Текст книги "Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви"

Глава 5 Переосмысление мифа

Наконец пришла Жаклин, и герцог мог спуститься в столовую и выпить чашку кофе с коньяком. Он не чувствовал усталости – ощущал только тревогу и отрешенность. Ничего не хотелось делать, никуда он не мог идти. Но как не старался Старик отделаться от помыслов об Аполлоне, Нимфе и лавре, они не хотели оставлять его.

Но теперь, когда он не видел бедного умирающего мальчика, размышлять было легче. Он подумал о том, чего совсем не замечал раньше. Оказывается, самый прекрасный из богов не так уж безупречен, каким всегда казался. Они и все грешили, но до сих пор он не помнил каких-то происшествий и грехов Аполлона. Но в этом мифе невозможно отрицать его явную жестокость, а к проигравшим – тем паче. Не приходилось говорить о его благородстве. А что стало с Марсием, тем самым сатиром, который состязался с ним в игре на музыкальном инструменте? Он никак не мог припомнить, на каком музыкальном инструменте они играли. Но, выиграв, прекрасный бог просто содрал с него шкуру, чтобы другим было неповадно. Тогда он и стал таким безобразным, – невесело усмехнулся Старик.

А кто вам сказал, что сатир играл хуже Аполлона? Может и лучше. Но это не имело никакого значения. Потому, наверное, все боги проиграли единому, доброму и прекрасному, хотя и сами не могли понять, почему такое могло с ними случиться.

Аполлон мог легко расправиться со своими жертвами, а они против него были бессильны.

Старик понимал, что в своих размышлениях он ушел далеко от реальности. Но ведь этому Богу понадобился Сатана, Люцифер, Дьявол, для того, чтобы творить злые дела, а люди сравнили и поняли, что такое добро. Без зла его никто не заметил бы и не оценил.

Аполлону пришлось делать и то, и другое. А если появится кто-то белый, значит, рядом должен быть и совершенно черный, по-другому мир не может быть устроен.

– Но что делать мне, если бы я захотел противиться происходящему? К Богу взывать бесполезно, – обреченно думал он.

Но разве после стольких смертей у него было на это право и желание? А если второй совсем рядом, разве не может он сделать хоть что-то хорошее. Говорят, что ничего хорошего он никогда не творит, а если и творит, оно поворачивается неизменно совсем иной стороной. Но могут быть хоть какие-то исключения. Он должен попробовать, если Бог не так хорош. Пока еще есть силы, пока надежды не исчезли, он должен попробовать изменить хоть что-то.

Если Бог не так хорош, как хотелось бы, то Дьявол не может быть так плох. Пусть он требует от Старика, что хочет, но оставит им Ричарда.

Это несправедливо, если он покинет этот мир и замок так поспешно, при таких трагических обстоятельствах.

Старик решил не ждать на этот раз до вечера. Может быть слишком поздно. И он принял решение туда отправиться и упросить Пианиста, если что-то получится, значит, все было не зря.

№№№№

В это утро на несколько минут сознание вернулось к Ричарду. Исчезли все горы и овраги, а вместо бескрайнего неба он увидел только белый потолок. И самое удивительное – Жаклин в кресле сидела совсем рядом. Она склонилась над книгой, и несколько мгновений он смотрел на нее. Он прикрыл ресницы, чтобы еще хоть немного продлить это мгновение. Она могла разозлиться и убежать. А ее близость – такое блаженство. Он не переживает, если она исчезнет, если и возвращаться в мир, то только для того, чтобы она была рядом, любить ее и быть любимым такой великолепной девушкой.

Кажется, ему стало лучше от одной только мысли об этом. Она спокойно читала, ничего не заметила, потому что он не шевелился.

Но что она читала, что заставило ее сидеть около его кровати? Он понимал, что что-то произошло, но никак не мог вспомнить, что же именно. Для него события последних дней (он не догадывался, сколько прошло времени) оставались тайной. Он не стал что-то выяснять, просто лежал и молчал, счастливый оттого, что все было так.

