Текст книги "Заветы Велеса. Славянские мифы и сказания"

Умирающий дважды

В то время Кощей, ни о чем не подозревая, и забыв про Василису, пробудился, и возвращается к себе в свой мир холода и покоя. Но слуги верные ему сообщили, как только он появился и вернулся к реальности, о том, что сын Велеса побывал в его владениях.

– Здесь был Ярила, – твердил Банник, которому очень хотелось опередить Домового. И не то, чтобы он перед Кощеем выслужиться хотел, а говорил просто из вредности, чтобы всем насолить, такая стервозная у него натура была. Но если любой Банник не подарок, тот, который с Кощеем рядом все время проводил– особенно.

Домовой только покосился на него, понимая, что он не особенно красивую роль играл во всей этой истории. И Банник на это же намекнул, что Домовому, мол, лучше все это известно, чем ему, который из своей бани никогда не собирался отлучаться. Вот и пришлось обо всем сказать.

– Он уже и пленницу нашу нашел, – сообщил Домовой, когда начал его Кощей пытать.

– Никогда не поверю, он, что на дно морское отпустился? И среди тысяч лягушек одну нашел?

Но как ни удивительно это звучало, а пришлось подтвердить, что именно так его юный и прекрасный соперник и поступил. Скрывай, не скрывай, а правда все равно выплывет наружу – это точно.

И вдруг Домовой в ужасе шарахнулся от Кощея, тот и сам понимал, что с ним что-то такое произошло. Ведь Домового трудно было чем-то таким удивить – это точно. Но удивиться было чему. На самом деле он снова стал прекрасным юношей, хотя уже и не помнил, каким был когда-то. И произошло это мгновенно на глазах у всех духов.

Хотя внешне Кощей помолодел, но соображал он довольно туго. И совсем уж выбило его то, что происходило за стенами замка, за распахнутым в ночь окном. Ужасный вой за окнами его дворца мрачного, и за забором, это все домовые в округе устроили плач по нему. В свете луны они вышли на поляну, и как завыли, застонали на разные голоса, так прямо и спаса с ними никакого и не было.

Кощей метался, как угорелый в своем новом облике, но и он и духи понимали, что по нему воют, – поблизости просто никого больше и не наблюдалось, даже Горыныч на приличном расстоянии, оттуда бы вой не дошел. Только он один и оставался, пока цел и невредим, но, судя по всему, это недолго продолжаться будет. И это подтвердилось, когда в дом ворвалась девица прекрасная. Почти никто тогда не узнал в ней Яги, потому что было она юной и обворожительной Ясуней, а не старухой – царицей ведьм, наместницей прях на земле, как там еще хотите называть. И только юный Кощей встрепенулся в тот самый миг и смотрел на нее, не отрывая глаз. Он так привык к горбатой и безобразной старухе, что не поверил бы ни за что на свете, что это тоже может быть она. Ведь многое забыл к тому времени старик, а то, какой она была, даже и не думал забывать, словно память вернула его в далекое прошлое, а может быть, сама память омолодела и стала такой.

Но вспомнилось и другое, когда он посмотрел на нее внимательно, не мог забыть Кощей, как дрался он из-за нее когда-то с сыном ее и погиб от меча его, глазом моргнуть не успев. Тогда все беды и злосчастия его и начались. Если бы они оставили его в Ирии, то ничего и не произошло бы больше, но не оставили, и он был оживлен, Ясуня и тогда уже ведьмой знатной была, только что-то не то и не так было в те дни, потому что, жизнь то он получил, но очень короткую. Вернее, по человеческим меркам, это было почти бессмертие, только именно по человеческим. Он так быстро превратился в стервозного и немощного старика, что все они и глазом моргнуть не успели, как пошло и поехало. И теперь уже прекрасный юноша не радоваться жизни, а только пугать мог всех остальных, да еще как. И хоть желания остались прежними, и прыти не убавилось, но во всем остальном был он просто ничтожен и жалок, с этим никто не смог бы поспорить в те дни странные.

