал за парнем.

Хотя царевич пока ничего не предпринимал, собеседник его где-то растворился, словно его и не было…

Надо было куда-то идти и что-то делать и нашим героям, а они все смотрели на царевича, который не мог их видеть и слышать.

Ника пыталась понять, почему бес так поступил. Ведь это была не жалость, он вообще никогда никого не умел жалеть, и помогать ему не собирался… Не верилось, что ему было просто приятно смотреть на чужие муки, да что там смотреть, подливать масло в огонь. Конечно, он не виноват в том, что так вышло. Останься царевич дома, ничего такого не случилось бы, но коли это произошло, ведь можно смягчить силу удара.

Они уходили грустными, сначала Пифия хотела спросить у них, может не стоит оставаться дальше, надо вывернуться в реальность. Но по их лицам она понимала, что они с ней не согласятся, решила все довести до конца, разу уж она все это затеяла.

Глава 14 Заговор. Проклятье эллинов

В это время наши странники не заметили, как Сиси внезапно куда-то пропала.

Все это время она была рядом, но как только они увлеклись происходящим и отвлеклись, она куда-то взяла и сбежала.

– Где она? – тихо спросила Ника, – сейчас и мы туда отправимся.

И она спокойно увела их в самую дальнюю комнату, в конце полутемного коридора, где можно было наткнуться во мраке на какие-то предметы или затаившихся там людей. Не было ни грамма света, вокруг только кромешная тьма.

В противоположной стороне горели только два факела, которые освещали группу людей. Их было очень плохо видно. Они все сделали для того, чтобы не было видно их лиц. Они и при ярком свете наши герои вряд ли смогли бы узнать кого-то из них.

Ники присмотрелась и узнала только одного из них, стоявшего за троном царя, когда тот принимал царевича. Похоже, что всем здесь заправлял он.

Здесь они и обнаружили Сиси. Когда глаза стали привыкать к темноте, она стояла ближе к ним и лучше все видела и слышала. Остальные медленно стали двигаться туда, вспомнив, что их никто не сможет разглядеть.

И хотя все уже знали, что они здесь не существуют и им нечего бояться, увидеть их тоже невозможно, но двигались они очень осторожно, понимая, что могут оказаться в ловушке, из которой потом не выбраться.

Любопытство одержало верх, и герои прислушались к тому, что происходило.

– Царь ничего не имеет против, – отвечал стоявший за спиной властелина, он и сам убедился, что парень нахватался этой заразы, – подчеркивал все тот же неприятный голос.

Его собеседники если что-то и говорили, то их совсем не было слышно, только один этот резкий и противный голос, он словно харкал словами и при этом внимательно следил за всем, что там творилось.

– Разве сможет он теперь умереть спокойно, зная, что все станет крахом, а как мы жить будем? – спрашивал он.

Все люди, а была их тут дюжина, хотя остальные молчали, их с трудом можно было разглядеть, но никого не слышно, но они были готовы к убийству царевича.

Никто в том не сомневался, что беда случится, это только вопрос времени.

– Но кто это сделает? – спрашивал царский советник, сидевший к ним лицом, – я не хочу, чтобы на кого – то из нас пала тень подозрения, каким бы он не был, это царский сын, мы не должны с ним расправляться в открытую..

– Мы все решили, тебе понравится, Дан, – говорил кто-то, чьего обличия они не могли видеть, он скрывался за чужими спинами.

– Не знаю, не знаю, в прошлый раз ты мне тоже обещал, что все сделал, но царь сразу все понял, а я не хочу, чтобы он меня в чем-то уличил, да и тебя, его военачальника тоже. Он должен быть уверен в нас с тобой.

– Да ты слова мне не дал сказать, – возмутился тот, – выслушай, а потом и решай хорошо это или скверно.

Теперь все разом навострили уши, наши герои тоже хотели услышать, что же он говорить станет.

– Он появится тут, и ты все узришь сам.