Но блаженство продолжалось недолго. Скоро он снова потерял сознание. Она была уже там, в его грезах, стояла рядом с ним на высоком обрыве, тянула к нему руки. Прекрасное лицо ее было мрачным и печальным. Ярость и злоба, откуда они появились? Ничего дурного он ей не делал, но словно бы был в чем-то перед ней очень виноват.

«Неужели, мне никогда не удастся узнать, из-за чего она злится на меня? – спрашивал он сам себя. От этого на душе становилось еще тяжелее.

Глава 6 Новое требование

Старик сидел в беседке, сооруженной в незапамятные времена. Он вспоминала о том, как Таис любила здесь бывать со своими подругами, размышлять в одиночестве, укрывшись от остальных обитателей замка. Окруженная многовековыми деревьями, беседка была укрытием от мира, от посторонних глаз. Герцог любовался старинной резьбой, и узорами на крыше. Если Пианист где-то и мог появиться, то именно здесь.

Старик Ра ждал недолго. И хотя он уже привык ко многим странностями, казалось, что ничто не сможет его удивить, но все-таки удивился, когда Двойник вопрошающий и немного насмешливый перед ним предстал.

– Я слушаю тебя, чего ты от меня хочешь?

– Ты ничего не знаешь о случившимся? – не выдержал герцог. Он не мог понять, как тот мог оставаться таким спокойным.

Двойник пожал плечами. И продолжал молчать.

– Я не понимаю, кто и зачем всю мою жизнь меня испытывает. Но этот юноша к моей семье никакого отношения не имеет, и я не хочу, чтобы, едва поселившись в моем замке, он умирал у нас на глазах. Почти никого не осталось в этом царстве мертвых. В нем и без того невыносимо жить, зачем же еще эта смерть? Он говорил рассеянно и не связанно, но Пианист хорошо понимал его.

– Ты слишком умничаешь, это просто несчастный случай, каких в мире происходит тысячи, одним больше, одним меньше.

– Нет, яростно набросился на него Старик, это не несчастный случай, ты прекрасно знаешь это. В тот момент, когда душа моего дорогого Сержа еще не успокоилась, еще одна смерть? Мне кажется, замок притягивает все беды, которые есть в мире.

Пианист смотрел на него с интересом, но все еще ничего не говорил.

– Хорошо, что же ты от меня хочешь? – спросил он.

Вероятно, ему нравилось мучить старика. Хотя он понимал, что тот ничего от него не посмеет потребовать. И тогда он сам предложил

– Я выполню твою просьбу, если она будет в пределах разумного, – услышал он голос Пианиста.

Старик молчал. Загнанный в угол, он никак не мог понять с чего ему начать, ведь у них на самом деле был уговор, что он не станет вмешиваться и что-то менять. Но как он мог удержаться от этого сейчас, когда смерть – эта проклятая дама опять спокойно расхаживает по его замку.

И вдруг он испугался того, что пока здесь говорит и размышляет, может быть уже поздно. Но если бы там что-то произошло, он бы как-то ему намекнул на свершившееся.

– Не убивай Ричарда, – наконец, выдохнул он, – парень должен жить. Пианист молчал. Было не очень понятно, о чем он думает и собирается ли он выполнять его мольбу о спасении. Ему это было под силу, но почему он медлит? Напряжение нарастало с каждой минутой.

– Так будет еще хуже, – говорил он. И было очевидно, что ему что-то обо всем этом известно. Но старик не обратил на это никакого внимания.

– Что может быть хуже смерти в 25 лет? – спросил он растерянно.

– Ты все еще настаиваешь? – поинтересовался он

– Да, конечно. И возможно я больше не буду у тебя ничего требовать, -прибавил он, хотя и не было в его голосе уверенности.

– Но, я предупреждал тебя, что будет хуже. И потом, когда ты обнаружишь это, не набрасывайся на меня с кулаками, – предупредил его Пианист.

Старик стоял на своем. Он немного успокоился только тогда, когда понял, что Ричарду больше не грозит смертельная опасность. Это была случайность или они заключили какую-то странную, для него совершенно непонятную сделку. Он совсем забыл об осторожности и благоразумии после всего случившегося.