Правда, и Яга на земле моложе не становилась, только она могла все-таки потом как-то меняться, с ним же все было безнадежно. Он прекрасно это видел сам, когда в озеро лесной смотрел, только чаще всего и не смотрел он туда вовсе, больно страшно все это было видеть и знать. Но недолго им пришлось любоваться красотой друг друга, и молодостью, даже вспомнить все, что было когда-то, они не успели, страшный раскат грома послышался, и молнии сверкать стали. И переглянулись они в тот самый миг.

– Что там происходит? – спрашивал у Яги Кощей.

Она только плечами пожала. Даже он не поверил, что ей такое неведомо было. И тогда призналась Яга старинному приятелю своему, с которым столько всего пережито было, что Ярила добрался до мирового дерева на острове Буяне.

– Василиса расколдуется только после твоей смерти, но ты сам во всем виноват, – попрекала она его в тот момент, когда и второй раскат грома над головой его раздался.

Задумался глубоко Кощей, он понимал, как много глупостей натворил, и не сомневался в том, что его часы сочтены, а все из-за дочки Царя Морского, которая ему совсем не была нужна..

– Я больше не смогу тебя воскресить, ты много бед натворил, и весь мир против нас, – отрезала ему путь к последней надежде Яга.

Но она не хотела, чтобы он даже заикался о том, все было бы напрасно теперь.

Грустила старуха на какой-то срок девицей ставшая, да и как не грустить ей было, если Яга понимала, что после ухода Кощея она осталась совсем одна, и хотя он не подарок, но все-таки родственная душа, только зачем было с богом страсти спорить и Василису в лягушку превращать, вот и допрыгался. Он смотрел на нее и не верил в это, даже слыша вой домовых недавно, даже гром над головой гремевший почуяв, все равно отмахивался он и ничего знать не хотел, и метался в ярости по своему дворцу. Он не мог туда добраться. Какими странными бывают мужи наши, особенно те, которым было обещано бессмертие, да не исполнено. Ведь недаром были все знаки, и Яга не просто так появилась, и прощаться с ним начала, а он все думал, что да как поправить можно было, словно что-то и как-то на самом деле возможно. Она ведала, что еще миг один и совсем одна останется, среди молодых и прекрасных, и хотя с ними она неплохо ладила, но ведь это совсем не то. Но Василиса должна стать прежней, негоже ей лягушкой оставаться. И успела она только подумать о том, как на пороге появляется Морена. И страшная догадка, наконец, заставила встрепенуться душу Кощея – это она обернулась той юной Ясуней, которую в свое время любил Кощей. А старая Яга стояла за ее спиной. И тогда он окончательно убедился, что ничего нельзя исправить. Посмотрел внимательно Кощей на ту и другую, вся жизнь у него перед глазами пронеслась, он видел свой поединок сначала с Перуном, а потом и с Дажбогом, и Крышеня, героя и освободителя последнего, тоже видел, и девиц прекрасных, которым не было числа. И все они в дикой пляске перед ним тогда и проносились. Но было все это одно мгновение. Поцеловала его Морена и увела за собой.

Так и закончилась жизнь Кощея, и судьба его была решена.

Тайна Банника

Давно всем известно, что когда князья или боги ссорятся, то у холопов чубы летят, эта поговорка была верна еще в допотопные времена. И если вы мне не верите, то Банник Перуна вам о том сам расскажет. И хотя ой, как давно это было, но такое не забывается.

А история случилась такая. Яга начала свою новую историю, кот и черт так внимательно ее слушали, что даже рты раскрыли и почти дышать перестали. И хотя она и вида не подавала, но ей это даже очень нравилось в те времена.

№№№№№№

Банник Тимур всегда боролся за справедливость, даже если она ему и была не выгодна. Когда Перун возмущался, что Велес его нагло обманул и не может сдержать свои страсти, которую он испытывал по отношению к жене молодой брата своего Диве, единственный, кто перед Громовержцем смог за него заступиться – это и был Банник.

Вот скажите мне, зачем это ему надо было? И я того не ведаю, только молчать он тоже не стал. Ему известна была та девица, с которой на их дворе в Овине оказался Перун. И ради той самой справедливости, он и выложил все, о чем молчать бы любому было надо, не сдержался. Да и когда Банник думал прежде, чем делал что-то. Овинник умнее оказался, чем он. И теперь тот угрюмо помалкивал. Он боялся, что молния ударит в него, ничего от овина не останется тогда. И боялся, надо сказать не напрасно. Такую страшную правду лучше не знать. А уж между богами встревать, и вовсе гиблое дело.