Сейчас, когда он брел по парку, то почти случайно вспомнил сказку о короле, который за свое спасение пообещал то, о чем он не ведал. А когда вернулся в свой дворец, то выяснил, что за это время у него родился сын. Странно, почему после разговора с Пианистом он вспомнил именно эту историю. Конечно, у него не могло родиться ребенка, но что-то похоже, вероятно с ними приключится. Но кто в этой истории палач, а кто жертва – этого он никак не мог понять и разобрать. Все было до невероятности странно, ничего герцог не мог пока понять и решить для себя, но ведь все тайное становится рано или поздно явным.. Но то, что сделано, сделано, он вырвал из кровавых лап вечности еще одну жизнь, юную и прекрасную. А сказки останутся сказками, они могут сбываться по-разному, или вовсе не сбываться.

№№№№№№№№

Старик отправился домой, чтобы ждать, немного успокоившись, чудесного выздоровления. Сначала он жалел о том, что ничего не может сказать Жаклин. Как он ей такое объяснит? Но потом понял, что это вовсе не обязательно делать, потому что ее это не волнует. И тут же вернулась тревога за собственную внучку. Все это так странно, если ее на самом деле не волнует то, что молодой человек умирает у них на глазах. У нее есть собственные печали и огорчения, но они не могут затмить всего мира.

Старик не мог понять внучку, хотя она так была на него похожа. Но может все не так скверно, если она все это время провела у постели Ричарда. Только сострадание это или чувство долга – этого он никак не мог понять.

Старик подозревал, что спасать надо было Жаклин. Это она, несмотря на то, что двигается, ест и пьет, еще ближе к смерти, чем Ричард, это для нее жизнь больше не имеет никакого значения. Но от этого он старался уходить, не замечать, не думать, и губил ее своим равнодушием, глухотой и слепотой – так ему было удобнее жить. Может, потому ему и вспомнилась сказка. Но не слишком ли поздно вспоминалась, можно ли что-то изменить?

Старик вспомнил слова Пианиста. А тот сказал, что если Ричард выживет, то будет еще хуже. Что это словоблудие, или так оно на самом деле и будет, но почему? Наверное, он никогда не лжет. Но почему это может произойти? Он не сможет узнать до тех пор, пока это не случится. Но даже если бы он знал обо всем, разве жизнь человека в 25 лет не стоит того, чтобы за нее бороться и заплатить любую цену. Он не имеет права выбирать, он не Господь Бог и не палач. И это только одно из многих испытаний в его жизни. Герцог Ра не торопился домой, шел медленно, и знал, что эту беду ему удалось отвести, но что же еще случится?

№№№№

Вот уже несколько часов Жаклин сидела у постели Ричарда и ждала, когда появится Старик. Она немного сердилась на него за то, что он задерживался. Ей показалось, что ему стало лучше, хотя она и не понимала, откуда у нее появилась такая уверенность, ведь он не шевелился и не приходил в себя. Но она точно знала в те минуты, что он не умрет. В душе больше не было предчувствия смерти. Дама в черном с искаженным лицом больше не возникала где-то рядом. Она ушла. И Жаклин не могла в том сомневаться.

Она смотрела на Ричарда если не с интересом, то с любопытством, удивляясь его внутренней силе и желанию жить. Именно этого ей не хватало прежде, а теперь и говорить нечего. Если бы с ней что-то подобное случилось, она умерла бы в первый час своей болезни. Даже обрадовалась бы такому происшествию, и спокойно поднялась бы на небеса или в ад. Если уныние, желание умереть – такой тяжкий грех, то вероятно, райские врата для нее закрыты навсегда. Но сейчас впервые, что-то изломанное и согнутое в душе ее стало выпрямляться и изменяться на глазах. Словно бы очень долго не дышавшая, она снова вдохнула чистого свежего воздуха. И это ей показалось очень приятным. Она не доверяла своим чувствам, но замечала, что становилась какой-то другой.

И рука ее невольно потянулась к «Медее». Эта незамысловатая книга, автор которой просто пересказывал содержание старого мифа, как-то отражалась на ее собственной жизни. Хотя это казалось невероятным, но было так.

Глава 7 Явление героя. Выбор

Уже несколько дней стояли корабли эллинов в их порту. Несколько дней царь Этт только и делал, что издевался над ними и намекал на то, что никогда не видать им Золотого руна, пусть они о нем забудут и убираются по добру, по здорову.

Медея знала, как только ему надоест эта игра (а греки оказались на редкость упрямы) он под каким – то предлогом от них отделался, и не будет слишком разборчив в средствах – отец всегда был жесток и несправедлив, а они слишком долго испытывали его терпение. Но за это она и любила его, и гордилась своим отцом и грозным властелином.

Сила, власть и гордость – вот те качества, которые необходимы любому мужчине, а тем более царю. Но сейчас все становилось слишком серьезно и грозило бедой. И смерть близка для красивых и упрямых людей, один из которых их герой. А по предсказанию он должен был стать ее мужем. Но это невозможно. В этой книге что-то очень сильно напутано. Она точно знала, что такого не может быть, но тогда почему все время избегала встречи с ним, боялась взглянуть на него, пряталась в тень, как только он появлялся? Это она-то царевна и самая могущественная волшебница. Но как бы могущественна она не была, Медея понимала, что богиня, владевшая ее душой значительно сильнее ее самой. А эти воинственные люди непременно выполнят то, что задумали, потому что, им вероятно нельзя возвращаться домой без этого руна. Но пока Медея сопротивлялась, не желая поддаваться таким адским искушениям.

Уединенное место среди скал на долгое время стало любимым ее приютом. С утра она уходила туда и будто шахматные фигуры, двигала эти скалы, развлекалась, убеждаясь в силе своего дара, и ей это казалось любимой забавой. И как можно было не позабавиться, когда какой-нибудь путник, оказавшийся здесь и знавший эти места, видит вдруг, что не все находится на месте. Он почти уверен, что на пути не должно быть никакой скалы, а она возвышается, стоит, словно ее здесь поставили.

Только на закате выходила Медея из своего укрытия и неизменно смотрела, не ушли ли прочь корабли греков. Но они все время стояли на том же самом месте. Она почти не интересовалась тем, что происходило во дворце, будто это не должно было ее касаться, и несколько дней не видела Незнакомца. Вероятно, он был где-то рядом, но на глаза ей не попадался, хотя Гела говорила, что он спрашивал о ней, долго ждал ее возвращения.

– Нет, – сердито говорила царевна, – не говори ему ничего, я не хочу его видеть. Когда же они оставят нас в покое?

Даже служанке такой отпор казался подозрительным, но она ничего не смела сказать своей госпоже.

– Но почему, они так милы и обходительны, – напоминала она своей царевне.

Медея все это время оставалась, непреклонна, Говорить с ней об Язоне было бесполезно. А она сама уже поддалась его обаянию и сожалела о том, что он погибнет от рук их сурового царя, такой молодой и красивый, и помочь ему будет невозможно. Но неужели какое-то руно стоит человеческой жизни, и, скорее всего не одной?

Они встретились на следующее утро. В очень ранний час, когда Медея надеялась, что ей удастся незаметно ускользнуть из дворца, она выбежала в сад и обратила лицо к восходящему солнцу, пытаясь угадать, что ждет ее нынче. Она почувствовала, что за ней кто-то следит. И незнакомец был так близко, что до него можно было рукой дотянуться. Но кто из безумцев посмел нарушить покой царевны. Он либо потерял страх, или не имел его вовсе. Помешать ей на рассвете общаться с духами и божествами не мог тот, кто хоть немного ценит собственную жизнь.

Зло и насмешливо взглянула она на смельчака и готова была превратить его в лягушку или кузнечика. Но, еще не взглянув на него, она уже знала, что это был Язон. Это он встал раньше всех и вышел полюбоваться рассветом. А может быть, он случайно хотел столкнуться с ней на рассвете? Она не знала этого наверняка и не пыталась угадать, коли это совершилось, то так тому и быть. Встреча, которой она не желала и старалась избежать, все-таки состоялась. И это не обрадовало Медею.