Гиблое-то гиблое, но разве Банник сам не видел, как скрылась Рось на овине, и там появился огненный шар – который ее мужем обернулся, она очень удивилась, когда муж ее туда позвал. Но она знала, что он любил разные неожиданности. Потому и пошла и ли наоборот потому что хотела не мужа, а совсем другого кого там узреть? Разве женщин когда понять можно было? Да никогда сроду.

Своими глазами видел Банник, что она не отличила чужака от своего и за это должна была поплатиться со временем. Так и случилось, наказание не замедлило сказаться, и приходил он не зря. Это скоро не только в бане видно стало, но и под одеждами любыми не спрятать. И даже когда она рожала в его бане, она не сомневалась, что это ребенок ее мужа. И только странное сияние заставило ее задуматься, тогда она испугалась. Она так кричала, как от боли не кричат, только от страха, он -то это точно знал.

Банник пожалел ее и рассказал странную историю, это же подтвердили и три пряхи, которые оказались перед младенцем, чтобы поговорить о его судьбе. Так в горячке и берду она узнала, кто отец для ребенка ее стал, и от ужаса дикого обмерла.

Морена тогда была влюблена в Перуна, она страшно обижена за то, что он предпочел ее совсем другой. Она явилась к русалке, и долго смеялась на тем, как просто ее оказалось обмануть.

– Ты не могла не знать этого. Ты не могла ничего не видеть и не слышать. И не прикидывайся дурочкой настоящей, тебе это не особенно идет.

Баба Яга помолчала немного, а потом и продолжила свой рассказ.

– Сомнения терзали ее душу, и когда муж подслушал ее разговор с Мореной, а она и хотела, чтобы он это услышал, она побежала, ничего уже не соображая, да и бросается с обрыва в воду, прямо к водяному в объятия. Так она и стала настоящей русалкой, и только издалека может нынче за сыном смотреть. И он сиротой так и оставался все это время

А когда в споре с Велесом Перун заявил, что с ним такого не могло бы случиться, то снова не сдержался Банник, потому что обидно ему было такие странные речи слушать, до слез обидно.

– А на сына своего ты взглянуть не хочешь, имей мужество признать хотя бы, – крикнул Банник из угла своего. Странно побледнел Громовержец, он долго кричал о том, что клевета все это, но когда немного успокоился, то Марену перед собой и узрел

И Морена подтвердила, что Даждьбог уже родился.

Он понял, что его дерзкий поступок, который он упорно скрывал не для кого не тайна больше. Она погибла, но ребенок жив и невредим, он сам у прях справлялся о его судьбе, он не мог умереть.

Велес слышал речи эти, как не слышать, он понимал, что Морена просто хотела отомстить Перуну, но был страшно удивлен, видя, как сильно она его любит, хотя сам Громовержец кажется, этого и не замечал. Ему стало жаль Даждьбога, трудно сказать, что с ним может сотворить коварная богиня.

Так на земле они снова продолжили давний спор. Теперь уже Велес чувствовал себя скорее правым, чем виноватым.

– Ты напрасно отверг Морену, теперь достанется всем, упрекал он младшего брата своего.

Перун не хотел, чтобы об этом узнала Дива, потому он молчал и пытался что-то скрыть, но ему это не удавалось в последнее время никак.

А Велес требовал, чтобы он защищал своего сына.

– И кто же из них победил, – поинтересовался черт, он боялся, что этого Яга так и не расскажет.

– Перун всегда проигрывал, может быть, потому так гремели громы и сверкали молнии, но и Велес не радовался сомнительной победе своей.

– А Банник, – спросил кот., и удивился, что остальные про него совсем позабыли.

– А что Банник, он как и прежде всем правду говорит, и уверен, что делает правое дело, Банник Банником и останется.

Богиня Тьмы Морена

 
Таинственные встречи у ручья,
Лес заповедный знает эту тайну,
И фея легкокрылая твоя,
Ведет игру – печальной и случайной
Она казалась в миг и вот опять,
То смех ее над этим миром льется,
То слез тебе, о, князь мой, не унять.
И ты не знаешь, плачет иль смеется.
И это не узнаешь никогда,
Нет ветреней, и нет, грустней виденья,
Ты говоришь, уходишь навсегда,
Какая блажь, какое заблужденье.
От нее не уйти не укрыться.
 