Грек стоял перед ней, такой высокий и такой сильный и улыбался, хотя и во взгляде ее и во всех движениях было столько вызова и злости, что их хватило бы, наверное, чтобы свалить быка, но он не обращал на это никакого внимания.

Медея развернулась и пошла прочь. Она не произносила не единого слова, хотя и не могла оставаться равнодушной.

«Интересно, это и есть человек, который должен стать моим мужем по предсказаниям. Но этого не может быть, его жизнь висит на волоске. Хотя он и улыбается, но не может знать об опасности, которая его подстерегает. А может он презирает любую опасность? Но от беды ему не уйти – она это видела.

№№№№№№№№

В этот день Медея больше не думала о Язоне. Она купалась в маленькой горной речке, вода там была всегда очень холодной. Но это ее только возбуждало и радовало. Она заставляла птиц комом лететь к земле и разбиваться. Ни одна из птах перед ней не устояла. Она спокойно позвала барса. И грозный зверь стоял перед ней на задних лапах, как котенок. И только на несколько мгновений ей снова показалось, что она не одна, что кто-то следит за ней, но она не обратила на это особого внимания.

Чародейка казалась свободной и веселой, могла повелевать природой, животными, птицами и радоваться своей безграничной власти над этим миром.

И только когда она приблизилась к дворцу, лицо незнакомца снова мелькнуло в ее памяти. Она помнила все черты его до последнего штриха, будто видела и знала его все эти годы.

– С этим надо покончить в ближайшее время. А может быть мне помочь ему, раз он так настойчив, ведь не так уж необходимо отцу это Золотое руно. Он упирается скорее из-за гордости и честолюбия, а если Язон проделал такой долгий путь полный опасности и лишений, может быть, стоило ему все отдать, конечно, за определенную плату. Они уедут навсегда, она снова будет жить в мире и ладу с собой, – уговаривала себя Медея.

Но волшебница вольно или невольно обманывалась, никакого мира и лада больше быть не могло. Отец никогда не просит ее предательства, он отречется от нее раз и навсегда. Он прогонит ее, а пришельцам не будет до нее никакого дела. Она не может так рисковать, она не должна этого делать. Но этот парень так хорош, если он падет от вероломства ее отца, разве она простит себе это? А разве мало их, смелых, молодых и отважных уже беседуют с Богами в царстве теней по его милости. Она не задумывалась об этих несчастных прежде, но Язона было жаль, и самое главное – она еще могла его спасти.

Но как он может так бесцеремонно вторгаться в ее жизнь и требовать от нее чего-то? Хотя, если быть честной, он от нее ничего не требовал. А она потом не простит себя того, что могла, но не спасла его от смерти.

Но тучи над головой юноши и его спутников сгущались очень быстро. В тот вечер, когда Медея уже лежала в постели, прибежала ее сестра, испуганная и подавленная.

– Там что-то происходит, – выпалила она, – ты должна вмешаться. Я слышала, что отец поставил им какие-то особые условия. Они все погибнут, если ты не поможешь им, – словно бы заколдованная, твердила она.

Медея старалась сохранить спокойствие. Но она чувствовала, что завтра на их земле разыграется трагедия. И тогда уже будет поздно. Никакие волшебные травы, ничто не воскресит его. Завтра будет поздно.

Сестра все еще не уходила. И Медея понимала, что должна на что-то решиться.

– Веди его сюда. Его зовут Язон.

Глава 8 Заговор обреченных

Девица уже исчезла, обрадованная, а чародейке оставалось только ждать их возвращения. Она еще не сознавала, что сделала и чем это может закончиться. В таких случаях не стоит задумываться, либо прыгать в холодную воду, либо уходить подальше и забыть обо всем. И тогда все запутается, она ничего не сможет для себя решить.

Она еще могла отступить и от всего отказаться в тот миг, пока этот человек не шагнул в ее комнату и не завладел окончательно ее душой. Если он войдет, то в один миг все решится, и она уже не сможет отступить.