Как легко затеряться в заповедном лесу.

Как нравилась князю Мстиславу такая игра.

И вот уже воины ищут его напрасно, а он прячется от них в каких-то ему одному известных местах. А шаги раздавались где-то вдали, и голос его слышался совсем в другом месте. Не эти ли игры и породили слухи среди воинов о том, что князь Мстислав чародей. А когда перед ними появился огромный серый волк, то они просто бросились в разные стороны.

Князь сначала не понял, куда они все делись, и кто позволил им уйти. Но когда выглянул из медвежьей берлоги, и перед глазами почти морда зверя оказалась, даже ему стало жутко. Но только на один миг оробел он, а потом он посмотрел немного в сторону и увидел деву невиданной красоты, рядом со зверем серым.

Вернее, он был даже и не серым, а скорее белым.

И сразу всколыхнулись в памяти странные легенды о белых волках, и прекрасных Берегинях, которые всегда в таких лесах обитали. Говорят, если им кто-то понравится, то ночь с девой такой незабываемой остается в душе. И каждый тайно или явно о такой ночи, наполненной страстью невиданной и мечтал.

Верхом глупости было врываться в их мир и устраивать тут игрища, но что сделано, то сделано. Он выбрался из укрытия и отряхнулся. Зверь отошел в сторону и остановился перед ним, всем своим видом показывая, что к Берегине он не подойдет.

– Кто ты? – спросил князь удивленно.

– Зови меня Забавой, – говорила она, и поманила за собой.

А он-то боялся, что не позовет, что оставит здесь одного. В тот момент волка уже не было рядом, хотя он и не ведал, куда тот делся.

Но лес становился все дремучее, в этой части они не бывали никогда. И он не заметил сам, как переступил заветную черту, а ведь казалось, что туда не может ступить нога человека. Но если рядом с тобой Берегиня, то все может быть. И в тот же момент души окружили князя. И он увидел матушку свою, давно покинувшую этот мир.

– Как ты вырос, сын мой, – говорила она, – тебе уже жениться пора.

– У меня есть невеста.

– Вот и не совершай глупостей, не оставляй ее, ты так увлекаешься другими, а что же ей бедняжке остается?

И он почувствовал себя маленьким и обиженным мальчиком. Но в один миг по знаку Забавы исчезли души, как мотыльки, которых порыв ветра отбросил прочь. Они снова остались вдвоем, и она приблизилась к нему.

И слова матушки еще звучали в ушах. Но как он мог от нее отстраниться. И вот уже берег лесного озера перед ним раскинулся. Там он и оказался в тот момент. Он чувствовал ее дыхание, видел лукавую улыбку. Но был бессилен перед ней. Если бы хоть одна девица в тот момент увидела князя, она не поверила бы глазам своим. Но таким легким и счастливым, как в объятиях ее, он не бывал никогда. И наслаждение, невероятное наслаждение, неописуемое, ни с чем не сравнимое – это был дар света или тьмы, а какая разница, он с радостью принял бы и тот и другой.

№№№№№

Когда Леший и Водяной встретились на другой стороне озера, они не сразу поняли, что там происходит.

– Кто это из твоих берегинь князя сокрушает? – спрашивал Водяной.

– А я хотел у тебя спросить, кто из русалок твоих в его объятиях.

И тогда они взглянули друг на друга и раньше или немного позднее поняли, кто была эта таинственная русалка. Но имени ее даже духи вслух не смогли бы произнести, таким оно казалось им мрачным, и страшным даже.

– Бедняжка Купава, она еще мечтает стать его женой.

– Об этом и любая другая мечтает, да что в том толку.

№№№№

Ласковые ладони скользили по телу. Он выгибался, и старался так припасть к ней, чтобы уже никто не смог понять, где его могучее тело, а где ее воздушное и прекрасное.

Но может ли кто-то обнять воздух. И только смех еще напоминал погрузившемуся в дремоту князю, что он получил то, о чем остальным только мечтать можно, высшее наслаждение, но в тот момент он не задумывался даже о том, как дорого за такое удовольствие платить придется. А вот Леший задумался, тем более черная и насмешливая, и вовсе не такая прекрасная, как казалось князю, Дева стояла перед ним.

– И зачем тебе нужна его смерть была, – упрекал ее он, Водяной просто на дно нырнул, он и говорить с ней не хотел – парня не спасешь, а такого врага обретать, дураков не найдется.

– Ну почему сразу смерть, мне, что просто нельзя порадовать князя перед свадьбой? – спросила она игриво.

– Какая свадьба, ты думаешь, что теперь ему нужна будет дева какая-то.

– А что мне о них думать, пусть Жива думает, а я иногда хочу земные страсти пережить. Но не кипятись так, пока твоего князя я не забираю.

– Так ты еще бездушного его в этом мире оставить собираешься? – еще больше возмутился Леший.

– Старик, ты стал несносным, на тебя не угодишь, убей – плохо, в живых оставь и спаси, плохо.

– Ты его спасла?

– А то как? От свадьбы с бесцветной девицей, ничего она дать ему не сможет.

– Но он будет ждать тебя.

– И иногда дождется, но нельзя слишком часто смертному, пусть и князю, пусть и такому красавцу, получать наслаждения неземные.

Вот и дождется, но давай его разбудим и спросим, что хочет выбрать он сам, если ты так из-за него свирепеешь.

– Нашла у кого спрашивать.

– Вот и я говорю, что одна ночь со мной, это лучше, чем все ночи с этой девицей.

Оба они так увлеклись перепалкой, что не заметили – та самая девица стояла за деревом, смотрела на них и слова произнести не могла. И теперь она с диким криком бросилась к Марене, едва Леший успел схватить ее и оттащить от богини.

– Ну что ты милая, ну успокойся, да ты обезумила совсем.

Богиня отошла в сторону. Насмешка искривила ее красивые губы. Как Леший защищает эту девицу. А она -то какова, ведь могла и броситься на нее. Такого не бывало никогда, но это даже забавно.

– Вот с Лешим и оставайся, хотела я тебе подарок сделать, но видно только Лешему и быть с тобой.

С этими словами она и испарилась, словно и не было ее рядом. И когда пробудился князь Мстислав, не понимая, что было, отчего он так счастлив и окрылен, он и услышал тихий голос и женский плач. И он увидел странную картину – мохнатый старик обнимал и старался успокоить его невесту. Она увидела его, и зарыдала сильнее.

– Как ты мог, в объятья Марены, у нас могла быть долгая и счастливая жизнь, а с ней это первая и последняя ночь. Да разве она стоит того?

– Она стоит того, -словно эхо, повторил князь и побрел дальше.

– Не гонись за ним, не рви свою душу, -слышала она голос Лешего, хотя видеть его больше не могла.

О свадьбе больше никто не говорил. И с тех пор, в мире появились мужчины с печальными глазами, они не смотрели на земных красавиц, и все время ждали той единственной ночи наслаждения, которая и становилась для них первой и последней, но говорят, что она так великолепна, что никакая другая с ней не сравнится, и возможно стоит отдать все остальные ночи за эту одну, а может и не стоит, только события уже нельзя повернуть вспять, никому это не удавалось

 
И первая ночь последней,
в судьбе твоей станет, милый,
И эти земные бредни
забудешь, не стоит лгать.
И только богиня Ночи
внезапно к тебе спустилась.
Тебя в толпе отыскала,
и будет с тобой опять.
 
 
Ты этому рад, как будто,
безумец, какие страсти,
Когда о покое вечном
мечтает любой творец,
И первая ночь последней,
в ее сжигающей власти.
Ни ссор, ни разлук, ни света,
а вечная ночь, конец.
 
 
И кто-то в пылу зловещем,
мечтает, о чем не ясно.
И снова об этой встрече
молила его душа.
И первая ночь последней,
возлюбленная прекрасна,
И вот в лесу заповедном
ты бродишь едва дыша.
 

Волки и призраки

Когда впервые появились волки в заповедном лесу? Этого не знала даже Яга, наверное, вместе с первым Лешим пришел и первый волк.