Царевна была готова сбежать, но в коридоре раздались едва слышные осторожные шаги, дверь распахнулась очень осторожно.

Язон стоял на пороге ее покоев, никто в этом мире не знал, что Язон был у чародейки в такой час. Он молчал, кажется, забыл, зачем он тут появился. Язон был очарователен и очарован. А потом он поспешно стал говорить о том, что должен сделать. Она прекрасно знала, чего потребует от него отец, и догадывалась, как он должен все это сделать.

Юноша слушал ее очень внимательно, кажется, все запомнил. Медея взглянула на него с вызовом. Он был не только красив и силен, но еще и умен, что очень важно. Значит, не все потеряно, его еще можно спасти.

– А теперь уходи, пусть ни одна живая душа не узнает, что ты был здесь, и я тебе помогала.

№№№№

Медея хорошо понимала, что произошло. Как только за ними бесшумно закрылась дверь, но было поздно. Ничего невозможно изменить.

«Господи, что же я наделала, – иступлено шептала она, – и что теперь будет с моим миром и с нами со всеми?»

Об этом лучше было не думать вовсе. Но она не могла не думать. И хорошо понимала волшебница, что произошло что-то ужасное. И Зевс в своей колеснице уже мчался к ней навстречу. Он должен был поразить ее стрелой молнии. Но она даже не сожалела об этом, и не думала о том, что было совершено ею под покровом тьмы. Случилось только то, что случилось, нет ни желания, ни сил что-то изменять.

Отец узнает или догадается об этом немного позднее, когда они исполнят все невыполнимые его задания, перехитрят его и уедут с богатой добычей, а он будет гадать о том, как такое могло случиться. В тот день, она, узнав о его приближении и скорой расправе, примет яд, и покинет этот мир. Вот тогда все и разрешится. Но уход – разве это выход из положения? А как же Греция, которая должна быть у ее ног? О, как хотелось ей хотя бы взглянуть на эту сказочную страну. Она станет там самой прекрасной и самой могущественной царицей.

Ей показалось, что Язон любит ее, что он уже успел влюбиться, хотя они еще и двух слов не сказали друг другу. И скорее всего она просто заблуждается. Хотя мужчины не способны притворятся. Медея, как и любая женщина, готова была обманываться, рисовать себе невероятные фантастические картины того, чего не может быть.

Все перепуталось в ее сознании, все сбилось в один сплошной комок. Она больше ничего не понимала.

№№№№№

Повествование о Колхидской царевне увлекло Жаклин. Она и не думала, что способна так глубоко проникнуть в чужие переживания и горести. Все это происходило много веков назад, если вообще имело место быть. Но она была потрясена до глубины души и никак не могла понять, что скрыто в незамысловатом писании. Автор просто хотел себе заработать на жизнь незатейливой историей о волшебнице, которую богини наградили любовью к чужестранцу, приехавшему похитить руно и душу царевны. Но как в замке оказалась эта книга, почему сейчас она открыла и читала ее. Увлеченно. Какое отношение она может иметь к ее судьбе?

Девушка отложила повествование и вспомнила про больного. Она упрекала себя за холодность и невнимание к нему. И словно бы в забытьи, повторила она последнюю строчку повествования:

– Все перепуталось в ее сознании, все сбилось в один сплошной комок. Она ничего не могла понять.

Жак увидела, что Ричард открыл глаза, он внимательно смотрел на нее и улыбался. То ли книга о волшебнице обладала магической силой, то ли это просто совпадение.

Теперь она не радовалась, а сердилась на него. Но она быстро скрыла свои нелепые эмоции, как можно сердиться из-за того, что человек спасен. Ведь не желала же она ему зла и смерти его совсем не хотела. Вот в таком странном состоянии и застал ее герцог. И это поразило его не меньше, чем то, что Ричард пришел в себя. И он с нежной улыбкой смотрел на них обоих и очень радовался своему возвращению.

Увидев старика, Жаклин тут же поднялась и ушла прочь, пробормотав что-то непонятное. А он приблизился к постели, решив поговорить со спасенным юношей.