Черти уверяли, что отправил его Ний, чтобы он посмотрел, как и что там происходит, вернулся и рассказал. Но он и рассказал ему все, что видел, да так, что повелитель тьмы вскочил на коня своего и сам туда и помчался. Он не переносил света, потому и появлялся только в полночь, но появлялся редко, чаще всего волки все-таки там и оставались, и рассказывали ему о мире, который так часто ему завоевать хотелось, но ни разу ничего не выходило у него, хотя казалось еще немного и все получится.

Много всего случилось с тех пор, но одно оставалось неизменным, волков от всех остальных животных всегда отличали, они ни к кому не принадлежали и существами были загадочными и таинственными. Хотя скорее всего это черти тех самых тайн вокруг них и насочиняли, потому что любили они волков, хотя и побаивались немного, что тоже было удивительным, ведь больше черти никогда и никого не боялись, только их родимых.

№№№№№

С тех пор, волки часто навещали этот лес, один из них прибился со временем к Велесу и стал его спутником, Хотя говорят, что он был с ним еще волчонком малым с вывихнутой лапой тот его подобрал. Но с кем поведешься, и будто бы получил волчонок рядом с ним бессмертие, потому что сколько ему лет, этого даже ни один черт тогда не ведал.

Один из волков наведывался к Яге от случая к случаю, и приходил несколько раз даже в зимнюю стужу.

Кот Баюн, переносивший легко всю остальную живность, к волкам относился настороженно. Он не разделял любви чертей к ним, хотя самих чертей и любил очень, не всех, но только самых умных и лучших из них. Но кот точно знал, что можно наступить на ежика и пораниться. Можно лисицу даже перехитрить, если появится желание, за зайцем погоняться, но совсем другое дело волки – они точно не от мира сего. Люди не люди, духи не духи и скорее даже боги, отбившиеся от стаи. И запах их казался ему опасным и подозрительным. И хотя ни один волк не сделал нашему коту ничего такого уж плохого, но не любил он их и все, и больше любить все равно не стал, сколько бы времени не прошло. И еще была примета не только у людей, знавших, что волк скорее всего за душой пожаловал, но и у Баюна, что он беду принесет, а если волком в прохладный осенний день, резко переходящий в сумерки, целая стая, о чем тогда мог подумать -кот Баюн.

Ни о чем хорошем он точно не думал, а вспомнил песню, которую пел когда-то в молодости князь Славен, и доблестный его воин Дунай, который в свое время и отправился добывать кота, и кто-то научил его как нужно его с железного столба снять. И все у него получилось. Хотя, если бы не получилось, и оставаться бы ему на том столбе до сих пор. Ничего хорошего в том не было, кот и хотел быть пойманным и снятым, иначе бы и не дался, но так, от вредности только и противился в те дни.

Но во время их путешествия в княжеский дворец и пел Дунай эту самую былину, которую через много лет и вспомнил кот ученый, когда он волков неожиданно и увидел вдруг в заповедном лесу.

 
Я знаю, мы были волками когда-то.
И так не хотели людьми становиться.
И вот при луне за былое расплата-
Нам волчья свобода ночами приснится.
И снова зовет меня серая стая.
Туда, в тишину заповедного леса.
Где Леший нас снова на дело сзывает
Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.
 
 
На темной поляне луна серебрится.
И дивные ели нависли над нами.
И странно кричат нам незримые птицы
Которые к нам прилетят, и тумане
Какие-то призраки будут метаться,
И песню затянет свою Берегиня.
Мы были волками, и в бешеном танце
При блеске луны мы собрались и ныне.
 
 
Какие-то тайны нам снова знакомы.
Какие -то песни похожи на вой.
Мы вольные волки, нет дела до дома
И Леший ведет нас во мрак за собой.
И ведьмы летят, и незримые птицы
Во тьме нам расскажут о том, что бывало
И в лунную ночь вдруг такое приснится
Нагая русалка во мгле танцевала.
 

Говорят, волки появляются перед большой бедой.

Вероятно, примета эта в те времена, когда наша сказка рождалась, и появилась, потому что никогда прежде не было в этом мире столько волков, как в то время, когда Духи покинули лес и ушли в Пекло – они всегда зимой туда уходили, хотя не особенно удобно там. зато тепло и переждать лютые холода легко можно.

Яга постояла немного вместе с котом около лаза в Пекло, и уже хотела повернуть назад, было очень холодно. И хотелось скорее погреться у огня ее печки. И вдруг они появились. Светлые, почти серебристые в блеске луны. Они были и прекрасны и ужасны одновременно. Их была целая стая. Кот рассердился и зашипел. Она подхватила его на руки, волков было много и они могут не разглядеть того, что перед ними Баюн, и сожрут как простого не сказочного кота. Да и лапы у него порядком замерзли, онемели даже. Но то, что происходило потом, удивило даже ее. Они остановились и расселись в лунном свете кругом на той поляне, среди опавших листьев и пожухлой травы, всем своим видом показывая, что они вернулись домой и никуда больше не собираются уходить.

Яга с котом на руках невольно ими любовалась. Такой удивительной картины она не видела с самого начала, и видеть ее можно было только в самом конце. Как ей не грустно было это сознавать. И было еще одно явление в ту ночь, когда духи покинули эту землю. Волки оказывается, оставались на поляне не просто так, они ждали, и ждали они Велеса. И только когда он высокий и удивительно красивый появился, только тогда они странно потянулись к нему.

Кот прижался к худой груди старухи. Она ничего больше не говорила, хотела уйти и не могла. Сколько боли и обид скопилось в душе ее, к этому молодце обращенных, и все-таки она любила его, как и прежде всегда любила, и не могло быть по-другому.

– Что ты печалишься, – наконец мурлыкнул кот, – должен же был кто-то утешить ее, – с ним и после последней битвы ничего не случится. Это я у прях узнавал, кто из богов уцелеет потом.

– С ним, конечно, не случиться, хотя Мокашь говорила, как много ему придется пережить, только нам уже так хорошо и покойно никогда не будет.

И словно в насмешку над словами ее со всех сторон хлынули всадники – княжеские дружинники откуда -то узнали о нашествии хищников и решили сразиться с волками. И резко повернулся Велес к Славену, так, что тот чуть не слетел с коня и едва удержался в седле. А вот воины его стали валиться кто куда, словно опавшие листья. И лежали теперь на траве и земле неподвижно.

– Он убил их – то ли спрашивал, то ли утверждал кот.

– Уймись, когда это и кого Велес убивал. Но остановить – остановил. Не скоро им захочется на волков идти, как и Вольге на Змея. Вот тоже повадились убивать тех, кто не ими был создан, да еще похваляться дурацкими своими сражениями, – ворчала Яга.

Она вспомнила о недавнем происшествии в лесу. Но пока они переговаривались, и Велес и волки его исчезли, Яга отыскала князя Славена, вернула его в чувства, усмехнулась:

– Забирай своих, и скажи спасибо, что был это бог всего живого, а не Ний, или Перун хотя бы. Но если вы тут долго будете прохлаждаться, то и того дождетесь непременно.

И с этими словами она отпустила кота на землю, и сама направилась к своей избушке, князь что-то говорил своим воинам. Они ворчали о чем-то и терли ушибленные места. Охота не удалась, да и не могла она удастся, где и когда это княжеские воины могли сражаться с волками Велеса? И какой черт их на тех волков принес.

Они не называли вслух, но у этого черта было имя – князь Славен. С тех пор, как появился он на земле так столько и Змеев перебито было, и волкам больше покоя никакого не оставалось. Таким беспокойным оказался сын богини Морены. Но в тот вечер отправиться им назад пришлось не только с пустыми руками, не только с шишками и синяками, словно они друг друга побили в ярости, но еще и с дурными вестями – такое количество волков появилось к беде. Уже была у людей такая примета, не первый день они жили в этом мире, много чего знали и ведали.

Я знаю, мы были волками когда-то.

И так не хотели людьми становиться.

И вот при луне за былое расплата-

Нам волчья свобода ночами приснится– распевал кот Баюн, когда грелся у огня. Он уверял всех, что и песню сочинил он в памятную ночь, и Велесу она понравилась.

Может и так, чем кот не шутит, пока Яга любуется юным красавцем Велесом в лунном сиянии, котам остается только такие песни сочинять.